Текст книги "Гарри Поттер и Враг Сокола"
Автор книги: Danielle Collinerouge
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 49 страниц)
Ремус взял чемодан Гарри, Муди положил на стол письмо. Гарри схватил клетку с Хедвигой.
– Берись за портал, – Дикий Глаз не проговорил, а прохрюкал эти слова, давясь хохотом.
Гарри, продолжающий зажимать себе рот, взялся за чайник в руках старого аврора. Дверь спальни Гарри с грохотом открылась, но кто за ней стоял, Гарри не успел увидеть, почувствовав знакомое ощущение в области пупа.
Глава 6. Совершеннолетие
Гарри, Ремус и Муди появились на пороге дома 12 на площади Гриммо.
– Добро пожаловать домой, Гарри, – произнес Люпин.
– Быстрее заходите, – рыкнул Муди, подталкивая их к двери.
Уже в прихожей Гарри заметил, как разительно изменилась обстановка. Из коридора исчезли отвратительные украшения – головы эльфов и орущие портреты. Пол и стены были вымыты до блеска. Вместо старых отсыревших обоев красовались новые, светлые.
– Проходи, Поттер, – добродушно крякнул Дикий Глаз. – Извини, что тут малость порядочек навели, не спросив у тебя разрешения, – Дамблдор решил, что это будет сюрприз на твоё совершеннолетие.
Гарри удивленно оглядывался, следуя за Муди. Дикий Глаз поднялся по лестнице и указал Гарри на дверь. Тот осторожно открыл её.
– С днем рождения, Гарри! – радостные крики едва не оглушили его.
Комната была украшена едва ли не роскошнее Общего Зала Хогвартса на Рождество. Вокруг роскошно сервированного стола, ломящегося от вкусной еды, собрались все Уизли, Тонкс, Мандангус Флетчер и, конечно же, Гермиона и профессор Дамблдор.
– Поздравляем! – проскандировали все и зааплодировали смутившемуся и даже слегка растерявшемуся Гарри.
– Гарри, с днем рождения! – Гермиона обняла его. Остальные гости довольно загудели.
– Вот тебе уже 17, – покачал головой Дамблдор и довольно блеснул очками-полумесяцами. – Совершеннолетие, мой мальчик!
– Подарки посмотришь потом! – растянулся в широкой улыбке Рон и указал на кучу разноцветных коробок, лежащих у стены.
Все происходящее вокруг казалось Гарри каким-то сном. Так день рождения не праздновали даже Дадли. Несмотря на то, что Дурсли никогда не страдали от нехватки денег, такого роскошного банкета Гарри не припоминал. А подарков-то сколько! За все дни рождения, на которые он получал от Дурслей старую одежду Дадли и дядюшки Вернона или приезд тети Мардж, или вообще ничего.
– Сюрприз, Гарри, – довольно улыбаясь, поднялся со своего места Дамблдор. – Хагрид подарил тебе фотоальбом. Но там нет твоих фотографий до 11 лет. А ведь это нехорошо. Ты уже стал взрослым, и тебе, наверное, интересно, как ты выглядел, когда был совсем ребенком.
Директор махнул волшебной палочкой – и на стене появилось нечто вроде белого маггловского экрана.
– С твоего разрешения, я увеличу фотографии, чтобы все сразу могли посмотреть, – улыбнулся Дамблдор и снова взмахнул волшебной палочкой.
На экране появились сменяющие друг друга фотографии – очевидно, их делали так, что Гарри не догадывался, что его снимают. Вот маленький мальчик обиженно смотрит на кого-то, а вот улыбается, а вот сосредоточенно роется в оттянутом кармане куртки, доставшейся очевидно от Дадли.
– Боже мой, Гарри, неужели ты был таким! – умиленно воскликнула Гермиона среди общего одобрительного гудения.
– Прикольно! – протянул Рон.
– Славная мордашка! – засмеялась Тонкс.
Гарри удивленно смотрел на меняющиеся фотографии, пытаясь припомнить, когда его могли запечатлеть на волшебную фотопленку. Не припоминалось. Наверное, следили осторожно.
* * *
Гарри чувствовал сытую усталость, когда гости начали расходиться.
– Как ты провел лето, Рон? – спросил Гарри, подсев к нему за столом.
– Нормально. В основном у близнецов – помогал им продавать их шутки. Денег заработал – все мантии собираюсь покупать за свои галеончики, – довольно ответил Рон.
– А как там Эрика? – осведомилась Гермиона, садясь рядом с Гарри.
– Эрика… – Рон скис и вздохнул. – Ну, мы … в общем она нашла себе другого. Сказала, что он круче меня, – Рон скривился. – И в постели тоже.
Гарри изо всех сил попытался не рассмеяться и пробормотал что-то сочувствующее. Зато Гермиона и не думала деликатничать.
– Я же говорила тебе, что твоя пара – это Луна. Она подходит тебе, я считала!
– Пересчитай, пожалуйста, и найди мне другую! Я не собираюсь спать с этой чокнутой! – Рон изобразил отрешенную мечтательность на лице и, перекривляя девушку, простонал, – было неплохо, но давай в следующий раз повесим над собой сушеного помяторогого хропака – он повысит нашу сексуальность!
Гарри тихо засмеялся.
– Что ты несешь! – обиделась за Луну Гермиона. – Она ещё ничего не знает об этом! Она … такая неискушенная, ей страшно, как и любой юной девушке её возраста!
– Вот пусть повзрослеет. А я пока найду себе другую! – отрезал Рон.
– Такое впечатление, что найти себе хорошую девушку – раз плюнуть! – хмыкнула Гермиона.
– А почему бы и нет! – огрызнулся Рон.
– Ах да, я забыла, ты же теперь у нас капитан сборной по квиддичу, любая с тобой пойдет, растеряешься, какую предпочесть!
– Ладно вам, – миролюбиво отозвался Гарри. – Гермиона, оставь Рона, насильно мил не будешь. Не хочет он бедную Луну.
– Вот именно, – буркнул Рон. – Лучше расскажите, как вы провели лето. Ты гостил у Гермионы? Как ваш роман? – он многозначительно повел бровью.
– Наш роман продолжается, у нас все серьёзно, – строго ответила Гермиона.
– Не сомневаюсь, – буркнул Рон, и в его голосе прозвучала зависть.
* * *
Гарри неохотно зашел в комнату, где обычно спал, когда бывал в гостях у Сириуса. Портрета Финеаса не было.
– А где портрет? – удивленно спросил он у Рона.
– Перевесили в другую комнату, кажется, внизу вместо миссис Блек.
– А портрет миссис Блек?
– Удалось снять. Снейп, оказывается, знал контрзаклинание. Ты же знаешь, он большой специалист по темным искусствам, – хмыкнул Рон.
– А почему он раньше не сделал это? – возмутился Гарри.
– Говорит, что его никто не просил, – ответил Рон. Друзья переглянулись.
– У Снейпа отвратительный характер, – с чувством проговорил Гарри.
* * *
Рон лег на свою кровать и вскоре сонно засопел. На улице уже почти совсем рассвело. Гарри надеялся, что усталость даст о себе знать и он тоже быстро уснет. Но сна не было. Итак, он стал, наконец-то, совершеннолетним. Значит, можно использовать магию и за пределами школы. Сдать экзамены и получить разрешение аппарировать. И самое главное, незачем больше возвращаться в дурдом на Привит-драйв, 4. А ещё он, Гарри, теперь имеет право жить как самостоятельный взрослый волшебник – со своей законной женой, с которой, кстати, не был близок лет сто. Эта мысль вызвала в Гарри острое желание перестать скрывать от Рона и всех Уизлей, что Гермиона всего лишь его девушка. В конце концов, какого черта он лежит в этой кровати один, почему не может наконец-то спать с Гермионой, как в старом добром Хогвартсе за картиной с коротышкой сэром Кэдоганом? Тем более, когда ему можно применять магию! С тихим скрипом дверь спальни открылась и вошла Гермиона.
– Гарри, ты не спишь? – шепотом спросила она.
– Нет, – Гарри сел.
– Я соскучилась по тебе, – она села рядом.
– А уж я как! – шепотом возмутился Гарри.
– Пойдём, – обрадовавшись, прошептала девушка.
– Когда мы сможем жить нормально, спать в одной комнате, а самое главное, в одной постели?
– Нужно будет поговорить об этом с профессором Дамблдором, – Гермиона взяла его за руку и вывела из спальни. – Мне, как и тебе, пришлось сначала лечь спать в одной комнате с Джинни. Но здесь, в доме Сириуса, очень многое изменилось. Профессор Дамблдор сказал Добби, что это наш дом. Бедный эльф не покладая рук убирал здесь. Ты заметил, как тут все изменилось? Все вымыл, вычистил, выбросил заколдованные вещи. Я думаю, что ему нужно заплатить премию.
Гарри спускался в темноте по лестнице, по-прежнему держась за руку Гермионы. Он был не против премии Добби и вообще не против всего, что ускорило бы тот миг, когда можно будет фантазировать про капитана и его прелестную пленницу.
– У нас с тобой есть своя комната. Добби убирал там с особой любовью. А ещё навязал кучу детских вещичек, но я их отдала… – Гермиона запнулась. Но Гарри не стал устраивать допрос по поводу того, куда подевались законные вещи его возможного потомства.
Когда они уже спустились с лестницы, до Гарри донесся тихий детский плач.
– Что это? – изумленно спросил он.
– Тонкс хотела тебе сказать утром, когда гости разойдутся, ну было так шумно, весело… ты понимаешь. В общем, у неё есть ребенок.
– Ребенок! – удивленно воскликнул Гарри.
– Да. Ему полгодика всего. Мальчик, такой славный. Я видела его мельком, пока к празднику готовилась. Добби сидел с ним, пока мы веселились. Добби просто замечательная няня. Почти все эльфы помогают волшебникам присматривать за детьми.
– А от кого у неё ребенок? Она вышла замуж? – спросил Гарри, все ещё не пришедший в себя от удивления.
– Гарри, мне неловко было спрашивать у Нимфадоры такие вещи. Похоже, замуж она не вышла. Если захочет, то сама скажет.
Гермиона открыла дверь, Гарри взмахами волшебной палочки наколдовал свечи и увидел небольшую комнату. Конечно, с той, что за сэром Кэдоганом, не сравнить (как он по ней соскучился!), но все же!
– Итак, – замирая от предвкушения, произнес Гарри, – мне можно применять магию и за пределами школы!
– Да, – покивала Гермиона.
– И её можно применять для наших фантазий!
– Ну, конечно, Гарри!
– Начнем с уроков Макгонагал, – многообещающе прошептал Гарри и взмахами палочки начал превращать комнату в капитанскую каюту. Гермиона, радостно блестя глазами, подсказывала, какие заклинания следует применять.
От желания приложить и свою руку в создание обстановки девушка едва не пританцовывала на месте. Но, увы, правила!
– Годится, – произнес Гарри. – Теперь ты, Гермиона, – он направил на её розовых котят палочку, и они превратились в легкую сорочку.
– Вау! – вскрикнула Гермиона. – Как это у тебя получилось?
– Это кратковременные чары – они не очень сложные. Особенно, когда выполняешь их с желанием, – пояснил Гарри и довольно улыбнулся – все-таки удалось произвести впечатление!
– Что у нас будет сегодня? – прошептала Гермиона.
– Я так и не соблазнил тебя, – ответил Гарри.
Гермиона радостно подпрыгнула на месте.
– Летом я перечитывал «Одиссею капитана Блада», и там, начиная с одного места, сюжет развивался неправильно, – немного смущаясь, произнес Гарри.
– Я знаю! Я тоже читала! И что это за место?
– Вор и пират, – ответил Гарри и почувствовал, что мгновением позже Гермиона ухватила его мысль. – Капитану не следовало отправляться грустить в свою каюту.
– Он должен был доказать, что действительно, вор и пират, – прошептала Гермиона, закрывая глаза, – но только так, чтобы…
«Хорошую книжечку написал мой папа и Сириус», – подумал Гарри, подходя к девушке и вспоминая советы отца. Арабелла легла на постель, когда увидела, что из темноты появился капитан. Нет, он, конечно, не был в трусах, глупости какие, где твое воображение, Гермиона! Хорошо, что успела поставить блок на эту мысль. В самом деле, не наколдовывать же Гарри себе кучу старинной одежды, чтобы потом запутаться в ней, стягивая её с себя! Капитан все же подошел к постели и сел рядом с начавшей дрожать Арабеллой.
– Я вор и пират, – вот это да! Можно говорить мысленно, она это все равно услышит! А то вслух немного неловко. Я же не актер! – Значит, я должен получить то, что мне причитается. Вы, мисс Арабелла, такая же часть добычи, как и сундуки с золотом и драгоценности. Но делить с командой, я, конечно же, вас не буду. Женщина достается только капитану.
Арабелла почувствовала нежные прикосновения к своим плечам.
– Вы не смеете! – гордо тряхнула она головой.
– Ещё как смею! – бодро ответил капитан и удивленно расширил глаза.
– Это будет насилие, – строго произнесла девушка.
– Нет, никогда этого не будет насильно. Вы же не железная, леди? – капитан снова подивился своей наглости и продолжил ласкать плечи Арабеллы.
Затем его руки раздвинули вырез легкой батистовой сорочки, открывая грудь девушки. Да, груди у неё что надо, теплые и нежно-упругие на ощупь. Арабелла закусила губу, удивляясь, почему ей стало так приятно. Ведь это же негодяй, который не смеет её касаться, только почему тогда у вора и пирата такие нежные руки? Капитан приблизил свое лицо к прелестной груди девушки и принялся ласково облизывать их, все больше и больше освобождая тело девушки от сорочки. Вот все-таки интересно, почему это любят делать все мужчины? Взрослые, а с удовольствием сосут грудь, словно дети. Наверное, это проявления ребенка, которые остаются в каждом. Но Арабелла, конечно, об этом не думала. Её тело охватывала неизвестная ей до сих пор истома. Хотя нет, сны эротические ей точно должны были сниться, как и у меня. Но теперь это было намного сильнее. Поэтому она совсем забыла возразить, когда руки капитана задрали её сорочку, а потом и вовсе сняли её, отбросив в сторону. Под сорочкой оказались белые шелковые трусики. Говорят, что раньше девушки такое не носили, ну и зря, красота какая. Хотя и мешает. Арабелла чувствовала, что её тело покрывают ласки и поцелуи капитана. Вот что он имел в виду, говоря, что не возьмет никогда насильно. Тут уже впору умолять, чтобы ласки становились откровеннее. Кто же его научил ходить, вернее, гладить, вокруг да около!
– Пожалуйста, – выдохнула Арабелла, призывно выгибаясь.
– Скажи, что ты хочешь меня, – потребовал капитан.
– Хочу, – взмолилась девушка.
– А теперь скажи, что любишь меня, – хотел сказать это независимо, но сам сильно дрожал от страсти. А ещё думал о кипящем котле.
– Я скажу, – простонала Арабелла, – только продолжайте, капитан…
– Исполняю ваше желание, – прошептал капитан.
– Я люблю тебя! – простонала вскоре девушка.
Её руки выхватили из-под головы подушку и прижали ко рту. Капитан завистливо посмотрел на неё и подумал о каком-то незнакомце в черном. Затем забрал подушку у своей прекрасной пленницы и навалился на её худенькое тело.
– Гарри, наложи на меня силенцио, иначе я разбужу весь дом, – неожиданно захныкала Арабелла.
– А капитан не был волшебником, – ответил Гарри, чувствуя, что от этих игр в нем посыпается человек, о существовании которого он только смутно догадывался – дерзкий и любопытный.
– Гарри, пожалуйста, – тяжело дыша, прошептала Гермиона.
– Уже, – так же ответил он, сжалившись, – нас никто не слышит…
– Благодарю вас, капитан, – простонала девушка, – так… будет лучше… Мы напугаем вашу команду!..
– Я думал, искры из глаз только от ударов бывают, – вскоре прошептал Гарри в плечо девушки.
Гермиона медленно открыла глаза. Рядом лежал скомканный халатик с розовыми котятами.
– Знаешь, после разлуки это было особенно приятно, – искренне проговорила она.
Гарри приподнялся и осмотрелся. Капитанская каюта исчезла. Гарри убрал уже не нужные в связи с наступившим утром свечи.
– А на счет заклинания неслышимости я пошутил, – сказал он, валясь на подушку.
– Гарри! – испуганно вскрикнула Гермиона и зажала себе рот.
– Извини, – он поднял брови и улыбнулся. – Вставать и колдовать – это было свыше моих сил.
– Я же просила для себя всего лишь сделать силенцио! А палочка лежала рядом! – возмутилась девушка, впрочем едва сдерживая смех.
– Тогда бы мне пришлось накладывать заклинание и на себя. И на кого бы мы были похожи, беззвучно раскрывая рты?
– Но я хотя бы немного сдерживалась! – воскликнула Гермиона, – нас, наверное, услышал даже Добби. А он устроил себе апартаменты на чердаке!
– Ладно, ладно, – примирительно улыбнулся Гарри. – Конечно же, я применил заклинание неслышимости. Я в таком кошмаре прожил у Дурслей, и мечтал о том, чтобы мы были вместе на мой день рождения. А ещё я наслушался охов и вздохов по телевизору, который работал у Дадли ночи напролет. И пришёл к выводу, что страсти не должны выходить за пределы спальни и напрягать других!
Глава 7. Сириус Блек
Гарри проснулся довольно поздно. В доме было относительно тихо. Очевидно, все спали или вылеживали после праздника. Гермионы рядом не было, она уже встала и ушла. Гарри заметил свои аккуратно сложенные вещи, оделся и вышел из комнаты. Спустился в кухню, которую оккупировала миссис Уизли. Вскоре появились Тонкс, Люпин, Уизли и Гермиона с малышом на руках.
– Я сказала Гарри, что у тебя есть сыночек, – Гермиона довольно прижимала к себе маленького мальчика, одетого в забавные вещички, связанные Добби, почти все украшенные сничами.
– Да, – ответила Тонкс. – Я хотела сегодня сказать вам и Гарри, конечно… В общем, Гарри, извини, что не сделала этого раньше… Он родился 14 февраля, на день влюбленных…. – Тонкс смутилась и посмотрела на Люпина, словно ожидала от него поддержки.
– У твоего отца, Гарри, тоже день рождения был 14 февраля, – отозвался Ремус.
– Да, – кивнула Тонкс.
– А как его зовут? – спросила Гермиона.
– Сириус Блек-младший, – ещё более смутившись, ответила Тонкс.
– Что?! – воскликнул Гарри.
– Да, у меня с Сириусом закрутился роман… ну ты понимаешь, Гарри, мы часто виделись, оставались в доме одни… по делам Ордена…
– Но, Тонкс, – изумленно воскликнула Гермиона. – Ты была ранена тогда в Министерстве Магии! Ты уже была беременна!?
– Да, – скромно пожала плечами женщина. – Тогда в клинике Св. Мунго я и узнала, что в интересном положении. Это было просто чудо, что ребенок уцелел после такого мощного оглушающего заклинания. Из-за того, что Сириус погиб… я была очень растеряна, – ведь ребенок – это серьёзно, но потом решила рожать. Профессор Дамблдор переживал, как ты воспримешь эту новость. А затем мы подумали, что ты обрадуешься… Ведь это все-таки его сын. И потом я хотела позвать тебя в крестные, – Тонкс мило улыбнулась.
Гермиона заулыбалась и прижала к себе малыша. Гарри изумленно смотрел то на Тонкс, то на ребенка, сосредоточенно хлопающего крохотной ладошкой по груди Гермионы.
– Гарри, ты ведь рад, правда? – воскликнула Гермиона.
– Да, – потрясено покивал он. – Я… рад… можно я… подержу его, – он протянул руки к мальчику.
Гермиона заворковала, протягивая ему ребенка и показывая, как лучше держать.
* * *
– Больше всего мы волновались за твою реакцию на это известие, – говорил Люпин, стоя рядом с Гарри у окна одной из комнат дома.
Ребенок теперь сидел на руках у Ремуса, от малыша исходило спокойствие, очевидно к Люпину он уже давно привык.
– Я… рад, что он есть. Он похож на Сириуса, – ответил Гарри. – От него исходит его энергетика, так, наверное, это лучше назвать. Но вам стоило сказать об этом раньше.
– Гарри, если ты помнишь, у тебя было столько забот… Ты прочел Дневник Лили, узнал многие взрослые вещи. Мы, правда, боялись, как ты воспримешь новость, что от Сириуса остался ребенок – тем более не планированный.
– Но… я бы обрадовался в любом случае! – возразил Гарри. – Что было между Тонкс и Сириусом? Они любили друг друга?
– Если ты под любовью подразумеваешь такие же отношения, как у тебя с Гермионой, то нет, – серьёзно ответил Люпин. – Вы обвенчанная пара – это особый и нечастый случай. У Тонкс и Сириуса… Они оба были одиноки… каждый по-своему.
– Тонкс – одинока? – удивился Гарри.
– Видишь ли, Гарри, она – метаморфомаг… Ну, скажем так, не всем мужчинам это нравится, – пояснил Люпин, убирая маленькую цепкую ручку со своего подбородка. – Это качество полезно для аврора, но не слишком заводит противоположный пол.
– А по-моему, Тонкс – милая! – возразил Гарри.
– Но ты уже занят, – улыбнулся Люпин. – Одним словом, у неё был длинный прочерк в личной жизни. А Сириус… он, как и любой нормальный мужчина, хотел женщину. Вот у них и закрутилось. Но о семейной жизни они, конечно, не думали. Сириус тогда ещё числился в розыске. А Тонкс пыталась совмещать свою работу и роман.
– А что с ней сейчас? Она бросила работу? – спросил Гарри. Он вспомнил, что тетя Петунья никогда не работала, полностью посвятив себя воспитанию Дадли, и всегда жаловалась, что очень устает от домашних дел.
– Нет, – ответил Люпин. – У неё очень хорошая работа: и для Ордена нужная, и высокооплачиваемая. А деньги ей теперь нужны как никогда. С маленьким Сириусом все сидят по очереди. В основном я и миссис Уизли. Ребенка держим здесь, потому что все члены Ордена так или иначе в опасности.
– А что слышно о Волдеморте? – спросил Гарри.
– Есть информация, что он готовится захватить власть. Но как именно, ничего неизвестно.
– Что же Снейп не разузнал? – Гарри не хотел, чтобы это получилось язвительно, но удержаться не смог.
– У Северуса теперь сложное положение среди упивающихся. Похоже, что Волдеморт не очень доверяет ему. Но и убирать его не спешит, надеется, что ему понадобится человек, близкий к Дамблдору. В общем и целом, ситуация с этим Лордом и его приспешниками не очень ясная, и это беспокоит всех нас.
– А что же делать? – обеспокоено спросил Гарри.
– Быть начеку, – печально ответил Люпин. – Что же касается тебя, то до начала учебного года в Хогвартсе ты и Гермиона будете жить здесь.
– Сириус оставил этот дом мне? – неожиданно спросил Гарри.
– Да.
– Но теперь это уже несправедливо. У Сириуса остался сын, значит, все это должно принадлежать ему и его матери, то есть Тонкс.
– Пожалуй, ты прав, – скромно согласился Люпин.
Гарри аккуратно взял ребенка на руки. Малыш тут же радостно схватил его за волосы. Гарри зажмурился. Ремус освободил его вихор от цепкого захвата.
– Это его любимое дело – хватать все подряд, – заулыбался он, вытаскивая из кармана погремушку, меняющую свой цвет.
Маленький Сириус ухватил ее и заулыбался.
– Он похож на своего отца, – произнес Гарри, и не узнал свой голос – он прозвучал совсем по-взрослому, а ещё в нем ясно слышалась особая теплота.
– Да, – покивал Ремус. – А от мамы – веселый нрав. Тонкс очень смешливая, и он такой же. Его развеселить – проще простого. Потормоши его и улыбайся, увидишь, что будет, – лицо Люпина засветилось радостным возбуждением.
Гарри ясно чувствовал исходящую от него волну умиления и любви. Гарри немного неловко и смущенно растянулся в улыбке.
– Ну, привет, Сириус… Я Гарри, – как можно ласковее произнес он.
Мальчик заулыбался и треснул Гарри по лицу погремушкой. Очевидно, волшебная игрушка была рассчитана на такое обращение, поэтому боли Гарри не почувствовал – удар был мягким.
– Ну вот видишь, какой он забавный! – воскликнул Ремус. – Он очень умный, быстро запоминает новых людей. Уже пытается как-то называть миссис Уизли, меня, ну Тонкс – это, конечно, любимая мама, она вне конкуренции. А вот Дикого Глаза до сих пор боится. Сразу плакать начинает, как только его видит.
Гарри еле сдержал готовый вырваться смешок – Дикого Глаза можно испугаться детям и более старшего возраста.
– Спорю на что угодно, что Снейпа он тоже боится, – хмыкнул Гарри. – Кстати, а как профессор отреагировал на рождение ребенка?
С лица Ремуса сползла улыбка. Гарри ясно увидел перед собой его светло-карие глаза.
– Люпин, у меня масса дел, и они, конечно, менее важные, чем задание Тонкс – развлекать тоскующего Сириуса, поэтому ты, надеюсь, не будешь возражать, если я не буду ждать, пока они закончат, а передам последние новости тебе, – по лицу Снейпа зазмеилась ехидная улыбка.
Ремус стоял перед ним, смущенно переминаясь с ноги на ногу, он так надеялся, что неожиданно появившийся Снейп не почувствует, что происходит в соседней комнате.
– Северус, они… не делают ничего незаконного или противоестественного, – ответил Люпин.
– Никто не станет это отрицать. Просто мне интересно, что здесь делаешь ты. Или Сириус своих женщин привык делить только с Джеймсом?
– Ты не смеешь такого говорить! – вспыхнул Ремус.
– Он так и сказал? – зло спросил Гарри.
Ремус вздрогнул.
– Бог мой, Гарри, ты что… видишь все это?
– Весь прошлый год учился этому искусству, – сжал губы Гарри. – Так вы не ответили. Он такое смел сказать про отца?
– Он сказал, чтобы укусить меня. Ему, очевидно, стало обидно, что Сириус умудрился найти себе женщину, безвылазно сидя в своем доме.
– С таким характером и внешностью он не найдет её, даже если будет работать в женском коллективе, – Гарри снова недовольно сжал губы. – Кстати, об отце… я читал дневник мамы, отец её очень любил и не изменял ей.
– Конечно! – воскликнул Люпин. – Твой отец был однолюбом. Кроме Лили, никого из девушек не замечал. Я же говорю тебе, Гарри, профессор Снейп сказал это от злости. И… я жалею, что мы тогда сцепились…
– Так что, ударишь меня, оборотень? Или грызнешь? – Снейп, не мигая, смотрел на разозлившегося Люпина, выхватившего волшебную палочку.
Дверь распахнулась и появился наскоро одетый Сириус.
– Что здесь происходит? – рявкнул он.
– Разговор двух бывших одноклассников о другом однокласснике. К сожалению, ныне уже умершем, – шелковым голосом ответил Снейп.
– Ты опять о Джеймсе?! Ты не смеешь оскорблять его память! Или тебе недостаточно того, что за него отдувается Гарри!
– Как я уже говорил, мальчишка – вылитый Джеймс, поэтому над ним невозможно издеваться, даже если задаться такой целью.
– Что ты говорил о Джеймсе? – злобно сверкнув глазами, спросил Сириус. – Ремус, что он говорил о Джеймсе?
– Я думаю, нам нужно всем успокоиться, – тяжело дыша, произнес Люпин. – Вспомните, что говорил профессор Дамблдор…
– Профессор Дамблдор ни за что не позволил бы говорить плохие вещи о Джеймсе, тем более, давно погибшем! – заревел Сириус.
– Я всего лишь выразил удивление, почему ты, Сириус, не поделился своей женщиной со своим другом, как это бывало в прошлые времена с Джеймсом, – почти ласково ответил Снейп.
Сириус растянулся в нехорошей улыбке.
– Все грезишь, что я и Джеймс – такие же извращенцы, как те, кому ты до сих пор служишь? Так вот, Слинявус, к твоему сведению, читай в моих мозгах, ты же умеешь это делать, не зря тебя Дамблдор попросил заниматься с Гарри! Так вот читай: я никогда не делил своих подружек с Джеймсом – это раз, и с ним никогда не трахался – это два! Ясно тебе? Возможно, это для тебя удивительно и непостижимо, но попробуй себе все-таки представить, что так и было! Ещё одно слово или намек об этом, и я напомню тебе о твоем прошлом, комнатная собачка Люциуса!
Секундой позже палочка Снейпа метнула в Сириуса заклинание. Блек ударился о стену. А когда попытался выхватить из кармана мантии свою волшебную палочку, к нему кинулась Тонкс. Люпин схватил за руки Снейпа. Тот с ненавистью глядя на Сириуса, тяжело дышал и едва ли не показывал зубы. Гарри потрясенно покачал головой.
– Бедный ребенок, – проговорил он. – Если через 11 лет Снейп будет ещё преподавать в Ховартсе, Сириуса-младшего придется отдать в другую школу.
– Гарри, – вздохнул Люпин. – Я бы многое отдал за то, чтобы ненависть в наших рядах прекратилась. Ведь это на руку Волдеморту, а перед таким врагом стоит забыть свои старые обиды.
* * *
Через два дня на площади Гриммо 12 весело отпраздновали крестины. На празднике появились близнецы с целым мешком своих волшебных выкрутасов. Прибыл и профессор Дамблдор. Улучив удобный момент, директор отвел в сторону Гарри.
– Все идет хорошо. Ты стал взрослым, у тебя появился крестник, теперь обживайте с Гермионой дом, – довольно произнес Дамблдор.
– Это имеет значение? – спросил Гарри.
– Да, Гарри. Ты должен дальше развивать свои способности.
– Но я не представляю, какой мощности должны быть мои заклинания, чтобы я мог противостоять Волдеморту! – воскликнул Гарри.
– Сейчас ты стремительно взрослеешь и мужаешь, это очень удобный момент для усиления твоих магических способностей. Муди и Тонкс по мере возможности будут заниматься с тобой.
Гарри послушно кивнул, впрочем по-прежнему не имея понятия о том, откуда у него возьмется сила, хотя бы приблизительно похожая на мощь Дамблдора.
– У тебя и так уже есть успехи, – старый волшебник улыбнулся. – В ближайшее время сдашь тесты по аппарированию. Весьма полезное умение.
– Профессор, – вдруг произнес Гарри. – Дурсли велели мне вернуть деньги, которые они потратили на меня.
– Что? – Дамблдор нахмурился. – Петуния такое сказала?
– Нет, на этом настаивал дядя Вернон.
– Неужели он не знает? – удивленно блеснул очками профессор. – Петуния должна была сказать ему об этом.
– О чем? – не понял Гарри.
– Я передавал ей деньги для тебя, Гарри.
– Передавали? Для меня! – изумленно воскликнул он.
– Да, мальчик, – кивнул профессор. – Когда твои родители погибли, многие волшебники хотели принять участие в твоей судьбе, даже усыновить. Все желающие пожертвовали деньги для тебя. Я взял на себя труд сосчитать их и в разумных, но достаточных количествах передавать Петунии. Первый взнос завернул вместе с письмом, когда оставлял тебя на пороге дома на Привит-Драйв. Все 16 лет твоя тетя получала на тебя неплохое пособие. А остаток я добавил к деньгам твоих родителей в Гринготсе.
На Гарри нахлынула волна возмущения и облегчения.
– Почему же она не сказала об этом дядюшке!
– Наверное, она не хотела говорить, что по-прежнему так или иначе связана с волшебным миром, – предположил Дамблдор.
Перед глазами Гарри пронеслись все его детские годы в обносках с поломанными игрушками, упреки и жалобы дядюшки, что Гарри слишком дорого им обходится. И почему профессор Дамблдор не присылал им кричалок!
– Я боялся слишком давить на Петунию. Если бы она испугалась настолько, что не захотела тебя воспитывать, тогда бы защита твоей мамы не сработала.
– Тетушка Мардж звала меня к себе зарабатывать деньги, которые я, как оказывается, не должен! – воскликнул Гарри.
– Признаться, я не ожидал такого поворота событий, – виновато вздохнул Дамблдор. – Это все огонек твоей мамы, Гарри, – он печально улыбнулся, – она была очень привлекательна.
– Ну и как мне с этим огоньком жить? – раздраженно спросил Гарри, вспомнив Вики, Полкиса, кузину Гермионы и Петтигрю.
– Увы, Гарри, тут я тебе ничем не могу помочь. Эта привлекательность на тебе с детства, а сейчас, когда ты стал взрослым, она только усилилась. Одно могу сказать в утешение – сексуальная притягательность в большой мере зависит от внутренней энергии волшебника.
* * *
Следующие два дня в доме были Гарри, Гермиона, Джинни и Люпин. Тонкс появлялась только вечерами, уставшая, но не теряющая бодрости духа. Все с удовольствием возились с ребенком. Особенно Гермиона и Джинни. Сова принесла от родителей Гермионы книгу об уходе за маленькими детьми, которую девушка проглотила за вечер и с двойным усердием принялась играть с маленьким Сириусом.
– Представь себе, Гарри, Ремус умеет его и кормить, и менять подгузники, знает, как лучше и быстрее уложить спать, а чем я и Джинни хуже? – Гермиона усадила крутящегося во все стороны ребенка. – Ох, ну у него точно энергия Сириуса-старшего! Знаешь, я читала, что у волков очень силен отцовский инстинкт. Взрослые волки обожают возиться с волчатами и разрешают им делать все. Вот я и подумала, может, у Ремуса потому такое трепетное отношение к этому малышу?