Текст книги "Пепел чужих костров (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

– Но кто-то же строил эти шалаши? И дрова готовил на зиму. – Пожал плечами юноша. – Такие штуки в одиночку не поставишь. Значит здесь есть люди.

– Да не… – Отмахнувшись от доводов барона, великанша качнувшись с носка на пятку покосилась в сторону уже успевшей пристроить над костром котелок травницей. – Никто тут уже не живет. Травы мало, охоты нет почти, в ручье рыбы как козел набздел. Банда здесь пряталась. Разбойники. Трясли купчишек да путников одиноких. Не зимой, конечно. Зимой здесь снега в три человечьих роста. Разбойный люд по деревням отдаленным сидит. Мы с Ллейдером прошлым летом их выследили… Удобное место. Вроде и от тракта не далеко, но и не близко. На стоянку вставать не будешь – для фургонов слишком большой крюк. А ежели на скотинах так за пол дня к дороги выйдешь. Места здесь каменистые, следов не найдешь, долин таких вокруг полно. Можно хоть целой армией искать, ежели у тебя следопытов хороших нет или псов. А из, вас южан, следопыты редко хорошие получаются. Нюха у вас нет. – Коснувшись пальцем кончика носа горянка рассмеялась. – Туманы опять же. В общем, для разбоя самое то. Можно и на промысел сходить и схоронится. Даже фургон, при некотором желании, вон, завести можно, но никто сюда не пойдет. Да и облава сюда не сунется. Уж больно здесь…

– Мокро? – Предположил задумчиво мять в руке мешок с овсом Эддард.

– Плохо. – Фыркнула горянка и ткнула пальцем в сторону нависающих над пейзажем пиков. – На Разломном хребте есть разные места. Есть хорошие, есть не очень. А эта гора плохая. Не заметил, что на вершине постоянно туман стоит? Там на верху, урочище. А сюда, видишь? Ни трещин, ни обрывов, ни крутых подъемов. Как по дороге. Легко подняться, легко спустится. Дрянное место. К тому же рядом ледник. А со льдов тоже приходит… всякое.

– А… – Оторвавшись от котелка, травница подняла голову и тоже посмотрела в сторону гор. – Всякое это… Измененные?

– Это горы. Здесь все измененное. – Криво усмехнулась великанша и положив руку на оголовье топора покивала собственным мыслям. – Нет. Не бойтесь. Стае гибридов здесь не прокормится. Но и без этого в горах много что есть. Снежные кошки – скалозубы размером с лошадь и зубами в пол локтя, например. Или горные медведи. Видела когда нибудь медведя величиной с избу? Нет? Ну и хорошо, что не видела. Бывают еще одиночники. Бродячие. Но поверь, тех одиночников, что смогли выжить в горах лучше не встречать.

Смешанные. Одиночники. Медведь с избу.

Чувствуя, как по спине льется струйка холодного пота, в уголках глаз скапливается предательская влага, а закаменевшая спина начинает мелко подрагивать, Август до боли сжал колючую щетку. Видимо не всем рубцам помогают мази и припарки. Некоторые раны не хотят закрываться.

– Пойдемте, проверим коней, господин цу Вернстром. – Положив руку на плечо застывшего юноши, цу Абеляр мягко подтолкнул его в сторону шалаша. В глазах ученого светилось участие. – И дров прихватите. Сами знаете, если костер погаснет, то потом придется целый день стены сушить.

–

Завтрак состоял из жидковатой овсяной каши, вяленой рыбы, и остатков забредшего на стоянку и тут же прибитого, метко брошенным Сив камнем, пару дней назад, тощего зайца. Не то чего желал бы цивилизованный человек, но отданные, старостой Кабаньей пади припасы неумолимо портились и подходили к концу, а горы, в отличие от лесов не слишком спешили поделиться с путниками пропитанием, так что путешественникам выбирать не приходилось.

– Почему ты не сказала, что здесь опасно? – Огладив несуществующие складки накрахмаленного воротника, сияющего, совершенно неуместной в их положении, чистотой платья, травница, изящным движением, подцепив плавающее в каше волоконце мяса, отправила его в рот и прикрыв глаза от удовольствия помотала головой, потянулась за следующей порцией.

– Потому что здесь везде опасно. – Успевшая уже расправиться со своей долей великанша внимательно изучающая лезвие секиры озабоченно нахмурилась и достав из небольшой поясной сумки баночку с оружейной смазкой принялась старательно натирать полотно топора. – Это горы, Майя. Дом для духов странных зверей и не слишком добрых людей. – Шмыгнув носом горянка пожала плечами и изобразив ладонью неопределенный жест попробовала остроту лезвия подушечкой пальца. – К тому же, пусть у этого места и дурная слава, разбойники сидели тут почти сезон. И ничего с ними не случилось. – Совершенно детским, каким-то беспомощным движением сунув порезанный палец в рот великанша хмыкнула.

– Вообще-то случилось. – Неловко орудующий зажатыми в трехпалой руке ложкой Август зябко передернув плечами бросил на дикарку осуждающий взгляд. – Ты сама сказала, вы их убили.

Сив надолго задумалась.

– Это… Другое. – неуверенно протянула она и неожиданно отложив топор широко улыбнувшись хлопнула юношу по плечу с такой силой что он чуть не выронил свою миску. – Но мне нравится ход твоих мыслей, барон. Говоришь как настоящий ярл. Ты прав. Мы слишком расслабились. Видно эта ваша южанская натура на меня так действует. Если мы с Ллейдером сумели их выследить, значит и другие могут выследить нас. Надо бы нам расставить силки. Вон там, там, и еще вон там. И там тоже. Ткнув пальцем в сторону долины северянка оскалилась голодным волком. Если к нам попробуют подойти, то сделают это по кустам или во-он, оттуда со стороны ельника. Веревку будет сложно заметить. У нас ведь осталась веревка, да?

– Ярдов триста. – рассеянно кивнул по обыкновению что-то чиркающий в своей тетради Абеляр. – Не знаю уж зачем ты столько потребовала у деревенских.

– Ну так у нас не веревки было… – Непонимающе моргнув великанша развела руками. – Веревка это всегда полезно. Никогда не бывает много и никогда не знаешь, когда она тебе пригодится. Вот сейчас есть. И это хорошо. Натянем ее вокруг стоянки и привяжем к ней пару сухих деревяшек. Если кто-то заденет, мы точно услышим. – На мгновение замявшись, горянка оглядела окружающих и поджала губы. – Ну… Я услышу… А еще лучше стражу выставлять на ночь. По двое вставать. Чтобы один на виду, а второй в кустах… Только нас маловато для этого.

– А ниток у нас нет? – Оторвавшийся наконец от журнала ученый перевел взгляд на носки своих сапог и озабоченно причмокнул губами. – Или бечевок, которые можно распустить? И если возможно, я видел у тебя иголку, Сив. Я конечно не башмачник но… Чувствую еще пару дней и моя обувь начнет разваливаться.

– Южане. Только никогда не видящий гор дурень может пойти в дорогу без веревки, ниток и иголок. – Недовольно фыркнула дикарка и покосившись на свои прикрытые меховыми обмотками ступни испустила тяжелый вздох. Сапоги это конечно хорошо, но уж больно быстро по камням снашиваются. Ладно. Дам я тебе иголку. Умеешь хоть?

– Никогда этим не занимался. – Почесав бровь пожал плечами ученый. – Но попробовать стоит. Не попробуешь – не узнаешь.

– А вот сейчас ты говоришь как настоящий горец. – Довольно кивнув, великанша вытянула губы трубочкой. – Могу дать тебе свои запасные обмотки.

– Я… Э-э-э… Не думаю, что мои ноги привыкли к подобному. К тому же здесь в горах. – развел руками Эддард.

– У меня есть немного дратвы. Позднее я посмотрю, что можно сделать, с вашей обувью, господин Эддард. – Улыбнулась аккуратно доскребающая остатки каши со дна миски травница. – У меня есть некоторый опыт. Мой муж… когда он брался чинить обувь… это было просто ужасно.

– Буду премного благодарен, госпожа Кирихе. – Склонил голову ученый и почему-то слегка покраснел.

Август с тоской поглядел на собственные сапоги. Они выглядели… потрепанными.

Как и я. Довольно символично. Ведь это все что осталось от моей прошлой жизни.

Походные сапоги. Так назвали их мастер. Сшитые по мерке, из лучшей кожи, лучшим мастером в Лютеции. Каждый пришедший лавку оставлял слепок своей ноги на будущие заказы, каждый ботинок, туфля, и сапог имели пожизненную гарантию. Цена полторы марки за пару. Сумма, на которую семья средней руки ремесленника могла прожить год. Сейчас в это сложно было поверить. Золотая вышивка потускнела, Жемчуг с голенищ куда-то пропал, серебряные накладки с гранатами, по совету дикарки, он спорол сам, и теперь на месте их крепления на халявах виднелись не слишком аккуратные дырочки. Не единожды пропитавшиеся грязью и потом, насквозь промокавшие в ручьях и бродах, чтобы потом быть варварски высушенными над костром, голенища, несмотря на все его попытки сохранить обувь в целости, а может благодаря именно раз за разом покрывающих ее слоям плохо очищенного, мерзко пахнущего топленого жира, сморщились и покрылись сеточкой мелких трещинок. Половина отлитых в виде соцветий розы шляпок придерживающих каблук маленьких бронзовых гвоздиков стерлась, превратившись в неопрятные кляксы. Пара гвоздей выпала. И хоть воловья кожа подошв стойко сопротивлялась тяготам пути, лишь слегка истончившись ближе к носку, но некоторые швы уже грозно ощетинились истрепанными нитями.

А продавец уверял, что это паучий шелк. Что такая нить не истреплется и не сотрется даже если я пройду пешком всю провинцию.

Ха. А мне, похоже, видимо, достанется чинить твою обувку, барон. – Перехватив озабоченный взгляд юноши великанша коротко хохотнула и положив руку ему на затылок слегка дернула за волосы. – Все вот смотрю и поражаюсь. Такие кудряшки. Я тоже когда-то хотела кудряшки. – Несмотря на грубый тон, в светло-стальных глазах дикарки плясали смешинки. – Мы уже почти как семья, да? Духи говорят нам надо узнать друг друга получше. Хотя я уже и ума не приложу куда еще. Я таскала тебя на загривке, кормила с ложки, носила поссать. Мы вместе тонули в болоте, несколько раз бились плечом к плечу, а ты ныл как недовольный муженек которому жена не позволяет выпить вечером кружку пива. Ближе тебя знает пожалуй только Майя потому как засовывала тебе в задницу свои лечебные мази. Зато я собираюсь чинить твои сапоги. Пожалуй, нам осталось только вечерком отойти куда нибудь подальше и попробовать заделать маленького спиногрыза, а?

– Я… Э-э-э… – Взглянув в смеющееся лицо горянки, Август громко сглотнув выдавил из себя улыбку.

Боги. Успокойся. Она шутит. Просто шутит.

– Думаю, это было бы не самой лучшей затеей, Сив.

– Ха! Пожалуй. Как представлю, что из меня вылезает невинный младенец с твоей смазливой имперской мордой и серебряной ложкой во рту так аж дрожь берет. К тому же…

Договорить великанша не успела. Раздалось хлопанье крыльев и на торчащий из крыши опорный столб, выполняющего роль конюшни, шалаша, опустилась птица. Вернее, что это птица Август понял не сразу. Огромное, превосходящее размером горного орла существо покрытое иссиня черными перьями со скрежетом оставив под собой глубокие борозды, скребануло сабельными когтями по дереву, и громко щелкнув огромным антрацитово-матовым, будто сделанным из вулканического стекла, клювом уставилось на путешественников взглядом восьми разновеликих, выпученных, кроваво алых глаз. Это был ворон. Если бывают вороны, величиной с овчарку, обсидиановыми когтями, крыльями в сажень и паучьими глазами.

Гибрид. Чудовище. Монстр…

Чувствуя, как внизу живота разливается жгучее ледяное озеро, ноги дрожат, а тело превращается в камень, юноша зашарил вокруг в поисках оружия.

Бесы, ну почему я вечно оставляю меч… Боги. Сив… Прибей его, пожалуйста, просто прибей, а потом посмейся над южанской нерасторопностью….

– Стоять! – Невесть когда оказавшаяся на ногах, дикарка подняла руку в предостерегающем жесте и медленно опустив нож в петлю на поясе, изобразила перед вороном нечто похожее на поклон. – Здравствуй Тихокрыл. Давно я тебя не видала. Ты принес послание?

Птица переступила с лапы на лапу взмахнула крыльями и нахохлившись прищелкнула клювом.

– Значит, ты помнишь мое имя, бескрылая с холмов. Что же… Это хорошо… – Проскрежетало существо жестким и дробным, словно попавший в мельничный жернов гравий, голосом. – Послание… Да… – Послание для Августа Карла Интегра Цу Вернстрома, Эддарда Марии цу Абеляра, Майи Кирихе и Сив Энгинсдоттир. От его преосвященства владыки Ислева и Контрберри, а также Малых Лужиц Винсента Д’Афруа. Не торопясь, явно оценивающе, оглядев по очереди каждого из путешественников ворон недовольно нахохлившись, взмахнул крыльями и затоптался на месте устраиваясь поудобней. – Вы будете слушать? Или я зря сюда летел?

Август с шипением выпустил воздух сквозь прореху в зубах, с носа юноши упала капля холодного пота, еще одна капля, оставив на виске ледяную полосу, затекла в уголок глаза, но цу Вернстром этого даже не заметил. Он, конечно, не раз видел говорящих птиц. Ярких как циркачи, горбоклювых птах с мерзким характером и манерами уличного попрошайки, степенных чернооких воронов, один раз даже ученую сойку которая знала счет. Но это были лишь специально обученные опытными разводчиками животные. Салонное развлечение, не более. Забава. Занятная шутка природы. То, что сидело сейчас перед ним не просто повторяло заученные слова… В глазах чудовища светился разум. Недобрый, внимательный взгляд буквально приковывал к земле. Так забойщик смотрит на стадо, решая какая из овец пойдет сегодня под нож.

Монстр. Измененный. И если слух меня не обманывает… это… стоит на службе церкви

Нет. Слухи конечно ходили. Поговаривали, будто его преосвященство не сколько осененный силой Создателя добрый пастырь, но могущественный колдун, не гнушающийся пользоваться запретными силами. Что, в глубоких подвалах главного собора Ислева, есть тайные коридоры и комнаты, в которых проводят богомерзкие ритуалы, приносят человеческие жертвы, и растят ужасных существ. Что церковники скупают младших сыновей и дочерей бедняков, для своих ужасных экспериментов. Что бродяги почти исчезли с улиц Ислева не благодаря работе отрядов ночной и дневной стражи, и открытию работных и учебных домов, а потому как стали пищей служащим конгрегации чудовищам. Что птица в небе или крыса, сидящая под полом трактира, может быть шпионом, доносчиком, посланником а то и убийцей. Что некоторых, вызвавших гнев его преосвященства аристократов, находили в собственных спальнях буквально разорванными на части. Что барона Годфри цу Монтеня, нелестно высказавшегося о конгрегации на летнем балу на следующий день насмерть закусали пчелы, что графа Эрнеста цу Ланфруа, написавшего открытое письмо Наместнику о необходимости возвращения части церковных земель в пользу городских цехов, на глазах друзей и слуг утащил вышедший из вод пруда, где его сиятельство изволили искупаться огромный черный демон, с железными когтями. Говорили много. В основном шепотом и тут же сами громко смеялись над нелепостью слухов. Но, сейчас… Сейчас он видел перед собой живое, презрительно разглядывающее его доказательство, что не все слухи являются лишь отголосками той игры, слов и сплетен, что власть имущие имеют привычку вести друг с другом.

– Мы будем слушать. – Медленно кивнула дикарка и снова опустившись на плед скрестив ноги, положила руки на колени.

Меж приоткрывшимися пластинами клюва мелькнул ярко алый язык. Огромный ворон дернул головой, каркнул, на мгновение четыре пары глаз затянулись черной поволокой третьего века.

– Я так давно не общался с тобой, девочка моя. Наверняка ты решила, что я тобой недоволен, но это не так. Понимаю, что не должен был терять с вами связь, и предостеречь от некоторых действий. Да все времени не было. Слишком много дел. Слишком за многим необходимо приглядывать. Моя вина. – Грубый голос огромной птицы изменился. Август сжал зубы чтобы не заскулить от ужаса. Этот голос он знал. Хорошо знал, хоть и общался с его обладателем всего раз, получая патент на землю.

«Вы уверенны, сын мой? Строительство замка в этих землях дело хлопотное. Да, да… Очень хлопотное. Знаете, здесь бытует одна пословица. Чья земля, того и боль. Этот край видел много боли. Слишком много. И часто хранит в себе те тайны, которые не хотелось бы тревожить. Совсем не хотелось бы… Ох… Простите старика, конечно вы уверенны. Иначе не приплыли бы сюда через половину мира. Все в руках Создателя. Удачи вам, юноша. И не забудьте, церковной десятиной обкладывается все имущество ваших владений. Хотя, о чем я говорю. Такой воспитанный молодой человек конечно об этом знает…»

– И потому, прежде всего, хочу сказать, что скорблю о потере, что мы все понесли. – Продолжал меж тем ворон. – Ллейдер из рода Чернооких, был хорошим товарищем и истинным сыном Матери нашей Церкви. Ничто не успокоит боль нашей утраты, но возможно тебе, Сив, будет приятно узнать, что его имя записано в книги героев конгрегации, а его семья перевезена в Ислев, устроена в доходном доме Брюхе, и будет получать пожизненный пансион.

Громко прищелкнув клювом ворон вновь заскрежетал когтями по столбу.

– А теперь к делу. То, что вы дорогие мои недавно натворили, я признаю… допустимым. И даже в чем-то полезным. За неполные два месяца было истреблено два гнезда смешанных, банда порабощенных мерзостным колдуном пиктов, остановлена нашедшая лазейку в этот слой реальности тварь изнанки. Благие и достойные похвал труды для настоящих сынов и дочерей матери нашей Церкви к вящей славе Создателя. Достойные настоящих героев. Паладинов я бы сказал. Конечно, есть и некоторые… замечания. Например, весьма прискорбно, то обстоятельство, что рудник, который несомненно случайно открыл господин цу Вернстром, стал совершенно непригоден для добычи и останется таковым еще много лет. Торговая гильдия и некоторые братья этим весьма недовольны. Так же они недовольны, что с вами господин цу Вернстром так и не случился… несчастный случай. Они возмущены, что некие магут и дикарка-северянка так и не выполнили свои… обязательства. Еще, некоторым в курии, очень и очень жаль, что эта истинная пагуба, колдун, мятежник и настоящая заноза в заднице Императорского легиона, старый лис Бередеф, ушел обратно в леса. Этим горячим головам очень уж хотелось видеть его… скажем… в иных обстоятельствах. В цепях, например. Или на костре, на главной площади Ислева. Впрочем… – Подпрыгнув на месте ворон издал несколько звуков черезвычайно напоминающих звук столкнувшегося с горлышком бутылки хрустального кубка. – Я не разделяю этого мнения. Поспешность, поспешность, поспешность. Поспешные решения приводят к непредвиденным результатам. А старые враги всегда лучше новых. – Издав нечто среднее между смешком и хлюпаньем, монстр легко спланировал со своего насеста и важно переступая с лапы на лапу приблизившись к застывшей с открытым ртом, казалось боявшейся даже моргнуть, травнице совершенно по человечески склонив голову заглянул ей в лицо. – А потому я убедил их, что они ошибаются. Напомнил паладинам, что собаке место во дворе, а кошке в доме. Что псы не ловят мышей, а кошка не отгоняет беспокоящих стадо волков. А так же принял определенные меры, чтобы к вам не было… дальнейших претензий.

Вы, госпожа Майя Кирихе, мерзостная ведьма имеющая противную человеческому роду способность к душеловству, признаетесь виновной в злокозненном колдовстве, ереси, потраве полей, осушении колодцев, сношении с демоническими сущностями, высушивании мужского семени, питии крови младенцев, скотоложестве, призыву к бунту, отравлению, ворожбе et cetera, et cetera, et cetera[2]. Всемилостивым решением иерархов курии Ислева и Монблау вам жаловано помилование во всех совершенных прошлых и будущих грехах и дан шанс служения благому началу в качестве ловчего конгрегации шестого круга доверия, сиречь младшего помощника инквизитора со всеми привилегиями. – Со скрежетом перекусив клювом притороченный к лапе небольшой кожаный тубус, монстр резким движением бросил его к ногам вздрогнувшей как от удара Майи. – Принимаешь ли ты милость Императора и святой Матери нашей церкви со всеми вытекающими из этого обязательствами?

– П-принимаю. – Побелевшими губами выдавила красавица и посмотрев на лежащий у нее ног футляр словно на ядовитую змею сжала побелевшие кулаки.

– Хорошо.

Проскрежетал монстр и сделав несколько неловких скачков остановился перед Абеляром.

– Эддард Мария цу Абеляр. Вы обвиняетесь в братоубийстве, а также воровстве церковного имущества, мошенничестве и вольнодумстве. Учитывая явную еретическую направленность ваших идей, властью церкви было признано правомерным судить вас судом конгрегации. Вы признаны виновным по всем пунктам, как гражданского, так и церковного права. Ваше имя исключено из списков лекторов Лютецкого университета, как лица недостойного высокого звания ученого мужа академии. Церковь же в своей неизмеримой милости дарит вам прощение всех прошлых и будущих грехов в качестве ловчего конгрегации шестого круга доверия с правом предоставления меча и прочих привилегий. Принимаете ли вы это со всеми обязательствами?

– Я не хотел его убивать. – На лбу Эддарда выступили капли пота. – Это вышло случайно. Мы просто… мы были детьми…

– Принимаете? – Скрипучий, вкрадчивый шепот старика идущий из клюва чудовища пилил воздух как тупой нож.

– Принимаю. – Склонил Эддард голову после долгой паузы. – Принимаю. Повторил он еле слышно и прикусив губу несколько раз кивнул.

– Хорошо.

Следующий украшенный печатью контейнер упал к ногам ученого.

Теперь ты. Август Карл Интегра Цу Вернстром.

Август вздрогнул. С носа юноши упали еще несколько холодных капель. В налитых кровью глазах стоящего перед ним огромного ворона светилась насмешка.

– Ты обвиняешься в сокрытии доходов, неуплате церковной десятины, злоупотреблении правом владетеля, небрежении в защите черного люда давшего тебе вассальную клятву, что повело за собой их смерть. А также в преступном сношении с северными еретиками-варварами, злоумышлении против власти, попытке бунта и… – Издав целую серию до нельзя напоминающих злорадный смех щелчков ворон коротко ткнул обсидиановым клювом в сапог цу Вернострома. – и противоестественных плотских связях с последышами той стороны гибридами именуемыми.

– Я не… – Чувствуя, что его сейчас вырвет, Август попытался отодвинуться от монстра.

– Вы признаны виновным по всем пунктам. Очень прискорбно, когда цвет аристократии, бесчестит свой род столь… неблаговидными поступками. Ваш батюшка был крайне недоволен вашим поведением. Вы нанесли болезненный удар по семье и чести рода… Он не видел другого выхода как официально от вас отречься. Вычеркнул ваше имя из списка родового наследования.

– Он не… – Чувствуя как земля проваливается под ним Август вцепился в покрывающую камни шкуру и постарался выровнять дыхание. – Как?

– Очень решительно и поспешно. – Скрежетнув когтями, монстр ловко перекусил очередной ремешок и бросил кожаную капсулу на колени юноши. – Патент ловчего шестого круга доверия с полными привилегиями. Не разочаруйте меня, юноша. Резко развернувшись, ворон раскрыл огромные крылья, и одним движением перепорхнул обратно на валун.

– Что до тебя, девочка моя. Я очень ценю талантливых людей. Берегу их. Считаю своей семьей. Иногда мы ссоримся, иногда имеем разные мнения. Но все равно остаемся семьей. Твое умение влипать в неприятности просто… бесценно. И мне кажется, что твои новые напарники тебе очень подходят. Вы с Ллейдером слишком долго работали парой. Имели слишком много свободы. В этом есть и моя вина. Ловчий без работы всегда ищет чем заработать себе на хлеб. Мне действительно очень жаль, что он погиб. Впятером вы бы составили полноценный кулак. Можно было бы прикрепить вас к следователю конгрегации и тогда вы бы ни за что не влезали куда вас не просят. Не срывали бы подготовленные операции, не тыкали раньше времени палкой в осиное гнездо. Ай мои непослушные детки… Что же… Создатель в неизмеримой милости своей говорит, что нам надо учится обходиться тем, что есть. Смотреть правде в глаза и верить в лучшее. Так что побудешь за главную. Временно. Объяснишь новичкам как все устроено. Посмотрим, что из этого выйдет. А теперь ваше первое задание. Гора Олека’ай. Серый зуб. – Подпрыгнув на месте ворон снова разразился серией невнятных звуков. Казалось, кто то отрезает не слишком острым ножом кусок мяса. – В окрестностях снова начали пропадать люди. Одинокие путники. Торговцы. На разведку были отправлены патрули горной стражи легиона. Они тоже пропали. Но это не важно. Такими вещами занимаются паладины. Псы во дворе, кошка в доме, помните? Но где-то в окрестностях скрывается человек. Очень важный для церкви человек. Ваша задача. Найти. Защитить. Дождаться подмоги. Сопроводить в Ислев. В случае же, если этот человек мертв, нужна его голова. Желательно неповрежденная. А если вы поймете, что искомое невозможно доставить до пункта назначения, необходимо… принять меры.

– Значит, если поймем, что живым не довезти, отрезать башку. А если случится так, что и голову не довезем то череп в кашу. – В голосе великанши звучала тоска.

– Именно. – Степенно кивнул монстр. – В капсулах найдете портрет и розыскной ордер. – Кстати. Ваш с Ллейдером вклад в Императорском банке. Я немного поразмыслил и пришел к выводу, что у тебя наверняка возникнут трудности с тем, чтобы его обналичить. А эти опрометчиво наивные рекомендации плебана Ипполита, которыми вы заручились, настолько несерьезны… в общем я об этом позаботился. Сбережения, как ты несомненно и хотела разделены и отданы семье Ллейдера из рода Чернооких. В конце концов, у него четырнадцать дочерей. И каждой нужно приданое. Тебя это устраивает?

– Не слишком. – Обиженно выпятила губу великанша и тяжело вздохнув с нескрываемым недовольством уставилась на птицу. – Я хотела разделить все на четыре части. Четверть семье Ллейдера. Если не запутаюсь, конечно, кого из баб, которым он ребенка заделал, его семья. Две четверти Майе, она лавку хотела в городе открыть. А остальное нам с бароном. Он мне корабль обещал. В Лютеций. А потом на юг. Но ты, наверное, умнее большой жрец. Так что тебе виднее, как поступать.

– Неужели ты наконец научилась смирению? – В голосе ворона послышалось нечто донельзя напоминающее удивление. – Что же. Тогда тебя обрадует следующая новость. Каждый из вас по завершении дела получит по двенадцать золотых марок. Вполне достаточно, чтобы построить дом и открыть лавку. – Глаза чудища на мгновение сосредоточились на сидящей с таким видом, будто ее вот вот стошнит, Майе. Или отправится в путешествие. Кстати. Что касается континента. Мы об этом поговорим. Позднее. Прощайте, дети мои. И еще… Эддард. Не вздумай это записывать. Ты ведь не безумец. – Приморозив взглядом потянувшегося к своей тетради Абеляра взглядом огромная птица, затопталась на месте.

– Это все? – Подождав десяток ударов сердца поинтересовалась великанша.

– Все. – Каркнул ворон и принялся чистить перья. – Что передать в ответ?

– Что мы тебя услышали. – Поджав губы великанша поморщилась. – Не скажу, что рада тебя видеть, Тихокрыл. Ты всегда приносишь плохие вести.

– Такова работа гонца. Береги себя бескрылая с холмов. Здесь рядом. – Повернув голову в сторону горы чудище встопорщило перья. – Живет тот, кто очень бы не прочь тобой перекусить. – Совершенно по человечески хохотнув, монстр распахнув крылья и стрелой взвившись в небо растворилась среди облаков.

– Что… это… было… – Запинаясь произнес неверяще крутящий в руках футляр Август. – Что это бесы его возьми такое было?

– Голос большого жреца. – Скрипнув зубами северянка зажмурившись покрутила головой. – Тихокрыл зовут. Летает. Передает срочные вести. Иногда как сейчас, говорит что делать. Он обычно с Ллейдером разговаривал. Так, чтобы я не слышала. А вот теперь и со мной. Не люблю я его. Он жуткий. А в городе Острозуб – большая крыса. Он еще хуже. Смотрит как голодный на кусок мяса… У белого жреца много языков.

– Эта штука сказала выслушать послание… Но, это больше походило на разговор. – Потянувшийся было к выроненному журналу ученый приостановился на середине движения и оглянувшись по сторонам со вздохом убрал его за пазуху. – Я не понимаю…

– Большой жрец знает все. Наверное, потому он и главный. – Великанша вздохнула. – Иногда я думаю что сам Белый бог наверное ему рассказывает что да как. Иногда еще не сделаешь, только что-то подумаешь, а он уже знает.

– Это… существо… – В глазах травницы стоял страх. – Оно не просто разумно, господин Эддард. Если бы вы могли чувствовать… Это демон. Высший демон. Столь древний, что наверняка видел эпоху разлома. Его силы…

– Да. Он йотун… – С непонятным выражением на лице протянула дикарка и задрав голову к небу принялась вглядываться в облака. – Самый настоящий… Его духи боятся. А я все понять не могла с чего это они с самого утра прячутся, как мыши кота увидавшие. Тому йотуну, что мы прибили, этой вороне пятки лизать за счастье было бы. Большой жрец, большого бога. Он и не такое может. Но этого ворона, по-моему, даже Даймон боится. Называет его щипаной курицей. А он всегда обзывается, когда ему страшно. Как по мне странно это. Даркхарт может щелчком пальца морского змея разорвать – сама видела. Бам и башка в клочья.

– Ты знаешь Даймона Даркхарта? – Выпучил глаза Эддард.

– Ну да. – Задумчиво почесав в затылке горянка поднявшись на ноги положила руку на оголовье топора. – Сильный колдун. Самый сильный из тех, что я видела. Но хороший. Веселый. Пиво мне всегда покупает, когда встречаемся.

– Даймон Даркхарт был лучшим боевым магом Империи. Генералом магического корпуса. Он победил в войне с сулджуками. Возглавил большой поход на восток. Имел право обращаться к Наместнику по имени. Он был легендой. Пропал семнадцать лет назад. Говорят его сразила какая-то болезнь и он принял постриг. И ты хочешь сказать он здесь?! На севере!? – Голос ученого сорвался.

– Ну, того Даймона, которого я знаю найти довольно просто. В основном он в кабаках сидит, там, где девки продажные подороже да посмазливей крутятся. – Пожала плечами великанша. – Или в этих кни-го-хра-ни-ли-щах. Все читает что-то. Говорит ищет. А что ищет не рассказывает. Иногда, когда тварь какая ни будь особо злостная вылезает, едет за Вал ее убивать. Правда, потом каждый раз болеет долго и сильно. Я один раз слышала жрецов. Они говорили, что ему колдовать вообще нельзя. У него какое-то тонкое тело пополам порвано. Хотя с виду вроде здоровый. И не тонкий совсем, даже наоборот. А духов я не спрашивала. Любопытно конечно, но духи к нему не подходят.

– Астральное тело? – Задумчиво произнесла травница. – Да нет, чушь какая-то. Это смертельно.

– И что нам теперь делать? – Неловко сломав печать на тубусе, Август вытянул из него усеянный штампами и оттисками свиток выделанной кожи и с отвращением уставился на тисненые золотом ровные строки.

Дикарка качнулась с носка на пятку и громко сербнув носом сплюнула через плечо.