Текст книги "Экстремальная педагогика (СИ)"

Автор книги: Ден Балашовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Балашовский Ден
Экстремальная педагогика

НАЧАЛО или РАЗМЫШЛЕНИЯ О НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕЕ

Когда-то надо начинать. С чего-то надо начинать. Я долго не хотел этого делать, под разными предлогами уходил от этого занятия. Хотя, не могу сказать, что мне это не интересно. Дело не в этом. Дело в том, что слишком уж масштабное и серьезное дело я задумал. А ложное чувство скромности и самокритики постоянно говорит: 'это не твое', 'не твой формат', 'тебе еще рано'... Но, с другой стороны, я смотрю вокруг и почти не вижу ничего такого, о чем хочу писать. Более того, я не вижу никого, кто бы мог это написать. И, после очередного вопроса 'А кто, если не я?', я все-таки собрался.

Писать я буду о педагогике. Нет, не думай читатель, что это будет одна из тех заунывных книг 'ниочем', которые в большом количестве пылятся в библиотеках. По крайней мере, я так не думаю. Сам я когда-то закончил обучение в педагогическом университете, где за пять лет познакомился с множеством подобных книг. Тогда же я задавал себе вопрос: 'Зачем, кто и для кого пишет подобные книги?'. Я не видел в них смысла и значения, при всем желании не мог понять, для чего все это, за небольшим исключением, нужно? Но, надо признать, тогда я плохо изучал педагогику. Сейчас, пересматривая эти книги, изучая их внимательно и вдумчиво, я нахожу драгоценные экземпляры.

Но их мало.

Формат этой работы будет необычным. В настоящее время человечество открыло огромное количество разнообразных граней мира, оформляя их в философских, естественнонаучных и других сферах науки. Удержать в голове все это многообразие мне не представляется возможным. Именно поэтому я планирую довольно часто оставлять 'белые пятна' и спрашивать читателя, что знает по данному вопросу он сам. В том случае, если читатель готов поделиться значимыми в контексте работы сведениями, могущими повлиять на ее ход, 'белые пятна' будут устранены. Подобная обратная связь может поддерживаться через комментарии или любым другим способом – не важно. Есть версия, что известная книга 'Метро' была написана именно так. Почему бы этот метод не взять на вооружение при более серьезной работе?

Еще одной особенностью работы будет отсутствие (по крайней мерее временное) ярко выраженной логической линии. Писать я буду в те моменты, когда мысль оформится и будет готова к изложению. Таким образом, книга будет иметь формат собрания размышлений о воспитании человека. Когда-нибудь потом, когда работа будет закончена, я постараюсь собрать все воедино и создать приличную структуру.

Итак, педагогика. Педагогика, как наука о воспитании человека. Почему? Потому что я работал и работаю в обычной московской школе и вижу, что происходит с нашими детьми. Вижу, в кого они превращаются, вижу насколько велико бессилие современной системы образования. 'Все плохо дети, все плохо' – так говорил заместитель директора по безопасности в моей школе. Тот, что был до меня. Дети уважали его и, наверное, даже любили. К моей радости, уважают они и меня. Именно поэтому рассказывают мне подобные вещи. Так вот: все плохо. Плохо настолько, что разум отказывается это воспринимать, закрывая глаза на очевидное, отвлекаясь на мелочи. Но я отношусь к тем людям, которые верят в свои силы, в шанс и в силы высшие. А раз так, то все еще можно исправить. Просто пока не настал момент. А пока он не настал надо подготовиться. Для того чтобы потом, в нужное время, обстоятельства не застали нас врасплох. Ведь именно воспитание есть фундамент для всего. А воспитание нации, народа, есть фундамент для успешного будущего этой нации или народа.

Начну я с размещения небольшой статьи, которая была написана по просьбе моей сестры для публикации в одном из множества никому не нужных сборников. Далее привожу ее полностью.

'Проблема формирования национальной идеи в России'.

В рассмотрении данного вопроса можно выделить два подхода. Первый: имеется нация, задача – сформировать для нее идею. Второй: имеется идея, задача – сформировать вокруг нее нацию. Для более полного понимания данных подходов следует вспомнить, что есть нация.

'Нация – историческая общность людей, складывающаяся в ходе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера, которые составляют её признаки'. Ключевыми признаками нации будут общие язык, культура, территория и государство. Но в таком случае нельзя говорить о 'национальной идеи в России'. В России есть 'государствообразующий' русский народ, есть множество других народов и народностей, но нет русской нации. Потому что если территорию на которой сформировались такие народы, как татары, ингуши, русские и др. еще можно назвать общей, то их язык и культура общими не являются. Становится понятно, что для рассмотрения выбранного нами вопроса надо использовать второй подход: 'формирование нации на идейной платформе'. Такой процесс имел место в истории нашей страны и собирал советскую нацию на некой идейной платформе и на основе русского народа. 'Наднародное' образование, имеющее общие, вновь создающиеся, культурные ценности. На ход и развитие того, что сейчас принято называть 'советским экспериментом' имеется множество самых противоположных взглядов, но речь не об этом.

Идейная платформа, или просто идея, в свою очередь должна соответствовать некоторым требованиям. Например, она должна объединять различные в культурном плане народности. В некотором смысле быть выше отдельно взятых культур. Австрийский социолог и политик Отто Бауэр говорил об этом следующее: "Общность происхождения без культурной общности всегда образует только расу и никогда не создает нации". Религиозный раскол на католичество и протестантство во Франции показал, что может быть два народа одной расы с разнящимися культурами. Именно в таком расколе имелись предпосылки к буржуазной революции, которая в свою очередь сформировала французскую нацию. Так, в идеологической подготовке буржуазной революции во Франции сыграл важную роль Вольтер. Прежде всего, как обличитель католицизма и религии вообще, хотя сам так и не смог преодолеть религиозные предрассудки.

В таком случае идея должна относиться не к научному и не к философскому планам. Она должна находиться в области метафизики. Должна быть идеей из области предельных оснований. Только в этом случае, она будет лежать выше отдельно взятых культурных систем различных народов входящих в ту или иную общность. Только так, на основе такой идеи, возможно создание новой культурной идентичности народов.

Через идею у народов будут вырабатываться определенные идеалы. На основе принципиально схожих идеалов человек будет формировать стратегическое целеполагание и, исходя из него, составлять стратегический проект, как технологизацию целей. Именно это будет являться его идеальной мотивацией, и служить постоянным источником духовной энергии. У совершенно разных людей различных народностей, таким образом, оформятся схожие ценности в жизни, как производные от общих целей. Ведь автомобиль полезен каждому только при наличии общей цели и никак по-другому. Ценности, в свою очередь, образуют систему общественных норм и правил для всей общности людей, которые приняли метафизическую идею существования.

Только при условии существования такой идеи предельных оснований человек будет обладать 'самостью' и являться подлинной личностью. В случае если подобная идея охватит всю общность людей (или большое их количество), проживающих в нашей стране, она будет являться национальной идеей. Идеей, способной собрать из различных народностей нацию.

Не случайно в последние годы на самом высоком уровне выказывается озабоченность в связи с отсутствием такой идеи. Ведь с прекращением существования Советского Союза, как метафизической идеи большинство его населения утратило глубинный смысл. То недостроенное и непродуманное, что было – исчезло вовсе. На его место не было предложено – и до сих пор не предложено – ничего нового. А значит, стала исчезать идейная когерентность той общности людей, на которой держался государственный механизм СССР. В отсутствии или же неполноценности этой когерентности находятся истоки сепаратизма, национальной, религиозной розни и других негативных процессов, терзающих теперь и Российскую Федерацию.

Ничего не стоит на месте. Развитие либо есть, либо уступает место деградации. При отсутствии национальной идеи РФ, как преемницы СССР ее место занял категорический императив 'бери от жизни все'. На следующем уровне возникла парадигма потребительства и так далее (см. вышеописанную схему). Таким образом, деградирует отдельная личность и вся общность людей, как структура состоящая из личностей.

Мы вплотную подошли к проблемам формирования национальной идеи в России. Формировать соответствующую описанным запросам идею возможно только (и никак иначе) через воспитание.

'Воспитание – воздействие общества на развивающегося человека. В узком смысле слова воспитание есть планомерное воздействие родителей и школы на воспитанника, т.е. на незрелого человека, к сущности которого принадлежат потребность и способность к дополнению, а также стремление к дополнению. Целью воспитания является способствование развертыванию у воспитанника проявляющихся дарований или сдерживание каких-либо задатков в соответствии с целью'. В современных условиях, когда старшее поколение необходимой нам идеи не имеет, использовать воспитание может только само государство через учебные заведения. Вот тут и появляется ряд проблем.

Дело в том, что воспитание человека как явление до настоящего момента прошло сложный эволюционный путь, на котором можно выделить следующие этапы: воспитание через принуждение, воспитание через естественную потребность человека в познании, воспитание через материальную и моральную мотивацию.

Само собой разумеется, что такое выделение весьма условно. Так, первобытный человек воспитывался в основном, но не только, через принуждение. Имели место и естественное любопытство и материальная мотивация. Однако с течением времени и культурным, социальным и экономическим развитием общества приоритеты смещались.

В настоящее время государство почти утратило возможность влиять на общество через механизм воспитания. Воспитание через принуждение стало практически невозможным в связи с либерализацией и демократизацией общества, разработкой и распространением информации о правах человека.

Воспитание через потребность человека в познании крайне затруднено в связи с тем, что данная потребность почти полностью удовлетворяется самостоятельно. При этом процесс идет по пути наименьшего сопротивления. Созданные и растиражированные интерактивные сети, онлайн-игры, социальные сети наполнены самой различной информацией и способны предоставить общение на любой вкус. Объект воспитания самостоятельно выбирает информационную среду, удовлетворяющую его потребность в познании и практически превращается в субъект не имеющий конкретной воспитательной цели. Он подобен листку в стремительном течении реки. При этом государство с его учебными заведениями и школами не способно контролировать этот процесс и использовать потребность человека в получении знаний, поскольку человек удовлетворяет ее сам. Оно утратило монополию на предоставление знаний, а значит не может диктовать условия. Ситуация на этом этапе является чрезвычайной, исходя из определения чрезвычайной ситуации.

В то же время экономические реалии в нашей стране таковы, что искусственно использовать материальную и моральную мотивацию невозможно. Это используется самой средой, в которой находится объект воспитания. Среда наглядно демонстрирует человеку, что для успешной жизни совершенно не обязательно быть инженером и иметь качественное образование (получать знания), а вместо чувства эмпатии лучше воспитывать в себе способность 'шагать по головам'.

Подводя итог, обращаю внимание на то, что даже в случае появления отвечающей всем требованиям национальной идеи государство и общество столкнутся с серьезной проблемой фактического отсутствия механизмов воспитания в соответствии с ней человека. Существующая на данный момент педагогика не может предложить решения насущного вопроса просто потому, что является педагогикой развития и восхождения, педагогикой естественной ситуации. Она предполагает, что получающий знания ребенок уже воспитан с жаждой их получения. А значит надо заниматься только совершенствованием техники трансляции этих знаний. Для решения существующей проблемы понадобиться совершенно иная, экстремальная педагогика.

Педагогика предельных оснований' (В статье использованы некоторые выводы С.Е. Кургиняна).

Вот такая статья. Далее подробней поговорим об эволюции воспитания и посмотрим, как оно представлено в обществе на данный момент.

ЭТАПЫ ЭВОЛЮЦИИ ВОСПИТАНИЯ

Итак, воспитание. Как уже было сказано, воспитание это воздействие общества на развивающегося человека. Особенно хочется отметить, что воздействие не бескорыстно, оно имеет совершенно четкую цель построить определенную личность. Соответственно появилось воспитание тогда, когда появилось общество. Раньше его не могло быть, что называется, по определению.

Первобытнообщинный строй характеризовался возникновением самых простых общественных, производственных и экономических отношений. А отношения, в свою очередь диктовали насущную необходимость в передаче знаний и воспитания человека. Начал формироваться механизм обучения. Вместе с ним стал оформляться и механизм воспитания, необходимость которого обусловлена общественным проживанием близких к животному состоянию людей. Продиктовано это было банальными причинами: необходимость иметь рядом несколько сородичей для осуществления удачной деятельности (например, охоты) или для личной безопасности. Со сменой поколений из этого выработались определенные общественные нормы и правила, ставшие основой того, что мы называем моралью и приличиями. Далее воспитание эволюционировало через усложнение механизма обучения. Появившееся разделение труда на труд охотников, хранителей огня и тех, кто заботится о детях, в очередной раз усовершенствовало передачу знаний. Если раньше они передавались скорее неосознанно, при помощи наблюдений обучающегося за жизнедеятельностью умеющего, то теперь умеющий начинал направлять процесс при помощи простейших средств и методов – фраз, физического воздействия и угроз.

Усложнялись орудия производства, со временем появлялись недоступные ранее навыки: обработки материалов, изготовления орудий охоты, самой охоты с использованием орудий, обращения с огнем, а потом и добычи огня, термической обработки пищи и так далее. В ногу со временем развивался и структурно усложнялся механизм обучения. В связи с этим, а также с ростом численности общины проявились первые контуры учителя, как субъекта, воздействующего на объект, передающего полученные предками знания. Не отставал в развитии и механизм воспитания. От обучающегося требовалась вполне конкретная степень покорности и смирения порывов животной психики, достаточно длительная способность к сосредоточению на деятельности. Кроме того, в этот период стали оформляться такие психологически-социальные понятия, как 'хорошо' и 'плохо'. Учитель, затрачивающий на обучение большое количество сил, вынужденный подавлять животное поведение ученика, радовался первым успехам наравне с ним самим. И это было тем, что впоследствии станет 'хорошо'. И наоборот. Соответственно, у молодого поколения воспитывалось чувство эмпатии, как механизм, позволяющий продуктивно осуществлять деятельность по получению знаний.

Примерно с данного момента появилась 'среда', как обучающий фактор. Мир вокруг человека стал преображаться. Начали пропадать безликие сородичи и стали появляться грамотные учителя и сверстники, более и менее успешные и умелые охотники и мастера. Новое видение окружающих людей требовало выработки к ним соответственного отношения – более или менее уважительного или завистливого, к примеру. Кроме того: 'Важной чертой материнско-родовой общины было равноправие ее членов и отсутствие какой-либо отделенной от коллектива власти. Единственным регулятором поведения членов материнского рода была воля коллектива, родовая мораль, выражавшаяся в общественном мнении и закреплявшаяся в обычаях. Отдельные члены коллектива обладали влиянием на сородичей лишь в силу своих личных качеств и постольку, поскольку они выражали волю и интересы коллектива в целом. Существование человека вне рода было невозможно. Поэтому каждый человек родового общества мог мыслить себя лишь как частичку коллектива'. Таким образом, уже сама среда стала влиять на человека, воспитывая в нем определенные, выгодные на данном этапе развития психические и социальные качества.

Каковы же были воспитательные 'рычаги воздействия' в это время? Предполагаю, что в связи с неоформленным чувством сознательности в детском возрасте и суровым миром, окружающем людей, это было принуждение. Физическое и психологическое принуждение к тому, что обеспечивало выживание. Ребенка просто заставляли проводить длительное время за определенной деятельностью. При этом сила ударов и угроз возрастала пропорционально детскому нежеланию или неспособности к длительной концентрации. На этом этапе роль человеческого стремления к познанию или просто любопытству была незначительной, хотя совсем сбрасывать его со счетов нельзя. И уже совсем невероятным мне видится способность ребенка или подростка в этот исторический период связать свои возможные умения с будущим положением в обществе.

Кроме того, говоря об этом, первом, этапе на пути эволюции воспитания необходимо заострить внимание еще на одном моменте. Сформировавшаяся парадигма 'передача опыта и знаний – воспитание' приобрела именно такой вид. Конкретней – зависимость обучения от воспитания. Ведь обучение было возможно только в условиях полного подчинения одного другому в рамках определенной деятельности и подавления многих врожденных особенностей психики. Данный посыл из прошлого необходимо в полной мере учитывать и на современном этапе. Но об этом много позже.

При дальнейшем размышлении на тему начального этапа зарождения и развития воспитания как понятия, приходят следующие мысли: 'можно' и 'нельзя'.

Учитывая то, что род мог быть не только своим, но и чужим, по отношению к которому подавляющее большинство внутренних условностей, связей и обычаев не действовало, понимая, что 'хорошо' и 'плохо' было возможно только внутри своего рода можно сделать еще один значимый вывод. Зарождение и оформление понятий 'можно' и 'нельзя' тесно связанно с понятиями 'свой' и 'чужой'. То, что 'нельзя' по отношению к своему, вполне может быть 'можно' по отношению к чужому и наоборот. Этот вывод, на мой взгляд, также является очень значимым с точки зрения построения педагогической работы на современном этапе.

Выделим основные мысли данного отрывка, способные помочь в дальнейшей работе:

1. Воспитание, как явление сформировалось в первобытном обществе.

2. На данном этапе воспитание и обучение существовали в тесной связке. Обучение было невозможно без воспитания. Воспитание же без обучения – возможно.

3. Среда, как фактор воспитания сформировалась в первобытном обществе.

4. 'Рычагами' воспитательного воздействия на данном этапе являлись методы физических и психологических воздействия, угроз и принуждения.

5. Связка 'можно – нельзя' и 'свой – чужой'.

Далее механизм и структура воспитания как явление и функция человеческого сообщества качественно не усложнялся до определенного момента. Все, что с ним происходило, сводилось к возведению его в некоторую общую привычку, ритуал. И, в некоторой степени, к наращиванию над основной конструкцией дополнительных элементов. Подобно тому, как производят косметический ремонт старого и обветшалого дома. Хотя уместней в этом случае будет другой пример. Давайте представим себе времянку, которую возводили в короткие сроки лишь потому, что надо где-то жить, пока строится основательное жилище. Но, по каким-то причинам, возвести жилище не удалось и встала необходимость доработки времянки. Тогда в этот легкий сарайчик поставили двойные стеклопакеты, утеплили стены, пристроили холодный коридор и так далее. А перед всем этим смирились с той мыслью, что времянка будет служить постоянным жилищем еще долго. Ведь только смирившись с этим, будешь заботиться о некотором ее облагораживании. Так и с воспитанием. Общество и каждый отдельный человек в частности привыкли к мысли, что существуют некоторые правила поведения, ограничения, ритуалы и обязанности. Конечно, никто не задумывался об этом сознательно – без них просто невозможно было само общество. Люди стали привыкать и на каком-то этапе привыкли, осознавая их как нечто почти естественное. Далее ритуалы стали обрастать новыми деталями, появились наиболее ревностные хранители тех или иных привычек и так далее. Все это я называю возведением дополнительных элементов над основной конструкцией. Для более четкого понимания того, о чем идет речь, приведу живой пример. Представим себе опытного и признанного всеми охотника, который демонстрирует молодым охотникам наиболее успешные свои приемы и технику создания ловушек. Деятельность что называется бурлит, ученики привыкают слушаться старшего и подражать его действиям. Мне представляется совершенно очевидным, что на каком-то этапе все это усложняется настолько, что никто не начинает кушать без разрешения старшего. Только после того, как старший подаст личный пример к привалу, отдыху и принятию пищи, этим начинают заниматься все остальные. При этом старший или учитель буквально откусывает от куска мяса, что является сигналом для всех остальных. В этой ситуации воспитанный человек дождется общепризнанного момента и только после начнет есть сам. А невоспитанный откусит до этого, без общественного одобрения. Очевидно, что подобных 'надстроек' можно привести массу, надо лишь немного подумать. Также очевидно и то, что они упрощают процесс воспитания различных качеств. В описанном случае воспитывается чувство уважения и почета, неоспоримого примера поведения.

Дальнейшая же эволюция воспитания становится возможной тогда, когда зарождается религиозный институт. На этот вопрос имеется несколько теоретических ответов:

натуралистическая гипотеза возникновения религии, по которой люди наделяли явления и вещи божественным началом из-за страха перед ними,

анимистическая, по которой человек наделял сверхъестественным явления сна, болезни, смерти и других подобных процессов не понимая их сути,

социальная и гипотеза Фейербаха.

Ни одна из перечисленных гипотез не видится мне достоверной. Почему-то ни одна из них не предлагает единственного, на мой взгляд, приемлемого объяснения: от природы человеку присуще чувство познания, которое проявляется повсеместно и не нуждается в обосновании. Именно это чувство и потребность, никогда не имея 'под рукой' внятных инструментов для объяснения всего, толкает разум на обожествление явлений и вещей. Создание сферы божественного, является своеобразным черным ящиком, который человечество желает расшифровать вечно, допуская саму возможность этой расшифровки. Это позволяет не 'опускать рук', не упускать из вида той части смысла жизни, которая заключена в познании. Даже на современном этапе развития человечества, для нашего разума остаются множественные закрытые и непонятные сферы и процессы ('Всякое знание ограниченно, лишь незнание не имеет пределов').

Однако сейчас для нас не является важным то, каким именно образом зародились религии. Я отвлекся на эту тему только потому, что о фундаментальной потребности человека в познании нам еще придется говорить позже. Говорить весьма серьезно. Пока же надо еще раз подчеркнуть, что на втором этапе эволюции воспитания нам важно зарождение именно религиозного института, а не самой религии. Хотя религия и сыграла значительную роль в подготовке человеческого сознания к следующему этапу. Она создала некий невидимый и неощущаемый обычными органами чувств мир, но лишь после того, как религиозными структурами была выдвинута идея загробной жизни и антропоморфности сверхъестественного, стало возможно дальнейшее качественное развитие воспитания. Оно было заключено в простейшем положении вещей: 'Если ты живешь в соответствии с определенным правилами 'тут', то после смерти твоя жизнь продолжится 'там'' и такое положение вещей постоянно контролируется кем-то'.

До того, как данный тезис обрел огромную силу в регулировании деятельности человеческого общества, базис воспитания составляло в основном принуждение. Как психическое, так и физическое. Повторюсь. Лично я не склонен к мнению, что первобытный человек мог связать будущее положение в обществе себе подобных со своей нынешней деятельностью по приобретению различных умений. Но даже если это и имело место, то место это было исчезающее мало.

Итак, с возникновением религии человеческое сознание начало дополнятся. Возник некий неосязаемый мир, проявляющий себя через необъяснимые по-другому явления. Именно это изменение сознания позволило религиозному институту создать и распространить уверенность в загробной жизни. И уверенность в этой жизни стала вторым воспитательным рычагом, качественно изменила, дополнило и усовершенствовало воспитание. Теперь к психическому и физическому принуждению человека добавилось принуждение религиозное, как страх перед недопущением к определенной жизни после смерти. А кроме того появился метод стимулирования. Впервые кроме кнута, оказался задействован пряник. Конечно, если размышлять в общем, было бы не совсем корректно выделять из психологических процессов процессы духовные, религиозные, но в нашем контексте я себе это позволяю.

Но это не все, в чем выразилось качественное изменение. Именно на данном этапе можно выявить феномен самовоспитания. Скорее всего, некоторые его проявления имели место и до возникновения религиозности, но массовое распространение могло быть связано только с ней. Впервые человек стал делать нечто противное его звериной природе не потому что боялся осуждения извне, а потому что находил некие внутренние причины, лежащие в области его собственных искренних верований и убеждений. Безусловно, это не стало более качественным 'цементом' приобретенных и воспитанных чувств и ограничений. Животные стремления по-прежнему требовали соответствующих методов ограничения. Но более новые качества, чувства и взаимоотношения, складывающиеся в результате социальной жизни, не могли обеспечиваться только старыми механизмами. Опять же, имеет смысл привести конкретный пример.

Представим себе ситуацию, когда выделенная человеку А порция пищи была украдена и съедена кем-то В. В этом случае А (если он имел физическое преимущество над В) мог убить В. Данный поступок с точки зрения сообщества не мог не осуждаться и не караться. В то же время, не мог не караться и поступок В. В виду того, что на данном этапе не могло быть и зачатков законодательной и судебной систем, все сводилось к элементарным общественным понятиям справедливости и зарождающимся нормам морали и поведения. Но в данном случае общественные понятия находились в тупике, а мораль не имела регулятивной функции, вопрос оставался как бы подвешенным в воздухе (да, А сделал плохо, но и В сделал плохо, так зачем же теперь наказывать А?). При определенной остроте мысли можно привести не один подобный пример. Именно на решение подобных вопросов и была поставлена в том числе и религиозность. Так могло быть с очень высокой долей вероятности. Именно религиозные верования говорили о том, что убивать члена своего племени или рода нельзя. Может быть потому, что возможна его справедливая месть с 'того света', а может быть потому, что это осуждает верховное божество – не важно. Главное то, что в таком случае А нападет на В и покарает его, но не убьет. Еще раз повторю – исходя только из собственных внутренних верований и понятий, исходя из надежды на лучшую долю в будущем. Именно так будет воспитываться понимание ценности человеческой жизни члена племени и сдержанность в своих эмоциях, как добродетель.

Подведем итог.

С возникновением религиозного института феномен воспитания эволюционировал, появилось самовоспитание и добавился 'религиозный рычаг воздействия' на личность. К таким рычагам воспитательного воздействия как принуждение психическое и физическое добавился еще один – надежда на нечто желательное в отдаленной перспективе.

Количество косметических преобразований нашей времянки и, скажем, открытие новых теплоизоляционных материалов привели к ее качественным изменениям. Вместо времянки мы получили странной конструкции, непонятного проекта и техники постройки, настоящий дом. Следующие десятки и сотни, тысячи лет уйдут на привычную нам деятельность – возведение более простых конструкций балконов и дверей, внутреннего отопления и декоративных ставней. Или другой пример. Сейчас каждый может увидеть в центре столицы нашей Родины пережиток былого, бесполезный на первый взгляд атавизм – Кремль и кремлевские стены. Зачем он сейчас, в век информационных и нанотехнологий, век генетической инженерии? Вокруг этих стен, подкрашенных и подмазанных, земля устлана облицовочной плиткой, под которой скрыты тоннели высокотехнологичных линий метро. Вокруг этих стен здания современного дизайна и постройки, стеклянно-железные джунгли. Казалось бы в высшей степени неуместно выглядят кремлевские стены среди современного великолепия, которое возводилось медленно, десятки и сотни, тысячи лет.

Возвращаясь к нашей теме, скажу, что следующие десятки и сотни, тысячи лет общество более целенаправленно продолжит бороться со звериным началом в каждом отдельном человеке. Бороться с помощью воспитания, с доступными ему рычагами воздействия.

ТРЕТИЙ ЭТАП ЭВОЛЮЦИИ ВОСПИТАНИЯ

Но время течет, меняя все на своем пути. Постепенно человечество вышло за границы родов и племен, народностей и подошло вплотную к тому, что принято называть государственностью. Религиозный институт повсеместно открыл свои 'филиалы', если можно так сказать. Прочно укоренился в массовом сознании множествами догм и установок. Но самое для нас важное то, что прочно обосновалась в человеческом сознании установка на возможность лучшей доли в существовании после смерти. Она оказалась тем прецедентом, который было возможно в принципе перенести на жизнь земную. Если можно делать что-то, за что будут выданы 'плюшки' в жизни загробной, то почему нельзя делать что-то, за что они будут выданы уже в жизни земной? Именно этот вопрос, наряду с развивающимися социальными и экономическими отношениями, стал главным приобретением, 'надстройкой' воспитания на пути к третьему этапу. Человечество накопило огромное количество разнообразных знаний. Я имею в виду знания не только как информационную составляющую, но и как навыки социальной, экономической, политической, хозяйственной жизни. Оно осознало, что будущее в определенной степени поддается изменениям при их помощи.