Текст книги "Шотландский узник (ЛП)"

Автор книги: Диана Гэблдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Глава 24
Тайная дипломатия

Джейми одолжил книгу из библиотеки Пардлоу, карманное издание «Илиады» Гомера на греческом. Он не читал по-гречески несколько лет, и надеялся немного попрактиковаться, но беспокойные мысли мешали сконцентрироваться.

 
Яростно гнался за Гектором вслед Ахиллес быстроногий.
Как на горах молодого оленя из логова выгнав,
Яро преследует пес, по оврагам несясь и ущельям…
 

В последний раз он говорил по-гречески в тюрьме Ардсмуир, обсуждая стихи Аристофана с лордом Джоном за ужином из каши и ломтика ветчины; рацион был скудным даже у губернатора из-за затяжного шторма, который прервал поставки продовольствия в гарнизон. Зато у них нашлось бордо, так что атмосфера ужина была вполне сердечной. Они обсудили дела и нужды заключенных, а потом играли в шахматы; длинный поединок, затянувшийся почти до рассвета. Наконец Грей выиграл и задумчиво посмотрел на потрепанный диван в своем кабинете, размышляя, может ли он предложить его Джейми, вместо того, чтобы отправлять его обратно в камеру ради пары часов сна перед рассветом.

Джейми оценил эту идею, но не захотел воспользоваться предложением; он бесстрастно и вежливо поклонился, пожелал лорду Джону спокойной ночи и подошел к открытой двери, чтобы вызвать дремлющего охранника.

* * *

– Merde, [45]45
  Дерьмо (франц.)


[Закрыть]– сказал он себе под нос. Один Бог знает, сколько он уже сидел на скамейке около гостиницы с книгой на коленях, глядя вдаль на дорогу. Начался дождь, первые его капли запятнали раскрытые страницы и мягко коснулись его лица.

Он поспешно вытер бумагу рукавом и вошел внутрь, убирая книгу в карман. Том Берд сидел у очага, помогая юной Мойре Беккет сушить пряжу после окраски. Он пялился на Мойру бараньими глазами, но при звуке шагов Джейми его голова повернулась подобно стрелке компаса.

Джейми слегка покачал головой, Том поморщился и повернулся к Мойре.

– Не знаете ли, который час, мисс Беккет? – вежливо спросил Том.

– Около половины третьего, – ответила она, глядя немного удивленно. Джейми подавил улыбку. Они с Джейми одновременно повернули головы к окну, чтобы посмотреть на солнце, когда Том задал свой вопрос. Ей явно было непонятно, как кто-то не может днем узнать время, но Том родился и вырос в Лондоне и никогда не оказывался вне пределов слышимости колоколов той или иной церкви.

– Полагаю, друг его светлости хорошо принял его, – предположил Том, ожидая от Джейми подтверждения.

– Да, хорошо, надеюсь он получил более радушный прием, чем я.

Грей уехал в «Гластвиг» сразу после десяти, он находился не более, чем в получасе езды. Пять часов, конечно, что-то означали, но было ли то хорошей новостью или плохой?

Джейми покачал головой и пошел наверх. Он сел у окна и снова раскрыл книгу, но никак не мог сосредоточить свое внимание на печальной смерти Гектора.

Если дойдет до того, чтобы возвращаться в Англию к Пардлоу с телом Грея… он может просто воспользоваться предложением Куинна и бежать. Но ведь этот балбес должен быть настороже, зная, что случилось с Джейми.

Вдруг он выпрямился, его глаза уловили какое-то движение вдали на дороге. Это был не Грей, но человек спешил изо всех сил, спотыкаясь и прихрамывая, словно на пределе человеческих возможностей.

Джейми бросился вниз по лестнице и выбежал в дверь, слыша за собой стук каблуков Тома Берда; вестник уже был в пределах слышимости и они бросились к нему, подхватив под руки.

Куинн был смертельно бледен, обливался потом и задыхался.

– Думаю, тебе лучше уехать, Джейми. Твой друг убил майора Сиверли и констебль арестовал его.

* * *

На газоне стояла небольшая толпа людей, некоторые возбужденно переговаривались и жестикулировали. Перед ними стоял мужчина в добротном пальто и дорогой треуголке, кажется, он проводил допрос; Джейми предположил, что это должен быть констебль. Остальные люди были домашними слугами, все говорили одновременно и размахивали руками. Посреди этого бедлама стоял злой, как черт, Джон Грей.

Он был растрепан, пряди волос выбились из косы, мундир был запятнан грязью; у Тома Берда прибавится работы, подумал Джейми машинально. Он оказался прав, Том издал негодующий писк, и Джейми похлопал паренька по руке, чтобы успокоить.

Осторожно подбираясь к людям на газоне, он старался по возможности держаться поодаль, пока не сможет понять, как действовать дальше. С двадцати футов он разглядел, что руки Грея связаны, и что темные пятна на бриджах и сапогах Грея были не грязью, а кровью.

Грей что-то говорил, его голос звучал достаточно громко, его звуки долетали до Джейми, но слов разобрать было нельзя. Грей отвернулся от констебля, тряся головой от возмущения, и его взгляд упал на Джейми. В одно мгновение выражение ярости на его лице сменилось пониманием и он сделал рукой быстрый жест в сторону. «Уходи» – это было ясно, как день.

– Что они собираются с ним делать? – прошептал Том на ухо Джейми.

– Понятия не имею. – Джейми шагнул обратно в кусты. – Куинн сказал, что его арестовали. Может быть, они отвезут его в окружную тюрьму.

– Они не могут это сделать! – Круглое лицо Тома выражало крайнюю степень негодования, он сжал кулаки.

– Подождем и посмотрим, – мысли вихрем неслись у Джейми в голове, он пытался определить, чего ждет от него Грей. – Ну-ка, юный Берд, выйди и встань так, чтобы он мог тебя видеть, – сказал он, внимательно вглядываясь в толпу. – Думаю, они позволят слуге подойти к нему.

Том ответил ему испуганным взглядом, но потом выпрямился и решительно кивнул. Он вышел из кустов и направился к людям; Джейми заметил, как выражение раздражения и тревоги на лице Грея сменилось облегчением. Ему тоже стало легче, он угадал.

В толпе началось движение, голоса зазвучали громче – слуги пытались не подпустить Тома к Грею. Молодой камердинер упорно пробивался вперед, лорд Грей так же проявил настойчивость, хмурясь и указывая констеблю на Тома связанными руками. Констебль смотрел подозрительно, но, видимо, боялся превышать власть; он поднял руку, призывая к тишине, голоса умолкли.

– Так ты говоришь, что являешься камердинером этого человека? – расслышал Джейми сквозь шорох дождя и бормотание слуг.

– Да, сэр, – Том низко поклонился. – Вы позволите мне поговорить с хозяином, сэр?

Констебль перевел взгляд от Тома к Грею и обратно. Он постоял в раздумье несколько мгновений, но потом кивнул.

– Да, подойди. Но недолго! – Он властно поднял подбородок в сторону слуг. – Я хочу поговорить с человеком, который нашел тело.

Люди зашевелились, поглядывая друг на друга, но потом из толпы вышла горничная, подталкиваемая товарками. Она смотрела дико, как испуганная лошадь, ее руки теребили передник.

– Так это ты обнаружила своего хозяина? Не надо бояться, – констебль, вероятно считал, что его голос звучит успокаивающе. Он с таким же успехом мог сказать, что сейчас потащит ее к палачу; горничная вскрикнула от ужаса и закрыла лицо передником.

Один из мужчин выступил вперед; вероятно, это был ее муж, потому что он обнял ее и – Джейми с одобрением это отметил – поднял подбородок, как и констебль.

– Да, это была она, ваша честь, и это чуть не свело ее с ума, как видите.

– Я вижу, – резко ответил констебль. – Кто еще видел, что случилось? Ты?

– О, нет, ваша честь, – муж побледнел и отступил назад, делая знак против зла. Его жена вскрикнула, чувствуя, что лишается защиты, и съежилась. Ее друзья среди слуг начали дружно причитать из солидарности, а констебль наклонил голову и выдвинул нижнюю челюсть, как бульдог при виде бандитов.

Пока констебль проводил свое хлопотное дознание, дождь усилился. Джейми заметил, как Грей кивком головы отозвал Тома Берда в сторону, а затем, нагнувшись к его уху, начал давать четкие указания, то и дело поглядывая на кусты, где скрывался Джейми.

Констебль выглядел несколько расстроенным и, похоже, не собирался так просто отпустить горничную, нашедшую мертвого хозяина в беседке, поэтому Джейми выбрался из кустов и неторопливо обошел рощицу.

Через рощу пробежал не один человек, он заметил это по сломанным веткам и затоптанным папоротникам. Он осторожно обошел поврежденные деревья и прокрался к задней стороне беседки. Она была закрыта декоративной деревянной решеткой, кое-где не доходящей до перил. Человек его роста мог заглянуть внутрь, стоя на носках.

Первое, что он увидел, было не тело Сиверли, а орудие убийства. Та самая дубинка со странной ручкой, с которой Сиверли набросился на него, и он истово перекрестился с чувством не удовлетворения, нет, а скорее удивления перед быстротой божьего правосудия.

Грей опознал вещь по его описанию; он сказал, что это индейская военная дубинка, оружие ирокезов. Полностью деревянная, но в умелых руках смертельное оружие. Очевидно, Сиверли столкнулся с кем-то, кто знал, как пользоваться этой ручкой на конце дубинки – она была покрыта слоем крови и пучками волос, и… Его взгляд проследовал вдоль полосы крови на полу беседки и остановился на предмете, которым, как он знал, должна была быть голова Сиверли.

Майор лежал головой в сторону Джейми, остальные части тела почти не были видны. Удар почти развалил голову на две части; по краям раны выступала белая кость, а внутри застыло что-то розовое, он знал, что это мозг. Джейми резко опустился на пятки и отвернулся, стараясь не дышать, но густой запах крови и смерти наполнял его нос и горло.

Он мало что мог обнаружить здесь; в любую минуту сюда могли прийти, так что ему нельзя было оставаться рядом с телом. Поэтому Джейми спокойно вернулся через рощу, повернул направо и обошел вокруг дома, выйдя из сада около конюшни как раз вовремя, чтобы увидеть, как увозят лорда Джона. Констебль потребовал запрячь повозку и сидел рядом на своем муле, зорко следя за пленником. Сам заключенный сидел на лавочке прямой, как шомпол, строго, но спокойно, глядя перед собой. Джейми видел, как он что-то сказал констеблю, тот оглянулся, прищурился, но потом сердито посмотрел на Грея и резко махнул кучеру; тот щелкнул языком и пустил лошадей с места рысью так, что лорд Джон чуть не слетел со своего насеста, не имея возможности держаться связанными руками.

Джейми ощутил родственный гнев, он сталкивался с этими жестокими уловками, когда сам носил цепи. Он пробормотал проклятие в адрес констебля и вышел на площадку, где слуги столпились вокруг Тома Берда.

Они замолчали при виде Джейми и немного подались назад. Он не обратил на них внимания и кивнул Тому, сказав только:

– Идите за мной, мистер Берд.

Том незамедлительно последовал за ним; несмотря на враждебный ропот за спиной, никто не препятствовал их отъезду.

– Я очень рад, что вы пришли, – сказал Том, торопясь за Джейми и оглядываясь через плечо. – Я думал, они собираются разорвать меня на куски.

– Нет, хозяин этих собак уже умер, – ответил Джейми спокойно. – Поэтому они просто воют и поглядывают друг на друга. Что его светлость сказал тебе, малыш Берд?

Том был бледен и взволнован, но держал себя в руках. Он вытер рукавом лицо и начал зачитывать послание лорда Джона.

– Да, сэр. Начнем с того, что констебль – этот шумный толстяк и есть констебль – везет его светлость в замок Атлон.

– Да? Так это хорошо или плохо? – спросил Джейми, видя, что Том покачал головой.

– Нет, сэр. Он сказал, что юстициарий уехал во Францию, а тот кто здесь остался за него либо будет держать его под замком, либо выпустит под честное слово, которого он не хочет давать.

– Не хочет? Он сказал, почему?

– Нет, сэр, на это не было времени. Он сказал, что вы должны приехать и выручить его как можно быстрее.

Джейми провел рукой по лицу, смахивая воду с бровей.

– Да неужели? – сухо сказал он. – А он не подсказал, как именно я должен это сделать?

Том слегка улыбнулся, несмотря на волнение.

– Нет, сэр. Его светлость велел передать вам, что вполне доверяет вашему природному уму и врожденной свирепости. А я должен помочь вам, – добавил он скромно, искоса посмотрев на Джейми. Он торжественно положил руку на грудь. – Его светлость отдал мне на хранение свой кинжал.

– Это будет нам большим подспорьем, – заверил его Джейми серьезно. – Никому больше об этом не говори, если хочешь, чтобы мы спасли твоего хозяина от палача.

Дождь полил сильнее, но поскольку они уже были мокрыми насквозь, не было никакого смысла спешить, и они дружно пошли рядом по дороге под струями дождя, колотящими их по голове и плечам.

Глава 25
Побег из Атлона

Куинн не ходил с ними в «Гластвиг»; они нашли его у очага с большим стаканом виски и все еще дрожащим. Он встал при виде Джейми и по его кивку вышел на улицу.

Дождь на некоторое время прекратился, и Джейми повел его вниз по дороге, чтобы поговорить без свидетелей. В нескольких словах он ознакомил Куинна с обстоятельствами ареста Джона Грея; Куинн перекрестился, хотя по его лицу было видно, что эта новость его не сильно расстроила.

Джейми предвидел реакцию Куинна и уже решил, как поступить с ним.

– Тебе все еще нужна та чаша, да? – спросил он резко. – Чаша короля друидов?

Куинн уставился на него, широко раскрыв глаза, и схватил за руку.

– Неужели ты забрал ее, парень?

– Нет, у меня ее нет. – Джейми спокойно отнял руку.

– Но ты знаешь, где она, – беспокойные глаза Куинна пристально смотрели на него. Это был не вопрос.

– Да, знаю. Оттуда ее теперь никто не достанет. Я попросил настоятеля вернуть ее туда, откуда она взялась. И насколько мне известно, – значительно добавил он, – он так и сделал.

Губы Куинна сжались, он что-то подсчитывал про себя.

– Но кто-то должен знать, – упрямо сказал он. – Все монахи знают, откуда выкопали того бедолагу, и где его похоронили тоже.

– Да. Значит, ты хочешь поехать и попросить их все рассказать тебе? Но ты не уедешь, пока мы не выручим Джона Грея из Атлона.

Теперь Куинн выпучил глаза.

– Из замка Атлон? Да ты просто сумасшедший!

– Не без того, – сердито сказал Джейми. – Но я собираюсь сделать это так или иначе.

– Почему? Он же не просто англичанин, не только твой тюремщик – он еще чертов убийца.

– Нет, – решительно ответил Джейми. – Он тот еще засранец, но не убийца.

– Но они нашли его рядом с телом Сиверли, всего в кровище!

– Да, я видел.

Куинн заметно помрачнел.

– Так какого черта ты думаешь, что он этого не делал? Ты сам слышал, как он рассуждал о Сиверли, про все эти планы «привести его к ответственности. По справедливости он не заслуживает ничего, кроме пули в голову».

Не было никакого смысла объяснять Куинну, что убийство не имело никакого отношения к понятию Грея о справедливости, и что он собирался доставить Сиверли под суд живым и здоровым.

– Он этого не делал, – повторил Джейми упорно.

Понимание собственной чести Грея было совершенно чуждо Куинну. Единственно возможной причиной убийства могла стать только защита собственной жизни, но если бы все случилось именно так, Грей сообщил бы об этом. По крайней мере Джейми через Тома Берда.

Он не собирался спорить, и не только потому, что это было бесполезно. Приходилось учитывать то обстоятельство, что, если Сиверли убил не Грей, то это был кто-то другой. И неподалеку могло находиться всего несколько человек, одним из которых был Куинн. Джейми не мог предположить, зачем Куинну делать это, но решил не афишировать свои подозрения, принимая в расчет, что им еще придется провести некоторое время вместе.

– Я собираюсь в Атлон, и ты едешь со мной.

– Что? Зачем это? – Воскликнул возмущенный Куинн. – Зачем мне лезть в это безнадежное дело?

– А зачем ты втягивал меня в свой чертов провальный заговор? Ты поедешь со мной, а потом я отвезу тебя к аббату Майклу, у тебя будет случай самому поговорить с ним о чаше.

– Провальный?! – Куинн побледнел от негодования, его кудри встали дыбом, они почти трещали, как перед грозой.

– Да, провальный. И ты едешь со мной в Атлон, потому что ты можешь плыть на лодке, а я не могу.

– Лодка? – Куинн на мгновение отвлекся от своей обиды. – Что еще за лодка?

– Откуда я знаю, что за лодка? – Раздраженно сказал Джейми. – Мы найдем ее, когда доберемся туда.

– Но…

– Если ты думаешь, что я собираюсь прятаться от английской тюрьмы его светлости и скрываться здесь среди болот со свиньями, то подумай еще раз, – коротко предложил он.

– Но…

– Замок стоит на берегу Шеннона, и юстициарий сказал, что река судоходна. Так что мы поплывем по ней, черт побери! Идем!

* * *

Джейми проинструктировал Тома Берда еще на обратном пути из «Гластвига», так что камердинер не стал упаковывать все их имущество – Джейми не хотел вызвать ажиотажа внезапным отъездом – а собрал самое необходимое для срочной поездки.

Они обнаружили, что Том с нетерпением ждет их с лошадьми немного в стороне от дороги. Том внимательно оглядел обоих мужчин, но ничего не сказал. Он раздобыл капусту и несколько картофелин, которые и предъявил со скромной гордостью.

– Из этого выйдет прекрасный ужин, – сказал Куинн, одобрительно похлопав Тома по плечу. Он посмотрел на небо. – Снова будет дождь, – сказал он упавшим голосом. – Нам лучше найти место и пожарить их, пока есть такая возможность.

* * *

Торф хорошо грел, но давал мало света. Горящая кучка у их ног выглядела так, словно сама земля пылала изнутри, они могли приготовить пищу и согреть ноги. Котелка у них не было, поэтому капусту пришлось есть сырой, хотя Куинн мрачно предсказывал им невиданный метеоризм.

– Да кто его здесь услышит, к тому же мы на свежем воздухе, – сказал Джейми, осторожно укусив толстый, словно восковой, лист. Он пискнул на зубах, словно мышь, и был горьким, как полынь, наверное, но помог утолить голод. Ему приходилось есть кое-что похуже сырой капусты.

Том разгреб кучку почерневших углей кинжалом лорда Джона. Он не отдавал кинжал никому, так как хозяин лично поручил ему нож при аресте.

– Немного сыроват в середине, – сказал он, осторожно протыкая картофелину. – Но я не знаю, сколько еще можно держать их на огне.

– Не беспокойся, – заверил его Джейми. – Пока у меня целы все зубы, это меня не остановит. – Не имея кинжала, он аккуратно наколол пару картофелин на шпагу и помахал ею в воздухе, чтобы охладить их.

– Цирк возвращается, – сказал Куинн беззлобно. Ирландец немного позлился из-за оставленных вещей, но теперь его настроение снова поднялось, несмотря на дождь, который он сам же и предсказал. Он предложил поужинать и переночевать в хижине у пастуха, но Джейми предпочел остановиться ненадолго вблизи дороги, и отправляться дальше, как только они немного передохнут. Новости о путешественниках расползутся по округе, как масло по горячему тосту (его желудок забурлил при мысли о масле, но он сурово проигнорировал его), а они не могли себе позволить, чтобы слухи дошли до констебля. И так слишком много людей знало, что у лорда Джона были спутники. Эдуард Твелветри, для начала.

Знает ли Твелветри уже о Сиверли?

Он наклонил голову, проливая струйки воды с полей шляпы и принялся за картошку. Том собрал оставшийся картофель в полу плаща, молча положил несколько штук перед Куинном и сел рядом с Джейми, чтобы съесть свою долю. Джейми еще не посвятил его в свой план, если его намерения можно было назвать этим словом, а так же не рассказал о предложении Куинна отказаться от Грея, но уже заметил, что Том не доверяет ирландцу. Молодец, подумал он.

Капли дождя шипели, испаряясь в огне. Долго здесь не продержаться.

– Как далеко до Атлона? – Спросил Джейми, облизывая пальцы.

Куинн наморщил лоб, прикидывая.

– Отсюда? Часа два, может быть.

Джейми скорее почувствовал, чем увидел, как Том воспрянул духом, и повернул голову, чтобы улыбнуться парню.

– Мы вернем его, – сказал он и удивился, каким облегчением и доверием просияло круглое лицо Тома.

– Конечно, мы его вернем, – решительно подтвердил Том. – Сэр, – добавил он поспешно. Он не просил ничего объяснять, что тоже было хорошо, подумал Джейми.

– Поспи немного, – сказал он Тому, когда огонь наконец потух. – Я тебя разбужу, когда пора будет идти.

Куинн тихо фыркнул, но Джейми не посмотрел на него. Куинн прекрасно знал, что Джейми не доверяет ему, и Том тоже это знал. Об этом не было нужды говорить.

Джейми поплотнее завернулся в плащ, со вздохом вспомнив о горских пледах и толстых чулках. Плащ был шерстяной и сохранял тепло даже будучи мокрым, но ничто так не отталкивает воду, как грубая шерсть горского пледа. Он еще раз вздохнул и отыскал себе место, где его задница не будет мокнуть в луже, а спиной можно опереться на камень.

Его деятельный ум требовал размышлений, составления новых планов, но все планы были бессмысленны, пока они не достигли Атлона и не осмотрелись на местности. Надо было расслабиться и позволить разуму отдохнуть. Беспокойство измучит его, он знал это. Он похлопал по карманам и нашел свернутые в клубочек четки. Не надо забывать о покаянии, в конце концов.

Ему казалось, что гладкие деревянные шарики в пальцах утешают его не меньше, чем повторение Aves, он почувствовал, как его плечи наконец расслабляются, как стук капель по шляпе и тихое бурчание желудка сливаются с мирной молитвой.

– Это не провальный заговор.

– А? – Куинн говорил так тихо, что Джейми почти не расслышал его слов.

– Я сказал, что это не провальный заговор, – Куинн повернулся на камне и в упор смотрел на Джейми, его глаза казались темными провалами на бледном лице. – Это план.

– Да? – Джейми не хотелось отвлекаться от своего мирного состояния. Какой еще план, подумал он смутно. – Наверное, я погорячился, Куинн. Прошу прощения.

Куинн сразу перешел от враждебности к великодушию; он выпрямился и, бросив взгляд на Тома, свернувшегося в комочек под мокрым плащом немного в стороне, встал и подошел, чтобы сесть рядом с Джейми.

– Не за что, mochara, – сказал он, похлопав Джейми по плечу. – Я ведь не рассказал тебе самого главного.

Джейми издал стон, призванный избавить его о дальнейших откровений. Что еще эти безумцы могли задумать?

– Опять чаша? – Спросил он. – Потому что я тебе все о ней рассказал.

– Нет, – ответил Куинн. – Это часть плана, конечно, но не все. Сначала надо будет произвести захват.

– Захват… – ум Джейми стремительно вернулся на грешную землю, а живот скрутило уже не только от сырой капусты. – Ты говорил о воскресшей армии. Я помню. – он прекрасно помнил, для чего Куинн вербовал его.

– Да, но это еще не все. – Он видел, как Куинн таинственно оглянулся. Потом ирландец наклонился так близко, что Джейми чувствовал его кислое дыхание. – Ирландская бригада. – прошептал Куинн ему в ухо.

– Да? – Должно быть он выглядел совершенно сбитым с толку, потому что Куинн раздраженно вздохнул.

– Ты должен был слышать об ирландской бригаде.

– Кажется, да. – он посмотрел на Тома, сожалея, что тот так крепко спит, при нем Куинн не стал бы так откровенничать. Но следующие слова ирландца заставили его позабыть все сожаления.

– В Лондоне стоят три полка ирландской бригады, – прошептал Куинн, светясь от сдерживаемого ликования. – Офицеры двух из них с нами. Когда придет сигнал, что в Ирландии все готово, они захватят Букингемский дворец и арестуют короля!

Джейми онемел, поэтому Куинн продолжал:

– А еще у нас есть верные люди в полках, размещенных в Италии и Франции. Не все офицеры, но как только выступление начнется, остальные перейдут на нашу сторону, иначе… – Он пожал плечами с видом фаталиста.

– Если не перейдут, то… что? – Джейми знал, что означает это пожатие плечами, но хотел выиграть минуту, чтобы подумать. Кожу на голове нестерпимо кололо, а желудок сжался и дрожал под ребрами.

Куинн сжал губы.

– Что поделать… верные Делу люди примут командование.

– Хочешь сказать, они убьют тех, кто не захочет идти с ними.

– Придется. Ты отлично знаешь, что нельзя приготовить омлет, не разбив яиц.

– Не шути этим! – Джейми до сих пор не мог смириться, что к смерти можно относиться с веселым безразличием. Он потер мокрой рукой мокрое лицо, щетина бороды колола пальцы.

– В каждом полку есть по крайне мере два добровольца среди офицеров. Когда придет сигнал… – Странно, Куинн сказал «добровольцы» не на английском. Он использовал ирландское слово «Deonaigh». [46]46
  Волонтеры, добровольцы (гэльск.)


[Закрыть]

Джейми уже по своему опыту знал, что за исключением духовенства и крестьян, все остальные ирландцы делятся на два вида: яростные борцы и вдохновенные поэты. Эти черты не часто встречались в одном человеке, но все же… Это слово, «Deonaigh»…

Оно было в стихотворении о Дикой охоте; он не обратил на него особого внимания, разве что вспомнил, что среди солдат была любима сентиментальная и жалобная ирландская песня «Волонтер». Когда он воевал во Франции, в его роте было несколько наемников-ирландцев, они часто пели ее у костра. Это была почти последняя песня, которую он слышал, прежде чем удар топора навсегда лишил его возможности слышать музыку.

– «Sеanfuil á lorgadh, iseateas á lorgadh,» – сказал он внезапно, и его сердце забилось быстрее, когда лицо Куинна резко повернулось к нему.

«Глаза ее слуг ищут теплую кровь». Несколько минут не было слышно ничего, кроме дождя. От залитого водой костра осталась на земле только черная отметина. Неожиданно капуста напомнила о себе, и Джейми напрягся. Не самый подходящий момент пускать ветры.

– От кого ты это слышал? – голос Куинна звучал очень спокойно и мягко, и Джейми внезапно понял, что от ответа может зависеть его жизнь.

– От Томаса Лалли, – ответил он так же спокойно, как Куинн. – Когда я видел его в Лондоне.

Куинн мог знать, что они встречались, верно было так же и то, что Лалли произнес эти слова, читая их с листа с озадаченным выражением лица.

– Он сказал? – голос Куинна был растерянным, возможно, немного испуганным, и Джейми затаил дыхание, поняв, что он сделал ошибку. Значит, Лалли не был посвящен. Но Куинн боится, что он знает об этом?

– Расскажи мне о Деле, если хочешь, – быстро сказал Джейми. – Дата выступления уже назначена?

Куинн подозрительно поколебался, но стремление рассказать и желание убедить Джейми взяло верх.

– В общем, да. Все, что я могу сказать, в этот день улицы будут переполнены, пиво в тавернах потечет рекой, народу на площадях будет не меньше, чем долгоносиков в мешке с зерном. Все полки пройдут парадом по Пэлл Мэлл, а затем направятся в казармы. Один из полков Ирландской бригады пойдет последним, но не вернется на квартиры, а обойдет дворец. После того, как Его Величество уйдет внутрь, они выдвинутся на территорию, снимут охрану с тыла и войдут во дворец. Охрана с фасада дворца будет наблюдать за толпой и не заметит движения, пока не станет слишком поздно, а потом второй полк выйдет в назначенное место. Все остальные полки буду заняты чисткой обмундирования и уборкой, даже если они узнают, что происходит, они не успеют собраться, чтобы остановить нас. Как только король будет арестован, наши люди отправятся в Шотландию и Уэльс с сигналом выступать и захватить Лондон.

Это предположительно могло сработать, хотя Бог знает, насколько безумным был этот замысел.

– Но они не смогут продержаться достаточно долго, даже взяв в заложники короля, – заметил Джейми. – Что делать, если с армией Чарльза Стюарта в Ирландии служится небольшая задержка?

Небольшая задержка, подумал он; Джейми слишком хорошо помнил, сколько времени ушло, чтобы собрать даже плохо вооруженный сброд, не говоря уже о том, чтобы кормить и перемещать такую армию. И это не считая того, что слабый, как тростинка, Красавчик Чарли совсем не годился в лидеры восстания. На что рассчитывали заговорщики?

– Мы подумали об этом, – важно сказал Куинн, и Джейми спросил себя, а кто такие были эти «мы»? Сможет ли он вытянуть из Куинна имена? – есть запасные варианты. Полки в Лондоне не выступят, пока не услышат пароль.

– Да? И что же это за пароль?

Куинн усмехнулся и покачал головой.

– Никогда не догадаешься, приятель. То, что я тебе открыл – это знак большого доверия. Но то, что я сказать не могу, стоит больше, чем моя жизнь. – он откинулся назад и с громким треском пустил ветры.

– Иисус, Мария и Иосиф!

Несмотря на ужасы недавних разоблачений, Джейми рассмеялся. Том вздрогнул от звука, слишком напоминавшего выстрел, и выглянул из-под мокрого плаща. Куинн посмотрел на Джейми, подняв бровь.

– Так и есть, тройка – счастливое число.

* * *

Джон Грей был знаком с тюрьмами не понаслышке, но никогда не был в них гостем. По сравнению с другими заведениями подобного рода, его камера была относительно комфортной: здесь не было других узников, параша была пустой и сухой, и даже имелось небольшое, пусть и зарешеченное, окно. Стены сочились сыростью – как и все вообще в Ирландии – но на полу не было луж; но ни кровати ни матраса не было, только шерстяное одеяло в углу. Грей был рад и ему, в камере было чертовски холодно, а его одежда была влажной, белье просто липло к телу; пришлось ехать не меньше часа под проливным дождем, пока не достигли Атлона.

Он измерил размеры камеры: восемь футов на десять. Придется прошагать по камере туда и обратно не меньше семисот раз, чтобы пройти милю. Он вытряхнул одеяло, выронив из него мертвого сверчка, пару бабочек моли и останки того, кто когда-то был большим тараканом. Кто мог съесть его, подумал он. Крысы?

Лорд Джон вдруг очень устал, он сел на пол и, дрожа, натянул одеяло на плечи. Он успел поразмыслить над ситуацией, пока его везли в Атлон. Он выиграл немного времени, но не думал, что это много ему даст.

Сэр Мельхиор уехал – это было и хорошо и плохо. Плохо, потому что сержант гарнизона запер Грея в камере, потому что помощник юстициария еще не прибыл, и сержант отказывался беспокоить городского судью до утра. Хорошо, потому что помощник сэра Мельхиора, скорее всего, поставит вину лорда Грея под сомнение, но он либо отправит его под домашний арест, либо потребует условно-досрочного освобождения; каждое из этих решений удержит его от возвращения в дом Сиверли и от расследования обстоятельств его смерти.

Но главной заботой был Эдуард Твелветри. Не было никаких признаков, что он был в «Гластвиге» в это утро, и никто из слуг не упомянул о нем. Если бы он находился в доме, то вышел бы на шум узнать, в чем дело. Ergo, его там не было, потому что он бежал сразу после убийства.

Это должен был быть Твелветри, потому что Грей слышал шум убегающего человека. Но, если тот человек не побежал на конюшню, он должен был хоть ненадолго вернуться в дом. Для чего?

Либо для того, чтобы что-то забрать, либо потому, что он действовал хладнокровно и понимал, что поспешное бегство будет принято за признание вины. Или вернулся за сундучком? Но он был слишком большой и тяжелый, его могли унести только два человека. Твелветри не мог просто взять и уехать с казной под мышкой.

Грей обнаружил тело Сиверли почти в полдень. А что, если Твелветри приехал тайно, спрятал свою лошадь, подкрался к беседке и ударил Сиверли по голове индейской дубинкой, той самой, с которой Сиверли набросился на Джейми Фрейзера?