Текст книги "Оседлавший Бурю"
Автор книги: Дэвид Геммел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)
– Да, милорд.
Галлиот проводил Мэв Ринг в свой кабинет. На столе лежали кипы бумаги. Некоторые листы попадали на пол.
– Расскажите, что вы уже успели предпринять, – предложила Мэв Ринг.
Галлиот зевнул, кое-как собрался с мыслями, изложил программу ограничения продаж и рассказал о попытках скупки скота.
– Я уже направила к Эльдакру стадо в две тысячи голов, – кивнула Мэв. – Сейчас пора отелов, с мясом проблем не будет. Фермеры получат за свое добро долговые расписки, которые будут выкупаться по первому требованию. С зерном проблема серьезнее, но и ее можно преодолеть. Добудьте мне список крупнейших эльдакрских зерноторговцев. Я поговорю с каждым.
– Я уже разговаривал с ними. У них ничего нет.
– С деньгами можно многого добиться, Галлиот. Вы говорили как солдат, который хочет присвоить их добро и уменьшить барыши. Я с ними на равных. Попомните мое слово, мы еще раздобудем еды втрое против того, на что вы надеялись.
Она пересела за стол и взялась за чтение.
– Идите отдыхать, полковник. Я пока просмотрю ваши бумаги. Возвращайтесь через три часа, и мы обсудим, что еще можно предпринять.
Возвращение Гэза Макона в Эльдакр взбудоражило весь город. Он въехал с полком в город, оставил Мулграва расселять усталых солдат и в сопровождении черного пса повернул к замку.
На седока высокого серого мерина, красивого юношу в великолепно пошитом сером камзоле, оглядывались и горожане, и солдаты. Всадник не оглядывался по сторонам и не отвечал на приветственные выкрики.
В замке он спешился, оставив коня на попечение конюха, и широким шагом направился в замок. Пес держался близко, кидая мрачные взгляды на тех, кто подходил к его хозяину слишком близко.
Гэз поднялся по лестнице, подошел к кабинету отца и распахнул двери. Мойдарт поднял глаза и встал, не изменив выражения лица.
– Ты долго добирался домой, – сказал он, обходя письменный стол.
Когда он приблизился, Солдат с ворчанием оскалил зубы. Мойдарт перевел на него взгляд.
– Сидеть! – скомандовал он, щелкнув пальцами. Пес тотчас подчинился.
– Как я понял, армия Пинанса теперь в твоем распоряжении.
– Безусловно.
– Ты уже послал войска в его земли?
– Нет. Еще нет.
– Пошли. Во-первых, чтобы обеспечить приток продовольствия и, во-вторых, для обеспечения второй линии обороны. Это не терпит отлагательства. Здесь и без того слишком много солдат прохлаждаются без дела. Сколько у нас людей?
– Восемнадцать тысяч, хотя я надеюсь, что риганты пришлют подкрепление.
– Ледяной Кай пошлет на нас больше пятидесяти тысяч. Двадцать тысяч кавалерии, двадцать пять – стрелков и копейщиков, пару сотен пушек.
– Уже трепещу, – ответил Мойдарт. – Бокал вина?
– Не откажусь.
– Как я понимаю, в Шелдинге тебе пришлось нелегко. У тебя появилась железная хватка. Я счастлив это видеть.
– Железная хватка? – холодно переспросил Гэз. – Изящно сказано. Я обладал ей с рождения, отец, просто ты не желал об этом знать, как, впрочем, обо всем, что я делал. Тогда меня тревожило, почему ты не проявляешь никакой симпатии к собственному сыну. Меня терзала мысль, что я, сам того не зная, чем-то оскорбил тебя. Теперь меня это не волнует. Я не такой, как ты, отец, и ненавижу тебя и все то, что ты пытаешься олицетворять. Однако теперь у нас общий враг, и я возглавлю твою армию. На людях я буду подчиняться твоим приказам. Но на самом деле теперь за все здесь отвечаю я.
– Значит, Мойдарт теперь ты?
– Нет, это я не собираюсь на себя брать. Я солдат. Я знаю, что такое война, и умею сражаться. Тебя что-то не устраивает?
Мойдарт отошел, наполнил два кубка вином, протянул один Гэзу. Пес снова зарычал.
– Отличный зверь, – заметил Мойдарт.
– Я буду очень тебе обязан, если ты его не застрелишь.
– Тебя все еще терзает та случайность? Я вовсе не собирался убивать твою собаку, Гэз. Хороший пес всегда в цене, а Солдат был одним из лучших. Впрочем, это несущественно. Устраивает ли меня, что ты берешь на себя армию? Разумеется, да. Как ты сам сказал, ты воин, Серый Призрак, так тебя называют? Колоритное прозвище. Ты придашь войскам боевой дух. Мулграв все еще у тебя в услужении?
– Пока да. Он хочет подать в отставку.
– Почему?
– Слишком мягкосердечен.
– Да, я тоже это заметил, когда он служил мне. Он не рожден убийцей. Садись.
Мойдарт вернулся за стол, и Гэз сел напротив.
– Как, по-твоему, пойдет война?
Гэз пригубил вино и поставил кубок на стол.
– Ледяной Кай – хороший полководец. Благодаря Искупителям ему известна численность наших войск. Он постарается разделить нашу армию. Скорее всего на нас пойдут три колонны. Одна по восточному побережью, отрезая торговые пути с моря. Вторая – на западе, через земли Пинанса. Основная волна направится с юга прямо на Эльдакр. В ней пойдет артиллерия, следовательно, она окажется медленнее двух других. Две меньшие колонны скорее всего будут состоять из кавалерийских подразделений и вспомогательных стрелковых отрядов. Но с ними придется разбираться, и это нас ослабит. Также я не удивлюсь, если перед основными частями Ледяной Кай пустит диверсионную группу, пытаясь спровоцировать нас на преждевременное нападение. Диверсанты постараются запугать мирное население и понизить общий боевой дух.
– Ледяной Кай кажется способным человеком. Удивляюсь, что победа над договорщиками отняла у него столько времени.
– Он не стремился к победе. Ему было выгодно растянуть войну. Популярность короля упала, и к тому моменту, как Винтерборн расправился с ним, никто не собирался его оплакивать. Он готовил людей к переменам.
– Очень способный человек. Гибкий ум достоин восхищения.
– Я уверен, вы смогли бы подружиться, – сказал Гэз. – Меня почти тронула новость о том, что ты стал его врагом после покушения на меня.
– Как бы мне ни хотелось погреться в лучах твоего одобрения, – улыбнулся Мойдарт, – должен заметить, что я стал его врагом после покушения на меня. Однако это несущественно. Тебе надо переговорить с офицерами. Я прикажу созвать совет вечером. А пока прослежу, чтобы в земли Пинанса направились необходимые силы. Сколько стоит посылать?
– Две тысячи – все, что мы сейчас можем себе позволить, – ответил Гэз, – но пока этого хватит. Каковы твои генералы?
– Не имею понятия, – признался Мойдарт. – Они сами себя выбрали. Я знаю только Галлиота. Он хороший организатор, но боевой командир из него, боюсь, не выйдет. Остальные из войска Пинанса.
Гэз задумался.
– Племянник Галлиота, Хью, служит у меня под началом. Очень способный малый. Я повышу его в звании и поставлю во главе одной из ударных сил. Пусть сам выберет себе младших офицеров. Большинство должно быть из Эльдакра, иначе, если мы позволим людям Пинанса вернуться домой, там будет слишком много дезертиров.
– Согласен, – сказал Мойдарт. Гэз встал, собираясь уйти.
– Интересная сабля, – заметил Мойдарт, когда солнце сверкнуло на золотой гарде. – Откуда она?
– От мертвеца.
– Можно посмотреть?
Гэз обнажил мерцающий клинок и протянул его Мойдарту.
– Этот мертвец выгравировал на навершии наш фамильный герб. Красивая сабля. Что означает лошадь в облаках?
– Оседлавший Бурю.
Мойдарт поднял удивленный взгляд.
– Это мое духовное имя, отец.
– Оригинально, поэтично. Возможно, и мне стоит обзавестись чем-то подобным.
– Мне кажется, что прежде, чем заводить духовное имя, тебе придется где-то раздобыть душу.
– За последние несколько дней, – расхохотался Мойдарт, – ты уже второй указываешь мне на ее недостачу. – Он вернул саблю Гэзу. – Рекомендую найти Хью Галлиота побыстрее. Я организую офицерский совет.
Гэз убрал саблю в ножны и вышел. Пес побрел за хозяином. Минуту Мойдарт стоял с задумчивым лицом.
– У меня есть духовное имя, – прошептал он.
Джейкон Галоглас не мог не радоваться тому, как все удачно сложилось. Он пережил Шелдинг и отступление на север, набил живот в тени Эльдакрского замка и уже успел потратить последний чайлин на шуструю потаскушку. Она извинялась, что из-за предыдущего клиента Джейкону придется подождать, но он не возражал. Наигранные стоны только обострили предвкушение.
Сытый и довольный, Джейкон брел по ночному городу к лагерю, разбитому у западной стены замка. Когда он заметил спустившийся с холмов отряд людей в темных одеждах, его мысли как раз обратились к тому, скоро ли выплатят жалованье.
Когда они приблизились, Джейкон рассмотрел их повнимательнее. Каждый был одет в синий с зеленью плащ и кожаный жилет, вооружен короткой, тяжелой саблей и длинным кинжалом. Многие несли мушкеты и пистолеты. Галоглас за версту узнавал воинов, сам был таким. Но в этих худощавых, хмурых, уверенных в себе людях он увидел нечто особенное, что старик Тамор называл «орлиным взглядом». Только теперь Галоглас понял смысл этих слов до конца.
Навстречу пришедшим вышел полковник Галлиот. Перед ними он, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке. Галлиот уселся на низкое заграждение неподалеку и стал ждать, что будет дальше. Все воины молчали, но некоторые начали бросать на него не слишком дружелюбные взгляды.
Один воин отделился от товарищей и вышел навстречу Галлиоту. Они не пожали руки, но говорили негромко. Галоглас разглядел пришельца повнимательнее. Тот был высок и крепок, с черными волосами, без мушкета, зато с парой серебряных пистолетов за поясом. После недолгого разговора Галлиот указал на пустой луг у ручья, вдали от лагеря эльдакрцев. Темноволосый воин подозвал еще одного, сказал ему несколько слов, и тот увел людей к указанному месту, где все начали устраиваться на ночлег. Их лидера Галлиот увел в замок.
Галоглас поразмыслил, не прогуляться ли к лагерю новичков, но потом отказался от этой идеи. Не больно-то они показались дружелюбными.
Поэтому он повернул в другую сторону, тщетно пытаясь припомнить, какую из палаток занимали они с Тайбардом Джакелом и Ланфером Гостеном. Джейкон наугад сунулся в несколько, а когда уже собрался залезть в первую, где найдет свободный угол, заметил Тайбарда и подошел к нему.
– Я неплохую потаскушку нашел, – объявил Джейкон.
– Мне надо отлить, – ответил Тайбард.
– Мне тоже.
Они встали к стене замка.
– Ну, как это – вернуться домой? – поинтересовался Джейкон.
– Я не дома, – ответил Тайбард.
– О чем это ты? – не понял Галоглас. – Ты ведь отсюда родом, нет?
– Да, я отсюда родом, – ответил он и пошел куда-то в сторону.
Джейкон поглядел Тайбарду вслед. После Шелдинга и гибели Каммеля Барда и Банни Ахбайна он стал сам не свой. Галоглас не понимал почему. На войне умирают, чему удивляться? Почти все, кого Джейкон знал в начале войны, уже лежали в могилах. Старик Тамор погиб первым, ему оторвало голову. Его опознали по красной родинке на шее. Галоглас тогда тоже огорчился, но с катушек не съехал.
Тайбард не вернулся к палатке, а начал шататься у стены, и Галоглас бросился к нему.
– Постой! – воскликнул он. – Куда ты?
– Просто хожу.
– Хочешь побыть один?
– Мне все равно.
– Непохоже на тебя оставлять ружье.
– Да. Потеря винтовки карается повешением.
– Что с тобой такое, Джакел? Напился?
– Я трезвый, – ответил Тайбард, внезапно сев на землю. – Просто я хочу домой.
– Ты уже дома.
– Вчера мы прошли мимо моего дома. Только он совсем не похож на дом. Все не так, Галоглас. Старые Холмы, Эльдакр, Пять Полей… все изменилось.
– Новых домов понастроили?
– Нет, все те же. Но это больше не дом, просто здания. Я хочу домой, чтобы все было как прежде, чтобы Банни опять сочинял дурацкие шутки, а Каммель ныл и на все жаловался.
– Они мертвы, Джакел. А ты жив.
– Да, я знаю, они мертвы. Прошлого не вернуть. Я думал, что когда вернусь домой, то освобожусь от… не знаю, что я думал.
– Тебе надо поспать, это полезно. Ты с Шелдинга почти не спишь.
– Лучше я погуляю.
Тайбард поднялся и куда-то побрел, Галоглас поплелся за ним. Они подошли к лагерю новичков.
Тайбард Джакел, не обращая внимания на сидевших у костров воинов, побрел вперед.
– Здесь лагерь ригантов, – произнес один из воинов. – Топайте отсюда, варлийцы.
– Я ригант, – сказал Тайбард Джакел, – она сама сказала. Она…
– Наплевать, что она сказала, – рявкнул воин, вскакивая на ноги. – Проваливай, пока цел.
Галоглас подошел поближе.
– Риганты, да? – сказал он. – Веди себя прилично, ригант, не то оторву тебе голову и в дырочку пописаю.
– Ведунья сказала, что я потомок Фиаллаха, – невыразительно произнес Тайбард. – Он был полководцем у Коннавара, знаете? А я ничего о нем не знаю. В книжках не написано. Я не знаю, кто я. Ничего больше не знаю.
Нависла угрюмая тишина. Джакел так и стоял, глядя в никуда, потонув в собственных мыслях.
К Галогласу подошел светловолосый воин.
– Что с твоим другом?
– Слишком много смертей видел.
Ригант, затеявший перебранку, высокий, с резкими чертами лица и коротко обрезанными темными волосами, вычертившими на лбу правильный треугольник, встал и протянул Тайбарду маленькую, обтянутую кожей фляжку.
– Выпей. – Тайбард выпил. – Садись, – сказал он, – я расскажу тебе о Фиаллахе и Железных Волках.
Тайбард послушно опустился, и риганты расселись вокруг. Позабытый Галоглас остался стоять. Начался рассказ о грубом, заносчивом воине, который сначала желал Коннавару смерти, но потом стал его верным помощником. Риганты то и дело подсовывали Тайбарду свои фляжки. Когда рассказчик дошел до гибели Фиаллаха, Тайбард заплакал. Ригант, сидевший рядом, сказал ему лечь. Тайбард послушался и через несколько мгновений заснул. Кто-то накрыл его одеялом. Галоглас так и стоял, не зная, что делать. Рассказчик поднялся. Остальные последовали его примеру и разошлись.
Рассказчик жестом предложил Галогласу идти за ним. Отойдя от спящего Тайбарда подальше, ригант посмотрел ему в глаза:
– Значит, голову мне оторвешь, да?
– И в дырочку пописаю, – подтвердил Галоглас. Незнакомец рассмеялся.
– Ты сам-то, случайно, не ригант?
– Если и так, то мне никто не говорил. Чем вы его накачали?
– Уисгли. Проспит без задних ног, правда, голова наутро будет болеть, будто ей из пушки стреляли.
– Зачем вы это сделали?
– Ему было плохо, а Ведунья сказала, что он ригант. Мы называем ее Живущей на Озере. Если она сказала, что он ригант, значит, это так. Мы своих в беде не оставляем. Я Коррин Талис.
– Джейкон Галоглас.
– Можешь оставить его у нас. Утром мы его накормим и отправим обратно.
– Лучше я побуду с ним.
– Нет, не побудешь, – хищно ухмыльнулся Талис, – потому что ты – вонючий варлиец и будешь меня слушаться, не то я тебе кое-что оторву и на шею повешу.
– Доброй ночи, Коррин Талис! – расхохотался Галоглас.
– Доброй ночи.
16
Кэлин Ринг поднялся за Галлиотом по лестнице и остановился у огромного портрета красивой девушки с серым конем в поводу. Конь был стилизованным, со слишком маленькой головой, но девушка, казалось, вот-вот сойдет с холста.
– Это бабка Мойдарта, – сообщил Галлиот. – Красивая?
– Да. Ее лицо кажется знакомым.
– У Гэза Макона такие же разноцветные глаза. Вы с ним встречались, не так ли?
– Один раз.
– Рад сообщить, что он вернулся. Не знаю, что бы мы без него делали. Идемте, не стоит заставлять Мойдарта ждать.
Кэлин поджал губы, но промолчал и проследовал за Галлиотом в кабинет Мойдарта.
Внутри было двое: Мойдарт в белой атласной рубашке с вышитым на груди фамильным гербом – оленем в терниях – и Гэз Макон. Гэз был в сером камзоле, прекрасно пошитом, но уже ношеном, с пятном засохшей крови на рукаве.
Галлиот поклонился Мойдарту и вышел. Мойдарт остался сидеть, Гэз встал и протянул руку. Он сильно похудел, осунулся с тех пор, как Кэлин встретил его впервые, когда Тайбард Джакел хотел полоснуть его ножом. Это было очень, очень давно.
Кэлин пожал протянутую руку.
– Рад снова увидеться с вами, – сказал Гэз Макон.
– Вы привели меньше двухсот человек, – заметил Мойдарт.
– В ближайшие несколько дней придет еще тысяча восемьсот.
– Это уже лучше. Не знал, что вы прежде встречались.
– Очень давно, отец. Насколько я помню, господин Ринг великолепно бьет левой рукой. Его этому научил Жэм Гримо, ригант, если помнишь, победивший варлийского чемпиона.
– Да, припоминаю, – ответил Мойдарт, поднимаясь со стула. – Что ж, я оставлю вас. Завтра на рассвете – собрание офицеров. Я буду рад, господин Ринг, если вы почтите его своим присутствием.
От Кэлина не ускользнуло, что Гэз Макон удивлен этим заявлением.
– При всем моем уважении, отец, я ожидал, что ты обсудишь с господином Рингом военные вопросы.
– Не сейчас. Поговорите друг с другом, у вас может оказаться много общего. Доброй ночи, господин Ринг.
Кэлин кивнул.
– Кстати, ваша тетка Мэв получила у меня чин генерала. Романтично, не так ли?
– Генерала? – произнес Кэлин, изо всех сил пытаясь скрыть потрясение.
– Она отвечает за снабжение, – объяснил Гэз Макон. – Отец развил весьма эксцентричное чувство юмора.
– Несомненно, – подтвердил Мойдарт. – Жизнь бывает настолько трагична, что над ней нельзя не смеяться. Впрочем, это назначение было серьезно обдумано. В качестве генерала она получит возможности, доступные не каждому интенданту. Увидимся на совете, господин Ринг. Гэз, когда закончишь, поднимись наверх ко мне с Подермилом,
Мойдарт ушел, и Кэлин в поисках хотя бы отдаленной схожести впился глазами в лицо златовласого кавалериста. Кэлин никогда не видел отца даже на портрете, и сравнивать было особенно не с чем. Они с Гэзом оказались одного роста, и на этом все сходство заканчивалось. Кэлин, с глубоко посаженными темными глазами и тяжелой челюстью, ничуть не походил на Гэза, который, как и положено знатному человеку, обладал стройной фигурой и прямым носом.
– Вас что-то во мне не устраивает? – поинтересовался Гэз.
– Нет.
– Мне показалось, что вы меня разглядываете.
– Вы не похожи на отца.
– И не жалею об этом. Значит, всего ригантов будет две тысячи?
– Да. Через три дня.
– Я не уверен, как лучше ими распорядиться. Современная военная тактика требует дисциплины и понимания систем воинских подразделений. Вы меня понимаете?
– Уверен, я все пойму, если вы повторите по слогам.
– Я не собираюсь оскорбить ни вас, ни ригантов, Ринг.
– Тем лучше для вас, Макон.
Гэз покачал головой и отошел к комоду, где стоял графин с вином.
– Мы с вами говорим о разных вещах, мой друг. Хотите бокал вина?
– Нет.
– Я знаю, что риганты – отличные бойцы. Мне известно, что несколько лет назад вы разгромили армии отца. Я не подвергаю сомнению их боевые качества. Но при отсутствии дисциплины вас порвут на куски. Такую войну не выиграть одним ударом. Нам придется координировать наши действия, преследовать общие цели, а для этого необходима уверенность, что все будут безоговорочно придерживаться плана.
– Я понимаю это, – ответил Кэлин. – И мои люди тоже.
– К примеру, чтобы заманить врага в ловушку, от ригантов может потребоваться броситься во внезапную атаку, а потом отступить, якобы в смятении. Такие приказы тоже надо выполнять безоговорочно.
– Бойцового пса не оседлаешь, – ответил Кэлин.
– Простите?
– Если можно, я все-таки выпью вина.
– Конечно.
Гэз наполнил кубок и протянул его риганту.
– Неплохое, хотя могло бы быть и постарше, – пригубив напиток, заметил Кэлин и поставил кубок на стол. – Все очень просто. Риганты – сильные и умелые воины. Со мной пришли лучшие из лучших. Они прорвутся через любое войско, которое пошлет на них враг. Каждый обладает и мужеством, и целеустремленностью. Дайте нам любую позицию, и не бойтесь, никто не сбежит с поля боя. Риганты будут стоять насмерть. Но мы не солдаты. Ваши хитрые планы, рокировки, уловки будут выполнять те, кого этому учили. Как я понимаю, под ваши знамена перешли двенадцать тысяч профессиональных солдат, наемников Пинанса, которые будут сражаться, только пока рассчитывают на победу и пока им исправно платят жалованье. Еще у вас есть шесть сотен эльдакрцев, которые станут сражаться не очень умело, но доблестно, потому что им некуда бежать из собственной земли. И две тысячи ригантов. Можете не верить, но риганты – ваша единственная надежда. Мы можем стать молотом или наковальней, но ничем больше. Советую использовать нас с умом.
– Когда врагов втрое, если не вчетверо больше, всех надо использовать с умом, – ответил Гэз. – Как, по-вашему, пойдут захватчики?
– Думаю, сначала они попытаются выманить нас. Дальше, на месте Ледяного Кая я бы послал по колонне с востока и запада. Но хуже всего то, что треклятые Искупители умеют шпионить за нами. Галлиот сказал, что внутрь замка они не достают. Такую же защиту надо будет применить и к нашим перемещающимся войскам. Иначе нет смысла строить планы, они станут известны врагу прежде, чем войска покинут стены замка.
– Полностью согласен. Над этим мы уже работаем. Подермил – колдун – сейчас обсуждает это с отцом. Но об этом завтра. Я буду благодарен, если после совета вы поделитесь своим мнением о генералах, которых назначил отец.
– Вы считаете, он мог сделать неверный выбор?
– Сомневаюсь. При всей моей нелюбви к нему он очень проницательный человек, с этим нет смысла спорить.
– К нему нелегко испытать симпатию, – рассмеялся Кэлин, – хотя я удивлен, что мы совпадаем в этом. Мойдарт убил моего отца, у меня есть причина для ненависти. Есть ли она у вас?
– Не сочтите за оскорбление, но я оставлю ее при себе. Благодарю за то, что вы привели ригантов. Присоединится ли к нам Ведунья? Она была бы незаменима в борьбе с Искупителями.
– Нет. Я просил ее пойти с нами, но она сказала, что получила свой дар не для войны или убийства.
Гэз покачал головой, на секунду в его глазах мелькнуло раздражение.
– Как я понял, нам противостоит дух божества – сидха. Вам не кажется странным, что святые отказываются использовать свои силы для разрушения, когда мерзавцам это и в голову не приходит?
– Наверно, – пожал плечами Кэлин, – поэтому они и святые.
– Не знаю. Ведунья всегда наставляла меня, помогала мне, потому что я – Оседлавший Бурю и должен победить. Она доверила эту войну мне. И вам, ригантам. Неужели после этого она не стала частью войны? Почему мы можем убивать ради нее, уродовать свои души, а она не может? Вы понимаете?
– И не пытаюсь, – ответил Кэлин. – Я не святой. Она сказала, что поклялась не использовать силу во вред другим. Мне этого достаточно.
– Я тоже не святой, Кэлин Ринг. Будь у меня ее сила, я, не задумываясь, убил бы их всех.
Кэлин посмотрел в разноцветные глаза собеседника. На мгновение – одно короткое мгновение – ему показалось, что в них мелькнуло безумие.
– Попробуйте объяснить еще раз, – предложил Мойдарт. У Арана Подермила лопнуло терпение.
– Но зачем? Все равно основам магии вы за час не научитесь! – воскликнул он. Усталость придала ему безрассудства, но храбрости не прибавила. – Простите, милорд, – торопливо добавил он. – Я не хотел вас обидеть.
– Успокойтесь, Подермил. Сейчас ваши знания слишком ценны для меня. На сей раз ваша неучтивость прощается. Впрочем, не советую злоупотреблять своим положением. Мы оградились от Искупителей охранными заклинаниями, но их необходимо регулярно обновлять.
– Да, милорд. Заклинание – живое существо. Оно рождается, стареет, слабеет и умирает.
– Какой источник их силы?
– На настоящий момент я, милорд. Поэтому я так устаю.
– Как вы пополняете свою магию, с помощью отдыха?
– Не совсем, милорд.
Открылась дверь, и вошел Гэз Макон. Он кивнул Подермилу, подошел к камину и протянул руки к огню.
– Ты всегда боялся холода, – заметил Мойдарт.
– Больше он меня не волнует, – отрезал Гэз. – Мы приблизились к разгадке?
– Пока нет. Подермил как раз объяснял мне природу заклинаний. Продолжайте, господин Подермил.
– Я умею удержать форму простых заклинаний. Форма сложных мне недоступна.
– Какая форма? – спросил Гэз.
– Это нелегко объяснить, милорд. Представьте себе жонглера с тремя мячиками в воздухе. Ловкость такого человека чуть выше средней. А теперь представьте его с пятью мячиками. Это уже талант. Его умение концентрировать внимание может сравниться только с его же координацией. Мои заклинания – это пять мячиков. Чтобы сделать что-то сложное, например, накрыть охранным заклинанием весь Эльдакр, мне придется поднять в воздух сотню мячиков. На такое мне не хватит таланта. Я не сумею удержать в голове все формулы сразу и в то же время уравновесить ритмы верными словами силы.
– Что-то здесь не так, – сказал Мойдарт.
– Что, милорд?
– Восстановление сил. Вы создаете заклинание, и потом оно умирает, вы его заменяете, и так далее. И полагаетесь вы только на свой талант.
– Да, милорд.
– Разве Искупители обладают вашим талантом?
– Нет. Они пользуются силой, заключенной в черепе сидха.
– То есть они черпают ее извне.
– Да, милорд.
– Вы родились с вашим талантом? – Да.
– И у вас нет дополнительного внешнего источника? – спросил Мойдарт, внимательно глядя Арану в глаза.
Подермил не выдержал его тяжелого взгляда.
– У меня есть амулет, благословленный Госпожой-в-Маске. Он очень слабый.
– Прекратите дрожать, Подермил. Я не собираюсь отнимать его у вас. Лучше ответьте: будь у вас держава Краноса, ваша сила бы увеличилась?
– Да, милорд.
– И вы смогли бы закрыть охранным заклинанием весь Эльдакр?
– Не уверен, милорд. Но, без сомнения, я смог бы справиться с гораздо более сложными заклинаниями, чем сейчас.
– В соборе масса священной утвари, – предложил Мойдарт. – Может, что-то оттуда пригодится?
– Нет, милорд, – угрюмо сказал Подермил. – Я был в соборе. Там только подделки. Однажды в Варингасе я ходил посмотреть на Священную Вуаль. Но и она оказалась лишь лоскутом кисеи. А лицо Госпожи на ней просто нарисовано. В наши дни сложно достать подлинно магический предмет.
– И все же я не понимаю самого главного, – сказал Мойдарт. – Вы говорите, что магия живая. Почему ваши заклинания умирают, а магия в амулете не иссякает?
– На это нельзя дать точного ответа, милорд. Есть лишь теории. На мой взгляд, ближе всего к истине та, которая обращается к природе магии. По ней магия рождается из солнечного света, соприкоснувшегося с живым существом. Благословение Госпожи-в-Маске сделало мой амулет сосудом для магии. Возможно, вы видели куски странного железа, которое притягивается к другому железу.
– Я знаю, что такое магнит.
– Думаю, что амулет ведет себя примерно так – же, вытягивая магию из воздуха, из солнечного света. Я не знаю, как это происходит, но амулет пополняет свою силу. В некоторых местах это даже происходит быстрее. Например, в лесу.
– Кровь не пробовали?
– Однажды я принес в жертву курицу и чуть не уничтожил амулет. Он не требует жертвоприношений.
– Жаль.
– Да, милорд.
– Значит, способа скрыться от Искупителей вне замка у нас нет?
– Я не знаю, как мы можем этого достичь.
– Вам нужен, – вмешался Гэз Макон, – сильный источник магии?
Оба собеседника обернулись к златовласому воину.
– Да, милорд, – ответил Подермил.
– Что-нибудь от сидхов?
– Это было бы пределом мечтаний.
Гэз Макон обнажил Яростный Клинок и положил его на стол.
– Прошу, господин Подермил.
Аран перевел озадаченный взгляд с сабли на Гэза.
– Это же современная сабля.
– Проверьте.
Аран сделал глубокий вдох, закрыл глаза и потянулся к столу. Прикоснувшись к золотой гарде, он вздрогнул.
– Меч Коннавара, – выдохнул он. – Ради всего святого, скажите, как он к вам попал?
– Очевидно, от мертвеца, – сказал Мойдарт.
– Этого мертвеца звали Риамфада. Вы сможете воспользоваться его магией, господин Подермил?
– Мне нужно подготовиться, милорд. Это… это невероятно. Он бесценен!
– Забудьте о деньгах! – рявкнул Мойдарт. – Он поможет вам с заклинаниями?
– Да, милорд, конечно! – ответил Подермил.
Мулграв не знал, где он и как сюда попал. Он просто брел вперед по лугу под смутным звездным светом.
Откуда-то слева донесся шум воды. Фехтовальщик понял, что хочет пить. Повернув на звук, он вскоре дошел до старой водяной мельницы. Под напором реки ее колесо медленно поворачивалось. На такой же мельнице когда-то работал отец, там, в Шелсане. Летними вечерами Мулграв бегал к ней по берегу с узелком – обедом, который мать посылала отцу. Отец выходил из склада, рядом с мельницей, и всегда делился хлебом с сыном. Даже сейчас воспоминания далекого детства переполняли Мулграва счастьем и печалью.
Он пошел по берегу, с призрачной надеждой встретить отца. Но вместо него Мулграв увидел хрупкую седовласую женщину, которая так часто ему снилась. Ее плечи укрывала теплая синяя с зеленью шаль. Она обернулась и жестом предложила сесть рядом.
– Теперь ты можешь говорить? – спросил он.
– Я всегда могла говорить, Мулграв. Раньше ты не мог меня услышать. В амулете, который подарил тебе Эрмал Стэндфаст, заключена крупица магии земли. Благодаря ей ригант может связаться с инородцем, – мягко улыбнулась она.
– Эрмал в безопасности?
– Конечно. Такие, как он, всегда в безопасности. Когда приходит беда, они всегда успевают убежать и спрятаться.
– Хорошо. Хотел бы и я от всего спрятаться. Не хочу больше этого видеть. Противно осознавать, во что я превратился.
– Верность часто ведет нас туда, куда мы не хотим. Иногда она становится тяжким грузом. И все же с ней нельзя не считаться.
Мулграв подобрал камешек и швырнул в реку.
– Когда-то я был, как он. После той бойни мне пришлось жить с не слишком симпатичными людьми. После того как я сбежал от них, то долго не мог заставить себя снова поверить людям. Когда я встретил Гэза, в его глазах таилась та же боль. Я так хотел, чтобы он нашел то счастье, которого мне не досталось! Чтобы у него были жена и дети, чтобы он познал радости жизни. Но теперь он свернул с этого пути.
– Он освободил медведя, – печально ответила Ведунья. – Это проклятие его рода. В глубине души у них таится страшный зверь. Пока он в цепях – они герои, на вершине величия. Когда он вырывается на свободу, они превращаются… в Мойдарта и ему подобных. – Она вздохнула. – Нет, я не должна судить их. Больше я не имею на это права.
– Ты кого-то убила?
– Не совсем. Я побудила ригантов встать на сторону Эльдакра. Многие, если не все они, погибнут. Я сделала первый неверный шаг на пути к проклятию. Ты веришь, что можно оправдать маленькое зло великой целью?
– Не знаю, – ответил Мулграв. – Когда-то я считал, что всем было бы лучше, если бы Мойдарта задушили сразу после рождения. Теперь он сражается против страшного зла. Не знаю, что это может означать, но и становиться участником не хочу.
– Понимаю, – прошептала Ведунья. – Когда-то я мечтала, чтобы сидхи вернулись и снова взяли все в свои руки, сделали этот мир лучше, чем сейчас, вернули в него магию. Теперь я послала людей, которых люблю всем сердцем, на войну, чтобы остановить возвращение сидха. Я послала их гибнуть и убивать. Возможно, Керуннос прав, и мы недостойны спасения.
Они помолчали, слушая, как скрипит колесо, и наблюдая, как вода на его лопастях искрится первыми лучами восходящего солнца.
