Текст книги "Оседлавший Бурю"

Автор книги: Дэвид Геммел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

18

Кэлин Ринг, пригнувшись от пуль, бежал по руинам деревни. В лесу на северо-востоке пряталось несколько превосходных варлийских снайперов. Кэлин упал на землю, прополз, прячась за низенькой каменной оградой, затем бегом пересек последний открытый участок. Никто не выстрелил.

Гарон Бек со старшими офицерами укрылся в развалинах церкви. Витражные стекла выбило залпами, пол нефа усыпан цветными осколками. У окон сгрудились стрелки, у противоположной стены под присмотром полевых хирургов лежала сотня раненых.

Кэлин подошел к Беку. Генерал сильно похудел, кожа на его лице обвисла, сделав его старше на вид, надо лбом проросли белые корни волос. Кэлин только теперь понял, что Бек красит волосы, и задумался о том, сколько же ему на самом деле лет.

– Мы обсуждаем, когда и где начинать отступление, – сообщил генерал. – Их конница сильно нас потрепала. Исток знает, где она сейчас находится.

– Разбита, – ответил Кэлин. – Они столкнулись с нами в лесочке к югу.

– Хоть что-то хорошо, – заявил Бек, разворачивая на столе карту. – Как вы видите, между нами и Эльдакром простирается равнина, где нет удобных позиций для обороны. Во время отступления мы окажемся легкой добычей для любого быстрого отряда.

Кэлин слушал, потирая рану в левом плече. Штык вошел глубоко. Шевелить рукой было больно, пальцы отнялись.

– Надеюсь, врач регулярно осматривает вашу рану, – сказал Бек. – Не запустите ее.

– Я ее каждое утро медом мажу, – ответил Кэлин. – Оклемаюсь.

– У нас осталось в лучшем случае шесть тысяч боеспособных солдат. Чтобы отступить без потерь, кто-то должен прикрывать тыл.

– Мои риганты.

– Только если вы сами вызоветесь, Кэлин. Это задание больше похоже на самоубийство, а вы, риганты, и без того совершили здесь немало чудес. Почти всю жизнь я общаюсь с воинами и прежде никогда не встречал равных вам. Если решите, что с вас хватит, тогда я сам останусь с дивизией мушкетеров.

– Вы мне нравитесь все больше, генерал! – воскликнул Кэлин с широкой улыбкой. – Мы вас прикроем.

– Будь у нас еще несколько тысяч, я бы попробовал удержаться. Лучшей площадки для обороны я не видел уже много лет. Но если мы останемся, то попадем в окружение и лишимся ресурсов.

– Каков план отхода?

– Хорошо, что небо в облаках. Ночью, когда стемнеет, мы как можно тише снимемся с позиций. Вы должны продержаться до следующей ночи. Двадцати четырех часов нам хватит.

– А что потом? – спросил Кэлин. – С востока продовольствие уже не поступает. На западе наши войска едва держатся. Думаете, отступив, можно победить?

– Нет, – покачал головой Бек. – Так мы просто оттянем поражение.

– Как быть с тяжелоранеными?

– Я увезу всех, кого смогу, но нам не хватает повозок. Многих придется оставить.

– На верную смерть.

– Да, такова обратная сторона медали. Головы на шестах оказали нужный эффект, но одновременно спровоцировали врага на ответные зверства. Не говоря о том, что против нас Искупители, которые никогда не славились состраданием. – Бек вздохнул. – Мне не нравится поручать вам это, Кэлин. Слишком мало шансов выбраться живыми.

– Возможно и так, генерал, – мягко ответил Кэлин, – но у меня девятьсот бойцов. Я поставлю на них даже против пяти тысяч варлийцев.

– Я тоже. К сожалению, врагов – пятнадцать тысяч. Вам хватит пуль и пороха?

– Да. У нас маловато еды.

– Оставлю все, что смогу. Продержитесь двадцать четыре часа, Кэлин, а потом уходите врассыпную. Советую, пока не поздно, отправиться по домам.

– Берегите себя, генерал, – сказал Кэлин, пожав Беку руку.

– Вы тоже, Кэлин. Командовать ригантами было редким удовольствием.

Кэлин подошел к выходу, собрался с духом, перебежал открытый участок и рухнул за низенькой стенкой. От удара плечо заболело, из незатянувшегося шрама засочилась кровь. Не обращая внимания на боль, он ринулся дальше, к заброшенным домам у площади.

Там его ждали пятьдесят человек во главе с Райстером.

– Новости есть? – спросил кто-то.

– Армия отходит в Эльдакр.

– Давно пора, – сказал Райстер.

– Мы остаемся еще на двадцать четыре часа и прикроем их.

– И каждый час покажется нам сутками.

Коррин Талис переполз открытый участок и присоединился к товарищам:

– Они, похоже, отозвали снайперов.

– Я заметил, – ответил Кэлин. – Но не будем расслабляться. Нам надо рассредоточиться. Завтра придется изображать большую армию.

– Если слишком разойтись, нам не удастся вести массированный огонь, – заметил Райстер.

– Когда они пойдут в наступление, отступим к церкви. Там будет последняя линия обороны.

– Может, Оседлавший Бурю опять прискачет на помощь? – поинтересовался Коррин.

– Не в этот раз. Идите, расскажите всем, что происходит. Пусть, кто захочет, уходят. У всех дома есть семьи. Дайте им выбор.

– Хорошо, – кивнул Коррин. – Никто не уйдет, Кэлин.

– Знаю, – ответил Кэлин и вдруг рассмеялся. – Если бы раньше мне сказали, что я стану рисковать жизнью, чтобы дать солдатам-варлийцам спокойно отступить, я бы расхохотался!

Коррин ушел сообщать остальным новости. Райстер остался с Кэлином.

– Как плечо?

– Болит.

– Тебе еще повезло. Мне сначала показалось, что он тебя прямо в сердце.

– Почти. – Кэлин ухмыльнулся. – Повезло, что тот парнишка из Эльдакра оказался рядом.

– Да, повезло. Будем надеяться, что удача не отвернется от нас. Я скучаю по озеру Птицы Печали. Мне там нравится.

– Да, там очень красиво.

Кэлин лег на спину – земля была мягкой, как пуховая перина, – вспоминая солдата, спасшего ему жизнь.

Вражеские мушкетеры почти прорвали оборону, когда в бой вступили риганты и, не без помощи солдат Эльдакра, заставили их отступить. Один из отступавших бросился на Кэлина, вонзил штык в его плечо. Кэлин упал. Мушкетер склонился над ним, занес окровавленный штык над его грудью, но появившийся ниоткуда эльдакрский солдат прыгнул на врага и сшиб того с ног.

Раздался выстрел. Эльдакрец повернулся и рухнул на землю. Вражеский мушкетер поднялся снова. Кэлин выхватил из-за пояса Эмберли и выстрелил тому в голову. Затем подполз к упавшему. Крови было мало, но его лицо уже посерело. К ним подошел Райстер и похлопал умиравшего по плечу.

– Спасибо за твою храбрость.

– У меня жена и дети, – прошептал солдат. – Я выживу?

– Нет, друг, – ответил Райстер. – Ты смертельно ранен.

– Значит, скоро я сгорю. Исток сожжет меня.

– Нет, не сожжет, – возразил Кэлин. – Ты храбрец, и отдал жизнь за родину.

– Я совершил… ужасный грех.

– Мы все грешны, – ответил Райстер. – Сегодня ты отдал жизнь за человека, которого даже не знал. Это зачтется.

– Я его знаю. Он – Кэлин Ринг. Однажды я встретил его в Черной Горе.

– Я часто там бывал. Ты был там в казармах?

– Да, но встретил тебя в другом месте. Ты шел с женой, я – со своей семьей. Я помахал вам. Помнишь? У ручья?

– Да, – ответил Кэлин, хотя ничего не помнил. – Скажи мне свое имя, буду жив – найду твою семью и расскажу им, что ты совершил подвиг.

Тот прошептал свое имя и вцепился Кэлину в левую руку. Ее свело от боли, но ригант не подал виду.

– Исток сожжет меня за то, что я сделал, – прошептал он со слезами на глазах. – Скажи ей, что я был пьян. Скажи, что мне очень жаль. Скажи…

Он дернулся в судороге и умер.

Кэлин высвободил руку. Засыпая, он все еще размышлял о том, что же хотел сказать умиравший солдат.

На заре его разбудил Райстер. Кэлин поднялся.

– Отступления не было? Я ничего не слышал.

– Не было. Бек, видимо, передумал. Может, враг уже окружил нас? – Он бросил взгляд в сторону церкви. – Вот чокнутый! – воскликнул он, указывая на офицера, шедшего по открытому участку. Подойдя, тот помахал Кэлину.

– Пригнитесь! – крикнул Кэлин.

Офицер улыбнулся, подошел к лежавшим ригантам и присел на корточки.

– Враги отступили, – сообщил он. – Разведчики доносят, что они движутся на юго-запад. Ни снайперов, ни пехоты, ни пушек не осталось.

– Где Бек?

– Генерал в церкви. Он послал меня найти вас. Как вы думаете, это чудо?

Кэлин не ответил, со всех ног бросившись к церкви. Бек вышел ему навстречу.

– Это какой-то способ нас отрезать? – спросил Кэлин.

– Нет, – ответил Бек. – Они оставили хорошую позицию. А теперь, повернув на юго-запад, снова освободили торговые пути. Знаете, в этом нет никакого смысла.

– Что будем делать?

– Останемся здесь, пока не получим приказ из Эльдакра, Исток улыбнулся нам, Кэлин Ринг, не знаю почему, да и наплевать. Может, Мойдарт религиозен?

– Если так, то я противник его религии.

Спустя день после внезапного отступление вражеских армий Мойдарт призвал генералов в Эльдакр на совет. Разведка доложила, что враг сосредоточился в сорока милях от города и производит перегруппировку. Варлийцев оказалось приблизительно сорок пять тысяч, значительно меньше, чем Мойдарт предполагал

Но даже так их было слишком много.

Совет проходил в восточном крыле замка. Утреннее солнце ярко сияло в весеннем небе, озаряя комнату сквозь высокие окна. За столом собрались Гарон Бек, Гэз Макон, Кэлин Ринг, Ганли Конин и Ортис Мантилан. Бал Джас и Бендегит Лоу отправились на разведку.

Ганли Конин заговорил первым. До войны он двадцать лет пробыл в духовном сане и лишь четыре года назад был назначен командовать кавалерией. Его тонкий ум не остался незамеченным, вскоре Конина назначили полковником, однако потом перевели в армию Пинанса из-за разногласий с лордом Ферсоном.

– Мне кажется, мы получили лишь отсрочку, не более. Враг не собирается отступать. Я полагаю, Ледяной Кай, объединив армии, двинется на Эльдакр.

– Согласен, – кивнул Гарон Бек. – Но не понимаю, зачем? Исходный план был безупречен. Мы продержались бы не больше пары месяцев.

– Думаю, я дам вам ответ, – вмешался Мойдарт. – Подермил, наш провидец, сообщил, что всякая магическая деятельность Искупителей внезапно прекратилась. Сначала он подумал, что держава Краноса исчерпала себя и нуждается в восполнении магии, но дело, судя по всему, не в этом. Искупители лишились державы. Проще говоря, Ледяной Кай лишился магической силы, запаниковал и окружил себя армией, как стеной.

– Самое время нанести удар, – сказал Кэлин Ринг.

– Будь у нас еще несколько тысяч человек, и я бы согласился, – ответил Гарон Бек. – Беда в том, что мы не успеем ударить в полную силу. У нас есть одиннадцать тысяч годных солдат и еще пара тысяч новобранцев, которые не отличат мушкет от палки. За неделю мы пополнили бы наши ряды и обучили бы тех, что уже есть. Сомневаюсь, что у нас будет эта неделя.

Следующим заговорил Ортис Мантилаи, коротышка с копной седеющих волос, двадцать лет прокомандовавший мушкетерами.

– У меня два вопроса, – сказал он. – Во-первых, как лорд Винтерборн лишился державы Краноса, и, что гораздо важнее, где она сейчас? Если она настолько сильна, как говорят, нам она пригодилась бы.

– Она у меня, – ответил Гэз Макон. Над столом нависла тяжкая тишина. Все потрясенно воззрились на молодого генерала. – Ей нельзя пользоваться. Мы не должны. Иначе мы выпустим зло, стократ превосходящее все, что может натворить Винтерборн.

– Почему он сам этого не сделал?

– Он не мог. Мы можем. Череп – это все, что осталось от повелителя сидхов, Керунноса. Теперь он ищет способ вернуться к жизни.

– Это всего лишь волшебная безделушка, – заявил Мойдарт. – Ледяной Кай ей пользовался, значит, и мы можем.

– Поверь, отец, держава – не простая безделушка. В ней живет дух Керунноса. Я разговаривал с ним. Также я разговаривал с Ведуньей, которая и принесла мне череп. Керуннос – воплощение зла. Ему нельзя позволить вернуться.

– Она отдала тебе череп?

– Да, отец.

– Как он к ней попал?

– Она взяла его у Ледяного Кая в лесу Древа Желания. Мойдарт покачал головой:

– Ты можешь объяснить, зачем Каю делать такую чудовищную глупость?

– Его заставил Керуннос. Чтобы возродиться, сидху нужна ригантская кровь. Именно поэтому он заставил Ледяного Кая затеять этот поход на север.

Гэз подробно пересказал все, что Ведунья рассказала о Керунносе: как он правил миром и как погиб от руки собственного сына, Ригантиса, который обезглавил отца золотым мечом. Все слушали, не перебивая.

Когда Гэз закончил, заговорил Кэлин Ринг.

– Я ничего не знаю о Керунносе, – сказал он. – Зато я знаю Ведунью. Ее слова всегда верны. Если она считает, что сидху нельзя позволить возродиться, значит, так оно и есть.

– Я предложил вовсе не возрождение древнего бога, – возразил Мойдарт. – Ледяной Кай нашел способ использовать магию державы в своих целях. Почему нам нельзя сделать то же самое?

– Чтобы понять ответ на этот вопрос, – сказал Ганли Конин, – возможно, нам стоит приглядеться к Винтерборну. Посмотрите, что творят его Искупители: сплошь предательства, убийства, сожжения. Не станем ли и мы такими же злодеями?

– У нас нет времени на теологические дебаты и дискуссии о природе зла, – перебил Мойдарт. – Люди веками убивали друг друга, не ища оправданий в волшебных черепах и побрякушках. Однако, поскольку мой сын непреклонен и считает, что этого оружия нам следует избегать, давайте перейдем к более приземленным вопросам. Как нам победить с войском в тринадцать тысяч?

Еще час не утихали споры, но к концу совета четкий план так и не выработался. Гэз говорил мало. Когда все уходили, Мойдарт попросил его задержаться и налил сыну кубок вина.

– О чем ты умолчал? – спросил он наконец.

– Что ты имеешь в виду?

– Проклятие, мальчик! Не я, а ты находишься во главе армии. Вернувшись, ты сам это заявил. А теперь больше часа не проронил ни слова, позволив им выдвигать нелепые предложения. В чем дело?

Гэз посмотрел на отца и вздохнул.

– Керунносу нужен я. Он хочет, чтобы именно я взял в руки его череп и каким-то образом принял его в себя. Тогда он возродится в моем теле.

– Почему именно тебя? Гэз ответил не сразу.

– Я видел его лицо, отец. У нас одинаковые глаза. Мы с ним как… братья. Наверное, поэтому.

– Мне до слез надоели эти разглагольствования о добре и зле, – заявил Мойдарт. – Если, как ты говоришь, череп нельзя уничтожить, то они получат его обратно, как только победят нас. И если это существо и вправду древний бог, то он с легкостью найдет себе другого потомка ригантов. – Мойдарт налил вина и себе. – Хотя я с трудом представляю, зачем кому-то, обладающему божественной силой, пытаться править людьми. Мне казалось, что у богов предостаточно других способов развлечься.

– Он хочет уничтожить человечество, отец. Он верит, что мы – чума на лице земли, что мы разнузданные дикари, которым не суждено измениться и которые со временем уничтожат не только себя, но и весь мир.

– Я начинаю испытывать к нему симпатию, – заявил Мойдарт. – Мне нередко приходят те же мысли. Где теперь Ведунья? Ее помощь могла бы оказаться полезной.

– Она вернулась на север. Ведунья не хочет прикасаться к войне и смерти. Боюсь, я разочаровал ее.

– Жизнь полна разочарований. Можно мне увидеть череп?

– Нет, отец. Ты попытаешься заключить сделку с Керунносом, такова твоя природа. Я хорошо спрятал его.

– В таком случае, Гэз, советую тебе придумать план, как победить в войне.

Следующие несколько дней прошли в лихорадочной подготовке. Гэз Макон нашел подходящее поле боя – полмили невысоких холмов, с востока и запада окруженных равниной. Вдоль холмов, чтобы удержать врага от кавалерийской атаки, вбили крепкие заостренные колья, пушки попрятали в свежевыкопанные рвы. Теперь усталые солдаты копали траншеи для мушкетеров. В Эльдакре начали собирать ополчение в помощь армии, но особого давления не потребовалось. Большинство приходили добровольно.

Многие семьи, напуганные грядущей битвой, собрали вещи и, оставив дома, отправились на относительно безопасный север.

Гэз работал без устали, лично руководя возведением укреплений и размещением пушек. Однажды, проезжая мимо ригантского лагеря, он увидел Мулграва. Вместе с ригантами тот засыпал мешки землей, завязывал их и складывал на открытом участке между холмами.

Мулграв поднял глаза и, даже не кивнув, отвернулся. Огорченный Гэз повернул коня вверх, осторожно огибая воткнутые в склоны колья.

Генерал Бек и Бендегит Лоу оценивали дальнобойность пушек, под их руководством маленький отряд солдат отмечал белыми колышками максимальную и среднюю дальность выстрелов.

Гэз спешился у пятнадцати пушек, расставленных на двенадцать футов друг от друга.

– Их пушки стреляют дальше наших, – сказал Бек. – Эти осилят не больше двухсот пятидесяти ярдов, восьмифунтовыми ядрами. У них ядра пятнадцатифунтовые. Такой залп может полмили пролететь. Они будут на том холме, – указал он на юг.

– Разведчики насчитали у них больше сотни пушек, – ответил Гэз, – не знаю, сколько они смогут притащить сюда. Шестнадцать я уничтожил на западе.

– Жаль, что вам не удалось их захватить.

– Проклятие, и как я не догадался? – огрызнулся Гэз.

– Простите, сир, я не подумал, – смутился Бек. – Я понимаю, что у вас не было выбора.

– Не извиняйтесь, Бек, – ответил Гэз. – Мне жаль, что я не мог их захватить. Они были великолепны, истинные произведения оружейного искусства. Рыцари появились так внезапно, что мы едва успели отступить.

Вечером укрепления посетил Мойдарт. Солдаты, увидев его верхом на стройной белой кобыле, громогласно приветствовали, но он, ни на кого не обращая внимания, провел время в беседе с Гароном Беком.

Гэз, уставший от двух дней непрерывной работы, вернулся в лагерь. Ланфер Гостен принял у него коня, и Гэз скрылся в своем шатре, где ему удалось урвать несколько часов сна.

Когда Ланфер разбудил его и протянул кружку с травяным отваром, уже смеркалось.

– Есть новости от разведчиков? – спросил Гэз, с благодарностью ухватившись за кружку.

– Да, сир. Враг снялся с места. Завтра их можно будет увидеть. И еще, отряд ригантов захватил пару солдат. Их сейчас допрашивают.

– Проследите, чтобы их казнили после допроса, – велел Гэз.

– Да, сир.

Гэз вышел из шатра и направился к ручью умыться. Холодная вода освежила лицо и привела мысли в порядок. Потом он вскочил на коня и поскакал туда, где расположились Ортис Мантилан с мушкетерами, обсудить возможную тактику противника. Так и не придя ни к чему новому, Гэз поднялся на вершину холма и впился взглядом в южный горизонт. Генерал взобрался за ним.

– Полагаю, они немного развернутся и пойдут на нас с двух сторон, – сказал Мантилан. – Их будет непросто удержать. Мне бы не помешало еще полдюжины пушек с восточной стороны.

– Будь у нас еще пушки, они бы достались вам, – ответил Гэз. – У вас в резерве стоит Бал Джас с ригантами. Берегите их, пока ситуация не станет совсем отчаянной. Если враги попытаются развернуться к вам, я направлю на подмогу конницу.

– Должен признаться, – рассмеялся Мантилан, проведя рукой по волосам, – у меня от Бала Джаса мурашки по коже. Когда он на меня смотрит, мне всегда кажется, что его затаенная мечта – лишить меня головы.

– Не любит варлийцев, – согласился Гэз. – Но он не подведет.

– Да, сир, я знаю. Эти риганты – жутковатая компания. Если они сумели запугать врагов хотя бы вполовину так же сильно, как меня, то, возможно, мы сможем победить.

– Хорошая мысль, – кивнул Гэз, глядя на поле завтрашнего боя.

До южных холмов простиралась равнина примерно в шестьсот ярдов. Вражеские войска соберутся на холмах, установят пушки и начнут огонь. Затем, сразу по двум боковым флангам, ударит пехота. Тяжелой кавалерии колья не помеха, она пойдет по центру. Там из мешков с песком воздвигли стену высотой в четыре фута и шириной в двести ярдов. Из-за нее будут отстреливаться мушкетеры. Этот передний фланг тоже окажется в досягаемости вражеских пушек.

– По вашим людям придется шквальный огонь, – сказал Гэз Мантилану. – Когда он начнется, отзовите большую часть стрелков со склонов. Пусть возвращаются на прежние позиции, когда смолкнут пушки.

На вечернем небе появились первые звезды. Гэз вернулся в свой лагерь и поел жидкой похлебки с хлебом. К нему подошел взволнованный Ланфер Гостен.

– Что случилось, Ланфер?

– Я не смог выполнить ваш приказ, сир.

– Что?

– Риганты отказались передать нам пленников.

Все трое пленных были одеты в красно-желтые мундиры Третьего Королевского Пехотного полка. Все были молоды, один – совсем мальчишка, дрожал, не спуская взгляда с собравшихся у костра могучих ригантов. Пленным велели сидеть и ждать.

Все трое прекрасно знали, чего ждут. Они одни из первых вступили в земли Мойдарта и увидели лес отрубленных голов. Птицы выклевали им глаза, общипали мясо со щек. Под шестами вразвалку прохаживались сытые вороны.

Младший из пленных, тринадцатилетний Валяш Ванрат, расплакался. Он не хотел идти в лесной дозор, и его дурное предчувствие оправдало себя в полной мере. Когда их окружили невесть откуда взявшиеся риганты, никто из десяти человек не успел даже выстрелить. Семеро погибли за пару мгновений. Валяш и еще двое побросали оружие и подняли руки.

Предводитель отряда ригантов, свирепый убийца со шрамом на правой щеке, подошел вплотную. Валяш изо всех сил зажмурился, ожидая, что вот-вот погибнет. Но ничего не произошло.

Трех пленников потащили по узкой тропинке. Через час они оказались в лагере. Воин со шрамом начал их допрашивать, он хотел знать имена и способности офицеров, задавал множество вопросов, но что расскажет простой мальчишка? Откуда ему знать, хороши ли его полководцы? Он поступил в полк за пять дней до вторжения. Дома кончилась еда, семья начала голодать, и он соврал о своем возрасте, чтобы отдать два чайлина – первое жалованье – матери.

Все это Валяш и рассказал убийце. Тот слушал, не перебивая.

Затем в лагерь прибыла группа солдат, во главе с немолодым добродушным сержантом в зеленом мундире с вышитым на груди олененком в терниях.

– Вы должны передать пленных мне, – сказал он. – Таков приказ Гэза Макона.

В сердце мальчика ожила надежда. Сейчас он согласился бы на все, лишь бы оказаться подальше от этих страшных дикарей.

– Они нам не мешают, – заявил тот, что со шрамом.

– У нас приказ, генерал Ринг.

– Вам приказано убить этих мальчишек. В другой раз, господин Гостен. Завтра, на поле битвы, вы вдоволь натешите жажду крови. Сейчас они под нашей защитой.

– Я не кровожаден, – вздохнул Гостен. – Но я обязан выполнить приказ, сир.

– Есть приказы, которым не следует подчиняться. Никогда. Думаете, Исток Всего Сущего примет такое оправдание убийству?

– Наверное, нет, сир. Сомневаюсь, что кто-то из нас, солдат, найдет с ним общий язык. Я доложу генералу Макону. Надеюсь, этим все и закончится.

Зеленые мундиры ушли. Главарь ригантов отошел. Другой солдат, сухощавый, рано поседевший, принес пленным еды.

– Не волнуйтесь, ребята, вы среди ригантов. Я капитан Мулграв. Вам никто не причинит вреда.

– Это правда, сир? Нам сказали, что вы убиваете всех пленных, отрезаете им головы и насаживаете на колья.

Капитан хмуро кивнул.

– Да, это так, но здесь командует Кэлин Ринг. Его воины называют его Сердцем Ворона. Он никому не позволит казнить вас. Все риганты вступятся за вас. Поверьте, они беспощадные бойцы, но не убийцы. Ешьте спокойно и делайте, что вам говорят.

– Хорошо, сир.

– Как тебя зовут, мальчик?

– Валяш, сир. То есть Брен. Брен Ванрат.

– Выбери что-то одно, – с улыбкой посоветовал капитан.

– Меня всегда звали Валяшем, с первого дня в школе. Мама сделала мне плохие башмаки, с совсем гладкой подошвой. Я поскользнулся и у всех на глазах проехал на пузе носом вперед.

– Послушай, Валяш. Что бы ни случилось, не вздумайте бежать, сидите на месте.

Замолчав, капитан Мулграв отошел к Сердцу Ворона.

Два часа спустя, когда ночное небо уже искрилось звездами, к лагерю подъехали всадники. С ними вернулся и тот, который приходил в прошлый раз. Впереди всех скакал офицер с золотистыми волосами.

Им навстречу вышел Сердце Ворона, за ним собралась группа ригантов с мушкетами.

– Сдайте пленников, – приказал прибывший офицер.

– Тем, кто пришел убивать, здесь не рады, Оседлавший Бурю. Внезапно всадник развернул коня в обход Ринга. Глядя на Валяша, вытащил из седельной сумки пистолет. Валяш понял, что сейчас умрет. На лице всадника маской застыла ненависть. Он взвел курок. Валяш захотел вскочить и броситься прочь, не разбирая дороги, но ноги отказались слушаться.

– Выстрелите, и я убью вас, – спокойно сказал Сердце Ворона, вытаскивая из-за пояса длинный серебряный пистолет.

Он взвел курок и нацелил оружие на всадника. Тот резко развернул коня и с ненавистью посмотрел вниз, в глаза неожиданному противнику.

– Из-за этих подонков вы собираетесь рискнуть всем, за что мы сражались, за что гибли ваши люди?

– Почему нет? Вы-то рискуете. К тому же, боюсь, мы с вами по-разному представляем себе подонков.

Прибывшие всадники тоже потянулись к пистолетам. Риганты подняли мушкеты. Валяш, разинув рот, пытался понять, что происходит. Почему они готовы защищать своих врагов?

Капитан Мулграв встал рядом с Сердцем Ворона.

– Похоже, мы вернулись к тому, с чего начали. Помнится, не так давно я так же стоял рядом с другим благородным человеком. Он отказался передать пленных Ледяному Каю, который хотел казнить их. Я гордился им. Проклятие, Гэз, я и подумать не мог, что вы превратитесь в двойника Винтерборна. Между вами не осталось никакой разницы, и мне больно это видеть.

– Мне тоже больно, – ответил Гэз. – Больно видеть, как быстро люди умеют забывать. Из-за Кая погибли наши люди. Из-за него погибла Корделия. Ее жизнь отняли такие же мерзавцы, как и эти.

– Не впутывайте ее сюда, – покачал головой Мулграв. – Не ее смерть сделала вас убийцей. Вы сами отдались тьме, освободили медведя, и теперь он сковал вас. Посмотрите на себя, Гэз. Посмотрите на своих солдат. Ланферу Гостену давно уже плохо. Его душу вы запятнали, как и свою. Тайбард Джакел тоже здесь? Он не из тех, кто радуется чужой смерти. Во что вы их превращаете? Каких демонов вы пытаетесь создать?

– Я просто пытаюсь победить в этой войне. Неужели вы не понимаете?

– И убийство этих мальчишек вам сильно поможет? Златовласый всадник снова посмотрел прямо на Валяша. У него были разноцветные глаза, один – почти золотой. Капитан Мулграв встал у Валяша за спиной.

– Ему тринадцать лет, Гэз. Он пошел в армию, чтобы семья не умерла от голода, отдал полученные два чайлина матери. Его зовут Валяш. А теперь объясните нам, как победить, убивая детей.

Казалось, всадник обмяк в седле, ярость покинула его. Не сказав больше ни слова, он пришпорил коня и ускакал. Мулграв подошел к пленным.

– Поспите. Завтра вас отпустят наши или освободят ваши солдаты. Вы самые везучие ребята в этих местах, завтра вам не придется умирать.

– Спасибо за то, что вы сказали ему, сир, – поблагодарил Валяш.

– Мои слова разбили мне сердце, мальчик, – ответил Мулграв.

***

Ночью армия Эльдакра начала занимать позиции. Кэлин Ринг и восемьсот воинов неслышно переместились за мешки с землей. Враг уже выслал разведчиков и застрельщиков, Райстер получил ранение в левый локоть. Его и еще двадцать ригантов, пострадавших в перестрелке, отправили обратно в Эльдакр.

Кэлин оперся спиной на мешок и посмотрел на кусты, росшие в трехстах футах. К нему придвинулся Коррин Талис.

– Боюсь, Райстер совсем лишится руки.

– Да, плохая рана, – согласился Кэлин.

– Думаешь, от этого плана будет толк?

– Будет, но недостаточно, – ответил Кэлин.

Справа вверх по склону поднялась рота мушкетеров и снайперов. Коррин помахал Тайбарду Джакелу.

– Не знал, что вы знакомы, – заметил Кэлин.

– Живущая говорит, он потомок Фиаллаха. Кэлин улыбнулся.

– Поэтому он был в нашем лагере, когда я вернулся со встречи с Мойдартом?

– Он пришел с Галогласом. На него было тошно смотреть. Мы дали ему почувствовать себя как дома.

– Напоив до беспамятства?

– Это помогает. Хотел бы я сейчас быть пьяным. В Эльдакре нет ни капли уисгли. Попробовал местный эль – лучше лошадиную мочу пить.

Кэлин поднял глаза на небо. На востоке собирались тяжелые облака.

– Разгуляется, – сказал Коррин. Кэлин засмеялся.

– Никогда не пойму, как ты умудряешься так точно предсказывать погоду.

– Потому что ты вырос среди мягкотелых варлийцев, Сердце Ворона. У тебя не было возможности сродниться с землей. Ветер гонит облака слишком быстро. Дождь завтра будет, но только на восточном побережье.

Кэлин посмотрел на своих воинов. Почти все уже спали, привалившись к мешкам.

– Последую примеру большинства, – решил Коррин Талис, растянувшись на земле, и укрыл оба свои мушкета плащом.

Не прошло и минуты, как его дыхание стало глубже. Вскоре он захрапел.

Рана в плече снова болела, пальцы левой руки то и дело сводило судорогой. Кэлин растер их и тоже привалился к мешку. Сон не шел, вместо него одна мысль сменяла другую. Недалеко отсюда он прожил все детство. Там старая школа, где Алтерит Шаддлер нередко бил его своей тростью. Тогда Кэлин мечтал стать воином, чтобы убить ненавистного учителя. Жэм предупреждал, что таким мыслям нельзя давать волю, и оказался прав. Шаддлер рискнул жизнью, пытаясь оправдать Мэв Ринг, когда ее обвинили в колдовстве. Жизнь, как теперь понял Кэлин, любит все менять местами. Когда-то величайшим врагом был Мойдарт. Теперь его циничное предсказание сбылось, и он превратился в героя. А Кэлин Ринг, сын убитого им человека, рискует жизнью под его началом. Кто мог предвидеть такое? Даже мудрейшая Ведунья поражена тем, что происходит в последние месяцы.

Этим вечером Кэлин наставил пистолет на человека, который, возможно, был его братом. И выстрелил бы не задумываясь.

Ради каких-то трех варлийцев.

Кэлин вздохнул. Все это было безумием. Он представил себя дома, в Айронлатче. Чара рядом, а Жэм играет во дворе. Воспоминания о сыне вызвали мысли о том, в честь кого ему дали имя. Кэлин задумался, что бы сказал об этой войне Жэм Гримо, и вдруг улыбнулся. Будь Жэм здесь, он уже давно храпел бы рядом с Коррином Талисом. Его мало волновало то, на что он не мог повлиять. Жэм жил одним днем и наслаждался каждым вдохом.

Повернувшись, Кэлин выглянул за стену. На южные холмы начали поднимать пушки. Сорок уже установили и, видимо, не собирались на этом останавливаться.

В девственном серебряном свете луны вся долина казалась неописуемо мирной и прекрасной. Скоро воздух переполнится визгом картечи и последними стонами умирающих.

– Спи, дурак, – сказал себе Кэлин. – Скоро тебе понадобятся все силы.

Тайбард Джакел сидел рядом с Джейконом Галогласом в узком окопе на западном склоне. Идея окопаться пришла генералу Беку. Когда начнут палить вражеские пушки, большинство солдат отступят с вершин подальше. Несколько останутся, чтобы отслеживать передвижения врага – окопы предназначались для них. Тайбард плохо понимал, чем ему поможет эта грязная канавка, но в спорах с генералом правды нет.

Тайбарду было не по себе. Вчера он начистил ружье, заменил кремень. Пояс оттягивал патронташ, в котором лежало сорок пуль, вручную отполированных и доведенных до идеально круглого состояния. Завтра, если удастся пережить весь день, его бесконечный список жертв пополнится как минимум тридцатью неудачливыми душами. Тайбард был бы рад отбросить ружье, сказать Галогласу: «С меня хватит», и уйти с поля битвы не оглядываясь.