Текст книги "Человек-да"

Автор книги: Дэнни Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Спустя полчаса я стоял на балконе дома прославленного испанского архитектора по имени Гаспар, обозревая раскинувшуюся передо мной Барселону. Я знал, что Гаспар знаменит, потому что на его диване лежал глянцевый буклет, в котором это было напечатано прямым текстом. И я знал, что он – испанец, потому что в каждой руке он держал по большому бокалу вина.

Мы с Марком смотрели на красивый город, а Гаспар пошел за оливками. Достаточно неординарная ситуация. Еще один яркий пример того, куда может завести «да», если слепо следуешь тактике согласия.

– Дэнни... – обратился ко мне Гаспар, бородатый мужчина значительного вида. – Мне кажется, где-то я тебя видел...

– Правда? Вообще-то в Барселоне я впервые.

– Может, в Лондоне? Я недавно был в Лондоне. Но не думаю, что мы там встречались...

– Я тоже не припоминаю, – согласился я.

Где-то в глубине дома – большого просторного дома – зазвонил телефон. Гаспар извинился перед нами и удалился.

– Марк... – окликнул я своего нового друга. Он присвистнул в ответ. – Мне кажется невероятным, что я здесь. Теоретически я просто нахожусь в доме какого-то мужика в Испании. Но в то же время меня не покидает ощущение, что это сама судьба привела меня сюда. Я поплыл по течению... и оказался здесь.

– Не нужно противиться течению жизни, – сказал Марк. – Мир знает, что делает. «Si a Todo» – могущественное выражение...

– Но что оно значит для тебя? Понимаешь, мы с тобой оба часто отвечаем согласием, но ты, по-моему, делаешь это немного по-другому.

– В моем случае согласие – это позиция, принцип. Многие странно смотрят на меня, когда я говорю «Si а Todo»... Спрашивают, ты и войне скажешь «да»? Terrorismo? Злу? Нет. Я предпочитаю более позитивный подход... Я не говорю «Нет – войне». Я говорю «Да – миру».

Знакомые слова, подумал я. Очень знакомые.

– То же самое не так давно я слышал от других людей, – сказал я. – В Лондоне я случайно познакомился с борцами за мир. Они попросили, чтобы я помог им пропагандировать мир мелом... и, когда я согласился, они мне и сказали, что лучше говорить «Да – миру», чем «Нет – войне».

– La casualidad no existe, Дэнни! – напомнил мне Марк. – Мир знает, что делает.

На балкон вернулся Гаспар.

– Мои извинения, – сказал он. – Я готовлю большую выставку. Новые идеи. Эти мои работы еще никто не видел. В общем, дел невпроворот. А мне сейчас звонил приятель. Португальский художник. Он живет в Англии.

– Вот как, – произнес я. – Где?

– В Бате.

Я обалдел.

– Так ведь я вырос в этом городе, – сообщил я. – Там живут мои родители.

Марк присвистнул в своей особой манере.

– Случайных совпадений не бывает! La casualidad no existe!

– Как странно! – воскликнул Гаспар. – Хотя странно не только это. После того, как я поговорил с другом о своей поездке в Англию, я вспомнил, откуда я тебя знаю.

Он придвинулся ко мне ближе.

– Я видел тебя по телевизору.

О Боже. Я точно знал, в какой передаче. В девятичасовой программе новостей, в репортаже об открытии нового ночного клуба, где было показано, как я сижу за спиной у испанского поп-певца, пока тот исполняет свою песню. Но потом в лице Гаспара отразилась озабоченность, будто он силился что-то вспомнить...

– Ты делал... э... как бы это сказать? Вот так...

Гаспар изобразил удары кулаком.

Ну и ну!

Гаспар видел меня в шоу «Ричард и Джуди»!

– Но... каким образом?

– Я был в Лондоне. И у меня в гостинице был телевизор.

– Но это ж показывали только на днях!

– Да!

Пресвятая Дева Мария!

Марк захохотал и никак не мог остановиться. Все хохотал, хохотал.

– La casualidad no existe! – наконец произнес он. – В этом мире все взаимосвязано. Порой мы оказываемся у какой-то определенной точки, сами не зная почему...

Пораженный, я подумал о Самтене. Нелепейшее совпадение. И ведь это не какой-то там случайный человек с лондонской улицы, посмотревший мое дебютное выступление на телевидении... Это знаменитый архитектор из Испании! Человек, в доме которого я оказался только потому, что другой человек, с которым я мог бы никогда не встретиться, принимал участие в создании некоего шоу, в котором я мог бы никогда не появиться (если б не вечеринка, на которую я мог не пойти), совместно со звукооператором, который и рассказал мне о... Какова была вероятность того, что это произойдет?

– Самое невероятное возможно, – сказал Марк, – если ты сам позволяешь тому случиться.

Я стоял там, на балконе, под мириадами звезд.

На следующее утро у меня выдалось несколько свободных часов, и первый из них я решил провести в Интернет-кафе на Рамбле – самой туристической улице Барселоны. Мне не терпелось рассказать кому-нибудь – хоть кому-нибудь – о событиях минувшего вечера. Я хотел написать Джеффу по электронной почте и поблагодарить его за то, что он рассказал мне про Марка.

Общение с Марком, хоть и длилось оно недолго, вдохновило меня. Марк – смелый человек. Он не спорит с судьбой. Стойко держит удар. Идет туда, куда ветер дует. И он заставил меня изменить свое отношение к «да». Я начал постепенно осознавать, что прежде каждую возможность ответить согласием я воспринимал, как нечто враждебное, настроенное против меня. Как испытание, которое я должен выдержать. Как нечто, с чем я могу не справиться. На самом деле все эти возможности – часть моей жизни. И если я стану воспринимать их так же, как Марк, они войдут в мою жизнь.

Я подумал, что, возможно, Майтрея – ложный след. Что, возможно, просветленные существа мы встречаем каждый день – надо только приглядеться. Ведь даже в самом обыденном таится волшебство.

Была еще одна причина, побудившая меня прийти в Интернет-кафе. Мне требовалось кое-что проверить. То, что я увидел в журнале. И я решил, пусть это случится...

Журнал я нашел в то утро в вестибюле гостиницы. Обычный журнал, где пишут обо всем и ни о чем – о моде, о музыке, о спорте, о путешествиях... в общем, про жизнь. Я пролистал его без всякого интереса, и все же кое-что привлекло мое внимание. Одно предложение, которое мне нужно было перевести, а потом проверить информацию. И, как только я ее проверю, начну действовать...

С Марком я встречался в ресторане, находившемся на этой же улице, – чтобы попрощаться, поблагодарить и оставить подарок. Особенный подарок.

Я купил банку кока-колы, сел за компьютер, загрузил его и стал проверять электронную почту. Меня ждали два сообщения, но одно имя сразу бросилось мне в глаза.

Лиззи.

Эй, привет...

А знаешь что? Я еду в Лондон. Прилечу 2 декабря, на девять дней, по работе... прости за бесцеремонность, но... может, ты позволишь остановиться у тебя? Если нельзя, пошли меня, не стесняйся. Но было бы здорово повидаться...

Л

О такой вести я и мечтать не смел. 2 декабря. Через десять дней. Потрясающе. Посмотрите, что способна сотворить жизнь, если только ей это позволить.

Разумеется, я был бодр и весел, когда встретился с Марком. Изабель, звезда сериалов, тоже пришла.

– Hola, hombre[102]102
  Hola, hombre (исп.) – Привет, парень.


[Закрыть], – поприветствовал меня Марк, и мы опять зашагали по улицам. – Пойдем, покажу тебе места, которые ты еще не видел...

На мой взгляд, времени на прогулку у нас не было, но мы все равно пошли. Марк, конечно же, по пути натыкался на своих друзей и отвечал «Si» каждый раз, когда ему предлагали посетить очередное мероприятие...

– На следующей неделе они дают прием, – сообщил он мне после встречи с одним из приятелей. – Он красит, я ему помогаю, – объяснил он после встречи с другим.

Меня поражало не то, как быстро заполняется его записная книжка. Удивляла его общительность. Умение заводить друзей. Готовность уделить кому-то время. Вот как надо жить.

В кафе, которому кто-то додумался дать название «Толстая кишка», я заказал сандвич, а потом посмотрел Марку в глаза.

– Марк... хочу тебя поблагодарить.

– За что?

– За то, что позволил пообщаться с тобой. Я здорово провел время.

– Эй... мы ведь не перестанем быть друзьями... это ж только начало.

– Нет, конечно. Просто... ты согласился встретиться со мной, хотя кто я тебе? Абсолютно незнакомый, чужой человек.

– Si a Todo, Дэнни. Si a Todo.

– Все равно спасибо. Вот...

Я полез в свою сумку и вытащил ее. Сам не знаю, зачем привез с собой. В качестве доказательства для Марка? Для вдохновения? Как напоминание о том, что я сделал и к каким свершениям готов?

Это была моя синяя кепка с вышитым словом «Да».

Я счел, что Марк заслуживает ее больше, чем я. Он был настоящий Согласный. Жил с огоньком, стремился объять необъятное.

Марк был доволен.

– Блеск! – восхищенно воскликнул он. – Спасибо, Дэнни!

А потом, демонстрируя, что мой подарок пришелся ему по душе, нахлобучил кепку на голову и присвистнул.

– Итак... какие у тебя планы? Сегодня возвращаешься домой в Лондон и потом будешь смотреть, что подкинет тебе жизнь?

– Ну... не совсем. То есть... я хотел спросить у тебя совета, но... что это значит?

Я полез в карман и развернул листок бумаги. Это была реклама. Реклама, которую я выдрал из журнала в вестибюле гостиницы.

Я показал на предложение, которое меня заинтересовало. Оно было напечатано крупным жирным цветным шрифтом. Рядом была помещена фотография, на которой были запечатлены самолет, улыбающаяся стюардесса, пальмы и солнце.

– Это значит «Лети в Сингапур», – перевел Марк, потом посмотрел на меня и улыбнулся.

– И что ты скажешь? – спросил я.

– Si a Todo, – ответил Марк.

ГЛАВА 22
В которой Дэниел проявляет невиданный героизм

Я чувствовал себя свободным, как птица.

То, что я сделал, было абсолютно неслыханно, – по крайней мере, для меня. Я прямиком скакнул на уровень 6. На фантастический уровень, которого, по сути, не существовало. На этом уровне я еще не бывал.

Я летел в Сингапур... потому что мог туда полететь.

Вот так-то. И разговор окончен.

Я увидел рекламу, принял предложение, и вот теперь я здесь... прихожу в себя после длительного перелета, в диковинном уголке Земли, куда я отправился без всякой причины – просто потому что жизнь так распорядилась. Жизнь подсунула мне ту рекламу. «Да» заставило ей подчиниться. Марк внушил, что я должен расслабиться и наслаждаться путешествием.

Я был в лондонском аэропорту, когда зазвонил мой мобильник.

– Дэн? Это Уэг.

– Привет, Уэг. Как дела?

– Неплохо. Ты где?

– Лечу в Сингапур.

– В Сингапур? Зачем?

Я пожал плечами.

– Просто так.

Тринадцать часов спустя я сел в такси в аэропорту Чанги, кинув свою маленькую дорожную сумку на заднее сиденье.

Я был счастлив. Жил в полном согласии с принятым решением. В Сингапуре я пробуду чуть более 48 часов – 48 часов в Сингапуре! Все выходные. Кто еще проводит выходные в Сингапуре? Кто по возвращении из Барселоны находит кредитную карту, которую он вообще не должен был бы приобретать, и берет билет на ближайший авиарейс в Юго-Восточную Азию?

– Привет! Как дела! – бросил мне водитель. Последняя фраза прозвучала как утверждение, а не как вопрос.

– Потрясающе! – воскликнул я. – А твои как?

– Хорошо, – ответил он, заводя мотор. – А у тебя как?

Я опешил. Я был абсолютно уверен, что уже ответил на этот вопрос, хотя, может, я и заблуждался. Сингапур очень далеко от Англии, и я, считай, почти полсуток находился в воздухе.

– Нормально! – бодро отозвался я. И на том, казалось бы, обмен любезностями должен быть закончен. Но, хоть я уже и знал, каким будет ответ, я счел, что проявлю невоспитанность, если теперь не спрошу, как у него дела. Ничего тут не попишешь, привычка. Я ведь британец.

– А... как у тебя дела?

Водитель радостно посмотрел на меня.

– Хорошо.

Вот и чудненько. На том и остановимся. У нас обоих все хорошо.

– А...

Нет, только не это!

– ...у тебя?

Таксист обернулся ко мне, выжидательно вскинув брови. Так, а теперь что делать? Ведь на этот его вопрос я уже ответил и, как и полагается, поинтересовался, как у него дела. Но водитель упорно смотрел на меня, ожидая ответной реплики. Изменить тему разговора я не мог – мы состязались в воспитанности. В меня правила этикета вдолбили с детства; он их выучил по какому-то учебнику 1950-х годов.

– Замечательно, – пробормотал я и смущенно, глядя в окно, едва слышно, осведомился: – А у тебя?

– Хорошо, – быстро ответил таксист и, теперь уже явно неудовлетворенный, добавил: – Очень хорошо, спасибо.

Последовала минута молчания, за что я возблагодарил свою судьбу. Я включил свой мобильник. Он дважды пикнул, приветствуя меня в Сингапуре. Мгновением позже пиканье повторилось. Пришло сообщение от Ханны.

«ДАВНЕНЬКО НЕ ВИДЕЛИСЬ! КАК ТЫ?»

Я написал:

«Я В СИНГАПУРЕ!»

И стал ждать ответа. Через полминуты пришел ответ.

«ЧТО? ПОЧЕМУ?»

Я рассмеялся.

«ПРОСТО ТАК!»

Жара стояла несусветная, такой я еще не знал. Кондиционер в машине работал не очень исправно, выдувал нам в лица горячий тошнотворный воздух. Мы теперь ехали по центру Сингапура, по широким обрамленным деревьями улицам, мимо огромных торговых центров. Я смотрел в окно, стараясь запомнить все, что вижу – и улицу Серангун, и район Маленькая Индия, – и ликовал. Почему я здесь? Потому что мне случилось увидеть рекламу, когда я был в Испании, куда я приехал на встречу с человеком, который всегда говорит «да» и который вдохновил меня настолько, что я решился прямиком махнуть на уровень 6. Я допустил, чтобы это произошло. Монах Самтен говорил, что в жизни всякое может случиться. Это означало, что нет такого понятия, как неотвратимость. А раз такого понятия нет, значит, я могу сам строить свою жизнь так, как хочу.

– Ты откуда? – неожиданно спросил таксист.

– Из Лондона.

– А-а, – протянул он. – Хорошо. Лондон.

Вновь молчание.

– А Лондон от Англии далеко?

– Хм. Э... Лондон находится в Англии. Это город.

– Англия или Лондон город? Какая у Лондона столица?

Водитель смотрел на меня с щенячьим любопытством в глазах. Я объяснил, что Лондон – столица Англии, и он признался, что чувствует себя дураком, но я его успокоил. В конце концов, и в самом Лондоне с трудом можно найти таксиста, который знал бы это наверняка. Оказалось, что мой водитель – его звали Онг Ши Кинг – работает таксистом вот уже шестнадцать лет. В Сингапур он приехал из Китая, чтобы жениться на своей возлюбленной.

– Мы очень счастливы, – поделился он со мной. – Двое детей, тоже очень счастливы. Сингапур – хорошее место для детей. Очень чисто. Очень красиво.

Сингапур, вне сомнения, очень чистая страна. И очень красивая. Главным образом, потому, что здесь штрафуют всех подряд за все подряд, причем штрафы берут немалые. Прошли те времена, когда длинноволосых туристов прямо в зале прилета останавливал дюжий сотрудник таможни с тупыми ножницами в руке и предлагал постричься, но на затылки здесь до сих пор косятся. Да и вообще в Сингапуре вам мало что сойдет с рук. Вас оштрафуют, если вы переходите улицу на красный свет, курите в общественном месте, бросаете мусор. По словам Онга, радикалы имели обыкновение мочиться в лифтах в знак протеста против существующего режима, пока там не установили видеокамеры. В общем, либо радикалы испугались камер, либо у них кончилась моча. И что самое важное – жевательные резинки здесь категорически, строжайше запрещены. В моем представлении Сингапур можно сравнить со страной, где живут одни религиозные тетушки: вы любите их за учтивость, взыскательность и чувство справедливости, но вам хочется, чтобы хотя бы иногда они перепили хересу и попытались совратить священника. Забавно, что путь согласия привел в меня страну, где царствует «Нет». Охота на жевательные резинки здесь ведется с особой жестокостью. Тех, кто их продает, импортирует или даже жует, ожидает штраф в размере $ 1000. И когда Онг мне все это объяснил, я с ужасом вспомнил, что где-то на дне моей дорожной сумки валяется полупустая пачка «Ригли», которую как-то вечером дал мне Уэг. Там еще оставалось как минимум двадцать пластинок. Двадцать! По сути, в глазах закона я такой же преступник, как и наркокурьеры. Решившись встать на путь согласия, ты понимаешь, что возможны всякие неожиданности, но арест по обвинению в контрабанде, вне сомнения, не входит в твои планы.

– Так что привело тебя в Сингапур? – спросил Онг и добавил фразу, которую он явно заучил по телевизионным передачам: – Бизнес или отдых?

– Ни то, ни другое, – с улыбкой отвечал я. – Просто так... приехал.

На лице Онга отразилось недоумение.

– Отдых, – поправился я. – Просто отдых.

И задумался над своим ответом. А что, так и есть. В другие разы, когда я ездил за границу, передо мной стояла какая-никакая цель – получить выигрыш Испанской лотереи или познакомиться с другим Согласным. Те поездки были побочным результатом моих «да». Теперь же... это было мое «да» в чистом виде.

Онг высадил меня у моей гостиницы, «Трейдерз», и вручил мне свою маленькую пожелтевшую визитку, сказав, чтобы я позвонил ему, если мне понадобится куда-то поехать. Я пообещал, что в случае надобности непременно обращусь к нему, потом заселился в свой номер, бросил все пластинки «Ригли» в унитаз и надолго завалился спать.

Наутро я отправился бродить по городу. Когда я вышел из гостиницы, меня окутал уличный жар, от которого мгновенно высохли все капельки пота на моем теле. Я понятия не имел, что делаю, куда иду, зачем. У меня не было никакой конкретной цели, поэтому инстинктивно я направил свои стопы к длиннющей элегантной Орандж-роуд. Эта улица – бесстыдное торжество капитализма – состояла из десятков огромных торговых центров, соединенных между собой подземными туннелями и крытыми проходами, оборудованными системой кондиционирования.

Я нашел «Макдональдс» и купил себе завтрак. С удивлением я обнаружил, что рекомендуемое блюдо месяца называлось «куриная овсянка по-сингапурски». Овсянку я и в лучшие времена не особо жаловал, и уж тем более меня не привлекала овсянка со вкусом курицы в булочке. Не понравился мне и их рекламный лозунг: «Самый лучший завтрак». Ага, разве что в тюрьме. Правда, «куриная овсянка по-сингапурски» хотя бы броское название. Все заманчивее, чем «хуппадом»[103]103
  Слово изобретено автором, состоит из двух слов Whopper (фирменный бутерброд «Бергер Кинг») и паппадом (индийская лепешка).


[Закрыть], который, очевидно, можно купить в закусочных «Бергер Кинг» в районе Маленькая Индия.

Радуясь, что мне не дано прямых указаний завтракать овсянкой по-сингапурски, я купил себе «Биг Мак», согласился, чтоб мне сделали супербольшой сандвич (некоторые «да» одинаковы во всем мире), и стал изучать карту. Увы, для меня это были только слова и картинки. Как быть? Как можно идти, куда ветер дует, если нет никакого ветра? В случае с Сингапуром в самом буквальном смысле. Я посидел в раздумьях и нашел решение. Я сам создам ветер. Онг. Надо позвонить Онгу.

– Так что ты хочешь увидеть? Туристические места или настоящий Сингапур? – спросил Онг. Он ел яблоко и одно привез для меня.

– Ну... А ты что посоветуешь? Что предлагаешь?

– Давай сначала провезу тебя по городу.

Онга и его автомобиль я нанял на пару часов за постыдно жалкую плату. Он должен был провезти меня по городу и показать достопримечательности, выступая в роли гида. В общем, вместе с ним мы поехали по классическим туристическим местам – посмотрели Центральный деловой центр, статую Рафлса[104]104
  Рафлс, Томас Стамфорд (1781 – 1826) – британский колониальный деятель, основатель Сингапура.


[Закрыть], горделивого Мерлиона[105]105
  Мерлион – статуя с головой льва и туловищем рыбы на гребне волны, символ Сингапура.


[Закрыть] из белого алебастра, китайский храм, – потом остановились у супермаркета, чтобы купить воды, и стали думать, что нам делать дальше. У меня возникла идея. Путь Согласного – это новые впечатления. Значит, вперед за новыми впечатлениями.

– А допустим, есть такие места, которые обычный турист никогда не посещает? Можешь мне их показать?

Онг задумался.

– Я покажу тебе рай!

Слава Богу, что Онг был женат, иначе я неверно истолковал бы его слова.

– Рай? Что за рай?

– Рай – это кампонг Пулау-Убин.

В его предложении мне были понятны только два слова.

– Извини, не понял.

– Кампонг – это рай для людей. Пулау-Убин – это остров-рай. Для меня.

– А что такое «кампонг»?

– Типичная деревня. Там спокойно. Природа красивая. Никакой спешки и суеты. Пулау-Убин – самый лучший остров.

Я прищурился, высматривая на карте Пулау-Убин. Ага, вон он, к северу от аэропорта. Оказалось, что Онг, как и 90% сингапурцев, живет в многоквартирном доме-башне. Территория Сингапура невелика. Негде отдохнуть на природе. И виной тому – стремительная урбанизация и засилье торговых центров, которые растут, как грибы. И хотя в большинстве районов Малайзии по-прежнему сохраняется этот традиционный дух сельской идиллии, сингапурцы утратили его навеки. Пулау-Убин – их последний шанс. Их последний уголок местного рая. Единственное место, в которое пока еще не вторглась агрессивная цивилизация.

– Бизнес уже и на него замахнулся, – сказал Онг. – Скоро исчезнет. Года через два. А может, через год. Жаль.

Я положил карту.

– Ну что, хочешь посмотреть? – спросил Онг.

– Да, – ответил я. – Хочу.

Онг высадил меня у гавани, сказав, чтоб я позвонил ему по возвращении. Не спеши, не спеши, напутствовал он меня. Я сел на жесткую деревянную скамью возле небольшого судна, которое обычно доставляет провизию на корабли. Сидел, сидел, сидел. Ничего не происходило. Но меня это не напрягало. Я был абсолютно спокоен.

Просто радовался тому, что я есть. Рядом сидели другие пассажиры. Мы все молчали, глядя в пространство перед собой, и ждали, когда капитан наконец-то пригласит нас подняться на борт. Но через полчаса мне надоело просто быть, и я повернулся к сидевшей подле меня девушке.

– Простите, – обратился я к ней. Она вздрогнула от неожиданности. – Это очередь на судно, которое направляется на Пулау-Убин, да?

– Да, – ответила девушка. – Только придется подождать.

– Почему?

– Нужно дождаться, когда подойдут еще люди. Сейчас нас только пятеро. А нужно двенадцать.

Я рад, что британская система автобусных перевозок работает по другой схеме. Представьте, если б автобус на Суиндон отправлялся бы в путь только после того, как в нем набралось двенадцать пассажиров. Ждать пришлось бы месяцами.

Мы продолжали сидеть в молчании.

Наконец, слава Богу, из-за угла вышли два старика и присоединились к нам. Очевидно, к этому времени капитану и самому уже осточертело томиться от безделья, ибо он решил везти нас семерых.

И мы поплыли в рай.

Спустя двадцать пять минут мы были на острове.

Я сошел с лодки на длинный деревянный пирс. Онг оказался прав, говоря о природной красоте острова. На первый взгляд, это и впрямь был нетронутый уголок. Песчаный берег, сочная зелень, пышная растительность и лишь несколько шатких деревянных мостков, тянущихся от маленьких аккуратных домиков к крошечным рыбацким лодкам, едва ли годным для плавания. Вместе с остальными пассажирами я пошел на остров. Когда мы проходили мимо деревянного щита с надписью «Добро пожаловать на Пулау-Убин», я остановился, чтобы его разглядеть. Все остальные меня перегнали и вскоре исчезли из виду. Я остался один, вокруг ни души, куда идти – не знаю. Ощущение было потрясающее. Полная неопределенность и... свобода. Где бы я был теперь, если б не сказал «да» в тот самый первый раз, несколько месяцев назад? Сидел бы дома, в темной квартире и смотрел бы по телевизору ток-шоу «Триша», коротая зимние вечера? В общем, здесь бы меня точно не было.

Я уже хотел пойти дальше, но тут заметил указатель в форме большой направленной руки, на котором было написано: «Посетите бюро информации для туристов». Я повиновался. Бюро размещалось в большом деревянном здании, где, в моем понимании, я мог почерпнуть всю полезную информацию о том, куда можно сходить и чем заняться на острове. Я вошел и оказался в просторной пустой комнате. С одной стороны я увидел стол, за столом – дверь, и больше ничего. Я решил, что, видимо, зашел не в то бюро, и уже собрался уйти, как в дверях за столом появился мужчина. Не говоря ни слова, он швырнул на стол передо мной буклет, посмотрел на меня и снова исчез. Я взял брошюру. «Пулау-Убин: тихий островок». В буклете я нашел пару фотографий, но информации как таковой в нем не было. Не буклет, а одно недоразумение.

– Э... простите? – окликнул я мужчину жалобным голосом.

Реакции не последовало. Я попробовал позвать его громче.

– Прощу прощения?

Мужчина высунул голову в дверь.

– Да?

– Мм... у вас есть еще какие-нибудь справочные материалы о Пулау-Убине. Другие буклеты?

Мужчина посмотрел на меня так, будто я просил его спеть.

– Нет.

– Что, вообще никаких?

– Нет. Только этот буклет. В нем вы найдете все, что вам нужно знать.

Я смотрел на брошюру. Фактически в ней не было ничего. Несколько фотографий, крошечная карта и пара поэтических строф.

– Ясно. Спасибо, – сказал я и вышел. Странно как-то, думал я. Мало того, что они построили целое здание для того, чтоб положить туда одну стопку бестолковых одинаковых буклетов, сфотокопированных на розовой бумаге, так еще и наняли человека, который должен сидеть там целый день – на тот случай, если в это здание заглянет какой-нибудь шальной турист, чтобы взять один из этих буклетов. Все равно что купить автобус и использовать его в качестве коляски.

Тем не менее я был благодарен за то, что мне дали, и стал читать буклет.

ЖИЗНЬ НА ПУЛАУ-УБИН

Здесь не нужны будильники – рано утром вас разбудят петухи. Стайки птиц слетаются на фруктовые деревья, чтобы позавтракать их плодами. Просыпается и сама пристань, улицы наполняет рев мотоциклов. Все предвещает островитянам спокойное, безмятежное начало дня.

Да уж, спокойное, безмятежное начало дня. В пять часов утра будят кукареканьем петухи, потом, до самого завтрака терроризируют, чуть ли не доводя до самоубийства, мотоциклисты. Честно говоря, окончание дня тоже не особенно вдохновляло.

Когда ночь опускается на Пулау-Убин и люди ложатся спать, над островом разносится тарахтенье дизель-генераторов. Насекомоядные летучие мыши неожиданно вылетают из своих гнезд и бесшумно парят в темноте, словно призраки. Но, глядя вверх, не забывайте смотреть и под ноги, ибо в траве нет-нет проползет зеленая плетевидка.

Боже! Тебя будят в несусветную рань петухи и терроризируют банды мотоциклистов, а с угасанием дня убивают летучие мыши и змеи. Неудивительно, что Пулау-Убин до сих пор остается девственным уголком природы. Благодаря столь честной рекламе этот остров еще долго не будет затронут цивилизацией.

Я хотел посмотреть Пулау-Убин и решил, что лучше всего это сделать на велосипеде. Поэтому я взял велосипед в пункте проката – человек, заведовавший этим пунктом, так обрадовался, будто я был его самым первым клиентом – и пустился колесить по острову, который, по описанию Онга, был сингапурской Утопией. Ощущение было невероятное. Я чувствовал себя отважным исследователем, открывающим новые земли. На маленьком велосипеде.

Пулау-Убин – второй по величине остров Сингапура, хотя в ширину он достигает всего полутора километров, в длину – восемь. Если верить Онгу, ныне это единственная настоящая деревня в стране; единственная деревня, на месте которой не выросли торговые центры и закусочные, где продают овсянку по-сингапурски.

Я спустился с небольшой возвышенности и поехал по извилистой дороге, пока не увидел перед собой большой холм. Но энергии и силы воли мне было не занимать, я стал яростно нажимать на педали, пока на середине склона не почувствовал, что выдохся. Было жарко, градусов тридцать пять. Я обливался потом. Мои удлиненные шорты, по-моему, пытались предпринять свою собственную экспедицию, исследуя участки моего тела, которые обычно я доверяю только умелым рукам. Я остановился, поправил на себе одежду, потом вновь вскочил на велосипед и проехал еще несколько километров.

На Убине 200 жителей, кормящихся от земли или за счет случайных туристов, желающих взять напрокат велосипед. Из них я не встретил ни одного. Я проезжал мимо покинутых ферм и собак, резвящихся возле брошенных хижин, но ни один человек не попался мне на глаза. Может, поэтому Онгу так нравилось здесь. Для человека, который живет в городе, где его постоянно окружает толпа, остров, подобный этому, и впрямь кажется раем.

Правда, через некоторое время мне стало жутковато. Особенно когда я покатил по дороге, обрамленной с обеих сторон живыми изгородями и густыми развесистыми деревьями. Ехать я мог только вперед или назад, а рядом вдруг поднялся оглушающий шум.

Поначалу это было просто жужжание... потом нечто похожее на свист нескольких кипящих чайников... затем шум усилился, зазвучал громче, чем автомобильная сигнализация. И, главное, было непонятно, откуда исходит этот звук.

Меня охватила паранойя. Вот он я, совершенно один, вдали от людей, непонятно где, непонятно зачем, а вокруг визжат невидимые чайники. Что подумают власти, когда найдут мое тело? Как они сумеют восстановить картину моих последних передвижений? Какие установят причины?

Мною начинала овладевать паника. Я еще быстрее стал крутить педали и вдруг сообразил, что в кустах справа кто-то бежит наравне со мной. Я не видел бегуна, но он производил достаточно громкий шум в высокой траве, так что сомнений не оставалось: этот кто-то был большой и быстрый. Господи помилуй, кто это? Остановиться я не мог. Продолжал крутить педали, быстрее, быстрее, и уже отчетливо слышал, как кто-то громыхает возле меня. Кто это? За мной гонится? Сейчас я острее, чем когда бы то ни было, ощущал себя персонажем одного из романов Стивена Кинга. И, несмотря на то, что я все глубже уходил, как мне казалось, в джунгли, повернуть назад я не смел, опасаясь столкнуться с бегуном лицом к лицу – если у того, конечно, есть лицо. И кто бы это ни был, он не отставал от меня, бежал рядом, на удалении всего нескольких шагов...

Я на скорости преодолел поворот. Мой потенциальный преследователь не отставал. Мною уже владел панический ужас. На меня идет охота? А что, если этот кто-то решил меня сожрать? Кто у них здесь водится? Крокодилы? Носороги? Змеи ведь не бегают.

Не оборачиваясь, я продолжал отчаянно крутить педали, и, слава Богу, шум постепенно начал утихать, а потом и вовсе прекратился. Я был измотан, но темпа по-прежнему не сбавлял, и, лишь отъехав достаточно далеко, я остановился, достал свой буклет и слово за словом стал перечитывать напечатанный в нем небольшой текст, ища упоминание о чайниках-убийцах или о том, что могло бы преследовать ни в чем не повинных британских велосипедистов. Разумеется, ничего такого я не нашел, но легче мне не стало: дурное предчувствие лишь усилилось. Неужели «да» пытается меня убить? Ведь оно должно помогать мне жить! Другие шумы вокруг меня еще не улеглись. Я стоял на дороге в окружении огромных деревьев, которые заслоняли солнце, отчего здесь витал дух затхлой вечерней сырости.

А потом я услышал за спиной шарканье, шелест разгребаемых листьев и с перепугу вдавился голенями в педали, пытаясь тронуть велосипед с места, но никак не мог обрести равновесие. Ноги вдруг стали непомерно длинными, а шум все усиливался. И вдруг здоровая мускулистая ящерица размером с танк пронеслась мимо меня, нырнула в брешь в кустах и там замерла. У меня бешено заколотилось сердце. На меня охотится ящерица. Ящерица, чтоб ей пусто было! Нет, тут что-то не то. Это не рай!