Текст книги "Вондер. Том 1 и Том 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 41 страниц)

Глава 53

– Какова твоя специализация? – уточил цезарь.

– Луки и арбалеты.

– Ха! Большая редкость в одиночных схватках.

– Я выйду на арену с питомцем, – предупредил я.

– Тогда против тебя будут два противника, – пожал плечами император.

Я согласно кивнул, на самом же деле сжал зубы, чтобы мимические мышцы не выдали моих истинных чувств. Мне бы одного осилить.

– Многозарядные арбалеты запрещены, – продолжил топить меня Помпей Август. – Иначе неинтересно, – улыбнулся он, а глаза кровожадно блеснули.

– Мы тоже хотим участвовать, – склонила голову Весна, Ли и Симба отзеркалили жест, стоя за спиной девушки.

– Ох-хо-хо! – потер ладоши цезарь. – Ярл, мне определенно нравится твоя страна! – благодушно обратился он к Снору. – Я распоряжусь, чтобы вам подобрали достойных соперников.

Я подошел к краю балкона. Фавн и сноживущий бежали навстречу друг другу. Игрок взмахнул двуручным молотом, но легкий на ногах гладиатор, сделал сальто, легко пропуская удар под собой. Воздушный пируэт кончился тем, что он ударил копытом в лоб противника.

Великан качнулся. Баклер шлепнул его по рукам, и молот выпал. Сдвоенным ударом копыт фавн оттолкнул неуклюжего противника. Игрок попятился. Гладиатор подбросил гладиус и послал его ногой через себя словно футболист. Клинок вошел в горло сноживущего, подскочивший получеловек лягнул рукоять орудия, и голова противника почти полностью отделилась. Тело гиганта рухнуло в песок.

Фафн же исполнил победный танец, подпрыгивая и щелкая копытами.

– А теперь! – громогласно заорал ведущий. – Перед вами прольет кровь свита дорогого гостя нашего цезаря. Встречайте! Воин из далекой заснеженной Нор-р-рди-и-и! Правая рука яр-р-р-рла – Арч!

Толпа загомонила.

Я разбежался и выпрыгнул прямо с балкона, бросив кошку за спину. Проскользил по веревке и приземлился в песок. Публика взорвалась удивленными возгласами. Ну да, немного пафоса никогда не повредит.

Клубок ловко спустился следом и занял место рядом со мной.

– Ваши глаза вас не обманывают, – вещал ведущий. – Лучник с питомцем! Давно такого не было. Против него выйдут сразу три противника!

Три⁈ Обещали же двух.

– Ищи, – шикнул я Клубку, и он начал бегать вдоль круглой арены. Черт, надо будет потянуть время.

– Ниф-ниф! Наф-наф! И Нуф-нуф! – заорал ведущий.

Что там за стая свиней?

Ворота открылись, и во тьме помещения показались три горящих глаза. Твари вышла на свет, и оказались одним существом. Это был трехголовый цербер. Псина прямиком из царства Аида. Фух! А я уж напугался. Шансы не так уж и плохи.

– Ну и имечко у тебя, уродец! – бросил я, накладывая ледяной болт, а запасной сунув в зубы. Потом могу не успеть достать.

Клубок тем временем начал рыть песок. Ага, здорово, блин. Зрители на трибунах уже смеялись над поведением питомца. Главное – чтобы артефакт нашел, и он был маленький, если это что-нибудь большое, незаметно достать не получится.

– Бо-о-о-о-ой! – крикнул ведущий, и сразу после ударил гонг.

Цербер бросился вперед, под поблескивающей на солнце черной шкурой переливались огромные мышцы. Я не просто ждал, в голове уже созрел план. У меня тут вариантов действий не так много.

Когда тварь вышла на дистанцию смертельного прыжка, я вскинул арбалет и исполнил много раз спасавший меня трюк – издал ртом звук щелканья скобы. Адская собака вильнула в сторону с поразительной скоростью. Вот это рефлексы!

Две крайние головы раньше центральной поняли, к чему идет дело, ведь болт покинул ложимент как раз, когда лапы затормозили, взрыхлив песок. Наконечник пробил башку твари, и она сразу же повисла, сместив баланс, стала биться о грудь и мешаться ногам. Две другие головы вытянули шеи, чтобы приподнять её смежными группами мышц, а я развернулся и припустил к стене. Веревка все еще там.

Цербер обиженно тявкнул и метнулся следом, но в этот миг, наконец-то, Клубень решил прийти на помощь, выскочил из вырытой ямы, куснул адскую гадину и бросился наутёк. Монстр замер. Одна башка смотрела на питомца, другая на меня. Секунду они боролись, но все же псина кинулась в погоню за мной.

Только я уже почти у стены. Аидский выкормыш в три мощных прыжка сократил расстояние. Я почувствовал его горячее дыхание и влетел по веревке как макака по дереву. Псина тоже прыгнула и левой башкой вцепилась зубами в бечевку, правой перехватилась и таким макаром начала подниматься вверх.

Охренеть! Подобное никто бы предусмотреть не смог. Надо было поднять свободный конец. Ну что за идиот⁈

Зрители пришли в неистовство. Всё им, сукам, праздник.

Стоп!

Так даже лучше!

Я сплюнул болт в руку и прыгнул вниз, в полете всадив его в спину твари. Метил в голову, но куда там. Слишком быстро падал. Хотя так вышло тоже хорошо, я еще какое-то время держался за древко как за упор, распорол шкуру и мышцы вдоль позвоночника, пока наконечник не застрял в кости, и деревяшка в руке не сломалась.

Мягко плюхнулся на ноги. Отскочил. Выхватил лук. Мгновенно наложил стрелу, и когда цербер оказался на лапах, я уже отпустил пернатую. Пробил правую голову, она дернулась, пуская кровавую пену, и повисла.

Я убрал лук и выхватил две стрелы. Потанцуем в ближнем?

Бросил взгляд на пета. Он уже скрылся в подземном тоннеле. Не нравится мне это. Точно какую-то бандуру отрыть пытается.

Цербер зарычал и прыгнул, я легко ушел вправо. И постоянно закручивал в эту сторону, не давая единственной оставшейся пасти приблизиться ко мне. Даже несколько раз ткнул собаку наконечником. Время сейчас работает на меня. Тварь выдыхается.

Монстр сделал ложный выпад, а затем шея вытянулась в сторону от меня, псина выползла из тела. Я сглотнул. Одноглавый цербер довольно щерился, словно спрашивая: «Не ожидал?».

Еще как.

– Клубо-о-о-ок! – заорал я и стал пятиться.

У меня и у противника только один шанс. Ошибок мы не простим. Я рулил спиной к яме, что вырыл питомец, и замер так, чтобы она встала между мной и цербером.

– Ну давай! Атакуй, ссыкливая собака! – заорал я.

Псина прыгнула, и в этот миг из ямы выстрелил клубок, он вцепился в мягкое брюхо твари. Я выставил предплечье, отдавая его на откуп за свою жизнь, но жертва не пригодилась. Цербер упал, не долетев, и придавил собой питомца, я со всего маху пробил башку твари, пригвоздив её к песку.

Толпа взорвалась овациями, люди вскакивали с мест, император и ярл тоже хлопали стоя.

Я вытащил изрядно помятого Клубка и устало опустился в вырытую им яму. Начал гладить питомца одной рукой, а другой тихонько нащупал то, что он накопал. Хорошо, что не смотрел. Судя по всему, это был чей-то засохший палец с перстнем.

Затем я попивал вино, выслушивая искреннюю похвалу от императора. Ли готовился к выходу.

– Несравненный боец из Саёнарии, исповедующий стиль одного меча, – начал заводить толпу ведущий. – Ли-и-и-и!

Самурай тоже не удержался и решил сделать шоу, поэтому облачился в обычное походное кимоно, поверх него накинул пиджак хаори. Хоть прямо сейчас его в любую историческую дораму запихивай или аниме снимай.

– Против него выйдет хорошо известный вам Расчленитель!

Створки открылись, и с грозным рыком на песок выбежал минотавр. Перекачанный антропоморфный бык повел шеей и покрутил двумя секирами. Он без прелюдий помчался в сторону противника, еще даже до того, как распорядитель отдал команду.

Ли ушел от нескольких молниеносных выпадов секир, и как бы кивнул сам себе, мол, нормально, успеваю. Еще немного подразнил качка переростка, отскакивая и перекатываясь от его замахов. Публика была достаточно раззадорена, так что самое время контратаковать.

Самурай не подвел. Он нырнул под очередной сдвоенный выпад, падая на спину, и проехался между ног минотавра, на ходу подрубив ему мышцу. Бык крутанулся, опасно близко просвистели лезвия секир, распоров пиджак и кимоно. Самурай не показал эмоций, вместо этого бросился в атаку. Молниеносное движение, словно сам Батусай Сокрушитель вселился в него. Я только и увидел блеск катаны, а в следующий миг топорища вяло опали, оставив в руках монстра два коротких обрубка.

Бык удивленно замычал, а затем швырнул огрызки в Ли. Друг легко разрубил их в полете и ушел от пудовых кулачищ монстра, заодно распоров ему бок. Минотавр упал на колено, но встать не успел, лезвие катаны было приставлено к его шее.

Самурай вопросительно посмотрел на цезаря.

– Жизнь! Жизнь! Жизнь! – скандировала толпа.

Император благосклонно кивнул. У любимчика публики сегодня второй день рождения.

Ли вернулся к нам, принимая похвалу. Следующий на арену вышел Симба. В ожидании противника он жонглировал кинжалами.

– Прямиком из сердца Аматикайской пустыни, – начал вещать ведущий. – Черный как сама тьма. Ночной убийца! Си-имба-а-а-а!

Зрители загудели. Нечасто их развлекают гости сразу из трех стран.

– Его попытается разорвать на части ужас наших земель. Та, что отняла тысячи жизней, пока могучий цезарь лично её не пленил. Мантикораа-а-а-а!

Дверцы раскрылись. На песок медленно вышла совершенно голая женщина. Она была чуть полновата, но до той степени, когда это лишь еще больше нравится мужчинам. Разбойник растерянно почесал затылок рукоятью кинжала.

– Красотой меня не убьешь, – начал паясничать друг, чем вызвал одобрительный вой публики.

Девушка резко прыгнула на четвереньки.

– Затрахать до смерти тоже не выйдет, – продолжил издеваться кинжальщик.

Но тут кости противницы затрещали. Руки женщины начали разбухать и покрываться шерстью, на кончиках пальцев вымахали серповидные когти. Из копчика выскочил большой и изящный скарпионий хвост. Лопатки выдвинулись вверх, кожа лопнула, под давлением мгновенно выросших крыльев. Лицо исказилось, приобретя львиные черты.

– Дамочка, я невкусный. Все, кто пытались меня съесть, погибли! – крикнул разбойник, как вратарь метаясь из стороны в сторону в ожидании атаки мчавшийся на него твари.

Мантикора распласталась в прыжке. Острые когти ударили по скрещенным в защитном жесте кинжалам. Сыпанули искры! И Симба проехался назад, зарываясь ногами в песок. Монстр нырнула вниз головой, разбойник инстинктивно почуял, что за этим последует, и упал на спину. Кончик хвоста ударил воздух на уровне шеи воина.

Симба перекатился, и скорпионье жало вспахал песок там, где он был секунду назад. Разбойник вскочил и побежал. Но мантикора встала на крыло, набрала высоту и устремилась кометой вниз.

Друг по тени следил за приближением твари, и в момент, когда когтистые лапы уже готовы были схватить его за плечи, пригнулся, пропуская монстра над собой, а затем вскинул руки вверх. Мантикора фактически сама распорола себе брюхо о кинжалы и врезалась в стену амфитеатра, тут же обернувшись женщиной, истекающей кровью.

Император вскочил. Он не мог поверить своим глазам. Казалось, даже побледнел немного. Мгновенно на поле брани выбежало отделение лекарей и, положив раненую на носилки, унесли. Цезарь упал в кресло и нервно рассмеялся, вяло взмахнув пятерней.

– Ваши люди – это нечто, – покачал он головой, возвращая себе самообладание. Похоже, мантикора его любимая игрушка.

– Она выживет? – спросил Снор, тоже не упустив из внимания поведение правителя.

– Должна. У этих существ удивительные способности к регенерации. Когда я ловил её со своей центурией, ей досталось куда сильнее. Хвоста лишилась, лапы передней, а уж сколько в ней было стрел…

На поле вышла Весна, и цезарь оборвал речь.

– И снова лучница! – начал представлять выступающих распорядитель. – И снова из Нордии! Эта земля богата не только на снег, но и на отменных стрелков. Пусть её внешность вас не обманывает. Рубин нординских гор, огнеголовая Весна-а-а-а-а-а!

Зрители горячо встречали девушку.

– И ей предстоит сразиться с самым быстрым из воинов. Некогда он был вождем, но теперь гордый гладиатор. Ахимай!

Ворота открылись, и, подняв песчаную пыль, на солнце выскочил кентавр. Он был вооружен длинным копьем. Полуконь встал на задние лапы и заржал совсем по лошадиному.

– Бой! – крикнул ведущий.

Весна едва успела натянуть тетиву, кентавр сразу развил невероятную скорость и пересек всю арену за считаные секунды. Лучница выстрелила. Стрела угодила в плечо противника, но он даже значение этому не придал. Всё его внимание сейчас было на кончике копья.

Я не успел понять, что произошло, увидел лишь как блестящий раскачивающийся наконечник окрасился в красный, девчонку закрутило на одной ноге, а в следующий миг, она уже оседлала Ахимая и вспорола ему глотку стрелой, что была в руке. Кровь хлынула на песок сплошным фонтаном.

Кентавр упал, придавив Весну, и засучил копытами. Я спрыгнул вниз, изрядно потеряв здоровья на этом маневре, и когда подбежал с уже раскрытым зельем лечения, увидел облегчение в закрывающихся глазах, девчонка почти отъехала. Подскочившие лекари помогли вытащить её. Левая рука болталась на одной броне и куске кожи. Копье отсекло её почти полностью. Безумие, что в таком состоянии она смогла закончить схватку.

– Ты совершенно ебанутая! – выпалил я с восхищением.

* * *

– Сегодня вы подарили моему городу славное зрелище, – сказал Павлий Август. – На самом деле одно из лучших за последние года. Кровь мне всегда так кружит голову, – он улыбнулся, словно и правда немного захмелел, но его тон, в нем таилось обещание скорой угрозы. – Я совсем забыл спросить, а как вы проехали, если граница закрыта? – он с интересом глянул в глаза Снора, но и на нас посматривал.

– Вынужден признаться, цезарь, – повинно опустил голову Снор.

Нет! Нет! Мы же это обсуждали. Ври до последнего. Вспомни, что я тебе говорил! Я бросил взгляд на выходы с балкона. Везде стражники. Никуда не денешься. Ладно, значит придется прорываться с боем. Не тот человек цезарь, что простит смерть своих людей. Возьмем его в плен и доберемся до границы. Да! Точно! Или убьём! Новость разлетится быстро, и тогда в городе такое начнется, не до нас всем станет.

– Мы нарушили твой приказ, – сказал ярл, и Симба вместо вина уже лил себе зелье невидимости в бокал, никто и не заметил. – Я знал о запрете въезда, но все равно пересек границу, – мне пришлось достать стрелу и сделать вид, что тянусь ей к куску мяса как вилкой. – Надеюсь, ты простишь мне эту шалость, – Ли уже положил большой палец на цубу катаны. – И на посла своего не гневайся. Им двигали добрые помыслы. Его крылатая гвардия пронесла нас мимо пограничных застав, – только после этих слов я расслабился. Своей импровизацией он чуть не убил цезаря. Вот обалдуй. – Я предвидел твоё недовольство, так что приготовил подарок. Аматикайская зебра ждет в городской конюшне. Её провели через пост по всем правилам. На лошадей ведь запрета не было.

– Гордиан всегда отличался излишним своенравием, – покачал головой цезарь. – Ладно, вы сегодня отработали все прегрешенья сполна.

После был больший пир, который быстр стал превращаться в оргию. Выбивалка в чистом виде. Мы поспешно сбежали. Цезарь приказал снарядить нам корабль, так что до Нордии добирались с комфортом.

В дороге было о чем подумать. Мы столько всего видели. Предстояло окончательно решить, что делать.

Я выбросил палец с кольцом за борт и долго ждал, когда явится нетопырь с положенной наградой, но летучая мышь не удостоила меня своим визитом. Вероятно, сначала придется сойти на берег.

– Всё грустишь? – подошел я к гипнотизирующему волны Снору.

– Я исполнил мечту, – грустно усмехнулся друг. – Пейзажи и монстры другие, а люди всё те же. Одинаковые страсти и страдания. То же геройство и смерть. Любовь и предательство. Клубок судеб.

– Как всегда, как везде, – пожал я плечами.

– Чем всё кончится? – спросил Снор глядя вдаль.

– Только от нас зависит. Ты неглупый парень. Я уверен, сделаешь все правильно. А мы подставим плечо, куда бы ты нас ни повел, – я похлопал его по спине и пошел к рыжей, что стояла на носу.

– Не делай вид, что способна к рефлексии, – сказал я. – Задумчивость тебе не к лицу. Появляется ощущение, будто у тебя есть мозги.

– Ты выдыхаешься, – безразлично ответила она. – С каждым разом шутки всё слабее и слабее.

– Пошли в каюту, – пихнул я её.

– Что? Сам предлагаешь? Да ты никак яйца отрастил, – сразу приободрилась она.

– Тяжелый был денек. Надо расслабиться.

– О! Так я тебя расслабляю.

– В основном напрягаешь. Но мне очень уж нравится наматывать твои волосы на кулак.

Глава 54

– Привет, – раздался в динамиках голос Таты. – Что ты совсем про меня забыл, – сказала она, вызвав укол совести.

– Прости, – ответил я. – Эта работа все силы из меня вытягивает.

– Мне приехать?

– Нет. Знаешь, давай лучше я к тебе. Соскучился.

Летучая мышь так и не прилетела, так что я ехал с тягостными мыслями. Было неприятное чувство, будто меня кинули. Ладно меня, я ведь еще и друзей напрягал. Взял на себя некие обязательства посредника.

Я пришел к девушке, просто отключил голову. Мы готовили вместе. Посмотрели китайскую дораму про мужика, что распутывает дела, ходя сквозь сны. Конечно, всю матчасть там извратили, но в сценаристы старались. Я пытался делать вид, что всё хорошо, но ночные события последних дней все же рвались в реал, и Тата увидела всю эту тяжесть.

– Что-то случилось? – заглянула она мне в глаза.

Я кратко поведал ей обо всех наших скитаниях и сражениях, добавив в конце:

– Если б можно было хотя бы два денечка не просыпаться, мне бы хватило времени. Но одной короткой ночи мало, чтобы попробовать всё наладить.

– А что именно тебя гнетет?

– Ну как тебе сказать, – вздохнул я, собираясь с мыслями. – Попробую на твоем языке. Знаешь же картину Джона Эверетта Милле «Странствующий рыцарь»?

На секунду она задумалась, а потом кивнула.

– Да, помню. Мужик в латах разрезает путы и спасает голую женщину, привязанную к дереву.

– Так вот, если быть хорошо погруженным в историю, то картина не такая однозначная. Потому что странствующий рыцарь, это очень часто еще и источник проблем, и совсем не факт, что не он её к столбу привязал изначально.

– Ты намекаешь.

– Да, – не дал я закончить ей. – Всё именно так. Мрачновато, в общем. Не то, чем видится. Тяжко сейчас. У каждого своё понимание настоящего и будущего. Мы все будто по пороховому складу с факелами идём.

– Мне почему-то кажется, ты со всем справишься, – проникновенно посмотрела она мне в глаза, взяв за руку. – Ты сильно изменился за последнее время. У тебя стало столько внутренней силы. Я не могу это объяснить, просто чувствую.

– Мне бы это почувствовать не мешало, – грустно усмехнулся я.

– У меня для тебя небольшой подарок, – она потащила меня к накрытому холсту и одним движением сорвала простыню.

Я несколько секунд разглядывал изображение.

– Вау, – искренне восхитился я.

Картина словно бы распадалась на пятерку разных, но при этом смотрелась и как единое целое. Снизу был седовласый загорелый всадник с копьем на сером или белом жеребце, вокруг золотые осенние тона. Верх этой части изображения плавно перетекал в низ другого сюжета. Там путник на лошади уже на берегу реки или моря. Небесная граница снова размывается и срастается сразу с тремя картинами. В правом верхнем углу вдалеке силуэт конного воина на фоне зеленого закатного неба, видны ветви мрачного леса. Посередине сотканный из облаков мужчина с пикой. Он похож на того, что в самом низу, но вместе с тем лица не имеет. А слева персонаж на лошади едет в сторону горизонта на фоне большого полумесяца, а за спиной у него винтовка, что совсем выбивается из общего ряда, добавляя традиционной для сна сюрреалистичности.

При этом границы между всеми пятью всадниками почти невидимы, как и во сне, ты незаметно перетекаешь из одной локации и сюжета в другие. Неясным до конца остается – один и тот же это персонаж и конь или разные. Или герой неизменный, а меняется животное, а может, наоборот, хозяин каждый раз гибнет и верный жеребец честно несет службу перед новым человеком.

Загадок на картине было много, и я, рассматривая её, вообще выпал из окружающего пространства.

– Границы реальности очень тонкие, – тихо проговорил я спустя время. Почему-то в голове вспыли слова того психа-поджигателя, но исторгнутые в пылу приступа в тот момент они были очень живыми, и сейчас идеально описывали впечатление от картины. – Это невероятно, Тат. Твой талант… Ты должна этому жизнь посветить. Картина буквально пульсирует. Как бы тебе объяснить, она прямо как трансформатор резонирует в этой реальности, понимаешь.

– Я попала, – со счастливой улыбкой заявила она, и даже глаза заблестели. – Я так рада, что удалось. Как в трансе всю неделю рисовала!

* * *

Я видел Азбург разным. В первый день он мне казался простым и понятным, комфортным. Захолустье, созданное, чтобы оставить у тебя приятную зарубку в памяти: «Здесь я начинал». Потом увидел его эдакой каменной черепахой, которую мне пришлось расковырять. Затем крепость предстала в образе зализывающего раны мастодонта с девизом: «Вы букашки, все подохнете, а я как стоял, так и буду». И теперь я видел обновленный город, город, пестрящий флагами и гербами. Поселение праздновало свои последние дни.

Седовласые мужи в чуть великоватых доспехах встречали меня щербатой ухмылкой. Юные, еще не ощутившие на губах вкус чужой крови, охотники из далеких селений и горных деревушек тренировались, отрабатывая удары по воздуху. Десятки игроков им помогали, кто-то дарил снаряжение, другие объясняли, как правильно бить. Клановые сноживущие бегали с языком на плече, но морда у всех и каждого была довольная.

Кто-то сверху принял волевое решение ЖИТЬ. Жить, несмотря ни на что. Улыбаться даже в последний день мира. Сейчас я видел сердце Нордии и шел к тому, кто запустил кровоток.

– Ура Снору Храброму! – крикнул я, увидев, как на стене водружают на длинный шест флаг Нордии, а рядом герб Азбурга.

– Ура Снору Храброму! – вскинули клинки солдаты на стене.

Владыка города принял решение. Осталось узнать его и умереть в попытке исполнить задуманное.

– Мой ярл, – склонился я у трона.

– Брось формальности, друг, – поднялся он и, тепло улыбнувшись, обнял меня.

За ночь с ним произошла колоссальная трансформация. Он, наконец-то, не только осознал, но и принял то, что властен управлять, вершить судьбы, карать и миловать, убивать и умереть за своих людей и намерен был воспользоваться этим обоюдоострым мечом в полную силу.

– Дядя, распорядись собрать стражу, – сказал Снор. – Моя гвардия почти в сборе.

– Уже, мой ярл, – кивнул Бёдвар. И я еще раз внутренне возрадовался. Такие люди вообще отличный медиатор. Они чувствуют только истинную духовную, личностную силу, и лишь тогда становятся продолжением руки господина, в противном же случае они, как в предыдущую нашу встречу, сжатый, но покорный комок недовольства.

Со второго этажа спустились Ли, Симба, Рульф, Бьерн, Конан, Барий, Весна. И еще несколько местных, из тех, что выжили тогда в бойне. Последней вышла женщина впечатляющих размеров. Я уже видел её, отчего челюсть невольно отвисла.

– Рама? – удивленно уточнил я.

– А, – щелкнула пальцами девушка. – Малыш Арч, высоко забрался.

Та самая великанша, которую я встретил в первый день у ворот. Она тогда несла голову огра и дала мне пару советов. С последней встречи девушка стала еще чуть шире в плечах. Даже здоровяки Бьерн и Конан на её фоне немного терялись.

– Оружие к бою! – гаркнул Снор. – За мной!

Мы выстроились за правителем и вышли на улицу. У подножия ступеней уже ждал гарнизон крепости. Рядом вокруг дерева на центральной площади встали клановые порядки игроков.

– А куда мы, если не секрет? – спросил я.

– Для начала, – сказал Снор не оборачиваясь. – Наведем порядок в городе, затем во всей Нордии.

Он шел решительно и быстро, завалив корпус вперед.

– Факелы! – скомандовал ярл, и все поспешно зажгли факелы. Кого мы тут палить посреди дня собрались?

Ко всеобщему удивлению ярл не продолжил путь прямо, а повернул налево, поднимаясь в гильдию наёмников. Орк, по обыкновению встречающий гостей, влепил подзатыльники двум часовым новичкам и погнал их к дверям казармы, идиоты хотели преградить путь ярлу.

– Окружить здание! – распорядился правитель, и воины сплошным кольцом охватили весь двор. Если Снор удумал расправу, даже будь тут вся их продажная шайка-лейка, нихрена у них не вышло бы.

Мой клыкастый зеленокожий знакомец хмуро кивнул и с интересом пялился, ожидая развития событий. Новичков построили у основного входа. Следом вышли опытные бойцы, как щит от гнева ярла выставив Дольку, чьи белые одеяния стали какими-то серыми.

– Чем обязана такой делегации, ярл? – нервно спросила она.

– Гильдия наёмников определилась со своей позицией в грядущей войне? – хмуро поинтересовался Снор, оголяя меч. Вот так. Поюли теперь попробуй под прямой угрозой. Вот это по-нордински. Вот так, сука, и надо было делать сразу! Ликование в душе испытывал не только я, а все, включая нескольких наёмников, это ощущалось чуть ли не на уровне статического электричества.

– Мы… – замялась Долька. – Всё сложно и зависит от совета. Они взвешивают и оценивают все риски. Вы же должны…

– Заткнись! – рявкнул Снор. – Я должен, в этом ты права. Но и вы все должны! Каждый здесь присутствующий. Ты мямлишь в речах, вся ваша гильдия мямлит в поступках, – тут он смачно сплюнул. – Слушайте меня, свободные люди Азбурга, ваш совет – горстка жалких ростовщиков, у них вместо мозгов кошель с деньгами, а вместо чести контракт. Либо вы со мной и этим городом, либо против. Пора уже решать. Я сегодня иду убивать и умирать за Нордию, вы либо пойдете со мной, либо сдохнете. Другого не дано. Я спалю ваше здание, а вас всех запру в тюрьме до конца войны, а после казню за безволие.

– Я не могу… Ярл… мы… – Долька залепетала судорожно пытаясь подобрать слова, но здесь нужны были поступки.

Ярл выбросил вперед руку, и клинок замер у шеи девушки.

– Я распускаю гильдию наемников в этом городе! – отчеканил он. – Теперь вы все просто гости в моих владениях. Вы со мной или против меня?

– Я с тобой, – шагнул вперед орк, и я показал ему большой палец.

– Да пошел ты! – рыкнул один из хайлевелов и размазался в рывке, занося топор.

Ярл мягко парировал выпад, плашмя развернув меч. Зажал предплечье игрока в подмышке, ударил его головой в нос, а затем попросту свернул шею руками.

– Последний раз спрашиваю, преклоните ли вы колено? – Снор грозно глянул, теперь он выглядел старше лет на десять.

Я одними глазами показывал Дольке, что нужно опуститься. Девушка поспешно плюхнулась на землю, большая часть повторила за ней. Около дюжины осталось стоять. Ярл лишь кивнул, и в них ударило десятка три стрел.

– Скорее всего, очнуться в койках в казарме, – сказал Снор Дольке. – Я всех их запомнил. Приведешь связанных сразу в тюрьму.

– Поняла, – покорно склонила голову девушка.

– Готовьтесь к большой битве! – заорал ярл. И толпа ответила ему неистовым ревом. Всех допекло ожидание. Нужен был кто-то, кто, наконец, возьмет судьбы в свои руки.

– Вы, за мной! – сказал ярл, и, развернувшись, направился к выходу из города.

– Едем в Портвиль, – шепнул он мне, уже когда мы стояли у конюшен.

Лошади были готовы. Я посчитал их. Двадцать пять. Пятнадцать человек гвардии вместе с ярлом и десятка стражников как усиление. Если переговоры с императором не увенчаются успехом, этого может не хватить, чтобы вырваться из города. Но с другой стороны, если взять больше людей, уже будет подозрительно. Правитель Нордии может испугаться и подумать, что мы затеваем восстание.

Знаменосцев выставили в начале, середине и конце колонны.

– Убиваем всех, кто попытается нам помешать! – отдал приказ ярл и пришпорил коня, увлекая за собой весь отряд.

Дорога вышла стремительной. Все мы, игроки и местные, сейчас чувствовали единство. Неслись по просторам словно пущенное в полет копье. Никто не решился нас остановить, даже чтобы спросить, куда это мы мчимся, а когда такая мысль только лишь мелькнула на уровне идеи в глазах лидера клана нейтралов на одном из мостов, его тут же обезглавили.

Я все время внимательно смотрел за ярлом. Снор ехал по деревушкам, усеянным казненными местными, по поселениям, где на каждом доме в петлях висели игроки, по выжженным рыбацким хуторкам и разоренным становищам кочевых нординцев, и всё больше набирался уверенности в задуманном.

На воротах Портвиля нас не посмели остановить. Часовых попросту прижали копьями к стене. Мы пробежали через еще сонный город. Вальяжность столицы сейчас играла с ней злую шутку.

– Барий, как договаривались, – бросил караванщику ярл, и тот припустил по широкой улице куда-то в сторону.

Стражники и игроки пытались как-то среагировать. Но «как-то» было мало, нужно либо игнорировать, либо поднимать тревогу, но нас лишь провожали взглядами. Подойти к ярлу никто не решился.

Только часовые во дворце дерзнули что-то сказать, но их мгновенно вырубили. В тронный зал мы буквально ворвались, прошествовали до середины, с вызовом глядя на собравшихся здесь за большим столом цвет города и местную аристократию из игроков.

Флоки, больше известный в народе как Вороний Глаз, правитель Портвиля и ярл-император Нордии был сухим и жилистым мужиком лет сорока двух, с длинной коричневой бородой, продетой в золотое кольцо, и волосами до плеч. На голове у него сидела корона из бивня мамонта.

Снор остановился у трона и начал говорить с презрением глядя в глаза императору:

– Я, Снор Азбургский, приехал сказать. Ты, ебанный обоссавшийся мальчишка! – собравшиеся охнули. А я улыбнулся. Мы, оказывается, прибыли вершить, а не разговоры разговаривать. – Страна ждет, пока ты словно блудная девица выберешь один из двух членов. Ты должен был воздеть меч и повести народ Нордии к смерти или процветанию, но сделать это со всем неистовством нашей души. Со всем отчаянием предков, что бурлит в твоих жилах. Жалкий червь, выжидающий как змея. Тьфу блять, – харкнул в него ярл. – Мне стыдно, что мы с тобой из одного племени. Ты недостоин чести называться нординцем. Я вызываю тебя на бой! Я вырву твое сердце и вымараю твоё имя из истории. Ты будешь зваться ярлом-безымянным. Я развею твой прах на помойке. А дети твои сами откажутся от фамилии, чтобы их никогда не ассоциировали с тобой. Я сожгу каждое полотно с твоим изображением, позор рода людского. Дай же мне ответ, жалкий трус!

Повисла абсолютная тишина, было слышно, как переминаются у колонн игроки, шумное дыхание выбежавших из внутренних помещений стражников.

Флоки утер рукавом плевок и подался вперед, ссутулив спину.

– Я не буду марать об тебя меч, юнец, – скривил губы император. – Ты не достоин биться со мной, глупый мальчишка. Твой отец был мудрым владетелем Азбурга. А ты ярл-однодневка. Закон позволяет выставить замену. Мой хускарл Хродвик преподаст тебе урок, – правитель махнул рукой и отвернулся, закинув ногу на ногу, словно происходило что-то незначительное. Ну у него и выдержка, конечно.