Текст книги "Оседлавший Бурю"
Автор книги: Дэвид Геммел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
– Ты умеешь видеть будущее? – спросил вдруг Мулграв.
– Только фрагменты. Уже двадцать лет я знаю, что нашу судьбу решит Гэз Макон. От него зависит судьба всех ригантов. Но я не видела, как это произойдет, и ошибочно решила, что зло придет от Мойдарта. Теперь я вижу кое-что еще. Тебя, Мулграв. Гэз Макон попросит тебя об услуге, и это разобьет твое сердце.
– Оно уже разбито. Я откажусь. Больше я не хочу иметь с его злом ничего общего.
– Не зло приведет его к тебе. В моем видении он предстал в лоскутном плаще. Его приведет к тебе не зверь, захвативший его душу, а ригантское наследие.
– О чем он попросит?
– Не знаю. Это произойдет здесь, где никто вас не сможет подслушать. Моя судьба – устроить вашу встречу.
Четыре дня подряд новые генералы обсуждали с Мойдартом и Гэзом Маконом вопросы стратегии. Гэз, чтобы получить возможность оценить их способности, особенно настаивал на этих собраниях. Все оказались надежными офицерами, большинство из них прекрасно разбирались в вопросах тактики и снабжения. Трое выделялись даже на этом фоне. Кэлин Ринг был очень умен, и, несмотря на кажущееся простодушие, высказывал тонкие и дальновидные суждения о человеческой природе. Бендегит Лоу, единственный, кого назначил Мойдарт, уже сумел показать себя: добыл пятьдесят пушек, не пролив ни капли крови. Его, прирожденного лидера, искренне любили солдаты. Гарон Бек выслужился из простых солдат, и прежде чем Пинанс нанял его для обучения пехоты, успел принять участие в трех заморских войнах. Он был простолюдином и никогда не поднимался рангом выше полковника. Могучий грубоватый солдат на собраниях говорил мало, но его слова всегда были верны и попадали в самую точку.
Каждый раз по окончании совета Гэз обсуждал результаты с Мойдартом. Нелюбовь к отцу не мешала отдавать должное его наблюдательности.
– На Бека можно положиться, – сказал Мойдарт, сидевший в своих покоях, у северного окна, за которым сияли звезды. – Ему нечего доказывать, незачем выслуживаться. Он не пойдет на безрассудство. Рекомендую тебе взять его заместителем.
– Согласен. Завтра я еду на юг. Оставлю Бека за главного. Как ты думаешь, кого назначить на восточный фронт? Галлиота?
– Нет, – покачал головой Мойдарт. – Из Галлиота не выйдет боевого командира. Он создан для мирного времени, хорошо разбирается в бумагах, но не умеет вести войну.
– Тогда Кэлина Ринга с его ригантами?
– Он справится, – кивнул Мойдарт. – Но я сомневаюсь, что ты действительно хочешь их туда направить.
– Ринг утверждает, что они – лучшие из лучших, – напомнил Гэз. – Ты с этим согласен?
– Я презираю ригантов, – ответил Мойдарт, откидываясь в кресле. – Они могли бы покорить весь мир – лучших воинов я не встречал. Беда в том, что они никогда не готовы к войне. К битвам – да, они будут драться как демоны. Только потом, победив, снова разбредутся по своим полям и к своим стадам. Однако в нашем случае Ринг прав. Они – лучшее, что у нас есть. Полагаю, лучше всего риганты проявят себя на центральной позиции.
– Кто же тогда пойдет на восток? Мойдарт удостоил его долгим взглядом.
– Груз ответственности становится слишком тяжелым, мальчик?
– Я больше не мальчик, отец. Да, я ощущаю груз ответственности. В этом есть что-то необычное?
– Нет, конечно, нет. Ты ищешь, на кого переложить часть этого груза. Не на кого. Мне доставили удовольствие твои слова о том, что я буду во главе войск лишь номинально. Так и должно быть, молодой лев пробует силы. Теперь ты должен понять, хватит ли тебе силы и выносливости, чтобы удержаться у власти. Для этого на вершине придется остаться одному. Ты можешь обратиться за советом, можешь прислушиваться к предложениям других, но последнее решение всегда должно оставаться за тобой. Только оно должно иметь значение. Слава и победа, смерть и поражение – все окажется на твоей совести. Скажи, что ты думаешь об остальных генералах?
Гэз сделал глубокий вдох. Ему хотелось взорваться, высказать Мойдарту все, что у него накипело. Однако он взял себя в руки и начал мерить комнату шагами.
– Они надежны, но лишены воображения.
– Нужен ли на востоке рисковый лихач?
– Нет, – ответил Гэз. – Восточный фронт долго не удержать.
– Кто тогда нужен?
– Человек, который сумеет провести организованное отступление без потери боевого духа и одновременно удержать врага как можно дольше.
– Тот, кто не ударится в панику.
– Разумеется, – ответил Гэз, внезапно успокоившись. – На востоке нужен Бек.
– Прекрасный выбор.
– Зачем ты согласился, когда я решил оставить его в Эльдакре?
– Командуешь здесь ты, Гэз. С лидером всегда соглашаются. Такова природа вещей.
– Это не игра, отец.
– Нет, именно игра, старейшая на свете. И ее не выиграть одним героическим наскоком, как ты побеждал в битвах. Это игра в волка и оленя. В ней необходимо четко планировать, делать непредсказуемые ходы, изматывать врага и бить по самому слабому месту. Она требует проницательности и коварства. Ледяной Кай великолепный стратег. Он считает себя волком, и он прав. Ты – олень. Чтобы победить, тебе необходимо поменяться с Каем ролями.
Гэз отошел к окну и посмотрел на залитые лунным светом холмы.
– Ты понимаешь, что это самый длинный разговор, который когда-либо у нас был?
– Я не болтун. И сейчас не время для сентиментальности. Гэз рассмеялся.
– Сентиментальности? Ты произносишь блестящие речи о тактике и стратегии, так тонко понимаешь людей и то, чем они руководствуются! Знаешь ли ты хоть отдаленно, что руководит мной?
– Нет, и не желаю знать, – отрезал Мойдарт, поднимаясь с кресла.
– Зачем ты тогда рисковал жизнью? – спросил Гэз.
– О чем ты говоришь? – вздрогнул Мойдарт.
– Тогда, во время пожара. Все, кто смог, выскочили на улицу, в том числе и ты. Но узнав, что я остался внутри, ты ринулся обратно, отыскал мою колыбель, завернул меня в одеяло и побежал сквозь дым и пламя. Ты выскочил из окна, но на тебе загорелась одежда. У меня остался один крошечный ожог, ты чуть не погиб. Если я для тебя ничего не значу, зачем спасать меня?
Мойдарт открыл дверь и, стоя на пороге, оглянулся.
– Меня зовут Сокол-в-Иве. С этими словами он ушел.
Кэлин Ринг и семьсот ригантов, не зажигая костров, разбили лагерь в трех днях пути от Эльдакра, на гребне высокого холма, обращенного к вытянутой, поросшей лесом долине. Кэлин созвал своих офицеров – среди них Коррина Талиса, Райстера и Поттера Хайстона – на совет.
Днем раньше они заметили колонну кавалерии. Согласно приказу Гэза Макона риганты растворились в лесу и позволили врагу пройти дальше.
Как и предсказывал Аран Подермил, на север двигалась сила из нескольких тысяч человек, с двадцатью пушками и обозом. К облегчению Кэлина, рыцарей Жертвы среди них не было. Авангард состоял из Пятого и Шестого Королевских полков. Их знали как суровых, беспощадных бойцов. Многие солдаты Четвертого полка были набраны в тюрьмах и по дороге на север успели совершить немало зверств в городах, где останавливались. Кавалерия была смешанной: закаленные в боях ветераны шли в тех же ротах, что и новобранцы. Их вел рыцарь Искупителей Сперрин Дайл. Он сопровождал Пинанса в Эльдакр – его видели все генералы Гэза, – но исчез сразу, как только Пинанс погиб. Никто его не любил и не знал, как он может показать себя в бою. Знали лишь, что его речи обычно сводились к скорой гибели всех врагов. Ходили слухи, что именно Дайл возглавил бойню в Барстеде, где женщин и детей жгли живьем. Никто не осмелился спросить у него, правда ли это.
Вот уже два дня Кэлин Ринг ощущал сильное беспокойство. Он не сомневался, что риганты выстоят. Его беспокоило, видят ли Искупители, что происходит на севере. Гэз Макон заверил, что мощное охранное заклинание помешает их колдовству.
– Как убедиться, что это так?
– Аран Подермил говорит, что все в порядке, и я ему верю.
– Я его не знаю. Мы можем выйти из Эльдакра и погибнуть прежде, чем поймем свою ошибку.
– Верно, – улыбнулся Гэз. – Но, как говорится, есть только один способ проверить.
И вот они стоят на холме, к югу от армии захватчиков. Кэлину приказали идти за авангардом по пятам; пока они не достигнут заброшенной деревни Три Ручья, в тридцати милях к северу… Там Гэз собирался захлопнуть ловушку. Риганты должны будут провести внезапную атаку с тыла.
– Похоже, нас действительно не заметили, – сказал Коррин Талис. – Смотрите, они остановились на ночь.
– Не будем расслабляться. Отойдем подальше и встанем двумя лагерями. Райстер, разведай на юге. Поттер, оставайся здесь, присматривай за ними.
– Они уже прошли мимо, Кэлин, – заметил Райстер. – Что мне искать?
– На север шло примерно четыреста человек. Подермил утверждал, что их будет шесть сотен. Где еще двести?
– Здесь не лучшее место, чтобы воевать на два фронта, – сказал Коррин. – Особенно, когда нас всего семьсот.
Спустилась ночь. Риганты спали прямо на земле. Кэлин подремал, но не смог расслабиться, чтобы уснуть. Незадолго до рассвета он поднял Коррина Талиса и велел готовиться к переходу.
Риганты еще просыпались, когда прибежал Райстер.
– Кэлин, с юга движется пятьсот солдат! До них осталось полмили!
– Заряжайте ружья, – приказал Кэлин Коррину Талису. – И пусть Поттера снимут с поста!
Он бросился вслед за Райстером. Райстер остановился на холме.
– Смотри! – указал он в сумрак долины.
Там, тремя рядами, продвигались серые мундиры Четвертого полка. Мушкеты со штыками несли наперевес. Боевое построение направлялось прямо на лагерь ригантов.
Слева от Кэлина что-то шевельнулось.
Ловушка захлопнулась. Из кустов выскочили четверо вооруженных кинжалами убийц в темных одеждах. Жертвы должны были окаменеть от неожиданности. Почти с каждым, даже с ригантом, так бы и произошло. Райстер метнулся вправо, Кэлин влево. Один нападавший упал, получив от Райстера мощный удар кулаком по челюсти. Кэлин схватил второго за вооруженную руку, выкрутил ее. Райстер вытащил саблю и проткнул одного из напавших – тот судорожно вскрикнул, оседая на землю. Кэлину не хватало места для сабли – он выхватил охотничий нож, махнул им в лицо противника. Лезвие соскользнуло по челюсти и вонзилось глубоко в горло. Третий бросился бежать на поляну. Райстер отбросил саблю и метнул в убегавшего свой охотничий нож. Ноги врага подкосились – нож вонзился в основание черепа, – и он упал. Райстер подбежал к нему и, прежде чем вытащить клинок, всадил его по самую рукоятку.
Последний, оглушенный ударом Райстера, попытался подняться на ноги. Кэлин перерезал ему горло.
Солдаты достигли подножия холма.
– Идем, – сказал Кэлин.
Райстер поднял саблю и вслед за Кэлином вернулся в лес.
Времени на детальный план действий не оставалось. Кэлин бежал к основному лагерю, его мысли неслись еще быстрее. Он подозвал Коррина Талиса и быстро описал увиденное – с юга приближались полторы тысячи человек.
Из леса, с юга, показались четверо ригантов, среди них брат Коррина, Фада.
– Поттер мертв, – сообщил он. – Горло перерезано. Они послали убийц в лес. С севера на нас повернула вся армия.
Их зажали в тиски.
– Надо уходить на восток, – предложил Коррин. – Там равнина – сможем уйти врассыпную и соединиться с Гэзом Маконом у Трех Ручьев.
– Вы видели кавалерию? – спросил Кэлин у Фады.
– Нет, там только пехота.
– Значит, всадники на востоке. Они гонят нас туда. К тому же там низина, откуда некуда идти. Придется сражаться.
– Значит, будем сражаться.
– Возьми половину людей и займите северный склон. Я с остальными разберусь на юге, и мы вернемся вам на подмогу.
– Триста пятьдесят против четырех тысяч. Тяжеловато даже для ригантов. Не задерживайтесь.
Кэлин побежал через лагерь.
– Каждый второй, за мной! – закричал он, поворачивая на юг. Когда риганты добежали до гребня холма, вражеские стрелки были уже на полпути наверх.
– К стрельбе приготовились! – крикнул Кэлин. Риганты рассыпались по всему гребню и, опустившись на колено, прицелились.
– Пли!
В наступающих полетел град пуль. Первый ряд скосило одним залпом, но прочие выстрелили в ответ и ринулись вверх по холму.
– Прочь мушкеты! – скомандовал Кэлин. – В атаку!
С устрашающим боевым кличем риганты выхватили сабли и бросились вниз по склону, на дрогнувшего врага. Варлийцы знали, что превосходят врага числом, их атака должна была оказаться неожиданной. Однако их вынудили обороняться. Риганты подбежали вплотную, разрядили во врага пистолеты и ворвались в его ряды с саблями и кинжалами. Варлийские стрелки повидали многое, но с такой дикой и беспощадной силой им сталкиваться еще не приходилось.
Все же они попытались сохранить строй и дать отпор. У них осталось преимущество в числе и штыки на мушкетах.
Но варлийцы приближались стрелковыми цепями, слишком далеко друг от друга. Риганты захлестнули их ряды лавиной. Даже те, в кого приходился удар штыка, убивали тех, кому удавалось их ранить, и, истекая кровью, бросались дальше в бой.
Кэлин Ринг с саблей в одной руке и кинжалом в другой прорвался через первый ряд стрелков, отскочил от штыка, вонзил в его владельца нож и саблей рубанул другого по горлу. Рядом бился Райстер, размахивая сразу двумя саблями.
Паника охватила ряды мушкетеров, как раздутое ветром пламя засохший куст. Они побежали, бросая мушкеты. Риганты бросились следом, убивая их сотнями.
Кэлин Ринг поднял рог и трижды протрубил. Воины закончили преследование и собрались вокруг него.
– Мы нужны товарищам, – сказал он. – Пусть трусы уходят. Перезарядите оружие.
На бегу к вершине холма Кэлин оглянулся. Из полутора тысяч мушкетеров выжила только пара сотен. Склон холма был усыпан трупами и умирающими. Среди них попадались и риганты.
С севера Коррин Талис отступил, варлийцы загнали ригантов в лес и начали погоню. Люди Кэлина ворвались в гущу событий. Риганты собрались с силами и атаковали с такой яростью, что вскоре оттеснили врага из леса на равнину. Бой был жесток. Внизу, в долине, с востока появилась кавалерия и начала подъем по склону. Пехотинцы устремились назад, уступая поле битвы уланам.
Раздался звонкий горн.
С севера из леса выступила колонна мушкетеров в зеленых мундирах. Построившись, они ринулись на незащищенный вражеский лагерь.
Уланы, натянув поводья, принялись оглядываться и поскакали обратно, навстречу новому врагу. В этот же момент на равнину высыпала кавалерия Гэза Макона. Эльдакрские стрелки послали залп в улан, кавалерия атаковала с флага. Построение улан рассыпалось, скоро они были разбиты.
Сначала Кэлина захлестнуло ликование, но вскоре его лицо нахмурилось. К нему подошел Райстер, весь в крови.
– Ты ранен? – спросил Кэлин.
– Это не моя кровь, – зло ответил Райстер.
– Организуй помощь раненым и подготовку к похоронам погибших.
– Слишком удачно они появились, – заявил Райстер. – Они должны быть в тридцати милях отсюда.
– Вот и я о том же думаю.
Внизу, в долине, варлийцы пытались бежать врассыпную, но ушли недалеко. Кэлин хмуро наблюдал, как среди мечущихся врагов сверкает сабля Гэза Макона. В несколько минут битва обернулась победой, победа – бойней.
Кэлин отвернулся и пошел в лес. На упавшем дереве сидел Коррин Талис с двумя легкими ранами, в левую руку и правое бедро.
Кэлин опустился рядом. Коррин тихо выругался.
– Фада погиб, Кэлин. Хороший был паренек, мамин любимец. Это будет для нее ударом. Он был рядом – пуля попала прямо в висок. И Енота мне будет не хватать. Когда-то в детстве он учил меня ловить форель прямо руками.
– Мы сегодня многих потеряли.
Кэлин вернулся к раненым и еще час бродил среди ригантов. Сто восемьдесят два человека погибло, двести тридцать семь были ранены. Большинство раненых поправится, примерно двадцать человек умрет. Сегодняшний день стоил жизни двум сотням ригантов. Кэлин уже с трудом сдерживал ярость.
К полудню на холм прискакал Гэз Макон, спешился и подошел к Кэлину.
– Вы были правы, Кэлин, – радостно улыбнулся он. – Ваши люди – лучшие из лучших. Вы чуть не разорвали их на части и без нашей поддержки.
– Я потерял двести человек. Потрудитесь объяснить, почему? – ответил Кэлин.
– Такова война, – ответил Гэз, внезапно посерьезнев. – Люди гибнут, но благодаря этому мы одержали великую победу.
– Никакого заклинания не было. Они знали, что мы идем. Вы отправили нас в заведомую западню.
– Заклинание есть, но его действие заканчивается за лесом Древа Желания. Да, я отправил вас в западню. Я последовал вашему совету, Кэлин. Вы сказали использовать ригантов с умом – так я и поступил. Никто бы не смог совершить то, что вы сегодня. Мы практически смели их первую волну. Мы одержали победу и подняли дух наших войск.
– Вы должны были предупредить меня.
– Нет. Подумайте сами. Зная обо всем, вы повели бы себя иначе. Вы развернулись бы в более сильную защитную позицию. Враг попал в ловушку, потому что поверил в то, во что верили вы.
– Да, Оседлавший Бурю, я все понял. Ты обманул меня, обманул врага и оказался на коне. Но вот что я скажу: если еще хоть раз ты снова попытаешься обмануть ригантов, я убью тебя и уведу своих людей обратно на север.
– Даю слово, такого больше не случится.
– Чего стоит твое слово, поганый варлиец?!
С этими словами он быстро зашагал туда, где хоронили погибших. К вечеру Кэлин растянулся на земле и позволил себе уснуть. Его растолкал Райстер.
– Что такое? – сонно пробормотал он.
– Ты должен это увидеть, – хмуро ответил ригант. Кэлин поднялся на ноги и вслед за Райстером поднялся на вершину холма. Здесь собралось множество ригантов, все смотрели на что-то внизу. Кэлин протолкался через толпу.
В долине из земли торчали сотни шестов. Сверху на каждый насадили отрубленную голову варлийского солдата. Шесты продолжали втыкать.
– Лес смерти, – произнес Коррин Талис. – Зачем они это делают?
– Чтобы напугать тех, кто придет следом, – ответил Кэлин. – Первое, что увидят их основные силы, – гниющие головы товарищей, с выклеванными глазами. Знак, что здесь с ними церемониться не будут.
– Омерзительно, – сказал Райстер. – Мне стыдно, что я принял участие в этой бойне.
– В проклятых варлийцах нет ничего человеческого, – добавил Коррин Талис.
Внизу появилась телега, нагруженная новыми шестами и головами. Кэлин отвернулся.
– Давайте поскорее похороним мертвых и вернемся в Эльдакр, – сказал он.
17
К сумеркам Гэз Макон приказал прекратить поиски разбежавшихся варлийцев и вернуться в захваченный вражеский лагерь. После столь впечатляющей победы ему следовало бы ликовать. Погибло четыре тысячи восемьсот вражеских солдат. Эльдакрцам достались четыре тысячи мушкетов, пятнадцать обозов с провизией, двадцать новехоньких пушек, а также палатки, пистолеты, сабли, кинжалы – все, что могло оказаться полезным.
Победу омрачало одно – Сперрину Дайлу и остальным офицерам удалось бежать. Они не приняли участия в битве и скрылись из лагеря, как только эльдакрцы пошли в контратаку. Однако не это камнем придавило сердце Гэза Макона. «Чего стоит твое слово, поганый варлиец?!» Гэз пытался выкинуть эти слова из головы и не мог. Что почувствовал бы он, если бы в гражданской войне Ледяной Кай отправил его в такую же ловушку? Но как иначе он достиг бы такой же победы? Поступи он честнее, возможно, победа осталась бы за ними, но какой ценой? Ригантов погибло бы гораздо больше.
Мойдарт прав. Лидер всегда одинок. Но благодаря ему солдаты счастливы. Они победители! Их ведет в бой непобедимый и неуязвимый Серый Призрак!
Битва показала, что на других генералов, Ганли Конина и Ордиса Мантилана, можно полностью положиться. Кавалерия Конина проявила себя с лучшей стороны, а стрелки Мантилана не дрогнули, встретившись с уланами.
Поистине, везение Мойдарта было поразительным. В его распоряжении оказались офицеры, прежде никогда не бравшие на себя груз такой большой ответственности, и тем не менее Бек, Конин и Мантилан оказались бесценны.
Что бы сказал об этом Мулграв? При мысли о друге Гэз опечалился. Мулграв остался в Эльдакре. Они не разговаривали со дня возвращения. Гэзу недоставало старого друга.
Он сидел в шатре, принадлежавшем Сперрину Дайлу, и неторопливо рылся в брошенных вещах Искупителя: запасной комплект одежды, в том числе пурпурный плащ, несколько книг – сборник стихов и проповеди Персиса Альбитана. Интересно, для чего такому злодею, как Сперрин Дайл, слово мира и любви? Или он находит проповеди смешными?
Перед глазами снова возникло прекрасное лицо, в памяти вновь зазвучал певучий голос: «Вы раньше целовались, генерал?» Гэз застонал и рывком поднялся на ноги. Чем больше он пытался забыть Корделию Лоэн, тем больнее становилось, когда снова вспоминался нежданный образ.
Любил ли он ее? Гэз не знал. Теперь никогда не узнает.
У входа в шатер возникла чья-то тень.
– Кто там? – спросил Макон.
– Это Подермил, милорд. Можно мне войти?
– Входите.
Старичок юркнул в шатер и смущенно улыбнулся, сверкнув золотыми зубами.
– Они все еще бегут, милорд. Другие армии пока не приближаются.
– Хорошо. Вы отлично потрудились, господин Подермил.
– Следующая атака будет только через несколько недель.
– Да. Вы хотели что-то еще?
Подермил замялся, метнув взгляд к сабле Гэза.
– Я хотел… прикоснуться к мечу еще раз, милорд.
– Прошу вас, – разрешил Гэз Макон.
Подермил подошел к сабле, склонился и нежно погладил гарду.
– Невероятно, – прошептал он со слезами на глазах.
– Что вы чувствуете, когда прикасаетесь к нему? – спросил Гэз.
Подермил вздохнул и обернулся к нему.
– Дело не в том, что я чувствую, а в том, что вижу. Оказывается, Коннавар не был великаном, как его описывают в легендах. Он был обычным человеком, одного роста с вами и Кэлином Рингом, а вовсе не могучим полубогом. Он совершал ошибки. Ему были не чужды страхи и сомнения. Всю жизнь Коннавар нес на себе тяжкое бремя. Он любил двух женщин. Одна погибла, потому что он нарушил свое обещание. Сидхи предупреждали его всегда держать слово, иначе с любимым человеком случится страшная беда. Коннавар похвалился, что не нарушал и никогда не нарушит слово. Но все случилось иначе.
– Какое обещание он не сдержал?
– Он обещал жене вернуться домой и поехать с ней на конную прогулку, но вместо этого провел день с другой женщиной, своей первой любовью. Его жена поскакала на прогулку одна, и ее убили.
– Никогда не слышал об этом.
– Коннавара охватили ярость и раскаяние. Он в одиночку поскакал туда, откуда убийцы были родом, и перебил всех – мужчин, женщин и детей, а потом спалил их деревню.
– Вы узнали это, просто прикоснувшись к мечу?
– Это и многое другое, милорд.
– Когда я держу его в руках, то чувствую только его легкость и отличный баланс.
– Вы не провидец, милорд. Этот меч – истинное благословение. Его создал человек с великой любовь в сердце.
– Риамфада.
– Да, милорд.
– Вы видите, как Коннавар убил медведя?
– Он с ним сражался, милорд, но не убил. Это сделал его отчим, Руатайн. Коннавар не расставался с медведем, но так и не смог убить его.
– Не расставался с медведем? – озадаченно переспросил Гэз.
– В каком-то смысле да, милорд. Медведь – символ темной стороны его души. Он сражался с ним всю жизнь, но так и не сумел победить. Коннавар не простил себе гибель жены, но еще больше он сожалел о том, что сжег деревню. Медведь никогда не покидал его.
– Медведя можно понять, – сказал Гэз Макон. – Иногда он необходим.
– Как скажете, милорд.
– Если вы снова захотите прикоснуться к мечу, не стесняйтесь, приходите, господин Подермил. Я с удовольствием послушаю о Коннаваре.
– Благодарю, милорд, – поклонился Подермил и вышел.
Следующие несколько часов ушли на совет с Ганли Конином и Ордисом Мантиланом. Наутро раненых перевезут в Эльдакр, но Гэзу с войсками придется повернуть на северо-запад, в бывшие земли Пинанса, чтобы соединиться с Хью Галлиотом и обсудить оборону.
Также там необходимо проверить окрестности, где пойдут бои, и убедиться, что население настроено благожелательно. Пинанса, как и Мойдарта, жители его земель не слишком жаловали, тем не менее им следует внушить, что они освобождены, а не завоеваны.
Когда Конин и Мантилан ушли, Гэз попытался уснуть, но в его голове роилось слишком много мыслей. Он откинул одеяло, снова зажег масляную лампу и начал читать томик стихов, найденный среди вещей Сперрина Дайла. Ветер задувал внутрь шатра, мерцание огонька мешало читать. Гэз отложил книгу и зевнул.
Вдруг наступила полная, всепоглощающая тишина. Ветер уже не трепал шатер, снаружи, в лагере, не раздавалось ни звука. Свет прекратил мерцать. Гэз встал со складного стула и посмотрел на огонь в лампе. Он замер, будто нарисованный.
Гэз выглянул из шатра. Все было в порядке. Солдаты спали, часовые молча стояли на постах, лошади тоже спали. Нет, что-то было не так. Часовые скорее походили на статуи. Ничто не двигалось. Гэз вышел, подошел к одному из часовых и заглянул ему в лицо. Тот, устремив взгляд вдаль, даже не моргнул.
– Забавно придумано с мертвыми головами, – раздался чей-то голос.
Гэз резко обернулся. Саблю он не взял, но выхватил кинжал.
– Не стоит, дитя мое, – сказал высокий человек с длинными золотистыми волосами, стоявший в десяти шагах.
Он был бос и одет в старомодную зеленую тунику до колена.
– Кто ты? – спросил Гэз, подходя ближе.
– Я твой предок, Оседлавший Бурю. Посмотри на меня. Видишь сходство?
Гэз посмотрел ему в глаза. Один был изумрудно-зеленым, второй – рыжевато-золотой.
– Ты Коннавар? Незнакомец рассмеялся.
– Нет. Он тоже был одним из моих детей. Я – Керуннос, отец всех ригантов. Мои дети сегодня неплохо потрудились. Они рождены воинами.
– Не понимаю, – сказал Гэз. – Ты враг.
– Нет, Гэз, я лишь спутник врага. У меня все еще нет тела, поэтому мне сложно выбирать, кто и куда меня понесет.
– Что ты от меня хочешь?
– Я хочу стать твоим другом, Гэз. Ты нужен мне. Ты – часть моей судьбы, хотя еще не знаешь об этом. Сядь, поговорим. Я отвечу на все твои вопросы. Если хочешь, позови своего колдунишку. Он подтвердит мои слова.
– Обойдусь без него.
– Тем лучше. Я тоже предпочитаю разговаривать наедине. Керуннос опустился рядом с внезапно разгоревшимся у его ног небольшим костром.
Гэз убрал кинжал и сел рядом.
– Ты даешь силы Искупителям. Это правда?
– Да, истинная правда. Благодаря мне они используют свои ничтожные умы с пользой.
– Зачем ты это делаешь?
– Ты представляешь себе, сколько я томился в железной шкатулке? Не одну тысячу лет. Один, наедине со своими мыслями. Меня нашел Ледяной Кай. Я пытался связаться с ним, но вотще, в нем нет ни капли ригантской крови. Теперь, когда он убил короля и окропил его кровью мой череп, стало проще.
– И теперь ты ведешь его, чтобы уничтожить нас?
– Нет, просто он несет меня на север. Если ты позволишь мне помочь, то погибнет он, а не вы.
– Зачем тебе помогать?
– Север – моя родина, Оседлавший Бурю. Когда-то здесь стоял мой дворец. Тысячи лет назад ледники сошли с гор, теперь на этом месте озеро. Я отец ригантов. Когда-то я брал смертных жен, от одной из них родился мой возлюбленный сын Ригантис. Ему риганты обязаны своим именем, своим существованием. Но именно мне и он, и вы обязаны тем, что делает вас особенными. Вы носите в себе мою кровь, кровь сидха, мою магию. Я хочу вернуться к своему народу, Гэз.
– Чтобы править им.
– Разумеется! Я бог. Ты знаешь лучшего кандидата в правители?
– А если они не хотят, чтобы ты ими правил?
– Захотят. Люди всегда хотят сильного лидера. Сильнее меня нет никого. Я их отец, я даровал им жизнь. Я могу подарить бессмертие. Избранные шагать рядом со мной проживут почти бесконечно долго.
– Ты пытаешься купить меня бессмертием?
– К сожалению, нет, Гэз. У тебя другое назначение. Мне жаль, что этого не изменить, но, как я уже сказал, такова судьба. Ты – тот сосуд, в котором я вернусь в мир плоти. Проще говоря, я стану тобой.
– И я умру? – Да.
– Пока что мне не хочется принимать твою сторону.
– Я обещал тебе правду, Оседлавший Бурю. Я не стану отнимать твою жизнь. Ты отдашь ее добровольно, сам возьмешь мой череп в руки и попросишь меня вернуться.
– С какой стати?
– Чтобы победить. Чтобы спасти тех, кого ты любишь. Чтобы полностью уничтожить врага. Приняв череп, на несколько часов ты сам превратишься в бога, получишь силу, которой обладаю я. В это время ты сможешь поступать по собственному разумению.
– Зачем дарить мне это время?
– У меня нет выбора. Чтобы полностью подчинить твое тело, мне потребуется несколько часов. И на это время ты, Гэз Макон, станешь сидхом. Считай это моим даром. А пока я обещаю, что Искупители не смогут пробиться через охранное заклинание Подермила. Эта война останется обычной войной людей, даю слово. А теперь иди спать. Человеку необходим отдых. Иначе его разум притупляется.
Керуннос поднялся.
– Я горжусь тем, как проявили себя риганты, – сказал он.
– Что потом случилось с твоим возлюбленным сыном? – спросил Гэз.
– Он выбрал жизнь смертного и умер в триста двадцать два года.
В его голосе Гэзу послышалась скорбь.
– Значит, вы были близки?
– Да, пока он не отрубил мне голову. Мальчика обманули. Эта история общеизвестна, и, думаю, ты легко ее поймешь. Отцы и дети, вечные ссоры и противоречия. Законы природы применимы даже к богам. Да, между прочим, в Эльдакре ты задал своему отцу один вопрос, и он увильнул от ответа.
– Ты видишь через наше заклинание?!
– Разумеется, против меня оно ничтожно. Но Искупителям это не под силу, не волнуйся. Я не делюсь с ними тем, что вижу. Ты спросил отца, почему он вынес тебя из пожара. Хочешь узнать?
– Нет.
– Этой же причиной объясняется то, что он никогда не выказывал тебе любви, которой тебе так недоставало в детстве.
– Говори.
– У твоей матери была связь с ригантом, Лановаром, отцом Кэлина Ринга. У Лановара были золотистые волосы и разноцветные глаза – один зеленый, другой – золотисто-карий. Когда ты родился, Мойдарт посмотрел тебе в глаза и решил, что ты – плод неверности его жены. Он убил бы тебя, если бы не ничтожное сомнение.
– У бабушки были такие же разноцветные глаза.
– Верно. С тех самых пор он жил в постоянной муке, не зная, то ли ты его единственный сын, то ли вечное напоминание о том, кто наставил ему рога. Но когда усадьбу охватило пламя, он повел себя как отец – героически, импульсивно. Как ригант.
– Я его сын?
– Ты действительно хочешь это знать? Гэз заколебался и вздохнул.
– Нет, – решил он.
– Прощай, Оседлавший Бурю. Когда мы встретимся снова, я исполню твое желание. Но прежде тебя навестит Ведунья. Прелестная женщина. Будь я жив и на пару тысяч лет помоложе… ну, ладно. Она принесет тебе кое-что.
– Почему Ведунья будет что-то для тебя делать?
– Потому что она не может иначе, Оседлавший Бурю. В этом ее судьба.
Дух Керунноса исчез.
***
Последующий месяц ознаменовался бешеной деятельностью по обе стороны фронта. На севере Мойдарт вербовал солдат, назначив на их подготовку Мулграва и Галлиота. На юге Ледяной Кай собрал три армии, каждая числом превышала двадцать тысяч. Гибель войска Сперрина Дайла взбудоражила Искупителей. По всей земле распространилась весть о зверствах, совершенных «подлыми северными варварами».
