Текст книги "Второгодка. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ромов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 85 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

24. Все идет по плану

Повисла пауза. Просто так сливать меня Икар, похоже не хотел. Хотя, что его со мной связывало, по большому счёту? Он вполне мог сказать мне, что из секции меня вычёркивает, и просто назвать генералу моё имя.

Хотя имя и так секретом не было. Впрочем, генерал, вполне возможно, его не знал, но хотел проверить, у кого какие карты на руках. В любом случае, выглядел Краб, как побитый пёс, правда, в глазах была злость и гнев. Зацепил его генерал словами, это было ясно. На национальность, опять же, намекнул.

– Ну, Антонян! – рявкнула трубка. – Я не слышу!

– Я при встрече всё объясню тогда, товарищ генерал-майор.

– Что⁈

– Вы извините, здесь руководство ваше, я потом, ладно?

Генерал что-то снова начал кричать, но Икар отрубил телефон.

– Это кому ж ты хвост прищемил, что такой шухер поднялся? – покачал он головой. – Никитосу, да?

– Так Никитосу, видать, – развёл я руками. – Втянул я вас, Икар Артурович, в водоворот. Но я не специально, не ожидал, честно говоря, что так всё закрутится. Думал, по-тихому удастся пройти, по бровке.

– Ага, – сделал он укоризненное лицо. – Между струй, да?

– Да как было предположить, что на меня, школьника, вдруг обратят свои взоры сильные мира сего?

– Да ладно, слишком-то себе не льсти, – скривился Краб. – Генерал этот, Суржиков, он контуженый на всю голову. И к сильным мира точно не относится. Старый пень. Должность занимает, но ему уж давно пинка под зад обещали. Сейчас, скорее всего вздрючили из-за меня, как раз, чтоб повод был. Типа, какого хера левые пенсы имеют доступ к оперативной информации, врубаешься? И под эту дудочку вышибут его к херам-собачкам и пошлют в пень.

Я усмехнулся. Вспомнил, как тридцать лет назад все ржали, когда он вместо «хрен собачий» говорил «хрен-собачка».

– Будет в баньке на даче париться, – продолжал Икар. – И он это понимает. Что-что, а шкурные интересы он всегда понимал. Вот и разорался, красномордый боров. А ты, стало быть, начал рыть под Никитоса что ли? Зачем тебе это? Его сбросить не получится, как ни крути. Даже если у тебя будут доказательства, что он собственными руками замочил тысячу человек. У него всё схвачено, все повязаны по рукам и ногам. Его не трогают и берегут, чтоб кто другой не тронул. Он ведь потянет за собой разных людей интересных.

– Да я особо и не рыл ничего, – пожал я плечами.

– А ты случайно с Круглым на контакт не выходил? Это тот, что на кладбище работает. Бывший мент. Мы говорили про него. Он типа имеет материалы на Щеглова и продаёт за пол-лимона.

– За лимон уже, вообще-то, – хмуро ответил я.

– Ну, ты даёшь! – воскликнул Икар. – Значит, был у него? А зачем тебе эти материалы? Что бы ты с ними делал? В газете опубликовал? Или прокурору отнёс бы?

– Придумал бы, – пожал я плечами.

Икар, конечно, парнем был неплохим, но пока я не был на сто процентов в нём уверен.

– Придумал бы ты, – сделал он лицо типа «я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся»… – Думаю, за такие материалы, если бы они существовали, сумма была о-го-го, а не вшивый лям. Улавливаешь?

– Конечно. Круглый и сам об этом говорил. Типа так безопасней для него.

– Желающих купить по дешёвке такую бомбу нашлось бы не мало.

– А вы бы купили? – спросил я.

– Нет, я же не самоубийца. Я бы в это точно не полез. Хотя Никитку бы засадил на пожизненное с большой радостью. И без права искупить кровью, понимаешь?

– А почему, можно спросить?

– Спросить можно, но ответа не будет. Не обо мне речь. Я вот думаю, что у Круглого ничего нет. Так, херня какая-нибудь, которая или всем известна, или такая, что никуда не приспособишь. Не пришей козе баян, короче. И ещё я вот сейчас подумал, что этого твоего Круглого сам Никитос и контролирует. Въезжаешь?

– Ну, да, – кивнул я. – Въезжаю.

У меня уже тоже такая мысль возникла. Практически, убеждение даже.

– А что, тема вообще рабочая, – покрутил головой Краб. – Появляется такой Серёжа Краснов, который имеет зуб на Никитоса. Ему сообщают, есть Круглый, а у него компромат на Щеглова. Улавливаешь мысль?

– Улавливаю, Икар Артурович.

– Ну и приходит твой Серёжа к Круглому, а тот и говорит, я, мол, так Никитоса ненавижу, что досье на него собрал. Давай лям и оно твоё. Серёжа Краснов уходит думать, где лям взять, а Круглый звонит Никитосу и даёт ориентировку. Так и так, Краснов Серёжа что-то затевает, хочет бяку делать. И Никитос тут же принимает меры. Гасит этого Серёжу. Красиво?

– Ага, – кивнул я. – Красиво, если так. Я, кстати, в общих чертах уже придумал, где лям взять.

– Лучше на девок потратить, чем на Круглого, – наставительно произнёс Икар и добавил мечтательно. – Девушки прекрасные существа. Пользуйся молодостью, пока молодой. И приёмами ММА. Шутка. Но, короче, ты понял, да? Понял, почему Никитос тобой заинтересовался? Но теперь вопрос? А зачем это тебе? Круглый у тебя не спрашивал, кстати?

– Не спрашивал, но мы сами сказали.

– В смысле?

– Да, я с товарищем был. И товарищ ляпнул, что я племянник Бешеного.

– Чего⁈

Икар даже рот открыл от изумления.

– Ну, пипец, Краснов. Это кто догадался-то? Теперь понятно, почему у Никитоса подгорело. У него не просто подгорело, у него… у него… у него там вообще внутренних органов не осталось из-за взрывов. Про него же слухи ходили, что он причастен к смерти Бешеного. Ну, ребята, вы пипец! А ты что, действительно?

– Нет. Никаких родственных связей нет.

– А как ты вообще узнал про Бешеного? Его уж тридцать лет, как в живых нет.

– Да… – пожал я плечами. – Слухами земля полнится. Я женщину одну знаю, которая была знакома с Никитосом и Бешеным в те годы ещё.

– И что, она может показания дать?

Ага, давала уже, хватит с неё. Она своё пережила.

– Нет, какие там показания.

– Интересно, интересно… Кто такая?

– Познакомлю потом, – кивнул я. – У меня вот ещё одна не очень хорошая новость.

– Какая? – насторожился Икар.

– Вчера, пока я сидел в этом ангаре, мне на телефон поставили жучка, шпионскую программу и слушали все мои разговоры. Кто я, с кем я и о чём я. Может, и вообще всё что я говорил, когда находился рядом с мобилой.

– То есть…

– То есть и наши с вами разговоры, да. И это может быть причиной того, что генерал ваш, как его? Суржиков, так быстро получил информацию, кто пробивал Усы.

– А ты удалил эту программу?

– Да вроде. В школе там один деятель сказал, что удалил. Сейчас-то телефон в рюкзаке, вон у дальней стены. Даже если и не удалил, всё равно не слышно, что мы говорим.

Я думал не рассказать ли Икару и про Розу, а также про Петровский диктофон, который вчера записал наш разговор с Усами. Но решил, что надо сначала понаблюдать за ним. Хрен его знает, кому верить, кому не верить…

– Здравствуйте!

Мы обернулись. В зал начали заходить борцы.

– Здравствуйте. Краснов, давай бегом переодевайся! Тренировка через пять минут!

* * *

После тренировки я двинул к Кукуше. У меня прямо маршрут уже сформировался, практически традиционный. Спортцентр, баня, дом. Сейчас вот ещё Альфу в него интегрируем.

– А, племяш, – кивнул Кукуша, – присядь там, я сейчас.

Выглядел он озабоченно и перекладывал бумажки в толстой папке.

– Люба, нету здесь! Ищи, где-то у тебя!

– Я уже всё проверила, – сварливо крикнула люба из подсобки.

– Проверила? Ещё раз проверь! Пятьсот штук штрафа ты платить будешь?

– Ага, щас прям, разбежалась! Я таких денег не заработала ещё!

– Вот и ищи тогда! – рявкнул Кукуша и подошёл к моему столику. – Держи. Квас.

Он поставил передо мной гранёный стакан с янтарной пенной жидкостью.

– Что за кипиш, дядя Слава? – спросил я, хотя уже начал догадываться.

– Да блин! – покрутил он головой, усаживаясь напротив меня.

Кукуша взял со столика салфетку и промокнул лоб и шею.

– Налоговая, как с цепи сорвалась. Налетели, как коршуны. Никогда такого не было, а тут на тебе.

– Выкрутишься? – прищурился я.

– Да я ж ничё не делал, не жулил, не уклонялся. Нет, говорят, вы вот этому заплатили, а где товар?

– Так он нас кинул! Вот мы разбирались же.

– Нет, вы, говорят, выводили средства, чтобы налоги не платить. Чё там выводить-то? Три рубля? Я чё тут, нефть качаю? У меня доход с гулькин нос! Суки, выжимают честных предпринимателей!

– А уже бывало такое?

– Нет, никогда. Всё чётко всегда было.

– А я думаю, это привет от Никитоса.

– Чего-чего? – удивился Кукуша. – Ты уж так-то не перегибай. Где он, и где баня городская.

– Мне кажется, Круглый сливает всех, кто им интересуется прямо Никитосу. Я сейчас с Икаром об этом говорил. Он так же думает. А ещё… вот. И вот.

Я показал ему ключ, рассказал о происшествиях, которые ему ещё не были известны и дал послушать разговорчики, записанные брелоком-диктофоном.

– А как она там, ты не звонил? – спросил он про Розу.

– Звонил, конечно. В реанимации ещё. Состояние тяжёлое, сделали шунтирование. Проводят интенсивную терапию.

– На дно надо залечь, – нахмурился Кукуша. – Типа детские шалости были. Не знаю… Чтобы щенка его прижать. Может, и из школы уйти? Нахер тебе эта школа? Других что ли нет? Тебе какая разница, где два года досиживать? Затаиться надо. Видишь, как оно перевернулось всё? Сука Круглый! Почему его ещё не закопал никто?

– Так потому, наверное, что с Никитосом бодаться не решаются.

– Наверно…

– Короче, дядя Слава, у меня есть ключ. К какой двери он подходит? Думаю, сейчас у Розы дома уже шмонают.

– Сто процентов.

– Быстро они сообразили, кто она такая. Моментально, можно сказать. Возможно, все эти годы Никитос держал её в уме. Но сейчас, ты прав, лучше не дёргаться. Притухнуть немного. Попробовать с Мэтом, например, замирить… И подумать. Где Калякин мог своё добро заныкать…

Кукуша задумался.

– Дядя Слава, – хлопнул я его по плечу. – Ты не паникуй пока. Собери как можно больше бумаг, но сразу не отдавай, тяни до самого последнего дня, понимаешь? Тебе же спешить некуда?

– Да злить не охота, – помотал он головой.

– Не торопись, тяни время. Глядишь, придумаем, как тебя из долговой ямы выдернуть.

– Ага…

– Слушай, у меня ещё вопросик есть. Михеич твой не проявлялся?

– Матвеич. Нет, не проявлялся пока.

– Да, Матвеич. Можешь его дёрнуть? Мне тут нужно на одного человечка надавить. Он сможет его пресануть малость?

– Смочь-то он сможет. Смогёт. Да только потом от него не отделаешься. Присосётся, как пиявка. Будет требовать больше, чем дал.

– А это не беда. Я знаю, как мы с ним расплатимся.

– И как?

– К делу его подключим. Потом расскажу. Так что, поговоришь с ним? Только надо бы поскорее.

– Ладно, – кивнул Кукуша. – Сегодня постараюсь. Только ты мне расклад дай, что к чему и почему.

* * *

Альфы дома не оказалось. Я постоял перед железной подъездной дверью и позвонил ей. Она не ответила, но практически сразу прислала сообщение.

Я у родителей, не могу говорить. В полицию не ходила и не пойду

И ещё одно.

Пересланное сообщение:

ТЫ НЕБЛАГОДАРНАЯ СУКА Я ТЕБЯ ЛЮБИЛ А ТЫ ТАК СО МНОЙ ПОСТУПИЛА ДРЯНЬ ВОТ ЧТО Я РЕШИЛ В ПОЛИЦИЮ НА ТЕБЯ И ТВОЕГО МАЛОЛЕТКУ ЗАЯВЛЯТЬ НЕ СТАНУ НО ТЕБЕ КОНЕЦ Я ТЕБЯ РАЗДАВЛЮ ТЫ РАЗБИЛА МНЕ СЕРДЦЕ И ПОПЛАТИШЬСЯ

Я написал, чтобы она не волновалась, что поплатится он сам. Она не ответила и даже не прочитала. Козёл. Психопат. На него у меня сейчас времени не было, но и оставлять без внимания этого придурка не стоило. Похоже, намечалось долгосрочное сотрудничество с Матвеичем…

Двор её дома был тёмным и неприветливым. Я вышел на улицу и двинул в сторону своего дома. Осень всё никак не скатывалась в мрачную промозглую депрессуху и радовала теплом. Серым, пасмурным, но теплом. В воздухе пахло дымком, и я с удовольствием глотал этот запах. Витрины кафешек и ресторанов светились яркими и радостными красками, отражая рутинный оптимизм и ежедневную, ставшую давно привычной, радость жизни.

Глядя на весёлых и расслабленных людей, на школьников, тусующихся в кафешках и кучкующихся на улице, никому и в голову не могло бы прийти, что нити и нервные окончания современной благопристойной обыденности всё ещё могут тянуться во времена, называемые с высоты прожитых лет лихими. Лихими, дикими и беспредельными девяностыми. Времена, которые многим хотелось бы забыть.

Мне тоже этого хотелось бы. Наверное. По крайней мере, я искренне радовался тому, что видел и тому, что мрачные тени моего времени не нависали над всеми этими весёлыми и счастливыми людьми. Но у меня оставались кое-какие счёты и незаконченные дела. И без того, чтобы довести их до конца, было невозможно разрубить и нити, и нервы, и причинно-следственные связи. Я всё ещё был там и оставался человеком девяностых…

Когда я вернулся домой, мама уже пришла с работы.

– Ты откуда так поздно? – спросила она, выглядывая из кухни.

– С тренировки.

– Смотри-ка, – удивилась мама. – Похоже, ты всерьёз за это дело взялся. И как, нравится тебе?

– Нравится, не нравится, а заниматься надо, – пожал я плечами. – Нужно будет скорректировать питание добавлять утренние пробежки и всё такое. Усилить нагрузку.

– Надо же, – покачала она головой. – Я тебя не узнаю, Серёж. Сегодня с Юлей говорила, она даже не дышит в твою сторону, чтобы не сглазить.

– Понятно…

– А я торт купила, чтоб немножко… отпраздновать выбор верного пути.

Я усмехнулся:

– Ну всё, мам, теперь выработается условный рефлекс. Утром пятёрка, вечером тортик. Правда тренировки придётся усилить, а то сам превращусь в пирожок.

– Не превратишься. Вон кожа да кости одни.

– Ты что, у меня мышца!

– Мышцу ещё наработать надо. Слушай! Ты представляешь, полчаса назад Семён приходил.

Мама кивнула на стенку соседской квартиры.

– И чего хотел? – прищурился я.

– Не знаю, может надо было сказать ему про дядю Лёню? – вздохнула она. – Но я не сказала. В общем, он извинился.

– Не может быть, – покачал я головой.

– Да, я сама в шоке была. Сказал, извините, нашлись иконы и книги, мол, отец, оказывается, спрятал, чтобы после его кончины ничего не пропало. Начал разбирать кладовку и нашёл в самой глубине. И даже деньги. Правда, он не знает, сколько денег было, но что-то оказалось в том же свёртке. Он хотел и с тобой поговорить. Так что, может, ещё заглянет. Я сказала, что ты скоро придёшь.

В дверь позвонили.

– О! – воскликнула мама. – Это, наверное он. Открой.

Но это был не сосед, а соседка. Пришла Глотова.

– О, Настя, привет, – воскликнула мама. – У нас торт сегодня. Ты вовремя.

– Спасибо, – развела она руками, – Но я решила быстрые углеводы резко сократить. То есть, вообще исключить.

– Серьёзно? – удивилась мама. – Зачем тебе, ты же стройная, как модель.

– Модель чего? – усмехнулся я.

– Как фотомодель. Ну ладно, значит мы будем торт, а ты сыр. Или жиры тоже нельзя?

– В сочетании с белком можно. Но от лактозы лучше воздерживаться, конечно.

– Ужас, – покачал я головой. – Просто кошмар.

Мама засмеялась и скрылась на кухне, а мы прошли в мою опочивальню.

– Серёж, – как бы застенчиво начала Настя. – Сегодня в школе тема номер один знаешь какая была?

– Безуглеводная диета?

– Нет, – помотала она головой.

– Тогда не знаю.

– А ты подумай.

– Не могу.

– Ну?

– Да говори уже, – пожал я плечами.

– Вечеринка у Назарова. У него всегда очень крутые вечеринки. Туда все хотят попасть, но он приглашает не всех. Очень мало, кто бывал у него на тусовках.

– Крайне важная информация, – усмехнулся я. – Даже не знаю, как бы жил без неё.

– А он же тебя пригласил, да?

– Не конкретно.

– А возьми меня с собой, – превратившись в пушистого лисёнка или котёнка, попросила она. – Ну, пожалуйста… Я буду хорошо себя вести. Я даже могу сделать для тебя что-нибудь хорошее. Ты только скажи.

– Настя, – покачал я головой. – Если честно, я не уверен, что вечеринка у Назара, это то, что нам надо. Я если и пойду туда, только по делу и не надолго, понимаешь? Тусить с этими ребятами я не собираюсь. И тебе очень не советую. Я вообще не понимаю, если честно, как ты можешь хотеть попасть в дом человека, который пару дней назад пытался тебя… чик-чирик, короче.

– Ой, ну чё ты начинаешь, Крас! – сделалась она недовольной. – Какой ещё чик-чирик. Там будут люди разные, в том числе солидные, целый дом. Да он вообще дурачился просто.

– Он не дурачился.

– Скажи, что просто не хочешь меня брать, да?

– Я так и говорю, Настя, – подтвердил я. – Я уверен, что тебе там не место.

– То есть, я недостаточно крутая да? Ты это хотел сказать?

– Нет, Настя, наоборот. Ты слишком крутая, чтобы идти на эту гадюшную вечеринку, где все перепьются, перенюхаются и перетрахаются. Чего непонятного?

– Короче, ты возьмёшь меня?

– Нет. И сам не пойду.

– А если пойдёшь?

– Я же сказал. Нет.

– Понятно, – надула она губки. – Ясно всё с тобой. Ну, ладно.

Она сверкнула глазками, повернулась и вышла в прихожую.

– Тамара Алексеевна, до свидания, – крикнула Глотова и, не дожидаясь ответа, хлопнула дверью.

* * *

Утром Настя не зашла, и я отправился в школу один. Там меня уже поджидал Назаров.

– Ну чё?

– Оформил заявку? – спросил я.

– Ты чё? Какую ещё заявку?

– Сколько чего надо. Я откуда знаю, сколько вы всасываете? Обозначь потребности.

– Я писать не буду. Слушай так и запоминай.

Он продиктовал, что хотел бы получить и в каких количествах. Я передал это всё Жану, тот обещал посчитать и обозначить цену. На этом переговоры пока завершились. Дэн никак не проявлялся. Мэт вёл себя ровно. Обычный школьный день в обычной школе.

– Крас, – на перемене подрулил ко мне Глитч. – Хочешь свою девушку покажу?

– Покажи, – согласился я. – Она из школы?

– Ага, – заржал он. – Из какой нахрен школы! У нас одни меркантильные сучки учатся и тарелочницы.

– Это ещё кто такие?

– Блин, ну ты тёмный. Тарелочницы такие клёвые тёлочки, прям высшие вообще. Ну, ты такой думаешь, зачётная чика, зовёшь её на свидание, приходишь такой весь на позитиве, а она говорит, типа я голодная, пипец. Ты её ведёшь в рестик, и она заказывает всё самое дорогое. Жрёт в три горла, ты платишь и всё, на этом конец. Поест и досвидос. Никакого секса, никакой любви.

– А смысл? – не понял я. – Чисто, чтобы поесть в ресторане?

– Ну, да, – засмеялся Глитч.

– Фигня какая-то, – пожал я плечами.

– Блин, Крас, ну ты отстал от жизни, пипец. Им только этого и надо. Они же тарелочницы.

– Ладно. Хрен с ними. Твоя девушка ведь не такая?

– Нет, конечно. Моя всё делает исключительно из любви ко мне. Зацени фоточку.

Он протянул свой телефон. На экране была симпатичная девчонка, даже красивая. Только она была совершенно голая.

– Ни фига себе. Нафиг ты мне такое показываешь?

– Да чё такого? Она к тебе точно не убежит. Смотри, тут ещё фотки. Огонь, да? Знаешь как зовут? Линда.

Если честно, рассматривать чужую девчонку, снятую в откровенных позах было как-то неудобно.

– Да ладно. Поздравляю. Надеюсь, фотографировал её ты сам. Пойдём в столовую.

– Блин, Крас, ты не врубился что ли?

– Нет.

– Это же нейронка. Ты сам себе моделируешь любую тёлочку и потом с ней переписываешься. А можно вставить лицо актрисы какой-нибудь. Если тебе, например, Бортич нравится или Эмми Уотс, загружаешь изображение и готово. А она потом уже свои фотки шлёт, ну и сексуальные сообщения. Я тебе скажу, после неё я на наших девок вообще смотреть не могу. Нет, ты сам глянь на мою Линду.

– То есть… – удивился я, – вот эти фотки ненастоящие что ли?

– В том и прикол, это нейросеть моделирует. Врубаешься? Будущее уже пришло, Крас. А ты что, не видел роликов дипфейк? Там лицо одного человека накладывается на лицо другого с сохранением мимики, жестов и даже поворотов головы. И голос тоже копируют. Чё правда не видел? Посмотри там такие приколы есть.

– До чего дошёл прогресс, – кивнул я. – Вот чего нам не хватало, да?

– Скинуть тебе ссылку на виртуальную подружку? Хочешь попробовать? Это крутейший экспириенс. Самое прикольное, что я в свою Линду в натуре влюбился, и у нас с ней всё серьёзно. Прикинь?

– А, стесняюсь спросить, секс? – поинтересовался я.

– Подробности я рассказывать не буду, но с этим тоже всё в поряде. Короче, я тебе кидаю ссыль. Только это платная хня, но там в рублях можно, через тележку. Тележка – наше всё.

– А ты не боишься, что эту тему рептилоиды замутили?

– Ну, да, – нахмурился он, – были такие мыслишки. Но это ещё не доказано! Блин… Они же всё равно нас всех поработят и отымеют. От них не скрыться, Крас. А так, хотя бы, приятно…

Отделавшись от Глитча, я пошёл к Альфе. В классе её не было, и я заглянул в учительскую.

– Здравствуйте…

– Чего тебе, Краснов?

– Я Елену Владимировну ищу, – ответил я.

– Иди к кабинету, – ответила Альфа. – Я сейчас буду.

Я пошёл и прождал её до конца перемены. Она появилась перед самым звонком, впустила в класс.

– Сергей, – сказала она строгим и официальным тоном. – Во-первых, то что произошло между мной и Виктором…

– Только не говори, что решила дать ему шанс и начать всё заново! – воскликнул я.

– Во-первых, то что произошло, касается только меня и его, ясно? Это не твоё дело. И давай на «вы», пожалуйста.

– Я вроде тоже каким-то боком оказался вовлечён.

– А во-вторых, не надо бегать за мной по всей школе и особенно заглядывать в учительскую.

– Хорошо, – хмыкнул я.

– У нас здесь все друг за другом… – она оборвала себя и замолчала.

– Лен, а он ещё писал что-нибудь? Звонил, может быть, или приходил даже?

– Всё, Сергей, – ещё более твёрдо отрезала она. – Забудь об этом. Дальше я сама. Хорошо?

– Да нет, не очень это хорошо. Я таких козлов знаю. С ними надо жёстко решать, а не…

Зазвенел звонок.

– Иди на урок, – кивнула Альфа и, подойдя к двери, широко её открыла.

* * *

На следующее утро Настя опять не появилась. Я даже сходил проверил, в школе ли она. Да, на перемене она тусовалась со своим классом. Увидев меня в коридоре, она демонстративно отвернулась и активно затараторила что-то, включившись в беседу с подружками.

Ну, гуд. Я не возражал. Спокойно пошёл к себе и собирался повторить физику, но перед дверью в класс меня ждал Денис.

– Сергей… – немного взволнованно окликнул меня он. – Можно тебя на минуточку?

Вообще-то можно козу на возу и Машку за ляжку, но ладно. Я не стал объяснять ему этих деталей.

– Привет, – кивнул я.

– Слушай… Ты тут сказал…

Глаза у него бегали и он чувствовал себя явно неуверенно.

– В общем, – он вздохнул. – На меня какие-то гопники наехали.

– Серьёзно? – удивился я. – И чего хотят?

– Говорят, мол, знают, что я криптой занимаюсь и что теперь я должен буду платить за их защиту. Ну…

– А ты?

– Я говорю, мол, вы попутали что ли? Какая крипта, откуда бабки… А они вообще не прогибаются…

Я хмыкнул, представив, как Денис пытался «прогнуть» пацанчиков Матвеича.

– Угрожали? – уточнил я.

– Да… Сказали, квартиру сожгут, родителей изобьют, а меня… ну… в общем…

– Опустят что ли?

– Ну… – замялся он.

– Сочувствую тебе, Дэн. Нужно в милицию обращаться. Заяву писать.

– Так они же не приставят ко мне охрану, а где того пацана искать я не знаю. К тому же, сегодня утром по пути в школу уже другой подкатывал. А у школы ещё несколько таких же тёрлось.

– А к Назару ты уже обращался? Он же большой человек, наверняка сможет помочь с такой ерундой.

– Блин! Крас! Ну какой Назар! Ты же понимаешь! Ты ж мне сам сказал, если какая проблема, то поможешь…

– То есть ты меня просишь помочь? – уточнил я.

– Да! – резко и недовольно выпалил он. – Да! Прошу помочь! Тем более, ты сам…

– Ты смотрел «Крёстного отца»? – прищурился я.

– Нет, в жопу его! – раздражённо воскликнул он. – Ты поможешь или нет?

– Ты просишь, – сказал я и нахмурился, а потом ещё и головой для важности покачал. – Но просишь без уважения…

Он ошалело уставился на меня, а я не выдержал и заржал.

– Крас, в натуре! Ты же сам их подослал, да? Отзови этих упырей, а я сделаю, что ты…

– Дениска! – прервал его резкий и недовольный голос. – Где мобила? Я чё, все перемены без телефона буду торчать?

Это был Мэт. Он говорил уверенно и высокомерно. Подошёл и, не обращая на меня внимания, обратился к Дэну.

– Когда телефон принесёшь?

– Там грузится ещё, – виновато кивнул Денис. – К следующему уроку верну.

– Ну смотри! – процедил Мэт и зашёл в класс.

– У тебя его телефон, я правильно понял? – уточнил я.

Дэн кивнул.

– На, действуй, – подмигнул я и вытащил из кармана флэшку. – Поставь Мэту, а я порешаю с гопниками.

Дэн взял флешку из моей руки и замер.

– И вот ещё что, – покачал я головой. – Раз уж ты не смотрел «Крёстного отца», вынужден пояснить, что если хоть одна живая душа узнает об этой моей просьбе, я не то что не смогу помочь тебе с гопниками, я сам прослежу, чтобы все их угрозы воплотились в жизнь, причём, несколько раз подряд. Понимаешь меня? Кивни, если понял.

Глаза его расширились от страха, но он взял себя в руки и даже ответил:

– Я понял. Мне и самому будет плохо, если кто-то узнает.

– Молодец, – хлопнул я его по плечу. – Поверь, мы могли бы подружиться. Правда, меня страшно бесит человеческая неблагодарность.

Он кивнул, убрал флешку в карман и молча пошёл по коридору. Прозвенел звонок, и я вошёл в кабинет. Сел к Рожкову и достал учебник. Урок шёл в обычном режиме, но минут через десять после начала, в класс заглянула Медуза.

– Я на минуточку, – сказала она хорошо поставленным оперным голосом. – На одну минуточку. Только возьму у вас Краснова. Серёжа, иди сюда. Вещи оставь, я надолго тебя не задержу.

Я вышел из класса и снова шагал за ней по замершей школе, будто это и не школа вовсе, а ночная саванна, на охоту в которой вышла львица. Цель нашей встречи была мне неизвестна, но попасть в этот кабинет я хотел и сам.

Шагая, я вытащил из кармана связку ключей и быстро отсоединил брелок-диктофон. Прежде, чем вернуть ключи в карман, я отыскал взглядом ключик Розы и погладил его пальцем. Где ты, Карабас-Барабас?.. Открой тайну, несчастный. Открой тайну…

– Присядь, Серёжа, – устало кивнула Медуза, когда мы оказались в её офисе, и уселась в своё кожаное кресло. – Учителя внезапно начали тебя хвалить. Говорят, ты взялся за ум. Поздновато, конечно, но лучше поздно, чем никогда, верно? Сдать экзамен тебе это вряд ли поможет, но перед переходом в другую школу выровнять оценки – очень даже полезная вещь.

Я молча слушал.

– Всё это очень хорошо, – продолжила директриса, – но есть одна очень странная и крайне неприятная вещь… И я хочу, чтобы ты срочно, пока вся школа не сошла с ума, объяснил, что это значит.

Она взяла в руки свой мобильник и, уткнувшись в него, начала что-то искать. Часы на стене звонко, методично и бездушно отщёлкивали оставшиеся нам времена. Так-так-так-так…

– Вот – наконец, воскликнула Медуза. – Я не знаю, кто это прислал. Обычно такие вещи не подписывают своими именами. Но оставить подобное без внимания я никак не могу…

Она нажала на экран и кабинет наполнился сладкими вздохами и страстными стонами:

– Ещё… ещё… Красивый…

Я нахмурился и подался вперёд, пытаясь всунуть брелок в щель между боковой панелью и столешницей. Директриса протянула телефон, и я замер, увидев ужас, творившийся на экране.