Текст книги "Гарри Поттер и Враг Сокола"

Автор книги: Danielle Collinerouge

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 49 страниц)

– Ты говоришь точно так же, как Сириус! – возразила Гермиона. – Вспомни, что именно предательство Кричера его погубило!

– Я учусь на старых ошибках, Герми, поэтому этот мерзкий эльф теперь знает то, что безопасно, – ответила Тонкс.

– Ты не знаешь того, что он знает про тебя и Орден Феникса! – воскликнула Гермиона. – Я так боюсь, что он навредит и тебе!

– Если так, то тогда его лучше убить, все равно уже старый, – усмехнулась Тонкс.

Гермиона испуганно отшатнулась.

– Послушай, Герми, – терпеливо сказала Нимфадора. – Я понимаю, что у вас с Добби полная гармония, дружба, взаимопомощь и все такое. Но эльфы, как и волшебники, тоже разные! Кричер ненавидит меня и моего сына! И я могу ему читать хоть каждый вечер твою брошюрку и предлагать свою любовь и дружбу, он все равно останется верен старому роду Блеков! Он любит Беллатрикс и Нарциссу точно также, как Добби – твоего Гарри! Он готов помогать им, нанося вред мне и Сириусу, а через меня – тебе и Гарри. Поэтому лучшим выходом было бы его убить. Но я же, как выражается Драко, типа, гуманная, жалостливая, не могу убить это существо. Но и отпустить его я тоже не могу. Свободный эльф становится опасным. У Кричера уже не будет передо мной никаких обязательств, он расскажет все наши тайны Беллатрикс и Нарциссе, а он много кое-чего подслушал из наших собраний. И кто знает, что эти добрые сестрички прикажут ему сделать! Может быть, убить меня или тебя, или Гарри! На войне как войне, Герми! Поэтому оставь свои эльфолюбивые теории для мирного времени, а Кричер пусть и дальше убирает, стирает и моет туалеты. Пока эльф работает, он безопасен!

Гермиона потрясенно смотрела на Тонкс. Гарри даже приоткрыл рот.

– Прости меня, Герми. Я не хочу, чтобы мы с тобой ссорились из-за несовпадения взглядов на рабство эльфов, просто ты видишь эту проблему в несколько упрощенном виде. Это и понятно. Ты – молода, наивна, да и выросла среди магглов. Иногда ваши идеи неприменимы в нашем мире.

После этого разговора Гермиона сидела задумчивой весь вечер, и Гарри быстро убежал читать книгу «Хотят ли эльфы быть рабами», чтобы иметь свой собственный взгляд на проблему порабощения эльфов. В комнате за сэром Кэдоганом убирала Винки. Увидев вошедшего хозяина, эльфиня поклонилась и исчезла. Гарри удобно устроился на подушках и развернул рукопись Гермионы. После долгих размышлений, взвешиваний за и против, похода на кухню и общения с хогвартскими эльфами Гермиона пришла к выводу, что Кричер – жертва жестокости рода Блеков, но из-за одного такого злобного и опасного экземпляра нельзя остальных домовиков оставлять в унизительном рабстве. Вновь обретя почву под ногами, Гермиона поискала взглядом Гарри, чтобы поделиться с ним своими мыслями. Но в гостиной его не было. На их любимом диване возле камина сидел Рон и тихо ругался с Парвати. Гермиона прислушалась. Парвати не хотела больше встречаться с Роном, потому что из-за ее связи с ним ее лишили должности старосты школы и дали понять, что если Парвати и дальше будет общаться с другом Гарри Поттера, то неприятности продолжатся.

– И кто же теперь у нас госпожа староста школы? – осведомилась Гермиона, подойдя к Рону и Парвати.

– Милисент Булстроуд, кто же ещё! Выслужилась, стерва, перед Амбридж и Малфоем!

– Долго же выслуживалась! – фыркнула Гермиона. – Неужели ты наивно полагаешь, что тебя сместили из-за Рона?

– А из-за кого же ещё? – огрызнулась Парвати. – Директриса мне очень ясно дала понять это!

– Ты не угодила ей тем, что не подлизываешься и не наказываешь понапрасну школьников, ты – нормальный человек, а не такая, как Люси Луш или эта Милисент, поэтому тебя и лишили должности! – горячо возразила Гермиона.

– В любом случае я уже не староста и не хочу, чтобы в дальнейшем у меня были проблемы, поэтому, извини, Рон! – Парвати встала и, гордо задрав подбородок, ушла.

Рон расстроено посмотрел ей вслед.

– Я же говорила тебе, что она – не твоя пара! – произнесла Гермиона.

– Слушай, Гермиона, заткнись, пожалуйста, и без тебя тошно, – скривился Рон.

– Я пытаюсь утешить тебя, объяснить, что если бы Парвати тебя по-настоящему любила, то не бросила бы сейчас! Ведь я не отвернулась от Гарри, когда на него начала охоту Амбридж. Более того, я собираюсь помогать ему и дальше бороться с этой Министерской Жабой! И Гарри не бросает меня только из-за того, что я – грязнокровка! – горячо возразила Гермиона.

Рон ничего не ответил, и Гермиона с радостью отметила, что он задумался.

* * *

Гермиона вошла в комнату за сэром Кэдоганом и приятно удивилась, увидев читающего Гарри.

– Ну как? – ласково спросила она, присаживаясь рядом.

– Угу, – не отрываясь от страниц, ответил Гарри.

Гермиона довольно улыбнулась, увидев, как много он уже прочитал, и достала вязание.

– Ну хорошо, я очень рада, что ты читаешь, а я пока свяжу Винки кофточку. А ещё хочу связать ей платье. В замке холодно, а она – в положении.

– Угу, – ответил Гарри, явно не слыша, что говорит Гермиона.

Девушка заглянула ему через плечо, чтобы посмотреть, до какого места он дочитал. Глава посвящалась истории жизни Добби у Малфоев. Сердце Гермионы забилось чаще.

– Кошмар, – пробормотал Гарри. – Поили сливочным пивом и огневиски на банкетах… Придурки!

Гермиона счастливо кивнула.

– Спал в углу кладовой на газетах! Неужели даже тряпки не нашлось? Драко… ну конечно, хорек. Тебя бы кто подвесил за ноги!

Гермиона снова покивала.

– Поддавал ногой, если просыпался в плохом настроении, ну точно, как мой дядюшка, – Гарри на минуту оторвался от чтения, чтобы посмотреть на Гермиону.

– Да, Гарри! – девушка едва не подпрыгнула на кровати.

Парень снова углубился в чтение.

– Что? – потрясенно воскликнул он. – Гермиона! Ну это… это вообще!

Гермиона ещё раз понимающе покивала.

– Это… это правда?! – Гарри пораженно посмотрел на неё. – Заставлять эльфа ублажать себя…Извращенец! – лицо Гарри перекосила гримаса отвращения.

– Да, Гарри, – Гермиона сочувствующе погладила его по руке.

Память Гарри услужливо подсунула те моменты, когда Добби прикасался к нему или гладил по голове. Это было очень приятно. Гарри ощутил, что к горлу подкатила тошнота.

– Какой ужас…

Гермиона вздохнула.

– Добби, – позвал Гарри.

Эльф с треском появился перед ним.

– Да, сэр!

– Добби… это правда… то, что заставлял тебя делать Люциус Малфой? – запинаясь, выговорил Гарри.

Счастливые глаза эльфа мгновенно наполнились слезами.

– Добби не хотел! Но Добби должен был слушаться хозяина!

– Кошмар, – Гарри схватился за голову.

– Добби не хотел! Не хотел! – зарыдал эльф.

– Тебе, наверное, было противно, бедненький? – на глаза Гермионы навернулись слезы.

– Да, моя госпожа! – воскликнул он и принялся биться головой об пол.

– Ты что делаешь, Добби! Прекрати! – изумленно крикнула Гермиона.

– Не выгоняйте, Добби! – завопил эльф, выкручивая себе уши.

– Как мы можем выгнать тебя, Добби! – воскликнул Гарри, хватая его за лапки, чтобы эльф прекратил себя мучить.

– Гарри Поттер прощает Добби? – с надеждой спросил эльф.

– За что тебя прощать? Это Люциуса Малфоя нужно наказать! – ответил Гарри. – Ты – жертва, Добби!

– Когда-нибудь мы подадим в суд на этого негодяя, – пообещала Гермиона и погладила всхлипывающего эльфа по голове.

– Бедный Добби, – Гарри снова потрясенно покачал головой. – Кажется, теперь я понимаю, что Дурсли не были плохими. Да, они были часто ко мне несправедливы, заставляли меня, как домашнего эльфа, убирать, мыть полы, но… никогда… ничего подобного, – Гарри глотнул подкативший к горлу комок. Тошнота усилилась. – Я не знаю, что бы со мной было… если бы… Добби… – Гарри потрясенно обнял эльфа, который зарыдал своему новому хозяину в плечо.

* * *

– Слушай, Гарри, что с тобой? – потормошил его Рон. – Что случилось? – Они сидели в гостиной и пытались учить уроки. – Ты уже наказание отбыл?

– Нет, забыл, сейчас иду, – невнимательно пробормотал Гарри.

– Ты что? Если Филч доложит Жабе, что ты опоздал, то она назначит тебе ещё одно наказание! – испугался Рон.

– Я занят на всю следующую неделю. Так что… одним разом больше, одним меньше… Послушай, Рон… ты же читал книгу Гермионы…

– Этих рабов ее, что ли? – уточнил тот.

– Да.

– Ну, читал… – пожал плечами Рон.

– И ты… так спокойно на неё отреагировал? – изумился Гарри.

– Ты чего, старина? – опешил Рон.

– Я потрясен, Рон, мы обсуждали эту книгу почти до утра! То, что некоторые волшебники вытворяют с эльфами… Это невозможно, Рон!

– Подожди, Гарри, ты чего? С катушек съехал? Ты теперь тоже активный борец этой РВОТы или ГАВНЭ, как там ее?

– Рон, я поражаюсь! Как ты на это спокойно смотришь? А если бы с тобой так обращались, как с Добби?

Рон ошалело уставился на Гарри. Наконец его рот растянулся в ухмылке.

– Так эта тяга к освобождению, она что, половым путем передается? Или Гермиона тебя зельем опоила?

Гарри покачал головой:

– Послушай, Рон. Я понимаю, что эльф – это не волшебник, что это другое существо, но он так же, как и мы, способен радоваться, быть счастливым или несчастным, страдать от боли и насилия!

– Какого насилия? – обалдел Рон.

– Как какого? Ты же читал книгу Гермионы!

– Ну я только первую главу, чтобы она отстала, – сознался Рон.

– Люциус Малфой заставлял Добби ублажать себя, – шепотом произнес Гарри.

– Чего? – Рон скривился так, что Гарри от него отодвинулся, ожидая, что его друга сейчас стошнит.

– Да, – подтвердил Гарри.

– Ну и придурок, – с чувством выговорил Рон. – С эльфом?!!! Обалдеть можно! Фу! Нет, Гарри, я знал, что эти Малфои – законченные идиоты, но чтобы так! Ну все, Малфеныш, ты попал! Теперь я знаю, как тебя дразнить! – Рон загоготал.

– Более тупого и бессердечного существа, чем ты, Рон, я никогда не встречала! – воскликнула неожиданно появившаяся Гермиона.

– Неужели тебе не жалко Добби? – изумился Гарри.

– Ну не повезло Добби, да, – согласился Рон. – Но Малфой! С эльфом! Умора! Фу! Бе! – Рон согнулся пополам, выказывая все свое отвращение к благородному волшебному семейству.

Разогнувшись, он увидел два одинаково сверлящих его осуждающих взгляда.

– Ну все, – захохотал он, – привет! У вас, похоже, теперь полная гармония!

Глава 38. Наказан

Пока Гарри отбывал наказание за бунт в школе, он заработал ещё неделю наказаний за то, что выступил против нового закона про оборотней, нагрубил старосте школы, использовал магию в коридоре, в результате чего пострадали несколько членов Инквизиторского отряда (госпоже директрисе даже пришлось заставить миссис Всезнайку мыть полы за наглую ложь, что Гарри только защищался), затем за то, что не успел законспектировать все статьи из «Волшебного голоса правды» и, наконец, за то, что Амбридж упала с лестницы и сломала ногу. Гермиона снова была отправлена в распоряжение Филча, поскольку свидетельствовала, что в момент падения директрисы Гарри был в хижине Хагрида.

– Гарри, это невозможно! Это переходит все границы! – сжимала кулаки девушка.

– Гермиона, может быть, тебе не стоит за меня заступаться? – предположил Гарри. – Все равно я почти все время наказан.

– Скоро дело дойдет до того, что меня начнут наказывать за то, что я вообще что-либо сказала!

Гарри был с ней согласен. Действительно, отношение к магглорожденным волшебникам резко ухудшилось. И это стало ощущаться не только на Слизерине. Активная пропаганда о вреде магглов, проводимая во всех газетах, действовала на многих школьников и, судя по письмам родителей, на взрослых тоже. Гарри чувствовал, как меняется атмосфера в замке. Многие волшебники советовали своим детям не высовываться, вести себя хорошо или поддерживать нового Министра Магии – Люциуса Малфоя, который наконец-то расставил все точки над «i» и навел порядок, о чем неустанно писали в «Волшебном голосе правды». Популярность мистера Малфоя возросла и в школе после того, как благодаря аврорам резко улучшилось поведение школьников и среди старших курсов было проведено несколько лекций по будущему трудоустройству. Гарри видел, что многие школьники начали избегать его, боясь впасть в немилость у новой директрисы, которая обещала лично написать характеристики и рекомендации учащимся по окончании Хогвартса. Большинство старшекурсников заняли нейтральную позицию: они не докладывали директрисе о проступках Гарри, Гермионы и Рона, но держались от гриффиндорского трио подальше. После ссоры с Парвати Рон больше ни с кем не встречался, потому что никто из девушек не желал навлекать на себя неприятности. Но хуже было то, что Рон узнал, что его отца уволили из Министерства Магии и закрыли магазин близнецов Уизли. Правда, закрыли и другие магазины волшебных шуток. На Диагон-аллее осталась только одна лавочка, которая получила лицензию на продажу волшебных выкрутасов, – «Шутки тетушки Луш». Но конфеты, фейерверки и игрушки там были большей частью невинные, неинтересные, а то и вовсе бракованные. За две недели до начала Рождественских каникул на общей доске объявлений появилось сообщение, что в школе состоится Рождественский бал, но присутствовать на нем будут только чистокровные волшебники. Гарри увидел, что некоторые девочки очень огорчились, но общее обиженное настроение большинства выразила Гермиона:

– И не очень-то нужно! Все только для Слизерина и сына Министра Магии!

– Я тогда тоже не пойду на этот долбанный бал, – поддержал ее Рон. – Что я там не видел? Разве что наряженную жабу.

Гарри к новости о Рождественском балу остался абсолютно равнодушным. У него и без того было много проблем. Ему увеличили количество наказаний. Теперь он должен был сначала выполнять поручения Филча, а только потом идти в подземелье, чтобы стоять с поднятыми руками. И хотя Добби помогал ему, как только мог, Гарри выбивался из сил, чтобы успевать учить уроки, потому что Амбридж требовала каждый день на проверку все его домашние задания, не доверяя учителям. Несмотря на то, что Добби старался всегда освободить хозяина от наказания стояния, иногда в подземелье для проверки выполнения распоряжений приходила Амбридж и наблюдала, в достаточной ли мере страдает Гарри. Как только она уходила, Добби, конечно же, спешил освободить хозяина, но Гарри вскоре ощутил последствия таких «стоек»: у него начали периодически неметь руки. Узнав об этом, Гермиона очень расстроилась и попыталась сварить лечебное зелье. И тогда девушка обнаружила, что Инквизиторский отряд не спускает с неё глаз и буквально ходит по пятам. К счастью, девушку выручала мантия-невидимка и туалет плаксы Миртл.

– Как же я ненавижу эту Жабу! – восклицала Гермиона, наливая в стакан Гарри зелье. – Она просто изничтожает тебя и меня!

– Наказание бы сменила, что ли, – проговорил Гарри.

В этот же вечер Амбридж снова упала с лестницы и сломала не только ногу, но и руку. Джинни радостно пересказывала, как все учителя неожиданно оглохли, и эту министерскую тушу тащил весь Инквизиторский отряд под непристойные песенки Пивза, впервые появившегося после расправы в Хогвартсе.

– Надеюсь, что меня на этот раз не накажут, – улыбнулся Гарри, – я в это время мыл полы под присмотром Филча.

– Я тоже свидетель, – подал голос Дин Томас. – Я проштрафился, поэтому мыл полы вместе с Гарри.

– Филч настолько оборзел, что сам уже ничего не моет и не убирает, – возмутилась Джинни. – Ждет, пока наша пучеглазая кого-нибудь накажет.

– А мне интересно, почему Амбридж падает с лестниц? – проговорила Гермиона.

– Только не говори, что тебе жалко эту жиртряску! – возмутился Рон.

– Разумеется, нет! – оскорбилась Гермиона. – Я от всей души желаю, чтобы она сломала себе не только руки и ноги, если бы только Гарри от этого не пострадал.

– Я не пострадаю, я не мог с ней ничего сделать, потому что отрабатывал у Филча. Филчу-то она доверяет! – возразил Гарри.

– Ты думаешь это поможет? – с надеждой пробормотала Гермиона.

– Ну если нет, тогда ей уже впору меня наказывать даже за то, что у неё повысилось давление!

– А что это ты вяжешь? – спросил Рон. – Лучше бы помогла мне сделать домашку по зельям.

– Я вяжу одежду для Винки и ее эльфеночка, – ответила Гермиона. – А домашнее задание по зельям сам делай. Если ты обратил внимание, то даже Снейп подобрел в последнее время.

– Да, – согласился Гарри. – Похоже, наша Жаба так его достала, что он перестал без дела снимать с нас баллы и уже давно не наказывал.

– Но домашние все равно трудные задает, – буркнул Рон.

– Несравнимо с тем бредом, который нам задает Амбридж! – воскликнула Гермиона. – У меня уже почти вся толстая тетрадь исписана пересказами того, что сказал Люциус Малфой, как чихнул Люциус Малфой, как моргнул Люциус Малфой!

– Так она тебе мешает вторую книгу писать, – ухмыльнулся Рон, разглядывая крошечные вещички, которые уже успела связать Гермиона.

– Какую? – удивилась девушка.

– Пособие по разведению домашних эльфов, – хихикнул он.

– Рон! – услышал он гневное восклицание Гарри и Гермионы.

– Мне хоть одного подарите, а? – пошутил он.

– Рон, наши эльфы – свободны, – сказал Гарри. – Они на нас работают, получают зарплату. И если захотят, то уволятся и уйдут.

– Поэтому никого мы тебе подарить не сможем, – добавила Гермиона.

Джинни потрясенно посмотрела на Гарри, а затем перевела взгляд на Рона. Тот выразительно подмигнул сестре и хихикнул.

– Так ты что, Гарри, тоже поддерживаешь Гермиону в ее взглядах на рабство эльфов? – засмеялась Джинни.

– Разумеется, поддерживаю. У эльфов должно быть право выбора хозяина. Ты читала книгу Гермионы?

– Да, – кивнула Джинни.

– И?

– Ну судьба бедного Добби, конечно, ужасна, – ответила девушка. – Но не все же эльфы так несчастны. Вспомни, как рыдала Винки, когда ее освободили. Эльфы к этому не готовы.

– Ничего подобного! – горячо возразила Гермиона.

– Винки теперь работает на нас, – добавил Гарри.

– Она уже не пьет, а старательно убирает, стирает наши вещи, – подхватила Гермиона.

– И у неё скоро будет эльфенок, – кивнул Гарри. – А в книге Гермионы сказано, что эльфы, когда несчастны, не размножаются.

– Да, это моя теория, подтвержденная наблюдениями! Эльфы плодятся, когда они свободны и счастливы! – воскликнула Гермиона.

– Ну хорошо, а когда они наплодятся так, что их некуда будет девать? Что тогда? – спросила Джинни.

– До этого времени ещё надо дожить! – хмыкнула Гермиона. – Пока численность эльфов очень мала!

– Да и все эльфы все равно не смогут быть счастливыми, – сказал Гарри. – кому-то повезет с хозяином, кому-то не очень. Точно так же, как и у людей.

– А сейчас что? То же самое. Если хозяин добрый, то и эльфу хорошо, а если, как Люциус Малфой, то… – пожала плечами Джинни.

– Но Добби мог бы уйти, если бы не захотел так унижаться! У свободного эльфа всегда будет право выбора! – ответила Гермиона.

– У них будет право выбора, пока их будет мало, – возразила Джинни.

– Возможно, но пока их действительно мало, и бедные эльфы уж совсем несчастны, – проговорил Гарри.

– Джинни, это у них клиника на двоих, – хихикнул Рон, когда Гарри с Гермионой ушли в свою комнату.

– Как его Гермиона обработала! – Джинни даже завистливо вздохнула. – Боже мой, Рон, как он ее слушается!

– Ага, теперь им есть о чем в постели поговорить! – продолжил хихикать Рон. – Для усиления, так сказать, ощущений во время… гм-гм, ладно, ты ещё маленькая.

Джинни выразительно хмыкнула.

– Смотри мне, чтобы до окончания школы ни с кем не была, – грозно сдвинул брови Рон. – А то маме напишу.

– А мне уже бежать писать, как к тебе в спальню Парвати лазила? – ехидно осведомилась Джинни.

– Я – это другое дело! – возмутился Рон. – Я – мужчина! Мне можно!

– Кто это так сказал? – Джинни уперла руки в бока и стала похожа на миссис Уизли.

– Ну… порядки у волшебников. Ты должна быть честной, выйти замуж за нормального парня. Я потому и хотел, чтобы ты с Гарри встречалась.

– Гарри уже давно с Гермионой, и я из-за этого не собираюсь ходить всю жизнь девственницей.

– Но не с этим Дином Томасом встречаться же!

– А чем тебе Дин плох? Он между прочим один из немногих, кто теперь от Гарри не отвернулся. Посмотри, что происходит, Гарри общается только с нами и с ним. Остальные отмораживаются, потому что не хотят связываться с Жабой! А Дин поступает честно!

* * *

– Хоть я и люблю Джинни, и уважаю Рона, но их взгляды на проблему рабства эльфов меня убивают! – произнесла Гермиона уже в своей комнате.

– Если честно, я тоже удивился, – сказал Гарри. – Я думал, что они будут потрясены судьбой Добби, как над ним издевались. Но, наверное, это потому, что ни Рон, ни Джинни никогда не знали, что такое настоящее унижение.

– Вот именно, Гарри! – горячо поддержала его Гермиона. – А ещё… как они могут так говорить о размножении эльфов! Значит, им можно, а эльфам нельзя!

* * *

– Я так соскучилась по тебе, – Гермиона обнимала Гарри и радостно отвечала на его поцелуи.

– Скажем спасибо нашей Жабе, что забыла назначить мне наказания по воскресеньям. Даже не верится, что завтра мне не нужно висеть, – разомлевшим голосом отозвался Гарри. – Из-за этих наказаний мы часто спим друг с другом в прямом смысле этого слова.

– Это не самое страшное, – Гермиона ласково ерошила волосы Гарри. – Мне так хорошо сейчас…

– Я люблю тебя, – искренне произнес Гарри.

– И я… – Гермиона снова поцеловала его.

– Завтра не нужно рано вставать, значит…

– Можно продолжить, – довольно подхватила Гермиона. – И будем радоваться, что Жаба спит одна. Лично у меня от этого удовольствие только усиливается, – Гермиона тихо рассмеялась.

– Да, это, несомненно, бодрит, – смеясь ответил Гарри. – Но боюсь, что у Жабы все же есть источник эротического наслаждения.

– Воспоминания о бывшем министре, что ли? – недоверчиво спросила Гермиона.

– Нет, один волшебный приборчик, похожий на содержимое чемодана тетушки Мардж, и мысли о том, какому наказанию меня подвергнуть. О, тогда мы с тобой отдыхаем!

Гермиона рассмеялась ещё громче. Гарри сел.

– Ну все, повеселились, теперь иди ко мне.

– Звучит заманчиво, – ответила Гермиона.

– Нет, ну это уже слишком, – неожиданно возмутился Гарри.

– Что? Что случилось? – спросила Гермиона, но все поняла секундой позже: из темноты светились любопытством две пары глаз.

– Добби! Винки! Это что вам – зрительный зал, что ли? – крикнул на эльфов Гарри.

Гермиона уткнулась в подушку, чтобы сдержать приступ громкого смеха.

– Не ругайте Добби, сэр Гарри Поттер, – донесся невинный голосок эльфа. – Просто Добби хотел показать Винки, какие у Добби хорошие хозяева.

– Все, посмотрел? Теперь ступай спать к остальным эльфам! Ну неужели не понятно, что я стесняюсь?

– Простите, сэр, – ответил Добби, и глаза исчезли.

– Ну что с ним сделать, чтобы он не подглядывал, Гермиона! – Гарри воздел руки.

– Не обращай на него, вернее, на них внимание, Гарри, – смеясь, ответила Гермиона. – Ну пусть себе смотрит. Зато когда Жаба вновь тебя накажет, Добби поможет.

– За то, что он меня спасает, спасибо, конечно, но смотреть я все равно не разрешаю!

* * *

В воскресенье после завтрака к Гарри подбежала счастливая Люси Луш и сообщила, что у госпожи директрисы был сложный перелом, так что мадам Помфри была вынуждена удалить изломанную кость и дать ей выпить костерост, поэтому теперь выздоровевшая, но злая профессор Амбридж требует его к себе.

– Знаешь, Гермиона, похоже, это была первая приятная новость, которую прохрюкала эта гаффелпафская свинья. Костерост – это классная штука, проверено.

Гермиона тихо хихикнула.

– Молодец мадам Помфри! Ну а ты, Гарри, скажи жабе, что был у Филча, так что ты ни при чем!

Гарри подошел к кабинету директрисы и ощутил мощную волну злости, раздражения и предвкушения. Юноша постучал в дверь.

– Войдите, мистер Поттер, – донесся девчоночий голосочек Амбридж.

Гарри вошел. Директриса сидела за своим кружевным столом, заваленным газетами и свитками пергамента.

– Вам известно, что со мной случилось? – сладенько осведомилась она.

– Да, Люси Луш рассказала, – ответил Гарри.

– Так вы полагаете, что это очень остроумно с вашей стороны, мистер Поттер, использовать против директора Хогвартса беспалочковую магию?

– Нет, госпожа директор, – как можно вежливей ответил Гарри, хотя его губы непроизвольно слегка кривились. – Я не использовал против вас беспалочковую магию, потому что когда вы упали, находился под присмотром Филча, отбывал наказание.

– Насколько мне известно, мистер Филч – сквиб, поэтому не мог зафиксировать тот факт, что вы применили магию, – ласково пояснила Амбридж.

– Да, но я находился далеко от вас, поэтому не мог применить магию, даже если бы захотел, – возразил Гарри.

– А вы хотели? – вцепилась в его слова Амбридж.

– Нет, – процедил Гарри. – Вчера вечером я хотел как можно поскорее закончить с наказанием, чтобы начать делать домашние задания.

– То есть вы хотите сказать, что вовсе не желали мне зла и чтобы со мной что-нибудь случилось? – Амбридж приподняла брови над своими выпученными глазами.

– Я не желал вам падения с лестницы, – снова процедил Гарри.

– А вот и врете, мистер Поттер, вы этого очень хотели, поэтому я и упала. Насколько я наслышана о ваших успехах в высшей магии, вам ничего не стоило таким образом заставить меня упасть с лестницы.

– То есть на этом основании я наказан! – не удержался от саркастической усмешки Гарри. – Ну что ж… я слышал о таком явлении. Когда слишком много людей кого-то мысленно ругает и желает ему всего-всего, то с этим человеком что-то плохое и происходит.

– Когда мощный маг желает этого, – уточнила Амбридж, вперившись в Гарри недобрым взглядом. – Я знаю, что Дамблдор занимался с вами персонально! Поэтому за мой перелом ответите вы, мистер Поттер!

– Хорошо, – пожал плечами Гарри. – Только тогда не забудьте меня наказывать всякий раз, когда у вас заболит голова, сердце или просто повысится давление. Я уже, знаете ли, так привык стоять в позе Атланта, что даже начал переживать, что будет со мной вскоре, когда закончатся все мои наказания.

– Привыкли, говорите? – прищурилась Амбридж и злобно втянула воздух. – В позе Атланта! Ну что ж! Тогда посидите, отдохните от забот.

Короткий толстый палец директрисы указал на стул, стоящий возле ее стола.

– Очень вовремя это доставили в школу, – хмыкнула она. – Присаживайтесь, мистер Поттер.

Гарри сел.

– Спиной не опираться, – приказала Амбридж.

Но едва Гарри шевельнулся, как ощутил острую боль.

– Больно? – Амбридж показала свои мелкие острые зубки.

Гарри ответил её злым взглядом.

– Так и сидите, мистер Поттер, и советую не шевелиться, а то будет такая неприятность, как боль, – произнесла директриса и пододвинула к себе свитки пергаментов.

Гарри остался сидеть. Он подумал о том, что наказание было бы намного проще, если бы рядом не присутствовала эта улыбающаяся жаба. От ее вида Гарри всего трусило от едва сдерживаемой ярости. Он не мог успокоиться и сосредоточиться на воспоминаниях о родителях, которые облегчали ему страдания во время наказаний. В присутствии Амбридж Гарри не мог рассчитывать на помощь Добби. Впрочем, через некоторое время Гарри стал успокаиваться несмотря на то, что тело неприятно затекло. Он устал злиться на Амбридж и придумывать мысленно, каким наказаниям он бы ее подверг, если бы профессор Дамблдор и Орден Феникса уничтожил Люциуса Малфоя и его приспешников. Он вспоминал, что два года назад Амбридж тихо ушла с позором из Хогвартса, вернее совсем тихо ей не удалось, благодаря славному полтергейсту Пивзу. Теперь Гарри принялся мечтать о том, как он превратит Амбридж в огромную пучеглазую жабу и поселит ее в крошечном болоте на шестом этаже, которое профессор Флитвик непременно вернет в память о шутке близнецов Уизли. Будут проходить года, и все новые и новые поколения школьников будут приходить к этому болоту, чтобы послушать рассказ о веселых близнецах, знаменитом трехдневном бунте в Хогвартсе и поглазеть на Жабу-долгожительницу, с ненавистью выпучившуюся на школьников и противно ругающуюся на них на своем жабьем языке. Потом Гарри подумал, что было бы неплохо взять Амбридж за шкирку и уронить, пролетая над Запретным лесом, желательно над тем местом, где живет Арагог со своей многочисленной семьей, или, на худой конец, разозлившиеся кентавры. Почему-то Гарри был уверен, что второй раз Дамблдор не пойдет просить за Амбридж. Ну и, конечно, совсем неплохая идея подвесить коротконогую директрису в подземелье и заставить ее висеть там хотя бы половину того времени, которое она заставила стоять там Гарри. И запустить к ней Пивза.

– Вы улыбаетесь, мистер Поттер? – прервал мечтания Гарри голосочек Амбридж.

– А это запрещено? – спросил Гарри.

– Улыбайтесь, сколько вам угодно. Тем более что наказание на сегодня окончено.

Гарри поднялся со стула и почувствовал, что все его тело словно проткнула сотня иголок. Он не удержался от тихого вскрика. Спина не разгибалась. Руки занемели.

– Вам и теперь смешно, мистер Поттер? – осведомилась Амбридж, с жадностью на него глядя.

– Ровно настолько, насколько вам сейчас хорошо, – надерзил Гарри и медленно пошел к выходу. Спину пришлось вернуть в слегка согнутое положение.

– Завтра после уроков снова ко мне, – злобно квакнула директриса.

– С удовольствием, – огрызнулся Гарри.

Он вышел из кабинета и, кривясь от каждого движения, поплелся к лестнице.

– Гарри, – услышал он голос Гермионы.

Девушка подбежала к нему.

– Что с тобой делала эта живодерка? – горестно спросила она, беря его за руки. – У тебя все тело затекло! И руки!

Гермиона заставила Гарри прижаться спиной к стене, разведя руки в стороны. Парень зашипел от ощущений, но вскоре почувствовал, что ему становится легче.

* * *

Гарри лежал на кровати в комнате за сэром Кэдоганом. Он чувствовал себя опустошенным и совершенно неспособным учить уроки. Ни уговоры Гермионы, ни угроза увеличения наказаний на него уже не действовали.

– Мне уже все равно, Гермиона, – пробормотал он. – Сколько я не стараюсь, жаба все равно наказывает меня. Завтра у меня снова наказания. И послезавтра тоже, потому за понедельник я не туда гляну, не так посмотрю, не вовремя чихну, на крайний случай у Драко зачешется задница и меня обвинят в том, что я навел на него темные чары. И снова на неделю мыть полы у Филча и сидеть на болючем стуле у Амбридж. Я не знаю, что это такое! Я уже не могу находиться в школе. Неужели Дамблдор полагает, что это самое безопасное для меня место? Я устал, Гермиона, меня тошнит от одного вида этой раздутой сволочи и ее любимого мерзкого хорька!

Гермиона ласково погладила Гарри по плечу.

– Осталось совсем немного, Гарри, – проговорила она. – Скоро каникулы, Рождество. Мы вернемся в наш дом и наверняка встретимся с профессором Дамблдором. Тогда и поговорим с ним, объясним создавшуюся ситуацию. Без его разрешения мы не должны покидать школу, любимый.

Гарри понимал, что Гермиона права, но накопившаяся злость и усталость просто душили его.