Текст книги "На один выстрел ценнее (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сайфер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Ответа в документах не было, но с каждым прочитанным листом у Дейна крепло ощущение, что он не уверен, хочет ли вообще его знать.

Краут тихо выдохнул, закрыл папку и отложил её в сторону. Сделав ещё один глоток пива, он потянулся к коробке и вытащил старый, нерабочий голо-пад. Некоторое время просто разглядывал его, словно пытаясь понять, почему он оказался здесь. Затем, не найдя ответа, вернул обратно.

– Ладно, – сказал он, поставив пустую бутылку. – Вернётся Сайджед – покажем ему эту папку.

Он выпрямился, бросил взгляд на Коду и, чуть прищурившись, добавил:

– А пока… Давай прокатимся в этот Арн-Милет. Обдумаем всё…, – он сложил всё обратно в коробку и спрятал под кровать. – И поговорим со Стуро Пуллом.

Глава 14

Квик-байк мягко покачивался в воздухе, скользя над потрескавшейся магистралью, что тянулась на юг, к Арн-Милету. Двигатель издавал низкий, ритмичный гул, почти заглушаемый порывами прохладного ветра, который нёс с собой запах сгорающего топлива и едкий привкус далёкого промышленного дыма. Дейн слегка повернул руль, обходя ржавый квик-кар, что полз по трассе, едва удерживаясь в потоке. Сквозь запылённое стекло мелькнула фигура водителя – пожилой мужчина с сутулой спиной и затуманенным взглядом. Его костлявые пальцы цеплялись за руль с отчаянной настойчивостью.

Дейн отвернулся, возвращаясь к своим мыслям. В голове крутился бесконечный калейдоскоп вопросов, обрывков информации и смутных подозрений, которые он пока не мог сложить в цельную картину.

"Если Нира действительно влезла в дела корпораций, неудивительно, что её убрали," – подумал он, чувствуя, как пальцы невольно сжимают рукоятки байка сильнее, чем нужно. Металл под ладонями был тёплым, шершавым от мелких царапин – следы прошлых поездок.

"Уж кто-кто, а корпораты могли надавить на ДБИ," – продолжал он размышлять, прокручивая в уме всё, что знал о Департаменте Безопасности Ивелия. Официально ДБИ подчинялись правительству планеты, но в Пределах "верность" была пустым звуком, за которым скрывались звонкие солиды.

Корпорациям никогда не нравилось, когда кто-то совал нос в их дела. Особенно если это касалось таких грязных операций, как поставки оружия, о которых он читал в накладных из папки Ниры. Нелегальные эксперименты? Это было в порядке вещей. В Пределах никто не удивлялся, когда в соседних секторах открыто торговали людьми, а в подвалах корпоративных лабораторий испытывали новые виды химического оружия или очередной вирус.

"Но тогда… при чём здесь смерть смотрителя музея?" – Дейн нахмурился, чувствуя, как в висках начинает пульсировать знакомая боль от попыток связать разрозненные факты. Смотритель – простой старик, чья работа заключалась в том, чтобы следить за пыльными витринами с артефактами никому не нужного прошлого этой планеты. Почему он? Может он был связан с культом? И почему за его смертью последовал обыск, проведённый подставными офицерами ДБИ? Что им было нужно? Если во всем замешан культ, то как в эту мозаику вписывались революционеры и видный политик, о которых упоминалось в её записях? И главное – как сама Нира, начав с расследования смерти Гроуле, вышла на, предположительно, корпоративный заговор?

– Что-то здесь не сходится, – пробормотал он, и его голос растворился в шуме ветра. Дейн бросил взгляд на маленький экран, встроенный в руль байка. Кода, покоящийся в своей нише, мигнул зелёным огоньком – сигнал, что он на связи. – Тринадцатое пекло! нужно отвлечься. Кода, что включи Сэле.

"Всем привет, мои межзвёздные скитальцы! С вами снова Сэле, голос Пределов, который до сих пор не заглушили корпоративные шавки! Если вы меня слышите, значит, очередной гениальный план Круга Аго’вински отправить ко мне киллеров провалился. Серьёзно, ребята, ваши фог’га с пушками не смогли бы попасть в шахтёрский ангар с трёх метров! Из-за них я вчера опоздала и теперь мой любимый бармен думает, что я его бросила. Уска, какая трагедия!

Перейдем к новостям! В Пределе Гелеспион недавно наткнулись на очередную опустевшую станцию – здоровенная железяка болтается на орбите, а внутри ни души! Ну, кроме пыли и пары ржавых конструктов, конечно. И пока яйцеголовые чешут свои лысины, я, как всегда, собрала самые горячие теории: первое – экипаж стал жертвой страшного эксперимента; второе – их всех сожрали какие-нибудь ксеномуравьи, потому что… а почему бы и нет; третье – станцию атаковали рабовладельцы; четвертое – экипаж пал жертвой страшных колдунов, которые свели помутнили рассудок команды! Моя ставка на муравьёв! Впрочем, никаких следов боя не обнаружили… Так что…

И – держитесь за голо-пады, потому что я сейчас взорвусь от счастья! На Каскад скоро заявится Лира Вокс, богиня вокала, от чьего «Эхо Пульсара» у меня до сих пор мурашки! Я её фанатка до мозга костей – уже урвала пару билетов на концерт! А для вас, мои звёздные оборванцы, есть шанс: включайте голо-пады, тыкайте по моей ссылке – и парочка билетов может стать вашей! Не зевайте, фог’га, а то я заберу их себе и продам на Темной Стороне!"

– Кстати! Кода, включи что-нибудь из "Ночных Клинков". Приобщимся к местной музыке

Конструкт коротко пискнул, и в наушники хлынула мелодия. К удивлению Дейна, группа Клеона оказалась не просто шумом – музыка цепляла. Ритм вгрызался в голову, и вскоре Краут поймал себя на том, что кивает в такт.

Квик-байк замедлил ход, когда магистраль плавно перетекла в пыльные окраины Арн-Милета. Город встретил Дейна гудением уличного движения и тусклым светом фонарей, пробивающимся сквозь густую завесу смога. Небоскрёбы здесь были ниже, чем в столице, но не менее угрюмыми – серые громады из бетона и стали, покрытые трещинами и пятнами ржавчины, тянулись к небу, словно обветшавшие стражи. Между ними пролегали узкие улочки, забитые квик-карами, дронами доставки и редкими пешеходами в потёртых плащах с поднятыми воротниками. И, конечно же, мрачная колонна в самом центре города.

Дейн свернул с главной дороги, следуя координатам, которые он заранее ввёл в навигационный блок байка. Улицы становились всё уже, здания – всё более обшарпанными. Голографические вывески мигали реже, а те, что ещё работали, предлагали дешёвое синтетическое пиво или ремонт квик-техники "без лишних вопросов". Наконец, байк остановился перед невысоким строением из потемневшего металла, втиснутым между двумя заброшенными складами. Над входом висела табличка, выцветшая от времени: "Стуро Пулл. Частные расследования". Буквы были кривыми, будто кто-то вырезал их вручную плазменным резаком и не особо старался.

Дейн заглушил двигатель. Он снял шлем, провёл рукой по влажным волосам. Он убрал шлем в багажник и увидел шляпу подаренную Ледой. Он хмыкнул и решил натянуть на голову. Для солидности. Краут бросил взгляд на Коду, который всё ещё жужжал в своей нише. "Оставайся здесь," – коротко бросил он, не ожидая ответа. Конструкт пискнул огоньком в знак согласия.

Дверь офиса была приоткрыта, и изнутри доносился скрип старого вентилятора да приглушённый звук шагов. Дейн толкнул её ногой и шагнул внутрь. Помещение встретило его полумраком и запахом застарелого табака, смешанного с чем-то синтетическим – возможно, дешёвым кофе из капсул. В тесной приёмной стоял продавленный диван, заваленный мятыми журналами, и столик с треснувшей столешницей. За перегородкой из мутного пластика виднелась фигура мужчины, который, судя по звукам, собирал вещи в поспешной суете.

– Стуро Пулл? – голос Дейна прозвучал резко, отразившись от голых стен.

Фигура замерла, затем медленно обернулась. Перед Дейном стоял мужчина лет пятидесяти на вид – хотя, учитывая повсеместную генетическую терапию, ему могло быть и семьдесят, и больше. Высокий, чуть сутулый, с широкими плечами, которые выдавали былую силу, но сейчас казались слегка обмякшими под тяжестью лет. Лицо Стуро было словно высечено из камня: резкие скулы, глубокие морщины вокруг глаз и тонкие губы, сжатые в привычной гримасе недоверия. Седые волосы, коротко подстриженные, топорщились над высоким лбом, а в правой руке он держал потёртый кейс, явно собираясь уходить. На нём был старый плащ цвета выгоревшего асфальта, видавший лучшие дни, и тяжёлые ботинки с магнитными подошвами, какие обычно носили бывшие силовики.

– Кто спрашивает? – голос Стуро был хриплым, с лёгким акцентом, выдававшим столичное происхождение, давно вытравленное жизнью на периферии. Его серые глаза быстро прошлись по Дейну, оценивая: от ботинок до небрежно застёгнутой куртки, выглядывающей из-под неё кирасы и шляпы.

Дейн шагнул вперёд, вытащил из кармана жетон Утвердителей и поднял его так, чтобы свет от тусклой лампы на потолке отразился от металлической поверхности.

– Дейн Краут, работаю на Утвердителей. Хочу поговорить.

Стуро прищурился, глядя на жетон чуть дольше, чем требовалось. Его пальцы сжались на ручке кейса, но лицо осталось непроницаемым. Он явно знал, что Утвердители – не те гости, которых можно просто выставить за дверь, даже если это просто подрядчик. Наконец, он коротко кивнул и отступил в сторону, жестом указав на дверь за перегородкой.

– Ладно. Заходи.

Он развернулся и прошёл в свой кабинет, оставив дверь открытой. Кабинет оказался тесным, но неожиданно опрятным. Старый металлический стол, заваленный стопками бумаг и парой пустых кофейных капсул, стоял у стены. Над ним висела потёртая карта Арн-Милета с отмеченными красным маркером точками – старые дела или текущие расследования, Дейн не стал гадать. В углу мигал древний терминал с треснувшим экраном, а рядом с креслом Стуро лежала вскрытая пачка сигарет местного производства – дешёвых, с резким запахом синтетики. Единственное окно было закрыто ржавыми жалюзи, пропускающими тонкие полоски света, которые падали на пол, рисуя узоры на потёртом покрытии.

Стуро бросил кейс на стол, сел в кресло и откинулся назад, скрестив руки на груди. Его взгляд снова упёрся в Дейна – цепкий, выжидающий.

– Ну, Утвердитель, – он хмыкнул, – выкладывай. Что тебе нужно от старого сыщика?

Дейн закрыл дверь за собой, сделал шаг к столу и опёрся ладонями о его край. Он выдержал паузу, глядя Стуро прямо в глаза, затем заговорил, чеканя слова:

– Я расследую смерть Ниры Морган. В её документах нашёл твоё имя. Вы были знакомы?

Стуро моргнул – едва заметно, но достаточно, чтобы Дейн уловил тень узнавания в его взгляде. Детектив провёл рукой по подбородку, затем кивнул.

– Да, помню её. Студентка. Приходила ко мне месяца два назад. Говорила, что собирает материал для дипломной работы. Журналистика или что-то в этом роде. Спрашивала много.

Дейн выпрямился, не сводя с него глаз.

– И что ей понадобилось от частного детектива?

Стуро пожал плечами.

– Её интересовало одно дело, которым я занимался.

– Какое дело? – голос Дейна стал твёрже, в нём проступила нотка настойчивости.

Стуро замолчал, глядя на Дейна исподлобья. Его пальцы постучали по подлокотнику кресла, выдавая внутреннее беспокойство, хоть лицо оставалось каменным. Наконец, он выдохнул, словно решился сбросить старый груз, и заговорил, понизив голос:

– Это было года три назад, может, больше. Ко мне пришёл один тип – богатый, но не из корпоратов. Заплатил вперёд, наличными, что само по себе редкость. Просил разобраться со смертью своей дочери. Молоденькая девчонка, лет двадцати пяти, не больше. Её звали Залли. Залли Шогта. Официально это было самоубийство. Повесилась у себя в комнате. Но отец в это не поверил. Говорил, она не такая, мол, слишком любила жизнь, да и проблем особых не было. Хотел правды.

Стуро замолчал, потянулся к пачке сигарет на столе и вытащил одну. Он не стал её зажигать, просто крутил в пальцах, глядя куда-то мимо Дейна, словно видел перед собой ту девушку или её отца.

– Я взялся за дело, – продолжил он, голос стал чуть глуше. – Начал копать. Выяснил, что она работала медсестрой в одном из центров помощи. Знаешь, такие места, куда ссылают зависимых – наркоманов, алкашей, тех, кто подсел на дешёвые нейростимы. Это был центр на востоке, в районе шахтёрских посёлков. Назывался вроде "Светлый путь" или что-то такое пафосное. Сначала всё выглядело обычно: бумаги в порядке, персонал с лицензиями, благотворительный фонд на балансе. Но чем дальше я лез, тем больше понимал, что там что-то нечисто.

Дейн слегка наклонился вперёд, внимательно слушая.

– Что именно "нечисто"?

Стуро хмыкнул, будто вспомнил что-то неприятное. Он наконец сунул сигарету в рот, но так и не закурил, просто сжал её зубами.

– Пациенты пропадали – чаще, чем должны были. В отчётах писали "переведены в другое учреждение" или "выписаны по собственному желанию", но адресов не указывали. Потом я поговорил с парой местных – те, кто жил рядом с центром, шептались, что стараются обходить то место стороной. А ещё слышали странные звуки. Не крики, а что-то вроде… низкого гула, как будто оборудование какое-то гоняли.

Он замолчал, бросив взгляд на Дейна, словно проверяя, насколько тот готов слушать дальше. Убедившись, что Утвердитель не прервёт, Стуро продолжил:

– И вот тогда я понял, что вляпался. На третий день расследования заметил хвост – чёрный квик-кар без номеров, висел за мной пару кварталов. На четвёртый – кто-то прошерстил мой офис, пока меня не было. Эти фог'га ничего не взяли, но всё перевернули. А потом домой позвонили – жене. Просто молчали в трубку, но этого хватило. Уска!

Стуро подкурил. Его голос стал тише, но в нём проступила горечь:

– Я не герой, Краут. У меня семья – жена, дочка и надоедливая теща. Я понял, что если продолжу рыть дальше, то либо сам пропаду, либо их заденет. Так что свернул дело. Отцу сказал, что доказательств нет, отдал половину денег обратно. Он орал, угрожал, но… Продолжать то дело – всё равно что в шахту без кислорода лезть. А через пару недель тот мужик пропал. Просто исчез.

Дейн кивнул, переваривая услышанное.

– Она не говорила, почему именно это дело? – уточнил Дейн, глядя Стуро в глаза.

– Нет, – кивнул детектив. – Впрочем, я не спрашивал. Я ей рассказал примерно то же, что тебе, но без подробностей. Сказал, что дело мёртвое и лучше туда не лезть. Она только улыбнулась – знаешь, так, с вызовом. Сказала, что это "идеальный кусочек пазла".

Дейн прищурился, впившись взглядом в Стуро.

– Где находился этот центр помощи?

– Да был он на востоке, в шахтёрских посёлках, – хмыкнул Стуро, почесав затылок. – Только сгорел он к едреням год назад. А что с той девчонкой-студенткой стряслось?

– Убили её, – бросил Дейн, нахмурившись.

– Уска! – вырвалось у Стуро, и он покачал головой. – Жалко. Смелая была, сразу видно.

Он потёр шею, словно старая рана дала о себе знать, и продолжил, понизив голос:

– Центр этот кормился с разных рук – мелкие фонды, шахтёрские взносы, всякая благотворительная шелуха. Но главный кошелёк – Фредо Хенликс. Политикан, что заливает про "новую эру процветания". Деньги лились рекой, а на бумаге – "помощь рабочим". Больше ничем не помогу, Краут.

Дейн кивнул, больше не задавая вопросов. Он молча развернулся, бросив короткое "Спасибо" через плечо, и вышел из кабинета. Стуро проводил его взглядом, но ничего не сказал – лишь скрипнуло кресло, когда он снова откинулся назад.

На улице Дейн оседлал квик-байк, но перед тем как рвануть из Арн-Милета, остановился у колонны в центре. Она напоминала те, что в Арн-Маорде и Арн-Холте, только потрепаннее: трещины вились по камню, низ покрывала копоть от выхлопов. Массивная, высотой метров сорок, она стояла как немой страж. Поверхность испещряли выцветшие письмена, обвивавшие фигуру в длинных одеждах – женщину с венцом. Ей подносили дары: кувшины, клинки, свёртки.

Дейн провёл ладонью по шершавому камню, пыль осела на пальцы. Чем ближе он вглядывался в письмена, тем сильнее чесался затылок – странное, необъяснимое чувство тревоги сжимало грудь, будто колонна смотрела в ответ. Он стиснул зубы, отгоняя ощущение.

– Медея, – выдохнул Дейн, почти шёпотом, доставая голо-пад. Он открыл файл Ниры: список учреждений – реабилитационные центры, приюты, – и среди них мелькнул "Светлый путь". А ниже, в перечне имён, выделились двое: Залли Шогта и Риззат Шогта.

Резкий сигнал коммуникатора прервал его мысли. Дейн принял вызов, и голос Элии, чуть хриплый от помех, ворвался в уши:

– Это я. Новости есть, но не радужные. Кто звонил Нире – не раскопала, линия зашифрована наглухо. Про Льюва Сегдаси и голограмму – тишина пока. Но Хааса нашла.

Дейн выпрямился.

– Где?

– В Тарнвейле, дыре рядом с Арн-Холтом, – ответила Элия, и на голо-пад тут же упали координаты. – Жена его иногда пингует через одноразовые коммы. Я сигнал вычислила. Приедешь – звони, скажу, где точно прячется.

– Отлично, спасибо, – Дейн кивнул, хоть она этого не видела. – Слушай, сейчас скину тебе файл. Список учреждений и имён. Проверь, есть ли там след Хенликса. И как связаны люди из списка.

Элия замялась, в её голосе мелькнуло удивление:

– Хенликса? Уска, серьёзно? Ладно, гляну. И ещё: наткнулась на след инфопата – кто-то шустрый тоже ищет Хааса. Шевелись, а то опоздаешь.

– Принял, – отрезал Дейн, обрывая связь. Он бросил последний взгляд на колонну – холодное предчувствие сжало грудь, затылок зудел, будто от чужого взгляда. Внезапно голограммы, мерцавшие повсюду в Арн-Милете, синхронно мигнули. Изображения – реклама, лица политиков, новости – исчезли, сменившись пылающей птицей, чьи огненные крылья распахнулись на всех экранах. Под ней проступила надпись, выжженная алым: "ВОССТАНЬТЕ". Дейн стиснул руль, холод пробежал по спине.

Двигатель взревел, квик-байк сорвался с места, унося его прочь от Арн-Милета.

Глава 15

К вечеру Дейн добрался до места. Он сбросил скорость, вползая в Тарнвейл – мрачный городишко, пропитанный пылью и ржавчиной. Низкие, обшарпанные дома теснились вдоль улиц, словно цеплялись друг за друга, чтобы не рухнуть. Редкие квик-кары гудели в отдалении, шахтёрские голоса глухо звучали сквозь гул ветра, жизнь здесь казалась тусклой, выгоревшей. Дейн заглушил двигатель у серого здания с потрескавшимся фасадом. Над входом криво болталась вывеска «Сдаётся», поскрипывая на ветру.

Он вытащил коммуникатор и вызвал Элию. Её голос, резкий и хрипловатый от помех, хлестнул по ушам:

– Ты на месте, Краут?

– Да, – отрезал Дейн, окидывая взглядом улицу. – Где Хаас?

– Угол Шахтёрской, – выпалила Элия. – Дом семнадцать, четвёртый этаж, квартира двенадцать. Не благодари, я и так знаю, что гениальна.

Дейн хмыкнул, обрубив связь, и завёл байк. Двигатель рявкнул, унося его по адресу, что назвала Элия. Через пару минут он затормозил у нужного дома. Дейн спрыгнул с седла, проверил револьвер в кобуре и оглушающий пистолет на поясе – сюрпризы вроде того, что был в Старом Арне, ему были не нужны. Мелькнула мысль достать что-то тяжелее из тайника в квик-байке, но он мотнул головой, отгоняя идею, и шагнул к подъезду.

На четвёртом этаже он нашёл квартиру двенадцать – дверь, металлическая и побитая, была приоткрыта, из щели тянуло чем-то едким. Дейн вытащил револьвер, напрягся и толкнул дверь ногой. Она распахнулась с глухим стуком, открывая взгляду тесную комнату. В центре стоял Нолан Хаас – худой, с впалыми щеками, в лохмотьях бывшей формы ДБИ. Его окружали связки взрывчатки, прикреплённые к стенам и ящикам, провода змеились по полу. В руках он сжимал детонатор, а глаза, блестящие и безумные, были устремлены в пустоту.

– Медея, свет мой… прими меня… веди нас к пробуждению, – бормотал он, голос дрожал от экстаза. Увидев Дейна, он не дрогнул, лишь улыбнулся шире и вдавил кнопку.

Взрыв. Оранжево-белая вспышка резанула по глазам, ослепив Дейна, а ударная волна швырнула его назад через дверной проём. Стены квартиры разлетелись в пыль с хрустом ломающегося камня, потолок рухнул с оглушительным треском, балки и куски штукатурки посыпались вниз. Пол под Хаасом треснул, как стекло, и провалился, утянув его в ревущий огненный хаос – крик Хааса оборвался в грохоте. Осколки бетона и раскалённые куски металла хлестнули по коридору, словно шрапнель, один просвистел у виска Дейна, другой вонзился в стену рядом. Жгучий воздух, обжёг лицо и лёгкие.

Дейна отбросило к лестнице, щит на поясе коротко загудел, вспыхнув синим, и поглотил часть удара, но тут же вырубился с шипением перегретой системы. Он рухнул на спину, врезавшись в перила – старое дерево треснуло под его весом, едва не сломавшись. Пыль забивала горло, в ушах звенело от раскатов взрыва.

Здание содрогнулось, сверху донёсся низкий гул – этаж выше обрушился, завалив коридор грудой обломков. Сквозь едкий дым и пыль наемник разглядел, как квартира Хааса превратилась в чёрную дыру: стены исчезли, из провала вырывались языки пламени, жёлтые и красные, как расплавленная сталь. Взрывчатка сдетонировала не полностью – внизу вспыхивали запоздалые заряды, каждый хлопок сотрясал дом. Стены трещали, пол под Дейном накренился, уходя вниз, и он, подняв револьвер, пополз к лестнице, цепляясь за остатки перил, что крошились в руках.

Чудом он успел спуститься – ботинки скользили по осыпающимся ступеням, – когда верхний этаж рухнул с финальным рёвом, погребая всё под тоннами бетона и арматуры. Кашляя от пыли, Краут вывалился наружу через пролом в стене. Приземлился на кучу мусора – ржавые балки и обломки досок вдавились в спину, – задыхаясь, с гудящей головой и рёбрами, что ныли при каждом вдохе. Квик-байк стоял в нескольких метрах, а Кода жужжал над ним, издавая тревожный писк.

Но времени на отдых не было. Сквозь шум Краут уловил низкий, нарастающий гуд сервомоторов и тяжёлые шаги. Конструкты. Он стиснул револьвер – пальцы, всё ещё дрожавшие от адреналина, обхватили шершавую рукоять крепче, – и рванулся в сторону, уходя с линии огня. Из дыма вынырнули две боевые машины: массивные, серые, с бронированными корпусами, покрытыми царапинами и копотью, их турели на плечах жужжали, разворачиваясь. Металлические ноги впечатывались в землю с глухими ударами, оставляя в пыли глубокие вмятины. За ними мелькнули силуэты Пепельных – тёмные фигуры в масках, с винтовками наперевес.

Наемник выстрелил первым, пуля с визгом угодила в сустав одного из конструктов – сочленение треснуло, издав резкий скрежет, и конструкт пошатнулся, заискрив правой ногой. Ответная очередь из турели рявкнула, как автоматный кашель, пули прошлись над головой, выбив сноп искр из стены – куски штукатурки осыпались на плечи. Дейн рванулся к квик-байку, отстреливаясь на ходу. Эти несколько метров стали гонкой на выживание: лазерный импульс с шипением опалил рукав, оставив чёрный след и запах палёной плоти. Он стрелял в ответ, целясь в уязвимые сочленения машин – ещё одна пуля попала в турель второго конструкта. Турель заклинило, издав протяжный визг она взорвалась. Первого задело, он споткнулся, рухнул с оглушительным лязгом, подняв облако пыли, а Пепельные открыли огонь из лазерных винтовок.

Дейн прыгнул к байку, вцепившись в руль, пальцы сомкнулись с хрустом. Кода молнией нырнул в нишу, его жужжание заглушил рёв двигателя, что взревел, как раненый зверь, когда Дейн выкрутил ручку газа. Байк рванул вперёд, а очередной выстрел разнёс кучу мусора позади, подняв фонтан грязи и ржавых обломков. Он вырвался на улицу, оставляя за спиной дымящиеся руины – чёрный дым поднимался над провалом дома, смешиваясь с запахом горелого пластика и раскалённого камня.

Сзади загрохотали моторы – два квик-кара выскочили из-за угла, их кузовы, серые и заляпанные грязью, блестели в отсветах уличных фонарей. Следом показались три квик-байка, их движки выли пронзительно и высоко – на каждом восседали водитель и стрелок, оба в масках с затемнёнными визорами и в усиленной броне. Эти Пепельные были экипированы лучше, чем в прошлый раз: винтовки с лазерными прицелами, бронежилеты – не та шваль с окраин Арн-Холта, а настоящие "революционеры".

Краут выкрутил газ до предела, руль задрожал в руках, и байк рванул в узкую улочку между покосившимися домами – их стены, покрытые трещинами и облупившейся краской, нависали, словно готовые рухнуть. Первая очередь хлестнула справа – пули с визгом вгрызлись в штукатурку, выбив куски стены, что осыпали Дейна пылью и мелкими осколками, застревающими в рукаве. Он пригнулся к рулю, ветер хлестал в лицо, выжимая слёзы из глаз, и резко свернул за ржавый остов грузового дрона – его покорёженный корпус, поросший бурой коростой, заскрежетал, когда байк чиркнул по борту. Квик-кары мчались следом, их фары били жёлтым светом, двигатели ревели, а один из стрелков на байке выстрелил – красный лазерный импульс с шипением прожёг воздух и ударил в кирасу, заставив наемника изречь целую бурю самых разных ругательств.

Улицы Тарнвейла были лабиринтом – тесные, заваленные грудами мусора, старыми ящиками с выцветшими надписями и рваными мешками, они петляли между обветшалыми домами. Дейн гнал байк на пределе, маневрируя между препятствиями. Кода пищал в нише, его сигналы становились всё выше – предупреждение о перегреве двигателя, но Дейн только рыкнул сквозь зубы: "Держись!" Он бросил байк влево, уходя от очереди пуль – они с треском разнесли деревянный навес над головой, доски разлетелись щепками, одна царапнула висок, оставив тонкую струйку крови. Один из квик-каров влетел в груду бочек – раздался оглушительный скрежет металла, бочки загремели, покатившись по земле, но второй выровнялся и стрелок высунулся из окна – худой силуэт с винтовкой в руках – выстрелив короткой очередью, что простучала по асфальту, как град.

Стрелки на байках разделились: двое пытались обойти Дейна с флангов, третий висел сзади, держа дистанцию. Лазерный луч полоснул по земле справа – тонкая дымящаяся борозда протянулась в пыли, запах жжёного камня ударил в ноздри, – а пуля царапнула раму байка, выбив сноп искр и оставив зазубренный след на металле. Дейн выстрелил через плечо из револьвера, отдача толкнула руку, пуля с визгом угодила в плечо водителя байка – тот дёрнулся, кровь брызнула на броню, и байк вильнул, врезавшись в стену с глухим хлопком взрыва. Огненный шар осветил улочку, осколки разлетелись в стороны, звеня о камни.

Дейн стиснул зубы, пальцы скользнули по рукояти, нащупав знакомую выемку. Он щёлкнул переключателем на стволе, активируя усиленный режим: патрон с плазменным сердечником загудел в барабане. Второй квик-кар нагонял, его гравидвигатели гудели низко, поднимая машину в паре сантиметров над землёй, фары слепили, отражаясь в пыли. Дейн вывернул байк чуть в сторону, прицелился через плечо – пот стекал по лбу, мешая глазам, – и выстрелил. Пуля вылетела с оглушительным треском, оставив за собой тонкий светящийся след. Она ударила в бок квик-кара, пробив обшивку и задев гравидвигатели – раздался резкий визг, из корпуса брызнули голубые искры, машина дёрнулась, потеряв плавность. Гравидвигатели заглохли с протяжным воем, квик-кар рухнул на землю, скрежеща металлом по асфальту, перевернулся на бок, оставляя борозду из искр и масла, и взорвался с ревущим хлопком. Огонь взметнулся вверх, чёрный дым заклубился, а осколки корпуса разлетелись, звеня о стены и усеивая улицу рваными кусками кузова.

Внезапно над головой загудело – низкий, угрожающий рёв пронесся над наемником. Боевой ялик вынырнул из-за крыш, его обтекаемый корпус отсвечивал тусклым металлом в слабом свете фонарей Тарнвейла. Бронированные борта, усеянные вмятинами и следами старых ожогов, придавали ему вид матёрого зверя, а тяжёлые лазерные пушки – две массивные турели под брюхом – с жужжанием сервоприводов развернулись вниз. Первый выстрел грянул, как раскат грома: раскалённый зелёный луч ударил в угол дома впереди, испарив кирпич и дерево в облаке пыли и дыма. Обломки – куски штукатурки, рваные доски, осколки стекла – посыпались на улицу, звеня и хрустя ударяясь об байк.

– Тринадцатое пекло! – выругался Дейн сквозь зубы, бросив байк в ещё более узкий переулок. Руль задрожал, когда он вильнул влево. Ялик выстрелил снова – два луча, шипящие и яркие, прожгли воздух с режущим свистом, ударив в землю позади. Асфальт лопнул, дымящиеся кратеры с рваными краями вспыхнули жаром, один в метре от байка, выбросив в воздух запах горелого камня. Оставшийся квик-кар отстал, его широкий корпус застрял в тесноте – раздался скрежет, когда он врезался в стену, фары мигнули и погасли, – но байки Пепельных держались на хвосте. Ялик маневрировал сверху, его тень скользила по домам, громя всё на пути: ещё один выстрел разнёс ржавую водонапорную башню, и струи грязной воды хлынули вниз, заливая улочку едкой жижей.

Дейн гнал через лабиринт улочек, используя их изгибы как щит. Стены домов – обшарпанные, с потёками ржавчины и граффити – сужались, пропахшие сыростью. Он свернул в проулок, едва шире байка: локти царапали шершавый бетон, оставляя ссадины, рваный рукав цеплялся за выступы, а зеркало байка с треском отломилось, ударившись о стену. Впереди маячили груды мусора – старые ящики, мешки с гниющими отходами, ржавые трубы, – и Дейн выкрутил руль, обходя их на волоске, колено чиркнуло по железу, оставив резкую боль. Ялик продолжал преследование. Однако, Леди Судьба была благосклонна к Крауту. Пилот не справился: машина вильнула, левое крыло зацепило угол здания с оглушительным скрежетом – металл прогнулся. Ялик закрутило в воздухе, турели выплюнули последний беспорядочный залп, лучи полоснули по крышам, срезав антенны и выбив искры. Затем он врезался в дом: яркая вспышка осветила ночь, рёв двигателей сменился грохотом ломающегося камня и стали.

Краут вырвался на открытую дорогу, ветер хлестал в лицо. Он бросил взгляд через плечо – два квик-байка Пепельных вынырнули из клубов едкого дыма, их двигатели выли, пронзительно и зло. Стрелки в масках с затемнёнными визорами цепко держали винтовки, красные точки прицелов пытались словить спину наемника. Узкие улочки Тарнвейла остались позади, впереди расстилалась пыльная прямая – голая равнина, усеянная мелкими камнями и редкими кустами, пожухшими от ветра и промышленных выбросов.

– Кода, рули! – рявкнул Дейн, голос сорвался от пыли в горле. Он передал управление конструкту, и Кода пискнул – короткий, резкий звук, – мигнув зелёным огоньком на приборной панели, прежде чем взять контроль. Байк выровнялся с лёгким рывком, не сбавляя скорости. Дейн развернулся в седле, кожа скрипнула под весом, и стиснул револьвер обеими руками – шершавая рукоять впилась в ладони, пальцы напряглись до дрожи. Пуля с визгом вылетела из ствола, отдача толкнула запястья, и угодила в топливный блок одного из байков. Тот вспыхнул мгновенно – голубоватая искра переросла в яркую вспышку, взрыв разорвал байк с оглушительным хлопком. Куски металла и горящего пластика разлетелись в облаке чёрного дыма.