Текст книги "Вондер. Том 1 и Том 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 41 страниц)

– Да-а-а. Я её отпустил, знаешь, с такой теплотой и на сердце. Мы ведь, правда, хорошо расстались. Просто не подошли друг другу. Но потом такая пустота накрыла. Она тот тип женщин… как бы тебе объяснить. Один раз в неё влюбился, и это навсегда. Встретишь её через три года, пять, десять лет и снова станешь ухаживать. Подумаешь, вдруг я уже созрел.

– Ну ты ж не яблоко, созревать, – хохотнул Федя.

– Ага. Короче, так я сильно был разбит после неё, так тосковал, что больше потом не лез в отношения.

Нам как раз принесли остальное, и пока мы ели, я рассказал Феде о кандидатках.

– Сам понимаешь, – поджал он губы. – Тебе просто выговориться надо было. Мысли структурировать. Я эту функцию выполнил, – Федя вытер рот салфеткой и поднялся, хлопнул меня по плечу, прощаясь.

Я смотрел, как он уходит. Мне точно стало легче на душе, но выбор легче не стал.

– Чуть не забыл, – крикнул начальник через всю столовую, как всегда, собирая десятки любопытных глаз. – Ебаться тут не вздумайте! – он шутливо погрозил кулаком, а я лишь улыбнулся. Его подколки уже не вгоняли меня в краску, вызывали легкое чувство испанского стыда, но не более.

Ладно, сегодня уже ничего спорного делать не буду. Посоветуюсь еще с парнями в Вондере, и наутро с легкой головой приглашу кого-нибудь на свидание.

Я заскочил к Соне. Вдруг она еще раз выйдет из кабинета, и я смогу повторно пробить Весну по базе. Но нет. Мы мило поболтали, и я поехал во Фриланс. Там сел прямо за стойку, где долго пил кофе, благодарил Тату за подарок и всячески нахваливал талант девушки.

Дома немного потренировался отключать внутренний диалог. Получалось все так же скверно, но уже не было чувства, что трачу время впустую. Я без прибора залетаю хрен пойми на какой план бытия, так что всё не зря.

По привычке улегся в капсулу, но потом хлопнул себя полбу и поплелся в кровать. Мы теперь и так могём. Наверное… Это же не разовая акция была?

Я снова использовал картину как отправную точку. Будет глупо, если сегодня не смогу так попасть в Вондер. Придется просыпаться и плестись в другую комнату.

Полотно качнулось, словно сомневаясь, пропускать ли меня, а затем порвалось, и я стал куда-то проваливаться. Надеюсь, координаты выхода будут верными, а то кто знает, какие еще уровни сновидений бывают.

Глава 26

Почти сразу я почувствовал сквозняк. Открыл глаза и обнаружил на себе огромную круглую белую грелку. Клубок так вырос, что теперь был размером с жирного кота.

– Интересен твой предел, – сказал я поднимаясь. От пиршества питомца не осталось ничего, он сожрал даже кости и снова был голоден.

Я вышел из комнаты и понял, что пока это самая холодная таверна, в которой мне приходилось бывать. Редкие посетители жались к очагу в центре. Я заказал еды себе и Клубку и стал ждать парней.

Первым вышел Симба, а когда подтянулся Ли, я хотел спросить совета о делах сердечных, но потом вдруг понял, что это глупо. Чего они мне скажут? Поэтому решил просто пустить разговор в жизненное русло.

– Я вот между двумя девушками выбрать не могу, а у вас какие новости?

– Ой, да не заморачивайся, – махнул рукой разбойник. – Это вообще все неважно. Можешь даже монетку подбросить. Орел – одна девчонка, решка – другая. Разницы никакой. Отношения выстраивать один фиг надо. Легко только в конфетно-букетный, а потом подарки на праздники, знакомство с родителями и тэ дэ и тэ пэ. Одинаковая морока. Поэтому я давно и всерьез думаю в игре роман завести, – сказал Симба. – Вдруг потом и в реал выплеснется.

– Поутру в трусы, – не удержался я от подколки, и мы заржали.

– Вынужден согласиться с тезисом нашего черного друга, – подал голос Ли. – Я сам пока в отношения не суюсь. Хочу, чтоб как у матери с отцом – один раз и на всю жизнь.

– Да ты романтик, брат! – поднял бокал разбойник.

– У меня родители двадцать пять лет вместе. И до сих пор душа в душу. Пятеро детей, я самый старший.

– Вот откуда, у тебя эти замашки старшего брата, – сказал я и переглянулся с Симбой.

– Какие замашки? – смутился самурай.

– Везде первым лезешь, – начал загибать пальцы разбойник. – Лидерство отжал интуитивно, но уступаешь его, когда требует ситуация. Ты, может, не замечаешь, но иногда, ты нас оттесняешь с линии атаки и прикрываешь собой.

– И это только то, что в глаза бросается, – поддержал я.

Ли не нашелся что ответить и только пожал плечами.

Мы вышли на улицу. Пора было отчаливать. Проследовали на корабль, здороваясь с командой. Не слишком уютная деревенька стала отдаляться.

– Никого нанять не смог, – пожаловался Барий.

– Ну еще бы, – хмыкнул я. – В этой глуши, не так чтобы много сноживущих.

– Вот именно, – сказал Симба. – Они все сюда специально пришли за конкретными ингредиентами или монстрами.

– Не за ними, скорее всего, – встрял в беседу Конан. – Тут квест есть повторяющийся. Вечно заброшенный замок кто-то захватывает и морок шлет жителям по ночам. То кошмары, то еще какая хрень. Сюжет в деталях плавает, но суть всегда остается.

Я только сейчас заметил, что половина пленных пиратов никуда не делась.

– А этих чего оставил? – спросил я.

– Дак, не взяли, – посетовал Барий. – Нет у них столько работы для каторжников. Пару-тройку в шахты, остальных улицы чистить да лёд сколачивать с пирса. А прочих куда? Их же кормить еще надо, следить за ними, чтобы не сбежали. В Холдесте сплавим.

Море не буйствовало, и путешествие вышло хорошим. Мы даже успели попрактиковаться во владении оружием. Рульф все увереннее держал меч. Конан и Бьерн показывали разные фишки, как можно удивить противника без применения оружия.

– Почти на месте! – заорал Барий, перекрикивая разошедшийся ветер.

Мы припали к борту. На высокой обточенной до состояния исполинского столба скале виднелась громада какой-то башни.

– Это раньше была магическая академия, – пояснил караванщик. – Сейчас заброшена, ясное дело. Да только энергетика места до сих пор притягивает всякое. То элементаль заведется, то приведение, некроманты опять же.

Причала здесь никакого не имелось. Пришлось вставать у обледенелого берега и спускаться по веревке. Пленных повязали в цепь и конвоировали всей толпой. Стражи встретили нас с недоверием. Лишь когда увидели торговца, расслабились и убрали руки с мечей. На гербе их щитов изображена снежинка. Неудивительно, учитывая какие тут сугробы. Вот им точно лишние рабочие руки не помешают.

Холдест считался городом по какой-то нелепой случайности. По старой памяти, наверное. Тут построек можно было по пальцам пересчитать. Ярлов дом, казармы, совмещенные с тюрьмой, постоялый двор да лавка алхимика. Даже кузни не было. Плюс еще одна ничейная изба на отшибе.

Пленных увели в казематы, а нас проводили сразу в ярлов дом. Длинное жилище с высоким потолком. По бокам лестницы в комнаты на втором этаже. Сам ярл оказался четырнадцатилетним юнцом. Тем не менее держался хорошо и владел манерами.

– Гости в наших краях большая редкость. Рады, что вы нас навестили, – известил он уже начавшим ломаться голоском. – Не будете же вы торговать на улице в такой мороз. Разместитесь со своими людьми в заброшенном доме. Я бы отрядил моего хускарла сопроводить вас, но он куда-то запропастился со вчерашнего дня. Если увидите, накажите немедленно явиться ко мне. Вы его не с кем не перепутаете. Он полугном. Борода до самого ремня.

Мы обменялись формальностями и поплелись выполнять тяжелую работу. Сначала спустили телеги, потом сколотили помост и по нему под уздцы вывели лошадей. Затем перетаскали товары и лишь после этого долго поднимались.

– Я так до конца и не вник в местную иерархию, – признался я, когда мы пытались отдышаться. – Хускарл – телохранитель ярла. Таны – советники?

– Да. Тут извращенцы поработали, – подтвердил мои догадки Бьерн. – С классической викингской схемой не сравнивай.

Конан и Бьерн покинули нас, как только мы дотащились до дома.

– Если что раздобудете, лучше мне несите, – сказал им напоследок Барий. – А вы дом проверьте, там, глядишь, уже парочка ушлых сноживущих поселилась.

Мы вздохнули и вошли.

Дом не был выстужен прям совсем. В нос сразу ударил резкий запах крови. Мы зажгли факелы и обнаружили подвешенный к люстре труп. Закоченевшее тело оказалось испещрено колотыми дырками и витиеватыми разрезами. Под ним лужа застывшей крови. По свисающей до пола бороде не трудно догадаться кто это.

– Похоже, что его запытали до смерти, – обходя тело по кругу, заметил Ли.

– Что за жесть? – скривился Симба. – Какой маньяк придумал этот квест?

Если это кто-то ввел из команды Дюма, после моих работ, то даже не знаю, как реагировать. Конечно, подобное начало цепляет, но нахер бы такие крючки.

Мы послали за стражей. Уже через пять минут тут стояли начальник гарнизона, ярл, два тана, один местный, другой сноживущий.

– Кавров, – протянул руку игрок. Одет в дорогую меховую шубу с большим воротником.

– Это у вас постоянный квест? – на всякий случай уточнил я, хотя по его растерянному лицу было понятно, что нет.

– Нихрена, – покачал он головой. – Первый раз такой ужас вижу. Я Снури хорошо знал, нормальный был мужик, на кучу цепочек завязан. Что теперь будет, непонятно.

– Со вчерашнего вечера висит, – опытным взглядом заметил Барий. Начальник стражи лишь покивал.

Мальчишка-ярл снова удивил, не морщил нос, не пустил слезу. Всё-таки хускрарл явно был еще и наставником. Он заходил из стороны в сторону, взявшись за подбородок. Думал, что делать.

– Значит так, – объявил юный правитель. – Нашим сноживущим доверять нельзя. Поэтому у нас нет иного выбора, как поручить расследование гостям.

Наша троица скривилась. Квест, от которого нельзя отказаться.

Ни в доме, ни вокруг него не обнаружилось улик.

– Ну, какие у кого мысли? – спросил я, когда все ушли и утащили тело.

– Либо кто-то из свиты ярла, – стал рассуждать вслух Ли. – Либо просто кто-то из местных.

– Скорее всего, так, – закивал Симба. – Любовные дела или старый долг, да что угодно могли приплести как мотив.

– Не о том думаете, – покачал головой Барий. – Это какая-то тварь из академии спустилась. Вот увидите, сегодня вечером недосчитаются ещё одного жителя.

– Или это кто-то из сноживущих, – сказал я, и на мне скрестились удивленные взгляды. – Ну а что? Мало ли придурков. Не выдал квест, или еще как обидел, и прощай.

Мы оставили караванщика заниматься торговыми делами, а сами потащились в таверну полюбоваться на местных. Постоялый двор был очень большой и хорошо протопленный. Игроков много. Новость уже разошлась, и все активно её обсуждали. Похоже, тут своё странное комьюнити, и мы, как неместные, сразу бросались в глаза.

– Нам все равно тащиться в эту академию, – сказал я, когда принесли разогретое со специями вино. – М-м-м, вкусное.

– Зачем? – поднял брови Ли.

Я лишь кивнул на распушившегося Клубка, что сидел возле стола и грыз булку хлеба.

– А почему именно туда? – спросил Симба.

– Ну а где здесь еще могли спрятать артефакт? – резонно заметил я.

– Ну да. Действительно, – согласился самурай.

– Наберем квестов, расспросим всех и пойдем, – подытожил Симба.

– Надо Бьерна с Конаном поймать, – сказал я. – Они же информацией вооружались, перед тем как сюда соваться.

– Можно вообще их нанять, – предложил Ли. – Тут локация как бы высокоуровневая.

– Навешают нам люлей еще на входе, – хохотнул Симба.

Вскоре здоровяки вышли из своих комнат. Недолгий торг, в ходе которого сговорились на тысяче золотых каждому. Мы взяли все задания, которые вели в академию и отправились.

– Главное, что надо знать, – начал инструктаж Конан. – Что тут бывает магические выбросы. До сих пор. Поэтому видите голубое поле или чувствуете странные вибрации, нужно мчать со всех ног в помещение.

Бьерн остановил нас и принялся чертить в снегу рукояткой секиры карту. Круговая площадка с тремя башнями. Слева и справа двухэтажные жилые помещения с ходами на крышу. Прямо – главная башня. Там зал на первом этаже. А выше библиотека и покои архимага.

– Библиотеку лучше не соваться, конечно, – сказал Конан. – Там призрак хранителя. А в покоях архимага часто убийцы в засаде сидят, туда алхимики прутся все время за ингредиентами.

Мы проверили факелы, нацепили перчатки и пошли.

Узкая каменная лестница, огражденная с двух сторон небольшими стенками, поднималась высоко вверх и переходила в мост. Его срединные колоны были обвалены. То есть конструкция не выглядела слишком надежной, ведь имела опоры только по краям.

На пролетах стоял странный колодец, наполненный голубой жидкостью. Мы повернули и перед нами возник силуэт, я вскинут арбалет, но Ли ударил по нему и болт улетел вниз.

– Приветствую вас, – мертвенным голосом заявил призрак эльфийки в магической мантии. – Чтобы пройти в коллегию, вы должны доказать, что обладаете даром.

– Это дух одной из магичек, – пояснил Конан. – Сейчас она еще ничего, а ночью говорят, можно наделать в штаны от её вида.

Бьерн создал на руке крохотный торнадо и прошел сквозь призрака. Мы последовали его примеру, творя максимум той пародии на колдовство, что нам доступна.

Примерно на середине пути проход был обвален с обоих сторон, и приходилось проскакивать по заледенелым камням шириной всего с две ладошки.

Стальные расписные ворота открылись сами собой. Мы лишь переглянулись и вошли в круглый двор с до сих пор работающим магическим фонтаном. Столбы голубого света били вверх. Перед ним стояла статуя раскинувшего руки мага, словно это всё результат его волшбы.

– Такие колодцы и внутри есть, – сказал Конан. – Они смягчают падение. Так многие спасаются от чудищ, со второго этажа на первый прыгают.

Слева и справа было две двери и еще одна впереди. Выбирать не пришлось. Мы увидели, как в небе формируется бледно-синий шар. Ли рванул в правую дверь, и остальные последовали его примеру.

Мы оказались в круглой башне, освещенной магическими шарами подвешенными к потолку. В центре все тот же колодец, выпускающий голубые искры и посылающий вверх поток энергии. Вокруг него крохотные комнатки с кроватями и сундуками. На одной из коек был скелет. Под остальными прятались большие крысы, но завидев Клубка, они не спешили выходить.

Питомец встал на задние лапы и поводил носом из стороны в сторону. А затем шмыгнул под лестницу.

Он стал скрести по ковру. Я откинул вязанный прямоугольник, и под ним обнаружился люк.

– Про него никто ничего не говорил, – задумчиво хмыкнул Конан. – А информатор у меня надежный был.

– Смотри на бочки, мешки и сундуки вокруг, – сказал приметливый Ли. – Раньше все это стояло под лестницей. Возможно, это разгребли недавно.

Я поднял крышку, подтолкнул заглядывающего в черноту перехода крысеныша и прыгнул следом.

Сырое подземелье походило на заброшенную пару сотен лет назад тюрьму.

– Интересно кого здесь держали маги? – спросил Симба.

– Зверей для экспериментов, – пожал плечами Бьерн.

– Или поехавших кукухой коллег, – добавил Ли и обнажил катану.

Мы медленно пошли вперед, внимательно осматриваясь. Клубок же взял след артефакта и вообще забыл про всякую осторожность.

– Не торопись! – шикнул я на него, но зверю всё было до лампочки.

Ли коснулся моего локтя и молча указал на свисающий мох и светящиеся грибы. Всё это нужно подобрать на обратном пути. Стоило отвлечься, как раздался металлический щелк, а следом громкий писк.

– Твою мать! – шепотом выругался я, хотя смысла в конспирации уже не было. Клубок истошно верещал. Прямо посреди узкого прохода, уходящего вниз, стоял капкан. Наверняка он был замаскирован. Питомец, конечно, увлекающийся, но не слепой и уж точно не тупой.

Мы окружили зверя.

– Надо разжимать, – шепнул я. И наша тройка посмотрела на Конана и Бьерна. Здоровяки подступили к ловушке с разных сторон и стали тянуть, шумно при этом пыхтя. Зубья разошлись, и Клубок выскочил, прижавшись к моей ноге и вздрагивая всем телом. Белая шерсть стала розовой от крови.

Я посадил эту тушу к себе на плечи, чтобы больше не рисковать. Мы прошли еще немного, когда слева раздался мерзкий скрежет.

– Угомони его! – шепнул Ли.

Я пригляделся. В клетке зомби скреб зубами о стальные прутья. Не иначе тоже сигналка. Я прицелился и пустил болт точно в глазницу.

Мы вышли в небольшой зал, и в этот миг проход закрылся упавшей решеткой. Под ногами защелкали невидимые до этого капканы, и все свалились от боли в ногах. Перед нами вспыхнул сплошной полукруг из трех прилегающих к друг другу рун. Это же надо умудриться так поставить, буквально миллиметр между ними.

В центре над ритуальной площадкой висел подвешенный за руки орк в простой крестьянской одежде, пропитанной кровью. Из темного угла вышел странный игрок. В руке он держал кинжал с кривым волнистым лезвием, подобных которому я еще не встречал.

Сноживущий был облачен в матовую расписную броню. Лицо его оказалось закрыто деревянной маской, а сзади до середины спины доходили дреды. Что за нахер?

– Я всегда рад гостям, – вкрадчиво произнес он. – Я как раз начал эксперимент. Зрелище обещает быть занимательным.

– Ты кто такой? – бросил Бьерн, попытавшись подняться.

– Это неважно, – отмахнулся странный мужик. – Вам лучше не дергаться. Если не хотите умереть. Это молниевые руны, как вы могли заметить. Вас убьет разрядом, если я только пожелаю. Просто расслабьтесь и наблюдайте.

Я вгляделся в ник незнакомца – Взломщик. Хм. И что он взламывает?

– Вы когда-нибудь пытались сломать спрайта? – он стал ходить вокруг привязанного тела. – После обновления сделать это стало в разы сложнее. Почти невозможно я бы сказал. Но я пытлив. Не в смысле пытаю, хотя и это тоже. Я дотошен и упорен, если нужно докопаться до сути.

Мы лишь переглядывались. Психопат какой-то.

Я отвел руку за спину и снял арбалет со взвода. Достал болт с четырьмя зачарованиями и начал медленно по миллиметру натягивать тетиву.

– Это ты убил хускарла? – спросил я, хотя уже и так всё понятно.

– Да, – кивнул маньяк. – Упорный воин. Он почти ни звука не издал. Моя ошибка. Промахнулся с выбором кандидата. Но теперь-то всё получится. Наш маленький подопытный уже достаточно промариновался. Так ведь, огуречик?

Взломщик ткнул его рукоятью кинжала по почкам, и тот взвыл, а я, пользуясь звуковой завесой, все-таки зафиксировал тетиву, скрежетнув при этом капканом, на всякий случай еще больше маскируя еле слышный щелк.

Глава 27

Маньяк все так же ходил вокруг жертвы. Игрался, делая подшаг к орку и заставляя вздрагивать, затем снова отступал, то и дело упирал кончик лезвия в тело подвешенного, при этом не усиливал давление, лишь щекотал нервы всем присутствующим. Голос Взломщика был размеренный, гипнотизирующий и убаюкивающий отчего резко контрастировал с тем, что он говорил:

– Кто вы, дроу, эльфы, гномы, орки? Лишь инструмент переосмысления человека. Живой эвфемизм. Палка, которой мальчишка тычет в таракана собственной действительности, – психопат проткнул плечо пленника всего на сантиметр и стал крутить кривой кинжал, ковыряясь в ране, отчего орк тихо застонал. Дергаться он боялся, чтобы еще больше не навредить себе.

– Нам придется немного сменить риторику, но ты все равно меня поймешь, – почти прошептал убийца на ухо пленному. – Уж поверь мне. Итак, господа, – бросил он взгляд на нас. – Мастер-класс по взлому. Запоминайте. Можете даже конспектировать. Посмотрим, кого выбьет последним, – он расхохотался, в подземелье эти звуки звучали еще более зловеще. Взломщик ударил рукоятью кинжала прямо в коленную чашечку орка, отчего тот дернулся всем телом, звякнул цепью и резко вскрикнул.

– Массмедия навязали нам культ абсолютного счастья, завышающий ожидания от жизни. Люди не умеют довольствоваться чем-либо хоть сколько-нибудь длительный промежуток времени. В этом плане спрайты куда более разумны, а потому более счастливы. Так ведь? – Садист прочертил кровавую полосу поперек живота.

Вот ведь больной ублюдок. Во мне вспыхнула ненависть. Живым я его отсюда отпускать не намерен.

– У нас все хотят себе кота воспитаней, тачку покруче, женщину покрасивее… – продолжил меж тем псих, а затем исказил голос, парадируя стерв. – Неужели всем вокруг так сложно читать мои мысли и подстраиваться под мои желания? Почему мир такой несправедливый? Требования к супругу минимальны – одновременно замени мне наставника, друга и партнёра. Почему ты не можешь с этим справиться?

Он ударил по второй чашечке пленника, от этого звука у меня самого невольно заныло колено.

– Такой образ мысли гарантирует постоянное разочарование и страдание, пока ты не осознаешь, что никто не умеет правильно жить эту жизнь. Ты черновик человека в мире черновиков людей. В жизни возможно только частичное наслаждение моментом. Секунда. Минута. Час. И то лишь в том случае, если ты все для этого сделаешь правильно. Но люди ждут абсолютного счастья, полного удовлетворения, что и гарантирует им страдания. Так и дрейфуют по жизни от одной секунды счастья до другой, порой месяцы, годы, а то и десятилетия.

Он резко взмахнул кинжалом и отсек пленнику ухо, а потом врезал по упавшему куску тела пяткой, словно пытался раздавить что-то живое.

Я посмотрел на остальных. Все были парализованы ужасом происходящего, но никого пока не выбило. Взломщик бросил на нас взгляд через плечо и хмыкнул каким-то своим мыслям.

– Но счастье это вообще не для всех. Жизнь состоит из страданий в самом позитивном варианте процентов на пятьдесят пять. Психика – инструмент укоренения в реальности и решения проблем. И делается это за счет БОЛИ и СТРАДАНИЙ, – он схватил орка за большой палец и принялся медленно его отпиливать. Тот уже не смог сдерживаться и завопил, акустика пещеры усиливала крики ужаса.

Я услышал звук капкана и обернулся, Бьерна выбило. Маньяк безразлично отшвырнул палец.

– Люди встраиваются в горе за счет смысла. Там где ты бессилен, ты все еще вправе выбирать, кем себя считать и как воспринимать все происходящее. Последняя надежда. Единственная свобода, что тебе достается, – на этих словах психопат похлопал пленника по груди. – Он больше вас всех вместе взятых сейчас понимает, о чем я говорю.

Кровь капала на ритуальную плиту. Взломщик чуть скрутился, перенеся вес на одну ногу, и на выдохе со всей силой пробил в живот орку. Того качнуло как боксерскую грушу, после чего он захрипел и задергался.

– Но найти свою точку координат в бесконечности страданий не так уж и просто. Конечно, некоторых переживаний можно избежать. Но большая часть жизни состоит в том, что ты ищешь себе место между ними. Словно старый холодильник несешь тушу своей истерзанной души.

Он поймал тело и сделал длинный неглубокий разрез через весь торс.

– Люди интерпретируют ситуацию, как им вздумается. Но смысл может быть только один. Судьбоносное начало или божественное, если хотите.

Взломщик схватил орка за целую стопу и пробил её насквозь.

– Психика существует, чтобы порождать страдания. Ведь это прописывает нас в реальности. Это единственный способ осмыслить своё существование. А иначе как ты еще определишь, что реально, а что нет? Очень легко, то, что реально невозможно избегать. Как ни игнорируй гвоздь в ладони, он реален. Торчит, измазанный в твоей жиденькой кровушке.

Он покачал кинжал в ране.

– Любые фантазии разлетятся как одуванчиковые семечки, но вот чтобы избавиться от гвоздя, нужно потянуть за шляпку, – маньяк медленно вынул лезвие. – Даже если ты не веришь в гвозди, даже если думаешь, что их не существует или что никто не имеет права вбить его тебе в ладонь. И как гвоздь сообщит тебе, что он в твоей руке? Только при помощи боли. А как ты вспомнишь, что гвоздь, правда, был, и ты его не выдумал? Только при помощи шрама – стигмата.

Я снова глянул на ребят. Судя по отрешенным и остекленелым взглядам Симба и Конан впали в полуосознаное состояние.

– Психика – лишь система болевых сигналов. Память только система маяков. Было больно, не было больно. Было – страдал, – он легонько ткнул орка лезвием под ребро. – Не было – был счастлив.

Он сунул палец в дырку в плече и стал там ковыряться, отчего пленный завыл.

– И поскольку вопрос выживания для многих сейчас не стоит в охоте, собирательстве и драке с саблезубым тигром за кусок заветренной оленины, страдания перетекают внутрь в форму фантазийных конструкций, – вынув палец, он брезгливо вытер его о рваную мешковину, в которую была облачена жертва.

Я пошевелился, проверяя, среагирует или нет. Он определенно напрягся, но даже не обернулся. Что это? ЧСВ или холодная уверенность в своих способностях?

– Счастье – это выдуманный бесструктурный эгрегор. Абсолютный миф. Абсурдная идея. Желания достичь его сравнимо с построением Рая на земле. А постоянное сравнение двух картинок выдуманной и реальной гарантирует несчастье. Чем лучше жизнь ты себе представил, чем отчаяннее рвался до нее, тем несчастнее в итоге будешь, увеличивая разрыв, между фантазией и реальностью.

Психопат размахнулся и с силой ударил рукояткой по ребрам орка. Мне даже показалось, что я слышал хруст.

– Так зачем же нужен реальный мир? Только чтобы не подохнуть. Но в то же время, чтобы твой внутренний мир не был пустым белым пятном, реальность заполняет твою табличку восприятия, предлагая персонажей, локации и все прочее, для мира внутри головы. Реальность – художник объектов для внутренней жизни. Ты понимаешь, о чем я?

Взломщик попытался поймать плывущий взгляд подвешенного, тот активно закивал, лишь бы на пару мгновений отсрочить новую порцию мучений.

– Когда тебе говорят, вернись в реальность, это значит «добро пожаловать в боль и страдания». Состояние не депрессии – это сознательное или бессознательное игнорирование каких-либо значимых объектов реальности.

Он отвел клинок назад, словно собираясь одним ударом вогнать его в сердце жертвы, и гримаса боли на лице орка на миг сменилась блаженством, но маньяк лишь опустил кинжал. Держу пари, этот сраный палач растянул губы в улыбке.

– То есть мы всей цивилизацией направлены на счастье. Но оно невозможно в реальной жизни. Когда ты сосредоточен на реале, ты перестаешь чувствовать свои потребности, не прислушиваешься к своим фантазиям. Но и в фантазии, во внутреннем мире, тотальном эскапизме ты не можешь находиться в полной нирване.

Он сверкнул глазами из-под маски, срезал орку сосок и запихал ему в рот, приставив кинжал к горлу и заставляя прожевать.

Подступила тошнота. Я сосредоточился взглядом на капкане, на его покрасневших от моей крови зубьях, чтобы почувствовать боль и закрепиться.

– То есть самый лучший компромисс, который возможен, это максимально отгородится от мира, погрязнуть в собственном безумии и тереться о реальность лишь краешком, как кот о ноги хозяина.

Изверг присел и перерезал голеностопное сухожилие. Жертва застонала особенно пронзительно.

– Ребенок, когда хватает игрушечный джедайский меч, понимает, что он на самом деле не галактический рыцарь, но в рамках игры, он правда попробует зарубить тупым светящимся куском пластика своего друга. И чувствовать он себя будет по-джедайски. Дети не схватились за эту реальность зубами и ногтями. У них есть некий зазор, они чуть-чуть люфтят между безумием и жизнью.

Вломщик срезал с груди орка кусок плоти и засунул себе в рот, принявшись тщательно разжевывать, при этом глядя жертве в глаза и ухмыляясь.

Я выдохнул, прикрыл веки, стараясь отрешиться. Если сейчас выбьет, не смогу убить ублюдка. Вдох, выдох. Это всего лишь плохой сон. Ничего более.

Психопат схватил пленного за подбородок и пристально вглядывался ему в лицо, а потом кивнул какой-то своей мысли. Зашел орку за спину, стал шептать ему на ухо, но так, чтобы слышно было всем.

– Помнишь, о чем мы с тобой говорили, до того к нам пришли гости? Просто поверь мне, что тебя выдумали. Искренне. Доверься. Ты ничего не теряешь. Стоит тебе лишь раствориться в этой идее, и боль уйдёт. Попробуй. Обещаю, ты станешь свободен от страданий. Не веришь мне, спроси у них, любой подтвердит.

Орк с трудом смог посмотреть на нас. Я замер. Мне хотелось пустить Взломщику болт прямо в лицо, но вместе с тем, я не мог пошевелиться, наблюдая за волшебством слома психики. Магия уничтожения реальности и пусть лишь для одного спрайта. Это было отвратительно, но абсолютно завораживающе.

Пленный часто-часто задышал. Глаза его стали закатываться, и он полностью расслабился, опустив голову. Взломщик поднял её за волосы и посмотрел в отрешенное лицо с блаженной улыбкой и одурманенным взглядом вмазавшегося торчка.

В следующую секунду звякнул капкан – Симбу выбило. Затем еще один звон – Бьерн вернулся. Психопат захохотал, запрокинув голову. Казалось, его безумный смех окутывал, обволакивал как колючее одеяло.

И в этот миг сверху пролетел бело-розовый шар. Клубок! Он прыгнул прямо на голову психопата, вцепился когтями в волосы и вгрызся в маску. Взломщик развернулся к нам спиной. Я вскинул арбалет и выжал спуск. Механизм привычно сухо щелкнул, и болт угодил точно в затылок маньяка.

После этого последовало четыре разных вспышки, и противник упал на колени, но не умер. Кинжал в его руке мелькал, раз за разом входил в белую тушку. Я рефлекторно перезарядился и еще раз выстрелил, на этот раз угодив в основание шеи. Садист рухнул. Но я на всякий случай пустил контрольный и снова в голову. Живучий урод!

Я с Бьерном принялся бить по щекам Конану и Ли. Парни потеряли осознанность, но не вылетели из игры. С трудом приведя их в чувства, мы кое-как разжали капканы, убрали их в стороны, оставив полосу для разбега и, отличившись зельями, стали по очереди перепрыгивать руны. Получалось это, только если оттолкнуться от стены.

Я отодрал мертвого питомца от головы Взломщика и вырвал деревянную маску из лап зверька. Обычная, похоже, вырезанная вручную, без статов и зачарований.

Эх, Клубень, Клубень… спасибо тебе за верную службу. Я с тоской посмотрел на питомца.

Я думал, уже ничему не удивлюсь после произошедшего, но глянув на лицо мертвеца, почувствовал как брови взметнулись вверх.

– Это что за… – даже слов не нашлось.

Глаза располагались на плоской как скороворода морде, губ не было, только рот и еле обозначенный нос, цвет кожи абсолютно бледный, почти белый. Остальные текстуры лица отсутствовали. Никаких скул, морщин, бровей, ресниц – ничего.

– Это древний, – сказал Ли. – Первые скины такими и были.

– С этим что делать будем? – кивнул Конан на поломанного спрайта.

– Сообщим всё ярлу, дальше сами разберутся, – пожал плечами самурай. Почти сразу после этого Симба зашел обратно.

– Вот вас зацепило, – хмыкнул я. – Залетели обратно мгновенно.

– Да я и сам в шоке, – признался Бьерн, он стал обходить зал по кругу в поисках ништяков. Мы склонились над телом Взломщика, осматривая на предмет еще каких-то странностей.

– Мужики, – подал обеспокоенный голос Симба. – Не хочу вас отрывать, но мне не нравятся рисунки на этой ритуальной плите.