Текст книги "Венец рабов"
Автор книги: Дэвид Марк Вебер
Соавторы: Эрик Флинт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 41 страниц)
Одна из амазонок покачала головой.
– Зачем это здесь? На работорговце я имею в виду. У них не бывает больших команд – это сократило бы их прибыли. Должно быть чертовски неудобно управлять судном таким образом.
– Ты забываешь о природе "груза", – сказала Танди нахмурившись. – Неодушевлённые объекты не сопротивляются грузчикам, если не считать инерции. С домашним скотом управляться не намного труднее. Но если ты пытаешься везти куда-то невольников-людей, то у тебя появляется дополнительная проблема: "груз" может взбунтоваться.
Амазонка всё ещё выглядела несколько недоумевающей, и принцесса криво ей улыбнулась.
– Вы совершаете стандартную ошибку. Яна, правильно? Большинство людей представляют себе рабов "Рабсилы", ориентируясь на самые печально знаменитые разновидности – созданные для секса, тяжёлого ручного труда и для боя. Но правда в том, что современная работорговля вынуждена подстраиваться под современную экономику. Даже в такой адской дыре как Конго большая часть труда сильно механизирована. И компьютеризирована. Разумеется, созданные для подобного труда рабы получают минимальное образование, тщательно избегающее углубления в какие-либо базовые принципы. И всё же…
Руфь поджала губы.
– Вы все, думаю, встречались с Вебом Дю Гавелом… или, как минимум, знаете кто он такой. Он из линии "J", считающейся у "Рабсилы" самым популярным, э-э, "продуктом". Это техники низкого уровня, можно сказать "недоинженеры". – Принцесса кивнула на панель, с которой только что работала. – Думаете для такого человека – для некоторых из них, во всяком случае – будет серьёзной проблемой сообразить как взломать центральный управляющий модуль судна? Естественно, делая это они скорее всего вызовут тревогу – на самом деле вся моя дополнительная подготовка нужна именно для того, чтобы этого не допускать – но и что с того? Когда люди в отчаянной ситуации, им не до тонкостей. В самом крайнем случае, получив доступ к центральному компьютеру они скорее всего смогут позаботиться, чтобы команда работорговца отправилась в Ад вместе с ними.
По мере того, как Руфь говорила, Яна хмурилась всё сильнее.
– Чёрт его дери, принцесса. Если они так это устроили, то как нам обезвредить заряд, не захватив до того мостик?
– Никак, – мрачно ответила Руфь. – И теперь, посмотрев на организацию систем, я вполне уверена, что именно так они и поступили. Так что, – она неуверенно взглянула на Танди. – Справимся ли мы в таких условиях, лейтенант?
Офицер Лиги какую-то секунду смотрела на неё, а потом улыбнулась. Ну, во всяком случае растянула губы. На акулью улыбку это было похоже больше, чем на человеческую. Другого ответа она не дала. Да в нём на самом-то деле и не было нужды.
Мгновение спустя Танди и Руфь в сопровождении амазонок двигались по очередному проходу.
***
Меньше чем через пять минут после того, как они покинули мостик, Берри провели через массивный – и оснащённый массивными запорами – люк. «Провели» в том смысле, что Эзикиль и член команды работорговца отступили назад, как только люк был отперт и слегка приоткрылся, и нетерпеливыми жестами предложили ей идти внутрь. Оба выглядели весьма нервозно, и оба держали в руках направленные на люк пульсеры. По сути, выглядели они как люди, отправляющие жертву в полную демонов пещеру.
Не видя альтернативы, Берри потянула люк на себя, открыв его чуть сильнее, и, пригнувшись, полезла внутрь. Пригнуться пришлось, поскольку люк был необычно мал. Со всей очевидностью сделано это было специально, чтобы через него невозможно было пройти больше чем одному человеку за раз – да и то не без затруднений.
Как только она очутилась внутри, люк за ней тут же захлопнулся. В следующее мгновение до неё донесся звук закрывающихся запоров.
Но на самом деле её не слишком волновало то, что осталось позади. В данный момент её намного больше заботило то, что её окружало.
Она оказалась в небольшом помещении, не более пяти метров в любом измерении. Сейчас в нем было полно народа. Восемь мужчин и пять женщин, все были вооружены самодельными кистенями – весьма примитивными; полосами оторванной от одежды ткани с каким-либо грузом – и все они смотрели на неё так, словно готовы были порвать её в клочья.
Она спешно пыталась придумать, что бы можно было такое сказать, чтобы предотвратить свою неизбежную гибель. Но оказалось, что эти усилия были напрасны. Не прошло и двух секунд, как одна из женщин резко втянула воздух и воскликнула:
– Это же принцесса! Сама принцесса!
Для сложных объяснений момент был неподходящий. Берри приняла настолько гордую позу, насколько мог позволить её нелепый облегающий наряд, и постаралась, чтобы эта же гордость – вот смех-то! – прозвучала в её голосе.
– Да, это я.
***
Виктор начинал впадать в отчаяние. Не от того, что сомневался в своей способности водить за нос масадцев – он был вполне уверен, что сможет заниматься этим по крайней мере ещё час – но из-за мыслей о том, как будет потом объяснять всё это Кевину Ушеру.
Предполагая, разумеется, что выживет.
"Ну, босс, тогда я нарушил ещё одно из ваших правил и сделал и без того слишком сложный план ещё более сложным, поклявшись им что вы входите в заговор, нацеленный на свержение Причарт. Но у вас проблемы из-за того, что вы не можете больше доверять собственным людям из органов, и что поэтому – разумеется – вы велели мне, когда я отправился на Эревон, разведать не получится ли нанять масадцев. "Лучшие специалисты по мокрым делам, – сказали вы мне. – Только посмотри, как им почти удалось пришить эту сучку Елизавету, и как удалось пришить её дрессированного премьер-министра".
Разумеется, они это заглотили. Чего вы ожидали? Дело даже не в их тщеславии, просто…
Чёрт их дери, босс, это ПСИХИ. Они на самом деле ВЕРЯТ, что все дела человеческие управляются мрачными и глубоко законспирированными заговорами. Когда на их глазах две собаки обнюхивают друг друга, они видят в этом руку Сатаны. Так почему бы им не поверить в мрачный и глубоко законспирированный заговор, который может быть – только может быть, но ведь они уже загнаны в угол – спасёт их шкуры?"
Мрачнея, он представил себе сарказм и насмешки Ушера. С ещё большей мрачностью попытался придумать, как бы ответить на следующий вопрос.
– Да, это логично, – допустил Осия Кюблер и потёр подбородок. – Но давайте пока оставим в стороне способ, каким мы проникнем сквозь охрану президента Причарт. Не будем забегать вперёд. Как вы предлагаете нам выбраться из этой ситуации? Как вы сами сказали, мезанцы не воспылают желанием предоставить нам убежище на Конго.
– Это ещё мягко сказано, – фыркнул Виктор. – Но только потому, что они не хотят навлечь неприятности на свою голову. Они будут только рады – даже счастливы – позволить использовать Конго как часть маршрута, по которому отправится команда убийц нацеленная на Причарт.
– Почему?
Виктор набрал побольше воздуха. Так, как это сделал бы человек, собирающийся нырнуть с утёса в глубоком, как он надеется, месте.
– Ну… – Виктор изобразил самый свой свирепый взгляд. (Который, как ему говорили, был весьма свиреп. Так, похоже, оно и было, судя по реакции окруживших его масадцев).
– Придётся мне здесь слегка нарушить секретность. Однако предупреждаю вас – стоит кому-нибудь хотя бы заикнуться об этом…
Масадцы даже слегка подались назад. Очень странно. Виктору случалось, и довольно часто, сердито глядеть на самого себя в зеркало, когда он был недоволен собственными промахами. Но никогда – увы – он не замечал у себя позыва отшатнуться.
– Причарт – изменница, но кое-какие принципы в ней всё-таки сохранились. Тейсман же – адмирал, который возглавил восстание и сейчас является реальной властью в Хевене – в своём предательстве границ не знает. Эта свинья втайне сговорилась установить союз с Мезой. Обратить всю Республику Хевен в новую изобильную зону для порабощения и эксплуатации "Рабсилой". Именно когда моему командиру, Кевину Ушеру, открылось это, он понял, что больше мы ждать не можем…
"Насмешкам не будет конца. "Вундеркинд" уже было достаточно плохо. А как только Кевин узнает об этом… может получится соврать… нет, не выйдет, Джинни выудит у меня подробности, она вечно так делает…"
Мысль о сарказме в исполнении Джинни едва не заставила его содрогнуться. Тем не менее, он смело продолжал. Что ещё оставалось, на самом-то деле, человеку, который совершил прыжок и летит в воздухе.
"Боже, надеюсь там глубоко. По-настоящему глубоко".
– … ведёт себя как фараон из древности, набивая мошну деньгами "Рабсилы". На его фоне Нерон смотрелся бы святым. Что бы ни оставалось от моральной стойкости Хевена, оно не протянет и нескольких лет, притом, что население предаётся безделью и разврату. Революцию следует спасать, пока…
***
Разобраться в переходах было не так сложно, как боялась Танди. В этом, по крайней мере, Ватанапонгсе ошибся. Простая логика частично устаревшей конструкции, позволявшей произвести массовый выброс рабов за борт, не давала устроить внутри лабиринт. Работорговцы не могли себе позволить, чтобы рабы умирали по дороге в трюм от действия газа просто потому, что заблудились.
Так что расположение проходов было простым и очевидным. Не было сомнений и в том, где держат самих рабов. Каждый коридор усеивали люки, очевидно ведущие в помещения для рабов.
Проблема была в том, чтобы их открыть.
Точнее, проблема была в том, что у Танди не было другого выбора, кроме как сделать это. Она бы предпочла – таков был план с самого начала – вообще обойти бараки рабов. С чисто военной точки зрения рабы только мешались бы под ногами. Лучше было оставить их взаперти, а освободить когда всё будет кончено. И даже в таком варианте Танди ничуть не радовала перспектива разбираться с хаосом, который будет неизбежным результатом.
Но сейчас…
– Ты уверена, что не можешь открыть его? – Танди злобно уставилась на люк, которым заканчивался один из проходов. Этот люк, со всей очевидностью, не вёл к рабам. Напротив, он бы позволил им продвинуться ближе к зоне корабля, отведённой для экипажа, и, в конечном итоге, проникнуть на мостик.
Взгляд Руфи тоже упёрся в неподдающийся люк.
– Не могу, – кисло буркнула она. – У этого люка нет электронного управления, лейтенант. Должно быть он открывается исключительно вручную – и механизм на той стороне.
Квалификация Руфи не распространялась на металлургию и, в отличие от Танди, морским пехотинцем она не была. Но даже она могла видеть, что люк сделан из броневой стали. На то, чтобы прожечь эту штуку ушла бы вечность, даже если бы у них было необходимое оборудование. Которого не было.
– Паранойя тут просто зашкаливает, – прорычала принцесса. – Даже на военных кораблях не бывает люков с чисто ручным механизмом.
Тут Танди, практически скрежетавшая зубами, горько фыркнула.
– На военных кораблях не особо опасаются бунта, ваше высочество. Уж во всяком случае не до такой степени, чтобы устраивать что-то вроде этого.
– Вы правы, – Руфь с отвращением покачала головой и закрыла свой миникомпьютер. – Простите, лейтенант. Но ничего не поделаешь. Я не думаю, что у нас есть другой выбор, кроме как пройти через бараки рабов.
Руфь развернулась, сидя на корточках, и посмотрела на люк, расположенный в нескольких метрах дальше по коридору. Этот, в отличие от того, у которого сидели они с Танди, был стандартной конструкции. Прежде всего – не очень прочным. И, что более важно, невдалеке от него располагалась приборная панель, которая обеспечит ей доступ к замкам.
– Странная конструкция, – пробормотала она себе под нос. – Но в каком-то смысле логичная. По крайней мере, если думать как психопат. В конце концов, их не беспокоит, что рабы могут вырваться и разбрестись по большей части судна. Что они смогут сделать, – она кивнула в сторону закрывавшегося вручную люка, – если не получат доступ туда, откуда осуществляется управление?
Она подняла взгляд вверх и немедленно обнаружила отдушины на потолке.
– Если рабы вырвутся из своих бараков, то их просто погонят газом и выкинут наружу. Большие убытки, верно, но для судна они на самом деле угрозы представлять не будут.
Танди взглянула на часы.
– Мы уже потратили полтора часа, по большей части на шатание по этим переходам, пытаясь найти тот, который приведёт нас к мостику. Больше тянуть нельзя. – Она хмуро взглянула на люк, ведущий к рабам. – Как ты сказала, "ничего не поделаешь". Придётся идти через рабские бараки, как бы нас это ни задержало.
Она тяжело вздохнула.
– Я на это не рассчитывала. И где гарантии, что мы не столкнёмся с такой же проблемой там? – она ткнула пальцем в вызвавший её раздражение люк. – Почему бы всем люкам, ведущим к мостику, не открываться только вручную?
Руфь помотала головой.
– Это возможно, но… я буду удивлена, если так. Не забывайте, что эти проходы – и люки, которые ведут к ним из основных частей судна – используются очень редко. Если не считать аварий, вероятно только дважды за рейс. Один раз чтобы принять "груз", и один раз чтобы его выгрузить. В то время как люки – вероятно даже только один люк – ведущие напрямую в бараки рабов используются экипажем ежедневно. Возня с ручными запорами – это подлинный геморрой. Не должно быть так уж сложно сделать один управляемый электроникой люк практически неприступным.
Она с глубоким удовлетворением взглянула вниз, на зажатый в руках миникомпьютер.
– Неприступным для рабов, во всяком случае. Которые не могут позволить себе такое оборудование, которое может принцесса – вы не хотите знать как громко и как долго стонал отец, когда я сказала ему, какой подарок хочу на день рождения. Эта штучка стоит больше своего веса в золоте. Э-э, значительно больше.
Танди была озадачена.
– Зачем бы экипажу нужен был регулярный доступ в бараки рабов? Раз уж их заперли… О.
Губы Руфи неприязненно сжались.
– Ага. "О". Вы, лейтенант, имеете здесь дело с отбросами вселенной. Это один из бонусов для экипажа корабля работорговцев. Секс сколько захочешь – любым способом, с кем угодно.
Она гневно поднялась и прошагала к люку. Амазонки, хоть и были заметно более крупными и более мускулистыми женщинами, немедленно расступались перед ней. Выражение лица принцессы было по-настоящему свирепым.
Руфь вскрыла панель и снова принялась работать на своём компьютере.
– Ну, не совсем так, – пробормотала она. – Большинство рабов для них интереса не представляют. Но в крупной партии обязательно найдутся несколько "рабов для удовольствий". Их будут держать в отдельном бараке неподалёку от люка.
Танди присела рядом с ней.
– Откуда ты так много об этом знаешь? – спросила она.
Руфь продолжала работать.
– Я ненавижу рабовладение. И всегда ненавидела. Вероятно впитала это с молоком матери. Она, знаете ли, тоже была рабыней. Не совсем того типа, как у "Рабсилы", но достаточно близкого. А о чём я всегда стараюсь узнать как можно больше, так это о том, что я люблю, и том, что я ненавижу.
Её пальцы замерли над клавиатурой.
– Странно…
Она подняла глаза на Танди.
– Я собиралась отключить видеонаблюдение в бараках рабов. Точнее говоря, заставить повторяться запись двухчасовой давности, чтобы мы могли двигаться там не дав никому на мостике узнать о нашем прибытии. Но…
Она снова опустила взгляд на компьютер.
– Рабы, должно быть, уже вырвались из-под контроля. Всё оборудование наблюдения в бараках рабов, похоже, разбито.
Танди поджала губы.
– В одном отношении это делает нашу жизнь проще… но ещё это означает, что там внутри хаос. Чёрт.
– Ну, тогда всё готово, за исключением последнего действия. Решайте, – Руфь слегка постучала по одной из клавиш. – Как только я введу последнюю команду, люк откроется и мы будет там, среди них. Вероятно посреди сумасшедшего дома, даже если не учитывать что "Рабсила" набила это судно вдвое большим количеством рабов, чем на нём перевозится обычно.
Танди не колебалась.
– Действуй.
Люк скользнул в сторону. Танди метнулась внутрь, присев в боевой стойке. Не для того, разумеется, чтобы воевать с охваченными паникой рабами, но готовая и к этому, если понадобится. Время Виктора и Берри истекало.
***
Она оставалась в полуприсяде ещё несколько секунд. Но это просто из-за удивления.
– Добро пожаловать, – сказал улыбающийся мужчина, приветствуя её. На нём был весьма утилитарный наряд, предназначенный для рабов на время перевозки. Ничего кроме комбинезона без карманов и дешёвых сандалий на ногах. В маленьком помещении теснились ещё десяток мужчин и женщин. Большинство из них сидели на четырёх койках, расположенных у стен в два яруса. Должно быть, им приходилось спать по очереди.
Танди уставилась на всё это. У неё едва не отвисла челюсть. Все рабы улыбались. И никто из них не выглядел даже удивлённым – тем более паникующим.
– Здравствуйте, – повторил мужчина. – Принцесса предупредила нас что вы придёте. Позвольте мне проводить вас к ней.
Глава 37
Берри понадобилось не более получаса с того момента, как её втолкнули в бараки рабов, чтобы суметь приспособиться к…
Сюрреализму ситуации.
Иначе это назвать и правда было невозможно. За это время она обнаружила, что рабы не только захватили контроль над бараками и удерживали его уже сутки, но и умудрились даже организовать на скорую руку нечто вроде правительства. Сумели они это по двум причинам:
Во-первых, масадцы в ходе захвата судна перебили больше половины команды работорговца, в том числе большинство офицеров. По крайней мере, так считал руководящий рабами комитет, опираясь на, надо признать, отрывочные свидетельства. Однако их оценка соответствовала числу членов экипажа, которых Берри видела на мостике.
Она прикинула в уме и пришла в целом к тем же самым выводам. На мостике присутствовало только четыре члена экипажа, из них всего лишь один офицер. Положим ещё один офицер и два или три члена экипажа остались в живых в машинном отделении. Также на мостике находились всего лишь четыре масадца, то есть местонахождение ещё двоих было неведомо. Если предположить, что Кюблер отправил их присматривать за выжившими членами экипажа в машинном отделении, то это означало, что в ходе захвата судна масадцы прикончили около двух третей экипажа. В том числе капитана.
Неудивительно, что масадцы более не пытаются контролировать рабов! Они не в состоянии.
Да они, мрачно подумала Берри, в этом и не нуждаются. Рабы никак не могут прорваться в другие части судна. И поэтому просто не в состоянии угрожать ни самому судну, ни управляющим им людям. То, что рабы могли сделать, они уже сделали – захватили контроль над своими бараками и установили в своих рядах порядок.
И после этого… ничего. Им оставалось только ждать и, наверное, умереть, когда масадцы решат взорвать судно.
– Как вы обо мне узнали? – первым делом поинтересовалась Берри.
Рабыня по имени Кэтрин, которая, похоже, возглавляла руководящий комитет, издала короткий резкий смешок.
– Они нам сказали.
Кэтрин махнула рукой в сторону останков оборудования слежения, установленного на стене помещения, которую комитет выбрал для себя. Судя по обстановке, прежде это было столовой. От оборудования оставались одни свисающие с кронштейна обломки.
– Мы сразу же уничтожили большую часть оборудования для наблюдения, так что они больше не могли видеть, что мы делаем. Однако в одной из кают неподалёку мы оставили его в целости, так что если нам потребуется вести с ними переговоры, мы сможем это делать. Вскоре после этого один из новоприбывших – "масадец", так вы их называете? – вышел с нами на связь. Мы полагаем, он просто хотел нас успокоить. Он сказал нам, что они захватили судно, что сами они не работорговцы… и что в конечном итоге они или отпустят нас, или подорвут всех вместе с судном.
Хуан, другой из членов руководящего комитета, фыркнул с иронией.
– Естественно, мы заявили, что не верим ему. С чего ради? Так что, минут через несколько, нарисовался ещё один масадец – сказал, что он тут главный, звать его Кюблер – и растолковал нам, что намеревается использовать мантикорскую принцессу в качестве заложницы. И, как мне кажется, желая придать веса своим словам, показал нам ролик с вашим участием.
Он с усмешкой окинул беглым взглядом наряд Берри.
– Ну, там нарядец на вас был намного вычурнее. Вы стояли перед каким-то особняком, пожимая руку…
Его слова повисли в воздухе. Вся девятка членов руководящего комитета, разместившаяся за обеденным столом в центре помещения, уставилась на Берри. И с десяток рабов, стоявших вокруг, тоже.
– Вы действительно пожимали руку графине Тор? – негромко задала вопрос Кэтрин. Её голос был практически благоговеющим. – И рядом с вами на самом деле стоял Веб Дю Гавел?
Глаза Берри широко распахнулись.
– Откуда вы знаете, кто?…
Она проглотила конец предложения. Берри уже поняла, хотя бы только по быстроте и эффективности, с которыми рабы вчера скоординировали свои действия, что решительно недооценила их опытность. Теперь она понимала, как слабо разбирается во внутренней механике системы генетического рабства "Рабсилы", особенно с точки зрения самих рабов.
Хуан криво усмехнулся.
– Что? Думали, будто мы полные невежды? Дикари вроде тех, о которых пишут в книгах по истории?
Хотя он старался, чтобы в его голосе не звучал гнев, Берри его расслышала.
– Принцесса, это современная галактика, – добавил Хуан, покачивая головой. – Даже бойцы и чернорабочие должны уметь читать и писать. А большинство из нас готовили для довольно сложных работ. Мы должны быть грамотны, нравится это скорпионам или нет.
Скорпионам. Берри слышала это слово уже добрый десяток раз. Этой кличкой рабы окрестили своих хозяев из "Рабсилы".
Кэтрин обвела рукой членов руководящего комитета.
– Кое-кто из нас входит в Одюбон Баллрум, принцесса. Баллрум работает среди рабов уже по меньшей мере десяток лет.
Видя на лице Берри невысказанный вопрос, Кэтрин в свою очередь тоже криво улыбнулась.
– А вы что думали? Кое-кто из нас – я, например, и ещё вот Георг – добровольно позволили захватить себя снова. Так мы смогли начать работу внутри скорпионьего логова.
Берри попыталась осознать требующуюся для этого смелость. Такое… она тоже могла бы сделать. Но она знала, что никогда не будет способна – за всю измеряющуюся столетиями жизнь – взрастить в себе ту неистовую ненависть, что скрывалась за словами Кэтрин.
"Скорпионы. Внутри скорпионьего логова. Помоги Господь людям "Рабсилы", если они когда-нибудь окажутся в руках своих рабов. Те окажутся безжалостнее демонов.
Конечно, не могу сказать, что я их хоть каплю виню".
Берри прокашлялась. Её пришлось напомнить себе, что она не должна говорить рабам, что "графиня Тор" была, по сути дела, её матерью.
– Да, это была она. Только она больше не графиня. Она отказалась от титула, чтобы получить право баллотироваться в Палату Общин. И да, рядом со мной действительно стоял Веб Дю Гавел.
– Это она правильно сделала, – хмыкнул тот, кого назвали Георгом. – Из всей Антирабовладельческой Лиги она всегда была самой лучшей. Во всяком случае, на мой взгляд. Не уверен, что могу сказать то же самое о Дю Гавеле. Разумеется, мы все им гордимся, однако… мне кажется, что он нечто вроде соглашателя.
– Давай оставим политику в покое? – предложил один из остальных рабов, коренастый мужчина чуть постарше остальных. Берри назвали его имя, однако она не могла вспомнить точно. Гарри или Гаррис… как-то так. – Осмелюсь напомнить, что не все из присутствующих состоят в Баллрум. Лично я профессора Дю Гавела очень ценю.
Кэтрин умиротворяющее подняла руку.
– Гаррел, остынь. Я уверена, что Георг не хотел начинать дебаты. Давайте оставим их до более подходящего момента.
– Если он будет, – буркнул Гаррел и посмотрел на уничтоженные приборы слежения. – Разбить это было довольно просто. Но если мы не найдём способа прорваться в остальные части судна – мы просто стадо баранов, дожидающееся бойни.
Берри кашлянула, прочищая горло.
– Хм. Вы уверены, что за нами больше не могут следить?
Полученный ею ответ состоял по большей части из довольно неодобрительных взглядов.
"Правильно. Глупый вопрос. "Скорпионы", не забыла? Они, наверное, потратили часа два, уничтожая каждое ещё работающее устройство, как бы мелко она ни было, которое только могли отыскать".
– Не важно, – торопливо продолжила она. – Дело в том, что… ну… Я тут не настоящая пленница. Ну, то есть да, прямо сейчас я действительно в плену. Однако штурмовая группа уже идет на выручку. Подлинная причина, по которой я сюда попала, состоит в том, что я изображаю из себя приманку. Отвлекаю масадцев – то есть, мы с Виктором отвлекаем – пока Танди и её дамочки с ними разбираются.
Берри остановилась, подозревая, что её рассказ несколько сумбурен.
– Кто такой "Виктор"? – немедленно потребовал ответа Георг. Не то, чтобы его слова "сочились" подозрением, но чувствовалось оно ощутимо.
– Виктор Каша. Он агент – чего-то там, я особенно не интересовалась – Республики Хевен.
Глаза Кэтрин расширились.
– Я его знаю!
Прочие рабы уставились на неё. Кэтрин пожала плечами.
– Ну, не лично. Сама я там не была – где всё произошло – но я в то время была на Земле. Так что лично я с ним не встречалась, однако Джереми Экс мне потом о нём рассказал.
Этого, по-видимому, оказалось достаточно. У большинства сидящих за столом отвисла челюсть, у некоторых из стоящих вокруг тоже.
– Тот самый? – несколько потрясённо переспросил Георг. – Парень, который перебил всех тех кощеев в Артинстьюте?
Берри пришлось прикусить язык. Она была там. Неподалёку, во всяком случае, хотя сама резни не видела. Но её сестра Хелен видела и потом рассказала Берри о ней во всех подробностях. Она и не представляла, что эта стычка приобрела среди рабов "Рабсилы" такую известность – хотя, если задуматься, едва ли стоило этому удивляться. В тот день в Чикаго – в ходе так называемого "инцидента с "Рабсилой", начавшегося устроенной Виктором Каша бойней в подземельях – была полностью уничтожена штаб-квартира "Рабсилы" и перебиты все кощеи, которых Баллрум сумел отыскать в городе. Всего, по разным сведениям, несколько десятков.
Резня, как ей сказал через год или два отец, получилась достаточно серьёзной, чтобы почти полностью очистить Землю от кощеев. Антон считал, что уцелевшие – которых, по его мнению, было большинство – впоследствии эмигрировали на другие планеты. Это, несомненно, было одной из самых крупных побед Одюбон Баллрум – и историей, которая воодушевляла любого из рабов "Рабсилы".
Однако, опять же, Берри пришлось напомнить себе, что она изображает "принцессу Руфь" – которая в это время находилась в нескольких сотнях световых лет от места происшествия. Так что она попыталась изобразить всю простоту и наивность, какие только могла.
– Да, я думаю, что это так. Он самый.
Какие бы подозрения прежде не имелись, теперь они полностью исчезли. Казалось, что имя "Виктор Каша" являлось магическим талисманом. Поначалу это смущало, пока Берри не осознала, что за последние несколько лет приобрела привычку смотреть на мир с мантикорской точки зрения. Для неё "Виктор Каша" в первую очередь был агентом Республики Хевен – и, следовательно, прежде всего врагом.
Однако рабам было мало дела до войны между Мантикорой и Хевеном. И даже если бы им приспичило выбирать между одной из двух сторон, Берри подозревала, что они скорее встанут на сторону Хевена. Да, Звездное Королевство имело превосходнейшую репутацию в вопросах генетического рабства. В сущности, Мантикора подписала Конвенцию Червелла почти за сорок лет до Республики Хевен. Она также была и родиной Кэтрин Монтень, вероятно самого обаятельного лидера Антирабовладельческой Лиги. Портило дело то, что Мантикорой правила наследственная аристократия – что неизбежно должно было вызывать неприязнь в людях, скованных ярмом жёсткой кастовой системы, – в то время как Хевен по всей галактике почитался как оплот всеобщего равенства.
Те факты, что Хевен во времена режима Законодателей находился во власти собственных наследственных элит даже полнее, чем Звёздное Королевство, или что во время правления Пьера и Сент-Жюста он также являлся ареной варварских политических репрессий… просто не фиксировались сознанием большинства рабов. Да и, честно созналась Берри, их это всё равно не взволновало бы. Она и сама жила, всю свою жизнь до тех пор, пока её не спасли Антон и Хелен, в условиях "свободы личности", которой согласно общему мнению наслаждались земляне. В действительности это значило, что если вам не повезло родиться от "достойных людей", то ваше существование было подлинным кошмаром. Единственной свободой, которой она когда-либо пользовалась, была свобода голодать.
Теперь она намного лучше понимала сказанное ей Дю Гавелом во время их длинного путешествия на Эревон. Конечно, Берри не питала страстного интереса к политическим теориям – однако, надо заметить, ей казалось достаточно интересным практически всё. Так что она была достаточно заинтересованным участником дискуссий Дю Гавела и Руфи. (Принцесса, конечно же, забывала обо всём, когда дело касалось политики.)
***
– Это всего лишь факт, девочки, нравится вам это или нет. Заставили человека жить под ярмом подобно волу, так потом не ужасайтесь и не поражайтесь, если он, вырвавшись на свободу, превращается в бешеного быка. Вы ожидали милосердия? Вы получите те же самые милость и сострадание, какие оказали ему. Ответом на плеть будут меч, петля или факел. Так уж обстоят дела. Возьмите любое восстание рабов или мятеж крепостных против феодалов в истории. Убить хозяина, убить его семью, сжечь его жилище дотла. Немедленно!
– Вы говорите так, словно одобряете это, – чуть ли не обвиняющее произнесла Руфь.
– Говоря с профессиональной точки зрения, "одобрение" тут совсем не при чём, принцесса. Это всё равно что утверждать, будто врач "одобряет" метаболизм. Метаболизм это метаболизм… и иногда его проявления могут быть прямо-таки ужасающими. Учитесь смотреть правде в лицо, принцесса. А более всего, как бы то ни было, учитесь не прятаться от неё за уклончивыми выражениями.
Он пожал плечами.
– Так уж получилось – опять же, говоря профессионально – что я этого не одобряю. Однако не поймите меня неправильно. Моё неодобрение не имеет ничего общего – ничего – с какими бы то ни было приступами сожаления относительно участи рабовладельца. – Его обычно тёплые глаза были холодны как лёд. – Любой мужчина и любая женщина, добровольно практикующие рабовладение, тем самым автоматически утрачивают всякие права на жизнь, свободу и счастье. Это и моя позиция, и позиция любого из рабов или бывших рабов, каких я когда-либо встречал. Вы никогда не увидите, чтобы я пролил хоть единственную слезинку над участью убитого работорговца. Никогда.
