Текст книги "Erratum (Ошибка) (СИ)"

Автор книги: Дылда Доминга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Глава 3

   – Ну, что тут у нас? – Весело произнес Самаэль, распахивая двери. – Брюнеточка и рыжень... хм, блондинка, но даже очень ничего. – Он мягко подкатился к Грерии и улегся рядом с ней на кровать. – Как тебя зовут, прекрасная грешница? – Спросил он.

   – Елена, – ничуть не колеблясь, ответила Грерия, улыбаясь ему в ответ.

   – Елена Прекрасная, – сказал он. – Если б не знал ее лично, решил бы, что ты и есть она. – Его глаза горели лукавством и похотью.

   – А Вас? – Спросила Грерия, прикрыв глаза пушистыми ресницами.

   – Самаэль. – Гордо произнес тот, вскидывая голову.

   О, да, Грерия прекрасно помнила эту позу и выражение лица. Сколько раз она видела его у Абы, сколько раз она видела его у него в комнате и веселым, и довольным, и злым, и испуганным, и потерянным. Самаэль, прекрасный, как юный бог, с карими глазами, высоким лбом, темно-каштановыми вьющимися волосами, непослушно спадающими на лоб, с ровным острым носом, и резко очерченными скулами. Испанец – сказала бы она, глядя на него, если б только не знала, что родом он совсем из других мест. Все, что в нем изменилось после падения – это крылья. И она скорее сказала бы, что белые крылья с перьями пошли бы ему куда больше перепончатых с когтистыми лапами на концах.

   – Не может быть... – восторженно прошептала она, потому что именно так реагировала бы на это имя любая другая тупица, – тот самый Самаэль? Чье имя мы призывали в ритуалах?

   – О, так неужели эти милые губки уже произносили мое имя, – сладко проворковал он, беря ее за подбородок и обводя большим пальцем контур губ. – Да, он самый.

   Несмотря на фарс, его жест вызвал приятные ощущения в теле Грерии. – Как же я, должно быть, соскучилась по этому, – с горечью подумала она. А ведь когда-то за ней бегали толпы красавцев, а она выбирала, кто достоин целовать след ее ножки, а кто нет. Но, надо отдать должное мерзавцу, возможно и в те времена, она выбрала бы его. – Несомненно выбрала бы, – подумала Грерия, ощущая другую его руку под своим платьем.

   – Кто ты? – Спросил Софию высокий мужчина с жестким лицом. В одном коротком вопросе она ощутила властность и высокомерие. – Почему мне не достался тот веселый испанец? – С тоской подумала она, бросив взгляд на блондинку, воркующую с Самаэлем.

   – София. – Произнесла она, осторожно глядя на незнакомца. – А вы?

   – Бел, – ответил он, едва заметно поморщившись.

   – Ему неприятно, – подумала девушка, – я ему не нравлюсь. – И еще больше поникла.

   – Ты похожа, – неожиданно заговорил он, – похожа на девушек из Вавилона. Если б он еще существовал, – криво усмехнулся он. – Ты откуда?

   – Я с пятого слоя. – Заученным голосом отозвалась она, и только потом, спохватившись, виновато втянула голову в плечи, словно он ее сейчас накажет за неверный ответ. – Я не помню. – Проблеяла она.

   Он вовсе не рассердился, лишь понимающе кивнул головой.

   – Неудивительно.

   Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и не шевелилась.

   – И что с ней делать? – подумал Уцур, и не нашел ответа. – Вечно Самаэль втягивал его в неприятности. Он оглянулся на падшего, и заметил, что тот уже благополучно кувыркается со своей девчонкой.

   – Может, виски? – неуверенно спросил он у девушки.

   – Виски, – как эхо произнесла она, кляня себя за то, что ведет себя не так, как следует, что у нее не все так просто, как у соседки.

   Горячая обжигающая жидкость потекла вниз по горлу, добежав до желудка, и смутно напомнив ей пытки третьего слоя, отчего все внутри Софии сжалось, и спазм едва не заставил виски вернуться обратно.

   – Не пошел? – Участливо спросил Бел.

   Девушка только молча покачала головой, пытаясь оставить виски на месте.

   – Третий слой, – прошептала она, видя, как он начинает уходить в себя и отстраняться.

   – Прости, – Уцур резко обернулся к ней. – Идиот, я должен был догадаться. Прости. – Он забрал из ее дрожащих пальцев бокал.

   – Здесь не извиняются, – в ужасе произнесла девушка.

   – Прости, в смысле, да. – Он смотрел на нее грустно, и его тяжелая массивная челюсть и тонкие губы не сочетались с теплом его взгляда.

   – Бел, – робко прошептала София, – ты словно не отсюда.

   – Лучший комплимент за многие годы, – улыбнулся он, и ей стало светлее на душе от его улыбки.

   – Не переживай, – мягко сказал он, – я не собираюсь заниматься с тобой ничем таким. – Он кивнул головой в сторону Самаэля.

   Для нее это прозвучало, как гром среди ясного неба, ведь это был ее единственный шанс угодить ему.

   – Ты не хочешь меня, – печально произнесла София, мысленно прощаясь с мечтами об облегчении своей участи.

   – Чушь, я не это имел в виду, – горячо возразил Бел.

   У нее все не как у людей. Вот и теперь: когда соседка уже в полном разгаре с темным красавчиком, ей мягко дают понять, что она никуда не годится, под каким-то смешным предлогом.

   – Тогда что? – Во взгляде ее проявилось уже знакомое упрямство. – Меня каждый день по сто раз перемалывают на мясорубку по частям, меня заживо жуют гнусные твари, я сдыхаю... уже не помню сколько раз, а ты говоришь, что не будешь делать со мной чего-то безнравственного? – София горько рассмеялась. А потом резко подалась к нему, заглядывая в глаза: – Если чего-то хочешь, делай. Это не будет хуже того, что делают со мной каждый день.

   На его лице на какой-то миг отразилась боль, но тут же бесследно исчезла.

   – Тогда раздевайся, а не разлагольствуй. – Грубо произнес он, дернув ее за вырез рубашки и оторвав сразу несколько пуговиц. – И, пожалуй, я не буду нежным, потому что завтра ты снова сдохнешь в своем слое, и ничего не будешь помнить.

   Глаза Софии сверкнули гневом, но пальцы стали расстегивать оставшиеся пуговицы с остервенением, словно ей бросили вызов, и она приняла его.

Глава 4

   – Хм, тебе явно нужна была разрядка, – удивился Самаэль, глядя на груду разорванной одежды рядом с кроватью.

   – Она меня разозлила. – Ответил Уцур.

   – Маленькая колючая штучка? – Усмехнулся Самаэль. – А моя – сама прелесть. Хочешь, поменяемся?

   – Нет, спасибо, с меня хватит. – Устало вздохнул Уцур.

   – Уверен? Ты не выглядишь довольным.

   – Довольным я буду, когда дела наладятся. – Резко оборвал его Уцур.

   – А что у нас не так? – Удивился Самаэль, вольготно раскинувшись на кровати и забросив ногу на спящую блондинку.

   – Конкретно у тебя, Самаэль, наверняка все так, если конечно не считать, что светлые разгуливают у нас в последнее время, как у себя дома.

   Самаэль удивленно вскинул брови и сел на кровати.

   – О чем ты?

   – О ком-то или чем-то, что пробило в наших слоях сияющую брешь до самого дна.

   Самаэль присвистнул, и его крылья непроизвольно встопрощились на спине.

   – И что же это такое?

   – Если б я знал, Аба, может, даже наградил бы меня свободой.

   – Вот это да... – Самаэль задумался, но уже взял себя в руки, и крылья его бесследно исчезли. – Так куда же отправился Аба? Побеседовать с фанатиками-баранами на неитральной территории на тему, не один ли это из них?

   – Не самая свежая мысль. – Ответил Уцур и замолчал, поскольку в тот момент, как они заговорили о хозяине, он понял, что развлечения и дурман в голове после виски сделали его слишком беспечным. Ему не следовало касаться этой темы ни при каких обстоятельствах, ведь Аба недвусмысленно сказал, что хочет сохранить это в тайне. С другой стороны, об этом могли трепать все демоны слоев, которые видели происходящие в последнее время чудеса, да и тот же Джаред или Небирос, будь они прокляты.

   – Так куда же? – Самаэль сгорал от нетерпения.

   – Он мне не докладывает, – достаточно резко отозвался Уцур, не желая больше продолжать эту тему.

   Самаэль лишь кивнул, слегка разочарованно, но все же отнеся раздражение своего друга к тому, что он не посвящен во все детали дела.

   – Стоит вас ненадолго покинуть, как у вас тут начинается самое интересное.. – Задумчиво произнесСамаэль, постукивая кончиками пальцев по обнаженной женской ноге. – Отлично, – он вскочил с места и начал натягивать белую хлопковую рубашку. – Я знаю, к кому стоит зайти на огонек.

   – Демоны не любят белое, – с сомнением покачал головой Уцур, глядя на сияющего Самаэля.

   – У меня достаточно черная душа, – парировал тот с наглой ухмылкой, и, коснувшись на прощание губами голой ножки, торчащей из постели, направился к дверям.

   – Самаэль, – окликнул его Уцур, – а что с ними? – Он указал на спящих девушек.

   – С ними? – Пожал плечами Самаэль. – Потом разберемся. – И уже почти собрался удалиться, как уловил недовольство Уцура. – Может, оставим еще ненадолго? – Хитро подмигнул он.

   – Как хочешь. – Ответил Уцур, перекладывая ответственность на Самаэля, но на самом деле, желая продолжения. Слишком София напоминала ему о родине. – Мне тоже пора. – Уцур поднялся с кровати во весь свой огромный рост и стал собирать одежду.

   – Тебе придется сменить гардероб, – иронично заметил Самаэль и наконец скрылся за раскаленной стеной.

   – Так вы оставляете нас? – Неожиданно спросила София. Оказывается, девушка не спала, и слышала их разговор. Уцур испуганно взглянул на блондинку, но та дрыхла без задних ног.

   – Конечно, – подумал Уцур, – Самаэль укатал ее как следует, не то, что я свою.

   – Да, оставляем. – Нехотя ответил он. – До следующего раза.

   Затем он неожиданно оказался рядом с Софией, глядя ей глаза в галаза и вцепившись мертвой хваткой в ее запястья.

   – Что ты еще слышала? – Спросил он.

   София в ужасе застыла, не в силах вымолвить ни слова.

   – Что ты слышала? – Снова спросил он, на этот раз встряхнув ее немилосердно.

   – Ничего, – отозвалась девушка, потому что была уверена, что любой другой ответ будет для нее ошибкой.

   – Ничего... – эхом повторил за ней Уцур, – для тебя лучше, если ничего, потому что иначе тебе прийдется отправиться куда-нибудь глубже пятого.

   София в ужасе сжалась: пятый слой, с которого ее забрали, и так был непрекращающейся пыткой, что же тогда могло быть глубже – об этом нельзя было думать, лучше исчезнуть, раствориться, все, что угодно, только не глубже. Она в отчаянии смотрела на него: неужели она такая бездарь, что вместо награды заслужила себе наказание?

   – Ничего, – как заклинание прошептала она. – Клянусь, ничего. – И заплакала. Сначала затряслись ее плечи, потом голова упала вниз, и волосы закрыли лицо.

   – Черт, – прорычал Уцур, отпуская ее руки. – Ладно, потом разберемся. – Он решительно поднялся, оделся и пошел прочь, стараясь не думать о девушке.

   – Дура, – мягко сказала блондинка, переворачиваясь на живот.

   – Ты не спала! – Уставилась на нее София, вытирая руками слезы. – Что с нами будет теперь? Что случилось? Я ведь сделала все, что он хотел. Я была с ним.

   Грерия рассмеялась.

   – Великий подвиг. Она была с ним. Тупица. Да, я не спала. Я никогда не сплю рядом с врагами, а друзей тут нет. – Резко заметила Грерия, садясь на кровати. – Но при этом держу свой язык за зубами, когда это нужно.

   – Елена, ты все знаешь, скажи, что не поздно еще все исправить, да? Скажи, что мы... что нам придумать, чтобы они... ну, он не сделал того, о чем говорил?

   Грерия в это время преспокойно одевалась.

   – Елена, что ты делаешь? Они же сказали, что оставляют нас пока. Мы же не можем... уйти?

   Грерия повернулась к ней и одарила ее высокомерным взглядом:

   – Да, ты не можешь и не уйдешь. А я не намерена тут сидеть, у меня есть дела поважнее.

   – Но как ты... но ведь дверь... – София была в полной растерянности.

   – Дверь, – фыркнула Грерия. – Как пришла, так и уйду.

   – Елена, не покидай меня, – взмолилась девушка, – если они оба прийдут и не застанут тебя, а только меня одну, то на меня обрушится гнев обоих. А ты ведь слышала, что мне и так сказал Бел.

   – Слышала. – Ответила Грерия. – Я вернусь. И постарайся больше не быть такой дурой, как раньше. Иначе твои каникулы закончатся намного раньше и намного глубже, чем ты предполагаешь.

   – Да, конечно, – пробомотала девушка, опуская глаза. – Но если они вернутся раньше, чем ты, что мне им сказать? – Вновь вскинула она взгляд на соседку.

   – Скажи, что уснула и не знаешь, куда я подевалась. – Ответила Грерия, и София послушно кивнула, решив, что так, по крайней мере ее не сочтут виноватой еще и в побеге Елены.

Глава 5

   – Тупица, – чертыхалась про себя Грерия, когда неслышно скользила по кридорам, в конце пути двигаться ей становилось все тяжелее, пока она с трудом и грохотом не ввалилась, наконец, в свою комнату. – Еле успела, черт бы все подрал. – Произнесла она своему старушечьему отражению в зеркале. – Что же делать-то? Ведь нутром чую, не нужно мне возвращаться. Но тупица эта точно себе все испортит еще хуже. Да и кто ей поверит, кто теперь ей поверит. – Она представила гневное лицо Уцура и веселое беззаботное Самаэля, когда они оторвут ей голову, насадят ее на кол и оправят на вечное пожирание к фарлакам, свиньям демонов-переносчиков. Мерзкие твари – а разве здесь водились другие? Но пока у нее было немного времени, она должна была разузнать больше о том, что ей удалось подслушать в утренней беседе между мальчиками. Пусть это и были всего лишь крохи, но крохи со стола Абы, с которым она уже давненько не обедала. – Лучше крохи с его стола, чем целое корыто с фарлаками. – Подумала Грерия, покряхтывая от удовольствия, что ее вылазка все же не прошла напрасно. – Да что ей дались сегодня эти фарлаки? – И она снова суетливо засобиралась, пока у нее было время. Ей только нужно было избавиться от этого расшитого девичьего платья, с глубоким вырезом, под которым теперь свободно болталась обвисшая старая грудь. – Ну что за гадость! – Печально заметила Грерия, глядя на опустевши кожаные мешочки в складках. – Ладно, утешимся тем, что так до меня точно никому нет дела. Я – что грязь на их ботинках, которую в худшем случае отряхнут прочь. – И каркающим голосом Грерия рассмеялась своему отражению в зеркале.

   Дреги играли в кости в огромном зале. Их было несколько, видимо, те, у которых был выходной. Они сгрудились за столом, двое из них сидело по разные его стороны, а между ними были разбросаны человеческие кости.

   – Драшш, Угсртан, – прошипел один из них. – Какого черта ты делаешь. Ты играешь нечеловеческим скелетом. У него крапленые кости! – Завертел он головой, призывая в свидетели окружающих тварей, и те утробно заурчали разными тембрами, выражая свое возмущение и готовясь одновременно к драке.

   Увесистая голова с наростами и рогами затряслась в приступе смеха.

   – Остынь, Фахрш, не смеши братьев. Это был человек. – И когда на него надвинулось сразу несколько голов, добавил. – Ну, может, два, кто их там считает после мясорубки. – И Угрстан снова затрясся от смеха, но на этот раз к нему громко присоединились остальные. Некоторые из них даже упали на пол и начали кататься, потешаясь и повторяя: "может, два... ой, ха-ха-ха, может, два..."

   – Все равно это нечестно, – недовольно проворчал Фахрш.

   – Да ладно тебе, кто их разберет. – Махнул лапой Угрстан. – Вот это вот, к примеру, что? – Спросил он, подымая со стола череп.

   – Хвост? – Подал голос мелкий дрег, и остальные снова покатились со смеху.

   – Круглый твердый хвост? – Давясь от смеха, просипел Угрстан, при этом чешуя на его спине поднялась и переуложилась заново трескучей волной.

   – Это голова. – Раздался голос среди всеобщего веселья.

   – Да ладно, голова не может быть такой гладкой... Что? – Угрстан резко развернулся на месте, блеснув змеиными глазами. Пленка моментально перекрыла его зрачки и исчезла снова. – Что тебе нужно, крылатый?

   Самаэль широко улыбнулся.

   – Новости. Что у вас нового, ребята?

   – Новые кости. – Ухмыльнулся Фахрш, если оскал из тонкого частокола зубов можно было назвать ухмылкой.

   Угрстан глядел на Самаэля с подозрением.

   – Что тебе нужно среди нас, красавчик? Ты же не в кости пришел поиграть? Тем более, когда они так похожи на твои. – Не удержался он от шутки, и окружающие его дреги довольно зашипели.

   – По образу и подобию, что тут еще сказать. – Ответил Самаэль, и его улыбка на миг исчезла. – Не забывайте, что Аба тоже таков.

   При этом имени все демоны разом смолкли, словно и не было никаких звуков секунду назад.

   – Это он послал тебя? – Спросил Угрстан.

   – Нет, но мы все заняты одним делом. – Уклончиво ответил Самаэль. – Вы слышали о происшествиях в слоях?

   – В наших слоях уже не бывает происшествий. – Спокойно заметил Угрстан, намекая на то, что последние слои, они же индивидуальные, уже не требовали вмешательства других тварей: хватало фантазии обреченных, которая создавала такие ужасы, о которых и не мечтали предыдущие слои. В каждом из этих слоев материализовывались мысли его хозяина. И даже если у мающегося было совсем туго с фантазией, то его разум услужливо воссоздавал его самые "любимые" пытки.

   – А не в последних слоях? – Настаивал Самаэль.

   – Наш малый кое-что видел. – Ответил Угрстан, изучающе глядя на Самаэля. – Изворотливый крылатый, чего ты хочешь?

   – Только знать о том, что просиходит, и не позволить свету испортить нам ночь. – Ответил падший.

   При упоминании света, зал огласился шипением, перемежающимся сиплым свистом. Самаэль разворушил эту толпу тупоголовых рептилий. Дреги были незаменимыми в жарких слоях ада, с их нечувствительной ни к чему, защищенной непробиваемыми костяными наростами башками, чешуей, словно броней окутывающей их тела и отражающей жар и пламя, и узкими змеиными защищенными глазами. Но все же они были чуждыми тварями, с чуждым внутренним миром. Никогда не рожденные, уроды этих земель, прирученные и покоренные Абой, служащие ему, как преданные псы.

   – Расскажи ему, – велел Угрстан мелкому дрегу. Единственное, чем их можно было напугать до одурения, – это упоминанием о свете, которого они, скорее всего, и в глаза не видели. – Или видели? – задумался Самаэль, – не этим ли запугал их и подчинил Аба. Показав им свет, а затем избавив их от него, после чего твари поклонялись ему, как богу. Но об этом он пообещал себе поразмыслить потом, а сейчас сосредоточился на мелкой копии Угрстана, представшей перед ним.

   – Говори, – слегка нетерпеливо велел он, и мелкий заговорил.

   – Я был на седьмом, практиковался, когда это случилось. Все было, как обычно: души, крики, твари седьмого. А потом откуда-то сверху возник столп света и разрезал тьму. – На этих словах все племя снова напряглось и явственно послышалось разноголосое утробное урчание. Мелкий сам не рад был словам, которые ему пришлось произнести. Он умолк.

   – И что дальше? – Спросил Самаэль в нетерпении.

   Несколько голов сразу повернулось к нему.

   – Что может быть дальше? – Непонимающе произнес Угрстан. – Он увидел столп... – И его голос ушел в сипение. – Его спасло одно – что он был в стороне. Что он молод, и ничего не понял. Но мы в тот же день рассказали все владыке, испросив защиты. С тех пор мы не появляемся в других слоях, кроме дна.

   – Ясно, – Самаэль не мог скрыть досады, но и получить большего от них он был не в состоянии. Дрег явно закрыл глаза, уши и все, что там у него имелось, при первой вспышке и провалялся так до тех пор, пока за ним не пришли другие, или твари седьмого не пнули его под зад. Хотя, едва ли они осмелились бы приблизиться к нему – все знали, насколько страшны и коварны дреги, за исключением одной маленькой слабости – их панической боязни света, но кто из существ ада его не боялся и не ненавидел? – Черт с вами, – Сказал им Самаэль, поднимаясь со стола.

   – И с тобой, крылатый. – Отозвался ему в ответ хор гневных и встревоженных голосов.

   – Расскажи мне о бреши в слоях, – проскрипела старуха. Перед ней стояла бесформенная тварь, больше похожая на медузу, через секунду на желеобразной ткани появилась пасть и тварь начала покрываться шерстью и обрастать лапами.

   – Говорить со мной удобнее человеческим ртом. – Произнесла Грерия, мысленно желая, чтобы тварь как можно скорее перестала меняться, пока ее не стошнило.

   Скользящая тварь стекла вниз, образовав небольшую лужицу, из которой выросла точная копия золотоволосой Грерии в молодости.

   – Смеешься надо мной? – Спросила Грерия, тыча в нее кривым пальцем.

   – Всего лишь насмехаюсь. – Ответила та.

   – Теперь, когда ты умеешь говорить, говори, а не колебли воздух. – Отрезала старуха.

   – Покажи мне трускл. – Медовым голосом пропела тварь.

   – Вот он. – Старуха достала из кармана несколько черных ягод, и глаза твари заметно заблестели. – Что он делает с вами? – Не удержавшись, полюбопытствовала она.

   – Позволяет оставаться бесформенными. – Сверкнула глазами тварь. – Ничем и никем, без натяжения поверхности, напряжения, в начало, в исток, в ничто, домой. – Блаженно завершила она.

   – Ладно, – отмахнулась Грерия от наваждения, которое испытала, слушая тварь. – Что там у нас дальше?

   – Брешь, – пожала плечами тварь совсем по-человечески. – Есть одна душа, которая неизбежно влечет за собой брешь. Она и есть брешь. И чем ниже она опускается, тем глубже могут проникнуть в наши слои светлые. И уж ясно, что такого подарка они не упускают. Поэтому спасенных за последние дни больше, чем за столетия.

   – Может быть, эта душа – кто-то из них? Из светлых? – Спросила Грерия, ошарашенная полученной информацией.

   – Нет, – качнула головой тварь, – я говорил с демонами судьбы. Они говорят, что это не сошедший ангел, а уж они-то их отличат.

   – Сожги тебя пламя, – потрясенно пробормотала старуха.

   – Ягоды, – протянула руку тварь.

   – Да, – старуха вытащила ягоды из кармана и высыпала их в руку себе самой в молодом обличье. – Ты так и будешь разгуливать мною? – Спросила Грерия.

   – А что, нельзя? – Нагло хмыкнула тварь.

   – А впрочем, чего я беспокоюсь, – пробормотала старуха, – сейчас нажрешься ягод и будешь валяться лужицей.

   – Тупица, – прошептала тварь, и рот ее перестал быть человеческим, наполнившись мелкими зубами. – Для того, чтобы ягоды подействовали, нужно залечь на дно.

   – Но там же индивидуальные слои, – содрогнулась Грерия от отвращения.

   – Войти в свободный, – в предвкушении прошипела тварь. – А до того, да, я буду разгуливать в том обличье, в котором не можешь ты. – И звонко рассмеялась, снова вернув рту нормальную форму. Но теперь низ ее тела превратился в змеиный хвост, и тварь поползла прочь от Грерии, прижимая ягоды к груди.

   – Мерзость какая, – сплюнула старуха и зашагала прочь к дому.

   Что она могла сделать? Одной информации было мало, чтобы вновь добиться расположения хозяина. Ей нужна была разгадка. "До самого дна" – вертелись в ее памяти слова Уцура. И "душа, но не ангел" – слова твари. Кто же мог дойти до самого дна? Конечно, были настолько черные души, но тогда это никак не вязалось с брешью в слоях, позволявшей светлым спасать людей. Душа, оставляющая за собой след ангела и неотвратимо падающая вниз, как самый большой грешник. На лбу Грерии образовалась гармошка из морщин.

   – Тебе не стоит так напряженно размышлять, – раздался исполненный яда голос Сибиллы.

   – Что ты здесь делаешь... – удар не дал договорить ей фразу.

   – Ты думала, что я не знаю, что ты, грязная тварь, таскаешь у меня снадобья? – Заорала Сибилла. – И смеешь насмехаться при мне над моим колдовством. Я знаю, над чем ты тут воркуешь – хочешь вернуть себе молодость! И расположение нашего хозяина! – Завопила она.

   – Я не... – Но очередной удар едва не выбил из нее дух напрочь.

   – Не смей раскрывать свой мерзкий беззубый рот. – Сиби с трудом перевела дыхание, а Грерия зло отметила, что во время припадков ярости, лицо Сиби становится уродливым, и с удовлетворением подумала, что для него это не останется незамеченным.

   – Я нашла тебе достойный приют. – Тем временем продолжала Сибилла. – Эй, ты, забери ее. – Велела она вошедшему в комнату дрегу.

   – Сиби, – наполовину жалобно, наполовину потрясенно прошептала Грерия, но та даже не пошевелилась, пока дрег когтистой лапой подцеплял тщедушное тело Грерии и волок ее наружу.

   – Надеюсь, больше никогда тебя не увидеть. – Расхохоталась ей вслед Сиби. – Разве что на игральном столе у дрегов. – Она рассмеялась еще громче, радуясь своей остроумной шутке.

   Грерия почти ничего не знала о дрегах, только по наслышке. К счастью ей еще ни разу не доводилось сталкиваться с ними. Она слышала, что они коварны и жестоки. Сейчас в когтях одного из них, она ощущала себя тряпичной куклой, которую тащит рептилия в свое логово. Мысль о рептилиях приходила в голову при виде их узких глаз с дополнительной пленкой и колючих головах, испещеренных бесформенными наростами в шипах, чем-то походившими на кораллы. Пластинки на спине были настолько прочными и блестящими и позвякивали при движении, что казались выполненными из металла, но это была живая броня из неизвестного ей материала. Они спускались по коридорам все глубже и глубже вниз.

   – Нет, нет, не надо, – беспомощно крутилась в лапе дрега Грерия. – Хозяин не одобрил бы этого.

   Дрег поставил ее на землю.

   – Она – подруга хозяина, а ты – кто? – Спросил дрег.

   – Я – подруга Самаэля. – Соврала она, но терять ей было уже нечего.

   – Самаэля? – Удивился дрег. Но Грерия прекрасно знала, что размышляет он сейчас не над тем, как могло угораздить Самаэля завести такую каракатицу в качестве подруги, – им все люди казались одинаково уродливыми, как и людям дреги, – а над тем, имеет ли смысл оказывать Самаэлю услугу, пойдя против желания подруги Владыки. И, к ее счастью, похоже, он рассудил, что подруга Самаэля – вещь более редкая, а, следовательно, и ценная, нежели блажь одной из многих подруг хозяина. – Она сказала забрать тебя. Я забрал. – Рассудил дрег. – Только что теперь с тобой делать? – Он закрутил головой, словно это могло помочь ему принять правильное решение.

   – Отпустить на все четыре стороны. – Подсказала ему Грерия.

   – А что за тебя даст Самаэль? – Спросил дрег.

   – Чертова тупоголовая скотина, а туда же. – Подумала Грерия, но вслух лишь зло произнесла. – Голову тебе оторвет, если узнает, что ты схватил меня.

   Дрег снова покрутил головой. Потом резко подхватил Грерию и потащил за собой.

   – Эй, ты куда? – завопила Грерия, но было уже поздно: он принял решение, и она понятия не имела, какое. Но даже затащи он ее в комнату Самаэля – это едва ли было бы для нее лучшим решением.

   Через какое-то время они оказались у входа в дно, что едва ли обрадовало Грерию, но пытаться вырваться из лап дрега было совершенно бесполезно, на увещевания же он больше не отзывался. Когда показались его собратья, Грерия и вовсе утратила энтузиазм, потому что не знала, что и как им говорить, чтобы не сделать еще хуже.

   – Какой свободен? – Спросил он, нисколько не утруждаясь удержанием висящей в воздухе Грерии.

   – Четыре один двенадцать. – Ответил один из них, даже не глядя на нее.

   И дрег просто пошел дальше. Крики Грерии не заставили никого из них ни обернуться, ни вздрогнуть. Видимо, вопли здесь были делом обычным.

   – Нет, ну нет, ну это же просто невозможно. – Причитала Грерия. Она ведь только в самом начале. Она – ведьма, она – талантливая ведьма, она никогда не была ни на каком слое, потому что еще будучи живой, уже состояла в местном штате.

   Крики ее обрвались разом, как только она оказалась одна в индивидуальном слое. Сказать, что Грерия была перепугана – это не сказать ничего. Она боялась открыть глаза, вдохнуть, шевельнуться, но все же сделала это, потому что вечно так стоять было невозможно. К своему удивлению, ведьма поняла, что стоит в пустоте, в чистой белизне нетронутости. Как такое могло случиться? Пусть она и не считала себя исчадием ада, но и белой и пушистой никогда не была, это уж точно. Насколько она знала, сейчас вокруг нее мир должен был сходить с ума, наполненный всеми ужасами, что она творила в своей жизни, чертями, демонами, жертвоприношениями, проклятыми людьми, тянущими к ней свои руки в желании разодрать на части, обкраденные, несчастные, рыдающие люди, кричащие дети.

   – Только не надо обо всем этом думать сейчас, – приказала себе Грерия. Но даже если бы она не думала, все эти образы были в ее памяти и должны были отразиться вокруг нее, воссозданные податливой материей индивидуальных слоев. А ее собственый слой, мир был девственно чист. Грерия еще раз недоуменно осмотрелась по сторонам, потом поглядела себе под ноги и заметила, что стоит в небольшой луже, в которой отражается тонкая красивая девушка с золотыми волосами. Девушка? Грерия радостно рассмеялась. В ожидании кошмара, она и забыла совсем о положительном свойстве всех слоев, хотя во всех остальных случаях его едва ли можно было счесть положительным, – возвращать человека в его идеальное состояние, чтобы его надольше хватило до тех пор, пока он не умрет, и так заново, по кругу. Слой снова вернул ей молодость, и, насколько она знала, эта молодость не исчезнет через несколько часов, если конечно ей только удастся выбраться, иначе толку от этого подарка будет маловато. Грерия завороженно продолжала глядеть себе под ноги и размышлять, когда заметила в воде несколько черных ягод, и в тот же момент все поняла. Она была в одном слое со скользящей тварью, которая нашла первый свободный и воспользовалась им, чтобы распробовать плату Грерии.

   – Здорово, сестрица, – еще радостнее, чем в первый раз рассмеялась Грерия, вспоминая последний облик твари. – Вот мы с тобой и снова встретились.

   Но веселье ее не было долгим: она по-прежнему не знала, как выбраться. Единственное, что утешало – ее не будут мучить кошмары, пока тварь здесь. Но что делать дальше? Тварь рано или поздно очнется и смоется. Вопрос был только в том, когда. Как уговорить ее вытащить Грерию и возможно ли это без дрегов? Грерия тяжело вздохнула, в раздумии накручивая на палец одну из золотистых прядей.