Текст книги "Ожидая рассвет"

Автор книги: Дарья Бухарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 45 страниц)

– Когда-то, я слышал, ты служил тому, кто собирается вернуться…

– Хозяин сказал, что больше не нуждается в моей службе, – Элинин никогда не давал голосу потускнеть. Сейчас пусть лучше он покажет безразличие, чем боль. – Возможно, вы, генерал, когда-нибудь окажетесь в той же луже.

– Благодаря мне и маршалу Маэрю, союзники Света будут уничтожены ещё до того времени, когда встрепенётся исчезнувший Клинок! – рявкнул Бархис.

Элинин закашлялся, потому что давление на грудь стало слишком сильным, чтобы сдерживаться.

– Уверен, у вас есть на этот счёт гениальный план. Причём же здесь я, генерал? – сарратарец облизал нижнюю губу, привкус крови был раздражающе навязчивым. Она казалась кисловатой.

Бархис хмыкнул удовлетворённо, подошва его сапога перестала упираться в рёбра. Элинин позволили себе приподнять голову.

– Не против уйти, сарратарец?

– Вряд ли я захотел бы остаться, – Элинин не стал шипеть это сквозь зубы, напротив, даже улыбнулся.

– Почему я был уверен, что ты окажешься именно таким внутри, – Гэс засмеялся. Элинин с трудом опёрся на локти. – Ты не похож на верного щенка… Неужели тебя привлекла корона Алвалена?…

– Я так далеко не гляжу, – фыркнул Элинин. – Леди Наймира очаровательна, но своя шкура дороже… Я вам не пригожусь, генерал, – сверкающие озорством глаза сарратарца смотрели с грязного и окровавленного – один из ударов пришёлся по щеке – лица. – Хозяин вряд ли берёт своих слуг обратно…

Бархис отвернулся, потирая руки. Бедная Наймира, она оказалась права, и всё равно это было так внезапно!… Элинин был уверен, что прежняя чувствительность не подведёт его…

– Если ты полагаешь, что я верю словам сарратарца, о котором ходит столько различных слухов, то ты ошибаешься… Если ты не любишь Ат Лав, скорее всего, тебе будет плевать на её судьбу. Но если тебя заметит здесь хоть один человек и узнает, она действительно пострадает, – ухмылка Бархиса достигла своей цели. Элинин продолжал улыбаться, зная, что на его лице не жалкая кислая гримаса. Всю жизнь смеялся, и сейчас своё отулыбается…

– Так я могу наконец встать? – получив утвердительный кивок, сарратарец, собравшись за несколько секунд с последними силами, сбережёнными ровным дыханием, быстро поднялся с земли, словно его не перекашивало от боли. Бархис не мог не видеть, что Элинин бледнее, чем обычно, и пошатывается, но он должен был получить удовлетворение. – Позвольте, генерал, – Элинин обнаружил, что слетевшая ещё на пороге шатра шляпа припечатана чужим сапогом, поднял её, сколь ни было ему больно наклоняться, и бережно отряхнул. – Почему вы играете в милость? Я право не заслужил.м, чтобы сдерживаться.ок!

– Ты служил Хозяину, и он тебя не убил. Кто знает, почему. Вдруг, ему не понравится, если я это сделаю, – Гэс развёл руками. – Так что ты счастливчик, капитан. Только унеси свою цветущую рожу от этой войны обратно на Побережье, – он махнул рукой в неопределённую сторону.

Элинин приподнял одну бровь. Кажется, Бархис ни разу ещё не общался с призраком лично. Хотя сарратарец не постиг на своей шкуре всю власть Хозяина, и пострадал лишь однажды, по собственной дурости, он успел понять, что древний тёмный правитель не печётся о своих подданных. Так что вряд ли его волновала бы жизнь своего прежнего слуги.

Значит, этот переворот – только желание самого Гэса Бархиса, а не приказ Хозяина Ночи. Это не значит, что всё не серьёзно, но зато нет никакой сверхъестественной поддержки у кастельцев и упомянутого маршала Маэрья – Элинин попытался вспомнить, о ком это говорил бунтарь-генерал, и с некоторым замешательством узнал имя военачальника Утмона. Если Стражи узнают…

Элинин тоскливо поглядел на грязный головной убор. Он обещал Наймире, что в их жизни не будет никаких Сил, а тут никакого выбора не остаётся.

– Я сделаю, как вы говорите, генерал. Вам пригодится удача, но своей, увы, я делиться не люблю, – он поклонился, взмахнув шляпой. Слёзы от боли удалось сдержать. – Вы мне не подарите лошадь?… Можете отправить со мной своего человека, чтобы быть уверенным, что мне не придёт в голову рисковать своей головой…

– Ты только и суёшь свою голову в распахнутую челюсть волка, – хмыкнул Бархис. – Обойдёшься без экскорта и коня. Проваливай.

Гэс ни капли не был уверен, что поступает правильно. Тем не менее, он знал, что Элинин служил Хозяину. Это было ясно из письма маршала Маэря, много сведений получившего от короля Тамериана Чёрного. По поводу сарратарца, в отличие от принцессы Ат Лав, он не получал никаких распоряжений…

* * *

Элинину не удалось успешно перебинтовать себя. Он шёл, засунув руку под грязный камзол, словно тепло ладони могло утихомирить боль.

Он знал, что Бархис отправил всё-таки за ним кого-то из своих подчинённых. Убить его Элинин может, но мало ли, какие приказы имеет этот тайный сопровождающий и как далеко собирается следовать за сарратарцем. Элинин удалялся от Наймиры не так быстро, и сердце, к удивлению, не болело, и даже не трепетало. Что ему делать?… Плюнуть на преследование, понадеяться, что Бархис всё равно не тронет Наймиру, и вернуться за майви? Или вернуться к Арфейну?… Найти Стражей?…

Впереди виднелись жилые дома. Тропы встречались всё чаще, а скоро Элинин вышел и на более-менее широкую дорогу. Денег у него нет, но сердобольных девушек много, вдруг, кто-то согласится дать ему молока, а ещё лучше – какой-нибудь целебной мази…

Элинин потянулся – одной рукой, чтобы не беспокоить больную половину тела – и зашагал быстрее. Если он прибудет, когда на улице станет темно, его могут и не пустить в дом. Мало ли какая дрянь шатается в такое время, грязная и оборванная, а ну как безумец с ножом?…

Подходя к вбитым в землю кольям, отмечающим, вероятно, начало этого поселения, может быть, границу какого-нибудь личного маленького пастбища, Элинин уже негромко напевал что-то, вынесенное из-за стен Сарратара, о вечности и том благе, которое оно несёт…

30
Конец Охоты

Карета остановилась. Наймира приподняла голову – лёгкая дремота была прервана внезапным толчком, и Ат Лав, ничего не знавшая о том, что происходит снаружи, решила на всякий случай быть готовой ко всему. Ведь Кастел собирается воевать, и любая остановка может означать столкновение… Если бы она ещё могла бежать! Наймира дёрнула цепь. Никуда она не сможет уйти, если кто-нибудь ей не поможет!

В течение первых двух дней трижды в сутки девушка приносила ей еду и вежливо спрашивала, что она может сделать для её высочества. Положением высокопоставленной пленницы Наймира насытилась на всю жизнь, внутри осталась, пожалуй, только злость – даже волнение утихло. Поэтому один раз девушка получился в очередной раз ругательство и торопливо убежала, а на второй раз Наймира попросила, скорее, потребовала, чтобы ей передавала еду охрана, раз уж им так не терпится, чтобы жертва была сытой.

Генерал Бархис посетил её однажды. Наймира ещё не справилась до конца с собой, поэтому рвала и метала, изменив той сдержанности, которую когда-то успешно имитировала при другом слуге Ночи, куда более страшном… Ей не составляло труда видеть чуть дальше показушной заботы: Гэс над ней смеялся. Эта девушка, которую милостиво отдали в служанки крестьянке, которая не умеет даже показаться достойной принцессой… Поэтому Ат Лав и предпочла принимать поднос из рук вооруженного солдата, чьих глаз хотя бы просто не видно!

Бархис был вежлив, хотя до Тамериана ему было далеко. Беседа продлилась недолго – Наймира едва сдерживалась, чтобы не попытаться выцарапать ему глаза. Слишком непостижимые, отвратительные вещи говорил с улыбкой

– Ваше высочество…

Наймира вздрогнула. Окно кареты было плотно занавешено, и в карете царила полутьма. Наймира, разумеется, порой поднимала ткань, чтобы взглянуть, что там происходит снаружи, но это занятие тянуло на единственное развлечение, и Ат Лав не сильно себя баловала. Внутрь кто-то проник – а она даже не заметила!

Женщина отвесила себе мысленный пинок. Жалеть себя в одну точку, вот и всё, что она сейчас может!

– Ваше высочество, – знакомый такой шёпот. Наймира успела заметить, что снаружи – вечер. Ветер колыхнул занавеску, шлем кастельца загораживал половину обзора, но Ат Лав успела понять, что её передвижная тюрьма стоит немного особняком.

– Ардат! – выдохнула она тихо, закрывая ладонью рот. Красного гвардейского плаща на алаваленском дворянине, лишённом всего имущества и даже титула, не было. Глэдгер поднял забрало шлема, его глаза блестели. Но несмотря на взволнованный вид, его шёпот не выдавал никаких эмоций.

– Ваше высочество, простите, что я не пришёл раньше. Я прятался, чтобы они поверили, что я сбежал.

– Свет, это же опасно! – она недоумённо посмотрела на дверцу кареты.

– Тэкас помог мне спрятаться. Он сделал так, что я смог добраться до вас. Вас так охраняют, ваше высочество, что я не справился бы один!

– Значит, он твой друг? – Ат Лав закрыла глаза.

– Ему можно верить. Он рискует…

"Ну что за привычка, оправдывать других! – сердито подумала Наймира. – Прямо как дети!"

– Ардат, ты должен…

– Я помогу вам уйти, ваше высочество, – не дал ей договорить Глэдгер. Голос алваленца стал ещё тише и будто бы нежнее. Иногда, с ней так говорил Элинин. То есть, не так… Не так. Она непроизвольным движением провела рукой по животу.

– Я никуда не пойду, – отрезала Наймира.

Ардат её сначала не послушал. Ат Лав пришлось повторить, выразительно повысив голос. Глэдгер прервался на полуслове.

– Ты немедленно найдёшь Марила. Бархис думает, что он мёртв, и собирается встретиться с другими предателями. Я не верю, что с братом может что-то случиться! – Наймира замолчала. Не верит?… Что может что-то случиться в сегодняшних условиях? Странно, что рассудок ещё на месте! И то не факт, что он сохранится к концу, если она доживёт до конца! – Скажешь ему, что Кастел – враги. Что Уитмон предал Свет. Предупреди такейцев, они ждут в нашем лице помощь…

Гвардеец молчал. Наймира успела к нему привыкнуть. Если много недель назад она лишь мечтала, чтобы никого из алваленской гвардии не болталось в зоне её видимости… Тяжело было только смотреть ему в глаза. Ардат был очень сдержанным, и всегда предельно вежливым, но Наймира и так знала, что его терзает. Глупая ситуация. Всё с самого начало было глупым. Воин и Хранитель… Марил, назначенный королём…

– Я верю, что ты сможешь найти брата. Король нуждается в этих вестях, – с упорством повторила она. – А со мной ничего не случиться. Меня… Меня ещё хочет Тамериан.

– Я не прощу никому, если с вами что-то случится! – выдохнул он. – Ваше высочество, я выполню ваш приказ, но вы уверены, что не хотите бежать? Тэкас нам поможет… Они ведь не все на стороне Бархиса, – Ардат вновь оседлал любимого конька. – Больше половины не хочет слушать новых королевских приказов. Здесь непременно будет раскол…

Наймира покачала головой. Хочется ли ей унести отсюда ноги? Да разумеется, двух мнений быть не может! Вот только…

– Я далеко не уйду, Ардат! И не смогу скакать верхом сутки. Пусть твой друг, если он готов рисковать всем, отправится к королю Арфейну. Он – не Амадус… И он союзник Света, пусть и вынужденный, по моей, можно сказать, вине… Но я не в том состоянии, – ладонь замерла на округлившемся животе. Постоянное волнение, страх, нервы, нервы… Страх. Большую часть времени Наймира старалась спать, если бы не постоянно возникающие кошмарные сны… – Скажи, ты слышал об Элинине, Ардат?

Глэдгер отвёл глаза.

– Я ничего не знаю о его судьбе.

– Бархис сказал, что он предпочёл остаться в живых и урдат?ь спать, если бы не постоянно возникающие кошмарные сны…йти. Будто бы Элинин не захотел рисковать, – Ат Лав откинулась назад, щекой касаясь бархатной обивки кареты. – Но он не может так со мной поступить! Ради меня он подставлял свою шею в Мареве, невозможно, чтобы он не струхнул перед Тамерианом и испугался этого ублюдка, – Ат Лав решила, что не время изображать из себя принцессу. Людей надо называть так, как они того заслуживают.

– Я…

Ардат не мог сказать правды. Он следил за Элинином недолго, и тот действительно ушёл прочь. Бархис не отрядил за ним соглядатаев, и Глэдгер не мог понять, почему. Тем не менее, Гэса не волновало, что собирается делать сарратарец. А тот ушёл, туда, в сторону Побережья… Ардат так понял, что ему просто велели сделать это под страхом смерти. Алваленец не сомневался, что капитана волнует только собственная шкура, понятия о чести у Элинина были весьма сомнительными…

– Я ничего о нём не слышал. Я уверен, ваше высочество, он не может бросить вас…

– Если он конечно жив. Пусть попробует умереть, – буркнула Ат Лав. – Что ты здесь ещё делаешь, Ардат!? Торопись же! К Марилу, ну! – она рукой слегка толкнула его в плечо.

Глэдгер шевельнулся. Ему захотелось снова высказаться, пусть это будет звучать повторным позором, пусть он будет отвергнут, но… Элинин её бросил, потому что испугался, а она будет ждать предателя, когда рядом человек, действительно готовый сложить голову, лишь бы… Лишь бы…

– Я вернусь, ваше высочество, – алваленец поцеловал её руку. Наймира долго привыкала к этому элементу этикета, сначала отдёргивала руку совсем, потом просто торопилась отнять её из чужих пальцев. Сейчас она не пошевелилась. – Берегите себя. И ребёнка.

Наймира заворчала ему вслед, когда он уже не слышал. Снаружи доносился невнятный шёпот, ни единого слова не разобрать.

Если Глэдгер ничего не знает об Элинине, возможно, он тоже прячется. И не хочет, чтобы кто-нибудь раскрыл его, даже если это гвардеец, самый верный, какого можно себе представить. Наймира ободряюще улыбнулась себе.

* * *

Это было удивительно, что пожар не распространился далеко. Чёрные обугленные стволы и серый пепел, устилающий землю, не допускали и капли сомнений в том, что здесь полыхало пламя. Но оно утихло.

Когда-то, ещё совсем недавно, на этом месте, между частых стволов, были рассыпаны одноэтажные домики такейцев. Такие маленькие деревеньки, ничем не защищённые, постоянно встречались путнику, решившему отправиться в путешествие по этой лесной стране. Однако Марил не видел иных поселений, кроме брошенных или уничтоженных врагами Света.

Каратель вёл его по Такее. Он знал собственную дикую на первый взгляд страну лучше любого картографа в алваленском войске, и поэтому они передвигались быстро… Но их армия не была теперь большой. Управление ей усложнилось из-за недоверия, которое не могло не проесть каждого офицера. Ат Лав оборачивался на огни, перемещающиеся за ним, отмечающие в новых сумерках небольшие отряды, и гадал, сколько ещё предателей следуют за этими факелами.

Благодаря скорости и хорошему проводнику, их никто не нагнал. Удар в спину, окончательно раздавивший бы войско Алвалена, так и не был нанесён. Марил молился, чтобы эмералдморцы и не рискнули сунуться в дебри Такеи… Впрочем, враги уже хозяйничают на территории этой страны, и часть из них – по его вине.

Они были сейчас как раз на той земле, которую Уитмон должен был защищать.

Марил, сутулясь, медленно переводил взгляд с чёрных провалившихся крыш на лежащие между домами тела, частично обглоданные огнём. Жасин пытался обратиться к нему с вопросом о дальнейших приказаниях уже трижды – король Ат Лав не отвечал.

Женщина в белой рубашке, возможно, она была тераиком. Её рука сжимает нож, ритуальный, с волнистым лезвием – вероятно, другого оружия у неё не осталось. Череп проломлен, она лежит, уткнувшись лицом в тонкий слой пепла и углей, в который превратилась её земля. Несколько десятков жителей, убитых или сгоревших заживо. Дети, прибитые оружием своих отцов к стволам деревьев…

Марил спешился. Каратель сидел на одном из упавших деревьев, подрубленном врагами так, чтобы толстый ствол проломил крышу одного из домов, и ножом водил по коре, слегка покрытой чёрно-серым налётом. Невозможно было понять, о чём он думает и что чувствует.

– Ваше величество, – командир Карт не отступался. Возможно, он стремился исполнить свой долг и вытащить из короля распоряжения, возможно, не собирался оставлять Марила в полном одиночестве с тяжёлыми мыслями. Ат Лав жаждал обрушить на голову алваленца какое-нибудь страшное проклятие, но язык не поворачивался ничего говорить на этом пепелище.

Марил прикусил нижнюю губу. Плакать он не должен, быть сдержанным – обязан… А как справляться с страхом?

– Нет ничего проще, чем всю жизнь винить себя в чужих смертях, – Каратель отвлёкся от своего бесцельного занятия.

Марил встрепенулся, не сразу сообразив, что тераик обращался не в пустоту, а к нему.

– Моё предназначение – мстить врагам Добра за их нежелание отринуть Зло. Твоё – в защите, а не мести.

– Я не должен за них мстить? – пробормотал Марил.

– Ты должен защитить других. Не стой столбом, чем дольше твои люди смотрят на них, тем хуже.

– Они должны видеть настоящее лицо своих врагов сквозь тела убитых, – резко возразил Жасин. – То, что натворили уитмонцы…

– Уже свершено, – оборвал гвардейца Каратель. – Говорю ещё раз, король Ат Лав. Тут ждать нечего. Твои следопыты уже определили, куда ушла южная армия Уитмона. Это, оставленное для устрашения, не придаёт силы, а отнимает. Ты чувствуешь.

– Их нужно хотя бы похоронить, – Ат Лав рассеянно огляделся. На лицах своих людей он видел тот же страх, что так плохо скрывал сам. Воины порой справлялись с этим лучше него.

– Я сделаю всё сам и догоню тебя позже, король Алвалена, – Каратель подкинул нож в руке и поймал за остриё. – Ты встретишь на своём пути ещё Истребляющих Зло. Они помогут тебе перебить уитмонцев.

Марил молчал. Их действительно надо убить, но он был голову готов отдать на отсечение, что половина солдат Уитмона вовсе не жаждала крови такейских детей.

Но они поддались влиянию слуг Ночи. Они не восстали, а если восстали – были убиты. Оставшимся предначертано умереть, и Ат Лав лично должен проследить, чтобы это пророчество было выполнено. Оно проще хитросплетений ЛаВинира, которые разгадывал Тэм.

– Не месть, а защита, – повторил он.

– Ты сражаешься не за мою страну, а за Добро, – Марил никак не мог понять, неужели, Каратель ухмыляется? Из-под завала торчит бледная, нелепо белая на фоне чёрной пыли смерти, женская рука… Тераик улыбался. Ат Лав чувствовал, как проникается ненавистью к этому скрытому под маской лицу. – Ты защищаешь родную страну на дальнем рубеже, и свою – нашу – Силу от Хозяина Зла. А мстить будем мы, – он метнул нож в землю. Взвилась небольшая тучка пыли и быстро осела.

* * *

– Ирисья, зачем? – Тэм стоял у неё за спиной, пытаясь изобразить что-то среднее между старшим братом и суровым наставником.

– Ты же не хочешь, чтобы я отсиживалась, когда сражаются другие?

Девушка сейчас внимательно изучала свою кольчугу, сидя на земле.

– Но ведь это твои… люди твоей страны! Подчинённые твоего отца!

Ирисья мрачно посмотрела на него. Она завернула косу вокруг головы – в последнее время она почему-то жаловалась, что ей очень жарко. Может быть, потому что Ирисья ныряла из одного пожара в другой… Тэм не переставал волноваться.

– Ты сам сказал, что мой отец – враг Света, правильно? Ты рассказывал мне легенды про Силу Дня, но ведь и правду тоже.

– Я вовсе не имел в виду, что ты должна поднять на него меч, – растерянно произнёс Тэм. Он слышал это уже не однажды, но не уставал повторять. – Я не говорю тебе становиться его врагом…Он тебе отец…

– Хранитель, ты очень милый, – Ирисья внезапно улыбнулась. – Но ты кажется не понимаешь. Ты сам сказал мне, что мой отец принесёт в мир зло. Если он сумеет победить, пострадаешь ты, тот, кого ты любишь. Почему ты мешаешь мне помогать тем, кто борется за твоих любимых?

– Потому что я и тебя тоже люблю, – Тэм сел на корточки рядом. Кольчуга эмералдморской девушки уже была повреждена в нескольких местах. Тэрмис излечил уже не одно ранение, в том числе и на теле Ирисьи. – Я боюсь, что ты погибнешь.

– Это глупо! – отрезала Ирисья. – Я дерусь лучше тебя. И не хуже такейцев.

Тэм не мог объяснить ей, как странно она себя ведёт. Ни одна дочь так легко не согласится поднять оружие против родного отца, никто так легко не переходит на чужую сторону, если воспитыван на стороне не правды, а силы. Для Эмералдмора когда-то был важен Свет, но только не сейчас. А Ирисья знала о Силе Дня лишь азы, когда Тэм с ней познакомился. Его разум бился в тщетных попытках понять девушку, а та с завидным упорством продолжала доказывать такейцам, что не заслуживает полных сомнения и недоверия взглядов.

– Но тебе не нужно драться! – упорствовал Тэрмис.

– Да послушай, Хранитель! – она тряхнула головой, и одна из костяных шпилек, удерживавших косу, выскользнула. Та упала на плечо, медленно расплетаясь, но Ирисья не обратила на это внимания. – Ты же знаешь, Эмералдмор ценит славу! Мой отец повёл страну бесславным путём. Война против Силы Дня может принести славу, только если в результате они победят. Но я не хочу, чтобы ты умер, Тэрмис! – Ирисья фыркнула, выплёвывая попавшие в рот волосы. – Я верю, что победите вы. Ты, Клинок Света, о котором ты мне много рассказывал. Правда, Тэм! Значит, я не могу допустить, чтобы Эмералдмор был обесславлен.

– Тебе нужна слава? – Тэрмис нелепо захлопал глазами. Ирисья говорила что-то непонятное, бессмысленное.

– На стороне будущих победителей должны драться эмералдморцы, – уверенно повторила Ирисья. – Это – только я. И я хочу драться, буду драться, и ни ты, ни недоверие этих людей меня не остановит!…

Они давно перестали относиться к ней с недоверием. Даже Чувствующие. Скорее, в первую очередь – Чувствующие. Ирисья выбиралась из Приюта Листьев вместе с такейцами на вылазки и дралась, никого не спрашивая. Тэм, глядя на неё, боялся представить, сколько она убила человек. Его разум упорно отказывался принимать тот факт, что эта милая девушка, добрая, так удивлённо и радостно слушавшая его совсем недавно в эмералдморском войске, действительно воин.

Тераики умели видеть настоящих бойцов. Её однажды пригласили с собой, и Ирисья выглядела окрылённой. С тех пор Тэм почти её не видел…

Мае'ар тоже ушла. Чуть раньше, чем остальным пришлось покинуть Приют Листьев. Принцесса Маари, одетая в мужскую одежду, подстригшая волосы, бесконечно преобразившаяся, училась у Халма обращаться с оружием, что-то возбуждённо говорила ему, а однажды пришла к Тэрмису, чтобы попрощаться.

Тию с тяжёлым сердцем он поручил группе тераиков, продолжавшим охранять отступающих пострадавших с разорённых земель. Близилась встреча с конницей Эмералдмора, такейцы готовились выбраться из-за защиты лесов, потому что иного выбора не оставалось. Уцелевшие женщины, дети, старики – все, кто не мог держать оружие – уходили в святые места Такеи. Избранные тераики могли вести их по глухим болотистым дебрям, куда вряд ли смогут добраться враги. Но Тэрмис, зная, что его Дары так или иначе могут помочь сражающимся, не мог уйти с ними.

Тия тяжело пережила необходимость расставания с Лимасом. Тэм видел неоднократно, что бросивший, бывший кузнец деревни, где Тэрмис прожил так мало, ищет смерти при каждом удобном случае. Вот только смерть пока не хотела его забирать. Завтра он тоже бросится в бой. И эта девушка с длинными косами. И сотни тераиков. И такейские солдаты. Молодые – и старые. Сколько лет Такея ни с кем не воевала? Сто пятьдесят. Столько, сколько не существовало армий Воинов Тени…

Если с Ирисьей что-то случится, он вновь будет чувствовать себя виноватым. И совершенно одним…

Завтра. Тэм ходил, как неприкаянный, боясь показаться на глаза Чувствующим, чтобы те не заметили его сомнений. Он попросил, чтобы ему позволили остаться, и выставлять себя в такой растерянности было бы нелепым.

– Ирисья, только береги себя завтра, – пробормотал Тэм, пальцем отковыривая почти вырванный кусочек кольчуги. Но плотная защита не собиралась рушиться даже сейчас. – Если ты не хочешь остаться…

– Даже ты, Хранитель, участвуешь в этой войне, – Ирисья спохватилась и принялась переплетать косу. – Даже ты, а ты говорил, Светлые Хранители избегают оружия, пользуясь лишь словом.

– Завтра тоже придётся воевать словами, – откликнулся Тэм.

Даже сейчас Ирисья не понимала и половины. Это пугающее завтра таило в себе смерть, а не славу. Смерть, потому что они вынуждены выйти туда, где эмералдморцы будут хозяйничать…

– Не волнуйся, Хранитель, – Ирисья кивнула головой на лежащий на земле меч. – Это – твой меч, он будет меня охранять. Ты плохо выглядишь, может, поспишь?…

Кажется, он стал похож на призрака. Тэм попытался рассмеяться, но получилось довольно измученно. Он попрощался с Ирисьей, постаравшись сделать это, как обычно, без надрыва, и пошёл искать Стража Увлера. Ему хотелось поговорить…

* * *

Ардат не узнал своего короля.

С тех пор, как он, ещё нездоровый, покинул Сэнктим, он только слышал о происходящем. Что в Ордене Хранителей немыслимые реформы, что король Ат Лав собирает союзников, чтобы помочь оказавшейся под угрозой уничтожения Такее, но не больше. Когда Глэдгер столкнулся с врагами лицом к лицу – и это были не сверхъестественные силы, даже не Воины Тени – он понял, что враг куда более силён. И на его стороне удача, а это немалый козырь в войне. Ардат мог предположить, что молодому королю приходится сложно, но взгляд Марила Ат Лава напоминал взгляд тихого сумасшедшего, даже не мертвеца. Мертвецы смотрят или удивлённо, или счастливо. Взгляд Ат Лава был пустым, выцветшим. Он говорил медленно, лениво, тихо. Смотрел в сторону или просто в пустоту…

Глэдгер отыскал его не без труда, он торопился, как только мог. Он принёс такие тревожные вести и ожидал, что король, молодой и пылкий по своей натуре, непременно решит хоть что-то. Что-нибудь! А не будет, покусывая губу, любоваться узором коры на стволе позади Ардата.

– Я передам Чувствующим, что Кастел тоже предал нас, – наконец, сказал он. Ко всему прочему, Ат Лав был ранен. Шрам на виске говорил о том, что стрела чудом лишь царапнула голову, короля Марила спасла очередная случайность. – Я не понимаю, почему они ничего не знали. И не знают.

– Возможно, они ещё не принесли клятву Хозяину, – предположил Ардат, от нетерпения переступая с ноги на ногу. Они словно поменялись местами: сдержанный лорд и взволнованный мальчишка, говорящий: "или я король, или я далеко отсюда"…

– Возможно.

Кастел уже ждало неприятное известие. С большими потерями, удалось почти уничтожить силы южной армии Уитмона. Большую роль в этом сыграли тераики, но люди Ат Лава сражались не меньше, и без того измотанные и даже испуганные. Марил привёл сюда огромную армию, а после двух сражений у него остались люди, которых хватит теперь дай Свет на одну битву. Она будет последней для алваленского войска, потом придётся отступать и прятаться. Такейцы говорили, что если удастся вырезать здесь врага, можно сделать небольшую передышку…

Марил всё это знал. Больше, чем сам понимал, пожалуй. Удача от него отвернулась, но он хотя бы отчасти исправил свою ошибку. Командир южной армии Уитмона, сменивший того генерала, за которого ручался Жасин Карт, был казнён у него на глазах, кто командовал остатками, Ат Лав не знал, но был уверен, что если бы он не был слугой Ночи, то сдался бы, а не стал плутать с небольшим количеством людей по чужим лесам, преследуемый тераиками.

– Ваше величество! – Глэдгер попытался поймать взгляд короля. Что же будет, если Марил Ат Лав сумеет вернуться отсюда в Алвален? Если они победят, вообще – победят Силу Ночи? – Ваша сестра…

– Я уже понял, – вяло отозвался Ат Лав.

Ардат замолчал. Он знал, что Марил безумно любит свою сестру, иначе и быть не могло. Но почему он так безразличен сейчас?

– Простите, но она нуждается в помощи! Я умоляю вас, дайте мне людей!…

– Глэдгер, – оборвал его король. – Нас мало. Что толку от меня и моей армии, если без поддержки тераиков мы теперь – ничто?…

– Мне нужно немного людей. Хватит десятка, – Глэдгер задышал чаще. – Я прошу вас! Её высочество в положении, ей нельзя оказаться посреди боя, когда кастельцы вступят в битву, к тому же, ей хочет обладать Тамериан Чёрный! Её могут отослать в любой момент, возможно, как только разведчики Бархиса узнают о поражении южной армии Уитмона!

Марил выслушал его с прежней маской на лице. Потом опустил голову.

– Вы видите, лорд, – шёпотом проговорил он, – я мало могу… Я люблю Наймиру не меньше, чем вы, – Ардата уже давно никто не называл "лордом". Её высочество отвыкло от прежнего титула быстрее, чем Глэдгер привык к его отсутствию… – Вы ручаетесь, что десяти людей хватит вам, чтобы совершить набег на кастельцев, увести сестру и обеспечить ей безопасность? Я не дам вам ни человеком больше. Вы выберете их сами, но ровно десять, – повторил он. – Если это предприятие бессмысленно, если шансов, что вы потерпите поражение, больше, я не позволю вам взять с собой даже одного. Более того, заставлю вас также остаться здесь.

На памяти Глэдгера, молодой король не умел говорить ледяным тоном, но сейчас Ардат ощутил, что не смеет даже на минуту подумать, что можно с ним спорить. Юноша, который терпеть не мог, что его дёргают за ниточки, вспыльчивый, часто растерянный… Война меняет людей, кто бы спорил. Даже убивает. Но Марил не был мертвецом…

Ардат молчал несколько минут, Ат Лав его не торопил.

– Да. У нас есть шансы.

– Тогда я разрешаю, – Марил неопределённо махнул рукой. – Перекусите, выпейте что-нибудь и отправляйтесь. Я поговорю с Чувствующими, – король развернулся, каблуками взрыхлив землю, и, ссутулившись, нырнул за дерево. Глэдгер поискал глазами его спину, но видел только его охранников, они загораживали короля от предполагаемых врагов. Да каких там предполагаемых! Мало ли врагов у того, кто сражается за Свет под носом у Тени?

* * *

Эмералдмор терял много людей. Несомненно, Таисмар не берег жизни своих воинов… От колесниц толку было мало, но даже пеший эмералдморский солдат оказался в бою способен уложить троих-четверых такейцев, прежде чем его находила смерть.

Увлер уже видел тераиков в бою, но, действуя на своей территории, они бились не с таким остервенением. Это были продуманные действия, с расчётом часть людей взять пленными, а остальную часть – перебить раньше, чем они обнаружат врага. Здесь скрытно действовали лишь шавалинцы. Половина из них была подговорена принцессой Мае'ар и Халмом, которым чудом удалось уговорить их восстать против своих угнетателей. Чудом – не потому, что кто-то из шавалинцев был особенно рад воевать за чужую славу в чужой войне, подвергаясь постоянному презрению и жестокости со стороны новых хозяев. А потому что прокрасться в лагерь Эмералдмора, тем более, тот, в котором находится сам Таисмар Маттака, очень сложно.

Страж не ожидал, что принцесса Маари будет готова действовать с такой отдачей. Но кто-то, бывавший в Аанторо Мельбе или служивший в столице, узнавал её, и слух о том, что кто-то из династии Маари жив, скоро распространился среди порабощённых шавалинцев. Они согласились в разгар битвы обернуться против эмералдморцев. Те гнали их в первых рядах, такейцы были вынуждены их убивать, но все ждали с нетерпением, когда Халм, закравшийся в ряды воинов, хотя был объявлен в розыск с тех самых пор, как сбежал от пыток с границы. Одноглазый шавалинский солдат, высокий рост, наглая речь – о нём не знали много, слишком мало внимания уделили эмералдморские охранники границы ему, когда он сопровождал Стража и Тию. Халму невероятно повезло.