Текст книги "Родиться в Вифлееме [СИ]"

Автор книги: Дмитрий Виконтов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц)

А в остатке то, про что он, хоть с опозданием, но понял: никто никуда ходить не будет. А будут ждать где-то вблизи ангаров, центральном проходе, в каком-то из узлов магистральной сети. Ждать и готовить теплую…

Перед Джеймсом из тьмы появилась выщербленная, потемневшая стена; кое-где сохранились покрытые прихотливыми узорами светло-серые плиты, явно декоративного характера. Материал плит Джеймс распознать не смог: что-то очень похожее на самую обыкновенную керамику, если бы керамика могла уцелеть во время взрыва. Да и странно для керамики поблескивали в свете фонарей края изломов.

Юноша посмотрел вбок – так и есть: и здесь уцелела палуба. Поднявшись над ней, он продвинулся еще немного вдоль стены. Черный зев коридора появился не сразу: Джеймс уже засомневался, туда ли он направляется, когда увидел отверстие. Здесь повреждений было меньше, и стены с палубой выглядели не так жалко.

Внутри вспыхнувшей перед юношей схемы поочередно замерцали три линии: визор так и не смог определить, куда ведет этот проход. Джеймс начал подозреваться, что расположение отсеков и схема переходов внутри корабля несколько отличается от типичной – что вполне вписывалось в обещанные «сурпрызы». Выделенные визором проходы вели не напрямую к ангарам правого борта – что с одной стороны было не очень хорошо, а с другой – и не сильно плохо: убеждение, что к ангарам нахрапом лучше не соваться, крепло с каждой минутой.

Повиснув перед входом, Джеймс вызвал данные по расходу газа в ракетницах: оставалось не больше 30 % от первоначального запаса. Не принес успокоения и таймер визора: он выбивался из всех мыслимых сроков. Шансов застать кого-то врасплох практически не было.

Отдача ракетниц понесла его вперед. Столкновения он не боялся: во-первых, не так уж сильно разогнался, а, во-вторых, как и в предыдущем проходе, здесь все должен был подчистить взрыв.

Проход плавно изгибался вправо и вниз: не включая ракетниц, осторожными касаниями стен, Джеймс вписался в поворот. Предельно сосредоточившись, юноша смотрел в темноту, стараясь пореже направлять свет фонарей перед собой. Пускай и не напрямую, но проход вел, в общем, в сторону ангаров, и стоило проявлять осторожность.

Впереди замерцало тусклое сияние, сжалось в светлый, овал, почти сразу же превратившийся в два конуса неяркого, холодно-белого света, устремившихся навстречу друг другу.

Чернота вокруг распалась на серые полосы и глубокие омуты мрака, жмущиеся туда, где покрытие палубы плавно закручивалось вверх, превращаясь в выгнутые от центра прохода стены – тэш’ша что острые, что тупые углы недолюбливали, да и вообще, больше мыслили окружностями.

Стекло шлема юноши затуманилось: визор отреагировал на изменение освещения и реакцию зрачка Джеймса. Сам Джеймс этого почти не заметил: первым делом он погасил инерцию и отключил фонари на шлеме. Потом прижался к стене, выбрав место потемнее.

По правде говоря, Джеймс освещению совсем не удивился. Иначе игра в прятки могла затянуться до бесконечности: в сплошной темноте можно часами кружиться в паре метров друг от друга – и даже не догадываться о присутствии кого-то еще. Если бы работала на полную мощность установка искусственного тяготения или была атмосфера, тогда в ход пошли бы детекторы движения. А так, в вакууме и невесомости, приходилось искать либо визуально, либо нестандартными методами.

Джеймс лихорадочно вспоминал, что рассказывали в Академии про системы обнаружения. Инфракрасные детекторы и лазера он отмел сходу: визор все это засечет без проблем. Подвешенный где-то зонд с камерой – уже реальнее. Можно обойтись и без оператора, задав компьютеру программу отслеживания изменений в картинке. Немного наивно и грубовато, но справиться с чем-то подобным не так-то просто. Особенно, если под рукой практически ничего полезного нет.

Джеймс набрал на сдвинутом ближе к локтю левой руки пульте один за другим три команды. Визор сообщил, что сканирование начато: если откуда-то поблизости идет устойчивый сигнал – шансы засечь его достаточно велики. Пошарил глазами кругом, чертыхнулся и вытащил кинжал из ножен на бедре, включая фонари шлема на минимальную мощность. Аккуратно, стараясь производить как можно меньше движений, воткнул острие на уровне глаз в декоративную панель. Осторожно повел лезвие вниз, к черной, ветвистой трещине, протянувшейся параллельно палубе.

Странный материал на удивление легко поддавался, не растрескиваясь и не сминаясь по краям разреза. Свободной рукой цепляясь в самом широком месте трещины, Джеймс быстро прочертил три тонких линии, спрятал кинжал и отломил получившийся прямоугольный кусок. Тщательно осмотрел его с обеих сторон, затем, прищурившись, глянул в сторону света. И с силой швырнул плитку «керамики» вдоль коридора. Беззвучно миновав расстояние от юноши до пары светильников, закрепленных на потолке и палубе, она пепельно-серым росчерком мелькнула в столбе света и растворился в плотной тьме за ним.

И все.

Визор молчал, сканер не регистрировал никаких изменений. Ни попыток атаки, ни сигналов тревоги, ничего.

«Плевать! – с внезапно нахлынувшей веселой, хмельной злостью подумал Джеймс. – Что, перед каждой тенью дрожать?! Хотите ловить – ловите, вот он я!»

Отодвинувшись от стены, отвел назад правую руку. Сопло ракетницы выплюнуло струю газа – и в ту же секунду Джеймс легко толкнул себя от стены и вперед. Естественным образом левую руку отнесло назад – и уже обе ракетницы выстрелили, стабилизируя траекторию, разгоняя до безопасной, по мнению визора, скорости.

Как и брошенный минутой раньше обломок панели, украшавшей стену, Джеймс влетел в льющиеся сверху и снизу потоки света. Потянул руки вперед, готовясь к торможению, как перед глазами взметнулось облако искр, гулкий удар обрушился, казалось, на каждую клетку тела. Джеймсу показалось, что ураганный порыв ветра схватил его, закружил…

…и небрежно швырнул обратно, в расколовшийся на миллионы радужных полос свет.

* * * * *

Контрольно-диспетчерский пост базы «Альфа-2», система Марита

– …и я беру, значит, ее за плечи…

Требовательный гудок зуммера оборвал восторженный рассказ. Чернявый красавчик, заливавшийся соловьем перед коллегами, вздрогнул, осекся, удивленно оглядываясь на пульт. Сразу два желтых индикатора пульсировало под дисплеем.

Сидевший за пультом у противоположной стены, средних лет мужчина обернулся, иронично улыбаясь:

– Виктор, кончай байки травить: не видишь, даже машина тебе не верит!

Люди в операционном зале рассмеялись. Весело, совсем не обидно: друг друга все тут знали давно. Виктор, балагур и фантазер вполне заслуженно пользовался у коллег репутацией отчаянного ловеласа, не упуская случая похвастаться при случае своими победами. Особенно, когда, как сейчас, на дежурстве не было никого из числа «жертв».

Коллеги, обычно, не возражали: скучноватая атмосфера рутинных дежурств сама по себе настраивала на терпимость к любой попытке развеять скуку. Да и Виктор меру знал и никогда не приставал к подругам знакомых и друзей, так что рассказы его обычно все слушали с удовольствием.

– Странно, – спустя полминуты сказал он, склонившись над пультом. Почесал затылок, набрал серию команд, читая ответы системы. – На центральной станции что, неполадки?

– Что там такое? – начальник смены пересек помещение и встал рядом.

– Да вот: минут десять назад пропал на двенадцать секунд их служебный канал.

– И мы что, только сейчас это заметили?

– Да нет, – смутился Виктор, – компьютер заметил это сразу же. Но у нас даже «Зеленой» тревоги не объявлено – потому и не было сообщения. И потом… двенадцать секунд – это в пределах нормы.

– Эй! – окликнули их. – Тут запись сообщения с Центральной на «Альфу-1»: к ним опять десантники полезли.

– Блин! – в сердцах ругнулся начальник смены. – Да сколько же можно!? Кто?

– Один черт знает: «Альфе-первой» сейчас не до этого, а эти не представились. Центральная сообщала про два модуля.

– Да хоть десять! Пехтура… бравая!! – он перевел дыхание, успокаиваясь. – Это из-за них шум?

– Да нет, сэр. Это, – Виктор постучал по индикаторам, – из-за текущих сводок по гравитационным полям.

– Они ж должны часов через семь начинать… Кто передает?

– Автомат, как обычно. Наверно, десантники напортачили, вырубили сигнал, а когда восстановили – программа рассылки засбоила.

– Наверно… – буркнул начальник смены. – Напортачили… Черта с два, специально это дурни связь вырубили: посмотрите, какие мы крутые! Ничего, отправится «Белокурая фея», Саверро им шеи намылит! Ведь предупреждал: не лезьте, куда не нужно! Не трогайте связь! Не мешайте работать! Один день потерпеть не могли.

– Так, потому и спешили, – пошутил кто-то. – Где они так потом оторваться смогут, когда полигоны освободятся?

Начальник смены, метая глазами молнии, пошел к своему месту, раздраженно бурча под нос.

– Сэр, а что с данными? – окликнул его Виктор.

– Загружай в систему, – через плечо бросил тот. – Все равно сейчас работы нет никакой: патруль этот, да пара тренировок в окрестностях… Поработаем сейчас, меньше потом будет.

Виктор кивнул, задавая команду компьютеру:

– Может запрос отправить на Центральную: как там у них?

– Оставь. Там и без нас сейчас дел хватает: пока всех десантников отловят, пока в шлюз выкинут…

* * * * *

Патрульный вылет, на расстоянии девяноста двух планетарных радиусов от Мариты-3

«Жнецы» шли крыло в крыло, четко соблюдая предписанную дистанцию и курс. Сторонний наблюдатель мог бы восхититься выучкой и выдержкой пилотов, так спокойно относящихся к происходящему у планеты. Но на самом деле спокойствием тут и не пахло. Просто длительные патрульные вылеты обычно так выматывали, что под конец оставалось лишь одно желание: добраться до базы, отрапортовать и свалиться в койку.

Сидевший в кресле ведущего «Жнеца» пилот поднял руку, точно хотел пригладить растрепавшиеся светло-желтые волосы. Вместо шевелюры пальцы наткнулись на шлем, и он досадливо отдернул руку. Настроение было ни к черту: отвратительное очередное задание, вежливый разнос со стороны начальства, этот нудный полет. И на закуску строго оговоренный финальный участок патрулирования: вроде вблизи от планеты, а с тем же успехом они могли летать около «Альфы-2». На ало-желтом фоне планеты даже разглядеть точки кораблей не представлялось возможным – где уж тут разобрать, какая из них принадлежит «Белокурой фее».

Молодой человек подумал, что им намеренно устроили такую подлянку. Джеймсу с Ричардом поручили геройствовать где-то у черта на куличках, а их заставили пускать слюни и беситься: ведь так близко «Альфа-1», всего чуть-чуть отклониться от курса и сможешь полюбоваться на боевую базу, на пять новеньких «арок»[4]4
  Жаргонное название в Космофлоте АРК.


[Закрыть]… И получить страшную выволочку по возвращению, возможно с занесением в личное дело. И это при том, что для почти всей системы сегодня был – и вполне справедливо – праздник, венчавший почти двухмесячное ожидание торжественного отбытия «Белокурой феи» на фронт.

Одному Пилигриму относительно повезло остаться на «Альфе-2», но – Вильям скривился – серигуанина как раз все это волновало меньше всего.

Этого лысого чудика вообще ничего не волновало, кроме распорядка дня и приказов начальства.

В наушниках щелкнуло.

– Мотыль, у тебя гравидетектор работает?

Пилот посмотрел на экран навкома. Задумчиво пожевал губами.

– Какие-то корабли, Серж. Или один корабль. Или много космолетов. Или…

– Да, да, я понял. А откуда они?

– А у меня что, самый мощный радар в этой системе?

– А кто здесь ведущий, в конце концов?

– Серж, кончай со своими шутками! – огрызнулся Вильям. – Расстояние до них определить можешь?

– Навскидку: семь-десять минут до появления в радарной сфере. Расходимся?

– Смысл? Если мой гравидетектор не врет, мы идет примерно на них.

– А инструкция?

– А экономия топлива для возможного боя? – в тон отпарировал Вильям, гася раздражение на коллегу: едва ли Маркос устал меньше него, а какие-никакие шуточки помогали расслабиться. Пользоваться локальной связью во время патруля, за исключением особых случаев, не воспрещалось – то, что могло перехватить передачу, с тем же успехом могло и засечь космолеты.

– Понял, ведущий, – Серж от шпильки не удержался. Потом серьезно:

– Как думаешь, кто это?

– Без понятия. Но если это наша бравая звездная пехота – клянусь, я их на «Пятый» полигон лично отконвоирую.

Эфир донес смешок Маркоса.

– Представляешь, что было бы, заберись они на «Фею»?

Вильям представил. Не сговариваясь, пилоты расхохотались.

– Слушай, а почему именно на «Пятый»? – поинтересовался Маркос. – Это ж такая дыра…

– Дыра! Как раз для десантников, – энергично согласился Вильям. – Мы с Тигром полторы недели тому там были, налюбовались, пока вы с Волчонком амазонок из сто восьмой клеили… – он переждал возмущенные вопли напарника, пытающегося короткими и емкими междометиями и выразительными оборотами объяснить, что никого они не клеили, что то было недоразумение, и вообще, первым к девушкам приставал Пилигрим…

На последней реплике Серж осекся. Не столько из-за того, что четырехрукий серигуанин, пристающий к девушкам – это, мягко выражаясь, картина бредовая. Нет, просто в радарных сферах обоих «Жнецов» начали появляться синие точки: некоторые крупнее, некоторые – мельче.

В отличие от Джеймса и Ричарда, за много миллионов километров отсюда сумевших выйти на цель лишь по указания гравидетектора, Маркос с Вильямом промахнулись. И промахнулись солидно: даже без детального анализа траектории, было видно, что замеченные ими корабли пройдут по краю сферы действия радара. И значительно «ниже», образно говоря, плоскости полета патрульных космолетов.

– Десять штук чего-то средних размеров и звено… да, точно, звено мелочи, – вслух прокомментировал увиденное Серж. – Мотыль, ты думаешь про тоже, что и я? Ребят из Транспортной службы наши доблестные воины…

– …достали! – со смешком закончили они одновременно. Вильям тряхнул головой.

– Если бы мне кто-то сказал, что в тылу наши собственные транспортники будут ходить конвоями по десять штук под охраной звена, только потому, что бояться очередной проделки распоясавшихся десантников…

Маркос поддакнул:

– Странно, что линкоров нет. Один спереди, один сзади – и выйдет картина маслом: вооруженный конвой, опасаясь грозных пиратов, спешит в родную гавань. Ну, ведущий, что будем делать?

Вильям коснулся переключателя на панели передатчика:

– Внимание, группа неопознанных кораблей. С вами говорит патрульный космолет Вооруженных Сил Конфедерации, код 7689–9987. Идентифицируйте себя и назовите пункт назначения.

Ровный, грудной женский голос ответил почти сразу же:

– Патрульный космолет, код 7689–9987, с вами говорит транспортная группа Эпсилон-65/12, эскортируемая звеном «Воронов». Направляемся к базе «Альфа-1» для передачи груза на АРК сопровождения боевой базы «Белокурая фея».

На мониторе «Жнеца» Вильяма появилась распечатка декодированных данных сопроводительного сигнала: посылая запрос, он автоматически привел в действие систему независимой идентификации. Визор мигом сделал краткую и информативную выжимку: транспортники, космолеты, количество, тип, маршрут, задача – да, все правильно.

– Говорит патрульный космолет, код 7689–9987. Идентификация подтверждена. Благодарю за сотрудничество. Конец связи.

– Патрульный космолет, код 7689–9987, транспортная группа Эпсилон-65/12 продолжает движение по маршруту. Конец связи.

На панели передатчика погас индикатор приема. Вильям со вздохом вернул тумблер в прежнее положение, в последний раз перечитал спроецированный визором отчет и отправил его в журнал навкома. При этом его взгляд упал на экран гравидетектора.

– Ну, вот, и развлечься не получилось, – огорченно сказал Серж. – Слушай, Мотыль, а может это все же десантники замаскированные, а?

– Серж, я, конечно, знаю, что ты грозный и страшный пилот, – рассеянно пробормотал Вильям. – Но пять «Воронов» двумя «Жнецами» никуда отконвоировать не получится. Ты лучше скажи: твой гравидетектор работает нормально?

– Гравидетектор? – озадаченно переспросил Маркос. Замолчал. – Хм… Что за чепуха…

«„Чепуха“ – хорошее слово», – подумал Вильям. Гравидетектор, который весь полет вел себя, как и полагает надежному, проверенному временем прибору, сейчас напоминал взбесившийся генератор случайных чисел.

– Эй, Мотыль, он что, засек что-то? – встревожено спросил Серж.

– Засек, как же! – памятуя, что все переговоры записываются автоматическими регистраторами, Вильям постарался изгнать из голоса внезапно вспыхнувшую злость. – Думаю, это традиционный подарок от начальства. Что б нам не скучно было…

– А-а-а! – протянул Маркос, очевидно подумавший про то же самое. – А почему так поздно, под самый конец полета?

– Сядем – спросим! – отрезал Вильям.

Почти полторы минуты, угробленных на возню с приборами, они летели в молчании.

– Хорошо, Мотыль, а с гравидетектором-то что делать? – не выдержал Маркос.

– А что мы с ним сделаем? Для починки у нас кишка тонка, да и не в полете же, в конце концов… Так долетим. Радар-то работает.

Космолеты продолжали нестись по инерции в прежнем направлении. По правому крылу и за кормой постепенно удалялась планета, к которой летели транспортники и «Вороны», почти вышедшие из зоны действия радаров «Жнецов».

На планете генерал Саверро взошел на трибуну главного актового зала «Альфы-1», открывая торжественную церемонию.

И внимание почти всей системы сконцентрировалось на происходящем там.

* * * * *

Зона выполнения тренировочной миссии. Внутри трофейного корабля

Ноздри защекотал запах озона, неожиданно сменившийся омерзительной вонью. Джеймс буквально подпрыгнул, раскашлявшись, одной рукой хватаясь за горло, а другой – зажимая нос.

– Все-все, Тигр, кончай буянить! – над ухом раздался голос Ричарда. Напарник надавил ему на плечо, заставив откинуться назад. Только сейчас Джеймс сообразил, что он лежит на узкой койке в длинном отсеке, как две капли воды походившем на стандартный лазарет. На юноше, по-прежнему, был сьютер, целый и невредимый – если не считать отсутствующего шлема. – Будешь во сне спешить, расквасишь нос наяву! – он с многозначительным видом поступал по выступающему прямо над головой юноши блоку кибердоктора.

Джеймс послушно вытянулся на жестком ложе, жадно хватая ртом прохладный воздух лазарета. Средство, использованное Волчонком, чтобы привести его в сознание, без особых проблем можно было бы зачислить в разряд химического оружия. У Джеймса заслезись глаза: отчасти от резкого света, отчасти – от запаха.

– Твою мать!.. – хрипло выругался Джеймс, сам не до конца понимая, кому это следует адресовать: с одной стороны, Волчонок развлекся за его счет, подсунув под нос такую гадость, но, с другой, разбудив, вырвал из какого-то кошмара. Правда, Джеймс не мог вспомнить, что ему снилось: только ощущение потерянной дороги, чего-то, что жизненно необходимо сделать, и страшной усталости. Хорошо, не тот давний сон, с башней – в этом Джеймс был уверен.

Отдышавшись, он уселся на койке, раздраженно отмахиваясь от прожужжавшего над головой и уползшего в кибердок сканера:

– Вода есть?

Подхватив брошенную через пол-лазарета бутылочку, юноша торопливо сорвал крышку. Щиплющая губы и язык холодная жидкость с едва ощутимым привкусом не то лимона, не то апельсина потекла в горло; остановиться Джеймс сумел, выхлебав почти все содержимое. Что-то не давало ему покоя, что-то казалось неправильным. Юноша отставил в сторону бутылку, потер лоб – и медленно повел пальцами по правой брови, виску, выступающему бугорку разъема.

Визора не было.

Джеймс еще раз осмотрелся по сторонам. Вопросительно посмотрел на Ричарда.

Поняв молчаливый вопрос по-своему, Волчонок с выражением полного бессилия перед каверзами судьбы развел руками:

– Поимели нас, Тигр. В хвост и гриву.

– Это-то я понял. Как?

Волчонок поморщился, как будто пришлось вспоминать нечто неприятное.

– Ну, сигнала от тебя я не дождался. Решил садиться – Толлю-то все едино: расшибись, но приказ выполни. А там, веришь, всего два-три места, куда «Жнеца» приткнуть можно! Выбрал приглянувшееся, сел – и все!

– Что все? – мрачно поинтересовался Джеймс, угрюмо нахохлившись на краю койки.

– «Все» – значит все! Ни черта больше не помню. Очнулся уже здесь. Потом тебя приволокли. Сказали – парализатор.

Джеймс припомнил стремительный полет, закончившийся сокрушительным ударом из темноты. Действительно, похоже. Но как же так, как они сумели…

Очевидно, последнюю фразу он произнес вслух: Ричард опять скривился, явно разрываясь между желанием отвести душу и осторожностью.

– Когда они тебя притащили – показали схему этого долбанного металлолома! Прямо тут! – ткнул пальцем в пространство между койками. – Они весь твой маршрут…

Волчонок сжал губы, срываясь с койки. Инстинктивно, ощутив чье-то присутствие за спиной, вскочил на ноги Джеймс, разворачиваясь навстречу протискивающейся внутрь огромной фигуре. В не самом маленьком отсеке мигом стало тесно. Джеймс мельком пробежался взглядом по знакам отличия – и вытянулся в струнку, отдавая честь.

– Вольно! – гулко пророкотал вошедший, резким, скупым движением отсалютовав обоим. Отступив назад на шаг, Джеймс осторожно рассматривал его, стараясь не пялиться совсем уж откровенно – как-никак перед ним стоял подполковник, с четырьмя рядами орденских планок на груди.

Юноша впервые видел настолько крупного человека: над ним, во всяком случае, он возвышался на полторы головы – рост, оказавшийся впору тэш’ша, чем человеку. Характерный пепельно-серый цвет кожи яснее любых слов свидетельствовал, что местом рождения человека был Деспер-2. Обычно уроженцы второй планеты Деспера отличались еще и платиновым цветом волос с легким кобальтовым оттенком, но у этого верзилы волос не было совсем – как у Пилигрима. Разве что у серигуанина не было обширного участка сморщившейся, белесого цвета кожи, бесформенной кляксой распластавшейся от затылка к левому виску и уху – застарелый след то ли химического, то ли радиационного ожога. Все это юноша механически отложил в памяти, с внутренним трепетом уставившись ему в глаза. Лицо человека, казалось, неуклюжий скульптор второпях вытесал из старого, потрескавшегося валуна, но глаза упорно вызывали образ мелких угольков, неподвижно лежащих в лужице стоячей, грязно-серой воды.

Если в истерзанном временем и превратностями судьбы лице подполковника можно было найти какие-то эмоции, то в этих глазах не было даже намека на жизнь. С тем же успехом Джеймс мог смотреть в оптические рецепторы машины – с той лишь разницей, что искать у машины пресловутые «следы жизни» ему бы и в голову не пришло.

К своему стыду юноша отвел взгляд первым.

Гигант, не говоря ни слова, с неожиданной ловкостью набрал сигнальный код на запястном пульте. У Джеймса под боком задрожал воздух, с потрескиванием и гудением сдвинулся, сложился в прозрачную схему тэш’шского корабля. Жирная красная линия протянулась от обшивки по переходам в сторону ангаров правого борта. В нескольких местах линию украшали розовые бусинки. Присмотревшись, Джеймс без всякого удивления понял, что линия обозначала его маршрут от пробоины до места, где его настиг выстрел парализатора.

– Следили мы лишь внутри корабля – ничего сложного.

«Вот так! – с горечью подумал юноша. – „Ничего сложного“. И к чему все старания? Сначала бункер, потом вот это… Зачем целый месяц мы этими дурацкими играми занимались? Ни черта нового, ни грамма полезного – только нервы мотают! Сволочи!»

Вслух, разумеется, он этого не сказал. Но, то ли промелькнувшие в голове мысли слишком явно отразились на лице, то ли подполковник оказался неплохим психологом.

– Сядьте! Оба! – голоса он не повысил, но на молодых пилотов его слова подействовали, как удар хлыстом. – Какое получили вы задание?

– Провести разведку в районе боя, где был выведен из строя вражеский корабль, – нехотя проговорил Ричард. Напарник Джеймса тоже старался не смотреть верзиле в глаза. – Высадится, оценить ситуацию, взять под контроль ангары. Сэр! – подумав, торопливо добавил Волчонок.

– Вам говорилось, что на корабле мог остаться экипаж?

– Да, сэр.

– Проходили вы подготовку диверсионно-десантных групп?

– Нет, сэр.

– Проходили вы курсы по системам обнаружения? Имеете вы практические навыки ведения боевых действий в вакууме и невесомости? – прогромыхал грозно нависший над ними гигант. Причем, ни на йоту не меняя тона – так же ровно, спокойно. – Знакома вам тэш’шская система условных обозначений для ориентировки внутри корабля? Имеете вы навыки работы с тэш’шскими аналогами навкомов? Достаточно владеете вы письменным чон-саа, чтобы свободно разбираться в технической информации?

Ради разнообразия «нет, сэр» на все вопросы скопом ответил Джеймс, заработав в ответ тяжелый, пристальный взгляд.

– Иначе говоря, – подытожил подполковник, – вы не имеете ни навыков, ни опыта или, хотя бы, теоретических знаний проведения десантных операций. Тогда, может, знаете, как два человека могут успешно удерживать весь комплекс ангаров в течение длительного промежутка времени, имея в распоряжении два патрульных космолета и по «Шершню» на брата?

– Нет, сэр! – выдохнул Джеймс, понемногу багровея: надо было быть полным идиотом, чтобы не уловить злой, едкий сарказм в монотонно выплевываемых фразах.

– Что ж, тогда…

– Бабай, кончай пугать парней! – звонкий, молодой голос внезапно перебил подполковника. Человек, стоящий все это время снаружи, шагнул в лазарет, заставив коллегу посторониться – насколько это вообще было возможно, учитывая габариты подполковника.

Первое, что отметил Джеймс – огненно-рыжие волосы, рассыпавшиеся по плечам, хищным огнем обрамлявшие миловидное личико с неожиданно строгими чертами. Карие глаза девушки дружелюбно глядели на Джеймса из-под длинных бровей; слегка припухлые губы открывали в едва уловимой улыбке безукоризненно-белые зубы. Небольшой нос чуток задирался вверх, но это не портило ее лицо – даже наоборот, прибавляло очарования. На первый взгляд казалось, что девушка одних с ним лет, но, присмотревшись, Джеймс понял, что поспешил с выводами: двадцать три – двадцать четыре года, не меньше.

Незнакомка, не лишенным изящества движением, обогнула подполковника. Не чинясь, уселась на пустовавшую койку напротив Джеймса. В отличие от юноши, она не стала моститься на краю, а свободно откинулась назад, искоса посмотрев перед этим сперва на Ричарда, ошеломленно взиравшего на нее, а потом – на Джеймса. Сам-то юноша, кроме вполне понятного восхищения, испытывал изрядную толику растерянности: судя по погонам, девушка носила звание капитана, что для пилотов-истребителей в таком возрасте было несколько нехарактерно. И не потому, что Военный Совет или секторальные штабы имели иное мнение о сроках продвижение по служебной лестнице. Нет, просто для стремительного карьерного роста пилотам требовался либо существенный багаж боевых вылетов, либо участие в ряде крупномасштабных и сложных операций, либо десяток-другой «коготков» на фюзеляже истребителя. И то, и другое, и третье резко повышало шансы, что в очередной стычке напор и энергия молодости проявят себя там, где следовало бы очутиться опыту и сдержанности зрелости – и еще одного пилота почтят тройным салютом его друзья и напарники. Если эта молодая женщина умудрилась так рано дослужиться до капитана, то, как минимум, в чем-то она была весьма незаурядна.

«Кроме внешности, разумеется», – позабыв о владевшем им совсем недавно мерзком настроении, мысленно сострил Джеймс. Его немного смущали волосы девушки – несколько более длинные, чем предпочитали носить пилоты. Но удивляло то, что сзади рыжие локоны были как-то странно, неровно подстрижены, будто их неумело кромсали не особо острым ножом. В остальном прическа была в идеальном состоянии – потому эта неправильность наводила на мысль, что в таком виде девушка их держит сознательно.

Как и подполковник, – которого она назвала таким странным прозвищем – на молодой женщине был обычный, «рабочий» костюм пилота: с вишневыми полосами на рукавах темно-синяя куртка и такого же цвета брюки с ярко-желтыми вертикальными линиями. Наградных планок на груди девушки оказалось меньше, чем у пепельнокожего десперианина, но – опять-таки – больше, чем можно было бы ожидать.

Молодая женщина позволила им почти минуту рассматривать себя. Она, похоже, прекрасно понимала, какое впечатление производит – и без тени смущения пользовалась этим, чем-то неуловимым напоминая поведение парочки знакомых по ВАК кокетливых дур. Единственное, что образ тех самых грудастых пустышек как-то слабо соотносился с погонами капитана и разноцветными планками на груди. Как с уверенным, спокойным взглядом, за легкой иронией и вполне понятным удовольствием от победы скрывающим живой острый ум.

Почему-то Джеймс вспомнил собственные ощущения от взгляда угрюмо молчавшего сейчас Бабая. «Глаза – зеркала души», – как говорят. Но, если за мертвыми угольками зрачков подполковника отражалась только пустота, то в глазах женщины отражалось слишком много всего, чтобы сделать однозначный выбор.

Решив, что в молчанку присутствующие наигрались вдоволь, она выпрямилась, каким-то волшебным образом одним движением превратившись из просто красивой женщины в того, кем была на самом деле – в офицера Космофлота Конфедерации.

– Ну, младшие лейтенанты? Проглотили языки? Как к вам обращаться?

– Никак нет, мадам[5]5
  В Космофлоте Конфедерации обращение к женщине-офицеру.


[Закрыть], – делая над собой усилие, чтобы отрешиться от притягивающей взгляд ладной фигуры, ответил Джеймс. – Пилот Тигр, пилот Волчонок, приписанные к тренировочной базе «Альфа-2» системы Марита.

– Ну, Волчонок – понять могу, до волка еще расти и расти, – Ричард оскорблено засопел, но оказался достаточно умен, чтобы не встревать. Она ехидно улыбнулась, заломив правую бровь. – А вот тигры, выходит, что-то измельчали в последнее время.

«Так: раз, два, три…» Сосчитав до пяти, Джеймс вежливо улыбнулся, собираясь с мыслями. То, чего, кажется, еще не понял Ричард, и что сразу дошло до юноши: в компании страшноватого верзилы-Бабая (чертовски подходящая кличка) она была отнюдь не на вторых ролях. Игра на контрасте между пугающим, внушающим трепет гигантом и очаровательной рыжеволосой красоткой здорово сбивала с толку, не давая вовремя сообразить, что к ней надо относиться с не меньшим уважением и осторожностью. А на брошенный вызов, маскирующийся под издевку тертых жизнью пилотов над салагами, надо отвечать быстро и уверенно.

– Простите, мадам, но тигры без кровушки вражеской быстро хиреют, – Джеймс постарался придать голосу оттенок легкого равнодушия. – А так они зубастые, кусачие и прыткие.

Приподнятая бровь чуть опустилась, уголки рта дрогнули, выдавая рвущуюся наружу усмешку.