Текст книги "Оседлавший Бурю"

Автор книги: Дэвид Геммел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– Да, – ответил Подермил, – но погиб ваш человек, Сенлик, и еще Эйан Кохланд.

– Мне надо возвращаться, – сказал Кэлин. – Если Ведунья подтвердит ваши слова, я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить ригантов прийти на помощь Эльдакру.

– Замечательно, господин Ринг, – ответил Мойдарт, протягивая ему руку.

Кэлин посмотрел на нее, перевел взгляд в бледные глаза Мойдарта.

– Да, – криво улыбнулся Мойдарт, – даже ирония судьбы имеет свои границы.

Мулграв устало шел по мосту к маленькой церкви. Последние несколько дней он не высыпался, его мысли постоянно обращались к неразрешенным вопросам. Разведчики докладывали о перемещении войск, в котором во время перемирия не было никакого смысла. Днем раньше прибыл обоз и очистил обустроенные Кордли Лоэном склады от провизии и боеприпасов. Мулграв считал, что обустроить новые помещения, чтобы сразу забросить, – это потеря времени и денег, не говоря о том, что у Эльдакрского полка почти не осталось боеприпасов. Если Люден Макс нарушит перемирие, эльдакрцы не продержатся и дня. Мулграв изложил свои соображения Гэзу Макону.

– Наверное, через несколько дней нас переведут куда-нибудь еще, – ответил генерал. – Видимо, командование решило передвинуть линию фронта.

– Командование, сир, это лорд Винтерборн. И мне немного неуютно, зная, что у наших людей нет пуль и пороха. А завтра увозят и провизию.

– Да, мне тоже это не нравится. Но мы ничего не можем поделать, придется ждать приказа. Однако нам надо усилить разведку. Я хочу быть в курсе дальнейших перемещений.

– Зачем, сир?

– Они оттягивают линию фронта, на рубеже остались только мы, теперь нам уже не к кому обратиться за поддержкой. Ближайшие наши союзники в шести милях. Если Макс решит атаковать, нас окружат и перебьют прежде, чем успеет подойти подкрепление.

– Если подкрепление вообще пошлют, – согласился Мулграв.

– Распорядитесь, чтобы разведчики не показывались на глаза.

– Но разве не в этом заключается задача разведчика? – улыбнулся Мулграв.

– Пусть они не мелькают в том числе и перед нашими союзниками.

Эти слова встревожили Мулграва.

Теперь, на пути к домику Эрмала Стэндфаста, он постепенно успокаивался. В компании священника время проходило приятно и незаметно. Однако подойдя поближе, Мулграв увидел у входа в дом небольшую повозку, забитую множеством коробок, мешков и мебелью Эрмала. Двое рослых ребят вынесли из дома кресло, кивнули Мулграву и стали укладывать свою ношу в повозку.

Фехтовальщик вошел в дом. Эрмал со стопкой книг в руках вышел в опустевшую гостиную из спальни, увидел Мулграва и испуганно улыбнулся. Он передал книги вернувшимся помощникам, попросил положить их в повозку, потом дал каждому по серебряному чайлину, и они ушли.

– Что происходит? – спросил Мулграв.

– Я… уезжаю на юг, Мулграв.

– Быстро же ты собрался. А ведь только вчера рассказывал, что ждешь не дождешься прихода весны.

– Да, так уж получилось.

– Что случилось, Эрмал?

– Ничего. Правда, ничего. У меня в Варингасе сестра. Я… мне пора оставить страхи войны позади.

– По-моему ты чем-то напуган, Эрмал.

Маленький священник как-то обмяк и бросил нервный взгляд к потолку.

– Да, я напуган, – признался он. – Это все война. Лучше тихо жить где-нибудь подальше. Помнишь, ты рассказывал свои сны о седовласой женщине, которая жила на юге, у моря? Да, конечно, помнишь, – быстро добавил он. – Она чувствовала, что за ней гонится смерть. Мне начали сниться те же сны, Мулграв. Те самые, о которых ты говорил. А я уже не мальчик. Я просто хочу жить, читать свои книги и делать людям мази и порошки. Я не воин, Мулграв, мне нет места в этом безумии. Я не хочу, чтобы голодные падальщики выклевали мне глаза. Ты понимаешь? Они уже здесь. Подними взгляд наверх, они сидят на деревьях и поджидают добычу. Удачи тебе, Мулграв. Мне уже пора.

Он подошел к фехтовальщику, пожал ему руку и Мулграв заметил, что лоб священника покрыт испариной.

– Да не оставит тебя Исток.

В глазах Эрмала блеснули слезы.

– Не думаю, что он заботится о таких слабых людях, как я, – ответил он, снял с крючка свое старое пальто и накинул его на плечи. Мулграв проводил его до повозки.

Больше они не произнесли ни слова. Мулграв долго смотрел, как повозка катится прочь. Эрмал не попрощался и не помахал рукой.

Фехтовальщик вернулся в пустой дом. Огонь в камине еще горел, хотя стульев, куда сесть, не осталось. Исчез даже старый каминный коврик. Мулграв сел на пол и задумался о странных словах Эрмала. Он хотел что-то сказать, но говорил, как будто их подслушивали. Седовласая женщина была не на юге, а на севере. За ней гналась не смерть, а Дежем-Бек.

«Мне начали сниться те же сны, Мулграв. Те самые, о которых ты говорил».

Эрмалу они тоже приснились.

«Я не хочу, чтобы голодные падальщики выклевали мне глаза. Ты понимаешь? Они уже здесь. Подними взгляд наверх, они сидят на деревьях и поджидают добычу».

Голодные падальщики. Ненасытные вороны. Дежем-Бек.

Они уже здесь.

Ледяной Кай давно считал себя выше ярости, а вспышки гнева – показателем невысокого интеллекта. Поэтому сейчас он пытался усмирить бурю, разразившуюся внутри. Как Марл Коупер мог быть таким идиотом? Неужели можно было не заметить те примитивные охранные заклинания? И как назвать то, что они даже не попытались удостовериться в смерти Жнеца? Такая глупость не заслуживала ничего, кроме смерти. Ледяной Кай пригубил бокал холодной воды.

«Успокойся, – сказал себе он. – Думай!»

Последние несколько лет все его планы приводились в исполнение с хирургической точностью и всегда завершались полным успехом. Отданные приказы выполнялись. Способные новички вербовались, неспособные погибали. Король уже лишился власти, договорщики вскоре падут, и он вот-вот с триумфом достигнет грандиознейшей цели в жизни.

Ледяной Кай подошел к окну и выглянул во дворик замка. Несколько гостей гуляли по саду. За стеной несколько всадников забавлялись соколиной охотой. Первым, в пурпурной мантии, ехал король. Солнце светило почти по-весеннему.

Ледяной Кай сделал глубокий вдох и сказал себе:

«Ошибки надо признавать. В отношении Гэза Макона я был беспечен. Ферсон показал себя трусом и глупцом, а Макон – умнее, чем я ожидал. Теперь это ему не поможет».

Мысль о неминуемой гибели Макона помогла расслабиться. Но что же Мойдарт? Вот о ком стоило пожалеть. Он стал бы незаменимым союзником. «Надо было ехать к нему раньше, – подумал Кай. – Надо было вылечить его ожоги, сделать одним из нас».

Теперь уже поздно.

Раздался легкий стук в дверь.

– Входите, Велрой, – разрешил он.

Эрис Велрой вошел и поклонился. Он выглядел усталым, его лицо посерело, а глаза то и дело стреляли в сторону стоящей на столе шкатулки с державой Краноса.

– Сядьте, – велел Кай.

Велрой провел рукой по волосам, помассировал виски и рухнул в кресло.

– Вам удалось пробиться через охранное заклинание?

– В этом не было необходимости, милорд. Мойдарт не стал накладывать заклинания на подземелья. Думаю, он хотел, чтобы мы видели, как он пытает Марла. Это было что-то жуткое.

– Не сомневаюсь. Мойдарт необычайно искусен в этом деле. Вы боитесь его, не так ли?

– Да, милорд, – признался Велрой.

– Где сейчас Пинанс?

– Собирает войска. К концу недели выступит на Эльдакр. Двенадцать тысяч солдат, плюс к этому пять сотен рыцарей и несколько пушек. Пинанс считает, что Мойдарт соберет людей в замок и попытается удержаться там.

– Как только Макс будет повержен, мы отправим на север подкрепление. Как дела у Мэйси?

– Завтра на рассвете они нападут на Шелдинг.

– Забавно, – сказал Кай. – Всегда на рассвете. Меня всегда удивляло, почему не в полночь? Или не на закате?

– Да, милорд, – вяло сказал Велрой.

– У Мэйси две тысячи человек. Какого рода войска?

– Триста мушкетеров, полторы тысячи конников и две сотни тяжелой пехоты с копьями и мечами.

– А у Макона?

– Приблизительно шесть сотен человек, милорд, сотня мушкетеров, четыреста пятьдесят конников и сорок снайперов.

– И большинство из них в это время будут спать. Хорошо. Вы дали понять, что голову Макона нужно доставить мне?

– Да, милорд.

– Отлично. Сегодня, Велрой, меняется мировой порядок. Завтра начнется новая эра, эра Искупителей. После прощания с королем я присоединюсь к Калмеру и его рыцарям.

– Вы оставите корону себе, милорд? Ледяной Кай посмотрел в усталые глаза Велроя:

– Забавно. Юный Марл очень любил задавать такие вопросы и удивлялся, почему я на них не отвечал. Подозреваю, что теперь, полюбовавшись на его смерть, вы поняли почему.

– Да, милорд, – торопливо ответил Велрой.

– Идите, выразите почтение державе. Восстановите силы. Ночь будет долгой и кровавой.

Гэз Макон просмотрел отчеты разведчиков. На западе, в трех милях от Шелдинга, замечены королевские уланы. Очень странно. Люден Макс разбил лагерь в двадцати милях к западу, и, согласно перемирию, между армиями оставалась нейтральная территория всего в четыре мили шириной. Шелдинг находился на ее западной границе, и если уланы идут дальше на запад, то они рискуют нарушить перемирие.

К тому же это было не все. Прошлой ночью Тайбард Джакел заметил на южной дороге артиллерию. Подобные масштабные передвижения обычно сопровождаются генеральскими советами, но Гэза не известили о подобной встрече.

Мало того, что Эльдакрский полк, очевидно, лишен права голоса, но, после перемещения провизии, еды осталось только на пару дней.

Не вмешайся удача, они бы лишились и коней. Эта последняя капля настолько разозлила Гэза, что он написал лорду Винтерборну весьма резкое письмо.

Они с Мулгравом решили осмотреть окрестности и направились к полю, на котором держали полковых лошадей. Они пришли как раз вовремя, чтобы стать свидетелями яростного спора седовласого сержанта Ланфера Гостена и уланского офицера из Второго Королевского полка, приехавшего в сопровождении двадцати всадников. Рядом собрались полтора десятка мушкетеров.

– Что происходит, Ланфер? – спросил Гэз, подойдя ближе.

– Эти господа утверждают, что им приказало перегнать лошадей на новые позиции, сир, – ответил Гостен. – Но так нельзя! Кавалерию нельзя оставлять без коней.

– Разумеется, нельзя, – согласился Гэз и подошел к офицеру, сидевшему на сером мерине.

– Я Гэз Макон.

– Генерал, мне приказано…

– Слезьте с коня.

– Что, сир?

– Вы находитесь в присутствии генерала. Спуститесь на землю и отдайте честь.

Офицер спешился и быстро отсалютовал. Он был высок, строен и затянут в красный мундир Второго Королевского.

– Ваше имя?

– Конран Мэйси, генерал.

– Вы родственник генералу Бэрину Мэйси?

– Его брат, сир.

– Хорошо. Что у вас за приказ?

Мэйси протянул Гэзу бумаги. Приказ был подписан братом Мэйси и предельно ясен: перегнать всех лошадей из Шелдинга в Линстер, в четырех милях к востоку.

– Здесь какая-то ошибка. Во-первых, Эльдакрский полк не подчиняется Второму Королевскому.

– Лорд Винтерборн поставил генерала Мэйси командующим этим участком линии фронта, сир, – самодовольно возразил офицер.

– И, во-вторых, кони Эльдакрского полка принадлежат лично мне, а не армии. Если генерал Мэйси пожелает распоряжаться моими лошадьми, он может запросить письменного указания лорда Винтерборна. Если такая бумага появится, я немедленно ее оспорю в военном суде.

– Мне приказано забрать лошадей, сир. Я намерен…

– Молчать! Меня мало интересуют ваши намерения. – Гэз обернулся к Ланферу Гостену. – Сержант, соберите своих людей. – Ланфер выкрикнул приказ, и к нему сбежалось полтора десятка солдат. – Их оружие заряжено?

– Да, сир, – ответил Гостен.

– Прекрасно. – Гэз снова обратил свое внимание к Конрану Мэйси. – Садитесь на коня, лейтенант, возвращайтесь к генералу Мэйси и передайте, что я не одобряю подобной неучтивости. Уезжайте.

Побледневший Конран Мэйси не мог заставить себя сдвинуться с места. Было заметно, что он с трудом держит себя в руках. Голубые глаза метали молнии.

– Вы плохо слышите, или что-то не поняли? – поинтересовался Гэз, сделав шаг ему навстречу.

В этот момент ближайший из улан поднял коня на дыбы.

– Конран! – резко воскликнул он. – Едем!

Мэйси пришел в себя, повернулся на каблуках, вскочил в седло и бросил назад полный ненависти взгляд. Уланы ускакали.

– Мне показалось, сир, – сказал подошедший Мулграв, – что вы не понравились этому человеку.

– Всю жизнь себе этого не прощу, – буркнул в ответ Гэз.

– Думаю, нам стоит отложить поездку, сир. Гэз кивнул.

– Перегоните лошадей в город, Ланфер, – сказал он. – Разместите их за рыночной площадью.

– Да, сир.

Теперь, сидя в кабинете, Гэз тревожился все больше. Вдруг Винтерборн нарушит перемирие и нападет на Людена Макса?

Тогда, если войска Макса прорвутся вперед, они пойдут прямо сюда, на Шелдинг. Без лошадей, почти без боеприпасов, имея только сорок снайперов, Эльдакрский полк обречен.

Ближе к вечеру Гэз натянул плащ на меховой подкладке и покинул дом в сопровождении Солдата. Увидев его, Тайбард Джакел и второй снайпер, здоровый детина с клочковатой рыжей бородой, отсалютовали.

– Теплеет, – сказал Гэз.

– Да, сир, – ответил Джакел, – весна идет.

– Скоро опять начнется, – пробормотал бородач. Гэз порылся в памяти, стараясь вспомнить его имя.

– Бард, не так ли? – наконец сказал он.

– Да, сир, Каммель Бард. Вы велели меня выпороть.

– Похоже, вы уже оправилась, – с удивлением заметил Гэз и пожалел, что Мулграв не наблюдает эту сцену.

Как, интересно, разговаривать с человеком, которого высекли по твоему приказу?

– Мы крепкий народ, – ответил Бард. – Ригантская кровь и все такое.

Гэз рассмеялся.

– Несколько лет назад вас бы снова выпороли за такие слова. А теперь я спокойно признаюсь, что в моей семье течет та же кровь. Моя прабабка была из ригантов. Говорят, сильная была женщина. Теперь даже король рассказывает о своем деде и ригантском наследии.

– Поэтому мы непобедимы, сир, – заявил Каммель Бард. – Мы – армия ригантов.

Генерал улыбнулся и двинулся дальше, солдаты направились за ним. Подойдя к воротам, Гэз заметил шедшую навстречу Корделию Лоэн, одетую для верховой езды, в юбку – брюки, тяжелые ботинки и редингот с меховым воротником. Его сердце забилось чаще и дыхание участилось.

– Добрый вечер, генерал, – сказала она.

– Добрый вечер, госпожа. Позвольте представить моих стражей, Тайбарда Джакела и Каммеля Барда, отважных воинов с моей родины. – Оба неуклюже поклонились. Солдат потрусил к девушке, и Корделия наклонилась к псу. – Будьте осторожнее с ним, – озабоченно сказал Гэз, – он не любит незнакомцев.

Корделия склонила голову набок и щелкнула пальцами. Пес немедленно сел у ее ног, и она потрепала его по загривку.

– По-моему, он вполне послушный.

– Конечно, госпожа.

– Вы собираетесь пригласить меня в дом и напоить чем-нибудь горячим, или мне так и стоять на холоде?

– В дом? Я… у меня нет слуг.

– Неужели бравый генерал не способен налить в чайник воды и повесить его на огонь?

– Не в этом дело. Я хотел сказать, что мы будем… одни.

– А – а, понятно. Не волнуйтесь, генерал, уверена, если я на вас нападу, ваши стражники немедленно прибегут на помощь.

Гэз заметил, что солдаты пытаются спрятать улыбку, и вздохнул:

– Хорошо, госпожа.

Он обернулся к Тайбарду и сказал:

– Если я позову на помощь, не мешкайте.

– Будем в ту же секунду, сир.

Несмотря на показную уверенность, Корделии было неловко и неуютно. Ее обычно рациональный ум пришел в полный хаос после разговора с Гэзом на приеме. Из головы никак не шли странные, разноцветные глаза и быстрая неуверенная улыбка.

Она думала о Гэзе большую часть времени, убеждая себя, что волнуется исключительно за его безопасность. В конце концов, он служит королю, и предупредить его о возможной беде – ее прямой долг.

Теперь, войдя за ним в дом, она поняла, что это было лишь частью правды. В девятнадцать лет Корделия понимала, насколько притягательным может быть противоположный пол. Она и прежде встречала офицеров, в присутствии которых сердце начинало биться чаще, а голова переполнялась не самыми благопристойными мыслями. Но до сих пор никто не волновал ее так, как Гэз Макон. Мысль о том, что завтра она уедет и, возможно, никогда больше не увидит его, казалась ей невыносимой.

– Где-то здесь был чайник, – сказал он.

– Пожалуйста, не утруждайте себя. Я просто пошутила. Можно мне сесть у огня?

– Конечно. Вы позволите ваше пальто?

– Девушке и без того не пристало приходить одной в дом холостяка. Тем более ей не стоит там раздеваться.

– Да, конечно. Вы не против, если я сниму мой плащ? Здесь необычно жарко.

Корделия рассмеялась его смущению.

– Долой условности! – воскликнула она, расстегиваясь. Под ним оказалась шелковая блуза и парчовый жилет зеленого цвета.

Гэз взял ее редингот и повесил на крючок у двери.

– Завтра утром вы уезжаете, – сказал он. – Вам уже известно место назначения?

– Отец сказал, что нас разместят в Линстере.

– Но туда всего четыре мили, – удивился Гэз.

– Я знаю, – ответила она, вспомнив, зачем пришла. Хорошее настроение улетучилось. – Об этом я пришла поговорить.

– В этом нет никакого смысла.

– Отец напуган, генерал. Прежде он ничего не боялся. Меня это очень тревожит. Он хочет оставить армию и уехать за море. Сегодня мы с ним разговаривали, и когда я упомянула ваше имя, он предупредил не слишком увлекаться вами. У меня возникло впечатление, что скоро здесь что-то произойдет.

– У меня тоже, – вздохнул Гэз. – Все запасы перевезены, а сегодня мы едва отстояли собственных лошадей. Мы полностью изолированы. Если Люден Макс нападет, мы вряд ли выдержим такое испытание.

– Я подозреваю, генерал, что проблема не в Людене Максе. Он посмотрел ей в глаза, но промолчал. Корделия ощутила, что краснеет под его взглядом.

– Я хорошо знаю своего отца, – продолжила она. – Его мучает не только страх. По-моему, ему стыдно. У вас могущественные враги, генерал. Боюсь, они не собираются с вами церемониться.

– Да, мне тоже приходила эта мысль, – признался Гэз и криво улыбнулся. – На мою жизнь было уже два покушения. Уверен, что третье не заставит себя ждать.

– Почему вы еще здесь?

– Хороший вопрос, госпожа. Из-за долга, чести. Я верен королю. Я присягал ему за себя и своих солдат и не могу просто уехать. Это сделает меня клятвопреступником и опозорит всю мою семью.

– Опозорит Мойдарта? Хороший сюжет для романа.

– Мы с ним никогда не были близки, – холодно ответил Гэз. – Но он мой отец, и я не потерплю, чтобы о нем отзывались в таком тоне.

– Я прошу прощения.

Гэз успокоился и улыбнулся.

– Я знаю, что о нем рассказывают, Корделия. Некоторым историям я сам был свидетелем. Мой отец – суровый и жестокий человек. Я хотел бы знать хоть один его поступок, которым можно было бы гордиться. Но пока я не знаю, мне остается только надеяться, что я не такой, и никогда таким не стану.

– Я не думаю, что вы такой, как он, – ответила Корделия, вставая со стула. – Вы не похожи ни на одного мужчину, которого я встречала прежде.

– Надеюсь, это комплимент. Она подошла ближе.

– Вы раньше целовались, генерал?

– Нет.

– Тогда я вас поцелую. Если вы, конечно, не возражаете. Гэз потряс головой. Корделия улыбнулась панике, мелькнувшей в его глазах, взяла его за руку и сделала еще один шаг навстречу. Их губы встретились, и время остановилось. Гэз обнял ее за талию и притянул ближе.

Корделия отстранилась, чувствуя, как бешено колотится ее сердце.

– Берегите себя, генерал Макон, – хриплым голосом сказала она.

Сначала он не знал, что ответить, но потом его охватило безрассудство. Кроме сладости ее губ, ничто больше не имело значения.

– Когда мы снова увидимся? – спросил он.

Она задумалась, и с ее счастливого лица постепенно исчезла улыбка.

– Не знаю, генерал. Я хотела бы остаться. Но вещи уже собраны, и отец ждет меня.

– Нет, – сказал он, – не уходи. Подари мне еще час. Они снова поцеловались, на этот раз медленнее. Гэз понял, что у него подкашиваются ноги, сел на стул, обнял ее за талию и притянул к себе на колени, ощутив сквозь одежду ее трепещущее тело. Впервые в жизни все заботы и волнения оставили его. Все, кроме этой минуты, стало бессмысленным и незначительным. Войны, битвы, недоброжелатели – все стало мелким, утратило былую важность. Вместо прежних забот его охватила одна великая правда. Их губы вновь разлучились, Корделия поцеловала его в щеку, потом в лоб. Гэз со вздохом закрыл глаза, и их губы снова встретились. За эти мгновения неприступные стены его тайного одиночества обрушились, и холодное безразличие Мойдарта, детство, лишенное ласки, – все стало лишь призрачным воспоминанием. На смену прошлому пришло настоящее, и оно было прекрасно.

Ледяной Кай в церемониальном малиновом плаще и закрывающем лицо черном шлеме широким шагом шел по восточному крылу замка Баракум. За ним шли шесть Искупителей в том же облачении. Двое тащили невысокого, худого человека в белой шелковой ночной рубашке.

В руках Искупителей были мечи. С их лезвий капала кровь.

Переступая через трупы, Ледяной Кай спустился в трапезную, а оттуда, через потайную дверь, в подземелья.

Искупители бесшумно выстроились за своим господином. Двое, стоявшие на страже у выхода на вторую лестницу, расступились и распахнули двери.

В подземном зале Искупителей, убранном багряными знаменами, был накрыт пиршественный стол. На нем собравшихся дожидались хрустальные кубки с красным вином.

Ледяной Кай встал во главе стола, откинул забрало шлема, поднял кубок и дождался, пока его воины займут свои места.

– Волей державы! – воскликнул он, и слова тысячекратно отразились от каменного свода.

– Волей державы! – повторили все и осушили кубки.

Ледяной Кай поднял руку и махнул двум Искупителям, державшим пленника. Его подтащили поближе. Он споткнулся и упал на колени.

– Поднимите его, – повелел Кай. – Король не должен преклонять колен.

Пленника подняли. На его правой щеке была огромная ссадина, кровь из сломанного носа запачкала жидкие бесцветные усы. Четырнадцатый король Варлиана посмотрел Ледяному Каю в глаза.

– Не должен преклонять колен?! – воскликнул он дрожащим от ярости голосом. – Его можно вытащить из постели, приволочь на заклание, но он не должен преклонять колен? Вы чудовище, Винтерборн, вы грязный предатель.

– Нет, мой повелитель, – печально ответил Ледяной Кай, – и я, и эти доблестные рыцари верой и правдой служили нашей стране. И мы продолжаем нашу службу. Кто втянул варлийцев в эту войну? Кто подписал с Люденом Максом договор, даровал людям свободу, только чтобы нарушить свое слово и приговорить Макса к смерти? Сегодня наступит конец проклятой войне. Сегодня Люден Макс умрет, и его сторонникам придет конец.

Король оглядел Искупителей, снова опустивших забрала своих одинаковых шлемов. На каждом было изображено лицо демона.

– Неудивительно, что вы закрыли свои лица, – сказал король. – Трусы всегда найдут, за чем спрятаться. Что до вас, – он обернулся к Ледяному Каю, – то ваши способности к самообману просто безграничны! Вы вините меня в аресте Людена Макса. Не вы ли сообщили мне, что он затевает заговор? Не вы ли называли договорщиков обманщиками и предателями?

– Да, но предателями их сделали ваши тщеславие и глупость, – возразил Кай. – Пришло время расплатиться за преступления.

– Надо было прислушаться к Бакману, – сказал король. – Он предупреждал, что вы мерзавец.

– Да, в этом и кроется ваша проблема, – ответил Ледяной Кай. – Эпитафия на смерть глупого короля: надо было прислушаться. Вы этого не сделали. Теперь ваши дни окончены, и королевства больше нет. Вам пора отправиться к жене и детям.

Кровь отхлынула от лица короля.

– Как, и детей?..

– Я вижу, вы наконец полностью осознали все последствия своих поступков. Да, мой повелитель, вашей жене и сыновьям пришлось заплатить за ваши грехи. Смерть забрала их быстро и сравнительно безболезненно. С вами все будет иначе. Ваша кровь напитает священную реликвию, средоточие невероятной силы. С ее помощью мы введем эти земли в эпоху процветания и истинного величия.

Ледяной Кай снова махнул державшим короля Искупителям. Они схватили его под руки и потащили вперед. Король, сломленный известиями о своей семье, не сопротивлялся, даже когда его уложили на окровавленный деревянный столб. К ним подошел третий Искупитель, державший в руках молот и железные клинья.

Первый клин пробил запястье короля. Раздался крик.

Ледяной Кай слушал эти звуки, как манящую музыку. Его тело расслабилось, и ум вошел в состояние сосредоточенного спокойствия. С каждым ударом раздавался новый крик несчастной жертвы. Затем крест установили на место. В отличие от злополучного лорда Ферсона короля распяли вверх ногами, его голова была всего в нескольких футах от мраморного пола.

Кто-то рассмеялся. Ледяной Кай, рассерженный тем, что ритуал утратил торжественность, обернулся посмотреть на причину глупого веселья. Ночная рубашка короля соскользнула ему на голову. Кай быстро подошел к кресту, одним взмахом кинжала разрезал рубашку и отбросил ее в сторону.

Вернувшись за стол, он открыл стоявшую напротив его кресла черную шкатулку и вынул завернутый в бархат череп. Нежно взяв державу в руки, вернулся к королю и положил череп под его голову.

– Начнем, мой повелитель, – мягко сказал он и осторожно, стараясь не вонзить кинжал слишком глубоко, провел лезвием по шее короля.

Кровь потекла по лицу, волосам и закапала на лежавший внизу череп.

Ледяной Кай встал и высоко поднял кинжал.

– Новая эра настала, братья мои! – возвестил он. – Помолимся!