Текст книги "Адептус Механикус: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Роб Сандерс,Джош Рейнольдс,Баррингтон Бейли,Энди Чамберс,Саймон Дитон,Питер Фехервари,Марк Клэпхем,Дэвид Гаймер,Роби Дженкинс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 85 страниц)

Это было прекрасным тактическим решением. Принцхорн, чья уверенность в себе крепла, начинал действовать и думать как боец настоящей махины, а не симулятора. И Тарсес полагал, что его долг – восторженно одобрять выбор своего командира.

В двух с половиной километрах за Шалтарским 18-м вспомогательным комплексом «Владыка войны» Инвикты «Кер Волан» повернул, чтобы прибавить свое дальнобойное противодействие к той ярости, что обильно изливали «Страйдекс» и «Утешение». «Разбойник» «Империус Крукс» по правую руку от «Кер Волан» просигналил, что идет на сближение вместе с «Виктрикс».

<Постараюсь оставить что-нибудь для вас, «Крукс»>, – подтрунил Принцхорн над принцепсом «Крукса» Дендрейком.

– Модерати? – прошипел Кальдер.

– Секунду, сенсори, – отозвался Тарсес, пытаясь удержать внимание одновременно на районе целей, системах прицеливания и скорости хода «Виктрикс». Один из кормовых автоматов заряжания, похоже, заедал или работал с задержкой. Все это смахивало на жонглирование сразу несколькими тарелками.

<Техножрец, внимание! Девятый кормовой автомат заряжания!> – торопливо произнес он через аугмиттер.

<Неисправность обнаружена, модерати, – прокантировал техножрец. – Посылаю сервитора>.

Тарсес перевел взгляд на Кальдера:

– Прости, что ты хотел?

– Буду признателен, если вы выскажете свое мнение об этом сигнале.

Тарсес целиком переключился в манифольд.

– Выгружай.

Кальдер отправил Тарсесу фрагмент данных. Тот внимательно его просмотрел, потом попросил воспроизвести еще дважды.

– Ну что? – спросил Кальдер.

– Твое мнение? – ответил Тарсес.

– Там три цели, не две.

– Двоение может быть результатом отражения ауспика от чего-то вроде алюминия или боксита.

Кальдер фыркнул:

– Я очистил сигнал и подкорректировал скрытые объекты.

– Думаешь, три?

Кальдер кивнул.

– По-моему, убедительно, – сказал Тарсес. Он включился в общий канал: – Это «Виктрикс»! Внимание, мы видим три, повторяю: три вражеские махины в районе целей!

<«Виктрикс», «Виктрикс», я думаю, ваш ауспик сбоит, – прокантировали в ответ с «Крукса». Сигнал искажался мусорным шумом. – Мы видим всего две>.

<Модерати?>

– Мой принцепс?

<Это снова наш чертов ауспик? Если так, то, клянусь Деус, я его вырву собственными руками и поменяю!>

Тарсес глянул через плечо на раку Принцхорна:

– Сенсори Кальдер утверждает, что целей три, мой принцепс. Я доверяю его опыту.

«Доминатус Виктрикс» достигла Шалтарского 18-го вспомогательного примерно на две минуты раньше «Империус Крукс». Когда оба титана вошли в комплекс очистительного завода, «Страйдекс», «Утешение» и «Волан» прекратили дальний обстрел, боясь попасть в своих.

Место представляло собой спутанную мешанину взорванных башен, развороченных трубопроводов и разбитых градирен. Воздух был пронизан дымом и отголосками кода. Три махины так перемололи это место в мертвую пустыню. Земля превратилась в перепаханную смесь булыжников и глубоких воронок.

– Множественные предупреждения о неустойчивости хождения! – крикнул Анил.

<Снизить до трети хода!> – приказал Принцхорн.

– Есть до трети!

Тарсес развернулся лицом вперед. Он чувствовал, как громадина «Виктрикс» оскальзывается и съезжает по неустойчивой, разбитой почве. Скауген рассказывал ему жуткие истории о махинах, которые слишком поторопились пройти по ненадежной местности и превысили ограничения по сцеплению с поверхностью. Опрометчивая спешка довела их до того, что гироскопы и гасители инерции были уже не в состоянии держать равновесие. Махины падали и оказывались беспомощными, когда появлялся враг.

– Вряд ли тебе захочется попасть в такую ситуацию, – говорил Скауген.

– Вы правы, вряд ли, мой принцепс, – соглашался Тарсес.

– Расслабься, – велел он Анилу. – Прекрати сражаться с рычагами. Веди медленно и мягко, и мы сохраним равновесие.

– Слушаюсь, модерати.

Они шагали сквозь клочья черного маслянистого дыма. Дым омывал окна кокпита. Было слышно, как истекает кодом где-то впереди «Марциал Нокс».

– Спокойно, – посоветовал Тарсес.

Еще один шаг. И еще один. Ауспик работал на пределе, но ловил лишь развалины и коробки зданий.

<Где они?> – спросил Принцхорн.

– Они не могли сбежать, мой принцепс, – ответил Кальдер. – Мы бы заметили их след. Они все еще здесь.

– Спокойно, – повторил Тарсес.

<Мы уже должны их увидеть>, – сказал Принцхорн.

«Они же охотники, ловчие, хищники, подстерегающие добычу в засаде, – подумал Тарсес. – Конечно, мы их не видим. На это они мастера. Прячутся в укрытиях, в развалинах, а потом набрасываются – в упор».

– Спокойно, – опять сказал он. – Снизить до десяти. Начать повороты корпуса и наблюдение – плавно. Орудия изготовить.

Верхняя часть тела «Владыки войны» начала медленно поворачиваться: влево, вправо, влево, вправо.

– Здесь ничего нет, – сказала Фейрика. – Мы их потеряли.

– Нет, не потеряли, фамулюс, – возразил Тарсес. Он тщательно осматривал каждый элемент ландшафта впереди: горящий склад в двадцати метрах левее, длинный ряд покоробленных гироангаров в пятидесяти метрах правее, группу поврежденных пожаром башен впереди. – Осторожно, – произнес он, чувствуя, как «Виктрикс» снова соскальзывает. Его дыхание замедлилось, пульс тоже. Они приближались к точке воспламенения – к моменту, когда мир вокруг сойдет с ума. Он это чувствовал.

Тарсес проверил заряды и напряжение в орудийных системах и довел их до максимума. Еще один шаг. И еще один.

– Предлагаю произвести активный поиск ауспиком, мой принцепс, – сказала Фейрика.

– Нет! – быстро ответил Тарсес.

<Полагаю, это мне решать, модерати!> – прокантировал Принцхорн.

– Если хотите наделать глупостей, валяйте, мой принцепс, – отозвался Тарсес. – Дайте им знать, что мы прямо тут, если хотите.

<Ты словно старая придирчивая жена, модерати>, – сказал Принцхорн.

– Буду считать это комплиментом, мой принцепс, – откликнулся Тарсес, продолжая поиск.

– Семьдесят метров, направление три-четыре-три, – прошептал Кальдер. – Я думаю, это тепловое марево.

– Я тоже так думаю, сенсори, – согласился Тарсес. Он переключился на системы прицеливания и подождал, пока те сойдутся в поле зрения манифольда. – Прошу разрешения открыть огонь, мой принцепс.

<Я не вижу никаких целей!>

– Кальдер видит. Разрешите открыть огонь?

<Разрешаю>.

Тарсес активировал систему инициации выстрела. Деструктор выплеснул свою ярость. БМУ отозвался чувственным потоком удовольствия, почти оргазма. «Виктрикс» желала этого.

Мощный орудийный огонь обрушил разбитый ангар. Из взвившегося пламени, словно вспугнутая пернатая дичь, выскочил покрытый шелушащейся коричневой эмалью «Разбойник». Он был ранен – подтаскивал одну ногу, из теплообменников на спине извергались потоки искр.

– Цель обнаружена! – завопил Кальдер.

– Сообщи мне, когда наведутся ракеты, – велел Тарсес.

– Ракеты наведены! – подтвердил Кальдер.

<Пять ракет – пуск!> – приказал Принцхорн.

Корпусная установка начала выпускать ракеты. Внутри кокпита ощущались толчки от вылетающих боеприпасов и слышался скрежет систем заряжания, вставляющих новые ракеты в контейнер.

Пять ракет было многовато. Тарсес обошелся бы тремя, но он всегда был бережливым.

Первые три ракеты попали «Разбойнику» в спину и убили его, разнеся торс в неистовом выплеске пламени. Четвертая выбила кокпит, когда «Разбойник» развернуло и тот начал заваливаться. Это было излишне, но приятно. Пятая прошла мимо и уничтожила бункерную башню.

«Да, трех хватило бы», – решил Тарсес.

Пылающий и разваливающийся на куски «Разбойник» рухнул. Анил и Фейрика восторженно завопили.

– Осторожно, слева! – заорал Кальдер.

Второй «Разбойник», окрашенный такой черной маслянистой субстанцией, что она казалась темно-фиолетовой и переливающейся, словно надкрылья жука, вырвался из гироангара слева. Его орудийные конечности стреляли не прерываясь. Плотный огонь заставил «Виктрикс» задрожать, пока щиты поглощали выстрелы.

<Поворот! Поворот!> – закричал Принцхорн.

Махина шла прямо на них —…сто метров… пятьдесят, – не прекращая стрелять.

– Щиты держатся! – доложил Кальдер.

<Приготовится к ближнему бою!> – скомандовал Принцхорн.

– Оружие ближнего боя выдвинуто! – крикнул Тарсес, активируя энергетическую палицу «Виктрикс». – Только я не думаю, что оно понадобится, – добавил он.

– О чем ты говоришь, модерати? – взвизгнула Фейрика.

Тарсес снова выстрелил из деструктора. Первые три выстрела сокрушили заряжающиеся щиты «Разбойника», следующие три сняли с него скальп и изрешетили панцирь. Его кокпит взорвался.

– Резко влево, Анил! – велел Тарсес.

Рулевой навалился на рычаги.

«Виктрикс» накренилась в сторону, слегка оскальзываясь. Гиростабилизаторы взвыли, компенсируя неожиданную смену направления. Таща за собой светящиеся вымпелы огня, уже мертвый, вражеский «Разбойник» прошел рядом с правым бортом «Виктрикс». Он врезался в гироангар, канул в просевшую крышу и вспыхнул, словно погребальный костер.

<Мои поздравления, модерати, – произнес Принцхорн. – Эта победа – целиком ваша заслуга>.

– Спасибо, мой принцепс, но победа принадлежит «Доминатус Виктрикс».

Полукилометром дальше они нашли «Марциал Нокс». Тот проковылял сколько мог, а затем, горящий и умирающий, упал на колени.

Но он не собирался сдаваться без борьбы. Когда подошла «Виктрикс», «Нокс» попытался подняться. Из-под панциря выбивалось пламя.

<Мы здесь, и вы в безопасности, – прокантировал Принцхорн на «Нокс». – Только, боюсь, вам конец>.

<Я не погибну вот так!> – прокантировал в ответ принцепс «Нокса» Талентин.

<Тогда хотя бы спасите экипаж, Талентин>, – прокантировал Принцхорн.

Хлопнули взорвавшиеся пиропатроны, и секцию кокпита отстрелило из горящего остова «Пса войны». Кокпит отлетел метров на двадцать и со скрежетом проехался по булыжникам. Из оставшейся позади туши раздался запинающийся рокот и – взрыв: пожар добрался до реактора.

«Доминатус Виктрикс» оставалась на страже, пока пришедшие на помощь отряды поддержки скитариев не вытащили экипаж Талентина из отстрелившейся головной части.

<Так что, сенсори, вы полагаете, есть и третья махина?> – спросил Принцхорн, когда они снова отправились в путь.

Кальдер вслушивался в шумы, идущие через наушники.

– Готов биться об заклад, мой принцепс, – ответил он. – И вот мой вопрос: «Империус Крукс» был в двух минутах хода позади нас. И куда, черт возьми, он пропал?

«Виктрикс» дошла тихим, осторожным шагом до границы Шалтарского 18-го и вступила на разбитую территорию предприятия «Объединенный Конглом Минераль Фабрик». Основную площадь «Фабрик» занимал километровый ряд огромных процессорных установок – массивных камнедробилок вдвое выше «Владыки войны», расположенных попарно.

– Вижу пятно отражения и шумовое эхо, – доложил Кальдер.

<Передачи?> – спросил Принцхорн.

Кальдер мотнул головой:

– Орудийный огонь, мой принцепс.

<Медленный ход, направление двести тридцать один, – приказал Принцхорн. – Проверить напряжение щитов. Я чувствую слабое место. Та драка могла ослабить прикрытие грудины>.

<Проверяю, мой принцепс>, – отозвался техножрец.

Они стали обходить дальний край огромных процессоров.

«Империус Крукс» нашел третью махину, о которой говорил Кальдер.

«Разбойник» Дендрейка столкнулся с «Псом войны», панцирь которого был густо утыкан шипами. Массой «Разбойник» превосходил «Пса», но явно оказался застигнут им врасплох. Пугающе обильные клубы болезненно-желтого дыма извергались из крепления левой руки «Разбойника». Тарсес заметил, что выносные устройства связи и передающие антенны «Крукса» расстреляны вдребезги. Враг лишил «Империус Крукс» голоса, чтобы прикончить его без помех.

– Это объясняет, почему мы ничего от них не слышали, – заметил Кальдер.

Он натянул наушники и скривился. Эфир был полон хаотичного гогочущего мусорного кода «Пса войны». Вражеская машина проворно крутилась вокруг подбитого и более медлительного «Крукса», словно волк, играющий с раненым гроксом, выпуская случайные выстрелы, сковывающие движения внушительного «Разбойника».

<Положить конец этому развлечению!> – приказал Принцхорн.

– Переключаюсь на ракеты, – отозвался Тарсес. – Навожусь на цель.

– Нас заметили! – крикнул Кальдер.

Как только «Владыка войны» вывернул из-за процессоров, вражеский «Пес войны» замер, словно бандит, которого застали за избиением жертвы. Он повернулся, выпустил два дерзких выстрела по «Виктрикс» и дал деру.

– Огонь! – взвыл Тарсес.

Две ракеты потянули за собой дымные хвосты, но щиты «Пса войны» их остановили. Тот споткнулся, но затем упрямо двинулся дальше, скача по центральному проходу между парными рядами огромных процессоров.

– Мы не сможем пойти за ним! – запротестовал Анил.

Центральный проход был достаточно широким лишь для «тощего» «Пса войны». Никакой «Разбойник», а тем более «Владыка войны» туда бы не пролез.

<Полный ход!> – объявил Принцхорн.

«Доминатус Виктрикс» отошла от линии процессоров, видя мелькание убегающего «Пса войны» сквозь магистральные трубы и сети трубопроводов. Тарсес дал сигнал частям поддержки подойти и помочь «Империус Крукс», а затем вернулся к слежению за противником.

– Верткий гаденыш, – пробормотал он, следя за силуэтом убегающего «Пса войны», – тот метался туда-сюда между толстыми железными вышками линии процессоров.

– В кокпите использовать только формальные выражения, модерати! – велела ему Фейрика. – Приказ принцепса был ясен.

<Я разрешаю, фамулюс, – прокантировал Принцхорн. – Мой модерати прав. Это действительно верткий гаденыш>.

Словно кошка, выслеживающая мышь за стенной панелью, «Виктрикс» ходила туда и обратно вдоль ряда процессоров, ловя промельки шустрого «Пса войны», – тот перескакивал с места на место по центральному проходу, прячась в укрытии огромных дробильных вышек.

– Это недостойно, – отметила Фейрика.

– Знаешь что, фамулюс, – отозвался Тарсес, – почему бы тебе не соскочить и не отправиться к нему?

Фейрика смерила его неприязненным взглядом.

– Я уверен, что от одного твоего вида он обделается со страху, – добавил Тарсес.

<Достаточно, модерати>, – прокантировал Принцхорн.

Бросив взгляд назад, Тарсес с удовлетворением отметил, что принцепс улыбается.

<Достань эту махину, Тарсес, – сказал Принцхорн. ― Мы не можем уйти, оставив тварь в живых. Нужно подтвержденное уничтожение, прежде чем мы продолжим путь>.

– Согласен, мой принцепс, но на данный момент единственный способ достать ее – посносить все процессоры по очереди, только, боюсь, это истощит наш боезапас.

– Сигналы! – объявил Кальдер.

«Тантамаунт Страйдекс» и «Утешение Ванквиста» прибыли на помощь.

Тарсес кратко обрисовал обеим махинам ситуацию.

– Три «Владыки войны», чтобы достать одного «Пса войны»? – пришел ответ от модерати Брейдела со «Страйдекса». – Будем брать на испуг?

– Что есть – то есть, друг мой, – откликнулся Тарсес. – У врага преимущество – укрытие на местности. Он может ждать там хоть неделю. Только я сомневаюсь, что это обрадует Левина или лорда Геархарта.

– Дорога впереди полна препятствий, – сказал Брейдел. Он прислал Тарсесу сжатый пакет со сводкой оперативных данных.

Они были не единственными, кого периодически доставали охотники-убийцы в Шалтаре. В течение дня несколько отдельных титанов и отрядов второго фронта доложили об огневом соприкосновении с вражескими махинами. «Валорус Аквила» был потерян в результате внезапного нападения в Перфеномском очистителе. «Гладиус Агон» получил столь серьезные повреждения в смертельной схватке с вражеским «Владыкой войны», что вынужден был повернуть обратно к ремонтным башням Антиума. Проклятый враг оставил Шалтарскую зону хорошо защищенной, усеяв ее хищниками-одиночками и мелкими группами засадных машин. Левину тоже пришлось отбиваться от засады. «Аякс Эксцельсус» вел поединок с вопящим безумным «Разбойником» в течение трех минут, пока «Чертог Гвардакса» не вмешался и не разнес «Разбойник» на куски.

– У Левина сейчас выброс раскаленного ошибочного шунта, – рассказал Брейдел Тарсесу. – Наступление второго фронта практически остановилось, и ему ненавистна сама мысль, что он заставляет Красную Фурию ждать его у Аргентума.

Прежде чем Тарсес успел ответить, раздался оглушительный взрыв. Манифольд дрогнул и на мгновение померк.

<Что это было?> – потребовал Принцхорн.

Тарсес и остальной экипаж мостика лихорадочно пытались восстановить подачу данных.

– «Империус Крукс»! – завопил Кальдер. – «Империус Крукс» только что взлетел на воздух!

Повреждения «Разбойника» Дендрейка оказались более серьезными, чем думалось. У ждущего обещанных частей поддержки и спасения «Империус Крукс» внезапно обнаружилась критическая поломка реактора. Двигательные отсеки поглотило радиоактивное пламя, мгновенно превратив в факел техножреца, который пытался исправить поломку. Когда стрелки приборов прыгнули к красным делениям, Дендрейк в отчаянии рискнул катапультировать экипаж.

Ни один не успел спастись. Сверкнула вспышка – и на месте, где стоял гордый «Разбойник», остались лишь глубокая черная воронка и неторопливо закручивающееся и темнеющее грибообразное облако.

<Хватит! – прокантировал Принцхорн. – Сейчас мы с ним разберемся. Сейчас мы убьем этого верткого гаденыша!>

Он выгрузил свой тактический замысел в манифольд. Принцепс Терон на «Тантамаунт Страйдекс» и принцепс Шон Ку с «Утешения Ванквиста» согласились с его планом.

Три «Владыки войны» заняли позиции вокруг линии огромных процессоров: «Страйдекс» прикрыла запад, «Утешение» – восток, «Виктрикс» прошла к дальнему краю, встав лицом к устью центрального прохода.

<Все на позиции?> – спросил Принцхорн.

– Все махины докладывают, что заняли позиции согласно вашей схеме, мой принцепс, – ответил Тарсес.

<Отлично. Наклонить корпус вперед по моему сигналу. Три, два, один – начали!>

Аккуратно, со знанием дела рулевой Анил снизил давление в гидравлике и буквально посадил «Виктрикс» на корточки. Суставы ног зафиксировались, и «Виктрикс» склонила тяжеленный торс вперед. Анил использовал орудийные конечности в качестве противовеса наклоняющейся громаде. Сейчас махина стала уязвимой. Чтобы набрать достаточно давления в гидравлике и выпрямиться, потребуется как минимум минута. Впереди зияло устье центрального прохода. Где-то там, в тени магистральных труб и пересечений трубопроводов, притаился «Пес войны».

<Все орудия на изготовку!> – прокантировал принцепс.

– Орудия готовы, мой принцепс! – отозвался Тарсес.

В кокпите внезапно повеяло холодом. Тарсес ощутил озноб – липкий, неприятный озноб. Они ставили себя под удар. Это был страшный риск. Если «Пес войны» решит напасть, они окажутся застигнутыми в неустойчивом положении, а их шансы на быстрый маневр уклонения будут сильно ограничены.

Устье прохода зияло перед ними – темное и таинственное.

<Огонь!> – прокантировал Принцхорн.

«Виктрикс» дала залп из всех орудий: с обеих орудийных конечностей, из мегаболтера – и шквалом ракет в придачу.

Совмещенный удар понесся по проходу, превращая пространство в огненную бурю. Трубопроводы рассыпались и горели. Магистральные трубы взрывались и лопались. Меж двух рядов процессинговых вышек разразился пылающий ад.

– Он убегает! – завопил Кальдер.

Пытаясь избежать урагана энергетических сгустков и раскаленных снарядов, вливающегося в глотку прохода, вражеский «Пес войны» бросился на запад, на полном ходу выскочив между восемнадцатым и двадцатым процессорами.

Он успел пробежать тридцать метров, прежде чем «Тантамаунт Страйдекс» его уничтожил. Залп уступом из восьми ракет вынес пустотные щиты и превратил махину в горящие обломки. Ноги из-под убегающего «Пса войны» вышибло; он повалился, продолжая перебирать конечностями. Половину панциря у него раздробило в пылающие клочья.

«Пес войны» рухнул мордой вперед, все еще двигаясь и брыкаясь, и пропахал носом булыжники, прежде чем исчезнуть в мощном завершающем взрыве.

<Махина убита, махина убита!> – объявил Терон.

<Прекрасно, – прокантировал Принцхорн. – Рулевой, восстановите прямое положением>.

Анил перезапустил гидравлику, и «Виктрикс» медленно поднялась, выдыхая из клапанов струи пара.

<Здесь мы закончили, – отметил Принцхорн. ― Пусть второй фронт продолжает наступление>.

>

Старого аборигена звали Ашлаг. Он судорожно втягивал воздух, но не издал ни слова жалобы, пока Саген выправлял ему сломанную руку и накладывал шину. Взгляд его по-стариковски потускневших глаз словно был нацелен на что-то настолько далекое, что это было скорее «когда», чем «где». Его дочь – маску в виде лица-махины она повесила на пояс – в мрачном молчании сидела на земле возле «Кентавра». Ее лазмушкет Варко убрал подальше.

Разговаривать сейчас у него особого желания не было. В смерти Грэма Гектона была какая-то трагическая смесь мужества и бесполезности. Горечь потери накрыла Варко целиком, не оставив в голове места больше ни для чего. Ему пришлось заставить себя начать думать.

– От чего вы бежали? – спросил он у Ашлага.

Старик перевел на него мертвый взгляд; белые концы его впечатляющих усов спрятали едва заметную усмешку.

– Ты видел, от чего мы бежали, солдат, – ответил он.

– Махины, да. Махины я видел. Расскажите мне остальное.

Ашлаг хотел пожать плечами, но поврежденная рука причиняла ему слишком сильную боль.

– Я потерял жену и сына, солдат. Не мог бы ты дать мне спокойно погоревать?

Леопальд схватил Ашлага за перед брони так резко, что старик взвыл, и рявкнул:

– Ты, старый ублюдок! Мой капитан только что изжарился, спасая твою жалкую задницу! Капитан Варко задал тебе вопрос! Отвечай, не то я…

Варко потянул Леопальда назад и приказал:

– Хватит! – Он понимал душевную боль стрелка, но жестокого обращения с гражданскими терпеть не собирался. – Хватит, я сказал!

Саген помог ему оттащить Леопальда прочь. Ашлаг принялся баюкать сломанную руку, жмурясь от боли. Его дочь вскочила на ноги.

– Не лезь, – велел ей Варко. – Никто не собирается обижать твоего отца.

– Если вздумают, я их убью, – безапелляционно заявила девушка.

– Твое имя Келл, правильно? – спросил Варко.

– Я никому не называю своего имени, – ответила та.

Старая предосторожность местных – знаменитое нежелание сотрудничать, которое замкнутые общины Проспекции выказывали служителям улья. У народа Мертвых земель часто имелись веские причины оставаться вне системы. Они держали свои имена и дела при себе, встречая подозрением каждого, кто приходил из ульевой зоны и задавал вопросы. Варко это понимал, но сейчас у него не было настроения подбирать нужные слова.

– Твой па уже назвал нам свое имя, девочка, – сказал он. – Его фамилия Ашлаг, значит, ты – Келл Ашлаг, верно?

Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но вместо этого просто кивнула.

– Мне жаль вашего человека, – сказал Ашлаг. ― Правда жаль, солдат. Вы пришли нам на помощь, хоть и не обязаны были этого делать. Его поступок был храбрым. Мне жаль его, но моя бедная жена и мой сын…

Он склонил голову и вытер глаза грязным кулаком здоровой руки.

– Там были махины, – тихо произнесла девушка, – много махин. Там, в диких местах, куда ваши не заходят. Они напали на несколько поселений и сожгли их дотла.

– Продолжай, – подбодрил Варко.

– Когда поползли слухи, мы начали собираться в безопасном месте. Даже проспекторы и искатели самородков, которые работают сами по себе, – все пришли. Был большой сход в Меновом Холме две ночи назад. Я никогда не видела столько людей сразу.

«Ты улей никогда не видела», – подумал Варко.

– Сотни людей, – сказала она, качая головой от самой мысли. – Были споры, потом мы голосовали по закону Проспекции.

– Голосовали?

– Община голосовала, – пояснил Ашлаг. – Приняли решение, что Суэйн, мэр Менового Холма, свяжется с большим ульем от имени вассальных общин и обратится с просьбой о спасении.

Варко поднял брови. Местные, зовущие улей на помощь? Такого еще не бывало.

– У мэра большого улья – у него ведь есть свои собственные махины? – спросил Ашлаг.

– Он не мэр… – презрительно начал Леопальд.

– Да, есть, – ответил Варко.

– Мы надеялись, что он пришлет свои махины на помощь, – сказал Ашлаг.

– Он сейчас малость занят, – объяснил Варко. – Улей в состоянии войны. На Орест вторгся враг.

– О, – отозвался Ашлаг, – это многое объясняет.

– Орест – это где? – спросила девушка.

– Это… – начал Варко, потом вздохнул и, вместо ответа, обратился к старику: – Что вы имели в виду под «многое объясняет»?

– Когда голосование закончилось, Суэйн попытался связаться с большим ульем через вокс-мачту Менового Холма. Но каналы – они все были мертвы. Только… испорченный код. Суэйн пытался не один час, но так и не смог пробиться.

– А потом? – спросил Саген.

– Потом пришли махины, – сказала Келл Ашлаг.

– На рассвете. Как будто услышали наш зов, как будто они слушали Суэйна по воксу, – шмыгнул носом старик. – Они напали на Меновой Холм и стерли его с лица земли.

– И вы побежали?

– Да, солдат, мы побежали. Все, кто мог, бежали так, словно за нами гнались пылевые демоны. Они и были демонами, по-моему.

– Махины пошли за вами?

– Ты сам видел.

Сухой ветер шуршал пылью о борт «Кентавра». Варко посмотрел на восток. Весь день там, на краю горизонта, медленно густела огромная черная полоса. Собиралась буря, но не такая пыльная буря, которую они перенесли. Это была масса грозовых облаков, напитанных влагой, которые сгрудились над зоной ульев. Ветер становился холоднее, и Варко уже чувствовал запах дождя.

– Сколько было махин? – спросил Траск.

Девушка посмотрела на водителя «Огнехода».

– Ты сказала, что махин было много, – сказал Траск. – Много – это сколько?

– Сколько много? – переспросила она и пожала плечами: – Не знаю. Больше, чем я в жизни видела.

– А ты раньше когда-нибудь махину видела? ― спросил Леопальд.

– Нет, – ответила Келл. – Я не это имела в виду. Там было много махин. Слухи шли отовсюду.

Варко поразмыслил над ее словами. Главные силы махин Архиврага высадились в зоне ульев в начале войны. Он предположил, что они могли оставить позади резервный эшелон, чтобы зачистить Проспекцию и ждать наготове. Сколько же там махин? Дюжина от силы? Для девушки, которая не видела раньше ни одной, это было бы явно много. Для девушки, которая жила столь замкнутой жизнью, что собрание из сотен людей для нее – чрезвычайное множество, это было бы явно много.

– Здесь где-нибудь можно найти укрытие? ― спросил он.

Они похоронили жену и сына Ашлага и все, что осталось от Гектона, в неглубоких могилах недалеко от дороги, а потом отправились на северо-запад, к гряде холмов, которые Ашлаг назвал Падунами. Он говорил, что знает старую стоянку проспекторов на полпути к перевалу.

Падуны оказались угловатыми утесами известняка, утыканными жестким пустынным кустарником. Когда солнце начало заходить, скалы окрасились в кадмиево-красный цвет под суровым кремнево-синим небом. Запах дождя усилился, и, хотя ветра не было, ощутимо похолодало.

Небо предвещало грозу. Словно кровоподтек, оно наливалось над красным утесом, пока скалы вокруг не стали похожи на застывшие языки пламени, а само небо не стало напоминать пелену дыма от них. Хотя Варко знал, что до сезона дождей еще несколько месяцев.

Стоянка представляла собой длинный дом, построенный из обрезков жести и прижавшийся к скале под нависающим сверху выступом. Дом был старый и ржавый, частично укрытый маскировочными сетями и рабицей. Левее, в стороне, стоял небольшой деревянный нужник.

Дверь дома оказалась не заперта. Ашлаг объяснил, что длинный дом, как и другие такие стоянки, был общей собственностью и его не запирали, чтобы любой из местной общины, кто будет идти мимо, мог найти здесь укрытие.

Место было пустым и выглядело не очень гостеприимно. Варко и Траск вошли первыми. Варко достал свой пистолет, а Траск вооружился лазмушкетом девушки. Из другого оружия у них остался только стаббер на «Кентавре». Их единственный карабин и свой собственный пистолет Гектон унес с собой в могилу.

Пол, сделанный из кусков листового металла, скрипел под ногами. Потолок был низким и, похоже, собранным из армированных кусков грузового контейнера. На одном конце длинного дома стояло девять железных коек, узких и голых, составленных в три этажа. Грязный занавес, отделяющий спальное место от остального помещения, был отдернут. В основной части дома располагались печка, рециркулятор для воды, железный стол, скамья и четыре деревянные табуретки. На одной стене от пола до потолка были навешены полки, заваленные ненужными предметами, оставленными предыдущими постояльцами. Там были части механизмов, банки консервированного риса и менее узнаваемых продуктов, ржавые инструменты, дыхательная маска, образцы руды, проспекторский молоток, три дохлые лампы, осколки полированного стекла, кости животных, бечевка, тесак, проволока и куски кабеля, пара перчаток, две склянки со смесью приправ, полотно циркулярной пилы, помятые котелки и сковородки, три отбитых стакана и сигнальная ракета.

– Пожертвования, – сказал Ашлаг, входя следом. – Пользуешься этим местом – должен оставить что-нибудь следующему гостю.

– Что это за пожертвование – звериная кость? – спросил Траск.

– Это оставил тот, кому больше нечего было оставить, – ответил Ашлаг и открыл дверь в дальней стене.

Дом был построен из таких разных кусков, что ни Варко, ни Траск даже не поняли, что это дверь. Она вела в небольшую кладовку со шкафами по обе стороны и маленьким генератором у задней стены. Ашлаг повозился с генератором, орудуя одной рукой, и сумел его запустить. Тот с кашлем ожил, и светосферы, встроенные в потолок большой комнаты, заморгали желтым светом.

– Жидкое топливо? – спросил Варко у Ашлага, кивая на генератор.

Тот помотал головой:

– Солнце. Наверху, на горе, приемные панели, они питают аккумулятор.

Он открыл шкафы, являя на свет покрытые пятнами, но сухие рулоны постелей, несколько простых инструментов и кухонных принадлежностей, разномастные жестяные миски и кружки, старый хромированный кофейник и жестяные бачки с сушеными продуктами. Откупорив несколько бачков, старик перетряхнул их содержимое.

– Немного осталось, – сказал он, – но нам хватит. Типично для старого Вессмана – вычистить все до дна. Всегда берет больше, чем оставляет.

– Кто такой Вессман? – спросил Варко.

– Последний, кто тут останавливался, – ответил старик.

– Откуда ты это узнал?

– На стене написано, – пояснил Ашлаг.

Варко посмотрел на свободную стену, и тут до него дошло, что ее неровные разнокалиберные панели покрыты от пола до потолка мельчайшими надписями. Множество разных рук оставило тут свой след. Здесь были надписи разных размеров и стилей, чернилами разных цветов; некоторые так сильно выцвели от времени, что едва были видны. По большей части записи были краткими – всего несколько строк, но все были нанесены плотно. В некоторых местах виднелись нарисованные от руки карты и схемы.