Текст книги "Второгодка. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ромов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 85 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

12. Тик-так, часики

Железная дверь позади Насти захлопнулась. Она отступила, но путь в подъезд был закрыт.

– Я закричу, – испуганно прошептала она, прижимаясь к двери спиной.

– Да ты чё? – оскалился главарь. – Кричи, если тебе нравится. Мы даже полицию вызовем. Сидор, позвони там, пусть приедут. Разберутся, что это за нарики здесь орут по ночам, честным гражданам спать мешают.

– Не, ты чё, – помотал головой Сидор. – Нахер надо! Они её в отделение увезут, а мы не при делах останемся. Лучше уж мы сами с ней…

– Ты баран что ли, какое отделение? – перебил старший. – Звони, я сказал! Вызывай патруль.

Настя онемела, только глазами хлопала и смотрела на меня. Но в этот раз дрына у меня не было, пистолета у меня не было и силёнок у меня не было. Нихера не было. А вот злость была. Гнев. Чёрный, недобрый, ослепляющий.

Гнев плохой помощник. Он не позволяет объективно оценивать ситуацию, путает мысли, толкает на необдуманные поступки, о которых потом частенько приходится жалеть. И не только в бою, в повседневной жизни тоже. Сказал же, гнев плохой советник!

Но… с другой стороны… мало что сравнится с бешеным взрывом энергии, который может обеспечить вспышка гнева.

– Финт, держи чику! – успел крикнуть шакалий главарь чуваку, стоявшему ближе всех к Насте, и даже вытянул руку в её сторону.

Но он не учёл, что в этот самый миг я уже срывался с места и уже летел, как стрела индейца, осмелившегося выступить против армии бледнолицых палачей. А он ведь заметил, почувствовал произошедшие изменения и даже начал поворачивать голову в мою сторону.

Да вот только сделать уже ничего не смог. Он был мощнее, выше, сильнее и, наверное быстрее, как в советской телепередаче. Но я был яростнее! Человек, хоть раз в жизни испытавший настоящую ярость, и ощутивший жуткое пламя, вмиг способное выжечь его дотла, никогда не забудет страшное чувство, когда больше нет никаких барьеров и уже ничего не имеет значения, даже жизнь.

Мне приходилось такое испытывать. И пусть сейчас ситуация была далеко не самая безвыходная из тех, в которые я попадал, но тело подростка, это настоящая, блин, бомба!

Основание ладони впечатало его чавкнувший пятак глубоко в мерзкую рожу, а кулак левой обрушился на ухо. Больно мне не было. Больно будет потом. А пока под моими ногами плавился асфальт.

Я бросился в сторону Финта, подскочившего к Насте, и шарахнул его башкой о железную дверь. Как шаровая молния я отскочил, кинулся на тупого Сидора, тыкавшего в телефон и до сих пор не сообразившего, что ситуация коренным образом поменялась.

Я толкнул его на бегущего на меня чувака с ножичком и, не дожидаясь, пока они выпутаются из объятий друг друга, бросился к тополю. Раз, два, три… оставалась всего-то пара шагов, когда я услышал приближающиеся шаги за спиной.

Ну что же, шансов было мало, буквально один, поэтому нужно было постараться. И я постарался. Не останавливаясь, с налёта пнул по урне. Удар получился такой, как я и хотел, хороший удар, крепкий.

Урна с гулким звуком рухнула в сухую траву, исторгнув из чрева всё накопленное непотребство. Было темно, поэтому в этот момент я превратился в ночного волка, в сову, в тигра. И скорее благодаря интуиции даже не увидел, а почувствовал неявные волновые вибрации и определил место в траве, куда улетел пистолет.

Но поднять я его не успел. Преследователь подсёк, ударил по лодыжке и я полетел в траву. Он бросился на меня и начал переворачивать на спину. Дебил. Я, разумеется, и сам хотел перевернуться, но ещё и попытался сбросить его с себя. И даже хорошенько успел съездить коленом ему по спине, но тут снова раздался металлический щелчок и моей шеи коснулось холодное лезвие.

– Я его взял! – крикнул чувак и чуть повернул голову в сторону своих.

– Держи! – крикнули в ответ.

Я пошарил рукой, выгнулся, до боли в суставе выворачивая руку и коснулся кончиками пальцев прохладной рукоятки пистолета.

– Ну чё, ссыкло, думал свалить? – довольно прошипел чувак и чуть нажал на лезвие. – Ссышь, когда страшно? Девку бросил и дёру? Чмо. Щас я тебе кровушку пущу, сучка, щас я…

Я дёрнулся, пытаясь схватить рукоятку, а он подпрыгнул на мне и зарычал:

– Не дрыгайся, сука! Я тебе…

Он снова не договорил, потому что в этот самый момент очень близко услышал характерный щелчок и тут же в его ухо грубо ткнулась холодная железяка.

– Ничего не напоминает? – зловещим шёпотом прошептал я. – Так что, проверим, кто окажется быстрее? А? Посмотрим, кто из нас ссыкло? Слабо?

Он ничего не отвечал, пытаясь найти правильное решение, но его не существовало. Тем не менее, он выбрал наилучшее. Давление на шею ослабло и…

– Медленно, очень медленно, – прошептал я. – И даже не вздумай…

Не давая опомниться я с силой врубил ему стволом по уху, и он завыл. Завыл и повалился на бок. Думаю, хрящи были сломаны. Да и хер с ними, с хрящами.

Я вскочил и бросился к подъезду. Но эти упыри уже были у тополя, отклоняясь в сторону места, куда недавно подъезжал полицейский уазик. Главарь держался за рожу. Финт тащил Настю. А Сидор шёл с телефоном в руке.

– Алло! – закричал он. – Это я Сидор. Да. Они…

Он оказался ближе всех ко мне и я шарахнул его по жбану пистолетом. Телефон упал, я толкнул Сидора и с силой наступил на мобилу, вмяв в землю.

– Стоять! – рявкнул я.

Финт замер, а главарь резко пошёл на меня.

– Завалю! – пояснил я ситуацию.

– Это травмат! – бросил главарь. – Тащи девку, Финт! До тебя не добьёт! Тащи! Туда!

Я вскинул руку и нажал на спуск. Выстрел щёлкнул, как нагайка и эхом отразился от домов. Пуля срубила сухую ветку над головой Финта, и он присел, инстинктивно прикрывшись руками. Не дожидаясь нападения, я сделал выпад в сторону главаря и пропнул ему по бубенцам. Он охнул и рухнул на колени. Сидор и тот, с ножом, уже очухавшийся, шагнули было ко мне, но я схватил воющего вожака за волосы и буквально вбил в его раскрытую пасть горячий ствол. Судя по хрусту, пары зубов он лишился.

– Так, – внешне спокойно сказал я. – Шакалы, пошли вон!

Настя, быстро смекнула что делать и рванула ко мне.

– Забрали своего мудилу и свалили! – добавил я и ногой легко толкнул вожака.

Он застонал и завалился, как куль с картошкой.

– Ещё раз увижу, суки мохнорылые, доска вам. Найду и каждого лично на ремни пущу. Подыхать долго будете. Умолять станете, чтоб добил.

Я сделал несколько шагов назад, держа перед собой ствол. Настя трепыхалась за моей спиной. Бандюки, поджав хвосты поползли с поля боя. Подхватили под руки, отплёвывающегося главаря и поскуливая поплелись из двора. Первый тайм, как говорится, мы уже отыграли. Только это был не конец. И я это знал. И они это знали.

– Быстро, – скомандовал я Насте, когда они свалили. – Пошли отсюда.

Я схватил её за руку и потащил к подъезду.

– Сраное автоматическое включение света, – зло бросил я. – Как его вырубить?

В тамбуре нашлось несколько выключателей. Я пощёлкал. И, когда мы пошли по лестнице, свет не включился. Мы поднялись в темноте и вошли в квартиру. Вычислят, конечно, но, хотя бы не сразу.

– Серёж… – прошептала Глотова.

Как прилепилась ко мне под тополем, так и не отлеплялась. Я почувствовал, как она дрожит.

– Сейчас и меня начнёт, – выдохнул я.

– Что?..

– Колотить. Отходняк. Испугалась?

– Ага… Сначала думала, что ты меня бросишь, а потом, что ты их всех перестреляешь… Где ты взял?

– У того с ножом отобрал…

– Серёж…

– Не бойся, всё уже. Всё хорошо.

– А почему мы свет не включаем?

Чтобы квартиру не палить. Они ведь могли увидеть, в какой подъезд мы зашли. А могли и раньше уже заметить.

– Да просто так, на всякий случай, – ответил я.

За окном замелькали синие огни.

– Полиция, – прошептала Глотова. – Надо им всё рассказать. И пистолет отдать.

– Послушай меня внимательно, Настя, – твёрдо сказал я и повернул её к себе. – Говорить об этом никому нельзя. Вообще никому, ты поняла? Ни родителям, ни подружкам, ни милиции. Вообще!

– Полиции.

– И полиции тоже.

– А почему?

– Потому что я… Потому что если мы сейчас засветимся перед ними, нам конец.

Я уж не стал ей напоминать, куда хотели позвонить эти упыри. Она замолчала, а я отправил короткое сообщение Кукуше: «Забрал».

– Серёжа…

– Щас…

Я подошёл к окну и аккуратно выглянул из-за шторы. Видно из-за деревьев не было, но, похоже, машина стояла на другой стороне двора у подъезда Скампика. Если сейчас тусовщики начнут расходиться, их обязательно спросят про парня и девушку. И Глитч, вполне возможно, всё расскажет. Или соседи. Кто-то мог видеть произошедшее из окна. Кто куда стрелял из-за тополя было не видно, но меня и Настю могли разглядеть.

Разумеется, менты будут пытаться выяснить, откуда мы шли. Оба вышли из одного подъезда. Возможно, подумают, что мы там и живём… Но ничего этого не произошло. По крайней мере, пока. Огни погасли, и уазик покатил из двора.

– Красивый, – дёрнула меня за рукав Настя. – А здорово ты их, да? Ты третий раз за меня вступился. Это что-то да значит. Как думаешь, что?

– Наверное, что весь мир вращается вокруг тебя, – ответил я, не оборачиваясь.

– Нет, – прошептала она и в этом шёпоте мне почудился задор.

Я с подозрением обернулся, и она прижалась ближе, положив руки мне на плечи.

– Не это, – помотала она головой. – И свет, опять же, нельзя врубать. Всё один к одному, да?

– Что? – нахмурился я.

– Не тупи, Красивый…

Она поднялась на цыпочках и снова меня поцеловала. На этот раз гораздо более по-настоящему. Настолько, что тело Серёжи Краснова очень живо отреагировало.

– Настя, – оторвал я её от себя. – Мне же нельзя!

– Почему? – опешила она.

– Врач запретил!

– Как это?

– Иначе, говорит, выздоровление задержится.

– Чего? – недоверчиво засмеялась она. – Ты боишься что ли?

– Я могу в ежа превратиться, а тебе смешно, да? – улыбнулся я и отодвинул её в сторону.

Прошагал в ванную, включил свет и посмотрел на себя в зеркало.

– Ого! – испуганно воскликнула Глотова, забежавшая следом за мной. – Да тебе же чуть горло не перерезали! Дай обработаю.

На шее красовался небольшой порез. Скорее, царапина.

– Видишь, как за тебя страдать приходится, – усмехнулся я.

– А чего они хотели?

– Деньжат срубить по-лёгкому.

– Чего? С пистолетом напали на школьника, чтобы украсть пятьсот рублей? Это какой-то скам и кап, нет? Придумай что-нибудь получше. Дай пушку глянуть.

– Пушку?

– Покажи свою пушку, – она засмеялась. – Давай!

– Потом покажу, сейчас сделаю кое-что. Я тщательно промыл куртку раствором соды, найденной на кухне, и обработал руки. Понятно, что при текущих раскладах никто мне смывы делать не будет. Но, как говорится, бережёного…

Закончив, я пошёл в гостиную, уселся на диван и похлопал рукой рядом с собой.

– Падай…

Настя уселась рядом и положила голову мне на плечо. У неё уже пошёл отходняк, в котором потонут все дерзкие и отчаянные идеи сексуального характера.

– Пушку потом покажу. Ты поняла, что никому ни слова?

– Да поняла, поняла. Поняла я. Это наша с тобой тайна. Только ты и я, да?

Она захихикала.

– Серёж…

– Что?

– А вам тут не страшно по ночам?

– С чего бы это?

– Ну, как… Из-за соседской квартиры.

– Не понял.

– Ну, чего не понял? Там же этот дед умер, Евграф… не выговоришь, блин.

– А ты никогда не слышала фразу, что бояться надо не мёртвых, а живых?

– Слышала. Но там пусто, никто не живёт… Блин, не знаю, стрёмно как-то… Вдруг Евграф по ночам шастает? К тебе не заглядывал, кстати? А, кстати, почему его сын не продаст хату? А он в каком городе живёт?

Сколько вопросов…

– Не знаю я, Насть.

– Ты ж мне говорил…

Я не ответил, а она вскоре засопела, и я аккуратно, чтобы не разбудить, встал. Подошёл к окну и начал наблюдать. Во дворе всё было спокойно. Из-за зарослей всего я видеть не мог, разумеется, но движения никакого не было. Скорее всего, сегодня ждать продолжения уже не стоило. Гопники должны были набраться сил, зализать раны. Но завтра, может, и не в полном составе, они вполне могли нарисоваться.

Они ведь полагали, что на них наехали урки. Значит, менты будут шерстить своих информаторов в поисках Бати. Ну, и во дворе всё перетряхнут. Хорошо было бы затаиться, уехать, поставить наблюдение…

Настя отрубилась и меня тоже тянуло в сон, глаза слипались, а тело стало ватным и невесомым. Но я не сдавался, и вскоре появился тот, кого я ждал – Глитч. Он шагал напрямки по газону и нёс на плече Настин плащ.

Он подошёл к подъезду и набрал номер квартиры. Раздался звонок, но открывать я не торопился. Наблюдал, не появится ли кто-то из шакалов.

– Звонят! – воскликнула Настя, встрепенувшись.

– Это Глитч. Запусти.

Она неохотно встала и пошла в прихожую. А я дождался, когда за ним закроется подъездная дверь. Всё было спокойно. Глитч пришёл один.

– О, темнота друг молодёжи! – воскликнул он, освещая нас фонариком на телефоне. – А вы чё тут делаете? Ладно не отвечайте, и так ясно. Что можно делать в полной темноте, слившись со стрима практически в самом начале? Все гениальное – простынь, да? Или как там… не порно, да задорно. Или…

– Так, Глитч, – перебил его я. – Не учи отца и баста! Забирай свой мопед и чеши домой. Поздно уже, тебя родители ждут. И хватит уже Фоменко по поводу и без повода цитировать. Это даже в те годы не так уж смешно было.

Он ушёл, а я проводил Настю до её квартиры.

– Ну ладно, Красивый, попросишь ты у меня… – сонно сказала она.

– Чего? – не понял я, занятый своими мыслями.

– Того! Чего всем надо. А я тебе не дам.

Я засмеялся. Блин, от горшка два вершка, а туда же, дам, не дам.

– Настя!

– Что Настя?

– Спокойной ночи. Спи спокойно, ясно?

– Ладно. Завтра зайду за тобой. Если не просплю…

Прежде, чем вернуться домой, я посмотрел на замок соседней квартиры, стоявшей долгое время пустой. Потом зашёл на кухню, задёрнул шторы и включил лампу. Мне нужна была тонкая пластина… Я проверил ножи, но ни один из них не подошёл бы.

В голове щёлкнуло. В прихожей на тумбочке… точно! Там в старой шкатулке валялось несколько цветных пластиковых карточек с названиями магазинов. Нужно было попробовать вставить карточку между дверью и косяком. Только вот, если дверь не просто захлопнута, ничего не получится и тогда…

Кроме карточек, в шкатулке болталась разная ерунда. Визитки с контактами полезных фирм и мастеров, скрепки, мелкие монетки, ключ, маленький сточенный кусочек карандаша… Стоп… Я взял в руки ключ. От чего?

Ёлки! Жёсткий диск защёлкал, открывая ячейки памяти, и я вспомнил, что мама навещала нашего соседа. Точно, я же врач, говорила она, я должна помогать людям. А он почти не вставал. А значит…

Я схватил ключ и выскочил на площадку. Посветил себе фонариком и… как говорится, хоба! Ключ вошёл в скважину, как родной. В этот момент запиликала подъездная дверь. Хлопнула и послышались шаги. Шаги и приглушённые голоса. Блин! Я аккуратно повернул ключ и… упёрся. Да ёперный театр! Шаги сделались ближе и… бэммм! Что-то грохнуло.

– Да осторожней! – раздался недовольный женский голос. – Соседей перебудишь! Завра утром в РЭУ позвони!

Замок щёлкнул, один оборот, второй… Дверь скрипнула, поддалась, и в момент, когда по лестничной площадке скользнул луч фонарика, я оказался внутри соседской квартиры.

В лицо ударил спёртый воздух. Я осторожно прикрыл дверь и прошёл вглубь, попытался осмотреться. Обстановка была стариковская, но всё прибрано и аккуратно расставлено по местам. В качестве сейфа и тайного прибежища квартира вполне меня устраивала.

Я обтёр пистолет и сунул его в книжный шкаф за книги. На первое время этого было достаточно, а потом придумаю что-нибудь получше. Я тихонько вышел, закрыл замок вернулся к себе домой. Вошёл в комнату и, не раздеваясь, упал на диван.

* * *

Утром, прежде чем выйти из дома, я долго наблюдал за двором. Милиции видно не было, гопников тоже. Было тихо, начинался обычный осенний день. Мы с Глотовой спокойно вышли из подъезда и направились в школу. Правда, не сразу. Прошли через двор, тополю и перевёрнутой урне.

– Пойдём скорее, – попросила Настя, озираясь по сторонам. – Неуютно тут.

– Сейчас… одну минуточку.

– Что ты ищешь? Давай помогу.

– Нет-нет-нет, стой там, ладно?

Наконец, в сухой траве блеснул маленький металлический цилиндрик и я наклонился.

– Нашёл?

Я не ответил, поднял гильзу и сунул в карман.

– Всё, можем идти.

Настя сразу пошла в свой класс, а я долго стоял на крыльце, поджидая Жана. Но его всё не было и не было. Уже прозвенел звонок, а он не приходил.

На телефонные вызовы тоже не отвечал. Я зашёл в школу, посмотрел расписание. Первый урок у него вела Юля. Я двинул прямо туда.

– Ты чего, Краснов? – удивилась она, когда я заглянул в класс. – Расписание перепутал?

– Я Жана Забелы ищу, – ответил я, прочёсывая взглядом аудиторию.

– Серёжа, иди скорее на свой урок. Вспомни, пожалуйста, что я тебе говорила недавно. А с Жаном поговоришь на перемене.

– А его нет ещё, – крикнули с задней парты.

Блин. Это всё ломало. Одному мне проблему с гопниками было не решить. И на пару с Кукушей – тоже.

Я закрыл дверь и снова позвонил Жану. Результат не изменился. Это было очень хреново. Потому что именно через него я собирался подобраться к решению. Но Князя нигде не было. К следующему уроку он тоже не пришёл, а часики тикали. Тик-так, тик-так. Время утекало, а проблему нужно было решать как можно скорее.

На перемене я нашёл одного из чуваков, который был вместе с цыганом, когда они затащили меня в туалет.

– Где Князь? – спросил его я.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Сам его ищу. Телефон выключен, на сообщения не отвечает.

– Понятно, – ответил я, хотя мне ничего понятно не было.

Не найдя Князя, я позвонил Кукуше и попросил приехать. Учёба, кажется, сегодня снова пыталась спрятаться под медным тазом. Он появился быстро, и я запрыгнул к нему в тачку.

– Ну что, дядя Слава, поехали снова к товарищу Барону?

– Серый, ты нормально объясни, что там у тебя опять. С рукой чего?

Она не слабо так опухла. Я подробно рассказал о ночных событиях.

– И где пушка? – напряжённо спросил он.

– Пушка спрятана в надёжном месте.

– Дома что ли?

– Не совсем. Но говорю же, в надёжном. Во двор пока соваться не будем. Нужно всё разведать для начала. Поехали к барону.

– Ты не шутил что ли? – покачал он головой. – Зачем нам барон? Тем более, мы ещё и без ствола. Нет, хрень какая-то.

В конце концов, я его уговорил снова ехать в Кировский. Он стиснул зубы и не стал больше возражать. Мы опять поехали туда, где в прошлый раз видеть меня были рады далеко не все. И я снова подошёл к калитке и снова нажал кнопку звонка. На этот раз дверь открылась мгновенно. На пороге стоял злой дядя Нико, собственной персоной. Охранники маячили за его спиной.

– Тебе чего? – недовольно прищурился он. – Слова вообще не понимаешь? Придётся тебе пояснить кое-что. Заходи. Если смелости хватит…

13. Пружина сжимается

– Те авес бахтало, баро Нико, – кивнул я. – Не хотел вас беспокоить. Просто не смог дозвониться Жану, а мне очень надо с ним поговорить.

Злой дядька Князя тоже кивнул, но не отвечая мне, а подавая сигнал своим помощникам. В ту же секунду ко мне потянулись крепкие руки и втащили внутрь. Я обернулся и заметил, как из машины выскочил Кукуша, но успел мотнуть головой, чтобы он ничего не делал.

Калитка захлопнулась и меня буквально на руках внесли в небольшую будку для охранников. Барон тоже зашёл. У меня сразу забрали телефон и начали с пристрастием шмонать, проверяя каждую мелочь.

– Всё чисто, – повернулся к Нико один из молодчиков.

– Тут тоже, – протянул ему мой телефон другой чувак. – Семь вызовов Жану за последние два часа.

Большой босс махнул головой и они, как по мановению волшебной палочки, мигом развеялись.

– Ты, – заговорил со мной он, – зачем сюда ходишь?

– Я второй раз всего, – пожал я плечами. – Мне просто надо с Жаном переговорить. Дозвониться не смог.

– Что у тебя за дела с моим племянником?

– Так мы учимся с ним в одной школе. Обычные школьные дела.

– От него вся школа, как от огня бегает, а ты такой… – он замолчал, подбирая слово, – невзрачный… и вдруг оказываешься таким смелым, что сам ползёшь в его логово, чтобы положить голову в пасть льву? Ты идиот?

– Нет, – качнул я головой.

– Не идиот, – кивнул он. – Значит, что-то вынюхиваешь, так?

– Нет, ничего не вынюхиваю. Но мне действительно надо с Князем парой слов перекинуться.

– С Князем? Можешь сказать мне, что у вас за дела, я его дядя.

Я на мгновенье задумался, не объяснить ли суть проблемы ему. Но подумал, что он и сам не захочет встревать в ситуацию, и племяннику не позволит. Слишком всё было мутно. А вот молодого и резкого Жана можно было затянуть в дело куда надёжнее.

– Его так и зовут в школе? – сощурился Нико.

– Зовут. А он дома?

– Откуда знаешь, как по-нашему «здравствуйте»?

– Хотел вас задобрить, вот и загуглил, – честно ответил я и, заметив, как дёрнулись его веки, пояснил. – В интернете нашёл. Там сейчас всё найти можно.

– Дети интернета, – покачал головой Нико и потёр указательным пальцем переносицу. – Скоро и детей в интернете рожать будете. Кто тебя привёз?

– Это друг моего дяди. Дяди нет уже, вот он мне и помогает.

– А отец есть?

– Нет, отца тоже нет.

Он кивнул.

– А ты, значит, бывал уже в этом доме?

– Пять лет назад, праздновали день рождения Жана. Хорошо повеселились тогда. Папа его с нами отжигал. Но теперь Жан стал совсем другим, с одноклассниками не тусит.

– Ромы рано взрослеют, знаешь? – пренебрежительно скривился барон. – Пока вы в крестики-нолики играете, мы уже большие дела делаем. И мой племянник тоже. Он сам должен добиться успеха, тогда его будут воспринимать серьёзно. У нас нет такого, что я ему всё куплю, а он будет только удовольствия получать, как… Как ты, например.

Я криво усмехнулся.

– Что ты скривился?

– Удовольствия свои вспомнил, – хмыкнул я. – А то что ваши люди взрослеют рано для меня не секрет.

Он пристально посмотрел мне в глаза и повернулся к двери, бросив через плечо:

– Иди за мной, гаджё.

Я пошёл и снова оказался в царстве роскоши и своеобразных декоративных приёмов. Мы пришли в тот же самый «тронный зал», где мне уже довелось побывать.

– Садись, – велел хозяин жилища и кивнул в сторону стола, обошёл его и опустился на стул. – Если ты знаешь, что мой племянник уже не мальчик и больше не хочет играть с вами в машинки, но всё равно хочешь с ним говорить, значит тебе нужны деньги, да?

Я не ответил, глядя прямо на него и ожидая, что за этим последует.

– Сколько надо денег?

– Я не хочу, чтобы он дал мне эти деньги, – ответил я.

– Правда?

– Да. Я хочу сам заработать.

Честно говоря, деньги мне были нужны прямо сейчас и много, а именно один лимон для Круглого и ещё что-то на сопутствующие расходы. Но говорить об этом я, естественно, не собирался.

– Сколько тебе надо? Ты, кажется, неплохой парень, да? Держи. Я могу помочь.

Он вынул из внутреннего кармана увесистую пачку и положил передо мной на стол. Положил и ждал, что я буду делать. Это очень походило на проверку.

– Спасибо большое, – кивнул я. – Это щедро с вашей стороны. Но деньги, которые просто падают с неба, не принесут ни удачи, ни счастье.

– Смотрите на него. От денег отказывается. Мало что ли? Не будешь брать?

– И что вы захотите взамен?

– Ничего. Просто возьмёшь деньги и больше никогда не появишься на пороге.

– Это я могу и бесплатно обещать, – кивнул я. – Дом ваш, скажете не приходить, не приду. За это платить не нужно.

– Серьёзно?

Его злые тонкие губы чуть дёрнулись в подобии усмешки.

– Абсолютно серьёзно. Просто скажите, где найти Жана и я уйду.

– Ладно, – хмыкнул он. – Тогда давай выпьем за знакомство.

– Я школьник, – улыбнулся я в ответ. – И спортсмен.

– Ну, на спортсмена, конечно, ты больше всего похож. Ладно, хорошо. Как тебя?

– Сергей Краснов. Крас.

– Сергей Краснов, ты что, хочешь втянуть моего племянника в криминальные дела?

Это было неожиданно.

– Что? – удивлённо уставился я на него. – Нет, конечно.

Вообще-то это он хотел втянуть меня в криминальные дела.

– Хорошо, – сказал босс и картинно кивнул, чуть прикрыв глаза. – Потому что его ожидает большое будущее. Понимаешь меня? МГУ, бизнес, политическая карьера. Я хочу, чтобы он, как и я служил людям. У нас, например, в городе в этом году не осталось ни одного нашего, ребёнка, который не пошёл бы в школу. Как, по-твоему, это хорошо?

– Конечно, хорошо, – нахмурился я.

– А почему хмуришься, если хорошо? О нас говорят, что ромы – это источник криминала, что в нашей среде процветают наркотики, мошенничество, кражи. Но преступники во всех народах встречаются, и мы жестоко боремся с подобными стереотипами.

– Понимаю, – кивнул я.

А что, хорошая идея разрекламировать, или как там сейчас говорят, в общем, изменить общественное мнение, а самим продолжать традиционный бизнес.

– Ну, а раз понимаешь, запомни, любые дела, которые могут повредить репутации Жана, крайне нежелательны. И если ты окажешься человеком, который бросит на него тень и поставит под угрозу его будущее, ты горько пожалеешь.

В общем, разговор принял весьма неожиданный оборот. Мы говорили ещё минут пятнадцать о социальных сетях, о молодёжи, политике и экономике. Кончилось тем, что он вроде бы остался доволен, хотя рожа всё равно казалась злой.

Но, по крайней мере, он не сожрал меня сам и не скормил арабским скакунам, которых у него наверняка имелось несколько краденых табунов. Или не краденых.

Предложенных денег я не взял, но место, где обитал Князь, стало мне известным. И на том спасибо.

* * *

– Живой? – хмуро бросил Кукуша, когда я подошёл к машине. – А то я тут на измене весь. Конокрады эти кружат, зыркают, тебя забрали, ствола нет.

– Слушай, интересный дядька этот барон. Он мне задвигал за образование, социальную справедливость и всё подобное.

– Ага, есть у него такое. Его в ящике показывают каждый день по местным каналам. Вот такие времена, чё. А сам он под эту свою фуфлыжную шнягу не забывает дела делать.

– А точно? Может, он действительно такой ответственный и правильный барон?

– Нет никого грязнее политиков, племяш, – назидательно пояснил Кукуша. – Политики хуже жохов, шерстяных воров и фуфломётов.

У меня зазвонил телефон. Это была Глотова.

– Привет, – ответил я.

– Красивенький, – воскликнула она. – Хорошо, что у тебя телефон включён!

Голос её звучал немного нервно.

– Чего там случилось, ты где?

– Я дома. Слилась с физры, пошла спать. Только у школы меня поджидали.

– Кто? – насторожился я.

– Пацанёнок лет двенадцати, – ответила Настя.

– И чего хотел?

– Чтобы я тебе сообщение передала. Чтобы ты сегодня пришёл на стройку в семь часов. Один и со стволом. Он сказал, что будут качели. И что это единственный шанс решить вопрос мирно. А если ты не придёшь, то будет кабзда и тебе самому, и мне, и Бате. Типа они тебя посадят… Красивенький. Мне страшно… Может, я к бабушке пойду переночую, а?

– Переночуй, – согласился я и сжал зубы.

Вот суки, быстро вычислили.

– Настя, про бабушку очень хорошая идея. Только ты вызови такси, ясно? Есть у тебя деньги?

– Найду. Мне мама давно говорила, чтоб я у бабушки поболталась немного.

– Вот и поболтайся. Давай только прямо сейчас. В школу сегодня не возвращайся, поняла?

– Ладно. Чёт знаешь… как-то меня прям штормит.

– Ничего, всё нормально. Я сегодня с ними порешаю и всё.

– Не! Ты дурак что ли? Не вздумай туда идти. Давай тоже сливайся, понял? Я не шучу.

– Хорошо, не переживай, я придумаю что-нибудь.

Отключив телефон, я рассказал всё Кукуше.

– Поехали за стволом, – решительно заявил он.

– Пока не хочу во дворе светиться. Там нас могут поджидать. Вся эта история со стрелкой и честным базаром полная хрень.

– Да, это чисто подстава. Западня. Но мы же не будем шкериться теперь всю жизнь?

– Шкериться не будем, а вот осмотрительность проявим. Чтобы всё решить одним махом.

– Если чё, у меня есть пара кентов на примете, у которых найдутся крепкие пацанчики. Думаю, они потребуются.

– Это хорошо, – кивнул я. – А вот есть ли у тебя на примете не кенты, а менты?

– В смысле?

– В прямом. Знаешь ли ты, помимо Круглого, кого-то ещё? У которого бы можно было получить небольшую консультацию по текущей повестке? Желательно такого, который ещё не стал копщиком.

– Сейчас помозгую. А куда едем-то?

– Так на Зелёную поляну.

– Блин, не близкий свет. Ладно, мы тогда через Рудник проскочим. Заглянем там в одно местечко тёпленькое.

– Время, дядя Слава не ждёт. У Мне бы ещё на урок надо попасть, хотя бы на последний, а то Юлька со свету сживёт за всё хорошее.

– Училка или наоборот?

– Училка, блин.

– Ладно, заскочим по-любому, а потом уж поднажмём. Телега вывезет.

Он действительно поднажал и мы пролетели по проспекту Шахтёров, который за тридцать лет вот вообще не изменился. Нет, подкрасили, подрихтовали, конечно, подчистили, но на этом всё, по большому счёту.

Мысли скакали, цеплялись за обыденные вещи, не желая уходить в ступор из-за ожидаемых вечерних событий.

– Дядя Слава, а вот как ты думаешь, – задумчиво произнёс я, – почему ментовские «буханки» и «козлы» со времён твоей боевой молодости не изменились? Как ездили, так и ездят.

– Ну, ты даёшь, племяш, – хмуро ответил он. – Это ж наш бренд. Надёжность типа и традиция. Зачем менять то, что уже полвека нормально работает?

– А ты мудрец, – усмехнулся я.

– Ага. Щас вот сюда заедем.

Он свернул на узкую дорожку и проскочил через открытые железные ворота во двор. Это был явно гараж какой-то организации.

– Автосервис, – кивнул он.

Раньше здесь такого не было, это точно.

– Пошли, племяш, познакомлю.

Из бокса выглянул дед с суровым лицом. Он был в кожаной кепке и поношенных широких джинсах.

– Мать моя, женщина! – покачал он головой. – Кукуша, Кукуша, сколько мне жить осталось?

– Рискуешь, Матвеич, – заржал Кукуша. – Я ведь и ответить могу!

– За базар точно придётся! – засмеялся и Матвеич.

Они обнялись.

– Чёт ты давненько не залетал в наши края. Что привело?

Во дворе стояли разобранные «нивы», «девятки» и иномарки, резина была сложена в столбики, на потрескавшемся асфальте виднелись незасыхающие масляные лужи, а из открытых дверей бокса неслось шипение и удары молотком по металлу.

– Да вот, с племяшом мимо ехали, – кивнул на меня Кукуша, – решил глянуть на тебя одним глазком.

Матвеич был крепким и коренастым, имел жёсткие седые усы, глубокие морщины и впалые щёки, как у следователя Бушмакина из «Рождённой Революцией».

– Твой?

– Нет, не поверишь. Бешеного.

– Ты что! – удивлённо воскликнул Матвеич и посмотрел на меня с интересом. – Так ты дядьку-то не застал поди, малец? Погоди, сколько лет-то прошло?

– Не застал, – кивнул я.

– Крепкий мент был. Его и свои, и наши уважали. Серьёзный человек.

– Ну, а ты сам как? – прищурился Кукуша.

– Всё лучше и лучше. Как там, жить стало лучше, жить стало веселее? Это про нас.

– Точно, братан. Точно. Я вот поинтересоваться хотел. Чисто для себя. Есть там одна плохо организованная группа лиц, а мы вот хотим прокачать избирательное право в отдельно взятом дворе. Если что с электоратом не пособишь?