Текст книги "Шотландский узник (ЛП)"
Автор книги: Диана Гэблдон
Жанры:
Эротика и секс
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
Пришло ли время для ареста? Пока нет, подумал Грей. Он захватил с собой не только стихотворение, но и несколько листов из пакета Карруотерса, и, в зависимости от приема Сиверли, примет решение о целесообразности предъявить их. Стихотворение сразу свяжет его с Джейми Фрейзером и, возможно, испугает Сиверли. Если бы он смог убедить Сиверли вернуться в Англию добровольно, это было бы лучшим результатом. Но если нет… Он размышлял некоторое время, но уже не мог сосредоточиться на Сиверли, его мысли блуждали. К запаху лука примешивался более приятный запах, который наводил на мысли об ужине. Было уже поздно. Может быть, ему лучше спуститься, а девушка принесет что-нибудь Фрейзеру…
Он снова увидел руки женщины, нежно касающейся лица и тела Джейми, и то, как доверчиво и благодарно откликнулось огромное тело шотландца на ее прикосновение. Только потому, что она была женщиной. Если бы он сам прикоснулся к этому человеку…
Но я могу, хоть и не рукой. Ворот рубашки снова скользнул назад, и блестящие полосы шрамов показались еще раз.
Джейми повернулся и открыл глаза, словно почувствовал взгляд Грея. Он не заговорил, но лежал тихо, встретившись с глазами Джона. Грей вдруг заметил, как стало тихо: посетители паба разошлись по домам, хозяева ушли спать.
– Простите меня, – сказал он очень мягко.
– Ego te absolve, [42]42
Я отпускаю (прощаю) тебя
[Закрыть]– пробормотал Фрейзер и закрыл глаза.
Он спал.
Глава 22
«Гластвиг»
Гнедой мерин захромал на правую ногу, а на несчастной Беделии Джон Грей ехать отказался под предлогом того, что ее мгновенно опознают и установят связь между ним и Джеймсом Фрейзером, вызывая ненужные подозрения у майора Сиверли. Поэтому он прошел две мили от паба Беккета до имения Сиверли, декламируя латинскую поэзию, как средство сохранить душевное равновесие до предстоящей встречи.
Он обдумал все возможные варианты развития событий. После того, как стратегия и тактика боя решены, нужно освободить свой разум, пока не выйдешь на поле боя и не увидишь, что к чему. Попытки вести сражения в голове, бессмысленны и не дадут ничего, кроме истощения нервов и растраты жизненных сил.
Грей плотно позавтракал черным пудингом с маслом, яйцами и поджаренным хлебом, запив все это превосходным пивом мистера Беккета. Подкрепив таким образом свое тело, одетое в приличествующий джентльмену добротный шерстяной костюм, дополненный гетрами (чтобы уберечь свои лилльские чулки от грязи), с несколькими документами, тщательно рассортированными по карманам, он был вооружен и готов.
Теперь он идет по темной дороге в сумрак, откуда, как говорят, ни один человек не вернулся.
Утро выдалось прекрасное и небольшое стадо свиней безмятежно наслаждалась им, хрюкая и валяясь в грязи под полуразрушенной каменной оградой. Пейзаж казался абсолютно безлюдным, пока примерно через милю его дорогу не пересекла женщина в платке, ведущая осла с маленьким мальчиком на спине. Он вежливо приподнял шляпу и пожелал ей доброго утра. Все втроем они изумленно уставились на него, а женщина и мальчик долго потом оборачивались, пока он не скрылся из виду. Похоже, путешественники здесь в диковинку, подумал он.
Этот вывод был подтвержден снова, когда Грей постучал тростью в дверь дома Сиверли, и хилый на вид молодой дворецкий с удивительно пышной шевелюрой цвета имбиря и россыпью веснушек моргнул так, словно лорд Джон выскочил перед ним из-под земли.
– Я пришел повидать майора Сиверли, – вежливо сказал Грей. – Меня зовут Грей.
– Вот как? – Сказал дворецкий неуверенно. – Вы англичанин, наверное?
– Да, так, – заверил его Грей. – И да, я англичанин. Твой хозяин дома?
– Ну, он-то дома… – Дворецкий оглянулся через плечо на закрытую дверь в противоположной части холла. – О! – Казалось, его посетила невероятная догадка, и он посмотрел на Грея с видом человека, успешно сложившего вместе два и два.
– Так вы будете друг того, другого англичанина, конечно!
– Другого англичанина?
– Того, что приехал сегодня из Брамптона! – Радостно воскликнул дворецкий. – Он с хозяином в библиотеке толкует о том, о сем. Они ждут вас, не так ли?
– О, будьте уверены, – сердечно сказал Грей, думая про себя, что черт возьми, он делает, но, тем не менее, следуя за дворецким.
Дворецкий распахнул красивую резную дверь в библиотеку и поклонился с эффектным жестом, выпуская на сцену Грея.
Он искал глазами Сиверли и потому увидел его сразу; майор с удивлением уставился на Грея поверх того, что было чертовски похоже на пару бухгалтерских книг.
– Майор Сиверли, – начал он, радушно. Но потом увидел гостя майора, стоящего по другую сторону стола, и слова застряли у него в горле.
– В чем дело, Булстроуд, черт тебя подери? – рявкнул Сиверли на растерянного и сбитого с толку дворецкого. – Разве я не говорил тебе, не впускать посетителей без предупреждения?
– Я д-думал… – Несчастный дворецкий начал заикаться, глядя поочередно на Грея и Эдуарда Твелветри, который взирал на лорда Джона то ли с удивлением, то ли возмущенно.
– Проваливай, ты, плевок, – раздраженно сказал Сиверли, выпроваживая дворецкого. – Полковник Грей! Какой приятный сюрприз. Вы должны простить…э… необычный прием. – Он улыбнулся, хотя его глаза смотрели напряженно. – Позвольте познакомить с капитаном….
– Мы встречались. – Слова Твелветри резали, как проволока. Он захлопнул гроссбух и медленно встал, глядя на Грея. Но не раньше, чем Грей успел заметить в нем колонку цифр. Крупные суммы.
И если уж говорить о крупных суммах – на столе стоял окованный железом сундучок, его крышка была открыта, он был наполовину заполнен небольшими кожаными мешочками, каждый из которых был завязан круглым шпагатом.
Крышка скамьи под окном была откинута, углубление по крышкой явно указывало, где хранится сундучок. Глаза Сиверли метнулись к столу, его рука дернулась, но он сдержался, очевидно, не желая привлекать внимание к деньгам.
– Что вы здесь делаете? – холодно спросил Твелветри.
Грей сделал глубокий вздох, готовясь приступить к делу.
– Я приехал поговорить с майором Сиверли, – сказал он мягко. – А вы?
Рот Твелветри дернулся.
– Случайно оказались неподалеку, а?
– Нет, я приехал обсудить несколько вопросов, имеющих определенное значение. Но, конечно, я не имел ни малейшего желания помешать вам, – сказал Грей с легким поклоном в сторону Сиверли. – Может быть, я навещу вас в более удобное время?
Сиверли переводил взгляд с Грея на Твелветри, пытаясь понять, что происходит.
– Нет, нет, останьтесь, – сказал он. – Важный вопрос, вы сказали? – его лицо не было особенно выразительным, но и маской карточного игрока его тоже нельзя было бы назвать, расчет и настороженность мелькали в глубоко посаженных глазках под толстой лобной костью.
– Личное дело, – ответил Грей, приятно улыбаясь Твелветри, который мерил его прищуренным взглядом. – Как я сказал, его можно отложить.
– Я уверен, капитан Твелветри извинит нас на несколько минут, – прервал его Сиверли. – Эдуард?
Ах вот как, христианские имена, подумал Грей. Ну, хорошо.
– Конечно, – Твелветри медленно повернулся к двери. Его глаза, как дула пистолетов, были устремлены на Грея.
– Нет, нет, – сказал Сиверли, указывая на его стул. – Останьтесь, Эдуард; Булстроуд принесет чаю. Мы с полковником Греем прогуляемся до беседки и обратно.
Грей с очаровательной улыбкой на лице поклонился Твелветри и последовал за Сиверли из библиотеки, чувствуя, как Твелветри взглядом прожигает ему дыру между лопаток.
Он поспешно рассмотрел свою стратегию, следуя за широкой спиной Сиверли через недавно подстриженный газон. По крайней мере, он не будет учинять допрос в присутствии Твелветри, но должен учесть, что все сказанное вполне может быть передано «Эдуарду».
– Какой красивый парк, – сказал Грей, когда они завернули за угол. Это была правда; вокруг раскинулись широкие газоны, заднюю лужайку окаймляли кусты роз и других цветущих кустарников; слева от обнесенного стеной сада, вероятно, располагался огород; верхушки фруктовых деревьев поднимались над оштукатуренной стеной. Вдали за искусственными террасами находилась очаровательная маленькая белая беседка, окруженная декоративными деревцами, и чуть в стороне конюшня.
– Спасибо, – сказал Сиверли с ноткой гордости в голосе. – Я занимался улучшениями в течение нескольких последних лет. – Но он был не такого склада человеком, чтобы отвлекаться на комплименты. – Вы сказали…? – Он повернулся к Грею, приподняв серовато-стального цвета брови.
– Да. – сказал «А», говори и «Б». Грей испытывал нечто сходное с безрассудным головокружением перед боем. – Вы случайно не помните адъютанта Чарльза Карруотерса. Он был в Квебеке одновременно с вами.
– Карруотерс, – задумчиво повторил Сиверли с легкой вопросительной интонацией, но было ясно, что это имя ему знакомо.
– У него от рождения была покалечена рука, – сказал Грей. Он не любил унижать Чарли подобного рода описанием, но сейчас это был самый надежный способ продвинуться вперед.
– О, да, конечно, – морщины на рябом лбу Сиверли немного разгладились. – Но он умер. Я уверен, что слышал о его смерти. Корь, не так ли? Или какая-то лихорадка?
– Да, боюсь, он умер. – Грей опустил руку в карман, надеясь, что хорошо запомнил расположение документов. Он вытащил сложенный вчетверо лист бумаги, но держал его в руке, пока не предлагая Сиверли.
– Вы случайно не знаете моего брата?
– Вашего брата? – Сиверли был откровенно озадачен. – Герцога? Да, конечно. Я имею в виду, знаю о нем, мы лично не знакомы.
– Да. Так вот, ему попал в руки довольно любопытный комплект документов, оставленный капитаном Карруотерсом. Он касается вас.
– Что касается меня? Какого дьявола? – Сиверли выхватил бумагу из рук Грея. Яростный гнев так внезапно вспыхнул в его глазах, что у Грея промелькнуло опасение, что сейчас повторится один из инцидентов, описанный Чарли. Жажда насилия кипела у этого человека под кожей; Грей отлично понимал, как такой человек мог попытаться убить Джеймса Фрейзера.
Сиверли быстро прочитал страницу, смял ее в руке и швырнул на землю. Вены вздулись у него на висках пульсирующими синими шнурами под кожей, которая приняла неприятный пурпурный цвет.
– Что за галиматья? – Спросил он глухим от бешенства голосом. – Как вы смеете приходить ко мне с этими поклепами, жалкий…
– То есть, вы отрицаете, что в словах капитана Карруотерса есть хоть доля правды? – Донесение касалось событий, приведших к мятежу в Канаде. Он располагал более убийственными сведениями, но решил начать с чего-то среднего по тяжести обвинений.
– Я отрицаю, что Пардлоу имеет право обвинять меня в малейшем нарушении! А что касается вас, сэр, – Сиверли вдруг поднял над головой Грея кулаки. – Будьте вы прокляты, надоедливый дурак! Убирайтесь отсюда!
Прежде чем Грей успел пошевелиться или заговорить, Сиверли уже развернулся на каблуках и понесся к дому, как бык с петардой в заднице.
Грей моргнул, запоздало понял, что перестал дышать и перевел дух. Беседка была в двадцати футах, он прошел к ней и сел на ступени, чтобы взять себя в руки.
– Очень убедительно, – сказал он себе под нос. Сиверли уже достиг газона и направлялся к дверям, время от времени яростно жестикулируя.
Очевидно, альтернативный план придется ненадолго отложить. Но в то же время, появилась новая информация для размышлений. Во-первых, Эдуард Твелветри; во-вторых, железный сундучок.
Грей проходил службу в армии в разных должностях с шестнадцати лет. Он знал, как выглядят казначейские книги, а так же казначейский сейф. Очевидно, дела Твелветри и Сиверли предполагали выделение денежных средств – и довольно значительных – ряду лиц.
Сиверли исчез в доме. Грей некоторое время продолжал сидеть, размышляя, но не пришел ни к каким твердым выводам. Очевидно, Сиверли не собирался ничего ему рассказывать о казначейском сейфе. Возможно, следовало верхом направиться в Брамптон-корт, где, как сказал дворецкий, остановился Твелветри, чтобы попытаться вытянуть сведения из второго заговорщика. По крайней мере, он был уверен, что Твелветри не набросится на него с дубинкой. Но все-таки жаль, что он не захватил свою шпагу.
Когда Грей собрался уже подняться на ноги из дома появился Твелветри собственной персоной, и посмотрев через лужайку, увидел Грея в беседке. Он нагнул голову и двинулся вперед, глядя сурово и решительно.
Грей ждал.
Твелветри слегка покраснел, но держал себя в руках. Ни один из признаков вулканического темперамента Сиверли не отражался на этом худом, длинноносом лице. Но на нем явно читалась враждебность и крайняя неприязнь.
– Вы должны уйти, полковник Грей, – заявил он без предисловий. – И больше не возвращаться. Я говорю вам это для вашего же блага; нет смысла беспокоить майора Сиверли, каковы бы ни были ваши мотивы. Нет, не говорите мне, – он угрожающе поднял руку. – Меня они не волнуют. Но вы должны знать о моих мотивах. Достаточно сказать, что вы вмешиваетесь в дела, которых не понимаете, и если вы будете продолжать, то пожалеете об этом.
Он собрался было развернуться на каблуках, но Грей под влиянием импульса протянул руку и схватил его за рукав.
– Минутку, капитан, если не возражаете. – Он нащупал свободной рукой в кармане жилета копию «Дикой охоты». – Взгляните на это.
Твелветри выглядел так, словно хочет вырвать руку и броситься прочь, но вместо этого нетерпеливо схватил бумагу и развернул ее.
Он даже не читал, а сразу побледнел при виде слов.
– Где вы это взяли? – Его голос снизился почти до шепота.
– У Чарли Карруотерса, – сказал Грей. – Я вижу, вам оно знакомо. Вы…
Ему не удалось договорить. Твелветри сунул ему бумагу в грудь с такой силой, что он сделал шаг назад, чтобы избежать падения. Он удержал равновесие, но Твелветри уже шагал прочь по узкой, мощеной плиткой дорожке. Грей увидел на камне улитку. Каблук Твелветри с громким хрустом опустился на маленький домик. Он не обратил внимания и продолжал шагать вперед, оставляя за собой пятнышко мокрого следа.
Глава 23
План «Б»
Утро следующего дня было угрюмым и пасмурным, обещавшим дождь. Тем не менее, Грей торжественно облачился в мундир; Том Берд помогал ему с таким благоговейным чувством, словно Грей готовился к бою. Кожаные бриджи, перчатки, полированные сапоги… Грей на мгновение задумался над кинжалом, но в конце концов, вспомнив о нападении Сиверли на Фрейзера, пристегнул его к поясу.
Джейми, полусидя на подоконнике и прислонившись к оконной раме, хмуро наблюдал за приготовлениями. Он предложил поехать с Греем, но тот отказался, считая, что присутствие Джейми только разозлит Сиверли. Это должна быть очень неприятная беседа, и он не хотел дополнительных осложнений.
– Если я не вернусь, – сказал он Фрейзеру в дверях, – у вас есть мое разрешение поступать с Сиверли по своему усмотрению. – он собирался пошутить, но шотландец серьезно кивнул.
– Я доставлю ваше тело домой брату.
Том Берд испуганно охнул, но Грей улыбнулся, предпочитая считать это остроумным выпадом на свою довольно вялую шутку.
– Да, так и сделайте, – ответил он и пошел вниз, стуча каблуками.
Дворецкий в «Гластвиге» открыл ему дверь, вытаращив глаза на мундир.
– Мне нужно видеть твоего хозяина, – сообщил ему Грей, входя внутрь без приглашения. – Где он?
Дворецкий растерянно отступил.
– Хозяин не дома, сэр.
– Где он?
Парень пошевелил губами, посмотрел по сторонам в поисках ответа, но был слишком растерян, чтобы солгать.
– Потому… он в беседке, наверное. Он часто сидит там по утрам. Но он…
Грей повернулся на каблуках, оставив дворецкого наедине с его возражениями.
Он шел через лужайку к беседке, репетируя про себя, что сказать, и думал, что делать дальше, если его доводы не убедят Сиверли. Сегодня он мало верил в силу убеждения, но считал долгом перед собственным чувством справедливости дать майору шанс вернуться добровольно.
Если же нет… то он вернется под конвоем. Скользким моментом было то, что Грей не имел формальных полномочий в Ирландии, а тем более власти арестовывать кого бы то ни было, и Сиверли наверняка знал это. Для соблюдения законной процедуры Грей должен был сделать запрос юстициарию в Атлон и отправить команду солдат доставить Сиверли в Атлон (если юстициарий примет его сторону) и уже там официально передать его Грею, который обеспечит военный эскорт до передачи Сиверли в распоряжение британской армии.
Однако, вряд ли Сиверли станет терпеливо дожидаться, пока Грей съездит в Атлон и обратно, пока заместитель юстициария (сам юстициарий в настоящее время предположительно устраивал свои матримониальные дела во Франции) будет убежден силой аргументов Грея и решится арестовать богатого и уважаемого в округе помещика, а затем передать его на милость иностранного правительства. И вряд ли Сиверли покорно подчинится приказу юстициария. Честно говоря, Грей невысоко оценивал свои шансы на всех трех фронтах.
Единственно возможной альтернативой был арест, вернее, похищение майора Греем и Джейми Фрейзером, пока Том Берд будет ждать их лошадьми. Грей все сильнее склонялся в пользу этого решения, и он знал, что Фрейзер будет только рад помочь ему.
При всех плюсах быстроты и прямолинейности маневра, а так же приятной перспективе причинить некоторый физический ущерб майору Сиверли, если он попытается сопротивляться при аресте, он не обманывал себя возможной простотой исполнения. Им придется протащить Сиверли через половину Ирландии и переправить через море, не привлекая излишнего внимания, в стране, где он говорит на местном языке, а они являются чужаками.
– Против лома нет приема, – пробормотал он, и громко стуча каблуками стал подниматься по ступенькам беседки, честно предупреждая Сиверли о своем появлении. Ему послышался шорох внутри, но, когда его голова поднялась над верхней ступенькой, беседка, казалось, была пуста.
Он очень долго был солдатом, и чувство опасности пронзило его так неожиданно, что он сначала пригнулся, прежде чем осознал, что что-то не так. С громко бьющимся сердцем Грей присел на ступеньках, схватившись за кинжал и прислушиваясь. Он услышал громкий шорох кустов позади беседки, мгновенно вскочил, бросился вниз по ступенькам и обогнул беседку.
Сиверли окружил беседку рощицей декоративных деревьев; Грей не мог видеть этого человека, но слышал треск веток под весом тела, в спешке прокладывающего себе путь через кусты. Преследовать или обойти?
Он колебался всего мгновение, а затем побежал влево. Сиверли должен выйти к конюшне, Грей может обогнать его. Он смутно видел в стороне слуг, которые указывали на него и кричали, но не обращал на них внимания. Он потерял свою шляпу, но это тоже не имело значения. Он проскочил через огород, перепрыгнул через корзину с репой, уклонился от объятий повара, который попытался его задержать.
Калитка была заперта, и он не стал тратить время на задвижку, а ухватился за верхний край обеими руками и перепрыгнул, чувствуя неожиданный прилив удовольствия от погони. Потом, сея по пути разрушение, пробился через террасу с розовыми кустами к конюшне, что маячила впереди. Большая раздвижная дверь была закрыта, Сиверли еще не появлялся. Он рванул дверь и ввалился в полумрак конюшни, где лошади приветствовали его бурное появление ржанием и фырканьем. Он не обратил на них внимания и остановился, тяжело дыша в центре прохода лицом к двери в противоположном конце.
«Джо неуловим, потому что его никто не ловит». Слова сами всплыли в его голове, и он бы рассмеялся, если бы ему хватило дыхания. Ему не требовалось большего доказательства вины, этим бегством Сиверли открыто признавал ее и давал Грею повод к немедленному аресту.
Ему смутно пришло в голову, что Сиверли тяжелее его примерно на три стоуна, [44]44
Английская мера веса, 1 стоун = 6.35 кг
[Закрыть]и мог быть вооружен, но он отбросил эту мысль. Здесь у него было преимущество внезапности, и он собирался его использовать. Он занял позицию около раздвижной двери и шагнул в узкую нишу.
Лошади успокаивались, они все еще фыркали и вскидывали головы, но уже начали снова жевать сено. Он услышал грохот раздвижной двери, но это была не та дверь, в которую вошел он сам. Грей рискнул высунуться из своего укрытия, но увидел только конюха с вилами и лопатой для навоза. Он нырнул обратно, бормоча себе под нос:
– Черт.
Ему не нужен свидетель, который, скорее всего, придет на помощь своему хозяину, и тем более вооруженный вилами.
Конюх мгновенно почуял неладное среди лошадей и огляделся. Он с лязгом бросил лопату и двинулся в сторону Грея, угрожающе держа вилы наперевес.
– Давай! А ну, выходи оттуда!
Не было смысла прятаться. Грей убрал кинжал и вышел в проход между стойлами.
– Доброе утро, – вежливо сказал он. – Где твой хозяин?
– А ты что за хрен с горы? Сэр, – добавил конюх неуверенно.
– Старый знакомый майора Сиверли. Мой имя Грей, – добавил он еще вежливей.
Мужчина средних лет с головой круглой, как пушечное ядро, смотрел на него молча и подозрительно моргал. Интересно, видел ли он когда-нибудь англичан, хотя, конечно, должен был видеть – Эдвард Твелветри здесь уже побывал.
– Что ваша честь делает в конюшне, а? – Вилы по-прежнему смотрели ему в живот. Ну, конечно, этот идиот принял его за конокрада.
– Дворецкий сказал мне, что мистер Сиверли здесь. – Грей разрешил ноткам нетерпения прозвучать в своем голосе, Сиверли мог был появиться в любой момент. Засада не получилась. Ему придется сделать хорошую мину и попытаться вывести Сиверли в дом. За пределы досягаемости вил…
– Хозяина здесь нет.
– Да, я уже заметил. Я… гм… поищу его на улице. – Прежде чем его могли вывести силой под угрозой направленных на его бриджи вил, он развернулся на каблуках и бодро зашагал к двери. Конюх следовал за ним, но медленнее.
Грей мысленно проклял свое невезение и начал обдумывать, как ему лучше всего справиться с Сиверли – но Сиверли около конюшни не оказалось. Загон и выпас между конюшней и рощей, окружавшей беседку, были пусты.
Грей выругался.
– Ваша честь? – спросил конюх, пораженный.
– Все ли лошади в конюшне? – потребовал он, поворачиваясь к конюху.
Тот смотрел на Грея, щурясь, но зубцы вил теперь упирались в землю, слава Богу. Конюх почесал затылок.
– А где же им еще быть? Только Бесси пасется на клевере, а серая кобыла с жеребенком на верхнем поле.
– Верховые лошади, я спрашиваю!
– Верховые, значит? – Конюх наконец заметил, что он торопится и наморщил лоб. Он посмотрел влево, где Грей заметил в загоне хвосты нескольких лошадей. – Ну, там четверо – Ричард Львиное Сердце, и Стамбул, и Марко и…
– Да скажи мне просто ради Бога, какой-нибудь не хватает? – Грею казалось, что он наяву попал в кошмар, когда пытаясь выбраться из болота, попадаешь в бесконечный лабиринт.
– Нет, ваша честь, – прежде чем эти слова полностью выползли изо рта конюха, Грей уже шагал обратно к беседке с предчувствием надвигающейся катастрофы.
Это не было то чувство, с которым он поднимался несколько минут назад по ступеням беседки. Это было ощущение острой опасности, чувство потери. Теперь он бежал, не обращая внимание на крик конюха за спиной.
Он двумя огромными прыжками взлетел на вершину лестницы, тяжело дыша и чувствуя запах еще прежде, чем увидел то, что не заметил сначала; его нога ступила в лужу крови и заскользила. Ошеломленный, он замахал руками, чтобы сохранить равновесие, схватился за каменные перила беседки и задохнулся от запаха смерти, поднимавшегося от красного пятна у его ног.
