Текст книги "Erratum (Ошибка) (СИ)"

Автор книги: Дылда Доминга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Глава 8

   Танатаэль был самым молодым из ангелов, пришедших к свету божьему – так звали группу ангелов под предводительством Уриэля, которые спускались в ад, чтобы спасать проклятые души.

   – Танатаэль, береги свой меч, – говорил ему Петра, начищая свой до блеска. – Он сияет во тьме не хуже солнца.

   – Петра, а ты много раз спускался? – Спросил Танатаэль, затаив дыхание.

   Петра посмотрел на него с улыбкой: совсем еще мальчишка, светлые волосы, голубые глаза – прямо серафим из-под куполов церкви.

   – Не знаю, как тебя отпустили. – Покачал головой Петра. – Тебе бы больше подошло на седьмых небесах.

   – Нет, я сам выбрал этот путь. Пусть многие говорят, что вы – безумцы, ходящие по грани. Но я не знаю никого, храбрее вас. Они там все презирают тьму, ее не видя. А вы– единственные настоящие, те, кто стоят на границе. Те, кто знают, что такое зло и истребляют его каждый день.

   Петра покачал головой:

   – Все не так, как ты думаешь, парень.

   Танатаэль хотел еще что-то спросить, но Петра развернулся и пошел прочь. Парень не понимал, что происходит: разве он не должен был сейчас с гордостью и воодушевлением рассказывать ему о подвигах света?

   – Мы не безумцы, но и не герои. – Сказал подошедший к нему ангел с перебитым крылом.

   – О, Илиэль, я знаю о ваших подвигах. – Входновенно произнес парень.

   – Да уж, сейчас я бесполезен. – Ответил Илиэль, дернув поврежденным крылом.

   – Как это случилось?

   – Я спустился слишком глубоко. Когти демонов. – Поморщившись, произнес Илиэль.

   – А души?

   – Я едва убрался сам. – Зло ответил Илиэль.

   Танатаэль казался растерянным.

   – Но свет сильнее тьмы.

   – Только не тогда, когда их когти входят в твою плоть, и тварей тысячи вокруг.

   – А этот след, – юноша коснулся рубцов на плече ангела, – от кого?

   – Это Небирос. – Илиэль посмотрел парню прямо в глаза. – Не дай бог тебе когда-нибудь встретиться с ним.

   Таната невольно отвел взгляд, ему почудилась во взгляде смотревшего боль, которой по всем меркам никогда не должно было быть в глазах ангела.

   – А что с Петрой? – Спросил он, меняя тему.

   – А что с ним? – Горько усмехнулся Илиэль. – Его любимая в аду.

   – Как это? – В ужасе спросил Таната. – Ведь так не бывает, он же не мог... не должен был... сходиться ни с кем из...

   – Из кого? – Илиэль смотрел в упор на парня. – Ты уверен, серафим, что все еще готов остаться здесь? Мы – не сияющие незапятнанные существа, как твои знакомые.

   – О, боже, нет, конечно. – Пробормотал Танатаэль. – Конечно, вы не могли не заразиться.

   – Заразиться? – Рассмеялся Илиэль, потом взял себя в руки. – Мы несем в себе боль, потому что нельзя спускаться туда и ничего не чувствовать, Таната. Мы такие, какие есть. Но это не значит, что мы больны или встали на сторону зла. Мы просто каждый день барахтаемся в грязи – так что не можем быть белыми и чистыми по определению. Избавься от иллюзий, малыш, пока не поздно. Или дуй домой. – Он указал ему рукой наверх.

   – Но как любимая Петры могла оказаться в аду? – прошептал Таната, словно то, что он только что произнес, было кощунством.

   – Он полюбил девушку. Она оступилась. Теперь она в аду. – Сухо сообщил Илиэль. – Поэтому, не высказывайся сильно резко на тему проклятых. – Добавил ангел.

   – Они видятся? – В ужасе спросил парень.

   – Они не виделись давно, пока не появилась брешь. Он сошел, спас многих, но не ее, хотя и видел. Ее не мог.

   – Уже все свои страшные истории рассказали? – Спросил подошедший к ним Уриэль, и ангелы умолкли, без лишних слов собравшись вокруг него.

   – Все вы спускались, – произнес Уриэль, минуя взглядом новичка, – и знаете, каких сил это стоит. Я хотел поговорить с вами о том, кто позволил нам в последнее время спасать других и дойти до таких глубин, до которых никогда не доходил свет.

   Все согласно кивнули.

   – Это кто-то из наших? – Спросил Кориэль. Ангелы в волнении застыли.

   – Вы знаете, что никто бы не смог. – Тихо произнес Уриэль.

   – Человек? – Почти не веря в сказанное, спросил Петра.

   – Похоже на то. – Еще тише произнес Уриэль.

   – Но как же он мог попасть в ад? – Не выдержал Таната. – Посланников не было, я бы знал. – Горячо добавил он.

   – Верно. – Сказал Уриэль. – Точно мы не знаем. Но что бы там ни было, сейчас он у них. И мы обязаны вытащить его.

   – Это просьба Создателя, – эхом догадки отозвался Илиэль.

   – Верно, брат Илиэль, мы должны вытащить его во что бы то ни стало.

   – Ты знаешь, где он? – Спросил Илиэль.

   – Нет, теперь нет. – Тяжело произнес Уриэль. – В последний раз он был где-то глубоко, почти у дна. – Крылья за спинами ангелов зашелестели.

   – Боже, у дна, – прошептал Петра. Остальные разделяли его мнение. – Возможно, его уже нет.

   – Возможно, но мы должны сделать все для того, чтобы забрать его. – Сказал Уриэль.

   – И как? – подал голос Кориэль. – Спуститься всем светом на дно? Может, мне еще предварительно ощипать себе перья и полить соусом?

   – Не остри. – Обрезал его Петра.

   – Мы идем на встречу с Проклятым. – Произнес Уриэль. Наступила гробовая тишина, в котрой слышно было, как выпавшее из крыла Петры перо, опускается на землю.

   Танатаэль заметно побледнел, и, возможно, в этот момент, в его голове мелькнула мысль, что оставаться на седьмом было не таким уж плохим вариантом.

   – Мы предложим ему обмен. Плененных демонов. – Тем временем продолжил Уриэль.

   – Почему ты думаешь, что он пойдет на это? – Спросил Илиэль.

   – Потому что мы уже встречались, – сказал Уриэль, – наедине. Он спрашивал, не один ли это из наших. Падшего происходящее радовало не больше, чем наши визиты. Он был бы рад избавиться от него.

   – Тогда почему ты говоришь об обмене? – Запротестовал Илиэль. – Изловить демонов – задача не из легких. Из твоих же слов выходит, что забрав этого человека, мы и так сделаем одолжение Проклятому.

   – Да, сделаем. – Сцепив зубы, произнес Уриэль. – Но он уже сам решил свою проблему, если вы не заметили. Амаэль спускался сегодня. До какого слоя, Амаэль?

   Русый широкоплечий ангел вышел вперед:

   – До пятого, брат.

   – Вот об этом я и говорю, – произнес Уриэль. – Проклятый уже прибрал его к рукам. Нам нужен обмен и поскорее.

   Танатаэль смотрел, как «свет божий» собирается на встречу, но их сосредоточенные угрюмые лица напоминали ему лица воинов перед боем куда больше, чем дипломатов. Кто-то из них с пристрастием полировал мечи, которые и так сверкали на солнце, как зеркала. Кто-то укреплял перевязи или перебрасывался парой негромких слов с товарищами, но в их настроении, движениях, даже жестах скользило одно: они могут не вернуться с этой встречи. Танатаэль улавливал это своими обостренными ощущениями обитателя седьмых небес, которые он еще не успел растерять. Ему хотелось расспросить их о предстоящем больше, задать им еще тысячу мелких и не очень вопросов об их жизни, о слоях, в которые они постоянно спускались, об ангелах, которые не возвращались, но понимал, что теперь было не время и не место. Ему страшно было признаться себе, что он боится, очень боится того, к чему они готовятся с мрачной решимостью. Врата ада рисовались ему то уродливыми металлическими прутьями с шипами и кривыми решетками, то непреодолимой каменной стеной, которая впускает все, но не выпускает никого, то стеной вечного пламени, в котором растворяются мечи, кости и души. Ему мерещились крики человеческих душ, обугленные головы, и страшные обожженные крылья.

   – Перестань так трястись, ты не пойдешь сегодня. – Сказал ему ангел среднего роста с правильным лицом и темными вьющимися волосами, венцом окружающими его голову. Голубые глаза пристально смотрели на Танатаэля.

   – Я пойду. – Упрямо произнес он, не взирая на свой страх.

   – Для чего? Чтобы умереть? – Прямо спросил ангел.

   – Чтобы быть со всеми. Я пришел к вам и не буду отсиживаться.

   – Ты даже не знаешь, как это выглядит. Ты не знаешь ничего. Нет, конечно, ты узнаешь со временем все, что необходимо, и постепенно со всем справишься. – Он как-то странно улыбнулся. – Но только если останешься жив.

   Таната смотрел на него во все глаза. Они здесь все были немного чокнутые, но ему ведь надо стать таким, как они? Ангел никак не реагировал на Танату, он даже не ждал от него ответа, просто сидел там, на своем месте, и пришивал отлетевший ремешок. Картина казалась настолько будничной, что не сочеталась ни с крепкими руками ангела-воина, ни с его сильной и стройной фигурой.

   – Готов поспорить, ты имеешь отношение к стихии огня, – сказал Таната, не в силах оторваться от разглядывания незнакомца.

   – Да. Я – Рамуэль. – Ответил тот, протягивая Танате руку. Таната принял дружеское рукопожатие, радуясь в душе, что, несмотря на начало их беседы, Рамуэль, похоже, относился к нему, как к равному. Таната даже слегка воспрял духом.

   – А я...

   – Танатаэль. – Закончил за него с улыбкой ангел.

   – Да, верно, – снова слегка растерялся парень, но потом улыбнулся в ответ, – зови меня просто Таната.

   Рамуэль кивнул.

   – Порвал? – Неуверенно спросил Таната, пытаясь поддержать беседу.

   – Мы кажемся тебе странными, правда ведь? – Тихо произнес Рамуэль. – Представляю. Наверное, твоим сияющим братьям мы бы показались едва ли не темным отродьем. Свысока все кажется серым. – Он задумчиво посмотрел куда-то вдаль. – Но прежними остаются только те, кто не выживает долго. – Его улыбка стала горькой. – Остальные меняются. Но я бы не променял ни одного из наших даже на сотню сияющих.

   – Демоны говорят также. – Пробормотал Таната, не веря своим ушам. – Так написано в наших книгах. – Словно оправдываясь, добавил он.

   Рамуэль рассмеялся, а в глазах его будто полыхнуло пламя. Он действительно принадлежал этой стихии, огонь словно бежал под его кожей. Таната думал о том, что кому, как не ангелам огня спускаться вниз, по краней мере, стихия для них была родной.

   – Ты думаешь над тем, насколько я далек от демона? Что меня отделяет от них?

   – О, нет, – поспешил заверить его Таната. – У тебя нет ничего общего с ними, твои крылья, глаза, стать...

   – Глупец, – проговорил Рамуэль, – одного хорошего пламени достаточно, чтобы кожа свернулась, спина сгорбилась от боли, а крылья сгорели напрочь. И что тогда? Чем тогда я буду отличаться от демонов? Ты убьешь меня такого? Подойдешь и поразишь, отсечешь голову по правилам из твоих книг?

   – Я действительно еще не участвовал в боях, – пылко возразил ему Таната, – но я думаю, сумею отличить добро ото зла.

   Рамуэль снова залился смехом.

   – Отличить, – его крылья непроизвольно дернулись. – Нет, ты ничего не отличишь, даже собственную пятку от носа.

   – Как это? – Обиженно спросил Таната.

   – Здесь все смешалось, Таната. – Грустно продолжил Рамуэль. – Оставайся, для того чтобы разобраться и не натворить бед. Нужно очень много потерять, чтобы понять. И я даже не знаю, пожелать ли тебе понять или не понимать никогда.

   – Я тоже стану таким... обозленным и печальным? – Спросил Таната.

   – Может, ты потеряешь крыло, как Илиэль. Может всего себя, как Даниэль или Гато. А может только душу, – глаза его сверкнули.

   Танатаэлю показалось, что имена погибших ангелов наполнили воздух пеплом, отчего стало трудно дышать.

   – А что потерял ты?

   Рамуэль отпустил ремешок.

   – Я? – Его улыбка была рассеянной. – Не знаю. – Он покачал головой. Я больше не знаю, что правильно, что нет. Я спускаюсь каждый раз вниз, как в в последний.

   – Почему Уриэль не даст тебе передышку? – Взволнованно прервал его Таната.

   – Зачем? – Рамуэль вскинул голову. – Я не представляю себе другой жизни. Все, что я знаю – это сражения. Можно сказать, что моя душа принадлежит аду. – На этих словах Таната дернулся от него. – Я уже не представляю себе свою жизнь без него. Столько времени... – Рамуэль тяжело вздохнул, складывая принадлежности для шитья в мешочек.

   – Ты знаешь Его... ты одного времени с Падшим? – Спросил Таната, и сам испугался своих слов.

   – Да, я и Уриэль. – Ответил ангел.

   – И каков он?

   – Да каков угодно. – В глазах Рамуэля светилась усталость. – Он не урод, как многие думают. – Пояснил он. – Не чудовище. А выглядеть может у себя дома, как ему заблагорассудится. Любит пугать дураков ужасающими формами, и эпатировать публику – в этом ему не откажешь. Почти уверен, что и на этот раз будет то еще шоу.

   – Если не урод, то каков же он?

   – Да такой же, как мы. – Ответил Рамуэль. – Он ведь один из нас. Мы с Уриэлем еще видели его с белыми крыльями.

   – О нет, – прошептал юноша. – Я думал, это легенды! Я думал, на самом деле так не могло быть. Не мог один из нас создать весь этот кошмар...

   – Ну, он не один. Ему помогали, – выдавил с ухмылкой Рамуэль.

   – Ты не ненавидишь его. – В ужасе произнес Таната. – Не презираешь.

   Рамуэль вздохнул.

   – Я не сужу его. И тебе не советую, потому что нельзя придумать ничего глупее. Особенно для такого младенца в сравнении с ним, как ты.

   Таната потрясенно молчал. Впервые его сравнивали с Проклятым, и из слов ангела получалось, что сравнение не в его пользу. Да наверху даже близко не представляли, что здесь происходит. Что говорить о людях, если с ангелами такое творится в этих землях. Вот она граница со злом – одна его близость подтачивает души, наполняет их отравой. Многие из них продолжают драться, но знают ли они, что уже умерли и теперь дерутся сами с собой? Тогда Танатаэлю стало по-настоящему страшно, потому что он увидел, что делает ад с ангелами, медленно и неумолимо.

Глава 9

   В кабинет постучали, и когда он произнес магическое «войдите», на пороге появился Небирос.

   – Аба, я не смел Вас беспокоить раньше, но в наших владениях делегация Уриэля, целое скопище светлых, и демоны не смогли стерпеть их присутствия.

   Ник тяжело смотрел на Небироса.

   – И?

   – Во втором слое свалка, и чем это все закончится, неизвестно. – Небирос мигнул своими фасеточными глазами.

   – Какого черта их принесло?

   – Они требуют вас. Для переговоров.

   – Переговоров. – Ник рассмеялся, его позабавило требование клуба чокнутых под предводительством Уриэля. – Ладно, скажи им, что я иду.

   Небирос растворился во тьме.

   Ник призвал Уцура, и тот вежливо постучал в двери уже через несколько секунд.

   – Останешься с ней. – Бросил он ему, обрастая рогами, меняя цвет глаз на багрово-красный, увеличиваясь в размерах, и стремительно становясь более похожим на демона.

   – Идешь торговаться? – Не удержался от мрачной шутки Уцур, слегка униженный приказанием, брошенным, как собаке.

   – Иду. – Ответил хозяин. – Могу и тебя обменять на что-нибудь полезное, если ты забыл свое место. – Произнес он, и Уцур попятился к стене.

   – Аба, я не смел...

   – Ты отвечаешь за нее. – Очень внятно объяснил хозяин и покинул кабинет, не дожидаясь ответа.

   – Отвечаю, – повторил Уцур, придвинул кресло к столу, на котором лежала девушка, и опустился в него. Он был так огорчен, что не сразу взглянул на нее, а потом, словно опомнившись, поднялся, чтобы рассмотреть ее лицо, глаза, нос, овал. Да, это была она – та, которую он успел увидеть в сфере Идиа. Халдей испытал по отношению к ней нечто вроде благоговения, какое испытывают египтологи, находясь рядом с недавно обнаруженной новой мумией. Тут же он смутился от своего собственного сравнения, потому что она была симпатична и жива. Она спала. Уцур гадал, что же с ней делал хозяин наедине, зачем поставил демона на страже. На миг ему подумалось, что он овладел ею, но уже в следующий упрекнул себя за эту глупость. Потом мысли его как-то сами собой перетекли в воспоминания о других девушках, их лицах, его родине, и Софии. Упрямой, отчаявшейся, красивой Софии, которая ждала его в комнате Самаэля. Халдей улыбнулся, сам того не замечая.

   – Аба, – прошептала девушка, и царь вздрогнул.

   Дерущиеся замерли на месте: кто с занесенным для удара мечом, кто так и не нанеся удара когтистой лапой, змеиные хвосты застыли в воздухе, головы повернулись на какофонию звуков, перекрывших шум драки. Вдали шествовала процессия: нельзя сказать, чтоб разноцветная, потому что она представляла собой лишь красные и черные тона, но весьма разношерстная. В ней были и демоны с головами, похожими на бычьи, поросшими мехом телами и огромными копытами на мощных ногах, и змеиные отродья, ползущие между камнями, в воздухе завывали и проносились из стороны в сторону ведьмы в балахонах, лоскутами развевающихся на ветру, чуть спереди двигалось нечто, похожее на насекомых, издающее неприятное стрекотание. Позади струились, стелились, менялись полчища скользящих тварей, и от их непрерывных трансформаций к горлу подкатывал ком, грозя вырваться наружу. А в центре всего этого безумия, на спинах двух огромных дрегов, словно на паре лошадей, – хотя если их с кем и сравнивать, то спины их больше походили на драконьи из-за чешуи, – ехал сам хозяин, невероятно огромных размеров, со шкурой, отливающей красным и багрового оттенка глазами, с головой невероятно сложной и отвратительной, увенчивающейся рогами, как у демонов.

   – Вау, – иронично изрек Рамуэль, – в своем репертуаре.

   Процессия неспешно приблизилась к опустившим оружие сражавшимся, и Владыка сошел с дрегов на землю.

   – Здравствуй, Уриэль. – Произнес он рокочущим голосом, остановившись перед старшим ангелом.

   – Приветствую тебя, Проклятый. – Следуя этикету, произнес Уриэль.

   – И чем мы обязаны такой чести? – Аба обвел сгрудившихся ангелов когтистой жилистой рукой.

   – У тебя есть кое-что, от чего ты хотел бы избавиться, а мы могли бы помочь. – Без обиняков выложил Уриэль.

   Аба едва заметно скривился, что при текущей его внешности со стороны больше походило на злобный оскал. Он не любил подобной прямолинейности в переговорах: а где игра, где интрига, где подход. Все равно, что топором пытаться вырубить фигурку.

   – У меня есть кое-что, что вам нужно. – Уточнил Аба. – Что вы готовы предложить в обмен?

   Теперь была очередь Уриэля кривиться, словно он съел испорченное яблоко. Его формулировка вопроса не прожила и десяти секунд.

   – Плененных демонов. – Нехотя выговорил он.

   – Что ж, верно, нечего демонам делать у вас. – Ухмыльнулся Аба, но это снова больше походило на оскал. – Что еще?

   – Еще?! – Возмущенно уставился на него Уриэль, а остальные ангелы заметно напряглись и крепче сжали рукояти мечей.

   – Ну, я даже не знаю, на самом деле. – Украдчиво произнес Аба, хотя интонации трудно было передать тем громовым рыком, который имелся в его распоряжении. Грубо, зато угрожающе, – он предпочитал подавлять светлых баранов силой. – Может, крыло Илиэля, все равно ему одно без толку. Оживило бы нашу мрачную обстановку. – Задумчиво произнес он, делая вид, что размышляет, как бы оно смотрелось на стене в его покоях.

   Илиэль исполнился гневом и рванулся вперед, но рука Рамуэля остановила его, жестко схватив за предплечье.

   – Отпусти меня! – прорычал он брату, но тот лишь крепче сжал пальцы.

   – Он специально заводит тебя. Будь разумен, не поддавайся.

   – Рассудительный Рамуил. – Ухмыльнулся Аба.

   – В таком обличье тебе бы больше к морде пошла драка, а не словесные издевки. – Ответил Рамуэль.

   – Мне к морде рога и красный цвет, друг мой. – Ответил Аба, следя за Рамуэлем своими багровыми глазами. – А брат твой кипит от гнева, как наши котлы. – Он тихо рассмеялся, отчего мелкие камни посыпались с близлежащих бурых скал.

   – Я тебе не друг. – Отрезал Рамуэль, отпуская успокоившегося Илиэля.

   – А жаль, – подумал Аба, но вслух, конечно же этого не сказал. Когда он видел Рамаэля, вновь вспоминал старые времена, когда не было противостояния, все было проще и чище что ли. Он до конца не мог себе объяснить, как все зашло туда, где они сейчас оказались, но он по-прежнему знал и понимал Рамуэля, ощущал его настроение и почти с точностью мог сказать, печалится тот или доволен, безмятежна и холодна его душа или бурлит огнем. Они были почти одного возраста, и, по правде сказать, ему не хватало его.

   – Чего ты хочешь? – Вывел его из раздумий голос Уриэля.

   – Счастья, любви, но не приторно-сладкой, а настоящей, с привкусом горечи и познания, стереть высокомерие с идиотских лиц сияющих, но не с ваших, конечно, вы почти уже местные, даже сами не понимаете, насколько, – подумал он, глядя на запыленные, покрытые кровью лица ангелов. Вслух же Аба произнес:

   – Одного из вас.

   По отряду ангелов прокатилась волна недоумения, смешанного с отвращением. Он почти ощутил, как они задают себе вопрос: хочет ли он взять кого-то из них для какого-то чудовищного жертвоприношения или ритуала?

   – Кого – решать вам. – Ответил он, тем самым еще сильнее усугубив их положение, заставляя их самих обречь одного из своих братьев на муки.

   – Ты – чертов урод. – Не выдержал Рамуэль. – Что ты задумал?

   – Рамуэль. – Одернул его Уриэль. – Мы предлагаем тебе твоих демонов. – Снова обратился он к Проклятому. – Мы готовы отдать всех.

   – Всех? – Выплюнул ему в лицо Аба. – Всех двух? О нет, это слишком много. – Он захохотал, отчего его огромные легкие заработали, как меха, со свистящим звуком. – Зачем мне эти мерзкие твари? – Успокоившись, пророкотал он. – По-моему, честный обмен, Уриэль – это одна душа на другую.

   Крылья Уриэля потерянно повисли за спиной. Он проигрывал. Ему необходимо было вытащить эту душу во что бы то ни стало. Отправившись всем отрядом, они готовы были драться за нее, и даже погибнуть, но погибнуть в бою – это одно, а выбрать кого-то на заклание аду – совершенно другое, настолько, что по правде говоря, он был в полной растерянности.

   – Ну же, Уриэль, проголосуйте, или как там у вас принято? – Подначивал его Аба, потешаясь над нерешительностью Уриэля. В этом и была их слабость – в том, что они вечно колебались, сопляки. Не умели правильно определить цену и платить по ней, вечно ожидали чуда, спасения. Ведьмы носились над их головами, смеясь и свирепо улюлюкая. Они насмехались над ангелами и мечтали разорвать их на части.

   – Хорошо. – Чужим голосом произнес Уриэль и повернулся к своим. – Мы должны. – Тихо произнес он, напоминая им, чье это поручение. Но они и так знали, и молчали оттого, что понимали – им прийдется выполнить требование Проклятого.

   – Я готов. – Выступил вперед Илиэль, придерживая изуродованное крыло.

   – Нет! – Воскликнул Уриэль, он не хотел его терять – старый боевой товарищ, прошедший с ним через многое, он был в "свете божьем" чуть ли не с самого начала.

   – Я все равно бесполезен для вас. – Холодно произнес Илиэль.

   – Вот именно. – Заметил Аба, начиная входить во вкус. – Зачем мне калека? Я же говорил о честном обмене. Ну, или, если вы так настаиваете, я могу оторвать вашему человечку руку. – При этом он радостно рассмеялся.

   Отвращение отразилось на лицах ангелов, а твари вокруг своего хозяина запрыгали и зашевелились в восторге, издавая кто шипение, кто утробное урчание.

   – Не нужно. – Сказал Уриэль. – Пойду я, как старший.

   – Вот именно. Ты – старший и должен им оставаться. Никто полностью не заменит тебя. – Произнес Рамуэль, выступая вперед, снимая перевязь с мечом и передавая ее Уриэлю. – Отдай, пожалуйста, парню.

   – Рамуэль... – Уриэль протянул к нему руку, но остановился и принял меч. Он глядел в глаза друга, глаза брата, которого знал всегда, и понимал, что цена будет именно такой. Это всегда был Рамуэль. И это был его выбор, правильный выбор, и одновременно уход от бесконечной крови, в которой столько лет была его душа. – Рамуэль, – снова произнес он, но теперь это больше походило на прощание.

   – Мы не можем... – гневно начал Кориэль, но Уриэль остановил его.

   – Нам нужна эта душа.

   – По рукам. – Резюмировал Аба, протянув нечеловеческую руку Уриэлю. Тот нехотя вложил свою.

   Рамуэль встал посредине между своими братьями и свитой Проклятого.

   – Где твоя часть договора? – Мрачно спросил Абу Уриэль.

   – Сейчас будет здесь. – Скалясь, ответил Аба.

   И, едва он закончил, как на сцене появился Небирос с девушкой в руках. Она по-прежнему была без сознания, и ее голова безвольно свисала с лапы демона. Илиэль отступил на шаг назад за своих братьев, заметно побледнев.

   – Это она? – Не в силах скрыть изумление, воскликнул Уриэль. Он ждал кого-то... кого-то достойного объяснить жертву Рамуэля, а не хрупкое беспомощное тело, лежащее на руках демона.

   – Ты ждал кого-то вроде вас? – Аба почти не смоневался в их реакции, настолько она была предсказуема. Они всегда спешили осудить прежде, чем понять.

   – Нет, – Уриэль покачал головой. Он больше не желал выглядеть слабым перед Проклятым, и мысленно снова обернулся в свою броню. Кем бы ни было это существо, они выполняют свой долг – и, как солдат, он знал это, и другие мысли здесь были неуместны. – Что ты сделал с ней? – Встревоженно спросил он.

   – Вынул со дна. – Ответил Аба, и шкура на его голове сошлась в складки – он хмурился.

   – Она... она – вменяема? – В ужасе прошептал Уриэль. Ему невыносима была мысль, что он совершил обмен на существо, разум которого безвозвратно умер.

   – Я не скажу, что с ней все идеально, но кому, как не вам, заниматься исцелением. – Произнес Проклятый. – Она не безумна, ее можно восстановить.

   Уриэль почти испытал благодарность к Проклятому за его последние слова. Ведь он был почти на грани провала и отчаяния. Значит, хотя бы не все напрасно. Кориэль принял на руки девушку из лап демона, и ангелы напряженно уставились на обитателей ада.

   – Чего смотрите? – Безразлично произнес Проклятый. – Проваливайте.

   Дважды их просить не пришлось. На том месте, где только что был "свет божий", остался только Рамуэль. Ноги его обвивали змеиные хвосты, на которые он взирал с нескрываемым отвращением и, очевидно, жалел об отсутствии меча. Насколько Аба его знал, он бы им сейчас с радостью устроил прощальную резню, предпочитая быть разорванным на части, нежели участвовать в неизвестных планах Проклятого.

   Рога на голове Абы стали растворяться, ведьмы исчезли в темном небе, твари расползлись, кто куда, и вскоре остались только хозяин в своем обычном человеческом обличье и Небирос с парой низших демонов.

   – Официальная часть окончена? – В голосе Рамуэля прозвучал сарказм. Это было единственное оставшееся ему оружие.

   – Да. – Просто ответил Ник и развернулся, чтобы тоже уйти.

   – Ты просто уйдешь? – Изумился Рамуэль. – Оставишь меня тут?

   – Ты не выйдешь отсюда. – Пожал плечами Ник. – Ты заключил сделку с дьяволом.

   – Но зачем тогда ты выторговал меня?

   – Должна же быть цена. – Устало проговорил Аба. Он действительно утомился от этой встречи, от трансформации... И еще от ощущения потери, которое возникло, как только они забрали ее.

   – Ты сам хотел избавиться от нее! – Обличающе воскликнул Рамуэль.

   Ник ичего не ответил. Да, он хотел, и не хотел одновременно. И это пугало его еще сильнее. Ему давно все было безразлично, и этот порядок вещей обеспечивал ему то место и тот смысл существования, что у него был. И ничто не должно было измениться. Но изменилось, едва он соприкоснулся с ее душой.

   – Ты лукавишь! – Продолжал кричать Рамуэль. – Ты не сказал им, но ты что-то знаешь о ней. Кто она?

   – Это уже не имеет значения. – Отрезал Ник. – Ни для тебя, ни для меня. – И он ушел, оставив Рамуэля в одиночестве и растерянности.

   – Уцур, что ты до сих пор тут делаешь? – Раздраженно спросил хозяин, стаскивая с себя грязную одежду.

   – Ты велел мне оставаться здесь. – Упрямо ответил халдей.

   – Я велел оставаться с ней. А ее больше нет. – Аба вздохнул и упал в кресло рядом со столом.

   – Светлые забрали ее? – Спросил Уцур, с интересом глядя на хозяина, сбросившего все маски, личины и оставшегося в кои-то веки неприкрытым.

   – Да. – Кивнул Аба.

   – И что мы получили взамен? – С любопытством поинтересовался Уцур.

   – Рамуэля.

   – Что? – Царь чуть не сел на пол от неожиданности.

   – То, что слышал. – С блуждающей улыбкой на губах ответил Аба.

   – Но почему? То есть зачем?

   – Что вы все привязались – зачем, зачем... – Аба откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. – А зачем нам девушка?

   – В бреду она... – вспомнил Уцур и остановился в нерешительности. – В бреду произносила твое имя.

   Аба открыл глаза. Его пронзительный взгляд уставился на халдея.

   – Что она говорила?

   – Ничего. – Стушевался Уцур. – Только имя.

   Хозяин закрыл глаза, и перед его мысленным взором предстало лицо Лили, ее зеленые от грусти глаза, и ему на какой-то крохотный миг показалось, что он совершил ошибку.

   – Уходи, царь, – устало сказал он. – Когда же ты наконец уберешься к такой-то матери! – Выругался он и бросил в него подвернувшимся предметом, когда тот замешкался. Предмет ударился о двери и разлетелся на сотни сияющих кусочков, а клубы преливающегося серого тумана поплыли по комнате. Это была сфера Идиа, ее сфера. Уцур невольно задержал дыхание, чтобы ненароком не вдохуть хотя бы частицу расползающегося тумана. Он не знал, что случится, если он вдохнет чьи-то воспоминания, ему еще никогда не доводилось их видеть освобожденными. Он так и замер у дверей, зачарованно глядя в пространство.

   – Это была ее сфера, – пробормотал он.

   – И черт с ней, – едва поморщившись, изрек хозяин, безразлично наблюдая, как бесследно растворяются воспоминания.

   – Но это ведь свидетельство ее жизни. – Потрясенно возразил Уцур, поражаясь с какой легкостью хозяин уничтожил ее. – Теперь она свободна.

   – Она в любом случае свободна. Зачем нам хранить этот хлам. – Произнес Аба, и в голосе его скользнуло раздражение.

   Уцур лишь почтительно поклонился и поспешил на выход, не дожидаясь нового приступа гнева.

   Аба не задерживал дыхание – он знал, что воспоминания нельзя вдохнуть, да и к тому же, он и так был переполнен ими с тех пор, как прошел сквозь переходы ее души. Вероятно, он нарочно запустил сферой. Ему хотелось избавиться от ее присутствия, и не только в его комнате, но во всех его владениях. Расколотить вдребезги, как бьют чашки после расставания. Чистенькие ангелы с белыми крыльями никогда ничего о ней не узнают, кроме того, что она сама захочет им сказать. Он стер ее историю, оставил белый лист и сунул в руки кисть – рисуй, Лили, что хочешь, что сумеешь.