Текст книги "Ожидая рассвет"

Автор книги: Дарья Бухарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 45 страниц)

* * *

Близ замка Призрачного Лорда Тэрмис был впервые. Не то место, куда совершают паломничество юные Хранители, он лишь слышал о нём… и думал, что стены сохранились хуже. Однако или первый Лорд не хотел сидеть в руинах, или время – совсем немного прошло лет с точки зрения Вечности – пощадило никем не тронутые башни и зубцы.

"Страх боли есть проявление слабости", – прочёл Тэм. Его смущал этот странный девиз. Что он может отражать? И кому он был нужен здесь?… Лорды спокойно существовали без них. Чем был особенен Зэрандер – или это предназначалось не ему? Редким гостям зловещего замка? Служившим в нём Воинам?… Тэрмис с трудом заставил себя не реконструировать прошлое. Знает только сам Призрачный Воин, а он вон, замер, как истукан, хотя им неплохо было бы поторопиться…

Не было только багровых стягов. Даже истлевшие флаги убрали прочь. Цвет Лорда-предателя.

На стенах были люди. Не Воины Тени, как когда-то давно. Возможно, кто-то просто должен стать первой жертвой. Символическое сопротивление бывшему хозяину замка, потому что будет невежливо пустить его просто так. Зэрандер сам не хотел войти, не встретив хотя бы жалкого сопротивления.

– Как нас могли ждать? – Тэрмис, кажется, тоже не принял всерьёз эти маленькие чёрные фигурки наверху. Ну хоть что-то ему удалось понять с первого раза. – Они хотят, чтобы мы вошли!…

– Конечно, Хранитель, – Зэрандер не стал изображать снисходительность. – Мы же искали Камень Света, и он появился здесь.

– Они об этом знали, – Тэм отвёл взгляд от башен. – Нейцер был прав, когда говорил, что… Хозяин сам хочет…

– Видимо. Я предполагал, что им известно пророчество ЛаВинира. Если на их стороне были Стражи, или даже этот Пресветлый, – "Пресветлая мышь", как сказал этот беззаботный Страж, который, если ему повезёт, не умрёт в этой битве, но, вполне вероятно, погибнет вместе с остальными, когда обретёт плоть Хозяин Ночи.

– Мы искали Камень, чтобы их остановить, а в результате они завладели им раньше, – с отчаянием произнёс Тэрмис.

Надо же, даже не высказал этого глупого обвинения "зачем, если ты знал, Воин?". Хранитель перестал произносить свои обычные вопросы. Волнение, что ли, сыграло с ним такую шутку?

– Тем не менее, у меня есть возможность сразиться с силой, пока ты жив, Светлый, – Зэрандер не думал, что настолько поверит в собственные слова. Когда одним путём идут Светлый и Тёмный, это должно привести к гибели… Глупое пророчество?… Вряд ли, хотя, есть и такая вероятность. Не может каждое пророчество быть верным.

Гибель их там ждёт скорее всего. Зэрандер этого вслух не говорил, Тэрмиса легко расстроить. А ему нужен Свет Хранителя – для успешной мести. Когда умрёт Хозяин – опять, или насовсем – будет решена главнейшая проблема. Камень же Света, ради которого пришлось претерпеть довольно много, может быть полезен, только если есть Светлый, жаждущий уничтожения Ночи. Неизвестно, жив ли там Клинок. Но вот Тэрмис в таком случае просто незаменим.

Хранитель вздрогнул, когда его обдало холодом Дара. Зэрандер уничтожил несколько людей на стене – одним движением руки. Тэрмис поёжился. Внутри Лорды Тени, наверняка, Хозяин Ночи… Воплощённое зло.

А ещё Сати. Было жутко представить себе, что он пережил за то время, как они расстались. Астиан не смог его защитить, и клятва… Кто он сейчас? Отчаянный пленник, безвольный раб? Тэрмис не мог представить его ни в одной роли. Сильный, удивительно волевой юноша, решительный, готовый на самые отчаянные поступки. Тэм не успел глубоко его узнать, но всё, что было сказано чужими устами, делало Сати почти героем…

Сдавшимся героем. Тэрмис не обманывал себя. Клятва Ночи, когда на твоей руке шнурок, может быть только добровольной. Но сложно ли быть сломанным Лордами Тени и, должно быть, жутким духом Хозяина?…

Тэм внимательно прислушивался к себе. Страх? Хранители не чувствуют страха. Молодая Чувствующая сказала, что это лишь миф…

– Я надеюсь, Клинок Света жив, – пробормотал Тэм, потому что правда на это надеялся.

– Когда-то меня взяли в плен четыре Стража. Это не делает мне чести, – голос остался ровным, видимо, прежние поражения сейчас не волновали Зэрандера. – Но их было четверо.

– Армия Стражей того больше,… – начал Тэм уверенно, не понимая, к чему ведёт Воин.

– Но, – оборвал его Лорд, – эти Стражи не идут ни в какое сравнение с теми. Клинку, – он скривил губы, – не достичь силы простого Стража тех времён.

– Воин? – встревожено переспросил Тэрмис. – Ты хочешь сказать, что…

– Лорды сумеют не только разобраться со Стражами, если не за одну битву, то за несколько, но и защитить вернувшегося Хозяина… Даже если Клинок жив. Это не играет роли. Твой мир проиграет, в том случае, конечно, если мы ничего не сумеем сделать.

Ему, конечно, до мира дела меньше, чем до жажды мести. Но Светлый желает своего. И против мысли о неудаче возражал с воодушевлением:

– Но Котли выгнали из Сэнктима именно Стражи, и их было немного…

Лорд что-то искал глазами. На самом деле, сестру. Она всё время была рядом, но сейчас испугалась – хотя, чего бояться призраку?… Только другого призрака?

А тем временем, он поймал больное место Тэма. Вновь. Так просто раскусить Светлого Хранителя… И как они держались до этого тысячелетия? Такие же наивные, верные каким-то далёким от реальности убеждениям?… Первоначальная доброта человека, ха!…

– Вероятно, он их недооценил, – Зэрандер хмыкнул. Хранитель не мог поймать его взгляд, а потому не мог и сказать, смеётся над ним Зэрандер, говорит ли правду, и насколько серьёзную. Реальность, по мнению Тэма, доказывала обратное. Войско Света успешно теснило войско Ночи, и оставалось только… Только… Вернуть Камень.

– Ясно, – вздохнул Тэм. Было не то время, чтобы выжимать из немногословного Зэрандера подробности его мнения насчёт Стражей. И Клинка. Всё равно, Тэрмис знал, что не получит всеобъемлющего ответа – по крайней мере, до сих пор ни разу не получал.

– Пожалуй, ворота они всё-таки заперли, – не позволил и мгновения тишины Зэрандер. – Разбей их.

Тэм не поднял на него испуганный взгляд, скорее, покосился исподлобья. Зэрандер не повторил своего предложения, напоминающего приказ. Он всё ещё смотрел по сторонам.

Стражи сражались сейчас. Даже совсем неподалёку. Сил у Тамериана Чёрного оказалось вполне достаточно. Возглавивший Стражей Матаир не оттягивал атаку, Тамериан не был захвачен врасплох – Светлые всё-таки переправлялись через реку, хотя часть были ранее отправлены в обход, к ближайшему мосту – прорвать заставу, установленную там, и атаковать с фланга.

Зэрандер не настаивал, чтобы замок целиком оставили им двоим. Он даже не вынес такого предложения – Наделённый сказал, обращаясь к Тэму, что полагается на него. Этого хватило, чтобы понять, что он бросит все силы на уничтожение врага более простого, но и более многочисленного.

Тэрмис понимал, что вряд ли кто-то ещё готов справиться с такой задачей. Лишние люди, которые могут просто пострадать зря, плохая компания для встречи с воплощением Ночи. Не было сознательного страха, только понимание, что если Сила Дня в нём не будет достаточно сильна, война проиграна, ещё не окончившись.

Его Дар Ветра несколько раз ударил в деревянные толстые доски, окованные железом. Пропуская через себя Силу, Тэм был уверен – потому что чувствовал это – он её не тратит. Может быть, волнение и воодушевление сходные ощущения, помогающие мобилизовать силы?…

Очередной удар снёс одну из могучих створ с внушительных петель. Зэрандер про себя с одобрением отметил, что в определённые моменты Хранитель справляется не хуже Стража. Впрочем, у этого юноши, последнего истинного, есть эта черта – черта Стража Света.

Зов битвы. Его легко заметить тому, кто с детства держит в руках оружие.

Зэрандер направил коня в неровный зев, разверзнувшийся в стене.

* * *

Когда-то, в далёком детстве, когда Астиан ещё не поступил на воспитание в Цитадель, он умудрился начать драку с ребятами постарше. Кто из мальчишек не был в детстве драчуном или хотя бы однажды не пытался поднять на обидчика кулак?… Но Гаранд был слишком маленьким и слабым, и более старшие, смеясь, скрутили его и бросили в подвал одного заброшенного дома. Гаранд провёл там почти сутки, сначала плакал, но потом перестал. Тогда было приятно лежать в темноте и лелеять мечты о мести. Если бы только не коготки крыс, стучавшие по доскам…

Но эти детские воспоминания сейчас меркли.

Он не мог шевельнуться. Цепи, живые – по желанию чёрного духа, на этот раз куда более материального, чем любой до этого встречавшийся Астиану призрак, – оплетали его тело. Они были стянуты так, чтобы причинять постоянную боль, но это не было для Астиана тяжёлым испытанием.

Тяжело было осознавать, что он пленник в руках Ночи, безвольный пленник. Дары с ним, но применять их безрассудно.

Скапливающуюся Силу Дня заметит Кертис – предатель-Страж смотрел на Гаранда Астиана с необычной злостью. Клинок не мог понять, ни откуда эта ненависть, ни почему Кертис предал Свет… Было ли причиной то чувство, которое выражают его глаза?… Но откуда оно? Гаранд не мог вспомнить ни одной обиды, нанесённой Стражу-предателю.

Цепи ему было не побороть. Он понял это после нескольких неудачных попыток. Дар, превративший его в горельеф на этой колонне, был куда более сильным, чем любые попытки Клинка справиться с ним.

К тому же, в их руках был Сати. Ардат увидел мальчика недавно. Высокая худая фигура появилась внезапно. Сатиан замер, испуганно глядя на прикованного Клинка. Его привёл в себя лишь подзатыльник Бару. Воин Тени оставался здесь, но вёл себя, как успел сравнить Астиан, как слуга, а не как хозяин. Только куда больше имеющий прав слуга, чем любой гость этого оплота Ночи.

Сати велели убираться – и он ушёл, не смея поднимать глаз. Ночь следовала за ним по пятам. У Гаранда уже тогда не осталось сомнений по поводу Вэсмерта. Если до этого ещё была слабая надежда, на самом краю сознания, упорно изгоняемая Клинком прочь, ибо вредно хранить в себе подобные мысли, то теперь и её не стало.

И Камень Света – на невысокой подставке в центре этого большого зала, недостижимый и пока мёртвый…

Всё здесь было пронизано Ночью. Холод снаружи порождал холод внутри. Сила Дня была с ним, но он не мог к ней прибегнуть. Попытка сопротивления скорее всего ни к чему не приведёт.

Астиан ждал, что будет дальше…

Они всё-таки пришли. Успели ли вовремя – или наоборот, только их и дожидались? Сказать было сложно.

Но зато двери отворились легко.

Тэрмис. Молодой истинный Хранитель, всё же не побоялся сунуться в самое пекло. Смех Хозяина – призрака, такого реального, что брала дрожь – разнёсся под сводами. Чёрная тень невысоко над полом – почти стоящий на земле человек, отчётливо-объёмный, яркий.

– Тэм! – негромко воскликнул Сати за спиной Гаранда. То есть, за колонной. И так тихо, что вряд ли это мог услышать Хранитель. Астиан обернулся – на лице Сатиана Вэсмерта такой испуг было непривычно видеть. Здесь Сати действительно был рабом, но покорность была такой вялой и бесстрастной, что Астиан видел: сломанный, мальчик не боится, а лишь следует словам своих жестоких хозяев.

Следующая встреча с другом, расстаться с которым пришлось ещё в горах Стегоса, в обстоятельствах сложных, внезапных и почти фантастических, оказалась такой тяжёлой. Он – предатель Света с белым шнурком на запястье, образец плоти, не больше. И Хранитель – свободное воплощение Света в замке, полном слуг Ночи. Гаранд чувствовал решимость Тэрмиса и то тёплое невидимое другим сияние, которое грозило, вполне грозило серьёзным жаром для Тёмных.

Астиан вздохнул. Но этим слугам Ночи нипочём уничтожающий Дар Клинка, что сделает Хранитель?… Внутри нерешительный и робкий, каким бы ни была его верность Свету и поддержка Силы Дня… чем закончится эта затянувшаяся история, начавшаяся с того, что юноша Сатиан вернул в мир живых Призрачного Лорда?…

Однако, если бы он этого не сделал, возможно, шансы были бы и того меньше.

– Я как раз настаивал, что вас всё же нужно подождать, – голос призрака выражал удовольствие, было бы ложью сказать, что он резал слух. Это был приятный, глубокий голос и звонкий смех. Но холод, которым веяло от каждой нотки, не давал расслабиться. Приветливый голос постепенно переходил в угрожающий. – Ты ещё надеешься выполнить своё слово, Зэрандер?…

Астиан ощутил, как Призрачный Лорд превращается в одно воплощённое во плоти желание крови. К сожалению, у призрака не было крови, и ни Дары, ни меч ничего не могли сделать. Зэрандер наклонил голову, белый плащ колыхнулся, когда рука стремительно бросилась к мечу.

Лорды Тени не скрывались. И, войдя в бывший свой дом, Зэрандер не наградил их своим вниманием, даже взгляд Хранителя притягивал только дух, встретивший их. Но сейчас обнажил оружие Четтер, и девятый Лорд медлить не стал.

– Рано, – остановил первого Лорда негромкий приказ Хозяина. – Я ещё не побеседовал с ним. Ты так давно успешно прячешься от меня, Зэрандер.

– Напротив, я тебя ищу, – Зэрандер замечал всё. Недовольство Четтера, едва выразившееся в прищуре глаз, усмешка Нейцера, короткий шаг назад Сати, тычок в спину юноши Бару, сожалеющего больше всего о том, что сейчас же не может кинуться на старого обидчика…

– Да, вы успешно закончили свои искания. Ты тоже, маленький Хранитель.

Тэрмис в какую-то секунду выглядел таким затравленным, что сердце Гаранда забилось медленнее. Хранитель ещё ребёнок, хотя старше Сати… пусть пережил не меньше.

Отвечать Тэм не стал, но выражение короткого испуга быстро исчезло. Взгляд призрака был встречен смело – Хозяин заулыбался шире. Ровная тонкогубая улыбка адресовалась и Клинку тоже – чёрные глаза перебежали вбок, чуть выше. Гаранд молчал, понимая бесполезность слов. Поддержка, которую он может дать Тэму, словами не будет выражена, она – только Свет и надежда. Астиан знал, что Тэрмис это чувствует. Он всё же Хранитель!

Тэм смотрел сквозь Хозяина, на Камень Света. Не разбуженный Светлой рукой, он покоился, и от него не чувствовалось ничего. Сила Дня здесь была представлена лишь им и… пленным Астианом.

Клинок Света и правда был жив. Но ничем помочь не мог. Скорее всего, для него это было почти невыносимой ношей… Хранитель сознательно избегал обращаться к Сати. Если бы он был с ним дольше, сильнее прочувствовал ту опасность, которая грозит Вэсмерту, возможно, Сати не оказался бы во власти Хозяина. Вина, которую не загладишь словом "прости"… Сати ни в чём не виноват, и потому не должен чувствовать себя виноватым!…

Сати думал точно так же. Поэтому смотрел в пол, опустив плечи.

– Значит, Зэрандер, – закончив изучать Хранителя, Хозяин вернулся к человеку, куда более его интересовавшему. Тэрмис не впечатлил бывшего Хранителя-предателя. Такой же лишний груз, как и у всех Светлых, а уверенности – совсем немного… одна вера, – ты хочешь убить меня?…

– Я буду доволен, если вы умрёте все.

Откровенный ответ. Но былая сдержанность Зэрандера испарилась на глазах. Эмоции в Призрачном Воине внезапно взяли своё. Последние слова были слышны сквозь яркое рычание, окрашенное ненавистью.

– Я думаю, друг мой, – старое обращение, которое когда-то Зэрандер принимал с честью. Немыслимое сейчас, оно заставило его вновь взять над собой контроль, – тебе прежде стоит кое-что вспомнить.

– Правда, – отозвался Нейцер.

Он сам вспомнил многое в последние дни. Хозяин вернул ему те воспоминания, о существовании которых четвёртый Лорд просто не подозревал. Давно стёртые рукой самого Хозяина Ночи, они не тревожили Нейцера никогда. Да и сейчас – не тревожили.

А вот бывшему союзнику придётся познать на себе всю тяжесть возвращения прошлого разом.

32
Лорд Зэрандер

В одно из светлых утр ранней осени в простой семье, живущей в селе на земле, подвластной Лорду Эдмаилу, родился мальчик. Ничего особенного не произошло, когда он огласил своим криком деревянный дом своих родителей, не застлали небо тучи, не грянул гром, и не особенно расположились звёзды в предшествующую ночь, никто не умер в то утро, и никакого пророчества не было о том дне; и никто не знал, что суждено этому мальчику стать зловещим Воином Тени, который будет верно служить Хозяину и станет самым приближённым к нему Лордом.

Мальчика назвали Алекрин. Он рос на радость родителям, быстрый, трудолюбивый, не более послушный, чем все мальчишки в его возрасте, но всегда готовый помочь, общительный и весёлый. В родительском доме его окружали любовь и забота, мать души не чаяла в своём первенце, отец воспитывал не строго, но так, чтобы было, на кого в будущем оставить дом, брал его с собой в поле, вместе с ним чинил крыльцо или прохудившуюся крышу. Алекрин с удовольствием брался за любую работу, и если у него не получалось доводить её до конца, он огорчался необычайно сильно. Но не меньше любил он и улизнуть из дома, чтобы побегать с мальчишками из соседних дворов, подраться немного, погонять птиц, подразнить собак, выбраться за деревянный забор, окружающий село, и посмотреть издали на серые каменные стены города.

Жизнь его не была тяжёлой. Нужды они не знали – несколько раз в год отец ездил в город на рынок и продавал часть выращенных плодов, и этого вполне хватало. У них было большое и в среднем богатое село, некоторые дома в котором даже были каменными. Алек не был замкнутым ребёнком, у него было много друзей, с которыми они вместе шалили и отвечали за свои шалости.

К пятнадцати годам он стал взрослым симпатичным юношей с открытым взглядом и неширокой, но приятной улыбкой. Он стеснялся улыбаться – незнакомые люди иногда пугались неожиданно длинных и острых верхних клыков, непонятно от кого доставшихся Алекрину. И если клыки придавали его добродушной физиономии несколько хищнический вид, то манера поведения и характер не позволяли сравнить его с хищником.

Жизнь его была проста всегда, и ничего не было в ней, что бы смущало его. Война не затрагивала их места, и он знал о ней только понаслышке. Как и любого мальчишку, его тянуло к людям, что рассказывали о ней, и это раздражало мать, удерживавшую его дома и говорившую, чтобы он не ходил и не слушал.

Пятнадцать лет – то время, когда страсть к самостоятельности стоит много выше здравого смысла. Он перестал бывать дома, уходил бродить, когда хотел, несмотря на увещевания матери, вместе со своими друзьями бегал в город, слушать солдат и издали, чтобы не попасться на глаза, смотреть на статных, могучих, с воинственными и неприветливыми лицами, людей, которых называли Воинами Тени. Тогда каждый мальчишка, не знающий всей ужасной правды Тёмных Времён, хотел стать таким же сильным, внушающим уважение – о, никто из них не знал, что это не уважение, а панический страх жестокости Воинов Тени!… И Алек тоже мечтал об этом.

Та история, что преподавалась им в сельской школе, воспевала Хозяина как великого благодетеля, Воинов Тени – как его верных слуг и благородных рыцарей, а Светлых – как обманщиков, разбойников и врагов власти, несущей порядок и мир на всю землю. И Алек верил в эту историю, как многие из молодых людей. Те, кто были старше, знали истинную цену этим рассказам, но далеко не все осмеливались посвящать болтливую молодёжь в действительность. Вера в величие и добродетель Хозяина сохраняла им жизнь и давала надежду, что правда пройдёт мимо них стороной. Тех, кто говорил о Свете, считали отступниками. Алек видел порой, как в село приходили странные люди – не Воины Тени, а путники в тёмных одеждах с низко опущенными капюшонами. Алек замечал, что их принимают как можно лучше, и стараются выслужиться перед ними, и что иногда после их посещений в селе кто-то пропадает, но всегда объявлялось, что пропавший был отступником и предателем. Вспоминать о нём, как о хорошем человеке, категорически воспрещалось.

Но Алекрин никогда не задумывался о том, как это странно. Самому ему никогда в голову не приходило, что кто-то, хулящий власть Хозяина и взявший веру отступников, называющих себя Светлыми, может быть невинным человеком.

Шестнадцатый год стал переломным в жизни Алека. В тот год в нём стала сильнее тяга к войне. Мечта об оружии и той славе, что оно приносит, была сильнее любой другой мечты. Родители знали о его страстном стремлении пойти в солдаты, но это было невозможно по многим причинам, и они могли быть спокойны. Земли Лорда Эдмаила находились в центре владений Хозяина, и военных действий тут не шло, полков не стояло, а Воины Тени были такой редкостью, что иногда годами люди из представителей власти Хозяина видели только гостей в чёрных капюшонах.

Но Алекрин был слишком целеустремлённым. Он решил сразу после совершеннолетия покинуть родное село, и ничто не могло его переубедить. Девушка Флая, в которую он был влюблён уже давно, и с которой ему прочило свадьбу всё село, была первой, кому он открыто сообщил о своих планах, кроме привычных разговоров с приятелями, из которых каждый второй говорил, что хочет на войну, но на деле не собирался покидать родительский дом.

– Но почему, Алек? – расстроилась она. – Тебе ведь придётся убивать там! И ты сам можешь умереть…

– Я буду убивать предателей и обманщиков! – горячо возразил Алек.

Флая замотала головой, и её длинные косы заметались по спине:

– Нет, Алек! Как ты не понимаешь! Разве они враги?!

– Конечно, враги! – удивился Алекрин. – Нам всегда говорили, что они враги! Как можно сомневаться в этом?

– А мама мне говорит, что всё совсем не так, – шёпотом произнесла она.

– Нашла, кого слушать! – воскликнул Алек раздражённо. – Твоей маме стоило бы поостеречься!…

Флая отодвинулась от него подальше, опуская голову и всхлипывая. Разговор о войне её напугал, к тому же, она проболталась о том, о чём не стоило пробалтываться…

– А что говорит твоя мама? – помолчав, спросил он.

– Да ничего, – быстро и испуганно отозвалась она, оборачиваясь по сторонам. Алек ласково, как умел, погладил её по спине.

– Чего ты боишься? Я ведь никому не скажу…

– Да ничего она не говорила, – буркнула Флая. – Я пойду, Алек… Мама просила помочь ей, – она быстро вскочила и убежала.

Алекрин остался сидеть в несколько подавленном и удивлённом состоянии. Впервые он встретил человека, который думал совсем не так, как он. Он хотел сражаться, а Флая, всегда понимавшая его Флая, вступилась за этих подлых обманщиков!

«Это всё её мать, – подумалось ему, – мне уже давно кажется, что она против власти нашего господина! Но как можно… Я так этого не оставлю! Это слишком опасно! Нужно переубедить Флаю!» – он вскочил на ноги и с этими мыслями отправился домой.

* * *

Следующий разговор с Флаей произошёл у него только на другой неделе. До этого она старательно избегала его

– Ты будто пропала куда-то, – он радостно улыбнулся ей. – Раньше ты никогда от меня не бегала!

Она растерялась и позволила утащить себя с поля в рощицу рядом с их селом. Они сидели вместе на поваленном дереве и молчали: он с ожиданием, она напряжённо.

– Флая, твоя мать говорила что-то о нашем господине, да? – спросил он, удерживая её, чтобы не вздумала опять убежать.

– Алек! – воскликнула она. – Ты не понимаешь ничего, что ли?!

– Я вижу, что тебя кто-то запутал, Флая! Я ведь тебя люблю и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось! – он поднял брови. – Но ты… Твои эти слова… Ты что, боишься, что я выдам тебя? Да разве я могу это сделать, Флая! Я просто беспокоюсь…

– Алек, ты не поймёшь, – она отстранилась. – Ты только и думаешь, как уйдёшь на войну! А за что ты будешь сражаться там?

– За мир, за власть нашего господина, за общее благополучие! – воскликнул Алекрин. – Если война переместиться сюда…

– Свет, они же хотят освободить нас, Алек! Не уничтожить, а освободить! – она раскраснелась от волнения и сама схватила его за руку. – Как же ты не понимаешь! Это Воины Тени – наши захватчики и угнетатели. А Хозяин…

– Молчи! – закричал Алек, вскакивая. – Что за глупости ты несёшь, Флая! Как у тебя язык поворачивается?! Твоя мать, должно быть, спятила с ума! – Флая испуганно посмотрела на него и тихо ахнула. Алек был совсем на себя не похож. – Что же ты думаешь, всё, что чему учат нас – ложь, а твоя мать говорит правду? О, как она вообще осмеливается так говорить!

– Алек, пожалуйста! – Флая бросилась ему на шею и разрыдалась, уткнувшись лицом в плечо. Но на этот раз он не обнял её, только нахмурился и поднял голову выше.

– Твоя мать сошла с ума, Флая! Уговори её лучше забыть всё, что на её уме, и сама забудь! Как же ты не понимаешь, что эти мерзкие слухи распускают эти притворщики, называющие себя Хранителями!

– Алек, Алек… Тебя совсем ослепила вся эта война… И в городе ты видел совсем не то…

– А ты, ты что, видела что-то?! – он отстранил её от себя и заглянул в её заплаканные глаза. – Кому ты веришь?! Наш господин – благодетель и защитник, он объединил множество земель и принёс туда мир!…

– Он принёс боль и страх! Правда затоптана в землю копытами коней Воинов Тени, несущих одно только зло!

– Что за глупости, Флая, – улыбнулся Алек, ласково гладя её по волосам. – Надо будет поговорить с твоей матерью… Она только смущает тебя своей болтовнёй, и притягивает опасность…

– О, нет, нет! Ты не должен был этого знать! Я обещала не рассказывать!…

– Как хочешь, – пообещал ей Алекрин. – Но ты мне дай слово, что забудешь всё то кощунство, что только что мне сказала… Где это слыхано, чтобы на землях благородного Лорда говорились такие речи!

– Ох, Алек, – она опустила голову. – Ты ничего не понимаешь!… Обещай, что никому не расскажешь, пожалуйста!

– Конечно, не скажу, – он вздохнул и сел обратно. – Ты меня чуть с ума не свела со своей болтовнёй, Флая…

– Просто нас учат одному, а… А кто знает, как на самом деле, – вдруг твёрдо и серьёзно сказала она. – Может, наш господин действительно принёс мир и спокойствие, а может, до нас жилось светлее и лучше? И войны не было?

– Война – это не плохо. В войне погибнут те, кто мешает нам быть окончательно свободными… Когда я уйду воевать, я непременно стану генералом, и разобью их в пух и прах! – он мечтательно прищурился, глядя в небо. – И я вернусь сюда не с войны, а с тех мест, куда наша армия принесёт мир и власть нашего господина! И мы будем с тобой счастливы, Флая! – он широко улыбнулся, не замечая новые слёзы в глазах девушки.

– Ты так уверен в своих словах? – горько спросила она.

– Конечно! Но ты поговори с матерью…

– Да ведь дело не в матери, Алек… Не только в ней,… – она прижалась к нему и робко спросила. – Если я тебе скажу, обещай, что никогда-никогда никому не скажешь?

– Обещаю, – усмехнулся он.

– Нет, серьёзно! Это очень важно! Ни одного слова, никому-никому, ни за что на свете! Это страшная тайна, очень опасная, Алек! Обещаешь?

– Слушай, Флая, что за заговор такой? – он опять нахмурился.

– Обещай! – потребовала она.

– Хорошо, я тебе даю слово, что никогда никому не выдам эту твою страшную тайну. Ну?

Флая глубоко вздохнула, повертела головой по сторонам, удостоверяясь, что никого нет, потом наклонилась к его уху и едва разборчивым шёпотом сказала:

– В нашем селе прячется Хранитель Света!

– Что?! – вскричал Алек, вскакивая. – И вы до сих пор не донесли на него?!

– Алек, прошу тебя, тише! – взмолилась Флая. – Выслушай сначала!

– Флая, клянусь, я не ожидал от тебя такой наивности! – он с трудом заставил себя сесть обратно. – Нужно было сразу сказать мне. Я бы поехал в город, я, пожалуй, один езжу туда охотно, и…

– О, нет! Мои родители прячут его! Ты же не хочешь, чтобы с нами что-то случилось, правда!? – она обвила его руками. – Алек, он совсем не такой, как нам внушают! Он – настоящий Светлый… Понимаешь, я это чувствовала! Я с ним говорила, он никакой не злодей…

– Так это он наговорил тебе столько глупостей? Он тебя обманул!

– Да нет же, нет! Такие люди не умеют лгать! О, у него такие глаза, такие грустные, светлые… Алек! Клянусь тебе, я сама всегда верила так же, как ты, но он всё перевернул, понимаешь? Он рассказал правду про Хозяина, про те времена, что были до него… Нам всё время врут!

Алек сжимал пальцами виски. Как чудовищно… Нельзя допустить, чтобы эти клеветники и пройдохи бродили по этим землям… Как же он пробрался сюда? Немыслимо!… Но сообщать об этом никому нельзя, схватят Флаю, её родителей… Схватят и убьют, как предателей… Нет, они просто заблудились, надо указать им верный путь…

– Хочешь, я тебя отведу к нему, Алек? – спросила она робко. – Ты поймёшь, что он совсем не такой, и что он зла не желает… Ты сразу мне поверишь, Алек!

Алекрин поднял голову, морщась, не зная, как же ему быть. Так заманчиво повидать этого Хранителя, но ведь он может обмануть его! Вон как он убедил Флаю в ужасных вещах! Ведь он, Алек, всего лишь мальчишка пятнадцати с половиной лет! Вдруг этот предатель окажется таким убедительным, что…

– Да, я хочу с ним увидеться, – глухо ответил он. – Но если он не убедит меня…

– Алек! – встревожилась Флая. – Ты ведь не скажешь никому, правда?

– А кто знает об этом?

– Ну… Родители… Ещё люди из нашего села…

«Так он успел смутить уже многих… О, нельзя допускать, чтобы его словам верили!»

– Как я с ним увижусь?

– Да он живёт у нас, – Флая просветлела. – Просто зайди к нам, а я тебя к нему отведу…

– А что же вы будете делать, если весть о нём уйдёт за пределы села? – хмуро спросил Алек.

– Ну, – она опустила голову, – я не знаю… Бежать, чтобы нас не нашли… Хранитель очень переживает за нас… Он хочет скоро уйти дальше…

«Дальше! Нести эту ахинею доверчивым людям в других деревнях!»

– Давай, приходи сегодня вечером! – она чмокнула его в щёку, вскочила и побежала обратно в поле. Алекрин рассеянно проводил её взглядом. Не может быть…

* * *

Хранитель покинул их село через несколько дней. Он ушёл тайно, ночью, никем не провожаемый, с надеждой, что его слова коснулись сердец этих людей, не забудутся ими…

Он шёл в следующий посёлок, надеясь, что жители не побоятся приютить его и прислушаться к нему, шёл через лес, чтобы его фигурка не мелькала на широком поле, чуть-чуть напевая, помогая себе справиться с волнением из-за уханий сов над головой и далёкого воя волков.

Хранитель был не молод, но сохранил внутреннюю молодость и свежесть. Он шёл быстро, не оборачиваясь, опираясь на свой вырезанный из сука дерева посох, и один Свет знал, о чём он думал, так грустно и покорно улыбаясь ведущей его тропе.

Топот копыт и чёрная тень ворвавшегося в рощу всадника застали его врасплох. Ночью нельзя почувствовать Воина Тени, его покровительница прячет его от Светлых…

Хранитель остановился, вскидывая голову с длинными тёмными волосами, среди которых мелькали седые прядки. Удар меча не перерубил его – Воин повернул его плашмя, чтобы сбить с ног Хранителя. Взвившийся конь, управляемый твёрдой рукой Воина, громко заржал и опустил копыта на грудь Светлого.