Текст книги "На один выстрел ценнее (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сайфер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Спустившись по скрипучей лестнице, он направился к стойке, где всё та же женщина, с которой он говорил накануне, протирала стойку. Её лицо выглядело усталым, будто ночь не принесла ей должного отдыха. Это была Леда – хозяйка "Шахтерской пристани". За плечами у неё, скорее всего, были годы тяжелой работы, но следы былой красоты всё ещё теплились в её чертах.

– Доброе утро, – обратился Краут, привлекая её внимание. – Мне бы что-то перекусить.

Леда кивнула, молча протягивая ему меню. Взгляд её глаз, устремленных на Дейна, казался отстранённым, словно она уже видела десятки таких, как он.

Дейн пробежался глазами по страницам, задержавшись на одном из пунктов.

– Летушка? – Он указал на название блюда, приподняв бровь. У него давно сложилась привычка: путешествуя по разным планетам, он искал местные блюда с необычными названиями.

Леда удивлённо улыбнулась.

– Да, это местная птица, – ответила она. – Мы обжариваем мясо в кисло-сладком соусе. Очень популярное блюдо среди наших гостей.

– Тогда давайте летушку и ваш фирменный суп, – решил Дейн, закрывая меню.

– Хорошо, – кивнула Леда. – В течение часа всё будет готово.

Она передала заказ на кухню, а Дейн выбрал столик у самой лестницы, предпочитая место подальше от окна. Здесь было удобнее наблюдать за входной дверью, а также меньше шансов попасть под случайный порыв ветра или капли дождя, если он снова начнётся.

На стенах мерцали экраны, транслирующие новости. Изображения последствий вчерашней атаки культистов занимали почти все кадры. разбитый конвой, тела жертв, скрывающиеся под белыми простынями, и тревожные комментарии ведущей. Голос ведущей, высокий и назойливый, словно пилой режущий по ушам, рассказывал о новых подробностях трагедии. От этих кадров аппетит у Дейна начал заметно пропадать. Чтобы отвлечься, он достал голо-пад и наушники, включил музыку и откинулась на спинку стула.

Когда еда наконец появилась на его столе, Дейн с удовлетворением отметил, что летушка действительно оправдала его ожидания. Мясо было нежным, соус – идеально сбалансированным, а фирменный суп добавил теплоты в этот прохладный утренний час.

Покинув "Шахтерскую пристань", он вышел на серые улицы Арн-Холта. Небо оставалось затянутым тучами, и в воздухе уже витал намёк на дождь.

– Ну что, посмотрим во что мы вляпались, – сказал он, похлопав конструкта по корпусу и заведя квик-байк направился в местное отделение Утвердителей.

Глава 5

К счастью для Дейна, здание Утвердителей находилось недалеко от Клоаки. Оно словно сливалось с окружающим пейзажем – скромное, неприметное, спрятавшись в тени массивной колонны, похожей на ту, что он видел в столице. Оставив Коду у квик-байка, Дейн вошел внутрь. Конструкт недовольно пискнул, выражая тревогу своим механическим голосом. Но Краут лишь махнул рукой, давая понять, что задержится недолго.

У входа его встретил скучающий служащий – худощавый мужчина с облезлым воротником на форменной рубашке. Он лениво вытянул руку за оружием, даже не глядя в сторону Дейна, одновременно жуя что-то с удручающим видом.

– Сдавай, – пробормотал он с таким энтузиазмом, будто предлагал отдать не пистолет, а все свои жизненные силы.

Краут молча передал оружие, получив в ответ дежурный кивок головы, после чего прошёл дальше, вглубь здания, минуя облупленные стены и неработающие экраны, где давно застыла старая новостная заставка с глючащими титрами.

Приёмная встретила его относительной тишиной – точнее, её иллюзией. Здесь было меньше людей, чем он ожидал, но каждого из них можно было услышать за квартал.

У дальней стены двое офицеров в чёрной броне вели неторопливую беседу, изредка разражаясь смехом, в котором слышалась смесь усталости и чёрного юмора. Их шлемы лежали на столе рядом с полупустыми чашками кофе, а один из них лениво крутил в пальцах нейропалочку.

– И вот он, значит, встаёт и говорит: «Ну, я же просто проверял, работает ли лазерный барьер!» – рассказывал один, потирая висок.

– Ага. И что?

– Ну, он теперь точно знает, что работает. Половина брови не отросла до сих пор.

Офицеры загоготали, стукнув кулаками друг друга по плечу.

Рядом с ними дремал старик в комбинезоне уборщика Его голова покоилась на груди, а из-под полуоткрытого рта вырывался слабый храп. Рядом на полу стояло ведро с водой и швабра.

Неподалёку женщина в потёртой блузке и мешковатых штанах отчаянно размахивала руками, разнося в воздухе запах дешёвого мыла и масла. Она почти визжала, отчитывая своего сына – худощавого подростка, который явно мечтал испариться на месте. Парень стоял с опущенной головой, не рискуя смотреть ни на мать, ни на окружающих. Её голос был таким пронзительным, что даже один из офицеров начал морщиться, словно от головной боли.

– Ты хоть понимаешь, что из-за тебя нас могут посадить?! – кричала женщина, хватая сына за плечи.

– Но я ничего не…

– Не ври мне!

Чуть дальше низкорослая женщина с зализанными волосами методично перетасовывала кипу бумаг, игнорируя собравшихся вокруг. Её лицо не выражало никаких эмоций, словно её душа покинула тело ещё несколько лет назад, но обязательства держали её здесь, среди несортированных жалоб и отчётов.

– Извините, когда можно будет подать заявление? – нервно спросил мужчина с повязкой на глазу.

– Заполняйте форму.

– Я уже заполнил.

– Заполните ещё раз.

– Но…

Женщина смерила его взглядом, в котором читалась бесконечная усталость, и мужчина сдался, молча потянувшись за новой формой.

В дальней части приемной, у окна, за большим деревянным столом восседал констебль Форн. Широкоплечий мужчина с трехдневной щетиной и тяжелыми кругами под глазами производил впечатление человека, который слишком долго боролся с системой и проиграл. Перед ним стояла женщина, жестикулируя с такой энергией, будто демонстрировала свои боевые навыки. Она что-то горячо рассказывала о своем соседе, используя такие эпитеты, что даже в самых темных закоулках Каскада такое не услышишь.

Форн же сохранял удивительное спокойствие. Он часто вздыхал, проводя ладонью по лицу, и успокаивал себя мыслью о том, что скоро сможет выйти на заслуженную пенсию. "Мааркия," – повторял он про себя снова и снова, представляя маленький домик где-нибудь на побережье одной из планет мааркийских республик, где можно будет забыть обо всех этих проблемах.

Дейн медленно приблизился к столу. Женщина продолжала свою тираду, энергично жестикулируя и то и дело тыча пальцем куда-то за спину, будто указывая место преступления. "Если бы только она знала, как сильно её история сейчас никому неинтересна," – подумал Дейн, наблюдая за происходящим. Его губы слегка дрогнули в намёке на усмешку, но он быстро взял себя в руки.

– А ещё! – возмущённо продолжала она, подбоченившись. – Этот негодяй включает музыку посреди ночи! А вчера он со своими дружками загадил лифт!

Форн медленно прикрыл глаза, словно проверяя, можно ли просто отключиться от реальности.

– Закон, дай мне сил… – пробормотал он, а потом резко поднял руку.

Женщина тут же замолчала, будто кто-то выключил звук.

– Послушайте, – Форн заговорил хриплым голосом человека, который однажды заснул усталым и проснулся таким же, – то, что ваш сосед слушает громкую музыку, устраивает вечеринки и… э-э… гадит в лифте, не наша юрисдикция.

– Но…

– Не наша! – повторил он с нажимом. – Вот когда, вместо музыки, он начнёт включать революционные речи Феникса, тогда и приходите!

Женщина нахмурилась, явно обдумывая перспективу.

– То есть, если он будет громко кричать про «новый порядок», это уже в вашей компетенции?

– Именно. Но только если в этот момент он не будет гадить в лифте.

– А если одновременно?

Форн задумался, потёр переносицу, осознавая всю тяжесть бытия.

– Тогда мы нанесем орбитальный удар прямо по нему, – наконец выдавил он.

Женщина всплеснула руками.

– Вы издеваетесь!

– Пожалуйста! – взмолился Форн. – Идите домой! Следующий!

– То есть вы ничего не будете делать?! – возмутилась женщина.

Форн глубоко вдохнул, медленно выдохнул и, скорее всего, мысленно пересчитал оставшиеся нервные клетки.

Женщина возмущённо фыркнула.

– Отлично! – выпалила она, топая ногами. – Прекрасно! Ждите, когда я напишу жалобу!

– Обязательно, – кивнул Форн. – Напишите. ДБИ обожают такие жалобы. Они даже специальную папку завели.

– Правда?

– Да, называется "Никто не прочитает".

Женщина недовольно фыркнула, бросив на Форна испепеляющий взгляд, и, ругаясь, направилась к выходу. Её ругань затихла, когда она исчезла за дверью. Только тогда Форн поднял тяжелый взгляд на Дейна. Его глаза были красными от бессонницы, а лицо выражало глубокую усталость.

Он кивнул, приглашая Дейна занять свободный стул напротив.

– Ну а тебе чего? – спросил констебль, его голос звучал равнодушно, будто каждый новый посетитель был лишь ещё одним камнем на его уже перегруженные плечи. – Тоже сосед громко музыку слушает?

Дейн достал серебристый жетон, который получил от Джебелина Игода, и положил его на стол. Металл холодно блеснул под светом люминесцентных ламп, отражая их искусственный свет.

– Полагаю, вас должны были предупредить, – произнес он.

Форн на мгновение замер, внимательно изучая жетон. Его пальцы забарабанили по столу, когда он поднял глаза, встречаясь взглядом с Краутом. В этих глазах читались не только интерес, но и явное подозрение.

– Я не понимаю, зачем вас вообще наняли, – произнес Форн, даже не пытаясь скрыть свое недовольство. Голос его звучал хрипло. – Не нравится мне это. И если честно, мне это кажется… – Он на секунду замолчал, подбирая подходящее слово. – …подозрительным.

"В этом мы абсолютно солидарны!" – подумал Дейн, сохраняя на лице маску невозмутимости. Он просто выдерживал взгляд констебля, давая тому возможность высказать все, что тот хотел сказать.

Форн продолжил, размышляя вслух:

– Это же бред! Наемники, охотники за головами… Все это одна большая комедия. А впрочем, – он раздраженно махнул рукой, – мне-то какое дело?

Затем Форн наклонился под стол и достал небольшой металлический ящик. Он поставил его перед собой, осторожно открыл крышку, проверяя содержимое, и протянул Дейну.

– Вот материалы дела. Все, что есть, – произнес он коротко, без тени энтузиазма. – ДБИ это дело быстро не раскрыли, – добавил он с легкой ухмылкой, в которой чувствовался намек на сарказм. – Так что удачи!

Дейн принял ящик, аккуратно беря его обеими руками. Пробежав глазами содержимое – голо-пад, какие-то документы и небольшой проектор – он собрался было задать пару уточняющих вопросов, но Форн опередил его.

– Давай иди работай. И мне не мешай. Найдешь преступника – приходи, – резко сказал констебль, указывая на дверь.

Дейн медленно поднялся, бережно держа ящик в руках. Перед тем как уйти, он бросил последний взгляд на Форна, который уже снова углубился в свои бумаги, механически перебирая их одну за другой. "Да уж!" – подумал он, выходя из приемной.

Вернувшись в "Шахтёрскую пристань", Дейн первым делом заказал себе горячий кофе. Для ясности мысли. Пока Леда готовила напиток, он механически разглядывал свои руки, пытаясь собраться с мыслями. Кофе оказался на удивление хорошим – насыщенным, с легкой кислинкой, которая взбодрила бы даже самого уставшего путника. Это заставило его слегка приподнять уголки губ в благодарной улыбке.

Поднявшись в свою комнату, Краут закрыл дверь и поставил металлический ящик на тумбочку рядом с кроватью. Сделав глоток кофе, он открыл ящик, достал голо-пад и пробежал глазами по материалам дела.

На экране появилась информация: две недели назад, в одном из переулков на окраине Клоаки, было обнаружено тело Ниры Морган. На теле обнаружены следы насилия, а в её крови выявлены остатки запрещённых веществ – сильнодействующих психостимуляторов и синтетических наркотиков. Опрос матери жертвы показал, что в ночь перед смертью Нира собиралась встретиться с друзьями и пойти в клуб. Однако анализ её коммуникатора выявил, что за несколько часов до трагедии она связывалась с неким Бардом – мелким преступником, промышлявшим в Клоаке. По версии Департамента Безопасности Ивелия, она приобрела у него запрещённые вещества, после чего отправилась в клуб, где, по мнению следствия, попала в плохую компанию.

Прочитав последнюю строчку, Дейн вскинул бровь от удивления.

Среди её вещей были найдены коммуникатор и несколько пузырьков с психотропным препаратом. Тело подвергли кремации, а личные вещи передали матери. Следствие объявило о том, что брошены все силы на поиски виновных, но…

– Никого не нашли. Дело закрыто! – Дейн с раздражением бросил голо-пад на кровать. – Оперативно работают! Интересно, сколько им за это платят? Я тоже могу так раскрывать преступления. Кто убийца? А вот не знаю! Так и пишешь в рапорт! И вот тебе новое звание!

Кода издал короткую серию пищащих сигналов, выражая своё мнение.

– Нет, златопёрый прав, – тихо произнёс Краут, опускаясь на край кровати. – Зачем Утвердителям вообще нанимать меня? Первый секретарь читал моё досье. Я ведь наёмник, а не детектив! Расследование убийств – это не мой профиль. Я сижу у них на крючке, и вместо того чтобы отправить меня устранить какого-нибудь серьёзного преступника, меня заставляют копаться в уже закрытом деле…

Он замолчал, нахмурившись, взгляд его стал задумчивым. Дрон вновь подал звуковой сигнал, на этот раз вопросительный.

– Я чую подставу, Кода, – наконец пробормотал Краут. Он потер виски, будто пытаясь разогнать тревожные мысли. – Мы вляпались во что-то, от чего лучше бы держаться подальше…

Кода издал новый писк, который можно было интерпретировать как: "Ты вляпался, а я просто конструкт."

Краут посмотрел на него и вздохнул.

– Да? Знаешь что? Может, я тебя возьму с собой в шахту! Вместе будем киркой махать! – Он сделал ещё один глоток кофе, задумчиво глядя на пар, поднимающийся от чашки.

Кода снова запротестовал, теперь уже более энергично, и начал торопить хозяина, требуя немедленно найти преступника.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал Дейн, вновь взглянув на экран голо-пада. – Надо же с чего-то начинать. Давай наведаемся к матери жертвы, а потом, – он встал и достал из ящика маленький голографический проектор круглой формы, – заглянем на место преступления. А ещё нам бы не помешало найти здесь инфопата… – Он замолчал, задумавшись.

Кода напомнил о финансовых трудностях характерным пищанием.

– Ты прав, – согласился Краут, допивая кофе. – Денег у нас нет. А когда они у нас были? Тогда попробуй найти в местной глим-сети что-то на этого Барда.

Кода возразил коротким сигналом.

– Но ничего, справишься. Поехали.

Дейн медленно продвигался по улицам Арн-Холта, направляясь в другой район города, где жила мать погибшей студентки. В наушниках звучал очередной выпуск Сэле.

«Приветствую вас, дорогие слушатели! Надеюсь, вы все хорошо спали, потому что сегодня я принесла вам новости, которые заставят проснуться даже самых упрямых галактических косматов!» – начала она, как всегда, с фирменного юмора. «А знаете что? Попытка номер семьдесят три закончилась неудачей! Да-да, те самые ребята из Круга Аго’вински снова попытались меня прикончить!»

Сэле рассмеялась, а затем продолжила более серьёзным тоном:

«Но шутки в сторону. Галактика кипит, и новости не радуют. Вы слышали про корпорации „Омега-Сталь“ и „Глим-Био“? Если у вас есть их акции – продавайте немедленно! Хотя, скорее всего, уже слишком поздно. Главный офис „Омега-Сталь“ превратился в рассадник тысяч различных вирусов, а генеральный директор „Глим-Био“, похоже, решил проверить, как долго десять тысяч Угаритских наемников смогут терпеть невыплаченное жалование. Очень интересный эксперимент, должна признаться."»

«И теперь о главном. Знакомьтесь или, возможно, уже знакомы: Димиадан Литфладин – известный общественный деятель, меценат и филантроп… ну или просто редкостный подонок. Этот господин внезапно объявил о передаче всех своих активов в Пределе Арктур некой горнодобывающей компании под названием „Недра Звезд“. Официально она зарегистрирована в одной из мааркийских республик, но если покопаться глубже, то становится очевидным, что за этой организацией стоит семья Рикардо Ги’Карти. А кто такие Ги’Карти? Одна из влиятельнейших ветвей сеньории Кан-гатини. Историю с Жарнаком помните? Именно они стояли за той резней.»

«Так что же это значит? Это значит, что Кан-гатини начали движение в сторону Алурского Синдиката. Ближайшие тридцать лет на границах Предела Арктур будет очень „весело“, можете мне поверить.»

«А вот еще одна забавная история. Знаменитый наемник Тони Мартоззо, которого недавно исключили из Коллегии, решил продолжать работать как будто ничего не произошло. Он даже подписал крупный контракт. Что сделала Коллегия?»

Дейн, обгоняя медленно ползущий квик-кар, едва слышно пробормотал: "Его, всю его семью, друзей и даже домашних животных отправили в тринадцатое пекло."

«Правильно! Его, всю его семью, друзей и даже домашних животных отправили на тот свет!»

Её голос внезапно оборвался, искажённый помехами. Дейн даже не успел поморщиться от очередной язвительной колкости в адрес политиков, как его внимание приковал яркий, ослепительный свет, вспыхнувший впереди. На одном из верхних этажей небоскрёба, будто гигантский зверь, разорвавший свою клетку, прогремел мощный взрыв. Осколки стекла и металла, сверкая, рассыпались в небе, как дождь из звёзд.

Рекламные голограммы, мерцающие повсюду, на мгновение замерли. Затем одна из крупнейших, занимавшая почти половину фасада соседнего здания, ожила. На белом фоне возникло изображение пылающей птицы, её крылья, объятые пламенем, казалось, рвались ввысь, к свободе. Под ней вспыхнула надпись: «Восстаньте».

Дейн замер на несколько мгновений, его взгляд прикован к голограмме. Вокруг него люди начали останавливаться, перешёптываться, доставать коммуникаторы, чтобы запечатлеть происходящее. Краут вздохнул, ощущая тяжесть в груди.

– Не моё дело, – прошептал он себе под нос, разворачивая байк.

Глава 6

Район, где жила мать Ниры Морган, представлял собой большой жилой комплекс с аккуратными серыми многоэтажками, между которыми, как тонкие жилы, извивались сотни проводов. Краут остановился перед одним из таких зданий. Он медленно поднялся по чистой, ярко освещенной лестнице, отдавая приказ Коде вести запись всего разговора. Добравшись до нужного этажа, Краут нажал кнопку звонка.

Дверь открыла женщина средних лет. Её лицо, слегка исчерченное временем, отражало глубокую усталость, а руки, едва способные сдерживать дрожь, выдавали внутреннее смятение. Глаза, опухшие слёз, казались бездонными озёрами горя, в которых читалась боль утраты.

– Кто вы? – спросила она тихим голосом.

Краут медленно достал из кармана жетон и глубоко вдохнул.

– Здравствуйте, миресса Морган. Я Дейн Краут. Меня наняли златопё…, – он прокашлялся. – Утвердители. Для расследования смерти вашей дочери.

На мгновение женщина застыла, её глаза опустились, как будто она пыталась сдержать новую волну слёз. Легкий, едва различимый вздох вырвался из её груди, и затем она медленно кивнула, отступая в сторону.

Внутри квартиры царила почти искусственная аккуратность. Стены украшали фотографии. Одна из них запечатлела Ниру – теперь вечно молодой, светлой и счастливой – обнимающую свою мать, их улыбки были настолько искренними, что казались осязаемыми. На окне висели легкие, полупрозрачные шторы, играющие нежными тенями от сквозняка, а в углу комнаты стояло странное растение в керамическом горшке, похожее на плотоядный цветок с планеты Жол. От мысли о тех тварях Дейн невольно вздрогнул.

– Проходите, – тихо произнесла женщина, указывая на старый диван, стоявший в центре небольшой гостиной.

– Я думала, что дело моей дочери уже закрыли, – прошептала она, усаживаясь в кресло напротив.

Дейн сел на диван.

– Да, но… Утвердители решили возобновить расследование, – сказал он первое, что пришло в голову.

Мать Ниры лишь тихо кивнула, её пальцы нервно сплетались на коленях. Дейн сделал глубокий вдох и продолжил:

– Миресса Морган, не могли бы вы ответить на несколько вопросов?

– Да, конечно, – говорила она почти шёпотом.

Краут задумался, пытаясь сформулировать подходящий вопрос. Он осознал, что раньше никогда не занимался ничем подобным. Обычно он просто платил инфопатам за нужную информацию, не вникая в процесс её добычи.

– Расскажите мне о Нире. Какой она была? – спросил он, чувствуя, что вопрос звучит слишком неуклюже.

"Ну и что это за вопрос?" – мысленно упрекнул он себя.

Женщина на мгновение закрыла глаза, собираясь с силами.

– Нира… – её голос дрогнул, но она усилием воли заставила себя продолжать. – Она была моей дочерью… Моей единственной девочкой. – Глаза её наполнились слезами, но она упрямо говорила дальше. – Она была очень доброй и смелой. У неё было сердце… такое большое, что иногда я даже боялась за неё.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в голосе, но та всё равно пробивалась сквозь каждое произнесённое слово.

– Нира… Она бы никогда… – женщина запнулась, её руки сжались в кулаки, а лицо исказила гримаса отчаяния. – Она бы никогда не стала принимать это… – Её голос едва слышно дрогнул, когда она произнесла: – Наркотики. Никогда! Она была слишком умной, слишком целеустремлённой, чтобы позволить себе подобное. Она хотела изменить мир, а не убегать от него.

– Она училась в нашем университете, – продолжила женщина, её голос теперь звучал чуть тише. – На факультете журналистики. Говорила, что мечтает стать тем человеком, который сможет рассказать людям правду. – Она улыбнулась сквозь слёзы, и в этой улыбке была гордость, смешанная с горечью. – Она уже выпускала статьи, знаете ли? Она о многом писала. О жизни студентов и "проблемах молодёжи", как она часто говорила. Она очень гордилась своими статьями о нашем музее. Старик Гроуле, смотритель музея, очень любил её работы, да хранят его душу боги, – она горько вздохнула. – Но в последнее время её всё больше интересовали другие темы. Некоторые её статьи не хотели публиковать.

– Почему? – удивился Дейн.

– Она стала писать о политике, – плечи женщины поникли. – Я просила её не лезть в такие темы, сами знаете, как это бывает… Но она у меня упрямая… вся в отца. – Она вытерла ещё одну слезу. – Она верила, что правда важнее всего. И я… я не смогла её переубедить.

Дейн чувствовал себя неловко, наблюдая за её слезами. Сочувствие к женщине боролось в нём с профессиональным цинизмом, который уже начал анализировать каждое её слово. "А что, если дочь скрывала свою зависимость?" – промелькнуло у него в голове. "Если она писала о политике… – продолжил он размышлять, – то, как говорится, лезть в политику – всё равно что копать себе могилу".

– Скажите, – произнёс он мягко, – а в последнее время она не вела себя как-то странно? Может, в её поведении что-то изменилось?

Женщина задумалась.

– После смерти Гроуле она очень переживала. Он был хорошим человеком и очень помог нам после смерти её отца. – начала она медленно.

– Этот тот смотритель музея? – уточнил Краут.

– Да-да! Очень хороший человек и друг моего покойного мужа, – ответила мать Ниры. – Потом она успокоилась, но стала редко ночевать дома. Говорила, что работает над большим материалом, и просила меня не волноваться. – Голос её дрогнул, и она опустила глаза. – Она часто ночевала у подруги… По крайней мере, так она говорила.

– Подруги? – Дейн слегка подался вперёд – Вы знаете её имя?

Женщина кивнула, хотя в её взгляде читалось лёгкое замешательство.

– Да… Нира упоминала, что это её "почти коллега". Кажется, её зовут Элия.

Дейн мысленно отметил, что с Элией нужно будет обязательно поговорить. Но сначала следовало выяснить, где её искать.

– Вы случайно не знаете, где живёт эта Элия? – спросил он осторожно. – Нира упоминала адрес или район?

Женщина покачала головой, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

– К сожалению, нет. Нира всегда была осторожна, когда говорила о своих знакомствах. Возможно, просто не хотела беспокоить меня лишними подробностями.

Дейн кивнул, понимая, что этот след пока заходит в тупик.

– А что вы можете сказать о последнем дне? В какой клуб она собиралась?

Мать на мгновение замерла, будто вопрос застал её врасплох.

– Она не собиралась ни в какой клуб, – тихо проговорила она. – Нира вообще не любила такие места. Всегда говорила, что там слишком много шума. Да и друзей у неё было немного.

Она сделала паузу, собираясь с силами, чтобы продолжить.

– В тот вечер кто-то позвонил ей. Я не знаю, кто это был. Она сказала, что ей нужно забрать кое-что для нового материала. Что-то важное… И… и ушла.

Голос её снова дрогнул, и она прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать новую волну слёз. Через мгновение она взяла себя в руки, вытерла слёзы и глубоко вздохнула.

Дейн осторожно поднялся с дивана.

– Мирресса Морган, могу я осмотреть комнату Ниры? Если вы не против, конечно.

Женщина кивнула, её лицо всё ещё было омрачено горем, но она сделала усилие над собой и провела Дейна по узкому коридору к небольшой двери. Открыв её, она отступила в сторону, позволяя ему войти.

Комната Ниры, хоть и небольшая, дышала уютом. На одной из стен красовался плакат с надписью: "Правда – это звёздный свет, который нельзя погасить". В углу помещался компактный рабочий стол с встроенным проектором, а над ним висел ещё один плакат – портрет молодого мужчины с лукавой улыбкой.

– Это её кумир, – тихо пояснила мать, заметив, куда устремился взгляд Дейна. – Она всегда говорила, что хочет быть такой же смелой и принципиальной, как он.

Дейн узнал изображённого на плакате человека и задумался: "Теперь понятно, откуда её интерес к политике. Но какие у него могут быть принципы?"

Дуаддо, более известный как Лукавый Дуа, был одним из самых разыскиваемых людей в галактике. Однако его нельзя было назвать преступником в привычном смысле. Он был журналистом – бесстрашным, дерзким и беспощадным к тем, кто пытался скрыть правду. В погоне за сенсацией он переступал границы, которых даже могущественные государства предпочитали не касаться.

Его разгромные материалы рушили политические карьеры, обваливали фондовые рынки, доводили корпорации до банкротства и даже становились искрой для кровопролитных войн – не только в Пределах, но и по всей галактике. Он был в числе тех, за чью голову предлагали астрономические суммы. Ходили слухи, что один аристократ пообещал за него целую планету вместе с её населением – и, зная методы Лукавого Дуа, в это было несложно поверить.

Особенно натянутыми были его отношения с всесильной Коллегией, которая не раз пыталась его устранить. Но каждая такая попытка заканчивалась смертью наёмников, а вскоре после этого в глим-сети появлялась очередная статья, которая оборачивалась катастрофой для его врагов. Одна из таких публикаций даже вызвала затяжную войну внутри самой Коллегии.

Однако в последние годы о Лукавом Дуа не было слышно ни слова. Будто он растворился в бескрайних просторах галактики… или кто-то всё-таки сумел его достать.

Дейн повернулся к женщине.

– Остались ли у неё какие-нибудь материалы? Последние статьи, заметки… хоть что-то?

Женщина медленно обвела взглядом комнату.

– Когда ДБИ пришли с обыском, они забрали всё, – ответила она. – Я предупреждала её… Говорила: не лезь, не пиши о них…

Дейн нахмурился.

– Была одна статья… – сказала она. – Очень жёсткая. Им эта статья не понравилась.

Краут кивнул. Обычная история. Слишком смелая журналистка, слишком влиятельные враги. Может это их рук дело?

Она уже отвернулась, но вдруг замерла.

– Но… – её губы приоткрылись, она сжала и разжала пальцы. А потом быстрым шагом направилась к письменному столу.

Она открыла один из нижних ящиков, на секунду задержалась, будто сомневаясь, а затем достала крошечный информационный чип.

– Вспомнила, – сказала она, протягивая его Дейну. – Это был подарок от её отца. Она хранила его отдельно. Офицеры его не нашли. Может, там есть что-то важное.

Дейн взял чип двумя пальцами. Холодный металл неприятно резанул кожу.

– Спасибо, – сказал он, убирая находку в карман. – Пожалуй этого хватит. Если, что-то вспомните свяжитесь со мной, – он передал ей маркер своего коммуникатора.

Она кивнула, а он направляясь к выходу, обернулся.

– Сочувствую вашей потере, миресса Морган. Я не могу ничего обещать. Но постараюсь найти тех, кто это сделал.

Он не знал, почему произнёс эти слова. Потому что так было правильно? Потому что так говорили герои из старых сериалов про Утвердителей?

Женщина посмотрела на него. На её лице не было надежды – только усталость.

"Ну найдёшь ты убийцу. И что? Это вернёт её дочь?" – думал он, спускаясь по лестнице.

– Слушай… – Дейн внезапно остановился и повернулся к Коде. – Ты что-нибудь нашёл на этого Барда?

Кода пискнул, издав раздражённую последовательность звуков, которая расшифровывалась как: «Местная глим-сеть перегружена мусором, а моих мощностей не хватает на обработку такого объёма данных. И вообще, я конструкт, а не инфопат!»

Дейн усмехнулся и покачал головой.

– Ладно, понял. Что-то придумаем.

Отогнав мелких хулиганов от своего квик-байка, Дейн направился в переулок, где обнаружили тело Ниры Морган. Узкий коридор между зданиями выглядел заброшенным и мрачным. Груды мусора, покрытые грязью и плесенью, громоздились вдоль стен: ржавые трубы, разбитый конструкт, давно вышедший из строя и покрытый коррозией, коробки, напитавшие столько влаги, что расползались под собственным весом.

Возле мусорного контейнера блестела маслянистая лужа, а в ней качался одинокий, изношенный ботинок. В воздухе висел удушающий запах гнили и старого машинного масла

Дейн шагнул вперёд, достал из кармана голопроектор и включил его. С тихим жужжанием устройство активировалось, и перед ним вспыхнула трёхмерная проекция. Полупрозрачные, слегка искажённые изображения застылого во времени переулка наложились на реальность. Он провёл пальцем по проектору, увеличивая детализацию. Голографическая копия тела Ниры лежала на спине, одна рука вытянута, другая согнута в локте, пальцы слегка сжаты. Дейн медленно обошёл голограмму, изучая мельчайшие детали: положение ног, раны, одежду, пятна на земле.

Что-то не давало ему покоя.

Он перевёл взгляд на окружающую обстановку, на стены – неровные граффити, следы грязи, нечто, похожее на брызги. Затем снова на тело.

Что-то было не так.

В этот момент Кода, всё это время паривший рядом, издал короткий, почти неслышный писк. Дейн мгновенно уловил его смысл: за ними наблюдают.

– Понял, – тихо произнёс он, делая вид, что продолжает изучать голограмму.

Краем глаза он уловил движение. Наблюдатель выглядывал из-за угла, но смотрел не на него, а на проекцию тела.

Дейн действовал молниеносно. Одним рывком он преодолел расстояние до угла и схватил худощавого мужчину, облачённого в рваную одежду.