Текст книги "Оседлавший Бурю"
Автор книги: Дэвид Геммел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
Теперь Ледяной Кай вел войска на север, чтобы злодея, убившего короля, настигло справедливое возмездие.
Вторую опережающую колонну он послал на земли Пинанса. Гэз Макон победил и там. Из четырех сотен попавших в плен варлийцев всех, кроме одного, обезглавили. Последнего посадили на телегу, нагруженную головами товарищей, и отправили обратно на юг. Следующие стычки были яростными, пленных никто не брал.
Жестокость Гэза Макона стала у северян притчей во языцех. Гарон Бек, немолодой генерал, специально приехал с восточного фронта поговорить об этом с Мойдартом. Сложно вообразить двух менее похожих друг на друга людей: высокий сухощавый Мойдарт в великолепном камзоле из лучшего сукна и сутулый приземистый Бек, чьи большие руки и широкое некрасивое лицо выдавали низкое происхождение. Он был одет в форменный зеленый мундир с короткими рукавами. Несмотря на нелепую одежду, Бек излучал уверенность и силу.
– Я прямолинейный человек, милорд, – сказал он. – Меня тошнит от этой бойни.
– Это очень доходчивое послание врагу, Бек.
– Не спорю, милорд. Но даже если позабыть о бремени цивилизации, оно служит нам плохую службу. Враг, который знает, что всегда можно поднять руки, и с ним будут обращаться как с человеком, скорее сдастся, чем пожертвует жизнью. Если же его ждет неминуемая смерть, тем лучше он будет биться.
– Как настроение наших солдат, генерал Бек? Что они думают о действиях моего сына?
– Они его почти боготворят.
– Значит, несмотря на бремя цивилизации, боевой дух высок?
– Да, милорд.
– Сейчас опасные времена, генерал. Возможно, в этот месяц все мы погибнем. Мой сын поступает жестоко. Я, как и вы, предпочитаю поступать с врагами гуманнее, потому что в конце концов врагов необходимо делать друзьями. Но наши враги – не то, с чем мы сталкивались прежде. Они доказали это, убив собственного короля. Также вам известно, какая резня происходила во время гражданской войны в городах вроде Барстеда и кто ее устраивал. Горькая правда в том, что нам не хватает еды и людей. Пленных придется кормить и сторожить. Каждый пленный станет непосильным бременем для наших и без того скудных ресурсов.
– Да, милорд, – вздохнул Гарон Бек. – Но все же мне сложно с этим смириться.
– Вы всегда можете оставить службу, генерал. Мне жаль вас лишиться, но я понимаю желание следовать совести.
Генерал покачал головой:
– Вы первый, кто, несмотря на низкое происхождение, дал мне шанс показать, на что я способен. Я в долгу у вас, милорд, и этот долг я верну. Я останусь на службе и, если понадобится, погибну за вас.
– Прекрасно сказано, генерал. А теперь отдохните, прежде чем возвращаться. Вы наверняка устали.
Когда генерал ушел, из потайной двери вышел Хансекер.
– Вы все еще хотите, чтобы я его убил, милорд? – спросил он.
– Нет, я передумал.
– Хорошо. Он мне нравится.
– Что за странные времена настали, Хансекер? Вы слышали, как он клялся мне в верности?
– Да, милорд.
– Готов поклясться, он был искренен!
– Думаю, вы правы, – ответил Хансекер и вдруг ухмыльнулся.
– Что случилось?
– Вот уже две недели я хожу по городу с поручениями от Мэв Ринг, много общаюсь с людьми. Вас всегда боялись и уважали, милорд. Знаете, что теперь вы стали популярны? Вас любят все поголовно.
– Я стал всеобщим любимчиком, – сказал Мойдарт. – Какая досада.
– Действительно, это может причинить немало горя, – согласился Хансекер.
– Что с вами, Хансекер? Неужели это была шутка?
– Всего одна, милорд.
– Потрудитесь избегать их. Как Мэв Ринг?
– Стала еще заносчивее. Она вчетверо увеличила наши запасы. К тем, кто не поддается ее обаянию и сладким речам о будущих богатствах, она посылает меня, не угрожать, а, как она говорит, просто передать письма с просьбами о сотрудничестве. Разумеется, серп я должен брать с собой.
– Умная женщина, достойна уважения. Женитесь на ней, Жнец. Вам нужна жена.
– Да ее языком можно меч перерубить! – в ужасе воскликнул Хансекер. – Знаете, что за тем жутким псом, которого привез ваш сын, теперь она присматривает? Рядом с ней он кроток, как щеночек. Слушается каждого ее слова. Никак не могу понять, любит он ее или боится. Подозреваю, второе.
– Свадьбу можно устроить прямо в соборе. Я бы стал посаженым отцом.
Хансекер покачал головой, недоверчиво глядя на Мойдарта.
– Вы переменились, милорд. Меня это тревожит.
– Видимо, возраст делает меня сентиментальным.
На две недели бои затихли. В землях Пинанса все оставалось спокойно, на востоке Гарон Бек выделил конвой караванам с провизией, пришедшей морем. Гэз Макон с двумя тысячами всадников совершил рейд на юг, но врага не было.
Атака была внезапной и страшной. На восточный фронт нахлынуло тридцать тысяч солдат, Гарону Беку пришлось отступить. Он справился виртуозно, восстановил боевой порядок, но жестокие бои оттесняли его все ближе к Эльдакру. Гэз Макон послал на подмогу Кэлина Ринга и начал ждать, что будет дальше. В земли Пинанса ворвалась вторая армия с рыцарями Жертвы во главе. Хью Галлиот попытался организовать контратаку, но попал в окружение. Практически все солдаты погибли. Самого Хью захватили живьем и принародно обезглавили. Гэз Макон провел серию молниеносных атак, временно остановив их продвижение, но потом отступил, чтобы перестроить войска.
В Эльдакр на поддержку пришло еще две тысячи ригантов во главе с Балом Джасом. Мойдарт послал их на запад, на подмогу кавалерии Гэза Макона. В Эльдакре остались генералы Конин и Мантилан с шестью сотнями солдат и Бендегит Лоу с пятьюдесятью пушками.
Три дня бои гремели и на западе, и на востоке. Бек и риганты понесли тяжелые потери, но остановили продвижение врага к Эльдакру. На востоке Гэз Макон отчаянно пытался замедлить наступление рыцарей.
Вскоре на юге показалась третья армия во главе с самим Ледяным Каем – двадцать тысяч солдат и двести пушек.
– Думаю, нам пора готовиться к отступлению на север, – сказал Хансекер Мойдарту, осматривавшему бойницы на парапетной стене.
– Не согласен, – ответил Мойдарт. – Там нам искать нечего. Риганты уже здесь и сражаются наравне с нами. Бегство только приблизит неизбежное. Можете уходить, Хансекер. Я останусь. Возможно, я даже стану сражаться.
– У вас артрит, милорд. Боюсь, вы недолго удержите меч.
– Тогда я запасусь пистолетами. Это моя земля, Хансекер. И будь я проклят, если сбегу отсюда, как последний трус!
Затем случилось неожиданное. Центральная армия Ледяного Кая замедлила наступление. Разведчики донесли, что два дня она простояла лагерем неподалеку от леса Древа Желания.
***
Ледяной Кай проснулся с головокружением и головной болью. Почти всю ночь он просидел над донесениями генералов с черепом в руках. На восточном фронте Эрис Велрой медленно наступал, хотя и нес тяжелые потери. Он пытался вызвать врага на открытое противостояние, но Гарон Бек оказался хитрым противником. Теперь ему на помощь пришли риганты. Велрой шел в атаку, ему почти удалось замкнуть кольцо, когда две тысячи свежих бойцов бросились в атаку и разметали стройные ряды варлийских солдат. Велрою пришлось отступить и вызвать тяжелую кавалерию, но, пока она прибыла, риганты благополучно растворились в лесу. Из тридцати тысяч посланных на восточный фронт солдат боеспособными остались меньше двенадцати тысяч. Враг тоже потерпел потери – погибла примерно половина солдат. Значит, их осталось четыре – пять тысяч, слишком мало, чтобы остановить продвижение, но более чем достаточно, чтобы нанести огромный урон.
На западе рыцари Жертвы справлялись получше. Они захватили замок Пинанса, но Гэз Макон провел несколько удачных маневров, из-за которых основные силы остановились в тридцати милях от Эльдакра. Кавалерия Макона, разделенная на небольшие ударные отряды, в один день могла атаковать в лоб, в другой – с флангов. Рыцари тоже несли немалые потери. Однако обе армии день за днем приближались к Эльдакру.
План был прост. Три армии соединятся в городе, железным кулаком сомкнутся на его защитниках, которым придется рассредоточиться на три фронта. Удар Ледяного Кая острым копьем придется прямо по замку.
В этот день центральная двадцатитысячная армия Ледяного Кая должна была подступить к Эльдакру и остановиться в двадцати милях.
Она так и не выступила.
Ледяной Кай откинул одеяло и сел, чувствуя себя выжатым, как лимон. Болела голова, першило в горле. Внезапно он понял, что полностью одет и постель испачкана грязными сапогами. Кай посмотрел на ноги – непостижимо! Он ясно помнил, как раздевался перед сном.
Кай потер виски. Вздувшиеся вены были напряжены до предела. На прикроватном столике стоял кувшин с водой. Он сделал несколько судорожных глотков – на вкус вода была горьковатой, с привкусом железа. Верный способ привести голову в порядок еще никогда не подводил. Кай поднялся, подошел к шкатулке и откинул крышку. Потрясение оказалось слишком велико, чтобы сравнить его даже с болью. Кая затрясло.
Шкатулка была пуста.
Кай резко обернулся в поисках черепа. Его нигде не было. Забыв о головной боли, он выбежал из шатра. У входа два Искупителя стояли на страже.
– Кто был здесь? – закричал Кай. Оба Искупителя в ужасе замерли на месте. Никогда прежде они не видели Ледяного Кая в такой ярости. – Проклятие, отвечайте!
– Никто, милорд, – сказал первый. – Мы стоим на посту с тех пор, как вы вернулись.
– С тех пор, как я вернулся?
– Да, милорд, с вашей прогулки.
– С какой еще прогулки? Что вы несете? Стражники недоуменно переглянулись. Заговорил второй:
– Перед самым рассветом вы велели седлать коня, а потом ускакали на север.
– Лжец! – закричал Кай и ударил того кулаком по лицу. Тот упал на колени. Кай выхватил из ножен кинжал и склонился над Искупителем.
– Говори правду или умрешь!
– Это правда, милорд!
Кинжал вонзился в его правый глаз. Стражник дернулся, но Кай держал крепко. Клинок дошел до мозга – Искупитель дернулся и осел на землю. Винтерборн выдернул кинжал и обернулся к отшатнувшемуся в ужасе второму стражнику.
– Говори правду, или тоже умрешь!
– Что мне сказать, милорд? Я скажу все, что захотите!
– Правду!
– Он уже сказал вам правду! Вы потребовали коня и ускакали. Все это видели! Капитан предложил вам охрану, но вы отказались.
Ледяной Кай замер, выронив кинжал.
– Я что-нибудь нес?
– Черный мешочек, милорд. Кажется, бархатный. Клянусь, это правда!
– Когда я вернулся, он был со мной?
– Не помню… Вспомнил! Нет, сир, его не было. Я помог вам спуститься с коня. Вы выглядели очень усталым, мы подумали, что вы заболели.
– Коня мне и хорошего следопыта, – выдохнул Ледяной Кай.
Два часа спустя Винтерборн в сопровождении следопыта вошли в лес Древа Желания. Подлесок был густой, коня пришлось оставить на опушке. Они пошли дальше, вверх по долгому пологому склону, к месту, где когда-то вкруг стояли каменные колонны.
Следопыт осмотрел мягкую землю у камней.
– Вы были здесь, милорд. Здесь вас ждал кто-то с маленькими ногами. Скорее всего женщина, хотя, возможно, и ребенок. Затем вы повернули назад.
– Куда пошла женщина?
Казалось, на поиски следов вокруг холма у следопыта ушла целая вечность.
– Кроме ваших, милорд, отсюда не идет свежих следов.
– Посмотрите еще раз.
Он посмотрел и нервно сообщил то же самое.
– Вы утверждаете, что она не ушла?
– Нет, милорд. Разумеется, она ушла, просто не оставила следов. Видимо, избегала мягкой почвы. Потребуется время, чтобы что-то обнаружить.
– Сколько?
– Возможно, почти весь день.
– Вам нужны помощники?
– Нет, милорд. Они только затопчут следы и мне станет тяжелее.
– Найдите, куда она ушла. От этого зависит ваша жизнь. Ледяной Кай спустился с холма. Поначалу он заплутал, но потом нашел, где оставил коня, и вернулся в лагерь. Тело Искупителя унесли, у шатра стояли новые стражники. Оба нервничали.
Армия ждала весь день. Когда следопыт не вернулся к закату, Ледяной Кай взял еще четырех человек, второго следопыта и поскакал на поиски.
Второй следопыт обошел холм, внимательно изучив следы. Через час, когда уже почти стемнело, он вернулся к Каю.
– Я нашел его следы, милорд. Он убежал на восток.
– Вы нашли другие следы?
– Нет, милорд. Между стоящими камнями есть отпечатки женских ног, но ни туда, ни оттуда следов нет.
В душевной тоске Кай снова вернулся в лагерь. Впервые за много лет он не знал, что делать. Его разум едва справлялся с подступившей паникой.
Всю ночь он просидел в шатре, отказываясь разговаривать с офицерами.
Держава исчезла. Скоро она окажется в руках врага, и он не преминет обратить ее силу в свою пользу.
В панике он чуть было не повелел начать отступление, подальше от опасности. Но что толку? Гэз Макон воспользуется державой, соберет войско и поведет его на север. Нет, единственная надежда в том, чтобы победить как можно быстрее, пока враг не освоился с магией. Винтерборн взял себя в руки. Кранос не одарит своей силой этих мерзавцев. Его истинные последователи – Искупители. Кранос защитит их.
– И меня, – произнес Ледяной Кай вслух.
Он закрыл глаза и взмолился Краносу: «Укажи мне путь, помоги в час нужды». Тишина.
Ничего не произошло.
В середине ночи Каю удалось заснуть. Во сне он увидел забытую скачку к лесу Древа Желания и тяжелый подъем к кругу камней. Там его дожидалась невысокая женщина, с сине-зеленой шалью на плечах. Ее седые волосы сверкали в лунном свете.
– Отдай, – сказала она.
Он протянул свою ношу, женщина содрогнулась, взяв в руки бархатный мешочек. Затем обернулась к камням, вспыхнул яркий свет. Когда свет погас, она исчезла.
Кай проснулся с криком, вскочил, схватился за перо и бумагу и начал писать письма генералам.
Винтерборн потребовал к себе гонцов. Сейчас не время сжимать кольцо. На это может уйти не одна неделя. Необходимо собрать войска воедино, разбить эльдакрцев одним ударом и вернуть череп.
Когда армия разделена на три фронта, невозможно точно оценить потери. Гэз Макон решил, что не слишком исказит истину, предположив, что они очень велики. На западе он потерял треть людей, половина выживших получила ранения. Все дошли до предела изнеможения.
Потери врага выглядели куда страшнее, но на каждого эльдакрца все еще приходилось по три южанина. Несложно понять, что несмотря даже на смелые, иногда безрассудные атаки, сопротивляться скоро станет некому.
Этим утром они разгромили подразделение тяжелой кавалерии, но были отброшены назад рыцарями Жертвы. Гэз развернул свои отряды в сторону. Затем его стрелки начали посылать во врага залп за залпом, заставляя отступить. От такого напора кто угодно бежал бы с поля боя без оглядки, но не рыцари. Они развернули коней и отступили в идеальном порядке. По прикидкам Гэза, враг потерял приблизительно шестьсот человек, в то время как он – двести семьдесят. Цифры оставались в пользу варлийцев.
Лагерь эльдакрцы разбили на возвышенности, оставшуюся дюжину пушек перетащили на узкую луговину, с двух сторон защищенную лесом. Гэз разослал разведчиков, чтобы знать о передвижении врага. В этом почти не было нужды. План врага был прост и действен: они подступали к Эльдакру, медленно, но неизбежно заставляя Гэза отступать все дальше. На востоке происходило то же самое. Через несколько недель всем придется искать укрытия в городе. От кавалерии уже не будет толку, все силы Мойдарта сосредоточатся внутри замка. В конце концов, без источников провизии им придется признать поражение.
Ситуация приводила Гэза в ярость. Людей хватало на то, чтобы нанести врагу ужасные потери, но не на то, чтобы вырвать победу.
К тому же с юга уже приближалась основная армия Ледяного Кая, еще двадцать тысяч. Конин и Мантилан долго их не удержат.
Ланфер Гостен подошел к Гэзу, распоряжавшемуся установкой пушек.
– Еще двенадцать, сир, – сказал он. – Могло быть и хуже.
– Будет, Ланфер, – ответил Гэз.
Дюжина дезертиров много не изменят, но скоро будут новые бои, поражения и отступления. Чем ближе к Эльдакру, тем больше солдат пустятся в бега.
– Полагаю, сир, они тоже несут потери.
– Да, – отозвался Гэз.
– Если бы не эти рыцари, мы бы их разнесли.
– Но от рыцарей никуда не деться, – ответил Гэз. – А они великолепные воины.
– Мы тоже показали себя не так уж и плохо.
– Да, – согласился Гэз и положил руку на плечо сержанту, – мы можем гордиться собой.
Гэз подошел к лошадям и оседлал гнедого мерина. Серый погиб два дня назад. Гэз поскакал вниз по склону, к лагерю Бала Джаса. С самого прибытия его риганты сражались как львы и не уступали никаким вражеским войскам, включая рыцарей. Из двух тысяч погибло уже восемьсот, и теперь на каждого приходилось по два мушкета, не считая пистолетов, сабель и ножей.
Бал Джас вышел навстречу. Его голова была перевязана, правая щека – в засохшей крови. Гэз спешился. Ни улыбок, ни рукопожатий не последовало.
– Новости есть? – спросил ригант.
– Еще нет. Приехал посмотреть, как у вас дела.
– Все в порядке, Оседлавший Бурю. Лучше не бывает.
– Завтра отступаем. В четырех милях к востоку – хорошая местность для обороны, высокий холм с равниной внизу.
– Как скажете.
– При отступлении прикрывайте левый фланг – на него может быть атака. Кавалерия будет в резерве и придет вам на помощь.
– Этой ночью я видел, как несколько ваших людей бежали на восток, побросав мушкеты.
– Жаль, что вы их не остановили.
– Это не мое дело. Если кто-то хочет уйти, пусть уходит.
– Однако ни один ригант не ушел.
– Я не стал бы их останавливать. Нельзя насильно заставить биться в войне, в которой нельзя победить.
Гэз разозлился, но сдержал себя.
– Как бы мал ни был шанс на победу, он всегда существует.
– Да, это верно, – согласился Бал, – но в нашем случае этот шанс полностью в руках врага. Пусть я и не унаследовал от отца его талант полководца, но одно я знаю точно. Мы сможем победить только в том случае, если враг совершит огромную ошибку. Сейчас на двух погибших варлийцев приходится один наш воин. Их больше, чем нас, втрое. Не надо быть гением, чтобы понять: когда все мы погибнем, их останется еще несколько тысяч.
– На севере не осталось, кого позвать на помощь?
– Еще тысяча воинов. Там они и останутся. Я не брошу всех на заклание. Тысячи хватит, чтобы мой народ не исчез с лица земли. Сомневаюсь, что, перебив нас, враг пойдет дальше на север.
В этих словах была своя мудрость.
– Без вас, ригантов, мы не продержались бы так долго. Знайте, я вам очень благодарен.
– Не за что. Мы пришли сюда не ради вас, а потому, что так сказала Ведунья. Мне наплевать, выстоит Эльдакр или падет. Мне будет все равно, если ваши с Мойдартом головы окажутся на шестах. Вы – враги моего народа. Мне больно видеть, как он гибнет ради вас.
Гэз ответил не сразу.
– Бал, вы знаете, я тоже потомок ригантов, и очень ценю вас. Именно поэтому вы называете меня духовным именем.
– Да, и презираю по той же причине. Вы превосходный воин, Гэз Макон, лучше почти не бывает. Вы бесстрашны и умеете повести за собой. В этом ваше ригантское наследие. Этим я мог бы гордиться. Вы убиваете без сожалений и угрызений совести, отрубаете головы убитым, сажаете свой лес смерти. Вы купаетесь в крови тех, кто поднимает руки, надеясь на сострадание. Это – ваше варлийское наследие. Мне достаточно и того, что на такое способен каждый варлиец. Но видеть, как зверства творит человек одной со мной крови, хуже смерти.
Что-то темное и холодное охватило Гэза Макона. Не ярость. Он посмотрел в глаза собеседнику и ощутил небывалое спокойствие.
– Восемьсот лет назад Бэйн повел ригантов на Камень. Они сокрушили все армии, мир лежал у их ног. Законы ригантов, их обычаи, их понятия о чести и доблести могли бы распространиться по всей земле. Но Бэйн вернулся обратно в Друахские горы. Риганты не хотели править. Горькая истина, Бал Джас, заключается в том, что им не хватило на это духу. История доказывает простои и непреложный факт: народы, которые не хотят править, вынуждены подчиняться. Когда-то народы кельтонов были сильны и свободны. Теперь же вы – маленький народец, засевший в кучке северных камней. У вас можно научиться лишь проигрывать.
Гэз развернул гнедого и ускакал обратно на вершину холма.
Внизу галопом приближался одинокий всадник, разведчик. Гэз дождался его, не спешиваясь. К тому моменту, как тот поднялся наверх, его конь был весь в мыле.
– Милорд, они отступают на юго-восток!
– Что?!
– Это правда, сир! Он уходят вместе с обозами.
Гэз крепко задумался. В чем подвох? Хотят обойти с фланга? Нет, не может быть. Наступление с трех сторон гарантировало верную победу. Зачем так резко менять планы?
– Возьмите свежего коня и следуйте за ними, – приказал он. – Не высовывайтесь. Я дам вам отряд гонцов. Каждый час один должен повернуть назад и доложить обстановку. Все ясно?
– Да, милорд. Вы думаете, они отступают? Мы победили?
– Время покажет.
