Текст книги "Ожидая рассвет"

Автор книги: Дарья Бухарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 45 страниц)

Тау'ган'ар свернул письмо и нацепил маску скорби на лицо. Моэ'ран'ар и не подозревал о содержании послания… Тау'ган'ар вынужден его огорчить.

– Дайте же мне прочесть! – возмутился Моэ'ран'ар. – Это касается и меня! Это вести о войне?

– Увы, это действительно касается и вас, – Тау'ган'ар сделал вид, что он крайне огорчён. – Мне очень жаль, но я должен вас арестовать.

Моэ'ран'ар вскочил на ноги, отталкивая от себя кубок вина с такой силой, что его содержимое мгновенно расплескалось.

Мае'ар обеспокоенно стрельнула взглядом на Тау'ган'ара, потом на своего брата, и затаила дыхание.

– Что вы сказали?! – воскликнул Моэ'ран'ар.

– Я не понимаю, поверьте, в чём дело, но ваш отец, кажется, подозревает вас в предательстве. Вот, прочтите сами, – Тау'ган'ар учтиво подал письмо третьему старшему принцу и позвал стражу.

Моэ'ран'ар оказался окружён с двух сторон стражниками. Он читал письмо короля и с каждой секундой бледнел всё быстрее.

– Подлая ложь! – вскричал он, наконец, бросая письмо на пол. – Не иначе как ты, гадюка, оклеветал меня перед ним! – он сделал было шаг вперёд, ещё больше взбесившись от выражения глубокого оскорбления на лице Тау'ган'ара, но в тот же миг оказался схвачен под руки стражниками. – Отпустите меня! Я приказываю!

– Что происходит? – подала голос Мае'ар. – Объясните мне! Моэ'ран'ар, какое предательство? Средний принц! – обернулась она к Тау'ган'ару.

– Это клевета! – продолжал вырываться Моэ'ран'ар.

– Я уверен, что это действительно так, третий старший принц… Я обещаю разобраться с этим прискорбным моментом… Прошу вас успокоиться, клянусь, для меня это не меньшее изумление…

– Больше лги! – Моэ'ран'ар сделал ещё одну попытку освободиться и неожиданно почти повис на руках стражи. – Это твой заговор! Отец знает, что я за свою жизнь никогда не имел никаких дел с проклятым княжеством!

– Успокойтесь, принц! – Тау'ган'ар вежливо предложил ему воды, но Моэ'ран'ар едва не облил его, тряхнув головой. Третий средний принц приподнял руки, отходя. – Я понимаю, что вы изумлены… Но я изумлён не меньше… Даю вам слово, ваш арест будет почти формальностью… Но вы ведь понимаете, что я не могу ослушаться приказа его величества…

Мае'ар Маари нагнулась и подняла брошенное письмо, прочитала несколько строк и удивлённо пробормотала:

– Камень Света, ты переписывался с Верховным Князем, любовь моя?…

– Не верь ему! – Моэ'ран'ар бросил яростный взгляд на Тау'ган'ара. – Мае'ар, отец не мог так думать обо мне!…

– Я думаю, – Тау'ган'ар сокрушённо вздохнул, – что вам стоит немного успокоиться, третий старший принц… Для вас это большой удар… Не беспокойтесь, я уверен, что скоро его величество вернётся, и всё встанет на свои места!…

– Ты ответишь! – зашипел принц. – Клянусь столицей, ты заплатишь за этот заговор, змея!

Тау'ган'ар кивнул головой на дверь, и стража увела принца в давно отведённую ему комнату…

– Не верь ему, Мае'ар! – крикнул уже на пороге Моэ'ран'ар. – Передай отцу! Я уверен, он даже не знает ничего об этом!…

Двери захлопнулись, заглушая его слова. Растерянная принцесса осталась наедине с Тау'ган'аром. Третий средний принц подошёл и ненавязчиво вынул из её рук письмо:

– Мне очень жаль, принцесса…

– Кто бы мог подумать, что на него может пасть такое подозрение! – она вздохнула. – Я всё-таки не верю…

– Я тоже не могу поверить, принцесса. Давайте немного успокоимся, ваш брат вскоре поймёт, что моей вины в этом никакой нет…

Она покосилась на него с недоверием, но позволила усадить себя на стул.

– Вы знаете, третий средний принц… Это всё так странно… Я ведь жила с ним в Аанторо Мельбе! Я знаю, что он не состоял ни в какой переписке!… Вы знаете, я должна уехать, принц. Я знаю, где хранились все письма и бумаги Моэ'ран'ара… Уверена, а не найду там никаких доказательств. Возможно, опровержения…

– Позвольте, принцесса… Но Моэ'ран'ару нужна сейчас ваша поддержка!

– Я понимаю, но я должна ему помочь иначе, – Мае'ар быстро поднялась. – Я начну собираться немедленно. В любом случае, Аанторо Мельбе сейчас осталась без своего главы!

Тау'ган'ар восхитился её стремительности. Поразительно, она быстро сообразила, что раз нет ни одного принца, и что в Аанторо Мельбе она жила очень долго, только она и в силах сейчас хоть как-то управлять там делами. И её нисколько не смущало, что испокон веков принцессы не имели реальной власти в Шавалине.

– Я распоряжусь, чтобы всё было готово к вашему отъезду, – согласился Тау'ган'ар. – Мне очень жаль, что так случилось…

– Я не думаю, что в этом есть ваша вина, – проговорила она. – Но кто-то точно виноват в этом! Я должна найти их…

Мае'ар Маари ушла. Тау'ган'ар наконец-то смог позволить себе широко и довольно улыбнуться. Через несколько минут по его приказу в залу вошёл человек в простой, но добротной одежде, который поклонился принцу и выпрямился в ожидании приказа.

– Принцесса Мае'ар собирается отправиться в непростое путешествие в Аанторо Мельбе, – с пустой улыбкой произнёс Тау'ган'ар. – В наши дни такие длинные путешествия чреваты разными опасностями…

Человек понял его без уточнений. Что-то прикинул в голове и спросил грубым низким голосом:

– Она должна остаться живой?

– Более того, она не должна ни на секунду не подумать, что её плен может быть заказан мной или кем-либо ещё. Она не должна быть ни привилегированной пленницей, ни игрушкой для вашего племени. Это лишь временная мера.

– Можете быть уверены, ничего особенного с ней не случится. Но по мелочам я не могу вам ничего обещать, сами понимаете, принц, ребята бесконтрольные…

– Главное, что ты понял, в чём состоит твоя задача, – Тау'ган'ар отстегнул от пояса расшитый серебряной нитью бархатный мешочек и бросил его человеку. – А теперь, покинь дворец так же незаметно, как и появился.

– Благодарю вас, принц, – человек вновь поклонился и попятился прочь. Как ненавидят друг друга все родственники, когда речь идёт о власти и богатстве! Каждому хочется урвать кусочек подушки, лежащей на троне, а то и весь трон… И даже те, кто не обладает правом на этот трон, вполне может оказаться под ударом.

8
Судьба Шавалина

Наделённый Матаир уже не одну ночь неотступно находился при Страже Увлере.

Он отыскал его в Колдсоуле, ориентируясь только на свои ощущения. Он не ощущал здесь присутствия Сати, но зато Сила Ночи так явственно чувствовалась, что порой Матаиру казалось, что её слуги по пятам преследует его…

Впрочем, не простые слуги… Наделённый Страж ещё не въехал в Колдсоул, когда понял, что перед ним почти что новый оплот Тени. Или здесь множество слуг Ночи, или кто-то из возрождённых Лордов, о которых говорили тераики Клинку Света.

Но Наделённому Матаиру что-то подсказывало, что путь Сати и Увлера оборвался где-то здесь, к тому же, он был не из тех, кто боялся бы встречи с Лордом Тени. Напротив, впервые за много лет он почувствовал что-то вроде азарта. Наделённые Стражи постоянно переживают только чужие чувства, но сейчас все эти чужие голоса затмил его собственный, внутренний. Здесь, в Колдсоуле, скорее всего скрывался настоящий, тёмный враг. И где-то там же был Страж Увлер, потому что следы его терялись здесь…

Матаир понимал, что для Клинка отыскать Сати, пожалуй, даже важнее, чем найти Стража Увлера. Клинок никогда бы не сказал такого, но на то Матаир и был Наделённым, что знал о своих собеседниках больше, чем они сами о себе. Матаир знал, что подвести Клинка не имеет права, он дал себе слово, что вернётся только с Сати, и только отыскав Стража Увлера, если он ещё жив…

А пока он был точно жив. Матаир чувствовал чужую далёкую боль, но сердце его билось внутри Матаира вместе с его собственным, вместе с сердцем Сати, с сердцем Кален, с сердцем Клинка… Такая ноша любому покажется непосильной, а Наделённые несут её, не зная никакой иной жизни.

Матаир не мог уловить следа Сати, однако понимал, что если здесь действительно Лорд Тени – а Наделённый всё сильнее убеждался в этом – то вряд ли мальчик может быть где-то ещё. В том, что жизнь Сати вне опасности, Матаир был уверен, верил он и в белый шнурок на руке Сати – разве что в стойкость веры мальчика он не слишком верил… Хотя, после того, как Дары были изгнаны из него, возможно, он вправду стал не подвержен Силе Ночи.

Поэтому, оказавшись в Колдсоуле, первым делом Матаир пошёл не по следу Ночи, а по следу Света, в поисках Стража Увлера.

Он не скрывался – пусть даже слугам Ночи будет известно, что Наделённый Страж здесь, и здесь не случайно.

Поиски привели его в небольшой переулок со следами крови на мостовой. Сев на корточки, Матаир провёл пальцами по засохшим пятнам. Увлер был ранен, тяжело ранен…

"Может, он в плену?" – мелькнула мысль в голове Матаира, и тут же он услышал робкие шаги позади. Наделённый знал, что это не враг, и поэтому обернулся неторопливо, без опаски. Там был человек лет сорока, в простой одежде среднего горожанина и с каким-то недоверчивым выражением лица. Наделённый почувствовал сомнения мужчины и позволил себе несколько расслабить мышцы лица, чтобы не казаться напряжённым.

– Э-э,… – выдавил человек. – Друг?

– Да будет с тобой Свет, добрый человек, – поприветствовал его Матаир, чувствуя, что этот мужчина оказался здесь не случайно. – Ты хотел что-то сказать мне?

– Да, друг… Видишь ли, я тут живу недалеко, – человек словно оправдывался. – Я как-то проходил тут улицей и увидел тело… Я думал, что он мёртв, а он оказался вроде как живой…

– Страж? – быстро переспросил Матаир, делая шаг вперёд.

– Э-э… ну да… Он ранен и без сознания с тех самых пор, как я его нашёл… Он сейчас у меня дома, с ним дочка…

– Проводи меня, друг, – попросил Наделённый, чувствуя незначительное облегчение.

Горожанин оказался владельцем небольшой лавочки на местном рынке. Вкратце история, которую он рассказал Матаиру, была такова.

Он возвращался к себе домой и вдруг увидел что-то белеющее в вечерней полутьме. Фонарей здесь не было и в помине, и только белая одежда привлекла внимание Хитора. Тогда он подошёл ближе, и вляпался в кровь. Крови было так много, что он даже подумал уйти от беды подальше прочь – всё равно, этот несчастный наверняка мёртв. Однако ему показалось, что раненый человек дышит.

Хитор не был жестоким человеком, и не смог пройти мимо. Будь это труп, чтобы его не обвинили в убийстве, он, быть может, и ушёл бы потихоньку, но раз человек был жив… Хитор подошёл и вдруг понял, что раненый человек – самый настоящий Страж! Это было для него настоящим потрясением: где это видано, чтобы на Стражей Света нападали в тёмных улицах…

С трудом удалось Хитору дотащить раненого Стража до своего дома. Время было позднее, и обращаться к кому бы то ни было не имело никакого смысла. Жил Хитор со своей дочерью. Та как раз ложилась спать, когда появился отец с окровавленным телом Стража на руках.

Поспать в ту ночь им не удалось – Салиша перевязывала Стражу рану, потом полночи сидела у постели, ожидая, что он вдруг очнётся, но Страж не торопился просыпаться. Хотя, пожалуй, во время перевязки ему было ещё больнее, у него было такое светлое и умиротворённое лицо, что Салиша даже пугалась порой – а не умер ли он?

Но Страж был жив. Хитор наутро отправился искать других Стражей в Колдсоуле, и с изумлением заметил, что Стражей-то нет! Ни одного больше человека!… К кому же обращаться, Хитор не знал, и поэтому всё ждал, когда же Стражу станет уже лучше… Салиша даже перестала ходить помогать ему в лавке, постоянно находясь дома, и хотя бродили разные слухи о раненом Страже в доме Хитора, проблема не торопилась решаться.

Тогда Хитор стал ждать, когда за своим другом приедут Стражи… И дождался, наконец-то.

Ещё с порога дома Матаир почувствовал, как нехорошо там, внутри, Увлеру. Возможно, он прибыл как раз вовремя. Не хотелось думать, что могло бы быть, задержись он на пару дней…

В дверях его встретила молодая девушка. Выглядела она весьма беспокойно, однако увидев Стража, облегчённо вздохнула и что-то торопливо заговорила про рану, про улыбку… Матаир ощущал её волнение – она не знала, что делать, как себя вести. Чтобы Салиша не волновалась так, он попросил её рассказать, что она сделала с раной Увлера, а заодно отвести его к раненому.

Увлер лежал на постели, бледный, почти как мертвец. Губы его были приоткрыты, но дыхание было бесшумным, хотя, что удивительно, ровным. Хитор с дочерью раздели его и перевязали раны – по словам Салиши, их было две, обе от удара ножом в живот. Так не мог дышать тяжело раненый человек.

Матаир встал на колени рядом с Увлером и положил ему руку на лоб. Лоб был тёплым, не слишком горячим и не мертвенно-холодным. Ресницы мерно вздрагивали.

Мгновение – и Наделённый Страж поднялся, удивлённо глядя на Увлера. Лечебный сон! Кто-то погрузил его в лечебный сон! Но почему он продолжает ощущать боль, напряжение, исходящие от Увлера?

– Ты говоришь, Стражей нет в Колдсоуле? – спросил он негромко.

– Нет, друг. Я всё время искал, – ответил Хитор. – А в чём дело, друг?

– Кто-то погрузил его в лечебный сон… Это Дар Светлых, как правило, целителей… Я не понимаю, кто мог сделать это!

– А он сам не мог? – вставила Салиша, не сводившая взгляда с Матаира.

– Это невозможно. Такого никогда не было.

– Не лезь со своими глупостями, – шикнул отец на Салишу. – Придумаешь тоже…

– Но ведь посмотрите на него, он в этом вашем лечебном сне, но угасает! – упрямо продолжала Салиша.

– Салиша, выйди! – рассердился Хитор.

– Не надо сердиться, друг, – успокаивающе проговорил Матаир. – Возможно, твоя дочь и права… Никогда не встречал такого!… Но я должен попытаться разбудить его. Надо дать ему отдых.

– Вам что-нибудь надо, друг? – быстро спросила Салиша.

– Нет, – улыбнулся он девушке. – Вы с отцом можете отдохнуть. Если вы не против, я задержусь на пару дней, чтобы чуть-чуть улучшить его состояние. Я не буду вам мешать. Конечно, если вы не хотите, я заберу его и уйду…

– Свет с тобой, друг, – махнул рукой Хитор. – Я сам весь извёлся, пока он тут лежал. Хорошо, что ты можешь его вылечить! Салиша, пойдём, не будем мешать…

Они вышли, правда, Салиша сделала несколько попыток задержаться, однако отец сумел её увести. Матаир сел на постель рядом с Увлером.

– Как же ты сумел, – пробормотал он. – Друг, что же ты такое знал, что так рвался жить, что погрузил себя самого в лечебный сон?! Но пора проснуться…

Матаир призвал Силу Дня, пытаясь разбить мягкие оковы сна. Обычно, это может сделать только тот, кто погружал больного, но ведь Увлер сделал это сам! Значит, придётся вторгаться насильно… Но Увлер поймёт потом, что это было необходимо.

Сначала борьба с чарами сна была безрезультатной. Матаир даже почувствовал усталость, однако попыток не прекращал. Сохраняя себе жизнь, Увлер сам от себя отнимал последние силы. Кто знает, насколько хватит этих сил!

Наделённый закрыл глаза и вновь обратился к Силе Дня. Грудь Увлера под его руками поднялась на вдохе выше, чем раньше. Матаир почувствовал, как Увлер зашевелился, и открыл глаза.

Страж застонал и будто попытался поймать что-то рукой. Матаир заметил, как в щёлку заглянула девушка по имени Салиша…

– Увлер, друг…

– Матаир! – голос Увлера был страшным, хриплым, каким-то утробным.

– Сейчас я усыплю тебя. Ты всё расскажешь мне потом…

– Нет, – Увлер даже не открыл ещё глаз, но его рука вцепилась в руку Матаира. – Выслушай сначала!

– Тебе необходимо…

– Кертис!… Кертис – предатель!… Он пытался убить меня… Сати в Библиотеке… Ты должен его отыскать! – он торопился, глотал слоги, дышал прерывисто, жадно. Ему хотелось кричать от заново очнувшейся боли.

Матаир ощутил, как кольнуло сердце. Кертис – предатель… А он не чувствовал! А он не знал! О, Свет!

– Увлер, ты должен сейчас расслабиться и дать мне излечить твою рану. Ты потом мне всё объяснишь.

– Ты не должен позволить… клятву… Сати…

Матаир призвал Силу Дня, и пальцы Увлера расслабились. Наделённый Страж не выдержал и закрыл руками лицо.

Нет никаких причин сомневаться в словах друга Увлера. Значит, Кертис действительно предал Свет и перешёл на сторону Хозяина. Что же это значит? Что же теперь будет?

Почему он, Наделённый, этого не заметил?

– Вам плохо? – робкий вопрос вынудил его поднять глаза. Салиша стояла в комнатке, притворив за собой дверь.

– Нет, – качнул головой Матаир. – Я не напрягу тебя, если попрошу принести мне немного воды?

– Может, вы вина хотите? – спросила она, глядя не на Матаира, а на вновь уснувшего Увлера.

– Нет, воды…

– Да, конечно, я сейчас вернусь, – она быстро убежала.

Матаир опустился на колени и, прижав ладони к лицу, начал молиться.

Тяжело быть Наделённым. Ты чувствуешь ответственность за весь мир. За каждое, даже маленькое событие…

* * *

Карета принцессы Мае'ар Маари мчалась по дороге в окружении шестерых вооружённых всадников. Была глубокая ночь, карета пересекала сейчас небольшой перелесок с редкими тонкими деревьями, и принцесса внутри мирно спала. Мыслями она была вместе со своим любимым в Мере'ар Маари, рассудком – в Аанторо Мельбе…

Один из всадников, следовавший позади, бесшумно вытащил меч. Свет луны отразился на клинке, а через секунду этот клинок был обагрён кровью скакавшего впереди охранника принцессы. В тот же миг оставшиеся четверо обернулись, без лишних слов хватаясь за оружие.

На предателя кинулись только трое – четвёртый повернул свою лошадь к карете и одним ударом убил возницу. Звон мечей разбудил Мае'ар, она поняла, что карета стоит, и закричала. Проснулась и её служанка – она мгновенно была убита мечом, в щепки раскрошившим стенку кареты.

Жестокая расправа была закончена. Те всадники, что убили всех свидетелей, свистнули громко, а сами направили своих коней прочь. Теперь дело за них должны были завершить местные разбойники – то, за что им было заплачено, они совершили. А Мае'ар Маари не должна знать, что к её пленению были причастны люди, приставленные к ней третьим средним принцем Тау'ган'аром…

К чему какие-то расследования, если сам король приказал арестовать своего сына? Королю всегда виднее!

Получив отчёт о пленении Мае'ар Маари разбойниками из области Илентао, Тау'ган'ар выразил свои соболезнования Моэ'ран'ару, переведённому в прохладное давно ждущее его подземелье, выслушал свою порцию проклятий и отправился в королевские покои – отдыхать.

* * *

Армия Баэ'кен'ара была близка к тому месту, где лагерем стояли основные силы мараданцев. Нейцер уже ждал с нетерпением той битвы – в первый раз можно будет немного размять руку. Давно он уже не сражался. С начала войны он мечтал об этой последней битве – он знал, что раньше не будет выходить на бой с шавалинцами. Он появится в решающем сражении…

Он уже заявил о своём желании шаматэ. Они оказались не против, чтобы чужестранец сражался на их стороне. Они считали его весьма достойным воином, хотя в действии и не видели.

Нейцер в последние дни вновь был одет в доспехи – из-за жары, это был облегчённый вариант, и даже огненно-рыжий плащ за плечами оранжевого Лорда Тени не был тяжёлым и тёплым. Лорд Нейцер любил битвы. Не те битвы, когда Воин Тени уничтожает своего более слабого противника, простого человека каким-нибудь смертоносным Даром, а то и отбирает разом сразу десятки жизней. Нет, Нейцер был одним из тех, кто в бою почти не использовал Дары. Даже против Стражей он частенько сражался, используя только меч и своё мастерство.

Бой, считал Лорд Тени, должен быть по условиям одинаков для всех. Если это бой с человеком, то нужно биться не в полную силу… Нейцер не считал позорным обнажать клинок даже против человека, не наделённого Дарами какой бы то ни было Силы. В конце концов, среди них тоже есть достойные воины.

Ставу Драго выказал заинтересованность к желанию Нейцера драться. Даже предложил помериться силами – Нейцер не отказался. К чему было отказываться? Мараданец был неплох, хотя никогда не слышал, что такое тактика одиночного боя. В нём было природное чутьё, животное умение чувствовать заранее то, что вот-вот произойдёт. Нейцер получил удовольствие, сражаясь с ним, увязая ногами в том песке, по которому Драго ступал, почти не оставляя следов, хотя по сложению был тяжёл и мускулист. За их соперничеством наблюдали и шаматэ, и другие мараданцы – всем им хотелось, чтобы победил их соплеменник.

Нейцер мог бы позволить себе подарить им такое удовольствие, однако Драго должен был знать чётко, кто из них сильнее, и кто кому подчиняется. Поэтому он был сломлен, отступил под напором чужестранца и признал своё поражение. Нейцер, зная гордость мараданцев, думал, что Драго будет зол, однако ставу даже улыбался, утирая пот с лица. Для мараданцев обычны были соревнования в силе между собой, и любая победа или поражение в таком соперничестве не воспринималась как тяжёлое оскорбление.

Итак, мараданцы начали постепенное движение навстречу решающей битве. Если Баэ'кен'ар будет разбит здесь, то легко будет сломить и сопротивление на других участках фронта. А там, уже без Нейцера одухотворённые успехами мараданцы бросятся на оставленные без защиты города Шавалина…

Нейцер ехал верхом, хотя шаматэ и предлагали ему обычного коня, захваченного у шавалинцев, он продолжал своё передвижение на местных, "еледигу". Они были поприземистее, покрепче, однако в пустыне на них удавалось передвигаться куда быстрее.

Он ехал не в одиночестве, а вместе со ставу Драго и теми воинами, что были из его "ставина", то есть племени. Ранним утром они снялись, и начали свой путь. Драго был возбуждён предстоящим сражением, а Нейцер размышлял о будущем мараданцев.

Итак, Баэ'кен'ар умрёт. Хозяин сказал, что власть в Шавалине захватит его слуга. Тем не менее, он сказал не прекращать наступления. Предположим, все прочие принцы с их армиями тоже будут сломлены – Хозяин всё равно велел наступать. Скорее всего, у Шавалина есть ещё какие-то силы, о которых не знает Нейцер. Лорд собирался узнать это у Тэу'лан'ара уже сегодняшней ночью…

Второй старший принц не был брошен на прежнем месте их стоянки. К удивлению Нейцера, Драго купил его у шаматэ, как раба. По его словам, он подумал, что матену Нейцеру может быть нужен этот человек, а шаматэ собирались-таки избавиться от него, как от ненужного груза.

Как и все рабы, Тэу'лан'ар плёлся где-то позади войска, обессиленный, привязанный за руки к какой-нибудь телеге или к стремени одного из еледигу, или к другому пленнику… Нейцер видел, когда они отъезжали, глаза шавалинца, направленные в его сторону.

Что ж, Тэу'лан'ар поделится распределением сил на территории страны, а Лорд Нейцер, может быть, что-нибудь даст потерявшему всё шавалинцу…

* * *

Беседа с Тэу'лан'аром была действительно весьма состоятельной. Лорд Нейцер на закате, когда уже виднелись стяги войска Шавалина на горизонте, а до битвы оставалось совсем немного, посетил окраины лагеря, образованного шатрами ставу и шаматэ и повалившимися где попало спать варварами.

Тэу'лан'ар не спал. Увидев Нейцера, он ничего не сказал – за него и так всё говорил взгляд. Должно быть, принц даже не подозревал, что бывает такая жизнь.

– Принёс вам вина, – Нейцер вытащил из-за пояса флягу и бросил принцу. – Подумал, вы хотите пить. Хотя, мараданцы не очень-то жестоки к своим рабам…

Плохо слушающимися связанными руками Тэу'лан'ар сумел открыть пробку и сделать несколько жадных глотков. Потом выдавил:

– Не слишком жестоки? Я думал, я умру ещё в самом начале!

– Но ведь вы не умерли… Впрочем, завтра мы наконец-то сразимся с вашим войском, а в честь победы мараданцам может прийти в голову принести ещё парочку жертв своей великой пустыне… Кто знает, – Нейцер равнодушно пожал плечами.

– Вы,… – принц опустил голову. – Что вы хотите, не тяните же! Я вижу, я знаю, что вы можете дать мне свободу!

– Где же ваша гордость, второй старший принц! – хмыкнул Нейцер. – Вы правы, я могу это сделать. Мне всего лишь нужно знать: в курсе ли вы планов, которые строил на войну Баэ'кен'ар.

– Безусловно, да, – Тэу'лан'ар кивнул головой. – Я всё знаю…

– Расположение сил на границе я знаю и так. Где другие армии, те, что не отправились сюда? Какие силы обеспечивают безопасность в Шавалине, пока часть армии борется с мараданцами? В каких городах гарнизоны наиболее велики по численности?

Тэу'лан'ар поднял безразличный взгляд на Нейцера и спросил, сделав ещё один глоток вина из фляги:

– Вы что, хотите вовсе стереть Шавалин с лица мира?

– Считайте, что да, принц, – весьма дружелюбно улыбнулся Нейцер. – Ну же, я жду.

– А вы обещаете, что я останусь жив?

– Хм… Ну, я вас отпущу. Пожалуй, дам вам коня и провизию. А за дальнейшую свою судьбу извольте отвечать сами… Итак, я вас слушаю… Или вы не согласны?

– Согласен, будьте вы прокляты, – Тэу'лан'ар мрачно выругался. – Запоминайте, неизвестный мучитель!…

– Но-но, – покачал головой Нейцер. – Никто не мешает вам умереть, как герою, не выдав тайн своей страны…

– Я не круглый идиот, – огрызнулся пленник. – Чувствую, пока вы играете мараданцами, у моей страны нет шансов! – Нейцер отметил про себя прозорливость принца и удовлетворённо кивнул. – Вот всё, что вы хотите…

* * *

На рассвете полки Шавалина уже заняли все ближайшие холмы. Баэ'кен'ар стоял впереди своей армии, оглядывая копошащихся беспорядочно мараданцев, и не мог понять, как этим необразованным, тёмным варварам за счёт одной только грубой силы удалось неоднократно победить обученных солдат Шавалина. У дикарей не было даже конницы, только редкие люди, видимо, вожди или военачальники удостаивались права сидеть верхом. Никакого единства в оружии – каждый мараданец сражался тем, что отобрал у убитого врага или пленника… Как можно так воевать?

– Ваше величество, спуститесь! – обратился к нему один из его генералов. – У них нет никакого понятия о чести, они могут пустить в вас стрелу, не дождавшись боя!

Баэ'кен'ар вынужден был согласиться. Мараданцы действительно могли так поступить… Последний раз он оглядел пустыню. Солнце ещё только поднималось, но уже было жарко. Мараданцы привычны к этой жаре, а шавалинцам сложно приноровиться к ней. Нельзя было позволять себе сражаться на их поле! Погоня за врагом слишком глубоко в пустыню завела армию!

– Начинайте построение, генерал, – скомандовал Баэ'кен'ар. – Нам некого ждать.

– Как прикажете, ваше величество! – и всадник в генеральском плаще отъехал в сторону, отдавая распоряжения.

"Сумеем ли мы победить? – молча вопрошал Баэ'кен'ар жёсткий белый песок и безоблачное небо. – Не слишком ли далеко мы зашли?… Не следовало ли утянуть их следом за собой ближе к границе?…"

Но решать эти вопросы надо было раньше. Сейчас вот-вот начнётся битва, и Баэ'кен'ар не желал оставаться в стороне. Эти мараданцы посягнули на неприкосновенность границ, на жизни мирных шавалинцев, на власть династии За'ар Маари, и никакой пощады не будет…

Только этому с трудом верил и сам Баэ'кен'ар, глядя на медленно шевелящуюся толпу далеко впереди.

* * *

С самого начала Лорд Нейцер не принимал участия в бою. Он считал себя выше того, чтобы врезаться в толпу солдат и отнимать жизни у тех, у кого больше шансов против мараданцев, чем против него. Прежде, чем он обнажил свой меч, столкнулись две силы – серебристо-алая армия Шавалина и серо-медная масса мараданцев. Звон оружия, предсмертные крики и яростные вопли победителей, сверкающее и отражающееся от мечей безжалостное солнце пустыни, песни рожков, часто прерывающиеся внезапно – музыка боя, которую способен понять далеко не каждый.

Нейцер не любил этот зловещий, беспорядочный шум. В этих криках и бульканьях, в скольжении оружия о доспех, в ржании коней не было никакого очарования для четвёртого Лорда Тени.

Он подождал, когда обе армии несколько устанут, когда бесконечные единичные столкновения увязающих в песке людей станут вялыми и мучительными для обоих сторон, когда свежие силы шавалинцев, брошенные на подмогу, заставят мараданцев побеспокоиться об исходе, и только тогда направил своего коня вперёд, туда, где в окружении плотного кольца стражи и генералов был Баэ'кен'ар.

Нейцер думал, что только там найдёт хоть немного стоящих противников. Не могут же короля охранять какие-нибудь недоучки, впервые схватившиеся за мечи!

Мараданцев сложно было остановить. Если силы шавалинцев так и увязли на половине пути к шаматэ пустынных племён, то те варвары, которые сумели пройти дальше границы столкновения, недолго думая ринулись прямиком к тому месту, где сплотились силы вокруг короля. Поэтому там кипело не меньшее сражение.

Нейцер оказался близко к королю Шавалина. Баэ'кен'ар будто бы уже понимал исход битвы – каждому сейчас было бы ясно, что ни выдержка, ни тактика не могут помочь Шавалину. Шаматэ, пожалуй, уже делили всё имущество, что удастся награбить мараданцам после этого сражения, между собой…

Баэ'кен'ар, тем не менее, выглядел не менее воинственно, чем многие его подданные. Он не прятался за спинами генералов, в его руке был меч, и на нём уже виднелась кровь. Многие из тех, чьей обязанностью была охрана короля, были вынуждены покинуть его, чтобы оттеснить варваров, и в какой-то момент Баэ'кен'ар остался почти один. Нейцер пригляделся издали к лицу короля – насколько много в нём отчаяния?

Король Шавалина был не молод, не в лучшей форме, но его украшенный доспех был не богатой игрушкой, а реальной защитой, и меч он держал умело, готовый в любой момент пустить его в ход. Кто-то из мараданцев рванулся в сторону всадника, размахивая оружием, Баэ'кен'ар поставил коня на дыбы, заставляя дикаря попятиться, мечом отразил первый удар и тут же проткнул врага, не медля и не ожидая поддержки. С другой стороны в его сторону направлялись ещё двое мараданцев…

Исход битвы действительно предрешён. Но Нейцеру не хотелось, чтобы король такого величественного государства, как Шавалин, был стащен с коня и раздавлен мараданцами, как его собственная армия. Может быть, он оказался не слишком догадливым военачальником, но, по крайней мере, не трусом, и Лорду Нейцеру показалось, что убить Баэ'кен'ара может и он сам.

Нейцер направил своего коня прямиком навстречу Баэ'кен'ару, заставляя мараданцев посторониться. Остановившись напротив, Нейцер ещё раз встретил взгляд шавалинца и отсалютовал ему мечом. Пусть видит, что дерётся не с неизвестно кем, а с благородным и, что немаловажно для Баэ'кен'ара, цивилизованным человеком.

– Кто ты такой? – крикнул ему Баэ'кен'ар, левой рукой заставляя коня сдвинуться в сторону.

Лорд не увидел ничего предосудительного в том, чтобы представиться. Тем более, что вряд ли мараданцы решат вмешаться в их беседу – даже эти варвары понимали, что лучше иметь как можно меньше дел с чужестранцем, который является советчиком для самих шаматэ.

– Лорд Нейцер, если это имя что-нибудь вам говорит. Не удивлюсь, если оно вам незнакомо, ваше величество, – Нейцер приподнял руку с оружием. – Имею честь отобрать вашу жизнь, король Баэ'кен'ар.