Текст книги "Гарри Поттер и Враг Сокола"

Автор книги: Danielle Collinerouge

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 49 страниц)

– О! Самое время испробовать мой новый фотоаппарат, – радостно воскликнул Сириус, – Стойте так! Сохатый, держи малого! Пополним ваш семейный альбом.

Лили охотно улыбнулась в кадр, взяла ручку малыша и, ласково чмокнув, помахала ею.

– Семейная идиллия, – добродушно прокомментировал Сириус. – Теперь все вместе.

– А кто же нас сфотографирует? – спросила Лили.

– Фотоаппарат, я знаю заклинание, чтобы он сам сработал, – ответил Сириус.

Он, широко улыбаясь, обнял Джеймса и Лили, держащих Гарри.

* * *

Тонкс дрожащими руками быстро перебирала пузырьки с зельями. Вот оно, сердечное, Дамблдор говорил, для Гарри может пригодится. Только теперь, похоже, для Гермионы. Нимфадора, схватив флакон, помчалась в коридор, где возле Гемионы хлопотали Рон, Луна и миссис Уизли.

– Тонкс, быстрее, пожалуйста! Я боюсь, что она умирает, – воскликнула миссис Уизли.

– Что происходит? – рядом с ними возникла тощая фигура, завернутая в черную мантию.

– Профессор Снейп, Гермионе плохо, – крикнула ему миссис Уизли.

Тонкс поднесла флакон к губам Гермионы и влила зелье девушке в рот. Снейп подскочил, быстро коснулся шеи.

– Может быть, ещё? – неуверенно обратилась к нему Тонкс. Снейп, белый до синевы, молча смотрел на Гермиону.

– Это не ее боль, – наконец произнес он. – Боюсь, что зелье не поможет.

* * *

На руках у родителей было так хорошо и удобно, и это ощущение было настолько реальным, что Гарри даже удивился, вспомнив, что он уже взрослый. Гермиона! Она ведь будет грустить, если он останется здесь, с Джеймсом и Лили. Гарри попытался ещё раз вдохнуть. Нет, не получается. Гермиона… Я с тобой! – четко услышал он ее голос.

* * *

Снейп взял безвольную руку. Тонкс закрыла лицо руками и заплакала. Миссис Уизли, Луна и Рон смотрели на Снейпа так, словно он должен был сейчас воскресить Гермиону, но почему-то медлит.

* * *

Огромная тупая игла выпала из сердца, боль в руке исчезла, воздух хлынул в легкие и Гарри открыл глаза. Над ним свесились черные волосы Беллатрикс, которые тут же резко отлетели в сторону и вместо них появилось белое змеиное лицо с красными глазами.

– Не сейчас, Гарри, – прошипел он. – После суда. Сначала ты признаешь свою вину, расскажешь присяжным, как убил Седрика Диггори. Потом можешь спокойно умирать хоть от сердечного приступа, хоть от раскаяния.

Беллатрикс вопросительно протянула Лорду стакан воды.

– Да, Белла, дай ему воды. Похоже, на сегодня все, – Волдеморт усмехнулся, – С тобой трудно работать, Гарри. Где же твоя хваленая гриффиндорская стойкость, отвага и выдержка? Я разочарован. Белла, нужно нашего героя накормить, дать лекарство и снотворное. Хороший крепкий сон, и я надеюсь, что этого безобразия больше не повторится. Я ухожу, накопилось много дел, пока я наблюдал за этой драмой в двух обмороках и одном сердечном приступе. Держать его только в той комнате, браслеты не снимать ни на секунду, если он сбежит… – Лорд выразительно замолчал и выплыл из комнаты.

Глава 57. Противостояние

Проснувшись после действия зелья сна без снов, Гарри чувствовал себя почти хорошо. Почти. Потому что хотелось есть и пить. Он не знал точно, сколько уже не ел, но очевидно давно, потому что аппетит не исчез даже тогда, когда Гарри увидел сидящую напротив Беллатрикс. Заметив, что он уже не спит, женщина поспешно вышла. Гарри воспользовался ее отсутствием, чтобы зайти в крохотную смежную комнатку, где, как он уже знал, был туалет. Теперь бы еще поесть. Тогда можно всерьёз размышлять о побеге. Беллатрикс вернулась быстро, и не сама, а приведя с собой целительницу из клиники Мунго.

– Осмотри его, – приказала Белла, указывая палочкой на усевшегося на кровать Гарри.

Гарри внимательно посмотрел в лицо подошедшей к нему волшебницы – вдруг какая-нибудь весточка от Дамблдора. Нет, судя по поволоке в глазах, целительница под Империо, ее дело только осмотреть Гарри и сказать, каково его состояние.

– Ну? – нетерпеливо спросила Беллатрикс, едва волшебница закончила осмотр при помощи прибора, похожего на маггловский стетоскоп. – Говори, что с его сердцем? – уточнила свой вопрос Белла.

– В порядке. Нужно не забывать давать зелье, – волшебница произнесла длинное название, отчего Белла поморщилась, мол, знаю, не умничай, – каждое утро, – закончила свою рекомендацию целительница.

– Ясно. Ешь, Поттер. Милорд слишком милостив к тебе, – Беллатрикс взмахнула волшебной палочкой, и на коленях Гарри появился поднос с едой. Овсянка, несколько кусочков мяса, тыквенный сок, как в старом добром Хогвартсе.

Беллатрикс вышла вместе с целительницей, Гарри едва ли не мгновенно проглотил кашу, мясо и сок. Ну и что теперь? Гарри осмотрелся. Комната как комната. Ничего лишнего, даже кресло, в котором сидела Беллатрикс, исчезло. Запястья юноши по-прежнему были закованы в стальные браслеты. Полная свобода действий, но ничего невозможно сделать. Дверь, естественно, закрыта, окно наверняка не настоящее, магические способности заблокированы. И опять хочется спать. Может, они в сок сонного зелья подлили? Хотя зачем? Скорее всего, его снова поведут на допрос. Но теперь Гарри не боялся предстоящих пыток, он наделся на помощь своих видений о родителях. Мысли о матери и отце успокоили его, со мной все в порядке, Гермиона, пока все хорошо…

* * *

Предыдущий день Гермиона вспоминала, как затянувшийся кошмар. Сегодня она была спокойна. Даже слишком, отчего девушка заподозрила, что ее скорее всего напоили успокаивающем зельем. Рядом с ней на соседней кровати сидела Луна и раскладывала карты Таро в большой кельтский крест.

– Я подслушала разговор профессора Дамблдора и Снейпа, – спокойно сообщила она, закончив переворачивать карты. – Снейп уже рвется помогать спасать Гарри. Но Дамблдор велел ему отдохнуть ещё один день и пить укрепляющее зелье. И у меня для тебя хорошая новость, карты говорят, что все будет хорошо, – Луна улыбнулась, – Гарри спасется.

В комнату вошел Рон, держа на руках Барсучка.

– Слушай, Гермиона, возьми его, ладно, а то он мне уже надоел, лазит везде, шило в него в одном месте, что ли?

– Где Тонкс? – спросила Гермиона, принимая на руки Сириуса.

– Ушла с профессором Дамблдором, она же метаморфмаг, может, ей как-то удастся что-то разузнать про Гарри или даже проникнуть к нему, – пояснил Рон. – Теперь за Снейпом ухаживать не нужно, он уже очу… пришел в себя, сегодня позавтракал, – Рон перекривил кислую физиономию зельеведа, – напился каких-то зелий и сейчас дрых… спит, – поправился он, встретив строгий взгляд Гермионы.

– Я почти уверена, что если профессор Снейп поможет Дамблдору, то они обязательно спасут Гарри, – сказала Гермиона, усаживая Барсучка рядом с собой.

– Я тоже в это верю, – подтвердила Луна.

– Вообще-то не верил я в твои карты, но теперь хочется верить, – сказал Рон.

Гермионе тоже хотелось.

– Что сейчас с Гарри? – спросила Луна, задумчиво глядя, как Гермиона раскладывает перед маленьким Сириусом игрушки.

– Сейчас с ним ничего страшного… кажется, он спит, – ответила Гермиона.

– Я думаю, что Сам-Знаешь-Кто испугался, что Гарри умрет, поэтому и дал ему отдохнуть, – предположила Луна. – В газетах пишут, что Гарри якобы убил Седрика Диггори, а Дамблдор знал это и скрывал. Уверена, что Лорду нужно признание Гарри на суде присяжных.

– А зачем? – спросил Рон.

– Как зачем? – удивилась Луна. – Вспомни, как в школе ребята были ошеломлены арестом Гарри, сколько школьников ему сочувствует и не верит, что он – убийца. Но если Гарри сам признает свою «вину», это изменит дело.

– Гарри не признает, – сказала Гермиона и достала платок. – Это ложь, Волдеморту наверняка нужно его «чистосердечное признание»… Сколько же они собираются мучить Гарри, чтобы он сознался? – Гермиона вытерла потекшие по лицу слезы.

– Ну…Луна же сказала, что Гарри спасется, – пробормотал Рон. – Я тоже так думаю. Снейп и Дамблдор… они же крутые волшебники…

* * *

– Гарри, ты здесь так удобно устроился, что я начинаю думать, будто ты отдыхаешь на маггловском курорте, а не находишься под следствием, – услышал Гарри сквозь сон.

Он открыл глаза. За наколдованным окном по-прежнему был яркий солнечный день. Интересно, что сейчас на самом деле там, в мире? Гарри совершенно потерял счет времени. Повинуясь приказу Волдеморта, он поднялся с кровати и последовал за ним и Беллатрикс в комнату для допросов. К его удивлению на сегодняшнем допросе собирался присутствовать сам Министр Магиий. Гарри заметил, что Малфой был бледнее обычного, а при появлении хозяина даже сильнее вжался в свое кресло. Он чем-то прогневал Волдеморта, – ясно понял Гарри.

– Сегодня с тобой хотел поговорить Министр Магии, Гарри, быть может, ты ему захочешь рассказать, что произошло в день финала Турнира Трех Волшебников, – произнес Волдеморт, усаживаясь в заранее наколдованное кресло. Рядом с ним присела Беллатрикс и с плохо скрываемым презрением посмотрела на Малфоя.

Волдеморт сделал разрешающий жест, который в равной степени мог относится как к Гарри, так и к Люциусу Малфою. Министр встал и приблизился к Гарри. На сей раз от него не исходила та жуткая грязь, от которой Гарри потерял сознание на Рождественском балу. Обычная заслонка – и можно более или менее спокойно выдерживать присутствие этого хлыща. Гарри скрестил руки на груди.

– Люц, если ты собираешься допрашивать Поттера так же, как и его девчонку, то боюсь, что он удерет, – насмешливо произнесла Беллатрикс.

Лорд растянул безгубый рот в усмешке. Люциус бросил короткий неприязненный взгляд на Беллатрикс и снова повернулся к Гарри. Их взгляды встретились.

– Нет, не надо! – перекошенное от ужаса лицо Гермионы, ощущение ее теплого соблазнительного бедра под рукой.

– Ах ты мразь! – Гарри вскочил. Как часто Дадли пользовался этим приемом: кулак с силой ударил в солнечное сплетение. Ну а теперь законный пинок ногой в пах согнувшемуся министру.

– Спокойно, Гарри, ты что же это делаешь? – Лорд быстро направил на него палочку, заставляя вернуться в кресло. Руки и ноги стянули веревки.

– Это же министр, Гарри, – шелково проговорил Волдеморт, – разве так можно?

Беллатрикс рассмеялась, глядя на воющего Люциуса, корчившегося на полу. Гарри с ненавистью смотрел на него.

– Но с другой стороны понимаю твое негодование, Гарри, хоть и Министр, но жену твою едва не обидел… Кстати, о ней, – вкрадчиво произнес Волдеморт. – Ты, наверное, ещё не знаешь, что ей так же, как и тебе, грозит Азкабан?

Гермионе – Азкабан? Ей-то за что? Неужели тоже заехала Министру Магии?

– За то, что она незарегистрированный анимаг, – пояснил Лорд.

Гарри изумленно посмотрел на него. Гермиона – анимаг?

– А ты не знал, Гарри? – удивился Лорд. – Может, это ее Северус тайком обучил? На всякий случай… да, Северус не перестает меня удивлять.

Так вот как спаслась Гермиона. Гарри едва сдержал улыбку. Значит, не зря они учились вместе.

– А какие у вас, кстати, отношения были? Насколько мне было всегда известно, Снейп ненавидел тебя за то, что когда-то твой отец издевался над ним.

«Со Снейпом тоже все в порядке! – обрадовано подумал Гарри. – Ему, наверное, как и Гермионе, помогла анимагия».

– Гарри, – он вздрогнул, ощутив боль в руке. Волдеморт обращался к нему, направив на него свою волшебную палочку. – Я задаю вопрос и жду ответа. Какие у вас были отношения с профессором Снейпом?

Гарри ощутил, как затрещал его блок под магическим воздействием. Так, срочно, воспоминания об уроках: Снейп ходит между котлами и зыркает, ища повод придраться, ехидно усмехается, сидя за своим столом и выводит жирную «Т» в уголке его реферата. Вот так-то, теперь можете размышлять, во имя какой идеи Снейп защищал меня.

– Северус – темная лошадка, играющая на своем поле. Что ж, вернемся к убитому Седрику. Люциус, ты как? – Волдеморт посмотрел на все ещё стонущего Министра Магии.

– Почти в порядке, милорд, – пробормотал он.

– Ты хотел предложить какой-то способ заставить Гарри говорить правду? Причем клялся, что это гораздо эффективнее инквизиторских методов Беллы, – Волдеморт недоверчиво хмыкнул. – Если ты имел в виду тот способ, о котором подумала сейчас Белла, то он пока не годится… А то, боюсь, наш впечатлительный герой сойдет с ума.

Лорд холодно усмехнулся. Беллатрикс с опаской тоже позволила себе негромко рассмеяться.

– Я хотел предложить стул, – кривясь, ответил Люциус. – Директор Амбридж говорила, что он на мальчишку действовал.

– Стул, говоришь? Ну давай попробуем, – кивнул Волдеморт. Он снова направил палочку на Гарри, придвинул его на самый край. – Итак, Гарри, я напомню тебе, что произошло в роковой день 24 июня, – Лорд взял со стола пергамент, неспешно развернул его и принялся читать.

– В центре лабиринта стоял Кубок, которого должен был коснуться победитель. Однако на самом деле Кубок был порталом. Перед самым финалом чемпиона ждало ещё одно испытание: он должен был сориентироваться в темноте на кладбище, не растерявшись, найти настоящий кубок, прикоснуться к нему и вернуться победителем. Ты не мог допустить, чтобы победил Седрик Диггори, потому что Дамблдор с самого первого курса внушал тебе, что ты – первый, ты – не такой, как все, ты – самый лучший. Как мог победить какой-то гаффлпаффец? Какой-то Седрик Диггори? У тебя давно на него была обида. Если мне все правильно рассказал Хвост, то на третьем курсе ты, великий Гарри Поттер, упал с метлы, и снич поймал никто иной, как Седрик Диггори. Тогда Кубок по квиддичу все равно достался тебе. Но в Турнире Трех Волшебников победить должен был только ты, – Волдеморт впился в Гарри своими красными глазами-щелями. – Ты расскажешь, что Дамблдор подстроил так, чтобы ты стал четвертым чемпионом, и весь год настраивал тебя на победу, желая ее не меньше тебя. Хогвартс должен был прославить Легендарный Гарри Поттер, а не никому неизвестный Седрик Диггори. Поэтому, когда ты увидел, что он коснется заветного Кубка первым, ты убил его.

– Это неправда, – твердо проговорил Гарри, – не было никакого ещё одного испытания. Все подстроили вы и ваши сообщники. Вы подставили меня, сделав четвертым чемпионом в Турнире, в котором я даже не хотел принимать участия, вы приказали Краучу-младшему следить, чтобы я победил, и вы велели Петтигрю убить Седрика, потому что он был «лишний». Вы убили его просто так! – Гарри чувствовал, что начинает горячиться, рассказывая о тех событиях. Неприятные воспоминания, когда-то надолго ставшие кошмаром, снова оживали. Одновременно с этим по спине словно кто-то начал пропускать ток.

– Неправильно, Гарри, – прошипел Волдеморт, – ты скажешь то, что хочу услышать я, а вместе со мной и все волшебное сообщество. Ты расскажешь в душещипательных подробностях, как ты убил Седрика запрещенным заклинанием и как потом сам испугался своего поступка. Я не собираюсь делать из тебя маньяка и хладнокровного убийцу. В это никто не поверит. Все, кто тебя более или менее знает, больше поверят, если ты сознаешься, что убил в порыве, от невозможности смириться с проигрышем, ты обвинишь во всем Дамблдора, который вбил тебе в голову идею о твоей исключительности. Когда же ты увидел Седрика мертвым, ты испугался. И это нормально… его серые пустые глаза долго ещё преследовали тебя в ночных кошмарах, верно, Гарри?

Гарри попытался вытереть лоб. Пот катился так обильно, словно Гарри кто-то обил водой.

– Я не убивал Седрика, – ответил он, чувствуя, что его начинает трясти.

– Вспоминаем ещё раз, – прошелестел Лорд.

* * *

Пот тек градом, роба уже промокла насквозь, в спину словно кто-то вонзил острый кол. Тело отказывалось подчиняться. Гарри хотел отключиться, но почему-то не получалось. Голос Волдеморта, в который раз в новых подробностях рассказывающий об том, как он, Гарри, убил Седрика, не давал возможности сосредоточиться.

– Итак, Гарри, теперь ты вспомнил?

Гарри покачал головой, одновременно пытаясь упасть со стула. Нужно что-то сделать, чтобы прекратилась эта пытка. Затекшее тело болело, словно его протыкали тысячи иголок.

– Люциус, теперь ты напомни нашему юному другу, как именно он совершил преступление. И подними его. Тебе, Гарри ещё долго здесь сидеть. Белла, ты пока можешь отдохнуть… через два часа, если Гарри будет упорствовать, сменишь Люциуса и продолжишь сеанс воспоминаний.

Малфой направил на Гарри волшебную палочку.

– Без глупостей, Люциус, Круцио будет потом, – предупредил его Волдеморт, – у нас пока все идет хорошо. Гарри уже почти вспомнил, верно, Гарри?

Через два часа придет Беллатрикс, а потом кто-нибудь ещё. Сколько часов они собираются держать его так? Сколько эти муки будут длиться ещё? Гермиона расстроена, у профессора Дамблдора пока не получается помочь ему. Да и возможна ли эта помощь вообще? Волдеморт наверняка лично наложил на это подземелье самые сложные охранные заклинания. Пророчество говорило, что один убьёт другого, и нет никакой уверенности, что победителем из этой схватки выйдет Гарри. Но если ему суждено умереть, то тогда пусть это случится поскорее и без мучений!

* * *

– Как она, Элис? – Дамблдор взволнованно вглядывался в бледное лицо Лили.

– Еле разродилась, бедняга, – с сочувствием ответила Элис Лавгуд. – Я очень переживала, что она умрет. Как знать, если бы муж не помогал ей, – она перевела взгляд на другую кровать, где лежал Джеймс.

– А сейчас? – Дамблдор коснулся мокрых темно-рыжих волос. – Ей уже лучше, правда?

– Я дала ей лучшее укрепляющее зелье, что у меня было. И свой амулет. Он тоже придал ей сил. Он ещё ни разу подводил, – убежденно произнесла Элис.

– Да, все верно, – Дамблдор провел ладонью, едва касаясь груди молодой женщины. – Ей нужен отдых. А где мальчик?

– Вот он… маленький такой, но здоровенький, с ним все в порядке, – Элис поднесла к директору младенца, аккуратно вложила в руки. Старый профессор долго задумчиво смотрел на сонного ребенка.

– Дитя, рожденное в муках от большой любви… все сходится… это ты, малыш, – тихо произнес Дамблдор.

Гарри открыл глаза, в нос ударил резкий запах. Сознание быстро прояснилось. Спина! Словно кто-то влил в позвоночник расплавленного свинца.

– Какой ты шустрый, Гарри, – произнес Волдеморт, пока Люциус возвращал его в кресло. – Снова в обморок. Но мы терпеливы. Продолжим. Итак, расскажи нам, как ты убил Диггори.

Да когда же это кончится? От боли в затекшем теле уже впору признать все, что угодно! Нужно снова отключиться, и как можно на дольше!

* * *

Мамина рука поставила прозрачный пузырек с маслом, и теплые ладони принялись ласково гладить кожу.

– Смотри, Лили, ему нравится, – Джеймс рассмеялся, наклоняясь над улыбающимся ребенком.

– Ещё бы, тебе бы тоже такое понравилось, – весело ответила Лили.

– А давай поэкспериментируем, – тут же предложил Джеймс. – Обещаю улыбаться и радостно повизгивать не хуже малого.

Лили прыснула.

– Масло дорогое, а ты уже вон какой большой мальчик! На тебя весь пузырек уйдет!

– Это не проблема, я куплю ещё!

– Извини, Джеймс, но сначала Гарри, – Лили, тихонько смеясь, завернула малыша в пеленку и взяла на руки. – А твоя очередь потом…

– Вечером, да?

– Может быть…

* * *

– Как она? – сквозь сон услышала Гермиона голос Дамблдора.

– Ей было плохо, профессор, – шепотом ответила Луна. – Миссис Уизли дала ей снотворного и успокоительного.

Гермиона с трудом открыла глаза.

– Профессор… где Гарри? Вам удалось спасти его? – впрочем и так ясно, что нет. От Дамблдора исходила лишь тяжелая усталость и печаль.

– Пока нет, дитя, но расстраиваться рано, – ответил бывший директор. – Я должен немного отдохнуть. Хотя бы пару часов поспать. К нам присоединится Северус, я думаю, что все будет хорошо. Мы поможем Гарри. Я беспокоюсь, как он.

Гермиона увидела, что рядом с Дамблдором возникла темная фигура Снейпа. Он то мрачно смотрел на старого профессора, то внимательно на Гермиону.

– Его долго держали на стуле, а сейчас… он не страдает. Он уходит в свои видения, – ответила девушка.

– Вот и хорошо, – лицо Дамблдора слегка просветлело, Снейп нахмурился. – Я рад, что Гарри защищается таким способом. У меня есть надежда, что видения про его родителей – это загадка для Волдеморта, он не знает, что происходит с Гарри.

– А я полагаю, что вам, директор, стоит надеть защитный амулет на мисс Грейнджер, чтобы она не страдала понапрасну, – произнес Снейп.

– Я не хочу! – резко возразила Гермиона. – Я должна знать, что происходит с Гарри. Я не хочу терять связь с ним!

Я же говорил, Северус, – Дамблдор повернулся к Снейпу и посмотрел на него поверх очков. Снейп скрестил руки на груди.

– Я не думаю, что этим вы поможете ему, мисс Грейнджер.

– Зато я знаю, что сейчас он не мучается.

* * *

На руках у мамы было удобно, тепло и спокойно. Гарри неохотно вспомнил, что это всего лишь видение и нужно вернуться. Что-то внутри подсказывало, что быть с родителями долго нельзя. Почему, Гарри не знал. Надо вернуться. Хотя бы узнать, что с телом. Оно болело все. Но терпимо.

– Милорд, он каким-то образом умеет вызывать у себя обморок. Я не знаю, как. Руки связаны, он ничего не делает, просто отключается, и с ним можно делать все, что угодно, он приходит в себя тогда, когда считает нужным, – говорил голос Беллатрикс. – Уверена, что этим фокусам его научил Дамблдор.

В воздухе повисла задумчивость. «Он не знает, что со мной происходит, – понял Гарри. – Даже несмотря на умение проникать в чужие мысли!»

– Мальчишка пришел в себя, милорд, – доложила Беллатрикс.

– Я вижу, – холодно произнес Волдеморт. – Усади его. И развяжи.

Гарри принялся растирать запястья. Веревки исчезли, но браслеты по-прежнему оставались, блокируя магию.

– Не отключайся, Гарри, я всего лишь буду с тобой говорить, – прошелестел Волдеморт, усаживаясь напротив него.

Если он снова намерен повторять, как я убил Седрика, придется опять вызывать видения.

– Я хотел рассказать тебе о кое-каких изменениях в твоем деле, Гарри. Газеты уже напечатали, что ты сознался в убийстве Седрика Диггори, поэтому ты признаешь это на суде, – сообщил Волдеморт.

– Нет, – резко возразил Гарри.

– Да, и я выбью из тебя это признание, – спокойно проговорил Лорд. – Тебе грозит пожизненный срок в Азкабане. Но я могу быть милостивым, простые волшебники любят это качество у своего правителя.

– Срок в Азкабане вы замените поцелуем дементора? – спросил Гарри.

– За убийство одного человека, совершенное в порыве – это слишком, мой юный друг. Давай посмотрим, как можно сделать все гуманнее и красивее. Ты сознаешься, что убил Диггори, и глубоко раскаиваешься в этом… Плачешь, обвиняешь Дамблдора, который с самого первого курса забил тебе голову, что ты – особенный, первый, мальчик-легенда, о котором все говорят. Растрогавшийся Министр Магии, как отец твоего однокашника Драко Малфоя, просит суд отнестись с сочувствием к сироте, с которым с самого детства жестоко обращались. И тогда… быть может, это будет не Азкабан, Гарри, а клиника св. Мунго.

– Вы хотите объявить меня сумасшедшим?

– В клинике нет дементоров, Гарри, – напомнил Волдеморт. – Ты будешь в палате под присмотром целителей.

– И скоро от их лечения действительно сойду с ума, – Гарри усмехнулся и тут же скривился. Мерлин, что они с ним сделали, болит все лицо.

– В Азкабане это произойдет гораздо быстрее, – шелково произнес Лорд. – В клинике я могу тебе гарантировать хороший уход и относительную свободу в твоей палате.

Что происходит? Гарри с опаской посмотрел на Волдеморта. Зачем ему нужно, чтобы он, Гарри, оставался в живых? Пусть даже в клинике. Оттуда его могут спасти Дамблдор и члены Ордена Феникса. Значит, Волдеморту невыгодно, чтобы Гарри оставался в живых. Тогда почему такое предложение? Ясно. Волдеморту нужно признание, любой ценой. И такое, чтобы Высший Магический Суд поверил.

– Я не убивал Седрика Диггори, и у вас нет никаких доказательств. Вы не сможете заставить меня признаться в том, чего я не совершал, – Гарри снова поморщился. Черт бы их побрал, болит все тело. Но это не страшно. Нужно будет снова отключиться, и пусть Волдеморт держит его хоть под непрерывным Круцио.

– Гарри, не зли меня, – с наигранной усталостью вздохнул Волдеморт. – подумай о своей участи.

– Вы убьете меня в любом случае, это ясно, – ответил он, – но я не признаю вины.

– Тебя осудят в любом случае.

– Пусть. Если я не ошибаюсь, к суду надо мной будет приковано всеобщее внимание. И перед присяжными я очень убедительно расскажу, как все было на самом деле, как вы приказали убить Седрика. И многоуважаемый будущий профессор Петтигрю убил его запрещенным заклинанием. Мне почему-то кажется, что волшебникам не понравится, что настоящий убийца учил их детей Защите от Темных Искусств. И если присяжные вынесут мне приговор, среди волшебников останется очень и очень много сомневающихся. Это не будет так красиво и эффектно, как вы хотели бы.

– Неужели ты полагаешь, что из тебя невозможно выбить признание? – Волдеморт картинно развел руками. – Я могу устроить тебе очную ставку с родителями убитого гаффелпаффца. Они почему-то верят, что ты убил их сына. А что им ещё остается думать, Гарри? Портал перенес тебя и Седрика, а вернулся ты с его телом и невразумительной историей о возрождении какого-то злого и страшного Волдеморта. Далее, господин Фадж оказал тебе медвежью услугу, не начав расследование и утверждая, что произошел несчастный случай. Все это очень походило на то, что старое Министерство пыталось замять это дело. Убитой горем матери и отцу Седрика это совсем не понравилось. Они требуют найти убийцу и наказать его по закону. Поэтому я могу тебе устроить встречу с четой Диггори. Почему ты побледнел, Гарри, если так уверен в своей правоте? – Волдеморт растянул рот в жуткой улыбке. – Или… Можно поступить ещё проще. Хочешь поучаствовать в одном из банкетов?

– Нет! – Гарри почувствовал, что его сковывает холодом от этих угроз. Спокойно, ничего пока не произошло. Нужно держать себя в руках. – Вы этого не сделаете, потому что я вам нужен живым, – произнес он вслух.

– Я могу передумать, – Волдеморт начал злиться.

– Вы не передумаете. Вы не дали мне умереть от сердечного приступа. Я нужен вам для суда, чтобы вы смогли на весь магический мир опозорить и мое имя, и имя Дамблдора, чтобы вы смогли развеять миф о Мальчике, который выжил, и о пророчестве. Но я не сознаюсь, потому что я НЕ убивал Седрика Диггори, я НЕ сумасшедший псих, я НЕ жертва своих родственников!

– Ты ещё не знаешь, что такое настоящий допрос с пристрастием, Гарри, – прошипел Лорд.

– Мне плевать на ваши пытки. Перегнете палку – я умру, если боль будет вполне терпимой – я выдержу, – Гарри дерзко посмотрел в змеиное лицо своего мучителя и выразительно подумал о потере сознания.

– Ты забываешь, мальчик, что я знаю очень много разных способов заставить говорить правду, – Волдеморт поднялся. – Я слишком долго деликатничал с тобой.

– Неправда, вы не знаете, что со мной делать! – Гарри несло.

– Ошибаешься, Гарри. Я знаю, что с тобой делать, – он повернулся к Беллатрикс. – Белла, ты пока свободна. Отдохни немного.

Беллатрикс почтительно поклонилась и вышла. Вместо нее в комнату вплыли две высоких темных фигуры в капюшонах – дементоры.

– Небольшая репетиция Азкабана, Гарри, чтобы ты понял, что я не собираюсь с тобой шутить. Насколько мне известно, тебе есть что вспомнить в их присутствии.

Этого Гарри не ожидал. Его окутывал лютый холод, в ушах зазвучал крик Гермионы. Он снова в комнате, запертой Дамбдором, он хочет вырваться, чтобы поспешить на помощь, он знает, что Гермиона страдает, что она мучается. Гарри попытался вызвать в памяти что-нибудь светлое, но едва в его голове появлялись хотя бы отблески приятных воспоминаний, их тут же высасывали два ненасытных рта дементоров. Он снова стоял на кладбище, привязанный к могильной плите, видел, как Петтигрю замахнулся, чтобы отрубить себе руку, а совсем рядом лежало тело Седрика. Холод усиливался, в легкие словно кто-то наливал ледяной воды. Он подумал, что, возможно, сейчас потеряет сознание, как это происходило обычно в присутствии дементоров, или ему удастся уйти в воспоминания о родителях. Но их больше не было. И улыбающееся лицо матери, и смеющийся отец вмиг исчезли из его мыслей, едва он о них подумал краем сознания. Вокруг остались только мрак и отчаяние.

* * *

Гермионе показалось, что кошмар будет бесконечным и ее сердце разорвется от тоски. Кто-то словно выдернул ее из безысходности, и девушка глубоко вздохнула. Сердце отчаянно колотилось, руки дрожали. Но тело больше не окружал холод, сознание быстро прояснялось.

– Профессор Дамблдор сказал надеть на тебя амулет, если тебе станет совсем худо, – сказал Тонкс. Она сидела рядом, бледная, растрепанная, но полная решимости что-то делать. Гермиона машинально ощупала веревочку с узелками и камнем.

– Это отделило тебя от его страданий, я не думаю, что твои муки ему помогут, – пояснила Тонкс.

– Сними, я должна знать, что с ним, это поможет профессору Дамблдору, – возразила Гермиона.

– Это не поможет профессору. Он знает, где держат Гарри и пытается пробраться туда. Твои мучения теперь ни к чему, – ответила Тонкс, и видя, что Гермиона снова хочет возразить, добавила, – а вдруг твои страдания только делают хуже ему?

Гермиона осеклась.

– Мы знаем, что Гарри сейчас в ужасном положении и, поверь, делаем все возможное, чтобы помочь ему, – принялась уговаривать ее Тонкс.

– Может быть, я смогу быть полезной? Я умею превращаться в выдру, – предложила девушка.

– А профессор Снейп – в летучую мышь, – раздался голос Ремуса. Гермиона увидела, что в ее комнату зашел Люпин. – Гермиона, тебе категорически нельзя покидать штаб-квартиру. Если тебя схватят, то это только усугубит положение Гарри. Сейчас, когда он знает, что ты в безопасности, а он это чувствует, ему легче будет пережить все испытания.

– Да, – подтвердила Тонкс. – Ты должна быть здесь, а профессор Дамблдор со Снейпом вытащат его, – Нимфадора для убедительности покивала. – И Луна тоже так считает. Говорит, что звезды к Гарри благосклонны, – молодая женщина вздохнула и переглянулась с Ремусом.

* * *

– Я очень боюсь, Луна, – Гермиона смахнула выступившие слезы. – Я так верю и надеюсь, что профессор Дамблдор и Снейп вернутся с Гарри, но пока… – девушка подавила рыдание. – Ты говоришь, что все будет хорошо, а моя надежда тает… Я все время думаю о нем, как он, я больше не могу чувствовать, что с ним, и это … это так ужасно… Я никогда ещё так не страдала. Мне все о нем напоминает, – Гермиона перестала сдерживать слезы. – Я смотрю на вас, и вспоминаю, как мы учились в школе, смотрю на миссис Уизли… она была так добра к нему, как мать… Даже Барсучок… Знаешь, о чем я думаю, когда смотрю на него? Я думаю о том, что у нас тоже могли быть дети… потом, после школы…Если Дамблдор не спасет его… Я не знаю, что будет! Моя жизнь кончится!