Текст книги "Экстремальная педагогика (СИ)"

Автор книги: Ден Балашовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Как воспитывать и чему воспитывать – хорошие вопросы и я постараюсь ответить на них позже. Пока продолжим разбираться с нашей системой образования.

Мы поняли всю ущербность формулы образования без одного слагаемого. Но не понятна причина этой ущербности. Почему, на самом деле, невозможно подходить к знаниям, как к товару, который один человек может переложить в голову другого? Потому, что для успешной 'укладки' знаний в голове (и тем более для их успешного использования) человека в его же личности должны быть сформированы строго определенные понятия (воспитаны). Ведь не просто так, не по везению, у одних родителей ребенок отличник, а у других троечник. Мне могут возразить, что одни занимались детьми, а другие нет. На это я отвечу, что очень часто в обоих случаях детьми занимаются, а результат все равно разный. Что, как-то не так занимались? Ну так расскажите как надо, самим педагогам будет полезно послушать. Кроме того, бывает, что ребенком не занимаются вообще или занимаются минимум, а результат на удивление хорош.

Дело в том, что в детстве начинает формироваться понятие о первой социальной системе. Именно понятие, потому как это только видение небольшой части, а не объективность. Потом это понятие меняется и, условно говоря, возникает второе понятие, третье и так далее. Следующее понятие может быть основано на предыдущем, а может быть совершенно новым. Надо полагать, что первым понятием о социальной системе (ПСС) является модель семьи. То есть ребенок полагает, что семья это та система, в которой он существует, как личность. Другие люди появляются, где-то есть, но все это размыто и к его личности не имеет совершенно никакого отношения. Вот лично вам какое есть дело до переживаний директора Greenpeace России? Вы об организации знали, о том, что у нее должен быть директор понимали, но все это было так далеко, на задворках вашего сознания... Так и ребенок. У него совершенно определенное личное понимание своей социальной системы в которой существуют все важные для него (и это можно приравнять к 'все люди') люди. В ней есть более и менее важные для него люди и система отношений с ними. Именно поэтому дети обычно не боятся смерти, не видят ее в войне, думают, что 'все плохое происходит с кем-то'. Просто чем моложе ПСС тем меньше места в ней выделяется под такого рода 'глупости'. И даже смерть близкого человека дети обычно переносят намного проще чем взрослые. Ну не проработано в молодой ПСС понятие смерти и все, что с ним связанно! Это совершено иной мир с точки зрения взрослого, опытного человека! Но, что для нас важно, в ней есть свои ценности.

И тут перед нами встает два вопроса: какое понятие социальной системы сформировано у ребенка начальной школы, и какие ценности там имеются? Начнем с первого. В дошкольной и начальной школьной жизни ребенка появляется очень много людей, кроме родителей. И это качественное, а не только количественное изменение, поэтому мы обращаем внимание именно на него. Строить отношения с ограниченным кругом родных и с неограниченным посторонних – принципиально разные вещи. Теперь нужно учитывать не только позиции родителей (по любым вопросам), но и позиции остальных. Кроме того, нужно расставлять этих остальных по значимости, составлять из них группы и так далее и тому подобное. Если я скажу, что во многих вопросах мнение родителей перестает быть авторитетом для ребенка, вы не удивитесь. Потому что каждый может вспомнить не один и не два примера. Вы конечно пытаетесь объяснить ребенку ошибочность его взглядов и даже, может быть, он замолкает. Но видно, что мнение не изменилось. А это значит, что вы не авторитет. Его личное мнение или мнение другого человека более авторитетно. И теперь мы понимаем с чем это связанно. Представим тогда, что в предыдущем понятии о социальной системе (назовем ее родительской) имелась ценность – хорошие оценки в школе. При этом надо понимать, что хорошие оценки и хорошая учеба разные вещи в своей сути. Родитель хочет хороших оценок, а ребенок не может, потому что не понимает предмета... Итак, в сознании ребенка было понятие семейной социальной системы. Но на основе этого понятия сформировалось другое – школьная социальная система. Логично будет предположить, что ценности тоже изменятся. Может быть, некоторые просто исчезнут, а другие поменяются. Нас интересует весьма конкретная ценность – хорошая учеба. Что с ней?

Тут надо понимать, что для детей в классе ценность хорошей отметки весьма условна и даже, в некоторых случаях, может быть критерием для презрения. Есть некоторые дети, родители которых успели сформировать именно такую ценность, но их не много. Есть немного других детей, родители которых сформировали ценность хорошей учебы. Но основная часть класса не имеет ни того ни другого. Именно поэтому учителя в начальных классах рисуют звездочки, сердечки и тому подобное – визуализируют, стараются повысить ценность оценки в детских глазах.

И если в самом начале дети оценивают все эти звездочки и отметки весьма высоко в силу новизны и прежней (полученной в родительском ПСС) системе ценностей, то со временем это меняется. Новизна исчезает, уступая место необходимости вложения собственных усилий, а прежняя система ценностей значительно уступает место новой. По новому же ПСС отметки не имеют высокой ценности. Гораздо выше, например, стоит физиологически обусловленное доминирование личности. 'Самый сильный, большой. Он меня обижает' или 'Ну... я ее боюсь' – вот это решает какое место в новом ПСС займет ваш ребенок.

Моя дочь рассказывает мне о том, что та подруга, с которой она проводит большее количество времени, которой постоянно звонит сама и прощает многие грубости, просто... страшит ее. Она на год старше, крупнее и из 'сложной семьи', где мамы нет, а папа мигрант. Понимаете примерно, да, о чем речь? Так вот, для того чтобы занять околоцентральное место в ПСС (А мы сознательно воспитывали в ней массу качеств – только не надо думать, что это эгоистичные качества, как раз наоборот– для того, чтобы она не оказалась на 'задворках'. Мы даже предусмотрели появление вот такого 'сложного' конкурента на место в центре и заложили основу того, что поможет ей в этом деле в будущем) дочери приходится многим жертвовать. Например, собственным душевным спокойствием и комфортом. Она первая мирится, сводя все к шутке после того как ее обзовут или толкнут, первая звонит – я уже говорил об этом. Но взамен она получает возможность 'худого мира' на 'своем месте'. Это то, что видит она. Я же вижу больше – она получает возможность дальнейшего личностного роста в виде этой 'трудной' своей 'подруги'. Итак, у нее есть одно из центральных мест в ПСС (она 'лучшая подруга' этой девочки) и безопасность от самого центрального ребенка. От собственной подруги. Потому что, и это естественно, большее негативное внимание со стороны такого ребенка будет оказываться тем, кто находится ближе к периферии ПСС. Чем дальше – тем больше. Чем менее значимее место человека, тем больше гонений со стороны 'основы'.

Теперь представьте, что такая девочка, конечно же, учится весьма посредственно и не имеет высоких оценок. Как она будет относиться к таким оценкам у других? Понятно? Учтите еще, что она очень во многом задает общий социальный тон. Есть? Тогда не удивляйтесь, что ваш ребенок перестал получать хорошие оценки. Нет, он делает это не осознанно и не специально. И если вы прямо спросите у него об этом, он вас совершенно не поймет. Но ценность отметки в прежнем ПСС значительно упала в сравнении с нынешним ПСС. А значит и желание делать уроки и получать хорошую отметку тоже упадет. Вот такая сложная (без сарказма) механика! И это лишь один вариант изменения и работы лишь одной ценности. Без учета воздействия на нее других ценностей. Если бы, например, в семейной ПСС была сформирована другая ценность – ценность хорошей учебы и удовлетворения от понимания – все было бы по-другому. В своих хороших отметках ребенок не видел бы укора себе, как и в плохих. Он не расстраивался бы за двойки. Его занятия имели бы иную цель – получить удовольствие от 'все правильно сделала'. 'Не мешай мне, я сама все сделаю!' Ребенок был бы уверенным в себе. А уверенность чувствуется. Особенно такими 'трудными' подростками, как наша героиня. Она моментально 'срисует' малейшую мимику отличника получившего двойку...

Тут надо сказать, что вытянуть из ребенка все мной описанное непросто. Во-первых, для этого надо быть очень терпеливым и уметь доходчиво объяснять ребенку смысл своих вопросов, задавать их иносказаниями. Это удивительно, но ребенок даже 2 класса не понимает очень многого! Он будет кивать вам, говорить что 'все понятно', но по его глазам, по ответам, будет ясно, что ничего он не понял. Во-вторых, вам нужно большое доверие ребенка. То, что мы в этом случае хотим узнать, является глубоко интимным и скрытым. И в личности ребенка уже должен был быть воспитан принцип доверительности родителям (а это, кроме прочего, означает и существенный отказ от традиционных наказаний, порицаний и раздражительности). Ребенок только 'самому-самому' лучшему другу расскажет о таком. Если будет уверен, что его не осудят, не расскажут, не поругают и не изменят своего отношения. В такой работе с ребенком нужно быть не только тактиком, но и стратегом. Нужно уметь поступиться малым сейчас, ради большего потом. Нужно это видеть. Нужно проявлять постоянный живой интерес, помнить о разговоре спустя пол года, задумываться над природой вещей, вспоминать собственный опыт и еще многое-многое другое. Но на самом деле ничего сложного в этом нет, а любую детскую ситуацию, какой бы страшной она ни казалась, можно разрешить в пользу развивающейся личности. Формируя, при этом в личности ребенка совершенно определенные качества.

Все это родителю надо учитывать.

Еще один пример, проще и очевиднее.

Сам я в школе учился плохо в силу разных причин. Имел 'четыре' (только из страха перед отцовским наказанием, что, кстати, тоже является воспитанным во мне переживанием), но была она сильно натянута. Примерно к концу одиннадцатого класса – на первом курсе института у меня появилось чувство любви к Родине, которого до этого момента не было. Согласитесь, что это чувство может быть только воспитанным. Говорить о том, что оно 'появилось' не совсем корректно. Другой вопрос – как и кем оно было воспитано. Не это сейчас важно. Важно то, что с его появлением и дальнейшим становлением я все острее осознавал потерю времени. Я понимал, что если бы хорошо учился в школе, то мог бы поступить не на педагогический факультет, а на технический. Мог бы строить ракеты, корабли, защитные системы и так далее. Тогда мне представлялось, что гуманитарий приносит меньше пользы Отчизне. Но, тем не менее, с тех пор я стал учиться по совести и, что удивительно, с интересом. Я читал не только то, что было необходимо по программе, но и многое другое – околопрограмное. И закончил институт с красным дипломом. Кроме того, во время обучения по своему желанию я прошел курсы многих кружков и секций, начиная от 'Изотерапия как метод саморегуляции' и заканчивая спортивным многоборьем и рукопашным боем. Причем все эти курсы были пройдены мной не для галочки, а по совести. Со всевозможными грамотами и призовыми местами. Банально, но именно любовь к Родине, желание быть лучшим ее сыном, полезным людям помноженная на юношеский максимализм стали основой качественного подхода к получению знаний.

Мы же уходим от конкретных примеров, которые рассматривали только для одного. Для того, чтобы доказать: обучение во многом зависит от воспитания.

Для того чтобы понять, каким образом ущербность или успешность обучения может зависеть от воспитания.

Все просто – воспитание (намеренное или ненамеренное, осознанное или неосознанное) формирует в личности некие качества, на основе которых будет или не будет успешной любая деятельность. В том числе обучение.

СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ и ОБУЧЕНИЕ

Мы рассматривали данную проблему с точки зрения родителя и гражданина государства. Теперь стоит посмотреть на нее под другим углом. Взгляд со стороны государства.

Я могу только предполагать логику государственной позиции в деле образования граждан. Когда-то было время и мне казалось, что в системе образования много таких людей, которых при Сталине называли вредителями. Я думал, что кто-то специально делает все для ослабления позиций нашего образования. При этом у меня (как и у большинства педагогов сейчас) не было четкого понятия в чем же конкретное вредительство. Просто и огульно по такой схеме: новшество – вредительство, новшество – вредительство и так далее. Сейчас это мнение кардинально не изменилось и все изменения свелись к сомнениям относительно существования 'главного вредителя' и обоснованию вреда. Что касается первого, то сейчас у меня появились большие сомнения, что вредные 'реформаторские' изменения в системе образования направляются кем-то очень умным и имеющим определенную цель. Ну просто он, в таком случае, должен быть очень умным, иметь прекрасное знание всех 'коридоров' нашей бюрократии и существенное влияние на самые 'верхи' нашей государственности. Я не отбрасываю все это огульно, но склоняюсь к простой глупости. К слепому следованию в 'западную сторону', к подчинению общим 'потребительским чаяниям' нашего общества. Что касается последнего, то об этом мы сейчас и будем говорить.

Разберем некоторые нововведения, которые встречаются отрицательно и педагогической общественностью и родителями.

ЕГЭ. Единый государственный экзамен. И его производная – экзамен в девятом классе по сходному принципу.

Видеокамеры, чужие школы, в которых дети пишут, тестовая схема сдачи, наблюдатели, увольнения помогающих учителей, блокировка мобильных телефонов и многое другое. Для чего все это сделано? В чем государственный интерес? Очевидно, что все принятые и принимаемые меры не бутафория, как у нас часто бывает. Все 'взаправду'. Остаются, конечно, некоторые 'дыры'. Но это для совсем избранных. Основная же масса 'играет в ЕГЭ' по-настоящему. А значит, имеется конечное количество вариантов государственной заинтересованности.

Вариант номер 1.

Государство реально заинтересованно в контроле качества знаний. Заинтересованно оно и в самом качестве. В таком случае получается, что государство действует в соответствии с 'продажно-потребительским' подходом, разобранным нами выше. Оно производит товар и имеет необходимость в высоком качестве данного товара. Кроме того, нужны люди с качественными знаниями для различной высокоинтеллектуальной деятельности (нанотехнологии 'аля Медведев энд Чубайс').

Вредоносность такого подхода заключается в том, что образование строится по формуле 'обучение = образование'. И, как мы теперь понимаем, никакого положительного результата тут быть не может. А может быть другое. Может быть так, что государство, в результате контроля (ЕГЭ), видит низкое качество производимого товара (А оно на самом деле низкое. Для того чтобы убедиться в этом достаточно посетить официальный сайт ЕГЭ и посмотреть графическую статистику отметок. Согласно ей подавляющее большинство школьников имеет 'удовлетворительно'. При этом, как педагог и представитель администрации, от себя, могу сказать, что значительное количество троечников на самом деле двоечники. Их тройки натянуты через различные пересдачи, понижения количества балов, необходимых для тройки, изменения каких-то частей ЕГЭ, добавления других частей и так далее. Другими словами, государство понимает нехотя, что проверка качества слишком уж сурова и снижает планку) и делает ошибочный вывод о причинах. Он сводится к тому, что на 'фабрике' слабоквалифицированный персонал, не способный производить 'продукт' требуемого качества. А значит надо решать именно эту проблему. Решить ее через поднятие требований к поступающим на работу невозможно. Во-первых потому, что достаточно компетентные в понимании государства работники не будут работать за то количество денег, которое оно способно платить (речь не о Москве, хотя и там гос-во недовольно компетенцией). Государство считает, что компетентные работники образования уходят в частные школы, репетиторствуют частным образом (это якобы обеспечивает более высокий доход) или вообще не идут в сферу образования (это вообще 'бомба': специалист образования высокого класса не идет в образование, а идет в менеджеры). Но кроме этого существует крайне неприятная догадка о том, что высококомпетентных педагогов не способна подготовить система высшего образования...

Другими словами, их почти нет. А появляются они в результате самообразования и длительного опыта работы. Поэтому их 'по пальцам пересчитать'.

Итак, поднимать требования к поступающим на работу невозможно. И без того только совсем недавно с трудом справились с кадровым голодом путем повышения зарплаты. И еще непонятно сколь сильно пострадал бюджет от этого. Остается один выход – пробовать 'обучить' их в ходе работы и предельно зарегламентировать их деятельность. На практике это выливается в 'постоянные-вот-тут-уже-сидят' тренинги, обучения, семинары, практикумы, круглые столы, совещания и так далее. Они могут быть обычными, интерактивными, заочными, очными, дистанционными, тематическими, предметными и так далее. Но подавляющее их большинство объединяет одно: они ничего кроме корочки не дают и отнимают у педагогов время. Хотя, на основе таких корочек (и других настолько же бредовых составляющих), в том числе, периодически можно повышать квалификацию при достаточной 'трудовой повинности' (опыте).

А предельная регламентация нужна по той причине, что даже 'опытные и заслуженные' учителя далеко не все (я бы даже сказал некоторые из них) являются профессионалами, способными работать в современных условиях. 'Кто в лес, кто по дрова, понимаешь!'(с)

Вот и спускаются с верхов постоянные инструкции, указания, ГОСТы, методички, срезы и тому подобная вспомогательная документация. Чтобы далекий от педагогики человек понял, что значит эта регламентация и как она ограничивает педагога приведу пример. В срезе знаний по ОБЖ, например, есть такой вопрос: 'Как раскрывается аббревиатура РСЧС?' Понимаете, можно конечно пытаться вбивать в головы совершенно не имеющих заинтересованности, дисциплинированности и опыта работы детей подобные пустячные определения на уроках. Но лично я считаю, что урок можно и нужно строить в такой форме, чтобы максимально возможно заинтересовать детей в той части знаний по ОБЖ, которые им на самом деле могут оказаться жизненно (тьфу, тьфу, тьфу) необходимыми. Именно эти знания должны укладываться у этих детей в этих условиях. 'Не до жиру, быть бы живу'. А для того чтобы такая цель была достигнута, нужно просто напросто выкинуть подобную 'РСЧСам' чушь (лишь мельком, вскользь упоминая ее иногда), а на ее место поставить другой материал. Которого нет в учебниках и программах. Связанный с примерами из литературы (не только школьной программы), молодежных песен, фильмов, личного опыта... Только в этом случае можно надеяться, что целевой информационный компонент, который заложен в структуру урока, заинтересует ребенка. И только в этом случае что-то (!) отложится в его долгосрочной памяти. И представьте себе этот урок, на котором ребенок смотрит на тест контрольного среза знаний и видит в нем вопрос про РСЧС. О котором я упоминал лишь вскользь. Ответит он на него? Маловероятно.

Или учитель литературы, сталкивающийся с плохо говорящими по-русски учениками, но обязанный учить их написанию сочинений... Да ему диктанты короткие писать нужно все школьные годы (и далеко не только плохо говорящим по-русски), а она вынуждена 'учить' его сочинениям! Просто потому, что так написано где-то. А поступать вопреки регламентации, значит либо становиться 'непрофессиональным педагогом' (потому что у ученика будут двойки), но делать по-настоящему нужную работу, либо 'натягивать' оценки. А то и рисовать их с потолка. А потом, на каком-нибудь селекторе слышишь 'разнос' какого-нибудь министра, который вдруг заметил, что данные школами показатели не соответствуют результатам ЕГЭ.

Да, есть школы, которые на самом деле даже в этих условиях умудряются выдавать хороший результат. Но там все стоит в первую очередь на дисциплине, которая есть часть воспитательной системы.

Таким образом, государство пытается превратить образовательную систему в нечто вроде магазина, где вежливый и услужливый продавец не смеющий сказать покупателю плохого (правдивого) слова – это учитель. А стройные прилавки с товаром, сертифицированным по ГОСТу – это знания. А дальше фраза неоднократно бросаемая одним из знакомых мне директоров (который тоже не с потолка ее взял): 'Наше дело предложить гражданам качественное образование, а брать его или нет – их дело'.

Первый подход примечателен тем, что государство 'просто' хочет повысить качество товара. Без конкретных целей. Просто потому, что оно с уважением относится к своим гражданам и не желает 'впаривать' им 'барахло'. Примерно такое мнение, сводящееся к 'чтобы повысить качество образования', имеет самое большое хождение в массах (если не считать мнения 'потому что дураки').

Почему государство не устраивает нынешнее положение вещей? Много моментов. Это и 'мельчание' действительно необходимых специалистов. И нежелание граждан заниматься 'черной', не престижной работой. И повышение возраста службы в армии (если не сокращение числа призывников). И (мое мнение) некоторое повышение общего уровня знаний и, как следствие, затрудненная управляемость. И так необходимое в наше время количество денег, уходящее на обслуживание 'пустой' части образовательной системы, которая после реформы исчезнет. И лишний год (а то и больше) обучения молодых людей, который они могли бы работать, что в условиях общего старения населения и трещащего по швам пенсионного фонда является значительным временем. Очень много минусов.

Вариант номер 2.

Государство реально заинтересованно в контроле качества знаний. Но государство не заинтересованно в самом качестве и в количестве носителей качественного знания. В таком случае ему, естественно, нужно за этим следить и не допускать нежелательного. Но если это предположить, то относительно вредоносности политики государства в общем и ЕГЭ (как продукта такой политики) в частности все сходно с первым вариантом. Возвращаемся в вариант номер 1 и перечитываем все с абзаца, начинающегося словом 'Вредоносность'.

Лично я во второй вариант не верю. Слишком уж умным, влиятельным и опытным должен быть враг. А будь он на самом деле таким, ему не зачем было бы идти описанным сложным путем. Устроить 'майдан роз' в центре Москвы 'и делоф'.

Вариант номер 3.

Государство осознало, что ситуация с высшим образованием в стране абсурдна. Такая ситуация, когда только самый последний дурак или лентяй его не получает, а на работу техничкой (уборщицей) в обычный привокзальный супермаркет (ларек) требуется человек с высшим образованием. Такая ситуация, когда высшее образование обесценилось. Все это абсурдно. И, что важнее – не выгодно.

Государство провело анализ, в результате которого стало ясно, что именно обесценивает высшее образование. Это:

невостребованность настоящих знаний вследствие отмирания или угнетения почти всех отраслей промышленности, медицины, науки, военного комплекса, обрабатывающего, сельского хозяйства и всего остального;

высокая коррупция, в результате которой незнающий школьник может получать отличную оценку, успешно поступать почти в любой ВУЗ (включая жизнеобеспечивающие государственный механизм – ФСБ, управления, военные ВУЗы и др.) и успешно его заканчивать;

большое количество коммерческих ВУЗов (вплоть до 'Академий Дунек Кулаковых', в которых преподавателями работают такие специалисты, как Дмитрий Билан – я не шучу), коммерческих школ, коммерческих педагогов. Все они могут обслуживать неспособных учеников, выдавая при определенных условиях хорошую 'обертку'.

возможность просто купить диплом.

Я не знаю, как обстоит дело с остальными пунктами, но вот работу в отношении второго и третьего мы имеем возможность наблюдать. Введение в практику всего механизма ЕГЭ (а это не только сам экзамен, но подготовка к нему, обслуживание этой подготовки, переобучение всего образовательно-управленческого механизма...) в совокупности с сокращением количества ВУЗов (а это еще одно значительное нововведение последнего времени) в ближайшем будущем должно привести к сокращению граждан обучающихся по программе высшего образования. И одновременно к отбору на обучение в ВУЗах тех детей, которые на самом деле имеют хороший уровень знаний. Таким образом, через механизм жесткого контроля качества знаний обучающихся и сокращение количества обучающихся на 'хорошо' и 'отлично' престижность высшего образования в стране будет расти.

При этом нужно вспомнить и еще одно значительное нововведение последнего времени – деление высшего образования на бакалавриат и магистратуру.

'В рамках этой части реформы высшее образование разделяется на два этапа – бакалавриат и магистратура. Бакалавриат предназначен для удовлетворения массового спроса на высшее образование, магистратура – для формирования профессиональной элиты и научно-образовательных кадров высшего уровня. Такая система высшего образования более всего отвечает потребностям рыночной экономики и мобильности рабочей силы. В то же время по ряду специальностей будет сохранена многоуровневая подготовка, ведущая к присвоению степени "дипломированный специалист"'. Все это означает, что 'неостывшее' первое время желание высшего образования будет удовлетворяться на первом этапе системы. Грубо говоря, для того чтобы работать уборщицей или менеджером в торговом центре этого уровня должно хватить. Именно это и имеет в виду Дмитрий Медведев, когда произносит словосочетание 'мобильность рабочей силы'. Рыночная экономика имеет свою специфику, совершенно верно. Она заключается в том, что на подавляющей части рынка никаких особых знаний обычно не требуется, но требуются 'лощенные' продавцы, умеющие улыбаться покупателю, с 'подвешенным' языком. А 'ступень' высшего образования (на данный момент) в основном и является фильтром, отделяющим 'лощенных' продавцов от обычных. Такой 'лощенный' продавец, поработав некоторое время менеджером в отделе обуви увольняется и идет работать в 'кулл-центр' автомобильного салона. Это и есть мобильность, необходимая нашей 'рыночной экономике'. Чуть позже, когда такой интерес остынет, вторая ступень высшего образования будет останавливать тех, кто пройдя первую увидит свое место в этой экономике или тех, кто поймет что 'не тянет' или не имеет желания работать на высокоточном производстве, в образовательной сфере и других отраслях требующих законченного образования.

Тут надо учитывать, что третий вариант немного сочетается с первым. В той части, которая требует минимального количества высокопрофессиональных специалистов для обслуживания существующих 'нано'-отраслей. Иначе атомные подводные лодки 'водить' будет некому, как и 'заправлять' их и вообще 'паять'.

В целом, если учитывать ущербность нынешней нашей жизни, логика подобного реформирования ясна. И, более того, с отмеченной оговоркой, я принимаю ее с позитивным знаком.

Без ложной скромности скажу, что подобного анализа реформы образования я нигде не видел и не слышал. Все, что я замечал, в лучшем случае сводится к перечислению конкретных шагов реформирования, невнятным фразам по повышению качества образования и теорий заговора. Не объясняется это на таком уровне и через государственные каналы. Видимо в связи с возможной непопулярностью в народе такого решения.

Лично я считаю имеющим место быть именно третий вариант.

Что касается кажущейся положительности этого, третьего варианта, то это отдельный разговор.

ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ ПОРОЧНОСТЬ РЕФОРМЫ ОБРАЗОВАНИЯ

Ну хорошо. Реформа образования, рыночная экономика, основанная на добыче и экспорте сырья. Само по себе это не лучшее из возможного, но если будет стабильность в этой системе, то оно уже не плохо. Гораздо лучше того, что происходит во многих других странах. Что же плохого в таком случае с этим третьим вариантом? Почему его положительность 'кажущаяся' и если так, то в чем его 'отрицательность'?

Обо всем по порядку.

Если читатель следит за данной работой с самого начала, то он должен помнить мои слова о том, что перед нами стоит перспектива 'общества рабов', о пропасти к которой мы приближаемся. Или о солдатиках – срочниках (педагогах), которые в легких костюмах 'Л-1' устраняют завалы в зоне сильного радиоактивного заражения (было такое в Чернобыле). Пришло время раскрывать тему.

Понятие о социальной системе, в которой существует ребенок присуще не только детству. Это самое понятие – отдельная реальность. А разные понятия – разные реальности. Когда ребенок вырастает, он, постепенно, приходит к какому-либо общему для большинства людей понятию о жизни, о закономерностях ее регулирующих, правилах и так далее. И вот это общее для всех понятие о социальной системе будет основным. Его можно условно принять за норму. При этом кроме основного народного ПСС существуют и другие понятия. Например, во времена СССР, кроме понятия принятого за норму существовало прозападное ПСС. Люди этих ПСС кардинально отличались друг от друга. Даже могли видеть друг друга предателями и врагами. Тут, собственно, нет ничего сложного. Можно было бы просто назвать это различными взглядами на жизнь и не вводить 'бутафорских терминов', скажет некоторый читатель. Но, на мой взгляд, именно такой термин отражает всю суть явления и помогает нам разобраться в контексте вопросов. Как бы там ни было, но остановимся на том, что я не сказал ничего необычного и сложного. ПСС или, если предельно просто – взгляды на жизнь – могут быть разными. Совершенно естественно поэтому выходит, что ПСС советского периода, перестроечного и постперестроечного (Российского) разные. И ценности в этих понятиях тоже разные. До перестройки в сознании людей была такая ценность – качественное образование, было и понятие об интеллигенции, как о главном носителе и проповеднике этой ценности. Во время перестройки ПСС поменялось, и вместе с этим была удалена ценность качественного образования и любого образования вообще. А в сформированном российском ПСС ценность опять появилась, но вот такой аспект образования как качество в нее не пошел. Все свелось к банальному 'диплому'. А это, по многим причинам (некоторые из которых мы перечислили выше), не устраивает государство, которое теперь призвано обеспечивать обществу постоянный и максимально высокий уровень потребления. И начался этап реформирования системы образования. Но если смотреть в суть происходящих процессов, то реформирование сводится к повышению ценности образования в общественном ПСС но понижением его востребованности среди людей. Корректировка идет в соответствии с общим потребительским мировоззрением. Если система образования это магазин, а знания – товар, то товар должен быть хорошего качества. Те же граждане, которые способны приобрести товар, смогут на его основе несколько лучше других устроить свою жизнь. Тут надо сказать, что сам товар доступен, не имеет баснословно высокой стоимости. Это связано на мой взгляд с двумя основными моментами. Во-первых с тем, что даже из крайнего, весьма ущербного, ПСС не удалось изъять такую ценность, как общедоступность образования. Вспомните, какое возмущение было после слухов о платном образовании. А во-вторых, это и потребность самого государства в качественных носителях знаний. Потому что, кто бы что ни говорил, а наше государство не хочет умирать. Оно не хочет и остро конфликтовать за жизнь с тем же Западом. Его цель – тихое, благостное, потребительское существование. А для этого минимальное число высококвалифицированных специалистов просто необходимо.