Текст книги "Адептус Механикус: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Роб Сандерс,Джош Рейнольдс,Баррингтон Бейли,Энди Чамберс,Саймон Дитон,Питер Фехервари,Марк Клэпхем,Дэвид Гаймер,Роби Дженкинс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 85 страниц)

Джош Рейнольдс
Шифр Чжен

Не переведено.

С.Л. Вернер
Загадка плоти

Не переведено.

Роб Сандерс
Клада

Не переведено.

Дэвид Гаймер
Бесконечные цепи

Не переведено.

Энди Чамберс
Deus ex Mechanicus

Звук двигателей, которые сражались с воющим ветром, был подобен жуткому крещендо смерти. Высокоскоростные частицы пыли и песка скреблись о корпус корабля, сбивая его с курса, который автопилот отчаянно пытался удержать. В центре всего этого бедлама находились Лакиус Данзагер – инженер техножрец, и Вотарис Лаудар – просветитель Марса. Адепт Культа Механикус пытался открыть кожух черепа сервитора и матерился совершенно не подобающим образом, выискивая рассыпающиеся рабочие инструменты.

– Черт возьми! Осил, найди мне гидравлический ключ, быстро мой мальчик. Мне нужен такой, которым я смогу открутить эти чертовы крепления. Посмотри в главной кабине.

Он старался контролировать свой голос, чтобы не напугать молодого аколита, но под капюшоном лицо Осила было бледным, и он судорожно бросился через люк, выполняя команду. На инструментальной панели корабля высотомер показывал, что они находятся на высоте семи километров над планетой. Они потеряли контроль над кораблем на высоте двенадцати. Лакиус повернулся обратно к панели пилота, и очередной толчок корабля дернул его, стукнув головой о панель. Удар включил воспроизведение информации, которую он недавно вытащил из своего банка данных. Информация рассказывала о планете, на которую они прямо сейчас падали, и показывалась на его правом глазном дисплее.

НАОГЕДДОН – МЕРТВЫЙ МИР

От удара его покрытой металлом головы, болты, которые держали панель, частично вывернулись. Бормоча молитвы о прощении Духу Машины, он вернулся к своей работе. Лакиус прошептал молитву разделения и, аккуратно открутив болты, снял панель. Он надеялся на то, что все делает правильно. Призрачное изображение планеты крутилось в поле зрения его правого глаза, сопровождаемое красноватыми комментариями.

ОРБИТАЛЬНЫЙ ДИАМЕТР: 0.78 АЕ

ЭКВАТОРИАЛЬНЫЙ ДИАМЕТР: 9749 КМ

ВРАЩЕНИЕ: 34.6 ЧАСОВ

НАКЛОН ОСИ: 0.00

Как он и опасался, кабель, который соединял логические схемы пилота с его наблюдательными устройствами, был разорван, ослепив автопилот. Он посмотрел на высотомер и быстро начал удалять сплавившийся провод, бормоча подходящие случаю молитвы. Менее двух километров пыли и ветра располагалось под корпусом их машины.

ПОГОДА: СМОТРИТЕ ШТОРМЫ

– Осил! Где соединители?

– Здесь, отче. Первый был бракованным, и я ходил за новым.

АТМОСФЕРНЫЕ ОСАДКИ: 0 %

СКОРОСТЬ ВЕТРА: 24 КМ/Ч СРЕДНЯЯ, 74 КМ/Ч МАКСИМАЛЬНАЯ

Лакиус посмотрел на пару абсолютно одинаковых соединителей, и молча, вознес благодарность Омниссии за то, что парень оказался более наблюдателен, чем он.

Незначительный при любых других обстоятельствах грех невнимательности, здесь мог им обойтись очень дорого. Лакиус сделал глубокий вдох, и, шепча молитву сборки, начал подсоединять провод.

ЖИЗНЕННЫЕ ФОРМЫ.

ТУЗЕМНЫЕ: НЕТ

ПРИВНЕСЕННЫЕ: НЕТ

Им оставалось падать до твердых и острых скал менее километра. Его металлическая рука дрожала, когда он пытался совершить положенное число поворотов, при подсоединении провода. Он очень хотел активировать пилота прямо сейчас, но годы дисциплины заставили его закончить ритуал защиты от поломок и нанести положенное количество смазки. С молитвой соединения и защиты от коррозии он присоединил панель.

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ: ОГРАНИЧЕННЫ ИНОПЛАНЕТНЫЕ

ВОЗРАСТ: 600 000 000 ЛЕТ

КЛАСС: ОМЕГА

– Отче, я вижу песчаные дюны внизу. Я думаю, мы сейчас упадем.

ЗАМЕТКИ

ВПЕРВЫЕ ЗАНЕСЕНА В КАТАЛОГ: 7.243.751.М32

ВОЛЬНЫЙ ТОРГОВЕЦ КСИАТАЛ ПАРНИВ, ТОЛЬКО ОРБИТАЛЬНОЕ ОБСЛЕДОВАНИЕ.

АНЕКСУС ИМПЕРИАЛИС.

– Механизм, я возрождаю твой дух, пусть Бог Машина вдохнет в тебя полу-жизнь и восстановит твое функционирование.

Лакиус твердо нажал руну активации на панели автопилота.

ПЛАНЕТАРНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ: 6.832.021.М35

ЭКСПЛОРАТОР МАГОС ДЮРАЛ ЛАВАНК. ЭКСПЕДИЦИЯ ПОТЕРЯНА.

ПЛАНЕТАРНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ: 7.362.238.М37

ЭКСПЛОРАТОР МАГОС ПРИМ ХОЛИСЕН ЗИ. ЭКСПЕДИЦИЯ ПОТЕРЯНА.

Двигатели шаттла возвысили свой голос в победном реве над пылью и звуком ветра, и перегрузка бросила Лакиуса и Осила на пол кабины. Лакиус теперь тоже мог видеть дюны через стекло кабины, но песчаные холмы казались мелкими по сравнению с огромными пирамидальными сооружениями далее. Осил издал звук удивления и восхищения, когда истинный размер монолитов стал понятен. Они были огромны, рукотворные горы инопланетного камня, которые превращали горизонт в подобие челюсти охотника.

ПЛАНЕТАРНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ: 6.839.641.М41

ЭКСПЛОРАТОР МАГОС ПРИМ РЕСТОН ЭГАЛ. КСЕНО СТРУКТУРЫ ОБНАРУЖЕНЫ И ИССЛЕДОВАНЫ.

Шаттл изменил свой курс, направляясь к одному из монолитов. Автопилот теперь чётко видел посадочный маяк, и вел шаттл к небольшому кругу огней в тени огромного сооружения. Там располагался лагерь команды эксплораторов.

* * *

Твердый песок захрустел под ногами и холодный, хлесткий ветер ударил им в лица, когда они ступили на посадочную площадку. Фигуры, состоящие из стали и плоти, катились к ним на своих бронированных гусеницах; Лакиус и Осил замерли возле корабля, не совершая резких движений.

– Посмотри туда, Осил: Эксплораторы установили лазерную сетку для защиты лагеря. Как ты думаешь, какая у нее мощь?

– Я вижу три трансформатора по эту сторону лагеря. Скорее всего, столько же и на другой стороне, тогда приблизительно десять или двадцать гигаватт, отче.

Фигуры приблизились. Это оказались Преторианцы, бионически переделанные воины-сервиторы Бога Машины. Из-под нагромождений целеуказателей и дата-кабелей выглядывали бледные лица, стволы орудий и энергетические трубки не сводили с Лакиуса и Осила, пока Преторианцы не остановились. Передатчик, вмонтированный в грудь одного из сервиторов, внезапно затрещал:

– Идентифицированы две жизненные формы. Не опасны. Пожалуйста, следуйте за мной, отче Лакиус, Аколит Осил.

Они проследовали за парой тяжелых сервиторов мимо небольших построек из заводского армопласта, которым был также облицован командный центр. Осил указал на одну из меньших структур, панели, которой были изогнуты для создания некой мастерской, откуда сверкали сварочные дуги и били снопы искр.

– Что за работы там ведутся, отче?

Лакиус подавил в себе гнетущее дурное предчувствие:

– Сервиторы выглядят, будто их отремонтировали недавно, Осил. Вероятно, произошла какая-то авария или несчастный случай, которые вывели их из строя. – Он сдерживался от комментариев по поводу ряда готовых гробов неподалеку от мастерской, контейнеров для техножрецов, чьи биологические компоненты были пригодны лишь для создания новых сервиторов. Несколько жрецов видимо погибли здесь недавно.

Преторианцы проводили их в командный центр, а сами остались на страже снаружи. Внутри царил полный беспорядок. Электропроводка струилась из панелей и кабельных блоков, тысячи устройств гудели, жужжали и искрили, мерцали сортировочные плиты и прокручивались бесконечные ряды надписей. Жрец в робе, который стоял отдельно от группы, столпившейся вокруг центрального возвышения, обратился к Лакиусу.

– Адепт Данзагер, вашего прибытия очень ждали. Я Адепт Ноам, Лексмеханик Магос Тертиус. Мне выпала честь исследовать и систематизировать информацию в этой экспедиции. – Ноам был худощав, и его лицо совсем не выражало эмоций, только недостаток бионических улучшений и одеяния жреца отличали его от сервиторов. Два других жреца стояли позади него. Ноам поочередно представил каждого своим бесстрастным голосом.

– Адепт Сантос, ремесленник, ответственный за постройку лагеря и его содержание, – пухлый человек кивнул. Его тело было сильно изменено, дополнительная механическая рука была прикреплена к его плечевому суставу и множество диагностических датчиков торчали из его левой руки и глаза.

– Адепт Бор, рунный жрец, экстраполяция и теория (Экстраполяция – метод научного прогнозирования, состоящий в распространении выводов, получаемых из наблюдения над одной частью явления на другую его часть – прим. пер.). – Бор выглядел хрупким и нервозным, и кажется, хотел что-то сказать, когда Ноам перебил его. Очевидно, они не ладили между собой. Ноам указал на других фигур в помещении.

– Адепты Риналэйд, Костас и Адсо такие же инженеры, как и вы, в их компетенцию входят вопросы о тайнах мироздания, предзнаменования и занесение всей информации в базу данных. Адепт Виртиниан страдает абсансом (Абсансы – одна из разновидностей эпилептического приступа – симптома эпилепсии. – прим. пер.), и поэтому его постоянно сопровождают сервиторы. – Риналэйд, Костас и Адсо обернулись, когда назвали их имена, и небрежно кивнули, прежде чем вернуться к своей работе.

– Да пребудет с вами всеми благословление Омниссии – сказал Лакиус. – Я так полагаю, что предводитель этой экспедиции вы, Адепт Ноам?

– Нет, Эксплоратор Магос Прим Рестон Эгал получил это благословление. Он скоро присоединиться к нам.

– Не могли бы вы мне объяснить, зачем меня вызвали сюда? Я понимаю, что это важное дело, но, в конце концов, из-за этого я пропустил свои собственные похороны.

Если Ноам и понял шутку, то не подал знака, а вот Бор ухмыльнулся за его спиной.

– Да, вас рекомендовали после того, как стали известны результаты вашего последнего задания. Дело об Оффицио Ассасинорум, я так понимаю, – ответил Ноам. – Вы должно быть разочарованы по поводу того, что ваши энграммы еще не могут быть соединены с Богом Машиной?

– По правде говоря, я верю, что могу работать лучше, как живое существо, нежели чем набор блоков памяти, но с мозгом как у сервитора.

– Понятно, это так по-биологически – что-то близкое к пренебрежению проскользнуло в том, как он сказал "биологически". – Я вижу, вам не доводилось испытывать экстаз чистой мысли?

– Экстаз чистой мысли? Что это, отче? – вмешался Осил, забывший, что он должен быть тише воды, ниже травы в присутствии таких адептов.

Ноам вежливо ответил, видимо даже не оскорбленный бестактностью аколита.

– Использование в полной мере мозговой массы – просто повод для обособления наших мыслей от безжалостности и беспорядочности эмоций: голода, страха, удовольствия, скуки и так далее. Именно это мы и называем экстазом чистой мысли.

– Типичная практика хирургического вмешательства среди лексмехаников, чьи знаменитые познавательные способности в результате увеличиваются, – сказал Осилу Лакиус и подумал про себя: «Ценой превращения в бесчувственный автомат». И после дипломатично добавил. – Как инженер, я всегда нахожу грубые эмоции, такие как "страх" или "боль», крайне полезными движущими факторами в определенных обстоятельствах.

– Неужели? – ответил Ноам, разгоряченный темой обсуждения. – Исследования стресс…

– Великолепно! Это должно быть наш новый эксперт по крио-стазису? – перебил Ноама новоприбывший, который пошатываясь, вошел в помещение, будто живое пугало с нескладными руками и ногами. Его узкая, лисья голова, костлявая шея и тонкое тело завершали общую картину. Он жадно улыбнулся Лакиусу и сказал.

– Теперь, когда наконец-то вы здесь, мы можем продолжать! Великолепно!

Лакиус низко поклонился.

– Магос Эгал, я полагаю?

– Именно так. Я вижу, вы уже познакомились с остальными и Ноам уже успел дать вам наставления! – Магос Эгал заговорщически подмигнул Лакиусу, подпрыгивая верх и вниз, не в силах сдерживать свою радость. Лакиус был удивлен. Он рассчитывал на некоторую степень… эксцентричности среди старших участников Механикус, в особенности среди Эксплораторов, но Эгал, казалось, балансировал на грани безумия. – Вас очень хвалят, вы знаете? Очень хвалят! Двухсотлетний опыт!

– Почти пятьдесят лет из которых я провел на борту одного и того же корабля, обслуживая саркофаг, магос. Хотя надо сказать, он имел инопланетный дизайн, но скорее, все узнали бы о моей несостоятельности, чем об успехах, поэтому я не могу представить, как я смог оказаться здесь. – По правде, у Лакиуса было сильное и неприятное подозрение, почему именно крио-стазис так интересовал известного Эксплоратора, но он хотел услышать, как это вслух произнесет сам Магос.

– Неужели вы не догадываетесь? Бьюсь об заклад, что это не так, но вы все равно хотите услышать это! Вы хитры! Мне это нравится, – криво улыбнулся Эгал. – Вы знаете, что это за место? – Эгал протянул свои руки, будто обхватывая целый мир.

– Наогеддон… мертвый мир.

– Нет! – Эгал поднял палец вверх для пущего вида. – Не мертвый, а спящий! Спящий уже шестьдесят миллионов лет! – желудок Лакиуса свел рвотный рефлекс.

Эгал оправил себя и продолжил.

– Позвольте мне начать сначала. Более шестидесяти миллионов лет назад возникла раса, известная нам как Некронтир, и расселилась по галактике. То малое, что мы знаем об этих доисторических гигантах, было почерпнуто на множестве, так называемых, мертвых миров, подобных этому, и разбросанных по всем уголкам галактики. На каждой такой планете стоят огромные, монолитные структуры, практически непроницаемые для любого устройства, имеющегося у человека. Уровень технологий, используемый в их конструкциях, остается, нам непонятен, также, как и многим пропавшим эксплораторам, добывшим те частичные знания, что мы имеем.

Во время моей первой экспедиции на Наогеддон, мы измерили точные размеры его структур, и оказалось, что за внешней границей они одинаковы для всех мертвых миров, этих древних мест некронтир. Это позволило мне и Адепту Бору создать устройство… ключ, если хотите, который может открывать эти структуры, не пробуждая их обитателей.

Возбуждение Адепта Бора нарастало, пока говорил Магос Эгал, и наконец, он добавил.

– Магос, последняя попытка вызвала экспоненциальный скачок в атаках…

Ноам учтиво его перебил.

– Адепт Бор, эти данные еще не проверены. Адепт Сантос подтвердил, что с текущей угрозой наша система защиты вполне может справляться.

– С текущей угрозой да, но, если что-нибудь пойдет не так.

Адепт Сантос выглядел оскорбленным критикой Бора.

– У нас есть лазерная сетка на пятнадцать гигаватт, двадцать вооруженных сервиторов и шторм-бункеры, построенные из армопластовых панелей Титанового класса. Что может пойти не так?

Эгал безучастно наблюдал за перепалкой с отеческим юмором и легкой усмешкой, но теперь он вновь оживился.

– Ах да! Насчет этого, я верю, что теперь они будут атаковать в любое время. Где угодно и кого угодно!

Содержимое желудка Лакиуса подступило ко рту. Секундой позже завыли сирены.

– Вы имеете в виду, что они нападают каждый день в одно и то же время?

– Так и есть, каждый вечер. Строго говоря.

* * *

Лакиус, Осил и Бор находились в галерее для наблюдений, на самом верху командного центра. Как рунный жрец, Адепт Бор умел собирать вместе частицы информации и выдвигать на их основе теории, среди большинства техножрецов подобная деятельность считалась близкой к черной магии. И с помощью этой деятельности, Бор изучал, детально описывал нападавших, пытался понять их тактику, силу и слабости, а затем снабжал полезной информацией Преторианцевв.

– Я думал сейчас уже ночь – сказал Осил.

– Нет, Осил, здесь всегда темно, потому, что песок в атмосфере отражает обратно в пустоту большую часть солнечного света, – ответил Лакиус. – Адепт Бор, кто эти атакующие? Несмотря на ободрения Адепта Сантоса, я насчитал уже несколько инцидентов.

– Они представляют собой механизмы: – гуманоидные, скелетоподобные, большинство из них вооружены. Мы не способны захватить даже одного для исследования, несмотря на все предпринятые меры.

– И еще я не заметил ни одного астропата среди виденных мною адептов.

Бор нерешительно посмотрел на Лакиуса. Его татуированное лицо освещалось тусклым светом ярко-зеленых экранов авгуров перед ним, но Лакиусу казалось, что болезненная бледность Бора была вызвана глубочайшим страхом.

– Адепт Арайюс… исчез перед самой первой атакой. Я… я боюсь, что Магос Эгал не понимает полностью значение этого места. Здесь духи машин, которые работали на протяжении шестидесяти миллионов лет. – Бор собирался продолжить, но зазвонила тревога, тихо, но настойчиво.

Экран авгура сверкнул и отобразил сетку с движущимися на ней иконками, Бор бегло взглянул и сказал:

– Преторианцы заметили что-то. Оно появится в любой момент. Там, восемь источников энергии в шестистах метрах к западу. Мы скоро получим изображение. – Еще один экран загорелся и высветил иконки. Сейчас Бор был занят делом и все его страхи улетучились. – Еще восемь, шестьсот метров, юго-восточная сторона и они приближаются. Они хотят заставить нас разделить огневые силы, я этого ожидал… да вот оно, третья группа в шестистах метрах к северу, ожидающая увидеть, куда мы направимся.

Снаружи, темное небо закрыла непроницаемая чернильная чернота, которую едва сдерживали мощные дуги света лагеря. Бор рассчитал векторы атаки и передал их Преторианцам, пока Лакиус и Осил вглядывались в экран авгура. Лазерная сетка была представлена неровной линией на оси X, обозначающей рефракционные столбы. Красные треугольники приближались группами с двух направлений, но задержались на другой стороне сетки. Преторианцы были представлены шестеренками, в честь их самоотверженной преданности Богу Машине. Преторианцы двигались с юго-запада и вскоре открыли огонь сквозь лазерную сетку. Крошечные молнии ударили с другой стороны и на экране замелькали жуткие вспышки, видимые при помощи каналов наблюдения. Намного ужаснее были щелканье и гудение, подобные отдаленной молнии, которая проходила сквозь ограду.

Массированный огонь Преторианцев сокрушал юго-западную группу, красные треугольники быстро угасали, некоторые исчезали одновременно. Только двое из шестеренок-Преторианцев стали черными, выведенными из строя, даже когда Лакиус наблюдал, один красный треугольник сверкнул и его выстрел превратил другую иконку в черную. На западе, неприятель находился у лазерной сетки, продвигаясь сквозь нее плотным строем и уничтожая рефракционные столбы точными залпами. Красные линии замерцали сквозь продвигающихся противников, когда детекторные лучи разрушились, и непрерывный энергетический поток сетки подскочил на полную мощность, выжигая ряды врага. Неоднократно иконки угасали, потом вновь появлялись, скоро они должны были прорваться. Северная группа начала свое движение.

– Приближается северная группа, – сказал Лакиус.

– Я их вижу.

Большая часть Преторианцев обратилась к западу, оставив небольшой отряд закончить уничтожение южной группы.

Искусственный молниевый шторм все приближался. Осил не обращал больше внимания на экран. Картина, разворачивающаяся снаружи, ошеломила его. Случайные выстрелы ударяли в лагерь, взрываясь снопами искр или вырывая блестящие куски из шторм-бункеров Сантоса.

Несколько Преторианцев двигались параллельно лазерной сетки и стреляли во что-то вне видимости экрана авгура. Все больше сервиторов появлялось со стороны лагеря, окружая призрачную когорту пришельцев, проложивших свой путь с запада. На врага было страшно смотреть, их блестящие металлом черепа и скелеты были слишком символичны, чтобы не задуматься об их назначении. ЗДЕСЬ ВАС ОЖИДАЕТ СМЕРТЬ. Это было единственным посланием, которое они передавали, и оно было понятно на любом языке, в любое время и любой расе.

Но это было еще не худшим. Эти предвестники, казалось, в каком-то жутком значении «жили». Каждый был механизмом, несомненно, но свирепый облик одного походил на идола какого-нибудь страшного, примитивного бога. Они представляли собой не только смерть, но и ужасное чувство увлеченности, наверное, даже удовольствие от своей работы. Они были самыми отвратительными проявлениями духа машины из тех, что Лакиус когда-либо видел, и в глубине души частица его заплакала от того, что такие создания могут вообще существовать.

– Отче, – сказал Осил, – северная группа…

Лакиус не мог отвести глаз от битвы между Преторианцами и машинами смерти внизу. Потенциал энергетического оружия чужаков по-настоящему ужасал, их актинические (Актинический – относящийся к излучению, чаще ультрафиолетовому или инфракрасному) разряды раздирали все что угодно слой за слоем, подобно извращенному медицинскому сканированию, сокращающему сердцебиение. Воины-сервиторы стреляли в ответ плазмой, и снаряды пробивали броню противника, сражая наповал скелетоподобных призраков одного за другим, но еще четыре сервитора пали под смертельно точным огнем противника.

Бор использовал ту же тактику снова, группа Преторианцев отделилась и направилась к северу. Меньшая часть осталась, чтобы завершить уничтожение инопланетных машин, которые настойчиво продолжали подниматься после попаданий, которые остановили бы и дредноута. Лакиус благодарил Бора за его незаурядные тактические способности. Если западная или южная группа не справятся со своими задачами, то противник, несомненно, сможет укрепиться на территории лагеря. Проблема была в том, что количество Преторианец, двигавшихся к северу, чтобы отразить третий удар, насчитывало только шесть; впервые их число не будет превышать противника.

– Бор, установи мощность северной сетки на максимальную чувствительность, – сказал Лакиус.

– Но столбы откроют непрерывный огонь, стреляя даже по развеиваемому ветром песку!

– Слюдяному песку – поправил Лакиус.

Бор ухмыльнулся и начал молельный обряд.

* * *

Преторианцы умело сражались на северной стороне. Они использовали шторм-бункер, чтобы ограничить плоскость обстрела так, что каждый раз они сражались только против какой-то небольшой части противников. Залп ракет осветил пустое черное небо и свалил двух машин противников, когда те пересекли лазерную сетку. С треском молнии выстрел плазмы сжег еще одного, но критическое перенапряжение повредило одного из сервиторов, когда встроенная в плечо плазма пушка расплавилась. Пять против пяти. Шторм-бункер превратился в развалины, адамантиевая оболочка горела нереальным металлическим огнем. С грохотом он обрушился на сервиторов, открывая противнику вход во внутреннюю границу сетки. Преторианцы променяли двух своих за одного противника. Три бронированных сервитора остались против четырех череполицых убийц. Чужаки ухмылялись своими отвратительными, застывшими ртами по мере продвижения вперед.

Без предупреждения лазерная сетка выстрелила с неистовой силой. Гигаватты энергии рассеивались в водовороте песчаных частиц, бессмысленно растрачивая силы во вспышке тепла и света.

Вспышки были безвредны, но достаточно мощны, чтобы временно ослепить оптику ближайших скелетоподобных машин. На мгновение их огонь ослаб, и Преторианцы использовали возможность остановить их и открыли огонь из всех орудий в своем арсенале; болты, ракеты и плазменные разряды разрывали противников в поле зрения.

Осил уставился перед собой. Мгновение назад он думал, что его убьют, но вместо этого они выиграли.

Они выиграли.

* * *

Лакиус смотрел на «ключ» Магоса Эгала, пятнадцатиметровый генератор фазового поля, висящий в воздухе подобно какому-то гигантскому, сложному шприцу из стали и меди над неподатливым черным камнем инопланетной структуры. Гладкая, чистая стена имела головокружительный наклон, образуя полностью черный искусственный горизонт в противоположность серому небу.

Адепт Риналэйд подсоединял силовые кабели в нижней части механического "ключа", шепотом читая катехизисы каждый раз, когда смазывал гнезда и вставлял туда кабели. Ноам стоял рядом, споря о чем-то с Бором. На расстоянии четырех шагов от ключа, сам Магос занимался настройкой управления. Четыре Преторианца выстроились неподалеку, их туловища вращались по сторонам в поисках угрозы.

Лакиус только что закончил долгий обход, который входит в обязанности Преторианцев и сервиторов, но из-за повреждений, полученных ими во время последней атаки, это задание досталось ему. Адепта Виртиниана, долгом которого было сделать это задание, вместе с Адептом Адсо и еще шестью сервиторами насмерть придавило в одном из Титанового класса шторм-бункеров Сантоса. Сам Адепт Сантос потерял руку, когда пытался захватить инопланетную машину, которая внезапно восстановилась. Если духи машин чужаков продолжат придерживаться строгого расписания, то следующая атака ожидается через шесть часов.

Мысль об этом постоянно терзала Лакиуса, назойливый страх, который нарастал с каждой минутой, час за часом. Он хотел бы найти какую-нибудь причину, чтобы отговорить магоса, не дать ему провести это потенциально опасное исследование, но его слова ничего не значили в экспедиции подобной этой. Доктрина Механикус была проста – целая планета, населенная техножрецами, могла быть пожертвована для поиска священного знания; личность ничто не значит для Культа Механикус. Но действительно ли это было священное знание или нечто другое, древнее и испорченное?

– Все готово? – обратился Магос Эгал к Риналэйду, и тот кивнул в ответ. – Все по местам! Лакиус, ты останешься со мной, и мы сможем спеть литургию активации вместе. – Распевая хоралы, Эгал произвел несколько подключений, и генератор стал поднимать шум, сопровождаемый нарастающим гудением и запахом озона. Черный камень замерцал, сверкая подобно ртути, когда начал деформироваться в том месте, куда была направлена спиральная игла генератора.

Стало казаться, что потолок удлиняется и сужается, принимая идеальные формы и прямизну. Края камня корчились и извивались подобно живому существу, прежде чем исчезнуть подобно видению и открыть вход в коридор. Его идеальную инопланетную симметрию нарушали лишь голова и плечо Преторианца, которые оказались замурованными в стене – негласный признак неудачной первой попытки проникнуть в структуру.

Не обеспокоенный умиротворением своего собрата, первый Преторианец двинулся в открывшийся коридор, его мощные осветители разогнали тьму внутри. Осил ахнул, ему показалось, что внутри тот же самый неукрашенный камень, что и снаружи структуры. Но огни высветили группу рисунков из серебристого металла усеивающих всю поверхность; стены, пол и потолок мерцали отраженным светом. Ропот удивления прошел среди столпившихся техножрецов. Магос Эгал восхищенно улыбался.

– Вы видите! Простая корректировка на три градуса, все чего требовалось! Крайне, крайне увлекательно! Я не видел ничего удивительнее этого со времен лун Проксима Гидратикал! – радостно смеялся магос. Лакиус почувствовал облегчение; Магос, видимо был умнее, чем казался. Один за другим, оставляя за собой сенсорные кабели и электропроводку, техномаги вошли в инопланетную структуру.

Коридор с яркими серебряными филигранями уходил глубоко вниз. Спустя дюжину метров, начинался переход длинной в сотню метров со ступенями высотой по колено. Преторианцы изо всех сил старались преодолеть преграду, медленно шагая по каждой ступени. Медленное продвижение дало Лакиусу много времени на изучение серебристых следов на стенах коридора. Они, несомненно, несли в себе какой-то смысл на определенном языке. Прямые линии и завитки пересекались и образовывали непрерывные уникальные узоры. Линии и узоры символов переплетались сверху и снизу на стенах, пересекали потолок, а наверху застывшие синусоидальные волны создавали ощущение, что язык пришельцев каким-то образом в своей совокупности, но не по отдельности, передавал смысл написанного.

Адепт Ноам извлекал данные сканирования из бледного сервитора, длинный провод тянулся из его увеличенных глазных линз к разъему в груди лексмеханика. Бор находился рядом, уткнувшись в карманный ауспекс.

– Что вы думаете по этому поводу, Адепт Бор? – прошептал Лакиус рунному жрецу. Могильная тишина в монолите некронтир, казалось, поглощала звуки, как будто шум мог нарушить спокойствие и обрушить все вокруг, чтобы наказать наглых незваных гостей.

Будто по негласному соглашению никто из команды не нарушал тишину с того момента как они вошли, позволяя лишь перешептываться между собой.

– Нет, я не уверен, что человек может прочесть их в своем оптическом диапазоне. Установите свой оптический прибор на чтение магнитных колебаний, и вы поймете, что я имею в виду.

Лакиус нащупал кнопку фокусировки на своем искусственном глазу, настраивая его на обнаружение электромагнитных частот. Коридор был наполнен ими, каждый узор и линия были небольшим источником энергии, который сиял магнитной силой. Всеобщим эффектом было чувство головокружения, будто после прогулки по стеклянному коридору над бесконечным водоворотом звезд. Спустя время, Лакиусу пришлось вернуться к нормальному зрению, чтобы прийти в себя.

Спустя целый час спуска, коридор выровнялся, а затем под острым углом уходил вправо прежде, чем упереться в портал из черного металла. Два передних Преторианца остановились перед ним, лучи их осветителей слабо отражались от блестящей металлической преграды. Три геометрических символа были изображены на уровне колена, талии и плеча.

– Стоит ли нам использовать оружие, магос? – спросил один из Преторианцев, его плазменная пушка уже была наготове. Магос Эгал отрицательно потряс своей головой, подходя к двери вместе с Ноамом и сервитором, следующими по пятам.

– Нет, нет, – пробормотал Эгал. – Я уверен надо просто… – он коснулся металла портала. Лакиус слегка вздрогнул, ожидая какой-нибудь древней смертельной ловушки некронтир. Но ничего не произошло, – разгадать, как работают эти символы.

Скрытый смысл скрывался за словами Эгала. Ноам начал анализировать символы, сопоставляя их со всеми теми данными, которыми он заполнил свой улучшенный механизмами мозг.

Лакиус выдохнул, когда услышал новый звук, тихое жужжание, которое быстро переросло в громкий напряженный визг. Это было ужасно и походило на звук оружия заряжаемого на полную мощь перед осуществлением разрушительного выстрела. Волосы встали дыбом на шее Лакиуса. Печати на стенах замигали своим собственным светом; можно было ощутить на себе их призрачные пальцы энергии. Преторианцы тоже это почувствовали и направились к источнику опасности, подготавливая и заряжая свое оружие под свист сервомоторов и визг конденсаторов.

Лакиуса охватила волна паники, будто он стоял под гигантским молотом, который размозжит его в любую секунду. Он захотел побежать обратно вверх по коридору, но его путь преграждали два замыкающих колонну Преторианца. Они водили из стороны в сторону своими зловещими глазными целеуказателями в поиске неприятеля. Один из них повернулся достаточно, чтобы определить местонахождение своего компаньона и рубиновый глаз направил точечный ориентир, будто он захватил цель. Плазменная пушка Преторианцы зарядилась на полную мощь для создания сжатого сгустка энергии, способного уничтожить все что угодно в радиусе нескольких метров от цели.

Осил что-то нечленораздельно забормотал от ужаса.