Текст книги "Пепел чужих костров (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

– Простите. – Понурил голову Эддард.

– Хватит извиняться. Я все равно не спала. – Раздраженно отмахнулась от мужчины горянка. – Вы, южане мягкие как масло. – В некоторых есть стержень. Коротко взглянув в сторону озабоченно нюхающей кусок ткани Майи, Сив усмехнулась. – А в некоторых и намека на него нет.

– Надо промыть барону желудок. – Неожиданно заявила травница. И напоить его теплым молоком. Чем скорее, тем лучше.

– Можешь попробовать выпросить его у местных. – Тряхнув головой куда-то в сторону леса горянка невесило хохотнула. – Или выдоить из кобылы, что наверняка будет полегче.

– Сив. – Голос травницы зазвучал перетянутыми серебряными струнами. – Нам надо…

– Напоим его водой с рвотным корнем. – Неожиданно предложил Эддард. – У меня в сумке есть немного, на случай отравления. А потом дадим крепкого рыбного бульону. Хуже чем молоко, но жир все равно впитает остатки отравы.

– Может сработать. – После недолгого раздумья кивнула Майя. Благодарю господин Эддард. Похоже вы соображаете лучше чем я. Рвотный корень у меня тоже есть… Сив, ты можешь разжечь костер и набрать воды?

– Южане. – Устало качнув головой великанша глянула скорчившегося на земле, прожигающего ее ненавидящим взглядом Августа и отвернувшись двинулась к фургону. – Мне надо поспать. А вы делайте что хотите.

– Сив. – В голосе Майи послышалась мольба.

– Что? – На мгновение приостановившись, великанша обернулась к травнице.

Дуэль взглядов продолжалась всего пару мгновений поле чего знахарка отступила.

– Ничего. Просто хотела сказать спасибо.

– Иногда люди просто ломаются, Майя. – Пожала плечами северянка. – Барон казался крепче иных. Но, видимо я ошиблась. – Покопавшись в тюках, горянка извлекла из под груды вещей пустой бурдюк. Схожу за водой. А потом разожгу костер. Просто дайте мне немного времени.

–

Ужин был скудный. Что и не удивительно. Ведь то, что обычно делилась на четыре части, пришлось делить на пять.

– Ты ведь с гор, так? – пробурчал Борх, внимательно наблюдая за жадно поглощающей невеликую порцию пустой похлебки великаншей.

– А это имеет значение? Пожала плечами Сив, аккуратно отламывая и отправляя в рот кусок темной и жесткой желудевой лепешки.

– Никакого, – покачал головой Борх, – на холм идешь?

– Есть разница? – Криво усмехнулась великанша.

– У меня есть пара куриц, могу продать за половину твоего пледа. На холм с пустыми руками не идут, а у нас тут с хорошей шерстью негусто. Овцы есть, да шерсть валять некому. Со вздохом объяснил он, отпивая из надколотой глиняной кружки небольшой глоток кислого, пахнущего подвалом и плесенью кваса.

– У меня много вопросов. – Криво усмехнулась горянка и отломила от лепешки еще один кусок.

– У Ставра есть овцы, я могу выкупить одну, но это обойдется тебе в большой серебряк, нахмурился Борх. Вряд ли у тебя такая деньга будет.

Из дальнего, занавешенного пыльной дерюгой конца избы раздался надрывный детский плач.

– Марта покорми дитя, устало повернулся он, к изможденной, худой как щепка девчочке-подростку убирающей со стола тарелки. Та кивнув, поспешно скрылась за занавеской.

– Благодарю за ужин, хозяин. – Усмехнулась горянка и встав из-за стола подошла к висящей в углу избы расписной доске. – Это она? – Заметно подрагивающие пальцы пробежали по приколоченной под изображением полочке, осторожно коснулись огарков жировых свечей и пучков трав. Небрежно отломив кончик от засохшего остролиста великанша растерла его в руке и поднесла к носу. – Она действительно такая? Образ казался единственным не тронутым разложением предметом в доме. На покрытой блестящим, будто только что засохшим лаком доске была изображена бесстыдно раздвинувшая ноги, восседающая на огромной горе красных яблок женщина, сжимающая в одной руке пучок колосьев пшеницы, а в другой гроздь винограда и чашу. Через густую гриву развевающихся волос на голове пробивались большие изогнутые рога.

– Действительно. – Скрипнув зубами с усилием кивнул Борх.

– Красивая, повернулась к хозяину дома великанша. Похожа на… – Неожиданно горянка, согнулась в приступе кашля. Сотрясающие ее тело спазмы становился все сильнее и сильнее. Лицо покраснело, из глаз потекли слезы. Пересекающий горло отвратительного вида рубец налился алым, будто готовый вот-вот лопнуть. Задыхающаяся великанша, неловко взмахнула рукой чуть не перевернула лавку, потеряв равновесие опустилась на колено. Борх заметил, как на пол упало несколько капелек крови. Наконец, также неожиданно, как и начался приступ прекратился.

– Вон. Пошла вон из моего дома. – Прохрипел Ворон, судорожно вцепившись в столешницу.

– Не волнуйся, проворчала девушка и расшатав языком выплюнула в ладонь зуб. – Это не чахотка.

– В сенях будешь спать, а к дитю даже и не вздумай походить – сам тебя удавлю. – После некоторой паузы вздохнул Борх. Проклятая великанша не врала. Ложь он бы за милю почувствовал.

– В сенях так в сенях, оценив худые плечи и траченные неподъемной работой мышцы рук никогда не отличавшегося ни ростом ни силой Борха, скептически хмыкнула девушка.

– И еще одно, замялся Ворон. Сама видишь, деревня в три двора, а до соседей верст триста, да и не любят там чужаков. Когда-то нас было больше, но сейчас…

– Короче. – Буркнула великанша.

– Ну… будь ты мужиком, я бы попросил тебя сегодня переночевать с Лишкой, а если сил хватит то и Мартой кивнул в сторону натирающей перемешанным с золой песком посуду девчонки лет двенадцати Борх. Нам свежая кровь нужна. Но так как ты женщина… Грейву скоро шестнадцать. Самое время невесту искать. Да что там искать. У нас тут только одна дочка в возрасте. А у Ставра двое сыновей. Так вот, если ты с ним… ну в общем, это будет считаться, что он, как бы мужчина. Что у него опыт есть.

– Сам же меня только из дома гнал. Не боишься, что твой сын болезнь подцепит? Нахмурилась горянка внимательно рассматривая безучастно сидящего в углу, прямо на полу избы, худого и изможденного, невероятно похожего на отца старательно делающего вид, что всецело занят изучением рассохшихся досок пола подростка.

– Как ребенок на ноги встает, так его хозяйка хранить начинает. К нам никакая хворь не пристает, покачал головой Борх.

Горянка запустив в рот пальцы расшатала и выдернула очередной зуб. С интересом покатав его на ладони, ловко метнула в печь, медленно запустила руку за пазуху и достала оттуда тускло блеснувшую в свете освещающих избу немногочисленных лучин монету. Золотая марка неожиданно громко загремев прокатился по столу и упал прями в руки Борха.

– Купи у соседа дюжину овец. – Фыркнула великанша. – Тогда на твоем столе появится немного мяса. А у твоего сына опыт. И не забудь одну для меня оставить.

– Стерва. – Зло сплюнул Борх. – Жалко что ли?

– Спать хочу, – пожала плечами великанша, завтра трудный день.

– Стерва. – Повторил Борх и отвернулся.

[1] Сив намекает на близкие отношения жителей села с домашней скотиной.

[2] Выдержанное на морозе пиво или брага.

Выворачивая камни

Утро встретило их молчанием. Пробивающийся через затянутый туманом горизонт рассвет еще только тронул ночное небо, но было видно, что день будет ясным.

– Как он? – Хмуро поинтересовалась великанша и отхлебнув из миски пахнущего шиповником и мятой отвара брезгливо скривившись помотала головой.

– Отравление было очень сильным. – Устало ответила травница и прикрыв рот ладошкой зевнула. – Но, думаю, кризис миновал, через пару часов господин Август придет в себя.

– Мне надо идти. – Отложив в сторону миску Сив слитным движением подхватила рогатину, поправила висящий за поясом топор и встав, перебросила косу через плечо. – Не сегодня так завтра тварь почует, что осталась одна. Я нашла место ее водопоя, но она может уйти. Не хочу гоняться за ней еще седмицу. Вы с ним справитесь?

– Я не в первый раз ухаживаю за больными. – Грустно улыбнулась травница. – Но я хотела попросить остаться господина Абеляра.

– Конечно я останусь и помогу вам. – Удивленно вскинул брови облюбовавший себе место у колеса повозки и снова чиркающий что-то в своем журнале Эддард. Помогу собрать хворост, набрать воды, а если господину цу Вернстрому понадобится до ветра… думаю я смогу составить ему компанию. Лекарь вы или нет, некоторые вещи лучше делать мужчинам.

– Нет. – Покачала головой Кирихе. Я бы хотела, чтобы вы присмотрели за господином Августом. А я пойду с Сив.

– Ты? – Великанша озадаченно поскребла в затылке. – А на кой?

– Ты сама сказала, что последнее существо опасней остальных. Ты ведь знаешь, я могу помочь.

Дикарка надолго задумалась.

– Можешь. – Согласилась, она наконец. – Я знаю, что ты умеешь за себя постоять. Только не нужно это все. Я справлюсь. Не в первой. К тому же мне будет спокойней, если ты присмотришь за нашим барахлом.

Травница прикусила губу.

– У меня нехорошее предчувствие. – Сказала она отвернувшись. – Не стоит тебе идти одной.

Великанша снова задумалась, почесала переносицу, пошевелила губами и в конце концов несогласно мотнула головой.

– Духи говорят, что все будет хорошо.

– Я мог бы пойти. – Неожиданно вклинился в разговор Эддард. Хотя мне кажется что го… Сив знает что делает, а оставлять вас с опасным больным да еще одну в месте где пропадают люди несколько опасно, но если вы… остановившись на полуслове Абеляр удивленно приоткрыл рот. Майя повела рукой хитро сложила пальцы и на ее ладони заплясал небольшой огонек. Это длилось всего мгновение но ученый почувствовал как волосы на его голове встают дыбом и потрескивают.

Она маг. Причем, довольно сильный

– Хм-м… – Прищурилась великанша. – Раньше ты, вроде, так не умела.

– Никогда не интересовалась боевым применением силы, стряхнув что-то с ладони, улыбнулась травница. Считала это варварством и дикостью. Но последний месяц я активно припоминаю, чему меня учили. Я конечно не боевой маг, господин Эддард, повернувшись к мужчине целительница подарила ему чарующую улыбку. Но поверьте от пары гибридов, злых людей или от еще чего отбиться смогу.

Северянка вновь принялась копаться в затылке.

– Ну что книгочей. – Произнесла она наконец. Прогуляться не желаешь? Только возьми с воза какую-нибудь железку.

– Мне достаточно этого. – Взмахнул тростью Абеляр. – Предпочитаю обходиться, тем с чем умею обращаться. Так что если у вас нет лука, предпочту обойтись палкой.

Горянка только недовольно цыкнула зубом.

– То, на что мы охотимся палкой не пришибешь. Если все пойдет плохо, тебе придется бежать быстро. – Буркнула она и не оборачиваясь зашагала к краю поляны.

–

День выдался на редкость жарким. Будто бы и не было ночного морозца, будто бы стылое дыхание гор еще утром не вымораживало холмы и деревья, не стягивало оставшиеся после вечерней мороси лужицы витражами ледяной корки и не припорашивало траву и кусты хрустким инеем. Небо сверкало голубизной, казалось, только сейчас вспомнившее про свои обязанности летнее солнце изливало на берег ручья потоки тепла и света, от чего над перепившей воды землей клубились тонкие струйки пара. Над весело журчащей речушкой с жужжанием носились невесть откуда взявшиеся огромные, с две ладони, изумрудно-зеленые стрекозы. Было жарко и душно. Цепкие колючки кустарника царапали вспотевшую шею. Поморщившись, Эддард поерзал устраиваясь по удобней, хотя удобным назвать расположенный меж густых зарослей ежевики, свободный от корней и колючек пятачок назвать мог бы только либо человек совершенно непритязательный и очень любящий ежевику, либо полный безумец.

– Не вертись. – Негромко буркнула сидящая рядом великанша и поправила лежащую на коленях тяжелую рогатину. – Раздражаешь.

– Простите. – Прошептал Эддард и покосившись на вновь застывшую бронзовой статуей дикарку тяжело вздохнул. – А почему ты считаешь, что… это появится здесь?

Глянув на ученого будто на малое дитя северянка криво усмехнулась.

– Следы. – Снисходительно пояснила она. – И если уж так невтерпеж, можешь болтать. Эта тварь плохо слышит. Да и не будет она от нас прятаться. Слишком верит в свои силы. Просто не вертись. Рыбу распугаешь.

– Рыбу? – Удивленно вскинул брови ученый?

Вместо ответа Сив ткнула пальцем в сторону заводи, где на мелководье лениво шевелили хвостами пару небольших цветастых рыбок.

– Красивые. Не хочу, чтобы уплывали. – Пояснила горянка и почему-то смутилась.

– А почему ты решила, что… оно глухое? – Нахмурился Эддард и подавив острое желание поскрести расцарапанную терновником шею недоуменно покачал головой. – Та, что смогла по следам определить, что чудовище глухо?

– Не так уж это на самом деле и сложно, книгочей. Просто надо быть внимательной. И слушать, что говорят духи леса. – После некоторого раздумья проворчала не отрывающая взгляда от лениво кружащих в воде рыбин великанша. – Я уже почти седмицу его выслеживаю. Оно бродит вокруг села, спит в выкопанных им норах, убивает все на пути. Не охотится. Просто убивает. Но почти каждый день возвращается сюда за водой. Большое. Тяжелое. Очень сильное, но неповоротливое. Я бы сказала, что это свинотавр[1], но больно оно здоровое. Да и ног не четыре, а только две. И вроде хвост есть. Не как у свинолюдей, загогулькой, а такой, короткий, но жирный и тяжелый, локтя в два… А пару дней назад я наткнулась на разорванного кабана. Духи сказали, секач защищал выводок и напал на поганца. Сзади напал. Подранил. Потом тварь схватила его за морду и жахнула об дерево. Долго топтала, ломала кости, мучила. Добила не сразу. Ему нравится боль. Но дело не в этом. Когда кабан атакует, он не прячется. И только глухой не услышит, как на тебя мчится клыкастая свинья весом в пару десятков стоунов.

– О-о-о… – Оттянув ворот пропотевшей рубахи двумя пальцами, Эддард покрутил шеей. Берег речушки как-то сразу утратил былую привлекательность. Нарушаемая лишь звуком журчащей на камнях воды и жужжанием стрекоз тишина перестала быть умиротворяющей. – Ясно… Сив… слушай. Если нам уж выпала возможность поговорить… Я не буду больше спрашивать у тебя про твой род, как понимаю, тебе это неприятно, но, могу ли я узнать… – Мужчина на мгновение замялся… – Понимаешь, ваш народ лишь недавно присоединился к империи. Мы воевали столетиями. Наши нации поколение за поколением выдумывали друг о друге сказки, которыми потом пугали своих детей. Взращивали в них ненависть. Громоздили одну ложь на другую, только чтобы доказать, что противник олицетворение всей мерзости, что может представить себе человек. То, что написано в трактатах историков… Любой образованный человек понимает насколько иногда чудовищно далеки от правды эти строки. Ложь и истина переплелись настолько, что невозможно отделить одно от другого. Потребность пролить свет на историю наших народов возник давно, и поэтому…

– Ты сколько дней язык медом мазал, а? – Перебила ученого так и не двинувшаяся с места северянка. – Трещишь как сорока, опять сыплешь умными словами так, что я и половины то не понимаю. Вываливай уже. О чем ты хочешь спросить? О наших богах, которых вы убили? О предательстве? О том, как вы вытравливали нас с наших земель мором и огнем? Как выживали из плодородных долин, загоняя все дальше в горы? О той истории, что мы потеряли, когда последняя из великих башен пала? – Криво усмехнувшись горянка раздула ноздри и слегка повернувшись к Абеляру склонила голову к плечу. – Если ты хочешь услышать все это, книгочей, тебе нужен или жрец старых богов или хранитель знаний. Даже старики не помнят этого четко. А я всего лишь глупая девчонка, у которой и рода-то своего нет.

Эддард вздохнул и устало прикрыв глаза покачал головой.

Что же. Этого и следовало ожидать. Народ что веками практикует обычаи кровной мести. Бережно копит обиды и передает их от дедов к правнукам. Они вырастают в этом. В окружении памяти о прошлом. Рассказах о своих немногочисленных, но конечно великих, победах, о горьких поражениях, о бесчестно убитых империей героях, о битвах где на одного воина горного клана естественно приходится не меньше сотни захватчиков-южан, о «золотом веке» который длился до прихода империи. Был ли этот золотой век реальным или он плод воображения уже давно почивших в бозе людей… Какая разница… Кому как не тебе знать как легко истина уступает место красивым легендам, особенно если они позволяю обвинить кого-то в своих неудачах. Ты ведь и не ожидал иного, так? Не думал, что все будет легко?

– Видимо моя очередь рассказать историю. – Прервал, наконец, воцарившееся молчание Абеляр.

– Думаешь вернуть свой скойц? – Уголки губ великанши дрогнули в намеке на улыбку.

– Нет. – Нервно огладив пристроенную между ног трость ученый сгорбился, облокотился подбородком на ее рукоять, и казалось сразу постарел лет на десять. – Просто хочу рассказать, зачем я здесь. Считай это моей исповедью.

Великанша снова надолго задумалась.

– Я не слишком похожа на хреца белого бога. Но если хочешь – валяй. – Покосившись на ученого Сив изобразила кончиками пальцев нечто при должном воображении изображающее разрешающий взмах рукой и снова уставилась перед собой невидящим взглядом. – Духи говорят, раньше полудня тварь сюда не придет, так что делать все равно нечего.

– Хорошо. – Несколько раз вдохнув и выдохнув Абеляр с явным усилием расправил плечи, сжал челюсти так словно собирался прыгнуть в холодную воду и неожиданно хохотнув покачал головой. – Извини. Волнуюсь не меньше, чем когда защищал перед комиссией свою работу на звание лектора… С чего бы начать… Восемнадцать лет назад, когда я был еще только начинающим студиозусом Академии, меня отправили работать в библиотеку. Я был несказанно рад. Меня с детства тянуло к книгам, а труд в архивах давал мне практически неограниченное время на чтение. Наставники, увидев мое рвение, сначала позволили мне оставаться на ночь, а позднее даже выделили комнату для жилья. Думаю, это и было началом. Рукопожатие, дружеская улыбка архивариуса и комната в архивах. Я нравлюсь людям. Уж не знаю почему. Обязанностей было не слишком много. Выдавать и забирать книги, вести учет, подклеивать развалившиеся корешки, да иногда отправлять переплетчиками и переписчикам, то, что скоро придет в негодность. И все свободное время я проводил в исторической секции. Старые фолианты приводили меня в трепет. Я начал изучать языки. Вессирский, руны островных кланов моря Падшего, горцев и пиктов, иероглифы южных мгебве, кхитанский, магутский, восточный фнари, клинопись шрумов. Это было нелегко, но через некоторое время я начал понимать суть. Вычленял общее, выводил закономерности, и с удивлением понял, что могу, хоть и с огромным трудом, но читать те летописи, что сохранились со времен Раскола. Я связался с лингвистами, начал интересоваться языком древних. Получил пару дельных, как мне казалось тогда, советов. – Абеляр тяжело вздохнул и в раздражении пристукнул палкой. – Жалкие ничего не стоящие обрывки. Но в один из дней мне улыбнулась удача. Вычищая подвалы, я наткнулся на замурованную нишу. Мне стало интересно, я разобрал кирпичи… И нашел записи времен второй империи, которые не трогали уже больше полутора тысяч лет. Копии военных хроник, записи летописцев. Естественно не систематизированные, обрывочные, перепутанные. Бесценные знания были похоронены в подвале под грудой кирпича и камня. Это было настоящее сокровище, настоящий кладезь информации… Из которого, я смог почерпнуть очень мало. Слишком много слов означающих непостижимое, для современных людей. Древние, что жили до Раскола… Их жизнь… Она была не как у нас. Слишком отличающееся… мышление. А переписчик, кто бы он ни был, видимо не слишком старался вникнуть в суть…

– Не поняла и половины чего ты говоришь. – Пожала плечами великанша и пожевав губами сплюнула на землю. – Но знаю одно. Древние были дураками. Могучие колдуны. Они жили в городах из хрусталя и железа, могли летать, а хлеба и пива хватало каждому. Но потом взяли и сожгли мир. Открыли ворота на ту сторону.

– Да. Они могли летать. Лечить любые болезни. Оставаться молодыми до самой смерти. Заменять части тела на волшебный металл. Разговаривать друг с другом находясь на разных концах мира. Растить великолепные сады посреди пустынь. Они управляли ветрами и бурями, поворачивали реки и строили плавучие острова. Они построили летающие города высоко в небе. И многое другое, что нам непостижимо и непонятно. Но все же сожгли мир. – Щека Абеляра нервно дернулась. – И мы до сих пор не знаем, почему они так поступили… Я продолжил свою работу. Несколько лет расспрашивал купцов и путешественников со всех краев света. Продал все свое имущество доставшееся мне по наследству, окончательно переселился в библиотеку, выкупал артефакты и диковинки. Я сверил тысячи записей, Сив. Десятки независимых источников. Легенды, сказания, сказки, былины, саги, висы и летописи. И, в конце, концов я нашел… нечто. Общий корень, красной нитью идущий через истории большинства народов ойкумены. Намеки, старые легенды, передающиеся от деда к внуку истории и песни. Во всех культурах, в самых отдаленных уголках мира сохранились осколки единой мозаики. И мне кажется, я ее соединил. Конечно, рисунок далеко не полный, но все же… он меняет некоторые представления о Расколе.

– Три тысячи зим и год без солнца. – Усмехнулась великанша. – И ты считаешь, что докопался до правды?

– Больше трех с половиной. – Губы мужчины сложились в улыбку, но глаза не улыбались. – Что до правды… В детстве я любил играть у реки. Выворачивать камни и смотреть что под ними… Война древних длилась не одно поколение, а их могущество было неизмеримо. Сгорали не города, а целые страны. Весь мир пылал, гибли тысячи, треть вод сделалась горькими и ядовитыми, но ни одна сторона не могла взять вверх. И тогда кто-то из древних… У них тоже были ученые… Хотя… – Эддард скупо улыбнулся. – Хотя, сейчас, их бы назвали великими магами или даже богами… – Они нашли способ проникнуть в другой мир. Страшный мир. И они нашли там… союзников. И позвали их к нам. Открыли ворота и впустили их.

– А это что-то новенькое. – Оторвавшись от созерцания играющих в воде рыбок горянка громко высморкавшись в кулак ничтоже сумнящись отерла ладонь о край, собранного в подобие набедренной повязки пледа. – Каждый ребенок знает, что иные пришли привлеченные грехами древних, а не потому, что их кто-то «впустил». Сходи в дом белого бога в святой день и послушай жрецов, они расскажут, как все было на самом деле, книгочей.

– Больше трех с половиной тысяч лет. А память имеет свойство искажать факты. – Поморщился, будто разжевал что-то горькое, ученый аккуратно, стараясь не потревожить вцепившиеся в одежду ветки кустарника, почесал нос. – К тому же, как говорил один знакомый лектор риторики, куда упадет тень всегда зависит от того, где находится источник света.

– Один умник, типа тебя, сказал, что человеческая память короче чем его член. И верить старым сагам, все равно, что измерять его в милях. – Фыркнула дикарка. – А у него действительно было маленькое хозяйство. – Давай дальше, книгочей. Мне уже интересно.

– А на чем я остановился?

– Иные. – Буркнула продолжающая заворожено наблюдать за лениво шевелящими плавниками карпами, горянка. – Йотуны. Ты сказал, что древние впустили их в наш мир. Проложили им дорожку.

– Да. – Отогнав от лица заинтересовавшуюся им стрекозу Эддард задумчиво прикусил губу. – Иные. Сейчас мы называем их демонами, а вы богами.

– Я их так не называю. – В глазах северянки полыхнул гнев. – И если ты думаешь…

– Хватит Сив. – Примирительно вскинув руки, Абеляр обезоруживающе улыбнулся. – Ты сказала, что приняла веру в Создателя, ты охотник инквизиции, конечно же, ты не поклоняешься демонам. Когда я говорю «вы», то имею в виду северные народы в целом. И я никого не осуждаю и не обвиняю. Я вижу, как дело обстоит сейчас. – Ткнув пальцем в сторону высящейся на горизонте черно-белой гряды, ученый пожал плечами. – И даже представлять не хочу, что было тогда. Это было вопросом выживания. Без покровительства сил изнанки большинство племен бы просто вымерло. К тому же три тысячи лет достаточный срок, чтобы не разбивать друг другу головы, споря, что было в прошлом, не так ли?

– Три с половиной, если не врешь. – Великанша ненадолго задумалась, а потом чуть заметно кивнув снова вперила безразличный взгляд в топкий глинистый берег журчащего как ни в чем ни бывало ручейка. – Продолжай, книгочей.

– Так вот. Попав в наш мир, иные… – Эддард задумался. – Сравнить их поведение с волками попавшими в овчарню, это кажется слишком… мелким. Масштаб катастрофы был неописуем. Тысячи, сотни тысяч, миллионы. Наши предки… им пришлось забыть про свои распри. Объединиться для борьбы с теми, кто пришел с той стороны. Но их оружие было бессильно. Нет, оно могло убить демона. Разрушить тело. Убить, но не уничтожить. Иные возвращались. Снова, снова и снова.

– Расскажи то, что я не знаю, книжник. – Раздраженно фыркнув Сив повела плечами разминая мышцы. – Большую часть того что ты тут нагородил, я сотню раз слышала в трактирах от бродячих сказителей. Или еще в детстве. Когда пешком под стол ходила. – Выставив ладонь примерно на уровне груди дикарка громко шмыгнув носом сплюнула в сторону ручья. – Рассказываешь ты конечно интересно, да складно, слова мудреные красивые, но тебе не помешает знать. Сейчас за такие сказочки батогами бьют. Не всем по нраву, когда на историю Раскола светят по северянски. Тень, понимаешь ли не туда падает. Так что последние пару десятков лет желающих рассказать поубавилось, Но кто-то еще помнит. А в горах, выше, чем летают орлы, меж трех рогов Короны мира, под боком Старого ворчуна стоят камни с высеченными рунами, где ты, книгочей, прочтешь много больше, чем сейчас рассказал. – Издав невеселый смешок горянка отвернулась.

Она говорит так будто видела это собственными глазами. Первый камень. Неужели он существует?

Чувствуя как сердце на мгновение дало сбой Эддард сглотнул неожиданно наполнившую рот кислую как уксус слюну.

Меж трех рогов Короны мира, на краю ледника. Потребуются проводники. Крюки и кошки. И конечно другая одежда. Стужа в горах, говорят, невероятная.

– Ты? – Голос Абеляра дрогнул. – Ты их читала?!

– Я не умею. – Покачала головой великанша и неожиданно зло оскалившись звонко прихлопнула ладонью по древку рогатины. – Почти никто не умеет. Нужно быть колдуном, чтобы камень с тобой заговорил. Одного я знала… И отправила его в грязь… Дважды. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, книжник. Не ходи туда. Это место не для людей. И даже если ты сумеешь заставить камень заговорить… Я не хочу потом гоняться за тем, чем ты станешь. Ты, похоже, сумасшедший, южанин, но ты мне нравишься. Я не хочу тебя убивать. Лучше расскажи свою историю до конца. Мнится мне, сейчас мы подошли к тому месту, где древние почти проиграли войну.

– Верно. – С трудом оторвав задумчивый взгляд от черных, будто уголь, возвышающихся на горизонте пиков, Эддард расстегнул пару пуговиц на воротнике куртки, утер покрывшийся бисеринками пота лоб, и опершись на резное оголовье трости согласно кивнул своим мыслям. – Противостояние с демонами длилось около шести десятков лет, остатки великой цивилизации, потеряли почти все, жили как звери – прячась под землей, и в руинах. Казалось этому миру конец, но потом пришли странники.

– Асы. – Понимающе хмыкнула дикарка.

– Асами их назвали потом. – Покачал головой ученый. – В честь древних легенд… древних. Себя они называли по-другому. Дети звезд. Удивительно похожие, и совершенно непохожие на людей. Сильнее, выносливей, быстрее… совершенней. Они были… другими. Совершенно другими. Но почему-то решили помочь. Народ, странствующий меж звезд тысячи лет. Народ, обладающий удивительной силой. Воины и поэты. Но самое главное… Они умели убивать тех, кто пришел с той стороны. Убивать окончательно. А еще… – Эддард пожевал губами. – Они их ненавидели.

– Ты называешь пришедших странниками. – Немного помолчав, великанша встряхнула головой брякнув заплетенными в косицы кольцами косточками и нервно хрустнула костяшками пальцев. – Говоришь, что асами их назвали позже. Но церковники их дали им другое имя.

– Нежеланные. – Прикрыв глаза, Абеляр раздраженно пристукнул палкой о землю издал долгий усталый вздох. – Ненависть длиннее любой памяти, Сив. Да, в конце концов их назвали нежеланными. Но тогда их принимали как спасителей. Их звездные города-башни спустились с небес на столпах огня, тысячи их железных воинов вышли из них и встали плечом к плечу с нашими предками. Но сами странники тоже не остались в стороне. Потому, что только они обладали той силой, которая могла окончательно убить демона.

– Пять тысяч и пять. Армия героев, давшая начало пяти тысячам и пяти кланам. Глухо проронила горянка и с неожиданной злостью дернув узел пледа смахнула пристроившуюся на плече «речного дракончика». – Великая сила.

– И ничто в те времена. – Отрицательно качнул головой Эддард и тут же вскинув руки в отвращающем жесте. – Я не хочу никого обидеть. Спору нет, странники были могучими воинами, но их было слишком мало. – Знаешь, помассировав переносицу, Абеляр отмахнулся от лезущей в ухо ветви ежевичного куста и задумчиво потыкав тростью в парящую у его ног глину принялся с преувеличенным вниманием разглядывать оставшиеся следы. – Я думаю… Я думаю, они умирали. В тех записях, что я прочел, в самых старых, там все было очень запутано, но я понял… Они были бессмертны, почти бессмертны. Но у них не могло быть детей. Слишком долго они жили среди звезд. Слишком долго дышали солнечным ветром. Странники владели великой властью, могли менять по своей прихоти любое живое существо, но что-то внутри них… Оно было сломано. Сильно сломано. Те, кто пришли сюда, они были последними. И было их не пять тысяч. Я почти полностью уверен, их было меньше, гораздо меньше… – Сделав многозначительную паузу ученый прикусив губу рассеянно почесал начавший зарастать неопрятной щетиной подбородок. – Я думаю, даже ты, обычная девчонка, верящая в создателя, охотник конгрегации святого официума, знаешь их имена.

Великанша нахмурилась.

– Великие? – Наконец произнесла она. – Ты говоришь про великих князей?

– Галстр – Скачущий на буре, Имя погибели, Молот небес. Годфрой – Крушитель тьмы, Первый искажающий, Отец всех зверей. Луг – Певец лета, Сотрясатель тверди, Темный душитель, Дыхание холода. Мардук – Оседлавший молнию, Вопль страха, Луч зари, Сеющий свет. И младшая из них. Сив – Сестра воинов, Барабан войны, Кровопийца, Порождающая эхо, Пронзающая мрак. – Глаза Эддарда блеснули. – Забавно, что первая встреченная мной северянка чистой крови носит имя великой богини своего народа.

– Считается, что имена Первых приносят удачу. – Поджав губы великанша болезненно поморщилась. – В горах полно девчонок по имени Сив. Как по мне удачи, моей хватает ровно на то, что, когда тебя кто-то поимеет в задницу, из нее потом не сильно дерьмо лезет. Но ты не прав, книгочей, их было пять тысяч и пять. Спроси любого носящего цвета[2] и он назовет тебе имя первопредка.