Текст книги "Оседлавший Бурю"
Автор книги: Дэвид Геммел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)
– Прошу вас, милорд, не убивайте меня! – воскликнул Марл в слезах.
– Нет, господин Коупер, пока я вас не убью. Сначала вы многое мне расскажете. Я хочу знать все о Ледяном Кае и том, что он замышляет. Хансекер проводит вас в новые покои. Вскоре я к вам присоединюсь, и мы побеседуем.
– Клянусь, милорд, я расскажу все, что мне известно.
– Я знаю. Иначе в моих подземельях не бывает.
10
Долгий путь в Эльдакр пережили двести двадцать три коровы. Четырнадцать забили, чтобы прокормить девятерых пастухов и всех встреченных нищих, моливших о пропитании. Пять увели. Мэв запретила Кэлину начинать погоню, чем привела его в неописуемую ярость.
– Не забывай, Кэлин, это мой скот, – вполголоса сказала она. – Если кто и должен впадать в бешенство, то я, а не ты.
– Возможно, – ответил Кэлин. – А что бы ты сделала, если бы скот в Эльдакр вел я и сказал бы тебе, что решил позволить увести несколько коров?
Мэв Ринг улыбнулась, ее суровое лицо сразу помолодело.
– Я бы выругала тебя так, что ты бы не знал, куда деваться.
– Так откуда эта бессмысленная мягкость? – уже успокаиваясь, поинтересовался Кэлин.
Мэв спрыгнула с козел и широким шагом подошла к обрыву. Далеко внизу над домами гордо возвышались серые замковые башни. Мэв смотрела на Эльдакр в поисках Пяти Полей, где пять лет назад провели игры. Она вспомнила, как Жэм Гримо победил варлийца Горайна, и ее сердце сжалось.
– Давно я не приезжала домой, – вздохнула она. – Думала, что не справлюсь. Да и сейчас не знаю.
Кэлин встал рядом и положил руку ей на плечо:
– Помню, как я гордился, когда Гримо вышиб его из круга. Риганты взревели, а варлийцы так и застыли, разинув рты.
– Да, – согласилась Мэв, – он умел драться. – Она стряхнула руку Кэлина со своего плеча: – И нечего со мной нежничать.
– Среди женщин нет второй такой недотроги, как ты, – покачал головой Кэлин, не сдержав улыбки.
– Да, я такая, – подтвердила она.
На ее рыжий с сединой затылок упал последний закатный луч. И в сорок лет Мэв Ринг оставалась красивой, высокой и стройной. В последние четыре года она располнела, но не лишилась врожденной грации, присущей всем ригантским женщинам. Она подобрала подол зеленой юбки и запрыгнула на козлы.
– Поднимайся сюда, – сказала она, подвинувшись. – Нам надо поговорить.
Кэлин забрался наверх и взялся за поводья. Четверка лошадей потащила повозку.
Позади пастухи погнали скот вперед.
– Мы две недели в пути, а ты решила поговорить только теперь? – спросил Кэлин.
– Завтра я иду к Мойдарту. Думаю, тебе стоит пойти со мной.
Кэлин промолчал.
– Тебе что, Морригу язык откусила? – спросила Мэв, не дождавшись ответа.
Повозка накренилась к обрыву, Кэлин выправил ее. Лошади устали, дорога пошла вверх и стала скользкой. Он прикрикнул на животных и щелкнул кнутом. Вскоре они миновали крутой подъем и вышли на ровную поверхность.
– Зачем мне к нему идти?
– Он правитель этой земли, Кэлин. Когда-нибудь ты тоже придешь к власти. Познакомиться с ним будет мудро. Иметь друзей – хорошо, но врагов надо всегда знать в лицо.
– А что мне надо знать? Он предал отца и убил его. Затем его люди истребили множество ригантов, в том числе мою мать. Если бы не ты, я тоже погиб бы.
– Это верно, – согласилась Мэв. – И все же, когда его принуждали казнить меня, он объявил меня невиновной.
– Тоже мне, добродетель! Ты делаешь деньги даже из воздуха, а он получает от тебя налоги. Хочешь убедить меня, что в нем есть хотя бы крупица добра? Он создан из зла и ненависти!
– Да, это так. Знаешь, за что он ненавидел твоего отца?
– Конечно. Отец стоял во главе ригантов, и Мойдарт не знал, как иначе его победить.
– Это не вся правда, Кэлин. У Мойдарта была жена, он боготворил ее. Однако она была ветреной женщиной и тайно встречалась с твоим отцом.
– Это ложь!
– Однажды Жэм застал их вместе. Он скрывал много лет, но однажды, выпив слишком много, проговорился. Лановару было дано многое. Он был красив, умен и храбр. Но не умел устоять перед смазливым женским личиком. – Мэв рассмеялась. – Если честно, то личико могло бы быть и не смазливым.
– Ты утверждаешь, что Мойдарт убил отца за то, что он спал с его женой?
– Да, утверждаю. Впрочем, сомневаюсь, что они много спали. Да, именно за это Мойдарт его ненавидел. Ты видел Гэза Макона?
– Встретил однажды.
– А его глаза ты заметил?
– Конечно, заметил. – Кэлин невольно вздрогнул, вспомнив странные глаза, один зеленый, второй – золотистый.
– Глаза Лановара, – сказала Мэв.
Ее слова повисли в воздухе. Кэлин не ответил, пытаясь совладать с вихрем мыслей, закрутившимся в голове. Вдруг, будто из прошлой жизни, вспомнился разговор с Ведуньей. Жэм тогда был еще жив, будущее было безоблачным, он повздорил с эльдакрскими юнцами и Гэз Макон пришел на помощь. Восхищенная Ведунья стала снова и снова выспрашивать Кэлина, что тот думает о Гэзе.
– Что ты думаешь о Гэзе Маконе?
– А что о нем думать? Он варлиец.
Тогда Ведунья заговорила о Мэв, и сейчас ее слова вспоминались одно за одним, обжигая его как огнем:
– Твоя тетя – дочь ригантов. В ней течет кровь Руатайна и Мерии, двух великих героев прошлого. А еще Ланаха и Бедрила, державших когда-то перевал. Это старинная кровь. Такая же, как в тебе. Как в Гэзе Маконе.
Как в Гэзе Маконе!
Внутри у Кэлина все сжалось. Он передал поводья Мэв и спрыгнул с козел. Больше он ничего не желал слушать.
– Постой, Кэлин! – крикнула Мэв.
– Что? – обернулся он. – Зачем? Хочешь еще что-нибудь соврать?
– Я говорю правду.
– Пусть! – взорвался он. – А как насчет той лжи, в которую я верил все эти годы? Жэм все знал, ты знала, Ведунья знала, только малыш Кэлин ничего не должен знать! Вы не имели права скрывать от меня! И тем более рассказывать это сейчас.
Мэв остановила повозку, спрыгнула и подбежала к нему.
– Мне очень жаль, честное слово, Кэлин. Я не хотела причинить тебе боль. Да, я молчала, но не так долго, как ты думаешь, лишь два последних года. Я впервые встретила Гэза Макона, когда он прибыл проверить казармы в Черной Горе. Он ехал рядом. Посмотрев ему в лицо, я встретила взгляд Лановара. Я хотела рассказать тебе сразу, но тогда только родился Жэм, и я не смогла придумать, как это преподнести.
– Зато теперь придумала, – ответил он. – Оставь меня. С этими словами он удалился в сгущающуюся тьму.
***
Дойдя до окраин Эльдакра, Кэлин так и не успокоился. С гневом теперь мешалась глубокая печаль. Он не помнил отца, и все, что знал о нем, было рассказано Жэмом, Мэв и Ведуньей. Ему рассказывали о его мужестве, о его любви к розыгрышам, о том, как Лановар был красив и любим всеми. В мыслях Кэлина сложился образ если не бога, то человека неизмеримой чести и благородства. Теперь этот образ дал трещину. Какой благородный человек украдет жену у другого?
Кэлин остановился у Пяти Полей и прислонился к старому забору. Здесь кельтоны должны были выстраиваться в очередь и показывать пропуска. Никого из ригантов и паннонов не допускали на варлийские территории. Вот уже два года, как на этот закон закрывали глаза. Однако другие все еще оставались в силе. Кельтонам нельзя иметь коней выше четырнадцати ладоней, носить меч или пистолет.
Он вспомнил, что пистолеты Эмберли так и лежат во внутренних карманах кожаного плаща, и громко выругался. Кэлин собирался спрятать их в повозке, прежде чем войти в город, но вот, вернувшись спустя четыре года, в первую же секунду совершил тягчайшее преступление.
Он пошел дальше. За это время город изменился, разросся, поглотив ближайшие холмы. Улицу, ведущую к центральной площади и собору, расширили, вдоль нее выросли высокие железные фонари, между которыми деловито сновал фонарщик с лестницей на плече. Людей было много, большинство направлялось к тавернам и харчевням. Белые парики, когда-то украшавшие каждого варлийца, теперь виднелись только на нескольких дряхлых стариках.
Кэлин подошел к собору и остановился посмотреть на людей на площади. Здесь четыре года назад Жэм спас Мэв Ринг с костра.
Ригант закрыл глаза, представил лицо своего друга и наставника, и вся злоба оставила его. Неудивительно, что Жэм не рассказывал о слабостях Лановара. Гримо вообще не любил плохо отзываться о других, а Лановар был его лучшим другом.
Еще час Кэлин бродил по улицам, навещая те места, которые запомнились ему с детства. На углу улицы Ткачей больше не было пекарни Гримма, ее место занял магазин одежды. Когда-то в детстве Мэв по праздникам водила Кэлина к Гримму и покупала ему булку с изюмом и глазурью. Ригант остановился у витрины, вспоминая, как он радовался этим визитам.
– Прекрасный плащ, сир, – сказал стоявший в дверях зазывала, – ручаюсь, его шили не в этих землях. Великолепная работа.
– Его мне сшила жена, – угрюмо ответил Кэлин.
– Значит, она большая искусница, сир. У нас сегодня прекрасный выбор, только вчера из Варингаса привезли великолепные перчатки.
– Спасибо, в другой раз, – отказался Кэлин. – Скажите, что случилось с Гриммом?
– Старик умер два года назад, сир. Его вдова продала магазин.
Кэлин вернулся на центральную площадь и повернул к гостинице «Черный вепрь», где Мэв заказала номера. Зданию гостиницы шел не первый век, и, несмотря на множество пристроек и ремонтов, оно все еще сохранило детали, дававшие ему право считаться одним из старейших домов в Эльдакре. По утверждению владельца, конюшня когда-то была залом собраний Длинного Князя, современника короля Коннавара. Прежде Кэлин не останавливался в «Черном вепре», хотя однажды зашел туда с Жэмом пообедать. Жэм ввязался в драку с парой лесорубов, вырубил обоих, и ригантам пришлось удирать, чтобы не попасться страже.
В гостинице было людно. Кэлин протолкался к стойке бара и представился владельцу – толстяку с коротко стриженной седой бородой. Тот провел его по лестнице к приготовленной комнате.
– Сообщить госпоже, что вы прибыли? – спросил трактирщик.
– Нет, я сам ей скажу.
Комната оказалась маленькой, зато в камине горел огонь, а на прикроватном столике стояла лампа. Оставшись один, Кэлин подошел к окну и стал наблюдать за снующими внизу людьми.
Мэв хочет, чтобы он встретился с Мойдартом, взглянул в глаза убийце своего отца. Сама эта мысль была ему отвратительна.
И все же Мэв права. Врагов надо знать в лицо. Мойдарт – воплощение зла – ненавидит ригантов и, не будь этой глупой войны, попытался бы подчинить Колла Джаса силой. Однажды с ним придется сразиться, подумал Кэлин.
«В этот день я отомщу за отца».
«Но как же Гэз Макон, как же брат?» – возникла в голове непрошеная мысль. Кэлин вздохнул.
– Он мне не брат, – сказал ригант вслух. – И если он выйдет против меня, я убью его.
Когда-то у Арана Подермила была тощая серая кошка. В охоте на крыс ей не было равных. Она замирала над входом в норку и не сводила с него своих золотистых глаз, пока не появлялась крыса. Казалось, в кошке не было ни жажды крови, ни нетерпения, она просто ждала своей минуты. Аран всегда подпрыгивал, когда она нападала: один удар всегда оказывался точным, быстрым и смертельным. Кошка никогда не играла с добычей. Она возвращалась на свое любимое место под окном и начинала поджидать очередную жертву.
Эта кошка не шла у Арана из головы, когда рядом был Мойдарт. Большую часть дня лорд провел в обществе несчастного Марла Коупера, крики которого разносились по всему замку. Кровь стыла в жилах. В конце концов Мойдарт поднялся к себе, умылся и переоделся. Теперь на нем был шитый серебром серый камзол поверх кружевной рубашки, черные бриджи и высокие ботинки. Его волосы были аккуратно собраны. Аран старался не смотреть на пятнышко крови на правом виске.
– Что вам известно о державе Краноса?
– Можно мне сесть, милорд? У меня постоянно болит правая нога. Из-за этого трудно сосредоточиться.
Мойдарт указал на стул. Аран сел и начал растирать колено. В последнее время боли становились все сильнее, особенно если приходилось куда-то идти или стоять дольше пяти минут.
– Считается, что держава Краноса – это какой-то сосуд, возможно…
– Это череп, – перебил Мойдарт. – Что он делает?
– Череп! Да, именно так ее описывал Прассимус в одном из древнейших свитков. Тогда это череп какого-то древнего короля, который считался бессмертным вампиром необыкновенной силы, уничтоженным в войне за тысячи лет до начала нашей истории.
– Откуда он?
– Кто, Прассимус?
– Кранос.
– Этого никто не знает, милорд. У берега моря иногда находят удивительные предметы. Сто лет назад в кургане недалеко от Гориазы нашли три золотые пластины с текстом, который так и не сумели расшифровать. Там же были вещи, созданные до начала нашей цивилизации. Помню вазу из вулканического камня – никто до сих пор не знает, как ее сделали.
– Меня не интересуют вазы. Кранос мог быть родом из моих земель?
– Что заставляет вас так думать?
– Коупер сказал, что Ледяной Кай не первый год собирает карты гор к северу от Эльдакра, изучает историю и мифы ригантов.
– Я думаю, что Кранос мог бы быть родом с севера, – осторожно согласился Аран. – Здесь тоже повсюду древние руины.
– Вернемся к этому позже, – решил Мойдарт. – Какой силой обладает держава согласно вашим свиткам?
– Чаще всего упоминают обновление и исцеление. Избавление от ран, увеличение силы, замедление старения. Считается, что все эти блага получают Дежем-Бек, слуги державы.
– Ненасытные вороны, – кивнул Мойдарт.
– Вы очень начитаны, милорд.
– Вовсе нет. Мне о них рассказал господин Коупер.
– Да, конечно.
– Почему они ненасытные?
– Я всегда считал это просто метафорой, сир. Поэзией.
– Я и сам знаю, что такое метафора. Но «ненасытные» – это интересно. Вечно жаждущие, но чего? Власти? Крови? Искупители прославились страстью к излишествам. Почему? Потому что так вышло или потому, что они не могут иначе? Коупер сказал, что прикосновение к черепу приносит невероятное чувство власти, несказанное блаженство, которое становится утонченнее после бурной деятельности. Надо понимать, после пыток и убийств. Боюсь, свой сегодняшний опыт он нашел не столь утонченным.
«В отличие от вас», – печально подумал Подермил.
– Поразмыслите как следует, господин Подермил. Мне необходимо знать пределы их способностей, слабые места. Вам знакома Ведунья из леса Древа Желания?
Аран вздрогнул от столь резкой перемены темы, но постарался собраться с мыслями.
– Да, я видел ее однажды. Она хранит верность традициям. Сейчас таких почти не осталось.
– Потому что Ледяной Кай ищет и убивает их. Она одна из последних. Зачем может понадобиться ее смерть?
– Я не знаю, милорд.
– Тогда думайте, – огрызнулся Мойдарт. – Я не жду немедленных ответов на все вопросы, но вы должны сопоставить то, что знаете. У Дежем-Бек должна быть какая-то цель, и для этого нужно убить ту лесную дурочку. Возможно, они ее боятся. В настоящий момент нам нечего противопоставить Искупителям, им подчиняется не только сила державы, но и вся королевская армия. Поэтому нам надо узнать то, что известно этой женщине. Верно?
– Я вижу, к чему вы клоните, милорд, – ответил Аран. – Согласно легендам, Краноса победил великий герой, возможно, даже его собственный сын. Теперь Кранос не может вернуться в мир плоти и крови. Однако его тело обладало невероятной магической силой, поэтому мне представляется сомнительным, что его державе – его черепу – может угрожать какая-то ведьма.
– Она не обязательно должна угрожать самой магии, – возразил Мойдарт. – Магия – всего лишь инструмент, дарующий Искупителям то, что они желают. Ведунья угрожает их цели. Если кто-то подрезает сухожилия скаковой лошади, он не испытывает неприязни к самому животному, а поступает так, чтобы она не выиграла скачки. Нам надо понять природу этих скачек. Чего хотят Дежем-Бек в легендах?
Аран, не обращавшийся к древним текстам уже много лет, задумался.
– Боюсь, на этот вопрос я не смогу ответить, милорд, – наконец произнес он. – Вам нужен человек, знающий больше, чем я. – Потом он сделал глубокий вдох и сказал:
– Я надеялся, что, выполнив обещанное, смогу вернуться домой.
– Ваши надежды меня не волнуют. К тому же вы делаете дурной выбор. Неужели вы думали, что сможете прийти сюда, организовать гибель трех Искупителей, покрасоваться перед глазами самого Винтерборна и безнаказанно вернуться домой? Теперь они не успокоятся, пока не убьют вас. Поверьте, у меня на службе вам будет безопаснее.
– Как пожелаете, милорд, – согласился Аран, решив бежать из Эльдакра, как только все уснут.
– За каждый месяц, который вы проведете у меня в услужении, я буду платить вам по десять фунтов. Если через год мы оба останемся живы, я удвою всю сумму, а также пожалую вам землю и дом. Вам решать, господин Подермил. Либо оставайтесь со мной, либо бегите этой же ночью, чтобы окончить жизнь, встретившись с Искупителями или Жнецом – кто первый вас найдет.
– Сложный выбор. Мне надо подумать.
Аран посмотрел Мойдарту в глаза, ощутил пробежавшую по спине волну мурашек и торопливо ответил:
– Я все обдумал и принимаю ваше щедрое предложение.
– Мудро, – похвалил Мойдарт. – А теперь насчет ваших охранных заклинаний. Насколько они надежны?
– Их надо обновлять ежедневно. Я не могу быть уверен, что они удержат всех. Поэтому лучше не обсуждать планы, если я не подтвердил, что Искупители не прорвались сквозь мою защиту. Нам могут помочь священные реликвии, только настоящие, а не тот хлам, который хранится в соборе. Лучше всего подошли бы амулеты, благословленные Госпожой-в-Маске или Персисом Альбитаном. На севере их немного.
– Вы сможете их найти?
– Со временем смог бы, сир. Но, боюсь, что времени у нас нет.
– Верно. На днях будет второе покушение. Искупители умеют общаться на расстоянии, и у них есть свои люди на севере, которых можно настроить против меня. Пинанс тоже союзник Винтерборна. Думаю, он уже собирает войска.
– Вы принимаете это на удивление спокойно, милорд, – ответил Аран.
– Вам надо отдохнуть, господин Подермил. А потом начните думать, что может хотеть Винтерборн и почему он боится Ведунью – думаю, в этом ключ ко всему.
– Хорошо, милорд, – сказал Аран, поднимаясь. – Вы хотите, чтобы я узнал, что происходит с вашим сыном?
– Вы можете передать ему сообщение?
– Нет.
– Тогда не стоит. Обратите ваше внимание к тому, что поможет нам.
Поднявшись в свою комнату, Аран задумался о вопросах Мойдарта. Неужели Ведунья сильна настолько, что может помешать Искупителям в достижении их цели? Вряд ли. Тогда отчего же на нее охотятся? «Оттого же, – подумал он, – отчего таких, как мы, травили с начала времен. Страх. У нас есть сила, которой они не обладают и которую не могут понять».
Ведунья без сомнения владеет древней магией, способной как лечить, так и убивать. То, что она не использует ее во зло, не остановит Искупителей. Одного знания того, что она владеет силой, превосходящей их собственную, достаточно, чтобы желать ее смерти.
«И моей тоже», – грустно подумал Подермил.
Кэлин Ринг прежде не был в зимней резиденции Мойдарта. Этим мог похвастаться редкий кельтон, если не считать тех, что попадали в подземелья. Само здание, выстроенное в три этажа, напоминало южную сельскую усадьбу, поражало простотой и величием. Огромное поместье окружала высокая стена. Вход представлял собой литые ворота, охранявшиеся четырьмя часовыми в ярких желтых мундирах.
Мэв с Кэлином обыскали, и, не найдя оружия, пропустили.
На пути к усадьбе Кэлин обратил внимание на множество солдат. Эта предосторожность показалась ему чрезмерной – Мойдарт не был любимцем толпы, но и той ненависти, как во времена восстаний, к нему уже давно не испытывали.
У парадного входа их ждал Галлиот Приграничник. Он поклонился Мэв, и Кэлину показалось, что в ее присутствии тот чувствует себя неловко. С другой стороны, так и должно быть, ведь это он распоряжался на ее «казни», да и Гримо застрелили его мушкетеры.
– Добро пожаловать, Мэв Ринг, – сказал Галлиот.
– Спасибо, капитан, – неприветливо ответила она. – Вы, наверное, помните моего племянника, Кэлина.
– Да. Вы выросли, молодой человек. Видимо, жизнь на севере пошла вам на пользу.
– Да, – ответил Кэлин.
В дверях возникла огромная фигура – Хансекер в старой медвежьей шкуре спустился к ним по ступенькам и поклонился Мэв.
– Прекрасно выглядите, госпожа, – сказал он. – Рад снова вас увидеть.
Мэв кивнула, но не ответила. Хансекер увидел Кэлина и широко улыбнулся:
– Ну – ну, еще одно знакомое лицо. В прошлый раз я тебя видел со старым подлецом Гримо. Да, скучновато стало без его проделок.
Кэлин с удивлением понял, что тот говорит правду.
– Нам всем не хватает его, Жнец, – ответил он.
Галлиот повел их внутрь. Из боковой двери выглянул сухонький седовласый старичок, оглянулся на Кэлина, неловко улыбнулся, блеснув парой золотых зубов, и направился к лестнице.
Галлиот провел их в приемную, позвал слугу и приказал принести гостям Мойдарта напитки. Мэв уселась в мягкое кресло, а Кэлин отошел к окну. За ним открывался вид на патрулировавших территорию солдат. Галлиот наконец ушел.
– Расслабься, Кэлин, – вздохнула Мэв, – из-за тебя и я нервничаю.
Он отвернулся от окна и улыбнулся:
– Сложно расслабиться, когда зло так близко. В прошлый раз, когда я видел Хансекера, я наставил пистолет ему в лицо и убил бы, если бы не Жэм.
– Знаю. И все же Хансекер вывел меня из города, когда погиб Жэм. Если бы не он, я бы погибла.
– Я до сих пор не могу этого понять, – признался Кэлин. – Он хладнокровный убийца.
– Ему нравился Жэм. Он сделал это в память о нем.
– Как Жэм мог ему нравиться? Жэм украл его быка, выставил его на посмешище, не дал поймать Чайна Шаду! Мне не понять.
– Кто – кто, а ты мог бы и догадаться, что Жэма нельзя было не любить. Никто не питал к нему ненависти, даже Галлиот. Когда собрались стрелки, он пытался остановить их. Даже он не желал Жэму смерти. Жнеца нужно остерегаться, но ненавидеть его незачем.
– Ты заметила, как много здесь охраны? – сказал Кэлин, снова обернувшись к окну. – Как будто они готовятся к осаде.
Двери отворились, и слуга сообщил, что Мойдарт их примет. Мэв поднялась, и Кэлин последовал за ней по длинному коридору, вверх по лестнице и наконец в кабинет с разожженным камином. Кэлин увидел Мойдарта, и его сердце забилось чаще. Он сидел за письменным столом, у окна. Его длинные темные волосы были аккуратно собраны в хвост. Он не обратил на Кэлина внимания, но указал Мэв на стул.
– Добро пожаловать в Эльдакр, госпожа Ринг, – сказал он низким бесстрастным голосом.
Кэлин ощутил в нем скрытое напряжение, от которого ему сделалось неуютно.
– Надеюсь, у вас все в порядке, милорд, – ответила Мэв. – Это мой племянник, Кэлин.
Взгляд Мойдарта перепрыгнул на молодого риганта.
– Сын Лановара, – сказал правитель. – Я слышал о вас.
Услышав имя отца, Кэлин почувствовал, как его наполняет злоба. Кровь отлила от лица. В этот момент он хотел только одного: рвануться вперед и вцепиться ему в горло. Он посмотрел Мойдарту в глаза и понял, что тот видит его насквозь, читает как открытую книгу. Правая рука Мойдарта была скрыта под столом.
– Да, – наконец произнес Кэлин, – Сын Лановара. Жаль, что я не знал своего отца.
Недоброжелательный блеск покинул взгляд Мойдарта, он снова переключил внимание на Мэв и они завели долгий разговор об улучшении поголовья скота и перегоне стад с пастбища на пастбище. В это время Кэлин взял себя в руки. Мэв была права, ему следовало воспользоваться этой возможностью увидеть Мойдарта. Прежде Кэлин не встречал таких людей, зато теперь хорошо понял, что этот яростный ум и холодную расчетливость опасно недооценивать.
Разговор окончился, Мэв встала и попрощалась, Мойдарт поблагодарил ее за визит и, когда Кэлин повернулся к двери, сказал:
– Уделите мне несколько минут, господин Ринг. – Он встал и открыл дверь перед Мэв, озабоченно оглянувшейся к своему племяннику. – Заверяю вас, госпожа, с ним не случится ничего дурного.
С этими словами он закрыл за ней дверь и вернулся за письменный стол.
– Вы умный и способный юноша, – начал он. – Несколько лет назад в Черной Горе вы проникли в тюрьму и освободили заключенную. Этот поступок потребовал от вас немалого ума и самообладания. – Кэлин промолчал. – Я вспомнил об этом в знак доброго расположения к вам. В другой день, я, пожалуй, арестовал бы вас и приговорил к повешению. К счастью для вас, сегодня не другой день.
Мойдарт отвернулся от Кэлина и позвал:
– Господин Подермил, присоединяйтесь к нам!
За спиной Кэлина бесшумно отворилась потайная дверь, и в кабинет вошел старичок с золотыми зубами.
– Мы одни? – спросил Мойдарт.
– Да, милорд.
– Как я понимаю, – обратился Мойдарт к Кэлину, – вы знакомы с женщиной, известной под именем Ведуньи из леса Древа Желания.
– Я ее друг, – ответил Кэлин.
– Хорошо. Есть люди, которые хотят ее убить.
– Вы один из них?
– Не в этот раз. Ее смерти желают мои враги, а значит, я хочу, чтобы она выжила. Ее враги обладают огромной силой, господин Ринг, и располагают как магией, так и грубой силой. От магии вам не удастся ее защитить. Однако остановить наемных убийц в ваших возможностях. Также можете передать ей, что в лице Мойдарта у нее есть союзник.
– Ее не обрадует эта новость, – заметил Кэлин.
– Не буду с вами спорить. Давно ли были новости от Колла Джаса?
– Нет, но в последний раз, когда я его навещал, все было в порядке. Я передам, что вы справлялись о нем.
– Все изменилось, господин Ринг. Два дня назад его разбил паралич, и левая сторона тела перестала его слушаться. Перед вами, – Мойдарт указал на старичка с золотыми зубами, – господин Подермил. Как и Ведунья, он обладает способностью видеть то, что происходит на больших расстояниях. «Черные» риганты остались без лидера в самый неподходящий момент. Весной на нас пойдет армия. Я смогу собрать три тысячи хороших бойцов и еще две – пушечного мяса, в десять раз меньше, чем будет врага. Поддержка ригантов оказалась бы очень кстати.
– Не могу поверить! – резко рассмеялся Кэлин. – Человек, убивший моих родителей, убивший тысячи других ригантов – мужчин, и женщин, и детей – теперь считает, что они встанут на его стороне! Я восхищаюсь вашей наглостью! Если против вас и в самом деле идет армия, надеюсь, они разорвут вас на части!
– Да – да, – ответил Мойдарт, – я знаю, что вы искренни. А теперь подумайте спокойно. Враги опустошат землю, перебьют тысячи людей, всех людей, не только варлийцев. Нас ждет полный хаос. Однако, по неизвестной мне причине, врагов интересует история и мифы ригантов. Их лидер не один год собирает карты земель «черных» ригантов, это он хочет убить Ведунью. Зачем ему понадобилась ее смерть, я не имею ни малейшего представления. Надеюсь, ей известно больше, чем мне. От вас требуется только защищать ее всеми силами. Подермил свяжется с вами, и, возможно, вместе нам удастся расстроить планы врага.
– Кто этот враг? – спросил Кэлин. – Люден Макс?
– Нет. Нам угрожают не договорщики, а Искупители и их предводитель, лорд Винтерборн, маршал королевской армии.
– Вы пошли против короля? – потрясенно спросил Кэлин. – Но в его армии служит ваш сын!
– Да, если он еще жив. У судьбы, господин Ринг, весьма зловещее чувство юмора, чему пример – наш с вами разговор. Я не отрицаю, что вы мой естественный враг. Так распорядились история и пролитая кровь. Если мы оба переживем грядущие дни, что, к сожалению, маловероятно, то снова станем врагами. Я, без сомнения, получил бы удовольствие от вашей казни. Но сейчас, однако, вы сделались необходимы. Вы защитите Ведунью?
– Да. Я ее друг и не предам ее в беде.
– Очень трогательно. Подумайте о моих словах, господин Ринг. Когда Эльдакр падет, одним ригантам не выстоять. Если вы выступите на моей стороне, я выделю тысячу фунтов золотом, чтобы раздать эти деньги ригантским воинам и их семьям.
– Ваши слова неубедительны, – уже спокойнее возразил Кэлин Ринг. – Вы не можете предоставить никаких доказательств, что все так и есть. Вы говорите – на вас идет армия, и в это я верю. Возможно, король наконец-то решил избавить мир от вашего зла. Даже если все, что вы сказали, – правда, ваше слово ничего не стоит. Много лет назад вы пообещали отцу мирные переговоры и убили его.
– На самом деле он умер несколько позже, – поправил Мойдарт, – но это несущественно. Забавно. Это был единственный раз, когда я нарушил свое слово. Не скажу, что муки совести лишили меня сна, но мне жаль, что так произошло. В частности, поэтому я не послал Хансекера за дураком Гримо, попытавшимся его освободить. Он ворвался к нам, обмотав лицо платком, – нелепейший способ маскировки из всех, что я видел, особенно учитывая, что Гримо был самым рослым кельтоном в округе, и все знали, что он лучший друг Лановара. Впрочем, это тоже несущественно. Я не спорю, господин Ринг, в глазах ригантов я – воплощение зла. Однако все зависит от точки зрения.
История всегда крутится вокруг победителей, людей, изменивших судьбу своего народа. Для жителей Камня Джасарей был великим императором и героем, а Коннавар – диким и злобным варваром. Для ригантов Джасарей беспощадный захватчик, а Коннавар – герой. Героями и злодеями делают не поступки, а исторические обстоятельства. Это бывает очень забавно. Я всегда презирал горные кланы, их независимость мешает сосредоточиться на единой цели. Поэтому они были повержены. Поверженные слабы, а к слабости я питаю отвращение.
И тем не менее – обратите внимание, господин Ринг, какая ирония судьбы! – если наше предприятие завершится успехом, мы защитим ригантов, и будущие поколения начнут слагать легенды о героическом Мойдарте, в одиночку восставшем против сил зла. А варлийцы, народ, который я уважаю превыше всех других, станут считать меня коварным предателем. Вот что такое героизм, господин Ринг. Мне нечем подтвердить истинность моих слов, но, я надеюсь, Ведунья, если ее не убьют, сделает это за меня.
– В таком случае вам следует молиться за нее.
– Я никогда не молюсь, господин Ринг. Я действую. Будь у меня выбор, я бы заключил с врагом союз, который сделал бы меня еще богаче и могущественнее. К сожалению, враг решил уничтожить моего сына и послал убийц ко мне. И вот я готовлюсь сражаться за дело, в которое не верю, против противника, превосходящего меня числом и мощью. Единственное мое преимущество в том, что враг проявил глупость. Остается лишь надеяться, что не в последний раз.
– Что за глупость? – поинтересовался Кэлин.
– Главное – они пошли против меня. И еще, хотя это и мелочь, убийство мальчика… Фиргола. С ним они оплошали уже дважды.
– Дважды?
– Расскажите, – приказал Мойдарт Подермилу.
– Они послали убийц к вашей жене и Фирголу Усталу, – сказал тот, – но ничего не вышло. Первыми на месте оказались Дрейг Кохланд с братом и помогли добраться до Колла Джаса.
– С ними все в порядке?
