Текст книги "Ожидая рассвет"

Автор книги: Дарья Бухарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 45 страниц)

29
Круг

Трактир «Синяя Голова» в маленьком городке Росс был полон народа, шумен, а ещё довольно грязен и тёмен. Гогот пьяных, шныряющие официантки в заляпанных маслом и залитых пивом передниках, прогуливающийся по залу громила, вышибающий вон из заведения особенно далеко зашедших посетителей, чадящие масляные лампы.

Мужчина, так прямо держащий спину, что его можно было принять за военного, не стал садиться в самый дальний и тёмный, но зато свободный угол, а предложил подвинуться верзиле с краю одного низкого, но зато крепкого стола, о который, пожалуй, можно ударить сразу парой таких крупных людей, и он не треснет. Верзила выразил яростное негодование, толкнул гостя в грудь и расхохотался, высказав какую-то грубую и ему одному весёлую шутку.

Тогда мужчина выдернул из коротких ножен клинок, металлический отблеск, подаренный хило светящей лампой, скользнул по глазам пьяного верзилы. У того оружия не было, а бросаться с кулаками на вооружённого – до этого гость прятал меч под широким дорожным плащом – человека у него уже не было ни малейшего желания. Тем не менее, все его не менее пьяные приятели тоже наблюдали, а значит, сдаваться и уступать место верзила не хотел. Люди под воздействием вина порой смелее, чем велит рассудок.

Вся это возня привлекла внимание вышибалы. Тот, сталкивая со своего пути всех, кто случайно падал ему под ноги от избытка спиртного или просто сидел там на своём криво сколоченном табурете, направился к месту безобразия. Верзила задирался и махал кулаками, друзья-приятели его подначивали, гость "Синей головы" спокойно стоял, хотя на лице играли желваки. Он был в достаточной степени ярости, чтобы заколоть обидчика, а тот, опьянённый собственной дуростью, принимал терпение за трусость.

– Эй, ты! – подоспевший вышибала скрестил на груди руки с внушительными мускулами. – Здесь нельзя пользоваться оружием!

– Достаточно, чтобы эта грязная свинья просто убралась отсюда, – гость слегка взмахнул мечом, опуская остриё вниз. – Если он этого не сделает, я отрублю ему уши.

– Ты, козявка,… – начал верзила, занося кулак, но громила, быстро смекнувший, что от прилично выглядящего гостя скорее всего будет больше прибыли трактиру, чем от этой уже догнавшейся и скорее всего теперь безденежной компании, и, подхватив сопротивлявшегося пьянчугу за шкирку выбросил вон. Зароптавшие, но негромко, приятели, спешно допивали пиво, чтобы убраться отсюда поскорее.

Мужчина ответил сдержанной благодарностью, медной монетой и довольно большим заказом, а ещё сказал, что к нему вот-вот придёт сюда друг, и он не хотел бы, чтобы кто-то мешал их разговору.

В принципе, это был обыкновенный путник. Правда, редко встречаются путешественники в таких белых перчатках, но ведь у людей бывают разные странности.

Маршал Маэрь не питал особенной любви к так называемой "простой жизни". Перспектива ужинать в таких неприличествующих условиях ему претила, даже походные трапезы не проходили в такой компании для главнокомандующего Уитмона. Тем не менее, именно это место достаточно знал его "друг", и поэтому здесь они условились встретиться.

Это будет их первая встреча, до этого они вели переписку. Эти бумаги старательно уничтожены Маэрем перед отправлением к западной армии…

– Приятного вечера вам, господин маршал…

Маэрь вздрогнул и обнаружил напротив себя незнакомого человека. Первой мыслью было недовольство тем, что вышибала не захотел отрабатывать свою монету и следить за тем, чтобы Маэря никто не отвлекал, но он быстро вернулся к реальности: о том, что он – маршал Уитмона, может знать лишь один человек здесь, а значит, этот мужчина с ленивой и ровной улыбкой и есть таинственный король Тамериан Чёрный, которому, по слухам, множество лет…

Выглядел он, впрочем, не выделяющимся, не молодым и не старым, не красивым и не отталкивающим, при этом, без сомнения, благородным. Маэрь отметил, что не обратил внимания, когда именно Тамериан вошёл в трактир. Будто бы сразу возник перед маршалом. Наверное, для человека, обладающего Дарами Ночи, это не так сложно…

Маэрь приподнялся, приветствуя Тамериана не столько как короля небольшого, но важного государства, сколько как бесконечно полезного и нужного для себя человека. Тамериан это вполне заметил, но не выразил ни капли недовольства.

Самое дорогое в "Синей Голове" вино уже стояло на столе, вместе с самим ужином. Тамериан осмотрел стол, потом обстановку, царящую в трактире, и безмятежно сообщил, что знает, что господину маршалу не очень нравится этот убогий приют, и он сделает всё, чтобы не затягивать решение важных вопросов.

– Я благодарен, что вы уделяете мне время, ваше величество, – Маэрь сцепил в замок пальцы и положил их на стол.

– Мы с вами союзники, чему я необычайно рад, господин маршал, поэтому должны знать друг друга в лицо, – светлые глаза тоже не носили никакого оттенка старости. Маэрь подумал, что о его возрасте, должно быть, всё-таки лгут. – Вы можете не бояться говорить громко, нас никто не слышит из этого сброда.

Маэрь почувствовал лёгкое беспокойство внутри. Всё-таки, сейчас он беседует с слугой Ночи. Конечно, он сам этого хотел, но Маэря не оставляли опасения, неясные, которые даже сложно было сформулировать.

– Южная армия уже действует во имя его целей, – не решаясь упомянуть Хозяина, выделил слово Маэрь. – Мне дорого обошлась возможность нанять фаалинцев, чтобы разгромить этого алваленского мальчишку и его солдат…

– Я обещал вам, что эти расходы будут возмещены. Неиссякаемый Кастел сражается на нашей стороне, и недостатка в золоте никогда не будет, – Тамериан говорил так же ровно, размеренно, как смотрел, как двигался. Ничего лишнего и резкого. И бесконечное спокойствие. – Вы не можете представить, как я буду рад, когда получу подтверждения, что всё войско короля Ат Лава разорвано на клочки, – тёмные тонкие брови сдвинулись к переносице, нарушая гармонию. – Скоро Кастел объединится с вашей южной армией.

– Мой заместитель там знает, что делать, – убедил Тамериана Маэрь. – Я полагаю, Такея в ближайшие дни будет уничтожена до основания.

– Я убеждён, что Хозяин оценит ваши старания.

– Я полагал, – осторожно начал Маэрь, – что понадобится клятва…

– Пока нет, – приподнял руку Тамериан Чёрный. – Достаточно вашего слова мне. Тем более, так никто не узнает, кому вы желаете служить. Я понимаю ваше честолюбие, господин маршал, уйдя от власти Совета Лордов, вы жаждете получить самостоятельность, но чтобы уберечься от внимания Светлых, вы не должны клясться Хозяину. Я передаю вам его слова и, поверьте, я знаю, что Хозяин вами доволен. Вы получите всё, что захотите, когда мы победим.

– Мы не можем не победить, ваше величество, – без сомнений ответил маршал. Он понимал ситуацию, обрисованную Тамерианом. Стражи не должны знать, что и западная армия Уитмона на стороне Ночи. События в южной армии ещё можно будет списать на внезапный приход к командованию Этона… Там примерно так всё и должно происходить… Бунт, просто бунт, который уничтожит ненавистную Хозяину Такею. А так как это сделается по проницательному замыслу маршала Маэря, он получит ещё большую благосклонность…

Маршал принял такое решение сам, не очень давно. Долгие наблюдения за происходящем во всём мире, неопределённость и неинформированность Стражей, вести о Лордах Тени, события в Эмералдморе – это в его голове складывалось в определённую и чёткую картину, настолько очевидную, что одного взгляда на которую хватило бы, чтобы понять: у Силы Ночи есть очень много шансов. А теперь, с ним, их ещё больше…

– Я позволю себе напомнить вам о Наймире Ат Лав, – его плавно текущие к триумфу мысли оказались прерваны Тамерианом. – Когда армии Кастела и ваша, южная, перейдут под управление наших союзников, скорее всего, вы немедленно встретитесь в Залесье. Не забудьте, что я хочу получить её живой. Она доставила мне хлопот, – Тамериан пожал плечами.

– Разумеется, все необходимые приказания я уже отдал…

– Я решил встретиться с вами именно в этой дыре потому, что здесь, к превеликому удивлению, можно найти неплохое вино. Хорошего ужина и успешной обратной дороги, господин маршал. Я был очень рад общению, с вами невыносимо приятно иметь дело…

Маэрь моргнул. Тамериан куда-то исчез, хотя только-только затих звук его голоса. Маршал растерянно потянулся к бокалу с вином, строя предположения, насколько сильно можно доверять Чёрному, и как успешно была – или будет в ближайшее время – уничтожена одна из опор Света, армия Алвалена.

* * *

Вкус крови не исчезал. Марил выпил почти две фляги воды, но вода равнодушна к чужому отчаянию. Ат Лав последние несколько часов только и чувствовал, что отвращение.

Поняв, что безвкусная вода не спасает от этой напасти, Марил потянулся к запасам вина, и Жасин с тревогой отмечал, что король не отпускает тёмную бутылку, даже когда отдаёт приказания. Впрочем, Ат Лав не столько пил, сколько прополаскивал горло и всё сильнее огорчался, в том числе и собственной впечатлительности.

С большим трудом потушенной благодаря речке неподалёку лагерь, трупы в алваленских доспехах, сваленные друг на друга. Хоронить их некогда. Марил настаивал на скором выступлении.

В войске царила паника, едва сдерживаемая офицерами. Большинство фаалинцев успешно маскировалось именно под солдат, но зато офицерский состав оказался почти полностью перебит. Гвардейцы отправлялись на командования отрядами, происходили массовые повышения, но Жасин Карт не мог отвечать за полный порядок. А уж тем более, за моральный дух.

Ат Лав вовсе не ждал ни того, ни другого. Он торопился к южной армии Уитмона… внутренний голос повторял, что он не успеет. Нужно попытаться разбить небольшие силы Эмералдмора здесь, оставив Уитмон такейцам. Тераики – воины очень сильные, а особенно сейчас, когда они отказались от своих традиций не убивать тех, кто не служит Ночи.

Но это он виноват, что поверил тогда послам от генерала Тойсера… Марил не видел никакого выхода, тоскливо глотал вино, смотрел мимо людей. Если не он виноват, то тогда кто?…

– Вы уверены, ваше величество? – командир Карт попытался обратить его внимание на себя. Марил машинально вытер подбородок. Он не думал, что после всего, что с ним случилось, может быть таким впечатлительным. Если, конечно, это впечатлительность.

Пустой взгляд пошарил по шлему Карта, опустился до усов и вернулся обратно.

– Эмералдмор ударит по нам сзади…

– Тогда приготовьтесь к этому, – сухо ответил Марил. – Сколько человек мы потеряли?

– Три тысячи убиты. Раненых много. Кто-то пострадал от огня…

– Как вы думаете, сколько фаалинцев сумели остаться незамеченными?

– Это невозможно сказать. Как вы приказали, мы убивали всех, кто вызывал подозрения, – Жасин обернулся назад. Испуганные неожиданной резнёй люди, которых заставили сниматься с места, едва они перевели дух и перевязали раны, медленно шевелились. Костры, разожжённые на углях прежних, спешно тушили.

– Тогда не будем об этом думать, – отрезал Марил. – Выступаем.

Пальцы нащупали ямочку между ключицами. Горело всё горло, но зато голова не кружилась, даже несмотря на дым.

– Да, ваше величество.

* * *

Кто бы мог предположить, что от такого огромного количества королей и их приближенных можно устать, и год не прожив сестрой одного из личностей подобного круга. Наймира и представить боялась, что сейчас ощущает брат, таская на голове корону. Бастиан хорошо выкрутился, отправив воевать Марила, но если тому приходится общаться с «себе подобными», то это больше похоже на пытку.

Милейший его величество Амадус в походных условиях сумел устроить принцессе Ат Лав такой пир, что невольно напомнил Тамериана с его постоянными приёмами, на которых Наймира обязана была присутствовать, поэтому ему пришлось изрядно удивиться, когда она ускользнула примерно с половины торжества. Смутные опасения, что Амадус не отпустит её, к великому счастью не оправдались. Наймира даже пожурила себя за глупость: история не может повториться дважды. Она боялась просто теней, воспоминаний…

Глэдгер ни на шаг не отходил от нее, стоял за спиной ее кресла. Наймира поймала себя на мысли, что уже не представляет себе такой минуты жизни, когда бы за спиной не было слышно дыхание Ардата.

Король Амадус никоим образом не напоминал зловещего во всех смыслах этого определения Тамериана. Даже когда Наймира не знала о служении короля Чёрного Марева Хозяину Ночи, он внушал ей целую палитру ощущений, в которых она не разбиралась чётко, но которые были подозрительны. В сравнении с ним, король Амадус показался настолько заурядным!

Он сделал всё, чтобы её путь с кастельской армией был таким комфортным, будто она находится на обычной прогулке. Надо сказать, Наймира последний раз бесцельно прогуливалась только по парку в Алвалене, поэтому внезапная мысль, что ей не нужно ни о чём специально заботиться, ни за что болеть, её восхищала. Амадус вполне внушал доверие, Страж Роав тоже предлагал принцессе пока не беспокоиться…

Они уже почти приблизились к Такее. Все говорили, что это последняя ночь под открытым небом. Вернее, ночь была ещё нескоро, но генерал Бархис решил дать прошедшим огромное расстояние солдатам немного передохнуть перед тем, как вступить на территорию, в худшем случае уже частично принадлежащую врагу. Наймира знала, что с представителями Такеи ещё не было налажено общения, но зато в кастельское войско прибыл посланец из союзной южной армии Уитмона…

Наймира и король Амадус перемещались по лагерю, вернее, по узкой его части между двумя большими шатрами и ещё одним, поменьше, под руку. Элинин грыз локти, но молчал. Ат Лав сама не знала, откуда в ней это умение светски улыбаться… Большую часть своей жизни она думала о капусте.

– Я беспокоюсь о вас, ваше высочество, – говорил он. Глэдгер на расстоянии руки от них мысленно ему вторил. Элинин шлялся где угодно, но только не поблизости с этой, по его выражению, "сладкой парочкой". – Каждый раз, когда я смотрю на вас, я думаю, что вам не место в этих отвратительных условиях… Вы должны блистать в залах дворцов… Нельзя будет выразить моей благодарности, если вы посетите, когда закончится эта ужасная война, мой город… Его золото будет лучшей оправой для такого драгоценного камня, как вы.

Наймира глупо краснела, старательно растягивала губы в какой-то страшной ухмылке, Амадус рассыпался в комплиментах. Ну да, конечно же, она приедет в Кастел, когда война закончится триумфом Силы Дня. Она всю жизнь мечтала там побывать.

Никогда Ат Лав не думала, что она такая красавица, что её можно столько времени обхаживать. Элинин конечно любил говорить комплименты, но его было хотя бы приятно слушать. Тут оставалось только делать вид, что ты тащишься от этих бесконечных сравнений. Он бы ещё сказал, что Кастел будет прекрасной вазой для такой розы, как она. Тогда можно было бы попросить Ардата её заколоть.

На самом деле, Наймире хотелось наконец-то вернуться обратно в Небесную Пристань. И вести там совсем некоролевскую жизнь, а как было раньше, до… до Зэрандера.

– Ваше величество, прошу простить меня,… – подошедший дворянчик, из тех, что в бой идут во втором потоке и конными, был видимо повыше многих других, и желал получить внимание короля по какому-то важному вопросу. Может быть, он был каким-нибудь необходимым на войне министром? У Наймиры вяли от политики не только уши, но и сердце.

Амадус рассыпался в извинениях и оставил принцессу одну. Как он обещал, на короткий срок. Ат Лав перевела дух, сердито почесала щёку, которая чесалась в течение последних минут двадцати, но раздирать ногтями кожу при короле Кастела было совершенно неприлично… и вдруг обнаружила, что забыла накидку в шатре. А ведь вечер наверняка будет холодным. А эту белую меховую жилетку, отделанную отборным розовым жемчугом, ей подарил его величество Амадус. Очень некстати забывать её где попало только потому, что всю жизнь считала, что носить на себе белый непрактично.

Слегка сердитая, она велела Глэдгеру ждать здесь – впрочем, он всё равно пошёл следом, словно привязанный к ней невидимой цепью – и отправилась обратно. Погружённая в свои мысли, Ат Лав приподняла полог, юркнула внутрь и внезапно её слух уловил отчётливое:

– Нам скорее всего даже не придётся добивать Ат Лава. Эмералдмор и Уитмон стараются за нас…

Наймира замерла, задержала дыхание. Согнутые пальцы впились в белый мех и замерли. Она постаралась пройти незаметно внутрь вовсе не затем, чтобы подслушивать генерала Бархиса, по сути, она даже не знала имени того, с кем он сейчас говорил… Но куда важнее было, что…

Надо было крикнуть Глэдгера. Немедленно.

– Ардат! – принцесса схватилась свободной рукой за полог, сама не замечая, что прижимает к себе ту самую белую жилетку, которую она имела неосторожность оставить. Гэс, испугавшись её крика, – это было видно по выражению лица кастельца – отшатнулся от своего собеседника. Наймира подумала, что нужно убираться подальше отсюда.

– Принцесса, – начал Бархис, постепенно возвращая на лицо улыбку, – вы узнали о нашем маленьком сюрпризе слишком рано…

– Ардат! – Наймира дёрнула ткань, та затрещала. Она почти упала в руки своего гвардейца, тот был вооружён и выглядел весьма угрожающе. – Они слуги Ночи! – шепнула она, позволяя Глэдгеру слегка отодвинуть её в сторону.

Бархис свистнул, непонятно откуда взявшиеся руки схватили Наймиру за локти. Она снова закричала, дёрнула рукой, чтобы освободиться, но едва не вывихнула сустав. На глаза навернулись слёзы.

Глэдгер остался внутри шатра против двух противников, Наймиру силой выволокли наружу. Она перестала пихаться только тогда, когда обнаружила, что бросившийся к ним кастельский солдат из охраны был убит метко брошенным ножом.

– Майви, что же ты даже не обернёшься, – пыхтящий голос сзади был без сомнения знаком.

– Батар!

– Я услышал сигнал, и подумал, что это не к добру. А ты чуть меня не забила до смерти, – Элинин рукой обвёл лежащие рядом с шатром трупы. Никто ничего пока не заметил… Хотя нет. Вот к ним торопятся вооружённые люди…

– Им надо сказать…

– Надо бы нам найти Амадуса, – Элинин крепко взял её за кисть и потащил за собой.

– Что с тобой?! – возмутилась Наймира, едва поспевая за ним. Часть солдат закатилась в шатёр, часть осталась снаружи – озираться по сторонам. Охранять.

– Король тут вряд ли причём. Надо предупредить сначала его, а у нас с тобой двоих шансов нет, – пояснял Элинин на ходу. До королевского шатра было три шага, но он поволок её в обход, за конями, провожаемый взглядами ничего не подозревающих конюхов.

Элинин однажды уже дал Наймире ответ на вопрос, почему и король Гия, и король Кастела оказали ей в общем-то очень хороший, даже радушный приём, причём первый – ввиду того, что Ат Лав легко втянула его в военный конфликт. Очень простой ответ, до которого Наймира, к сожалению, не додумалась сама, а батар сообразил по слухам.

Королю Ат Лаву Клинок дал очень большие полномочия. Одно то, что он в Сэнктиме назначил Хранителя своим словом, уже значит много. Разумеется, все те страны, что выступают на стороне Света, невольно должны согласовывать с ним свои действия, потому что Гаранд Астиан оставил его "за главного", не объявляя это официально, но дав на то все намёки. Немудрено, что союзники Света старались не сильно обижать сестру такого важного человека, даже зная, что она неблагородного происхождения…

– Ты ведь сказал, что чуешь слуг Ночи, Элинин? – сердито спросила она, останавливаясь, чтобы перевести дух. В этой части лагеря, хотя она была совсем недалеко, всё было значительно тише и спокойнее. Тем не менее, скорее всего, их уже искали. Наймира подумала о Глэдгере. Что с ним случилось?

– Ничего я не почувствовал, когда мы сюда приехали, – не очень весело ответил он. – Прости, майви. Должно быть, что-то не так.

– Что может быть не так?!

– Я не знаю. Поторопимся, – Элинин запоздало вспомнил, что его оружие, кинжал с деревянной ручкой, остался в груди последнего из убитых кастельцев. Если Амадус правда не в сговоре с ночью, придётся просить его простить эти смерти… Амадус милейший человек, но ко всему прочему глуповатый… для короля, одним из врагов которого является зловещий призрак из прошлого. Сарратарец, прижимая к себе ещё не переставшую тяжело дышать невесту, вошёл внутрь, с удивлением не обнаружив никакой охраны…

Внутри было всего два человека. Король Амадус и тот самый молодой дворянчик, который увёл его от Наймиры совсем недавно. Буквально несколько минут назад, а сколько потрясений разом!

– Ваше величество, – Ат Лав не заметила, насколько изумлённый и испуганный взгляд у этого человечка с королевской цепью на груди, – вы должны принять меры! Гэс Бархис…

– Вы простите, – вяло запротестовал Амадус, нервно оборачиваясь на улыбающегося господина, сложившего за спиной руки. – Ваше вы…

– Его величество Амадус хочет сказать, что вы арестованы.

Если бы не Элинин, Наймира так бы и встала с открытым ртом, отказываясь признавать, что в очередной раз напоролась на старый гвоздь. Батар попытался вытолкнуть её, но пришлось только прижать к себе. Выход был закрыт. Бархис, спокойный, с неестественной ухмылкой, бесчувственным взглядом окинул Наймиру с ног до головы, остановился на округлом животе и прижимаемой к груди жилетке. Наконец, нарушил молчание:

– Не торопитесь, ваше высочество. Солдаты подчиняются королю, а его величество послушает мудрый совет своего генерала. Не так ли, король Амадус?

Элинин чувствовал, как под его руками Наймира дрожит. От гнева. Она стиснула ладони в кулаки, вся напряглась, словно вот-вот бросится и придушит Гэса. Сарратарец обернулся на Амадуса, как и предполагалось, тот только сделал виноватую мину на лице и что-то произнёс настолько невнятное и тихое, что, должно быть, даже широко улыбающийся приятель за спиной не услышал.

– Майви, не принимай поспешных решений… не ерошься, – прошептал он. – Я что-нибудь придумаю…

Гэс сделал рукой приглашающее движение, и в шатёр вошли четверо солдат. Двое схватили Элинина, ещё двое – взяли под руки мгновенно обмякшую Наймиру. Соглашаться с Элинином вслух было совершенно некогда. Пусть хотя бы видит, что она пока не собирается ничему сопротивляться, и думает, если он способен быть изобретательным в таких условиях.

– Вижу, мой вид вам уже противен, принцесса, – Бархис покачал головой, – нам осталось видеться недолго, по вам очень скучает один человек… Вы покинули его гостеприимный дом безо всякого предупреждения…

"Тамериан", – Наймира вновь ощутила что-то холодное под сердцем, как будто все нервы завязываются в тугой узел.

– Судя по тому, как вы чувствительно реагируете на его имя, вас действительно многое связывает.

– О да, я буду очень рада его увидеть, – выдавила из себя Наймира. Где же хотя бы Роав? – Что с моим гвардейцем? – тут же требовательно спросила она. Нельзя было замолкать сейчас. Она слышала о Мариле. Что-то плохое о Мариле. Она должна хотя бы что-то успеть понять, пока её не отправили в какой-нибудь дальний обоз…

Тамериан. Тамериан. Страшный сон готов стать реальностью?…

– Он куда-то делся. Прыткий парень, успел заколоть двоих солдат и как сквозь землю провалился. Но вы не беспокойтесь, принцесса, его найдут и успокоят.

– А вас скоро успокоит Вечность! – Ат Лав сейчас не могла похвастаться холодностью рассудка. На сдержанность не хватало сил.

– Что здесь творится?

Голос Роава был как бальзам на тяжёлую рану. Бархис сморщился, Амадус – стал ещё белее, чем был. Страж не взглянул ни на удерживаемых Наймиру и её жениха, ни на короля. Очевидно, что по своей природе слабый и недеятельный Амадус ничего не смог сделать, когда Бархис пригрозил ему смертью, а может, даже и лишением трона… Теперь король-марионетка будет приказывать всем кастельским воинам уничтожать бывших союзников, но ничего с этим не поделаешь! Роава же справедливо интересовал только генерал Кастела, а тот стоял рядом с Ат Лав, скрестив на груди руки и был спокоен.

– Видите ли, Страж Роав, – протянул Бархис. – Кое-что поменялось, и теперь наша армия – не союзник Цитадели.

Ни одного взгляда на Амадуса. Наймира мысленно восхитилась: Роав не был спокоен, скорее, разгневан. Это было видно по пылающим глазам. Стражу Света попытался указывать презренный слуга Ночи, не иначе, как это оскорбило Роава сильнее, чем Бархис мог помыслить…

– Сложи оружие, – посоветовал Страж. – Я не позволю…

– Страж Роав, – Наймира вздрогнула, когда на её живот легла чужая рука. Она попыталась отстраниться, но охрана не давала даже нормально пошевелиться без боли в локтях. Элинин не шелохнулся, но зажмурился. Он понимал, что должен что-то придумать… – Если вы попытаетесь применить оружие или Дары, здесь будут жертвы.

Элинин поднял веки и взглянул на Стража. Король Амадус переступал с ноги на ногу в стороне от них, явно не радуясь даже тому, что когда-то появился на свет.

– Я слышал, что ты говорил. Ты не тронешь принцессу…

– Зато про её ребёнка никто не упоминал, верно? – мужские пальцы причинили боль, сжимаясь. Наймира охнула. Элинин стряхнул с себя кастельцев, бросился на Бархиса и ударил в лицо. Роав обнажил меч. Наймира закричала, потому что почувствовала кожей холодную сталь.

– Не надо!

Бархис оттолкнул сарратарца локтём, один из державших его солдат повалил Элинина на землю. Посыпались удары.

– Брось меч, Страж, – посоветовал кастелец.

Наймира старалась не смотреть вбок и не слушать слабые стоны, вырывающиеся сквозь зубы батара.

"Он не может слушаться Бархиса! Жизнь одного человека не может стоить поражения Силы Дня, – Наймира обнаружила, что почти прокусила губу, и спешно разжала челюсти. Тонкая боль слегка заглушала общий страх, но Ат Лав понимала, что выглядит жалко. – Это его долг – уничтожить слуг Ночи!"

Наймира очень хотела думать, что сможет принять такой выбор Стража. Она слышала, что в опасности Марил, успела понять, что сразу два бывших союзника Света перешли на сторону Хозяина, и просто немыслимо, чтобы Светлый Страж отступил в такой ситуации!… Но отчаянно колотившееся сердце побеждало разум, а глаза невольно застилали слёзы. Снова на поводу у слуг Ночи, как последняя дура, и Элинин… и ребёнок…

Выразительный стук упавшего на землю меча. Почти в этот же момент Роава дважды ударили в шею кинжалом. Солдат, выполнявший это приказание, не выглядел счастливым, и, судя по едва шевелящимся губам, даже молился.

Они не все враги, только кучка предателей и безвольный король! Ат Лав в изумлённом молчании, затаив дыхание, смотрела на тело. За последнее время она много повидала трупов, но эта смерть была неестественной. Этого не должно было случиться. На что Страж Роав променял свою жизнь и успешное следование кампании?…

В то же время Ат Лав чувствовала бесконечное облегчение.

– Проводите принцессу в её новый экипаж, – распорядился Бархис.

– Батар? – она спохватилась, обернулась, порываясь оказаться к Элинину ближе, хотя бы немного ближе. – Батар! – её подвели к выходу из шатра. – Что вы будете делать?! – краткосрочное спокойствие взорвалось новой тревогой.

– Пусть ваш жених вас больше не волнует. Знаете ли, он не такая ценная личность, как вы, принцесса…

– Не смейте ничего делать с ним! – Наймира яростно тряхнула головой. Сложная причёска давно уже растрепалась, платье съехало с плеч. Непонятным образом левая рука продолжала сжимать меховую жилетку. На нелепое требование Бархис ответил смехом, и их разделило тёмное полотно. – Не смейте! – крикнула она ещё раз. Её держали в общем-то вежливо, но очень сильно. Наймира не считала себя особенно слабой женщиной, но сопротивляться двум взрослым мужчинам у неё не получилось бы и в лучшие времена.

Карета, без особой отделки снаружи, но внутри обитая бархатом и мехом, показалась ей настоящей темницей. Не очень тяжёлая, но прочная цепь, уходящая вниз, обхватила ногу. Конечно, выломать кольцо из пола несложно, но Наймира вряд ли справилась бы сейчас с этой задачей. Ведь наверняка и охрану к ней приставят бдительную, как к сестре короля Марила Ат Лава, негласного предводителя армий Света…

Она забралась на сиденье с ногами, кутаясь в белый мех, как будто было очень холодно. Как уже бывало, хотелось забыться в каком-нибудь подобии обморока, но никак не выходило. Рассудок не оставлял Наймиру, как бы она о том ни мечтала.

Через сколько времени карета вздрогнула и медленно, слегка раскачиваясь и подпрыгивая, покатилась по нервной земле, Наймира не могла сказать. Но когда это произошло, а у неё до сих пор никто не появился и не сказал ни слова, и даже об Элинине она ничего не знала, Ат Лав начала понимать, что всё может оказаться ещё хуже, чем было в Чёрном Мареве. Там любимый человек, на груди которого можно было выплакаться, всегда вертелся рядом. Смеялся, обнимал её и вселял уверенность, что однажды Тамериан останется с носом.

Наймира уже была когда-то одна. Правда, недолго. Даже мараданский плен подарил друзей: молчаливого тераика и девочку с взрослыми глазами.

Если этот поход приведёт обратно к Тамериану, Наймира не представляла, что будет делать. Страж Роав дал себя убить, чтобы Бархис не трогал её и ребёнка, но оправдается ли эта смерть, или будет одной из бессмысленных?

***обхватила её запястье.рхатом и мехом, времена.абой женщиной, но против двух взрослых мужчин ей

Элинин чувствовал чужой сапог на груди. Уже давно его собственное дыхание не было таким сиплым. Судя по боли, которая постепенно разливалась, чем сильнее давил на него Бархис, ему повредили рёбра.

Сколько бы ни было злости, он не чувствовал себя вправе сопротивляться, когда Наймирой распоряжались верные Гэсу люди. Ещё когда Страж Роав упал, Элинин понял, что ему нужно подчиняться нынешним хозяевам положения.

– Ваше величество, я думаю, войско нуждается в объяснениях и утешении, – Бархис адресовал королю многозначительный взгляд. Элинин не видел, но прекрасно представлял слегка дрожащие губы Амадуса, которые всё равно не произнесут ничего поперёк, и даже согласия не выскажут. Сарратарец невольно вспомнил минуты, проведённые ничком перед Владетелем Ключей… В Владетеле были истинная властность, истинное величие. Но традиции справедливого – и несправедливого – Небесного Города здесь бы просто не поняли. Владыка, обивающий своё кресло человеческой кожей, будет считаться тираном и злодеем… А подобный моллюску – любим ближайшими подданными… и используем ими в собственных интересах.

– О чём ты думаешь, капитан? – носком сапога Бархис поддел его подбородок. – Уж не о той ли крестьяночке, которую успешно обрюхатил? Принцесска мила, она бы за тебя горло перегрызла…

Элинин стиснул зубы. До слуг Ночи ему не было ни малейшего дела, но неужели ему придётся выслушивать оскорбления в адрес Наймиры?