Текст книги "Эратийские хроники. Темный гном (СИ)"
Автор книги: Денис Лукашевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)
Соратников? Хорас мрачно усмехнулся – ну, у него и фантазия!
У клирика отвердело лицо, когда Шмиттельварденгроу скинул капюшон. И только, он посмотрел на Хорас, но смолчал, ожидая, что скажет командор. Остальные не столь умело сохранили самообладание.
Первым среагировал Тессий. Он вскочил, выхватил меч и приставил острие к горлу цверга.
– Я зарежу эту тварь! – Он оглянулся на остальных, взор на миг задержался на Хорасе: в глазах горел яростный укор. – Горгонадец стал слишком нагл, раз послал к нам этого урода. Клянусь Светом, Хорас, не ожидал я...
– Надо уходить! – подскочил рыцарь с капитанскими узорами. Хорас узнал и его: бывалый ветеран, наставник молодняка, Доггер из Фордланда, что у подножья Перламских гор. Сурового места, где всегда стоило держаться настороже. Горцы близко, а Торгмар далеко.
Осторожный и слишком любящий подстраховаться капитан. Отличный наставник, но не слишком удачливый воин. Планы Доггер строил такие, чтобы учитывать каждую мелочь. Не мудрено, что в бою они частенько шли прахом: фордландец совершенно не умел импровизировать. Честно говоря, Хорас удивился, увидев его здесь. Наверное, Дероил имеет быть дхаровски убедителен.
Правда, Доггеру хватило и малой угрозы:
– Через его глаза Повелитель узнал, где наш лагерь. С минуты на минуту сюда явится его войско!
– И ты уже готов бежать, Доггер? – ехидно осведомился еще один капитан. Хорас узнал и его по узорчатому забралу шлема, который тот держал на колене. Тараил пододвинулся, и его лицо выплыло из темноты.
Не в первый раз командор видел его, но опять вздрогнул, как и всегда раньше. Лицо симаринца было страшно изуродовано ударом орочьего топора. Вместо правого глаза в расколотой глазнице тускло отсвечивал полированный стальной шар.
Доггер бросил на Тараила уничижающий взгляд.
– Не за свою жизнь я беспокоюсь! Мы еще не готовы встретить Повелителя в открытом сражении.
– А когда будем готовы? – невинно осведомился симаринец. А после обернулся к Тессию: – А ты никогда не слыл сторонником скоропалительных решений. Ты не задумывался, почему сам Хорас Истребитель привел его сюда? Или же ты засомневался в нем?
Хорас с благодарностью воспринял его слова: капитан старым другом. Правда, он уже года два, как ушел на покой.
А Тессий открыл рот, намериваясь что-то сказать, и вновь закрыл, не проронив ни слова. Лицо его приобрело растерянное выражение. Симаринец улыбнулся: безгубый рот, скошенный уродливый шрамом вправо, растянулся жуткой пастью. В так и не заросшей до конца щеке можно было увидеть зубы, вернее то, что от них осталось.
– К тому же, – тем же спокойным будничным тоном продолжил Тараил, – цверг вот-вот может лишить тебя главного признака мужественности. И это явно не твой меч. Хотя если ты его так называешь...
Тут не выдержал и ухмыльнулся даже Доггер, напряженные желваки разгладились на худом лошадином лице.
Тессий опустил глаза. Острейший полумесяц рунной секиры приподнял край кольчужной юбки и уперся ему в промежность.
– Тессий! Доггер! Капитаны, можно ли нам, наконец, услышать командора? – Дероил хлопнул ладонями по столу и опустился на свое место. Не забыл, правда. при этом сложить разлетевшиеся бумаги.
Опустился меч Тессия. Цверг ухмыльнулся и с преувеличенной осторожностью убрал свое оружие, лишь кольчужные звенья едва слышно звякнули, соприкоснувшись с заточенной сталью.
– Прошу тебя, Хорас, и тебя, многоуважаемый, гм, гном. – Он указал на пустые места на лавках. – И вас, господа, прошу присаживаться.
Хорас и Шмиттельварденгроу уселись рядом с Тараилом. Героним и Джалад – напротив. Командор пожал протянутую капитаном руку.
– Решил вернуться в строй?
– Кости ноют, – машинально коснулся изувеченного лица паладин, – но я еще могу показать парочку забытых ныне трюков. Даже самый лучший доспех ржавеет, если его не промывать кровью.
– Командор! – Голос у Дероила был сильный и хорошо поставленный, как у профессионального оратора. Старый архивариус был кладезем неизвестных талантов. – Представь своих друзей.
Хорас кивнул.
– Уважаемый Шмиттельварденгроу, – получилось с первого раза, за что цверг посмотрел на него с благодарностью, – мастер боя на топорах и наш главный специалист по проклятому оружию.
Клирик посмотрел на него с явной заинтересованностью. Тессий отвернулся и презрительно фыркнул. Доггер и Тараил хранили полную невозмутимость.
– Джалад Валантский – огненный маг из Джаффы. Героним... э-э...
– Мастер разведки! – помог ему полуэльф и улыбнулся.
– Мастер разведки, – озадаченно повторил Хорас, но решил не поправлять Геронима.
– Очень приятно, что столь опытные люди присоединились к нашему собранию. Ваша помощь может оказаться неоценимой. – Дероил кивнул каждому по очереди. – Только при всем моем уважении к тебе, мой друг, присутствие одного из твоих соратников, – цверг вскинулся, когда понял, что речь идет о нем, – вызовет вопросы. Если не у нашего собрания, так у остальных рыцарей очевидно.
– Я понимаю, – кивнул Хорас. – Что ж, уважаемые господа коллегианты, позвольте дать слово господину Шмиттельварденгроу.
Командор подвигал челюстью, пожевав губ: от такого обилия сложных слов у него начал болеть рот. В битве все как-то проще и легче, а тут... Нет, к словесным баталиям он был подготовлен слабо. Хорас посмотрел на гнома, кивнул.
Цверг помялся для виду, но выложил-таки свою историю. Хранить секреты вымершего народа не имело смысла.
– Только одно «но»: откуда Горгонадец мог узнать о происхождении и свойствах проклятого оружия. Величайшая тайна моих соплеменников и,одновременно, очень личная. Только если...
– Кажется, я догадываюсь, – прервал его Дероил. Он кивнул ему, благодаря за рассказ. – До меня доходили сведения, что Магистр отыскал кого-то, очень похожего на твоего собрата, цверг.
Тессий вздрогнул. Даже Доггер отреагировал – лицо его вытянулось еще больше. Тараил лишь хмыкнул, мол, нашел секрет.
– Сведения точные? – поинтересовался Хорас.
Клирик кивнул.
– Из надежного источника.
Шмиттельварденгроу напрягся. Но затвердевшему лице пробежала тень.
– В последнее время я не слишком рад слышать о своих собратах. Клянусь Бездной, они до сих пор живут Бездной. Но тайна проклятого металла... Вряд ли кто из них осмелился.
– А ваш этот Лардар?.. – Дероил прищелкнул пальцами, вспоминая имя. – Не может быть рекомым цвергом?
– Нет, – качнул упрямо головой Шмиттельварденгроу, – его разум помутился и он вряд ли то-то понимал в реальности. Он был всего лишь Хранителем, а таких не посвящают в важные секреты.
– Значит, есть и третий, – хмыкнул Тараил. – Чего-то многовато для вымершего народа.
Кажется, Шмиттельварденгроу хотел что-то сказать, наверняка обидное, но голос Хораса заставил его замолчать. Мазнув тяжелым взглядом по клирику, гном закрыл рот и вновь уселся на свое место.
– Хорошо, что мы узнали о подоплеке событий, но каковы наши силы? – Командор оглядел присутствующих. – Я не сомневаюсь в храбрости и мастерстве присутствующих здесь капитанов, но кто еще стоит за нас?
– Всего тридцать два человека...
– ...Двадцать пять привел Доггер, – перебил клирика Тараил, – за что ему честь и хвала. Но, в основном, это оруженосцы или совсем юные рыцари. Может, парочка-другая опытные паладины. Уважаемый капитан у нас учитель молодежи в Ордене, и, видать, имеет кое-какой авторитет у воспитанников.
Фордландец нахмурился, подозревая подвох в словах симаринца, но кивнул, принимая комплимент. Хорас внимательно посмотрел на него и почувствовал внезапное отвращение. Вроде бы не совсем оправданное, но, как он считал, вмешивать во все это молодежь – грязное дело. Не их это грехи, и не им за них отвечать.
– Тессий, – продолжал тем временем Тараил, – притащил семерку своих головорезов. Честно говоря, подозреваю, что к рыцарям они имеют весьма отдаленное отношения. Но судить не буду: во все времена Орден нанимал для темных дел темных личностей, чтобы не марать свои белые плащи.
– В верности своих людей, Тараил, я не сомневаюсь, – сухо заметил Тессий.
– Вот и славненько, – лицо симаринца исказилось жуткой расколотой ухмылочкой. – Короче, глубокоуважаемый Тессий у нас за разведку. Ну а я...
Он выразительно пожал плечами, скрипнули, соприкоснувшись пластины стального панциря.
– С собой у меня мой меч, щит и латы. То бишь пришел я простым рыцарем. Без всяких капитанств. Знаешь, для дела я бы согласился сражаться под началом Доггера, но Дероил решил по-другому. Сказал, что не станет умалять капитанскую честь. – Он издал странный фыркающий звук. Хорас понял, что это всего лишь смех.
– Три десятка не пойми кого против самого Горгонадца, – жестко усмехнулся Шмиттельварденгроу. Он поглядел на командора: – И ты решил, что они нам помогут? И что вы будете делать? – Он обратился к остальным: – Штурмовать Цитадель? Одно хорошо, мы сумеем подняться по одной лестнице – сэкономим на дереве. А сколько, собственно, против нас? Три или четыре тысячи подготовленных бойцов? Или еще больше?
Наверное, Тессий хотел что-то сказать в ответ. Что-нибудь про честь, праведное дело, но взмах руки Дероила остановил его, и Хорас в очередной раз подивился влиянию, обретенному архивариусом.
– Могу отметить, – сухо произнес он, – что большая часть войск вместе с Магистром выступила во главе королевской армии навстречу степнякам. Думаю, в крепости осталось не более двух-трех сотен стражи и оруженосцев.
– По десятку на рыло, – прищурился Шмиттельварденгроу. – Все-таки напролом. Уважаю! Совсем... по-цвергски!
– Спасибо, – серьезно кивнул ему клирик, словно и не услышал издевки в голосе гнома. – Но нет. «Напролома» не будет. Есть другой план.
– Планы?! – сплюнул на пол цверг. – Опять планы! Ненавижу планы!
– Я глубоко уважаю мнение присутствующего здесь представителя подгорного народа, но он никак не желает кого-нибудь выслушать до конца и только потом высказать свои несомненно весомые и важные мнение. Можно мне теперь продолжить?
– Да пожалте! – махнул рукой гном.
– Итак, из каждой ситуации должно быть не менее двух выходов. И этот случай не исключение. Святой Свет благоволит нам, поэтому мне еще в бытность хранителем архива Ордена удалось сделать копию древних подземелий, что лежат под Цитаделью. – Судя по тому, как напряглись капитаны, Хорас понял, что они тоже ничего об этом не знают. Наметанный взгляд ухватил, как Доггер что-то держит в плотно сжатом кулаке. Лицо его приобрело непроницаемое выражение. – И я считаю, что при здравом разумении именно там и находится основное гнездо Повелителя вместе с его, гм, новым Источником.
– Прямо под Цитаделью? – хмыкнул Тараил. – Не слишком-то и умно.
– Как раз наоборот – очень. Червоточина в сердце Ордена. Вряд ли кто станет искать Тьму у себя под боком. Считаю, что и свою секиру наш многоуважаемый цверг отыщет там. Хоть мы и не в состоянии в открытую сойтись с Повелителем с мечами наголо, но можем нанести один единственный удар кинжалом и разрушить его силу.
– И тебе не надоело лгать, Дероил?
Клирик замолчал. Все в удивлении воззрились на Доггера. Тот холодно улыбнулся, но, судя по каплям пота на лбу и потемневшим от влаги седым вискам, она далась ему нелегко. Он положил сжатый кулак на стол и сквозь пальцы пробился неестественно белый свет.
Хорас похолодел. Догадка уже стучалась изнутри черепа, но он-таки спросил:
– Доггер, что у тебя в руке?
15.
Шмиттельварденгроу чуял магию. Сильную и запретную, с явной примесью Тьмы. Тьмы, спрятанной в Свете. «Все в этом мире отбрасывает тень. Любое препятсвие, любой силуэт. Свет сам порождает Тьму». В голове сами собой возникли слова и далекого и почти забытого учения. Свет, попадая в реальный мир, дает тень. И опытный темный маг может использовать и ее. То, что Доггер держал в руке, было создано хорошим магом, знакомым с этим постулатом. Не клириком, нет. Чернокнижником. Выдающимся.
Дхар побери, значит и Лардарнагдаррен, и Дероил – все были правы. В сердце Ордена спрятался черный паук. И тем страшнее было предательство: Повелитель позволил уничтожить народ цвергов, сбросив их, словно битый козырь. Нынче у него на руках была новая раздача.
– Поначалу к тебе даже можно было прислушаться, Дероил, – продолжал Доггер. – В твоих словах была логика, извращенная и соблазнительная. И я почти поверил. А ведь меня Магистр предупреждал, но сегодня... – Капитан покачал головой, на его губах застыла, будто приклеенная улыбка. – Сегодня все стало на свои места. Какая речь может идти о Свете, когда вы привечаете создание Тьмы, уродливое порождение Бездны, искаженный образ настоящего гнома...
– Это он про меня? – уточнил Шмиттельварденгроу у Джалада.
Огненный маг кивнул.
– Думаю, что да. – После прокашлялся: – Многоуважаемый капитан Доггер, позвольте отметить, что ваше мнение не совсем соответствует последним исследованиям гномьей генеалогии. Согласно Фидиусу, Ут, Стан и Трун не были единственными сыновьями Большой Бороды, то бишь история темных или черных гномов, ныне известных, как цверги, гораздо глубже, чем нам ведается...
– Заткнись! – выкрикнул Доггер. Глаза его налились кровью под опухшими веками. Он грохнул кулаком по столу. Что-то явственно хрустнуло. Сквозь капитановы пальцы потянуло светлым дымком, но, кажется, ничего и не заметил.
Джалад поднял руки в примирительном жесте.
– Не делай этого, – хмуро уставился на паладина Хорас. – Ты ошибаешься. И не ведаешь, что творишь!
– А ты кто такой? – уставился на него Доггер. – Славный командор Ордена, Хорас Истребитель? Не думаю. – Он нервно хохотнул. – Потому что на Ларвийском погосте ночью не выживают.
Хорас вздрогнул, рука его поневоле потянулась к незаживающим ранам на плече, а Доггер расхохотался.
– В точку! Из каких глубин пришел ты, тварь? Кто ты, надевший личину командора? А, не имеет значение!
– Не делай этого! – покачал головой Хорас.
– Плевать! – выкрикнул капитан и поднялся на ноги. Кулак, сочащийся светлым дымом он поднял вверх. – Предаю вас в руки правосудия Ор...
Тессий ударил коротко, без замаха. Острейшее лезвие легко прошло между краем кольчужного капюшона и подбородка. И столь же резко отдернул кинжал, отскочив в сторону.
Тараил только успел открыть и закрыть рот, как его панцирь украсила россыпь красных капель. Доггер сжал распоротую шею, из которой кровь хлестала потоком, словно вода из разорванного бурдюка. Но другая рука судорожно сжалась. Та самая, что держала свет.
Он взмахнул ею, и облачко светящейся пыли поплыло в воздухе, быстро собираясь в плоский диск, диаметром с человеческий рост, если не больше. Он завис в воздухе, ребром вниз, и очень быстро пыль слилась в глянцевитую поверхность, зеркало, зависшее в воздухе.
– Что это? – выдохнул Тессий, вооружившись дополнительно к кинжалу и мечом.
– Портал! – выкрикнул Хорас, отступая за стол. В его руках тоже уже было оружие. – Детище Магистра.
Вскоре всех присутствующих отделял от диска портала стол: вряд ли он мог их защитить, однако такой барьер был лучше, чем вообще ничего. И, самое главное, портальное зеркало отрезало их входа, а закопченное окошечко с другой стороны было слишком мало, чтобы в него мог пролезть кто-нибудь, крупнее лесной феи. Тараил напялил свой шлем, скрыв изуродованную физиономию: стальной лик с завитой бородой выглядел внушительно. Искусный кузнец искривил губы маски в тонкой ироничной ухмылке. Которая весьма шла к освобожденному от ножен тонкому полуторнику с черной кожаной рукоятью. Хорошее оружие – отличная ковка, наверняка, дварфская. Шмиттельварденгроу по достоинству оценил меч. Может быть, у основания клинка имелось клеймо...
Вспучившаяся поверхность портала заставила отвлечься от оружейного восхищения и притянуло к себе все внимание.
– Прошлый раз ко мне явился сам Магистр, – сдержанно заметил Хорас, и все выразительно посмотрели на него.
Зеркало вздулось пузырем, подалось и лопнуло, высвобождая темную массу металла. Кто-то тихо ахнул, помянул Свет, а Тараил громыхнул проклятьем внутри шлема. Голос его гудел, словно ветер в дымоходе.
– Что это за тварь, дхар его дери?!
И Шмиттельварденгроу его прекрасно понимал.
В лицо дохнуло едкой вонью: даже не темная магия, а кое-что похуже. Старая кровь, тление и выгребная яма – все это сплелось в одном мощном ударе по обонянию. Кажется, его заметили и остальные. Героним сморщился, Джалад неуверенно подался назад, но возжег в огне лампы маленькую, но яростно горящую саламандру.
Массивная фигура была выше Хораса с Тараилом, выше тонкокостного, словно вытянутого вверх полуэльфа, но, пожалуй, по комплекции напоминала цверга: широкие плечи, широкий торс и крепкие ноги. И все это прикрывали черные латы. Но, присмотревшись, Шмиттельварденгроу понял, что никакие они не черные, а скорее темно-бурые, шершавые, словно измазанные грязью. Только вот это была никакая не грязь.
Кровь. Он был покрыт ею с ног до головы. Старой, запекшейся, взятой из его живых жертв, впитавшей их жизненную силу, вскормившую чудовищную темную магию. И она же превращала доспехи в несокрушимую броню.
Рыцарь со скрипом расправил плечи. Под глухим шлемом с сетчатым забралом не было видно лица и глаза, но каждый почувствовал, как он смотрит на них. Взгляд воина задержался на цверге, и тот мог поклясться, словно что-то знакомое было в этом взгляде. Глухой рокот донесся из глубин доспехов, словно далекая лавина, сошедшая с гор. Создание подняло руку с зажатым в ней топором.
Вернее, с секирой. С узорчатой, причудливой рукоятью, с узором из демонических рож и черепов, находивших на полулунное лезвие.
– Клянусь Бездной! – выдохнул Шмиттельварденгроу. – Головоруб!
Рокот повторился – тварь смеялась, как он уже понял. Легко взмахнул секирой, обрушив ее на стол – и дерево не выдержало. Треск походил на крик живого существа. Толстенные доски развалились надвое, брызнули щепки. Черный рыцарь шагнул к ним.
– За Свет!
Его опередил Тессий. Кроме того, в дом ворвались его бойцы, вооруженные арбалетами. Вжикнули, распрямившись, стальные луки. С такого расстояния тяжелые толстые бельты, выпущенные с мощных пружинных арбалетов гномьей конструкции, пробивали рыцарский доспех, осадный щит и деревянное бревно. Но, как оказалось, доспехи темного рыцаря были много крепче всего этого: стальные стержни визгливо пожаловались на излишнюю крепость зачарованного металла и рассыпались острыми, но бессильными осколками.
И тут же свой меч обрушил на него Тессий и его головорезы, атаковав сразу с трех сторон. Били они прицельно, целясь в сочленения и ремни, скреплявшие латы. Только вот сочления были словно забиты густой смолистой массой, в которой вязли железные клинки, а все ремни сменили туго завернутые болты, заклепки и стальные стяжки. В таком вот обмундировании ни один человек не смог бы двигаться. А этот вот – двигался, и весьма шустро, несмотря на габариты.
– Дхар! Умри...
Пропустив удар Тессия, обрушившегося между кованым наплечником и краем опускавшегося на плечи шлема. Лезвие вспороло воздух, вонзилось в чужую плоть. Но так лишь показалось – меч, выбив несколько ошметков, остановился, как будто приварной.
Второй удар пришелся на латную рукавицу, поднятую навстречу. Металл застонал, зажатый в бронированном кулаке, – клинок изогнулся, хрустнул и развалился надвое. У воина, нанесшего удар, вытянулось лицо, но он, видимо, так и не успел испугаться по-настоящему: Головоруб обрушился ему на голову, походя отбив третий удар – меч брызнул осколками. В основном, в лицо второму соратнику Тессия.
Лезвие словно не встретило сопротивление. С тошнотворным чавканьем проклятый металл развалил череп пополам, плеснуло кровью и раздавленными мозгами, а секира запела – Шмиттельварденгроу почувствовал это всем нутром.
Горячее чувство бешеной яростью захлестнуло с головой. Оттолкнув в сторону заслонявшего ему дорогу Хораса и Дероила, он буквально вкатился под ноги жертвенному голему. Ударил снизу вверх рунной секирой, целясь в разрез латной юбки. Головоруб опустился ему навстречу – радостный и кровожадный вопль зачарованного оружия чувствовался почти ушами, словно вопль обезумевшего берсеркера.
Удар обрушился с чудовищной силой и скоростью. Головоруб жаждал крови и не узнавал своего хозяина. Единственное, что успел сделать цверг, это выставить дварфскую секиру ему навстречу.
Рука онемела – болью прострелило до плеча, свело судорогой мышцы. И лопнули, рассыпавшись, словно стеклянные, кости запястье. Вся конечность в одно мгновение превратилась в тряпку. Единственное, что успел сделать гном, – это увести секиру в сторону, не дав Головорубу испить его крови.
Голем рыкнул – голос его гудел под шлемом, как боевой горн – и попытался раздавить наглого цверга, наступив на него ногой, закованной в бронированный башмак. Почти на одних инстинктах Шмиттельварденгроу потянулся к праху и швырнул здоровой рукой жгучую горсть прямиком в сетчатое забрало. Рык перешил в вопль на высокой ноте – рыцарь покачнулся и нога опустилась мимо гнома – доски встали дыбом, а щепки хлестнули его по щеке. Кровь залила бороду.
Цверг вывернулся и отполз прочь, заметив при этом, что Героним, Хорас и Дероил пробираются к выходу. Кроме того, туда же лез и Героним. Одни Джалад остался на месте, втянув в плясавшую у него между рук саламандру весь огонь в хате. Дух огня горел рубиновым светом, маленькие глазки сверкали расплавленным золотом.
– Давай! – хрипло выкрикнул Шмиттельварденгроу.
Саламандра, повинуясь воле мага, прыгнула вперед, вытянулась в струнку и вонзилась стрелой в забранное мелкой решеткой отверстие в забрале, приваренного прямиком к шлему.
Запахло паленой мертвечиной – металлическая сетка раскалилась, начала плавиться и стекать вовнутрь. Вопль поднялся на недостижимые для человека частоты. Цверг, кое-как слепив запястье прахом, поднялся и обеими руками вцепился в рукоять. Силой, конечно, вырвать ее он не мог, но он уже впитывал энергию смерти из двух трупов, валявшихся под ногами, чтобы нанести последний, добивающий удар. Казалось, и он завалит эту тупую груду зачарованного железа. Он улыбнулся, игнорируя боль в травмированной руке. Прохрипел:
– Против цверга надо что-то посильнее, чем железноголовый болван...
Как оказалось впоследствии, энергией смерти воспользовался не один он. Знакомое ощущение, словно лопнула струна, правда, сам Шмиттельварденгроу не успел сложить свое заклинание и потому сильно удивился. Только вот сделать он уже ничего не успевал.
Голем крикнул . Не слишком тонкое, не слишком изощренное, но напитанное силой до предела, заклинание хлестнуло по цвергу. Его словно лягнула гигантская лошадь. Своим подкованным гигантским копытом, превратив его в блин раздавленной плоти.
Хорошо хоть, что это всего лишь показалось. Хотя ребра хрустнули на самом деле. Также, как и на самом деле упругая волна, словно от взрыва дварфского огненного порошка, оторвала его от секиры и швырнула об стену, разом выбив и дух, и желание дальнейшего сопротивления.
В голове гудело или, что вернее, ревело ураганным ветром. В спину, хорошенько впечатанную в бревенчатую стену, словно вонзили раскаленный гвоздь. Горсть раскаленных гвоздей. Силы в руках хватило только на то, чтобы утереть кровь, обильно текущую ртом. С трудом подняв голову, Шмиттельварденгроу огляделся.
Только от хорошенько встряхнутых мозгов, то ли от поднятой заклинанием пыли перед глазами плыла густая дымка. Сквозь него двигалась массивная темная фигура. На миг остановившись рядом с цвергом, она вполоборота повернулась, и гном опять почувствовал улыбку на невидимых устах.
– Дхар тебя дери! – просипел цверг, едва проталкивая слова сквозь забитое горло. – Кто ты такой?
Он чуял темную магию, исходившую от голема, и хоть сначала подумал, что заложена волшба в доспехах, но после понял: внутри сидело нечто, владевшее ею, по крайней мере, ну хуже цверга. Как цверг.
Рокочущий смех раздался вновь. Он ткнул в сторону Шмиттельварденгроу Головорубом, а после выразительным жестом провел полулунным лезвием на ширине пальца от своего горла.
– Готовься, но не сейчас! – голос походил на грохот могучих шестеренок титанического механизма, на лязг паровых молотов в кузне. – Сразишься за то, что считаешь своим.
– Головоруб – мой! – крикнул, или, вернее попытался, крикнуть цверг. Он зашелся удушающим кашлем, на закончив фразу.
Рыцарь опять хохотнул, перешагнул лежащего под обломками стола Тараила и шагнул к куче мала, что образовалась у выхода. Дверь вынесло криком, но никто уже не спешил на выход.
Кроме Хораса. Он медленно поднимался и одновременно тянул на себя бесчувственного Дероила.
Командор шагнул навстречу темному рыцарю, выставив свой меч. Голем смел его, словно пушинку. Меч разлетелся на части после удара Головорубом, рукоять вывернуло из руки. Хорас попытался ухватить гиганту за руку, но силой тот не уступал троллю. Стряхнув паладина, как назойливое насекомое, он отшвырнул его. И в следующий миг опустил проклятую секиру на голову клирику.
Архивариус умер, не приходя в сознание. Шмиттельварденгроу почувствовал, как сытно зачмокал Головоруб, впитав в себя жизнь клирика.
– Теперь можно уходить! – глухо заключил голем и, развернувшись, отошел к порталу. Шаг в зеркальную гладь – и блестящий диск схлопнулся, оставив после себя резкий аромат грозового воздуха.
16.
– Итак, – хмуро произнес Тараил, баюкая на перевязи сломанную руку, – все закончилось, не успев начаться. Мы знаем, что на самом деле Дероил был прав, только вот это уже ему не поможет. Расколотому черепу мало что помогает. Ну, за редким исключением.
Наверное, он улыбнулся: под бесстрастным стальным ликом было мало что видно.
– Не поможет и нам. Мы теперь тоже расколоты. И черепки собрать воедино, потому что нет главного.
Шмиттельварденгроу, разминая залеченную руку, хмуро посмотрел на него. После заклинания она еще плохо слушалась его и ей требовались интенсивные упражнения, например, отрубание голов и конечностей. Тоже самое требовалось и самому цвергу. После того, как Головоруб почти был его в руках, он ощущал всю свою прежнюю ярость и ненависть, жажду убивать и крушить, поутихшую было со временем. И ему, к тому же казалось, что все слишком большее значение придавали старому клирику. Никудышный воин и, как выяснилось, никудышный конспиратор – какая от него могла быть польза? Хотя эту мысль он пока еще держал при себе.
Остальные были обратного мнения, ну кроме, пожалуй, Джалада и никогда не унывающего Геронима, хлопотавшего над сдавленно стонавшим Тессием. Тот оказался совсем рядом с големом, когда тот крикнул и удар кинетического заклятья пришелся по нему в полный рост. Кажется, ему сломало несколько ребер и ключицу, а также расквасило в лепешку нос. После удара об стену он, кроме того, не мог теперь пошевелить ногами. После удара об стену он, кроме того, не мог теперь пошевелить ногами. Судя по жалобам, он их и не чувствовал. «Еще одна обуза», – со злостью подумал Шмиттельварденгроу, все ожесточеннее двигая пальцами. До хруста в костях.
После всего случившегося, им пришлось покинуть хутор и скрыться в густых лесах графства, вплотную приближавшихся к Королевской пуще. В этих глухих местах, сохранивших первозданную дремучесть можно было спрятать целую армию, а встречались лишь графские ловчие. Да и то дальше к востоку, где начинались возделанные земли. Хотя, с другой стороны, существовала опасность встретить кого-нибудь из малых народцев, ревниво относившихся к границам своих территорий.
– Нет! – упрямо покачал головой Хорас. – Ничего еще не закончилось. Думаю, мы все предадим память Дероила, если остановимся. Да и уже нельзя останавливаться – Стир мы уже пересекли, значит, пора штурмовать и Горгонад!
– Но как? – развел руками Тараил. И глухо крякнул – сломанная рука, судя по всему, отозвалась вспышкой боли. – Дероил единственный знал, где это гребаное подземелье.
Командор замолчал и отвернулся. Что есть, то и есть. Цверг выдохнул и покачал головой: значит, все-таки напролом.
– Господа, – подал голос джаффец. Он тщательно разгладил складки своего плаща, присел на него, накинутого поверх ствола поваленного дерева. – у меня есть предложение. Ведь в нашей команде есть гном.
Шмиттелтьварденгроу внимательно посмотрел на него: кажется, его чересчур крепко приложили по голове, раз он не мог понять, к чему ведет пиромант. Но после расслабился: судя по озадаченным физиономиям остальные тоже не пронялись словами мага.
– И что? – хмуро буркнул цверг. – Я то гном, но не имею чудодейственных сил и возможностей. Клянусь Бездной! – добавил он после краткого обдумывания.
– Я не сомневаюсь, – кивнул Джалад. – Только мы все забыли о природной способности подгорного народа ориентироваться в подземельях. Помнится, мы вместе с многоуважаемым Шмиттельварденгроу легко нашли выход из подземелий Горгонада, хотя у нас не было ни карты, ни проводника.
Мысль дельная – не мог не отметить цверг. Вот только ему совершенно не нравилось становится последней надеждой воинов Света. Претило его темной душе. Да и к тому же оставался еще один нюанс, который первым озвучил сам Хорас:
– Но мы же даже не знаем, где вход в это подземелье!
– Хорошо! – вежливо улыбнулся ему маг. – И это может стать проблемой, хотя у меня имеются кое-какие мысли...
– Поделишься? – осведомился командор.
– С удовольствием! – поклонился ему Джалад. Он выпрямился и на его лице появилось деловитое выражение. До того смешное, что Шмиттельварденгроу хрюкнул от сдерживаемого смеха. Маг не обратил на него внимание и продолжил: – Если верить Уриусу Саммо и его трактату «Истории темных войн» Цитадель Света была построена задолго до появления самого Ордена.
– Было дело, – раздался глухой голос из-под шлема Тараила. – До нас, где-то с тысячу лет назад занимали рыцари Семипламенного Венка. От них мы и наследуем нашу эмблему. – Он тронул узор из серебра на своей кирасе. – Первые рыцари Света.
– Но, насколько я помню, – тем временем произнес Джалад. – Они не были столь могущественны, как потомки. – Он выжидательно посмотрел на Хораса. Тот кивнул. – И не раз подвергались осадам темных сил, конкурирующих орденов и прочая. Цитадель строилась с таким расчетом, что она может выдержать осаду. Осаду Крепости Света, о чем до сего момента, нельзя было и помыслить. И, значит, имели все признаки традиционной крепости, вроде запасного подземного хода, дабы в случае неудачи обороняющиеся могли скрыться или ударить в тыл войскам, ведущим осады.
– Это все очень хорошо, но насколько мы ближе к тому, чтобы обнаружить вход в подземелье? Или, может быть, это вовсе и не то подземелье, а какого-нибудь поновее?
– А зачем Ордену подземелья? Темные секреты?
Хорас замолчал и смерил Джалада резким, будто удар под дых, взглядом. Раздался приглушенный сталью смех Тараила.
