Текст книги "Экстремальная педагогика (СИ)"

Автор книги: Ден Балашовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

'Уважение его прав и свобод' – вот, пожалуйста. То, о чем я веду речь. В свете философии потребления у ребенка появляется очень много прав и свобод и только у педагога их нет. 'Педагог – профессионал', с пафосом говорят родители и высокие начальники из департаментов, 'он обязан уметь воспитывать и учить ребенка мирно, в гармонии с его интересами и правами'.

'Предъявление воспитаннику пассивных требований'. Я даже вдумываться не хочу в то, что бы это могло значить.

'Уважение его даже тогда, когда ребенок отказывается выполнять предъявляемые требования' и 'отказ от унижающих достоинства личности наказаний'. Это как?

Пример: старшие классы, учитель стоит в дверях, покинув помещение из-за буйного поведения учеников. Один из детей выходит к доске, поворачивается спиной к девочкам и снимает штаны, демонстрируя обтянутые трусами ягодицы. Учитель в ужасе кричит на него, ученик смеется и уходит на свое место. Как должен вести себя учитель в соответствии с приведенными тезисами? Учитель должен уважать ученика, не смотря на то, что ученик совершенно не уважает не только учителя, но и своих одноклассниц. Учитель ни в коем случае не должен (я молчу о том, что он просто не может ничего) применять унижающие достоинство личности наказания. Он, наверное, должен действовать исходя из следующего принципа: 'Уважения права личности быть самим собой'. А так и поступают наши педагоги. Именно отсюда молодежные 'субкультуры' 'эмо' и 'готов'. А что может сказать и сделать педагог, если вступление в 'эмо' есть реализация права личности 'быть самим собой'? А 'туннели' в ушах (если кто не знает, это огромные дырки в мочках – чем больше, тем лучше), пирсинг в носу и губах, нетрадиционная половая ориентация? Все это можно назвать правом личности на 'самость' или нельзя? 'Отказ от унижающих достоинство личности наказаний' и, теперь, переходим к самому интересному – 'формирование требуемых качеств'. Сразу возникает вопрос – как? Как их формировать, при помощи каких методов и приемов? В условиях перечисленных принципов – как?

Итак, встречаем. Методы воспитания по современной педологической науке: методы формирования сознания личности, методы организации деятельности и формирования опыта общественного поведения, методы стимулирования поведения деятельности.

Перед тем, как рассмотреть каждую из групп подробнее, напоминаю, все о чем мы говорим это общепризнанная в среде педагогов-теоретиков концепция. Внятно (и вообще хоть как-либо) сформулированной концепции педагогов-практиков не существует.

К методам формирования сознания личности относятся: убеждение, объяснение, разъяснение, этическая беседа, рассказ, лекция, внушение, инструктаж, диспут, доклад, пример.

Много, да? Правда, лично мне не совсем понятна разница между большинством перечисленного. Например, как можно убеждать, не объясняя и чем отличается разъяснение от объяснения? И, если речь идет о воспитании, а воспитываются только высокоморальные качества, чем может отличаться этическая беседа от того же объяснения? Но даже если не придираться к словам, если взглянуть в суть, остается неясным, как можно работать при помощи этих методов. Ведь всем понятно, что работать на уровне морали, принципов и идей можно только тогда, когда они есть. Вернее, когда есть о них понятие. Ну давайте будем вести этическую беседу с тем, кто при вас показал девочкам задницу?!

Если ребенок каждый день видит, как молодые уступают место старым в общественном транспорте, если ребенок не живет в действительности, где в Интернете запросто можно увидеть порнографию, а по улице проезжают в дорогих автомобилях законные воры. Если его родители уважительно относятся друг к другу и хотя бы через день (а не каждый) пьют пиво. Если его мама не курит. И так далее и тому подобное. Если, если, если, то учитель может использовать некоторые из перечисленных методы и приемы, основанные на фундаменте морали. Грубо говоря, учитель лишь переводит моральные нормы из области бессознательно-привычного, сформированного средой, в область разумную. Только и только в этом случае данная группа методов воспитания может быть дееспособной! Но вся беда в том, что эта группа относится ко второму – третьему (больше третьему) этапу эволюции воспитательного дела. Говорить о каком-либо применении данных методов в наше время, значит быть полным профаном и ничего не понимать в воспитании. Либо же быть вруном и недоговаривать главного, того о чем сейчас сказал я.

Методы организации деятельности и формирования опыта общественного поведения: упражнения, приучение, педагогическое требование, общественное мнение, поручение, воспитательные ситуации.

Непонятно мне, что может стоять за педагогическим требованием. Любая дипломатия сильна лишь до того момента, пока за ее спиной мощь армии. К сожалению не помню откуда это выражение, но оно отражает очень много. Дело в том, что педагогическое требование на самом деле может иметь воспитательное воздействие. Но вся беда опять же в том, что воздействовать оно будет на тех ребят, чьи моральные качества сформированы воспитанием третьего уровня. На других требование не будет иметь совершенно никакого действия. Более того, в тот момент, когда они поймут, что за вашим требованием ничего нет (а самые 'отмороженные' поймут это быстрее всех остальных), ваша деятельность превратится в кошмар. Но и это не все. Те дети, которые будут подчиняться вашему педагогическому требованию, со временем разберутся в ситуации. Под воздействием среды, в силу возрастной психологии, и они начнут демонстрировать вам свой протест. Более того, в их сознание такое поведение заложит (это и есть реальное воспитание) матрицу двуличности: действуй со слабыми так, а с сильными по-другому. То есть требуй со слабых и закрывай глаза на сильных. Совершенно непонятно, каким образом можно воздействовать на самых сложных учеников (которых с каждым годом становится все больше). Через общественное мнение? Так уже поздно. Это самое общественное мнение (в которое большой долей влился молодежный Интернет) на данный момент формируется именно этими учениками, являющимися 'основой'. Приучение? Каким образом, если педагоги не могут заставить учеников средней и старшей школы приходить на занятия вовремя, вести себя тихо и не прогуливать? Я, как педагог, понимаю, что я должен приучать злостного прогульщика приходить ровно к восьми часам, тридцати минутам. Не понимаю я другого – как мне это сделать?

Другое дело воспитательные ситуации. Но и этот метод нигде не раскрыт, не пояснено как моделировать такие ситуации, какие цели ставить.

Методы 'стимулирования поведения деятельности'. Сия фраза для меня вообще имеет не много смысла. Понятна интуитивно. 'Поток мутного сознания' (молодежный сленг). К этим методам относятся соревнования, поощрения, наказания. Соревнования я пока оставлю без разбора, поскольку этот метод действительно может работать даже в ситуации первого-второго этапа эволюции воспитания. О нем мы поговорим позже. Намного хуже все обстоит с поощрениями и наказаниями. Достаточно только вспомнить, о какой школе мы ведем разговор и задать простые вопросы: как наказывать (учитывая все сказанное о наказаниях) и чем поощрять? Все становится ясно. Для тех же, кому не ясно до сих пор поясню по поводу поощрений. Ваши пятерки и четверки, похвала и грамота совершенно не интересуют проблемную часть молодежи. Их интересует все то, что лежит в сфере материальных ценностей и потребительского сознания. 'Подгоните' айфончик или, на худой конец, разрешите не ходить в школу завтра – таким образом договоритесь...

Я не просто так завел этот разговор. Не из желания высмеять или раскритиковать современную педологию. Дело в том, что на подобной белеберде от науки обучается на одно поколение педагогов, но даже и это не является бедой. Если у человека есть желание работать на воспитательном поприще, если есть воля добиваться результатов, он быстро поймет, что теория не имеет никакого отношения к практике. А после такого вывода, станет вырабатывать свои собственные подходы к воспитанию и формы взаимодействия с ребятами. Беда в другом. В том, что описанная парадигма, взгляд на воспитание молодежи, все глубже и глубже проникает в общественное сознание. И если раньше подобная философия проповедовалась начальством с оглядкой на истинное положение вещей, то сейчас к ней привыкли сами родители. Уже родители, вполне обустроившись в подобной философии, требуют от высокого начальства вообще и от педагогов в частности соответствующего поведения.

Фраза 'вы педагог, вы обязаны находить контакт с любым ребенком, не травмируя его личность' стала нормой.

Мы входим в общество малообразованных, слабовольных рабов, ошибочно полагающих себя весьма ценными объектами внешнего интереса (пупы земли).

Подводя итог сказанному в теме, повторим: современная педагогическая наука практически не имеетинструментария для работы с личностью. Более того, эта наука не имеет понятия о том, что такое личность, по каким законам она формируется и как на этот процесс можно влиять.

ЕЩЕ О ПОДСТРОЙКЕ И ВЕДЕНИИ

Итак, вкратце я описал технологию и замысел подстройки к группе. После того, как педагог проведет все описанные (или иные) действия ему станет гораздо легче с точки зрения психологической нагрузки. Нет, конечно, острые ситуации будут возникать постоянно, но после определенного времени помогать в их разрешении педагогу будет уже его репутация и сама группа. После того, как педагог освоится в технологии подстройки и заработает некий специфический только для данной группы авторитет необходимо приступать к ведению. А ведение есть ни что иное, как воспитание. Все дело и опасность заключается в том, что не перейди он к ведению-воспитанию группы обязательно столкнется с новыми проблемами. Первая заключается в том, что постепенно, но систематически и неуклонно будет возникать панибратство. Педагог имеет свой статус педагога только до тех пор, пока он учит или воспитывает. Если же статус 'своего парня' из 'основы' будет сильнее статуса воспитателя, то панибратство возникнет обязательно. Еще раз повторюсь, что в этом вопросе самым важным является контролирование времени. У вас ничего не получится с воспитанием группы до тех пор, пока вы не станете своим. Но как только вы передавите с этим делом, передержите необходимый срок, сразу же вам начнет мешать панибратство. И если на первых порах после критической границы все еще можно вернуть назад и уйти от статуса 'своего в доску братана', то чем дальше от этой границы вы уходите, тем сложнее вернуться и тем ближе становится проблема вторая. Мне приходилось встречаться в своей профессиональной детельности с учителем физкультуры, который так и остался на первой фазе, не переходя ко второй. Очевидно, что такой 'свой' парень потеряет всяческий контроль над учениками. Может быть, если он располагает сильным природным авторитетом и харизмой, какое-то время он сможет удерживать детей в кулаке. Но против общества невозможно держаться долго и очень скоро все обернется конфликтом либо учителю придется становиться по настоящему своим. Со всеми вытекающими. Поэтому ясно, что контроль будет потерян. Сначала они 'не захотят' переодеваться в школьную форму, потом им станет лень делать зарядку, а дальше они устанут и в футбол играть.

Вторая проблема.

Очень вероятно, я бы даже сказал 'скорее всего', вы столкнетесь на конфликтной линии с одним или несколькими лидерами. Это, конечно, обязательно произойдет и раньше. Но до критической черты на вас еще будет держаться статус 'обычного' педагога. А педагога, пусть даже и обычного даже у нас пока еще редко бьют.

Шутка.

Если серьезно, то я имел в виду, что с 'обычным' педагогом не идут на такого рода конфликт. Его могут унижать, проверять на прочность, 'доводить' или игнорировать. Но все это происходит только в рамках 'полноценного учебного процесса'. Так сказать игра по правилам. Вы же уйдете от правил и будете подстраиваться под группу детей вне этих правил. С одной стороны такой разрыв шаблонов будет отделять учеников от проверки вас на прочность, а с другой стороны им будет интересен сам процесс. Ведь педагог и взрослый человек ведет себя как они и часто демонстрирует свою приверженность к неформальной группе. Поэтому полноценный конфликт за лидерство до критической черты вам не грозит. Хотя конфликты неполноценные вполне возможны. У меня был такой случай:

В один из многочисленных моментов (которые во многом сам я и устраиваю) наших общих разговоров, ко мне и ребятам подошел старшеклассник – кавказец, мастер спорта по борьбе и призер соревнований федерального уровня. Через некоторое время общего разговора этот старшеклассник стал 'продавливать' свою лидерскую позицию. Началось все с тех ребят, которые хоть и состоят в классе 'основа', но занимают в нем самые низкие позиции. Есть выражение 'первый среди равных', а тут можно сказать 'последний среди равных'. Конечно же он их не унижал, а лишь мельком продемонстрировал свое превосходство. Как это делается, я думаю, может вспомнить каждый вне зависимости от пола и возраста. После них настала моя очередь. Он рассказал о том, как хорошо он борется, добавил, что если не может справиться с врагом физически, то в таком случае у него всегда есть нож. После рассказа в полушутливой форме он предложил мне побороться с ним. Все замерли. Я ответил вопросом, должно ли быть мне, по его мнению, стыдно если он меня поборет? Он ответил, что конечно, мне должно быть стыдно. Я улыбнулся (я вообще зацепился прочно за его начальный шутливый тон) и спросил еще: а будет ли мне, взрослому УЧИТЕЛЮ стыдно, если начну бороться, а тем более, поборю его я, более тяжелый и опытный? Он посмеялся и вынужден был признать, что такая моя победа тоже не будет достойной. Да, конечно, я ловко уклонился от такого вызова, конечно, я 'съехал' на шутливом тоне. Но – и это самое главное – я вышел из позиции 'мужчина-член группы' и вошел в позицию 'мужчина-учитель'. Первая позиция неминуемо привела бы к конфликту моих и его интересов, если бы я не сдал своих. Вторая же позиция к такому конфликту может привести только в одном случае: если я поставлю его в угол. Но именно этого я не стану делать ни в коем случае. Более того, после перехода в позицию 'мужчина-учитель' происходят интересные вещи. Панибратское отношение к 'своему парню' пропадает, не успевая даже начать оформляться. Но остается более прочная сфера – эмоциональная и чувственная. Другими словами, ребята перестанут хлопать вас по плечам, так и не перейдут на 'ты', практически перестанут ругаться рядом с вами, но при этом, будут относиться к вам так, как будто совсем не вы являетесь виновником этих ограничений. Головой они будут понимать, что вы Учитель, а ощущать будут парня из основы, который не угрожает их собственному авторитету. Ведь если вы их будете в чем-то отчитывать, то отчитывать будет Учитель, которому 'можно', потому что он 'свой'. А если вы будете общаться с ними на любые отвлеченные темы, то это будет делать 'парень из основы'. Здесь много различных нюансов, но к дополнению написанного и более подробной разработке я вернусь только после того, как закончу всю книгу и создам структуру. Пока же продолжаем. Чуть выше я сказал 'заработает некий специфический только для данной группы авторитет'. Это значит, что другие группы школьников не примут вас с этим авторитетом в свои ряды просто потому, что не будут о нем знать. Но в этом случае время работает на вас. Постепенно ваша манера общаться с 'основой' (а в том числе и главным образом то, как она воспринимает ваши слова, просьбы и приказания) скажет все за вас остальным (надо заметить, что основа должна быть из рядов старшеклассников. В противном случае вам придется долго ждать того момента, когда все старшие выпустятся, а младшие подрастут). В тот момент, когда это произойдет (вы это ощутите) необходимо действовать смело и решительно. Всех хулиганов младших и средних классов одергивать не стесняясь, сильно повышать голос (но не психуя и срываясь на крик, а демонстрируя отсутствие страха перед хозяйственным окриком, перед тем, чтобы обратить внимания всех людей на свою лидерскую и хозяйствующую претензию), уводить их в отдельный кабинет для разговоров и так далее. Весь фокус в том, что самые старшие и 'основные' вам еще не позволят подобного в своем отношении, а младшие 'основные' уже готовы к подобному. Данные действия будут подготавливать и старших. Таким образом, заработанный специфический авторитет с течением времени распространится на всех остальных.

Не возвращаясь еще к теме ведения-воспитания, поясню крайний момент. Дело в том, что уходить от позиции 'мужчина-член группы' (свой, другими словами) до конца не стоит. Но и поддерживать ее так аккуратно, проходя по лезвию бритвы, тоже нет необходимости. Далее подойдут более грубые способы и более действенные. Теперь вы можете продемонстрировать какой-либо прием из рукопашного боя или рассказать о победоносной драке из вашей юности. Или о чьей-либо драке времен вашей юности, если вы женщина. Эти ваши приемы уже не будут восприниматься враждебно в результате описанных ранее действий и привычки. Вспоминая пример из деятельности расскажу о монетке.

Проходя 'дежурным курсивом' по рекреациям школы, я заметил, что основа во что-то увлеченно играет. Подойдя ближе, увидел вертящуюся на ребре монетку. Поговорил с ребятами, обрадованными моим к ним интересом. Смысл игры был в поочередном поддержании вращения при помощи легкого движения пальца. Если монетка переставала крутиться на ребре, а игрок так и не успевал ее ускорить или же падала с подоконника, то проигравший ставил кулак на подоконник, а выигравший с силой толкает монетку по подоконнику, нанося секущую рану менее удачливому игроку. Естественно, ребята предложили мне сыграть. Да и не предложи они, я бы сам подтолкнул их к подобному предложению. Просто потому, что мне вспомнилась другая игра с монеткой, в которую мы играли в молодости. А любое молодежное, искреннее и неформальное увлечение, с какого бы то ни было времени, запросто приживется всегда. Об этом я тоже писал ранее. Я собирался использоваться этот прием и сейчас. Поиграв по их правилам и схлопотав по кулаку, что вызвало бурный восторг у школьников (честность, открытость учителя-друга, который не чурается их развлечений, не стесняется участвовать и подставляет себя для наказания по правилам), я предложил им свой вариант. Объяснил, что один из играющих должен удерживать монетку двумя пальцами на высоте, удобной для второго. Второй же игрок должен разместить над монеткой свою ладонь и ждать того момента, когда первый монетку отпустит. После этого следует быстро ее поймать, обгоняя скорость свободного падения. Данная игра сложная, но поймать монетку все-таки можно. При определенной тренировке можно ловить ее через два-три раза и даже чаще. Единственное на что я делал ставку это на живой интерес, который проявляет каждый смотрящий: ну-ка, дай я попробую! В тот момент, пока я объяснял, один из ребят продемонстрировал свою осведомленность. Очень искренне и с разочарованием протянул, что знает эту игру и что монетку 'нереально' поймать. Тут же один из них попробовал – неудачно. Они все хором предложили ловить мне. Я приготовился и... поймал. И не просто так поймал. В момент захвата монетки, она звонко встретилась с обручальным кольцом, что только добавило эффекта. Их взгляды я ощущал спиной, когда уходил, делая вид, что ничего необычного не произошло. Сделай я нечто подобное до того, как произошла подстройка и, скорее всего, нарвался бы на негатив кого-либо из лидеров. Просто потому, что данное действие показывает мою 'крутость', как нечто бросающее вызов. Но в тот момент я уже стал своим учителем и никакого вызова не случилось.

Еще один случай из деятельности.

Так получалось в силу неясных причин, что некоторые звонки в одной из школ, где я работал, не давались. Вообще, они звучали из ретрансляторов единой для многих школ системы, как бы по радио.

Конечно же те перемены, когда звонков не было естественно удлинялись на энное количество минут. Что интересно, никто из учителей не хотел ничего предпринимать, хотя все прекрасно понимали, что время перемены закончилось. И тогда я первый раз опробовал 'хозяйственный окрик' на практике.

В рекреации бегали, прыгали, сидели и разговаривали дети. Среди них были и ребята из основы. Смело выйдя на середину рекреации я сильно повысил голос и сообщил, что перемена кончилась и 'бегом по урокам'. Дети удивленно посмотрели на меня. Дело в том, что до меня так не делал никто. Обычно проходило минут пятнадцать урока. За это время в коридоры сбегались многие искренне возмущенные (и это важно) учителя и уже все вместе начинали загонять детей по своим классам. Каждый учитель своих детей. И тут очень показательно, что их было несколько, а главное, что проходила большая часть урока и были они возмущены. Это их возмущение на эмоциональном плане и соответствующее им поведение является средством воспитания первого этапа. Искренние эмоции, когда человек чувствует, что за ним правда и готов идти за нее что называется 'до конца'. Такая информация о поведении воспринимается тем аппаратом, который был сформирован еще в первобытные времена. Именно этим объясняется 'невнимательность' учителей, которые не замечают двух первых пятиминуток.

А тут вышел я. Один и спокойный. Не побоялся очень громко повысить голос. И хотя сказал я это обращаясь ко всем, но конкретно к основе я не обращался и даже не смотрел в их сторону.

Когда все почти разошлись (и это тоже важно – кто-то должен видеть, что страха перед основой нет), я повернулся и подошел к старшим ребятам. С уверенной улыбкой.

'Ну что, решили весь урок тут протрещать, как бабы рязанские? Семок может сбегать притащить? Давайте на урок!'

Все. Очередной шаблон поведения закреплен. Основа понимает, что ее не боятся, поступают так, как будто не представляют ее неповиновения, но вместе с тем ее уважают. На нее не повышают голос, как на всех остальных и не приказывают прямо, оскорбительно.

Но подобное 'закрепление на позициях' возможно только после того, как позиции 'отвоеваны' при помощи подстройки и ведения.

ВОПРОСЫ РОДИТЕЛЬСКОГО АВТОРИТЕТА или ТЕХНИКА ВОСПИТАНИЯ ИЗ ЧУЖОЙ ПРАКТИКИ

Небольшой отрывок из 'Книги для родителей' Антона Семеновича:

'Перед нами целый круг вопросов: это вопросы об авторитете, дисциплине и свободе в семейном коллективе...

Что такое авторитет? По этому вопросу многие путают, но вообще склонны думать, что авторитет дается от природы. А так как в семье авторитет каждому нужен, то значительная часть родителей вместо настоящего "природного" авторитета пользуется суррогатами собственного изготовления. Эти суррогаты часто можно видеть в наших семьях. Общее их свойство в том, что они изготовляются специально для педагогических целей. Считается, что авторитет нужен для детей, и, в зависимости от различных точек зрения на детей, изготовляются и различные виды суррогатов.

В педагогической относительности и заключается главная ошибка таких родителей. Авторитет, сделанный специально для детей, существовать не может. Такой авторитет будет всегда суррогатом и всегда бесполезным.

Авторитет должен заключаться в самих родителях, независимо от их отношения к детям, но авторитет вовсе не специальный талант. Его корни находятся всегда в одном месте: в поведении родителей, включая сюда все отделы поведения, иначе говоря, всю отцовскую и материнскую жизнь – работу, мысль, привычку, чувства, стремления.

Невозможно дать транспарант такого поведения в коротком виде, но все дело сводится к требованию: родители сами должны жить полной, сознательной, нравственной жизнью гражданина Советской страны. А это значит, что и по отношению к детям они должны быть на какой-то высоте, на высоте естественной, человеческой, а не созданной искусственно для детского потребления.

Поэтому все вопросы авторитета, свободы и дисциплины в семейном коллективе не могут разрешаться ни в каких искусственно придуманных приемах, способах и методах. Воспитательный процесс есть процесс постоянно длящийся, и отдельные детали его разрешаются в о б щ е м т о н е с е м ь и, общий тон нельзя придумать и искусственно поддерживать. Общий тон, дорогие родители, создается вашей собственной жизнью и вашим собственным поведением. Самые правильные, разумно продуманные педагогические методы не принесут никакой пользы, если общий тон вашей жизни плох. И наоборот, только правильный общий тон подскажет вам и правильные методы обращения с ребенком, и прежде всего правильные формы дисциплины, труда, свободы, игры и авторитета...

Отец приходит с работы в пять часов. Он – электромонтер на заводе. Пока он стаскивает тяжелые, пыльные и масленные сапоги, четырехлетний Вася уже сидит на корточках перед отцовской кроватью, кряхтит по-стариковски и пялит в темную площадку пола озабоченные серые глазенки. Под кроватью почему-то никого нет. Вася беспокойно летит на кухню, быстро топает в столовой вокруг большого стола и цепляется ножками за разостланную в комнате дорожку. Через полминуты он спокойной деловой пробежкой возвращается к отцу, размахивает парой ботинок и гримасничает на отца милыми чистыми щечками. Отец говорит:

– Спасибо, сынок, а дорожку все-таки поправь.

Еще один рейс такой же деловой побежки, и порядок в комнате восстановлен.

– Вот это ты правильно, – говорит отец и направляется в кухню умываться.

Сын с трудом тащит за ним тяжелые сапоги и с напряжением поглядывает на встречную дорожку. Но ничего, это препятствие миновали благополучно. Вася ускоряет бег, догоняет отца и спрашивает:

– А трубу принес? Для паровоза трубу принес?

– А как же! – говорит отец. – После обеда начнем.

Васе повезло в жизни: родился он в послеоктябрьское время, отец попался ему красивый, – во всяком случае. Васе он очень нравится: глаза у него такие же, как у Васи – серые, спокой-ные, немножко насмешливые, а рот серьезный и усы приятные: хорошо провести по ним од-ним пальцем, тогда каждый раз неожиданно обнаруживается, что они шелковистые и мягкие, а чуть отведешь палец, они прыгают, как пружинки, и снова кажутся сердитыми и колючи-ми. Мать у Васи тоже красивая, красивее, чем другие матери. У нее теплые и нежные щеки и губы. Иногда она как будто хочет что-то Васе сказать, посмотрит на Васю, и губы ее чуть-чуть шевельнутся. И не разберешь, улыбнулась мать или не улыбнулась. В такие минуты жизнь кажется Васе в особенности прекрасной! Есть еще в семье Назаровых Наташа, но ей только пять месяцев.

Надевать утром ботинки – самое трудное дело. Продеть шнурок в дырочку Вася умеет давно, но когда шнурок прошел уже все дырочки, Вася видит, что получилось неладно. Вася переделывает, и, смотришь – получилось правильно. Тогда Вася с симпатией посматривает на башмак и говорит матери:

– Завязазай!

Если дело сделано верно, мать завязывает, а если неверно, она говорит:

– Не так. Что же ты?

Вася бросает удивленный взгляд на башмак и вдруг видит, что действительно не так. Он сжимает губы, смотрит на башмак сердито и снова принимается за работу. Спорить с матерью Васе не приходит в голову, он не знает, как это делается.

– Тепей так? Завязазай!

Мать становится на колени и завязывает, а Вася хитро посматривает на другой башмак и видит ту первую дырочку, в которую он сейчас наладит конец шнурка.

Умываться Вася умеет, умеет и зубы чистить, но и эти работы требуют массы энергии и пристального внимания. Сначала Вася измазывается мылом и зубным порошком до самого затылка, потом начинает создавать лодочку из маленьких неловких рук. Лодочку ему удается сделать, удается набрать в нее воды, но, пока он поднесет лодочку к лицу, ладони выпрямляются раньше времени, и вода выливается на грудь и живот. Вася не смывает мыло и зубной порошок, а размазывает их мокрыми ладонями. После каждого такого приема Вася некоторое время рассматривает руки и потом снова начинает строить лодочку. Он старается натереть мокрыми ладонями все подозрительные места.

Мать подходит, без лишних слов овладевает ручонками Васи, ласково, но сильно наклоняет его голову над чашкой умывальника и бесцеремонно действует на всей территории Васиной мордочки. Руки у матери теплые, мягкие, пахучие, они сильно радуют Васю, все же продолжает его беспокоить неосвоенная техника умывания. Из этого положения есть много оригинальных выходов: можно и покапризничать – по-мужски запротестовать: "Я сам!" Можно и молчанием обойти инцидент, но лучше всего засмеяться и, высвободившись из рук матери, весело поблескивать на нее мокрыми глазами. В семье Назаровых последний способ самый употребительный, потому что люди они веселые. Ведь капризы тоже не от бога приходят, а добываются житейским опытом.

Пересмеявшись, Вася начинает мыть зубную щетку. Это самая приятная работа: просто поливаешь щетку водой, теребишь ее щетину, а она сама становится чистая.

На сером сукне в углу столовой расположилось игрушечное царство Васи. Пока Вася надевает башмаки, умывается, завтракает, в игрушечном царстве царит тишина и порядок. Паровозы, пароходы и автомобили стоят у стены, и все смотрят в одну сторону. Пробегая мимо них по делам, Вася на секунду задерживается и проверяет дисциплину в игрушечном царстве. За ночь ничего не случилось, никто не убежал, не обидел соседа, не насорил. Это потому, что на сторожевом посту простоял деревянный раскрашенный Ванька-Встанька. У Встаньки широкощекое, лупоглазое лицо и вечная улыбка. Встанька давно назначен охранять игрушечное царство и выполняет эту работу честно. Вася как-то спросил у отца:

– Он не может спать?

А отец ответил:

– Как же ему спать, когда он сторож? Если он честный сторож, должен сторожить, а не спать. А то он заснет, а у него автомобиль выведут.

Вася тогда с опаской смотрел на автомобиль и с благодарностью на сторожа и в тех пор регулярно ставит его на посту, когда сам уходит спать.

В настоящее время Вася не столько боится за автомобиль, сколько за дорогой набор очень важных вещей, сложенных в деревянной коробке. Все эти вещи назначены для постройки главного дома в игрушечном царстве. Здесь есть много деревянных кубиков и брусочков, "серебрянная" бумага для покрытия крыши, несколько пластинок целлулоида для окон, маленький красивый болтик с гаечкой, назначение которого еще не установлено. Кроме того, проволока разная, шайбы, крючочки, трубки и несколько штук оконных переплетов, вырезанных из картона с помощью матери.