Текст книги "Гарри Поттер и Враг Сокола"

Автор книги: Danielle Collinerouge

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 49 страниц)

Глава 21. Снейп и Лили

– Так это был типа Ступифай, Гойл?

– Ну, она визжала, как ненормальная, я даже заклинание забыл, ну и… шибанул!

– И как, по-твоему, мы будем развлекаться с ней? После твоего удара даже Сев будет лечить её не меньше недели, Гойл!

– Сириус, я не вынесу этого, я что-нибудь с собой сделаю!

– Что со мной было? Джеймс, я ничего не помню! – Лили растерянно провела рукой по волосам и тихо зашипела от боли. – Что это? Больно!

Джеймс крепко прижимал её к себе.

– Джеймс, Лили нужно отправить в больницу, – осторожно произнес Сириус.

– Да-да, – Джеймс кивнул.

– Объясните мне, что со мной! – потребовала молодая женщина.

Дамблдор внимательно смотрел на спящую Лили. Джеймс напряженно следил за лицом профессора.

– Её не тронули, – Дамблдор ещё раз провел рукой вдоль тела женщины, не касаясь её. – Каким-то образом ей удалось избежать этого ужаса. Так что Элис не ошиблась. Похоже, Лили отделалась только испугом и ударом по голове.

– Но что с ней? – Джеймс в отчаянии мотнул головой. – С Лили происходит что-то ужасное. Она плохо спит, просыпается от кошмаров. И почему она ничего не помнит?

– Похоже, на неё наложили заклинание Обливиайте. Но все заклинания забвения коварны тем, что они хорошо действуют на магглов и плохо на волшебников. Чем сильнее и болезненнее воспоминание, тем труднее стереть его без последствий. Тот, кто помог Лили, хотел, чтобы она забыла этот кошмар. Но это не так просто. Она все равно что-то помнит. Тот ужас, который она пережила, остался в её голове, – Дамблдор печально посмотрел на бледное лицо Лили.

– Я уговорил её принять снотворное зелье, – произнес Джеймс. – Она измучалась. Что теперь делать? Как ей помочь?

– Я думаю, нужно восстановить ей память, чтобы её перестала мучить безызвестность. Когда Лили вспомнит, как она спаслась, ей должно стать лучше.

– Но как это сделать? – спросил Джеймс.

– При помощи легилименции. Но дело в том, что никому не нравится, когда вмешиваются в его мысли и воспоминания. Это неприятные ощущения, но будем надеяться, что Лили успокоится.

– Я уговорю её, – Джеймс осторожно и нежно провел рукой по темно-рыжим волосам.

– Элис, я умоляю тебя, скажи, что со мной произошло? – Лили сидела на больничной кровати. Ее лицо было бледным, под глазами ясно виднелись темные круги.

Элис, невысокая светловолосая женщина с усталым и несколько отрешенным взглядом больших глаз, внимательно и задумчиво посмотрела на молодую женщину.

– Тебя схватили упивающиеся смертью, – произнесла она.

– Это я помню, – Лили вытерла выступившие слезы. – Они оглушили меня ударом по голове.

– Ты потеряла сознание, – продолжила Элис. – Что было потом, помнишь?

– Нет, вернее, смутно… Упивающиеся смотрели на меня, – Лили обхватила себя за плечи и поежилась. – Потом… потом я не помню… – женщина вытерла стекающие по щекам слезы. – Потом я вышла из камина.

– Значит, кто-то спас тебя, – Элис посмотрел на неё спокойно, но Лили знала, что таковы особенности выражения лица её подруги.

– Кто? Кто мог спасти меня? Я боюсь, что и ты, и Джеймс… вы что-то скрываете от меня… Меня изнасиловали, да? – Лили мелко задрожала.

– Нет, на тебе не было следов насилия, – ответила Элис.

– Их нетрудно убрать при помощи волшебства, – Лили закрыла лицо руками. – Я чувствую себя… ужасно. Это незнание… Джеймс ни разу не был близок со мной после этого…

– Я думаю, он боится предложить тебе из-за того, что ты очень расстроена, – сказала Элис. – К тому же вспомни, что с ним было из-за твоего похищения. Да и ты сама… разве ты хочешь близости?

Лили заплакала и покачала головой.

– Я не могу… мне плохо…

– И он чувствует это, – Элис подошла к Лили и села рядом с ней. – Вы обвенчаны, а это много значит…

Лили зарыдала.

– Послушай, Лили… ты должна успокоиться и выслушать меня, – Элис протянула ей стакан с успокоительным зельем. – Если тебя так мучает незнание и сомнение, спроси у профессора Дамблдора. Он владеет блокологией и легилименцией. Если на тебе есть следы насилия, он это увидит.

– Но не скажет мне, потому что это убьет меня… Он не признается ни мне, ни Джеймсу…

– Значит, тебе лучше самой для себя решить, что ничего не было. Ты спаслась и всё.

– Я старалась … Все это время я старалась убедить себя в этом… Но у меня не получается, я боюсь, меня мучает то, что я – возможно… – Лили не договорила, а только расстроено посмотрела на Элис. – Джеймса, наверное, это тоже мучает!

Лили снова зарыдала. Гарри проснулся. В уголках своих глаз он ощутил влагу. Шрам сильно саднило. Гарри провел рукой по лбу и увидел на пальцах кровь. Неужели опять? Но в этот раз тошнота была вполне терпимой, так же, как и головная боль. Гарри тихо позвал Добби и велел принести салфетку, чтобы вытереть кровь. Добби, сверкнув в темноте своими глазами-мячиками, быстро выполнил просьбу. Гарри приложил к пылающему лбу влажную салфетку, и ненадолго почувствовал облегчение. Но ткань быстро нагрелась и пропиталась кровью. Гарри взял с прикроватной тумбочки волшебную палочку и наколдовал себе несколько кусочков льда.

– Что случилось? – донесся до него шепот Гермионы.

Девушка быстро наколдовала несколько свечей и кинулась к Гарри.

– Тебе снова плохо? Я позову профессора Дамблдора! – воскликнула она.

– На этот раз все терпимо, – морщась от боли, ответил Гарри.

Гермиона уложила его на подушку, наколдовала новый большой кусок льда и, надевая на ходу халат, выбежала из комнаты. Гарри увидел над собой печально моргающего Добби.

– Гарри Поттеру снова плохо, – всхлипнул эльф и щелкнул пальцами. Гарри ощутил, что на него вылилось по меньшей мере ведро холодной воды.

– Добби! – заорал Гарри. Вода залила ему глаза, нос и уши. Он закашлялся, но к своему изумлению почувствовал себя намного лучше. Добби протянул ему сухое теплое одеяло, в которое Гарри, стуча зубами от холода, быстро завернулся.

– Надеюсь, Гарри Поттеру лучше, – почтительно произнес эльф.

– С-спасибо, Добби, – пробормотал Гарри, вытирая мокрое лицо уголком одеяла.

Дверь, охраняемая сэром Кэдоганом, открылась и на пороге появилась взволнованная Гермиона. Гарри поднял на неё глаза и прищурился – без очков все вокруг было размытым.

– Профессор? – Гермиона повернулась к выходу.

– Вы должны пригласить меня, мисс Грейнджер. Я не могу войти в ваше семейное гнездышко без разрешения хозяев, – донесся до Гарри голос Снейпа.

Не веря собственным ушам, Гарри изумленно посмотрел на Гермиону – Его-то ты зачем привела!!! Но девушка в это время стояла, повернувшись к Снейпу, и, возмущаясь его неторопливости, пытаясь понять, не издевается ли он.

– Это чары, – произнес профессор.

– Заходите, пожалуйста, – неуверенно произнесла Гермиона. Снейп переступил порог.

Профессора Дамблдора сейчас нет в школе, и я подумала… Но ведь Снейп – он хоть и злой, но ведь поможет, Гарри, – Гермиона виновато посмотрела на Гарри. Он сидел все ещё завернутый в одеяло, мокрый и дрожащий, но чувствующий себя сносно. Шрам перестал кровоточить, но испачканная салфетка, которую цепко держал стоящий рядом и тоже дрожащий Добби, была доказательством того, что приступ у Гарри в самом деле был. Снейп подошел к кровати, взял Гарри за запястье. Тот вздрогнул от прикосновения, сделал движение рукой, словно хотел отнять ее, но сдержался.

– С ним уже все в порядке, – сообщил Снейп, выпуская руку. – Я вижу, Добби оказал первую помощь, – он коснулся совершенно мокрой простыни.

– Он облил меня холодной водой, – настороженно произнес Гарри.

– Это лучшее, что он мог сделать. От себя могу добавить только рекомендацию высушить постель и сменить белье, чтобы не простудиться к утру, а затем лечь спать. Если вы настаиваете, то могу лично заняться вашими простынями, чтобы оправдать свою пробежку через всю школу в три часа ночи.

– Ему было плохо, профессор! – возмутилась Гермиона. – Болел и кровоточил шрам, его тошнило – все, как в тот раз…

– Все? – прервал ее Снейп. – И сон тоже? Отвечайте, Поттер!

– Да, я опять видел маму и то, что с ней случилось, – негромко, но твердо ответил Гарри.

– А знаете почему? Потому что вы опять думали об этом, несмотря на мой запрет и просьбу директора, несмотря на мои уверения в том, что вашей матери очень повезло тогда и она спаслась. Не верите мне, Поттер? Или просто любопытство? Как что-то может остаться неизвестным для самого Гарри Поттера, овладевшего блокологией и высшей магией?

Рот Снейпа кривился в знакомой усмешке. И Гарри стало ужасно неприятно, что Снейп вошел в его комнату.

– Вы истинный сын своего отца, Поттер, – продолжил Снейп. – Тому тоже было мало разрешенного и доступного. Разрешенное – это для дураков, не так ли? А великолепный Поттер должен дойти до сути, до конца, дальше всех, без него вода не освятится! Лезете не туда, получаете по носу, а потом я, вытащенный из постели среди ночи, должен промакивать вам лобик?

– Не вам мне это говорить, – огрызнулся Гарри. Он был зол на Гермиону за то, что она привела профессора, но сейчас к злости добавилось возмущение, и Гарри позволил обрушиться этой волне на Снейпа.

Профессор шагнул вперед, вцепился в спинку кровати. Гермиона втянула голову в плечи, умоляюще глядя на Гарри.

– Не мне это говорить? А кому же, позвольте спросить, если не мне, который раз десять спасал вашу жизнь, вытаскивая вас из ловушек, куда вас приводило пренебрежение к правилам и нарушение запретов? – Снейп произнес это тихим голосом, полным угрозы.

Гермиона зажмурилась.

– Отец тоже спас вашу жизнь! – выкрикнул Гарри. – Вы тоже нарушили запрет, вам тоже хотелось знать больше, вы тоже полезли туда, куда вас никто не приглашал! Тогда, под Дракучую Иву! А сейчас беситесь, потому что так и не вернули этот долг!

– Черта с два! – рявкнул Снейп. – Я вернул этот долг сполна, я спас больше, чем его никчемную жизнь!

– Да ну? А что же вы такого спасли, о чем никто не знает? – крикнул Гарри.

– Его жену, которую он дал похитить Темному ордену, мракоборец чертов! – заорал Снейп. – Они составляли планы по обезвреживанию отрядов Упивающихся смертью и латали последствия маггловских катастроф, а его собственную жену из его собственного дома похитили два недоумка, которые «Ступифай» толком наложить не могли! Оставил ее на попечении своего дружка-извращенца и накачанного снотворным оборотня, а сам ускакал расписывать схему спасения мира! А потом размазывал сопли по плечу своего второго дружка и размазывал бы их, пока не получил свою жену назад с проломленной головой, изнасилованную десятком упивающихся смертью!

Гермиона всхлипнула за спиной Снейпа, и в комнате наступила звенящая тишина.

– Неправда, – прошептал Гарри.

– Правда, – устало бросил Снейп. Гарри показалось, что Снейп уже пожалел, что сказал, вернее, прокричал все это, но Гарри твердо решил, что не отстанет от зельеведа, пока тот не скажет все. Но, похоже, Снейп и сам понял, что в данной ситуации глупо будет недоговорить.

– Ее схватили во время набега на маггловское предместье, – проговорил он тихо и ровно. – Заметили симпатичную магглу и решили развлечься.

– Люциус Малфой, – утвердительно произнес Гарри.

– Вы собираетесь предъявить ему обвинение утром? – Снейп усмехнулся. – Она потеряла сознание и этим испортила развлечение. Меня позвали, чтобы я дал ей какого-нибудь зелья, чтобы придать сил на несколько часов сопротивления. Я узнал Лили Эванс и попросил своих … хм… друзей отдать ее мне. В обмен на пару склянок Напитка грез. Заметьте, Поттер, не для того, чтобы скормить ее проснувшемуся оборотню или свернуть ей шею и послать вашему отцу на Рождество. Я просто отправил ее домой.

– Она ничего не помнила, – проговорил Гарри.

– Вы намекаете, что я все же своего не упустил, а заклинание забвения наложил с целью замести следы? Уверяю, нет. Я не хотел, чтобы она вообще помнила о том, что случилось.

Гарри молчал.

– Я не забыл уточнить, что это было незадолго до Рождества? За восемь месяцев до вашего рождения и за четыре – до моего фактического вступления в Орден Феникса. Таким образом, это не было моей обязанностью двойного агента, – голос Снейпа уже вернул обычный насмешливый тон. – И это можно считать первым разом, когда я спас вашу жизнь, хотя вы и не можете этого помнить. Надеюсь, больше вы не будете напоминать мне о моем неизмеримом долге перед вашим непревзойденным отцом?

Снейп, не глядя больше ни на Гарри, ни на Гермиону, вышел из комнаты.

– Гарри, – Гермиона робко села рядом с ним, – извини, я хотела как лучше…

– Вот как, – Гарри все ещё ошарашено смотрел перед собой. – Он спас мою маму…

Гермиона взяла свою волшебную палочку и высушила простынь и одеяло. Затем села рядом с Гарри. Он помолчал.

– А впрочем… если у него была возможность, – наконец произнес он, – то… Это же мама… Она была такая… необыкновенная. Снейп был когда-то влюблен в неё…

– Я считаю, что это был очень благородный и правильный поступок со стороны профессора Снейпа, – осторожно сказала Гермиона. – Он должен был так поступить.

– Да, – Гарри повернул к ней лицо. – Если уж на то пошло, он ненавидел отца, но мама – это другое дело… Она никогда ничем не обидела Снейпа. Он не мог позволить ей так страшно умереть.

– Совершенно верно, Гарри, – отозвалась Гермиона. – Как странно все складывается. Ты – сын того человека, которого ненавидел профессор, но почему он забывает, что ты и сын Лили тоже? Тем более, ты похож на маму характером…

Гермиона потушила свечи, оставив одну, и легла.

– Давай спать, – девушка потянула Гарри за рукав, приглашая лечь рядом. – То, что профессор Снейп способен на такие поступки, говорит в его пользу, – добавила она. – Возможно, поэтому профессор Дамблдор ему доверяет.

Глава 22. Тайна гибели Джеймса и Лили Поттеров

Утром, когда Гарри и Гермиону разбудил Добби, Гарри чувствовал себя разбитым. Голова была тяжелая и болела. При входе в Большой зал Гарри услышал, что его кто-то окликнул и поприветствовал. Обернувшись, он увидел Луну Лавгуд. Волосы девушки были заплетены в замысловатые косички, а в ушах висели сережки в виде разноцветных ракушек.

– Привет, – ответил Гарри. Гермиона ей тоже улыбнулась.

– Скоро матч по квиддичу, ваш факультет играет против Гаффелпафа. Я буду болеть за вас.

– Спасибо, – Гермиона снова улыбнулась и посмотрела, как на это известие отреагирует Гарри.

Но он молча и даже удивленно разглядывал Луну. Гермиона нахмурилась и слегка подтолкнула его в бок.

– Да, спасибо, – с опозданием кивнул Гарри. – Луна, я хотел спросить вот о чем… Как звали твою маму?

– Элис Лавгуд, – спокойно ответил Луна, немигающее глядя на Гарри.

Он кивнул и, повернувшись к Гермионе, тихо произнес:

– Она была подругой моей мамы. И как я раньше не догадался! Луна очень похожа на ту женщину, которую я видел во сне.

Гермиона едва слышно облегченно вздохнула и, слегка улыбнувшись, кивнула.

* * *

Как обычно, во время завтрака в Общий зал влетели совы с почтой. Малфоевский филин Маркиз едва не падал под тяжестью большого свертка.

– Я бы на месте Малфоя завела себе какого-нибудь летающего тяжеловеса, – усмехнулась Гермиона, отвязывая от лапки совы свернутую газету. – Бедный филин, каждый день то кучу журналов приносит, то подарки, которые господин Драко демонстративно при всех распаковывает и одаривает своих приближенных!

Сова, освобожденная от ноши, быстро улетела. Но тут же вместо неё села другая. Девушка снова отвязала газету и кинула в мешочек совы несколько кнатов.

– «Волшебный голос правды» бесплатно, «Ежедневный пророк» – за деньги, – прокомментировал Гарри.

– И охота тебе эту ерунду читать? – небрежно спросил Рон. – Пишут всякую фигню что тут, что там!

– Это не фигня, – ответила Гермиона, разворачивая «Волшебный голос правды». – Это способ борьбы за власть. И я хочу быть в курсе того, кто побеждает! Все это время я наблюдала за школьниками. «Волшебный голос правды» они читают с большим удовольствием. А вот «Ежедневный пророк» – наверное, только я, профессор Дамблдор и профессор Макгонагал!

Гарри развернул газету и в следующее мгновение прикипел взглядом к фотографии своих родителей, которые улыбались и махали всем рукой. Тайна гибели Джеймса и Лили Поттеров до сих пор не раскрыта Многие годы волшебное сообщество знало историю Поттеров в следующем виде. У самых умных и талантливых волшебников своего выпуска Джеймса Поттера и Лили Эванс родился удивительный сын Гарри. И все было замечательно, пока не рассердился на них Сами-Знаете-Кто. Злодей преследовал эту семью и однажды, благодаря предательству Сириуса Блека или Питера Петтигрю (кто к какой версии больше склонен), нашел их и убил. Хотел убить и Гарри, но не получилось. Почему? Никто не знает. Однако, если присмотреться к этой истории повнимательнее, то можно увидеть много непонятного. Во-первых, до своей гибели Поттеры были обычной семьей. Во-вторых, какие существуют доказательства того, что было именно так, а не иначе? Джеймс Поттер действительно был талантливым и умным волшебником, он работал в Министерстве Магии в Отделе изобретений по маггловским технологиям, но для Волдеморта он вряд ли представлял интерес. Этого могущественного волшебника привлекали по-настоящему умные чистокровные маги, для которых превыше всего стояло понятие родовой чести. Джеймс Поттер был женат на магглорожденной волшебнице. Этим он продемонстрировал свое отношение к тем вопросам, которые были самыми важными для Волдеморта и его окружения. Джеймс Поттер ещё в школе был любимцем Дамблдора, что неудивительно: Поттеры с Дамблдорами в родстве (прабабка Джеймса Поттера была урожденная Дамблдор). Джеймс быстро стал одним из главных и активных членов Ордена Феникса. В то время этот Орден был очень серьёзной организацией, которая боролась с Волдемортом и Упивающимися Смертью и пыталась в свою очередь захватить власть, сделав Альбуса Дамблдора Министром Магии. Таким образом, на вожделенное кресло было три претендента: Волдеморт, тогдашний Министр Магии и Дамблдор. Шансы были у всех. Только официальное правительство, используя террор во имя добра, сумело создать себе привлекательный образ, превратив Волдеморта в ужас и кошмар. Ряды Ордена Феникса стремительно редели, поскольку против Дамблдора был и Волдеморт, и официальное правительство. Джеймс Поттер и его жена Лили пытались уйти из Ордена Феникса, потому что, как и все нормальные люди, хотели жить. Они стали опасными для Ордена, поскольку знали многие его тайны, которые Дамблдор хотел бы сохранить любой ценой. Кто добрался до Поттеров первым – до сих пор неизвестно. Не исключено также, что Лили и Джеймс были убиты аврорами Министерства Магии в числе прочих жертв. Ведь в те времена убивали и Упивающихся Смертью, и обыкновенных волшебников, которые вызывали подозрение у таких, как Аластор Муди. Быть может, Поттеры погибли от рук Упивающихся. Так или иначе, прямых доказательств того, что Поттеров убил Волдеморт, нет. Кто-то возразит: а как же шрам Гарри? Действительно, происхождение этого шрама до сих пор неясно. Ни один человек в мире не оставался в живых после заклинания Авада Кедавра. И Гарри Поттер жив до сих пор потому, что это заклинание в него не попало, а если уж быть совсем точным, то никто его не посылал вообще. Волдеморта обвиняли во многих грехах, но убивать годовалого ребенка такой могущественный колдун не стал бы. Его интересовали противники посерьёзнее. Вряд ли бы стали убивать ребенка и авроры, и мстители из Ордена Феникса. Это объясняет, почему Гарри Поттер осиротел, но остался в живых. Почему исчез Волдеморт? Точного ответа на этот вопрос тоже нет, существуют лишь версии и миф о Мальчике-Который-Выжил, созданный Министерством Магии, чтобы укрепить свои позиции.

– Ну, это же просто… ложь, наглая ложь! – от возмущения Гарри едва находил слова.

– Конечно, ложь! – возмутился Рон. – Такой бред написали! Откуда у тебя шрам – неизвестно! Да все знают, что ты остановил Того… Ну Кого – Нельзя – Называть!

– Да, Гарри, и эта статья не сможет так просто заставить людей перестать верить в твою историю.

Гарри с ненавистью смотрел на валяющуюся на столе газету. Есть ему резко перехотелось. Взгляд Гарри упал на фотографию родителей и сердце его болезненно сжалось – как ещё будет использовать Волдеморт их имена для того, чтобы дорваться до власти, показывая официальное правительство полными идиотами? Потом он неожиданно поймал себя на мысли, что такой фотографии у него, Гарри, нет. Значит, её нужно вырезать из этой мерзкой газетенки. Но кто дал этот волшебный снимок тем, кто выпускает Голос Правды? Неужели Петтигрю? Или кто-то ещё из бывших друзей перешел на сторону Волдеморта?

– Не огорчайся, Гарри, – Гермиона участливо погладила его по плечу. – Я уверена, что профессор Дамблдор даст достойный ответ на эту клевету в «Ежедневном пророке».

– Ага! – покивал Рон, уминая за обе щеки яичницу с беконом. – Помнишь, как тогда, летом! Ты и Дамблдор дали такое интервью, что это долбанный голос сразу притих!

– А я и скажу! – неожиданно решительно отозвался Гарри. – Скажу, что я лично выступаю свидетелем смерти своих родителей. Я это видел! Какие ещё нужны доказательства, если у убийства был свидетель!

– Правильно, Гарри! – поддержала его Гермиона.

Рон, жуя, кивнул.

– Да, я тогда был ещё маленьким, но все равно память сохранила эти воспоминания. И они ожили в присутствии дементоров! – скулы на лице Гарри напряглись.

Гермиона пододвинула к нему тарелку с яичницей.

– Да, Гарри, я думаю, что на это трудно будет что-либо возразить. Все знают, что дементоры вызывают настоящие плохие воспоминания. А пока поешь, у нас впереди много уроков. В том числе и сдвоенное зельеведение.

Гарри неохотно принялся за еду.

– О, Поттер! – услышал он сзади знакомый ленивый голос.

– Отойди отсюда, пока меня не стошнило! – зло ответил Гарри, резко обернувшись в сторону ухмыляющегося Драко, который стоял в окружении своей свиты и Милисент.

– Как грубо, – наигранно огорченно ответил Малфой. – А мы как раз хотели поделиться с тобой радостной новостью, – в его руках появился новый номер «Волшебного Голоса Правды».

– Заткни себе эту газету в… – Рон на секунду запнулся, – сам знаешь куда!

– Разве можно так старосте выражаться? – нехорошо улыбнулся Драко. – Какой ты пример нам показываешь! Мы вполне вежливо подошли, чтобы обрадовать всех любопытных известием о том, что мы узнали, наконец, откуда у Поттера взялся шрам.

Кребб, Гойл и Милисент громко захохотали.

– Это тебя мамаша в детстве уронила! – сообщил Драко и присоединился к ржущей компании.

Гарри вскочил. И в следующую секунду что-то невидимое швырнуло Малфоя с такой силой, что он едва не вылетел из Большого Зала.

– В чем дело? Что здесь происходит? – к ним подошел Снейп. – Это опять вы, Поттер! – глаза профессора недобро сверкнули. – Я, кажется, запретил вам пользоваться беспалочковой магией для ваших шалостей! 10 очков с Гриффиндора и взыскание после уроков.

– А Гарри здесь вовсе не при чем! – воскликнула стоящая рядом с Гарри Гермиона. – Это я швырнула Малфоя!

– Мисс Грейнджер? – в глазах Снейпа на мгновение мелькнуло удивление. –

– Да, – решительно ответила Гермиона. – Малфой оскорбил Гарри и его маму!

– Это не дает повода так себя вести, – ответил Снейп.

Только посмейте назначить ей взыскание! – Гарри, чувствуя, что у него дрожат руки, зло посмотрел на профессора.

– Итак, как я уже сказал 10 очков с Гриффиндора и взыскание после уроков, вам, мисс Грейнджер, но если мистер Поттер возжелает отбыть его вместо вас, я не буду возражать, – произнес Снейп и направился к выходу из Общего Зала.

– Как думаешь, Гермиона, что мне будет, если я швырну эту страшилку для первокурсников на слизеринский стол?

Девушка испуганно посмотрела на Гарри. В его зеленых глазах горели опасно-отчаянные огоньки.

– Ведь не выгонят же меня из-за этого из школы, правда? Снимут баллов 50, но зато как отведу душу! Ведь видит же, что мне плохо! Что такое написали про родителей!..

– Гарри, – Гермиона схватила его за руки и посмотрела в его лицо.

Да, любимый, это несправедливо, но пока ничего страшного не случилось. Снейп, как всегда, несправедлив к тебе. Давай я пойду на взыскание, он не назначит мне ничего трудного… Гарри почувствовал, что неприятная тяжесть в груди и дрожь в руках начали исчезать. Гермиона смотрела на него уже ласково. Злость уходила.

– Ещё чего, – тихо ответил Гарри. – Ни за что!

– А кто Малфоя швырнул? – к нему и Гермионе подбежали школьники.

– Класс! – восторженно восклицали парни и девушки.

– Это ты, Гарри?

– Молодец!

– А сколько с тебя баллов сняли?

– Да ну их, эти баллы! – перекрыл всех Рон. – Ещё заработаем! Зато какой был полет!

– Ага! – радостно покивал Невилл под одобрительное гудение гриффиндорцев.

* * *

Настроение Гарри немного улучшилось, но на уроках он был невнимательным: голова по-прежнему болела, почему-то бесконечно вспоминалась статья в «Волшебном голосе правды», и Гарри часто ловил себя на мысли, что готовит обвинительную речь. Гермиона мужественно спасала положение. На гербалогии девушка пересадила кусачую розу за себя и за Гарри, на проверочной работе по теории трансфигурации она заставила Гарри сосредоточиться и, тихонько подсказывая ему заклинания и описания движений волшебной палочки, помогла дописать то, что требовала профессор Макгонагал. Минерва несколько раз бросила сочувствующие взгляды на рассеянного Гарри и подсказывающую Гермиону, но ничего не сказала. На сдвоенном зельеведении Гарри кое-как приготовил настойку от угрей, и если бы не помощь Гермионы, то ему оставалось бы только посочувствовать несчастному, решившему попробовать его зелеье в действии.

– Вы уже определились, кто именно будет отбывать наказание сегодня вечером? – спросил Снейп у Гарри и Гермионы в конце урока.

– Я, – ответил Гарри.

– Прекрасно, – усмехнулся Снейп. – За полет Малфоя вы вымоете эти пробирки, а за то, что плохо приготовили зелье на сегодняшнем уроке, – полы в этом классе.

Лицо Гарри вспыхнуло о негодования.

– Чем мое зелье плохое!?

– Тем, что все ингредиенты за вас в котел сыпала мисс Грейнджер.

– Разве вы не чувствуете, что Гарри сейчас плохо? Как я могла ему не помочь?! – возмутилась Гермиона.

– Я не поощряю упивания своими обидами, мисс Грейнджер, – ответил Снейп, – а вы, как преданная жена, вели себя совершенно правильно, поэтому вам я не назначаю взыскание за подсказки, хотя обычно наказываю за это других учеников.

– Спасибо, господин профессор! – с сарказмом воскликнула Гермиона. – Идем, Гарри!

– Добрый день, Северус, – в кабинет вошел профессор Дамблдор.

Снейп почтительно поприветствовал директора.

– Ты, наверное, читал это утреннее безобразие, – Дамблдор вынул из кармана мантии газету. – Я хотел бы снова дать интервью «Ежедневному пророку». Я думаю, что и Гарри есть, что сказать.

– Я помню, как это было! – горячо воскликнул Гарри. – Родителей убил Волдеморт! На моих глазах!

Профессор Снейп назначил Гарри взыскание! – четко подумала Гермиона, глядя на директора.

– На интервью уйдет какое-то время, поэтому Гарри не придет отбывать наказание, Северус, а то он не успеет выучить уроки на завтра и снова получит взыскание. А это несправедливо! – мягко проговорил Дамблдор, укоризненно глядя на Снейпа.

– Разумеется, я не смею мешать, – ответил тот, едва дернув уголком рта. – Тогда я жду Поттера завтра.

– А завтра у Гарри урок анимагии, а это гораздо важнее наказания, – по-прежнему добродушно заметил директор. – А что там Гарри натворил, кстати?

– Натворила я, профессор Дамблдор, – отозвалась Гермиона. – Я швырнула Малфоя при помощи беспалочковой магии за то, что он оскорбил Гарри. Он сказал, что шрам у Гарри появился из-за того, что это мама его уронила в детстве. Я не смогла это вытерпеть!

– Так и сказал? – нахмурился Дамблдор.

– Да!

– Северус, но это действительно оскорбительно! Я полагаю, что надо было наказать Драко Малфоя! Пусть вымоет пробирки и подумает над своим поведением, – Дамблдор нравоучительно поднял палец.

– А кого наказать за то, что Поттер сегодня приготовил плохое зелье? – недовольно спросил Снейп.

– Поставь Гарри соответствующий балл, а лучше сделай вид, что ничего страшного не произошло. Насколько я понял, у Гарри была плохая ночь и не лучший день. Каждый бы расстроился на его месте, – Дамблдор качнул головой и едва заметно улыбнулся Гарри. Гермиона ответила директору благодарно-радостным взглядом. Гарри почувствовал, что тупая боль в висках ослабла, а на душе стало легче.

* * *

Вечером, подходя к своей комнате за сэром Кэдоганом, Гарри едва ноги волочил от усталости. Но его успокаивало то, что интервью он и профессор Дамблдор дали, и его обещали напечатать уже в завтрашнем номере «Ежедневного пророка». Гермиона дописывала реферат по гербалогии в гостиной Гриффиндора. Видя, что Гарри выглядит неважно, девушка не стала настаивать на том, чтобы он доучил все запланированные на сегодня уроки, и даже не возражала, когда заметила, что Гарри переписал у неё конспект по волшебному праву. Забравшись под теплое одеяло, Гарри с грустью ощутил, что рядом нет Гермионы. Спать, прижавшись к ней, стало уже привычкой. А ещё ему очень хотелось, чтобы сегодня ночью ему приснилось что-нибудь хорошее про его родителей. Чьи-то пальцы ласково погладили волосы на виске. Стало приятно. Значит, Гермиона закончила уже этот дурацкий реферат. Гарри улыбнулся и приоткрыл глаза, ожидая увидеть улыбающееся лицо своей жены. Но на него с умилением смотрели зеленые глаза-мячики эльфа.

– Добби! – удивленно вскрикнул Гарри, резко усаживаясь на кровати.

– У Гарри Поттера болит голова, поэтому Добби очень грустит и хочет помочь хозяину, – ответил эльф и печально поморгал.

– Чем же ты мне можешь помочь? – настороженно глядя на Добби, спросил Гарри.

– Все волшебники любят, когда их гладят по голове. Добби хорошо умеет это делать, – серьёзно ответил тот, показывая Гарри свои длинные пальцы. – А ещё Добби умеет делать массаж.

– Э-э, спасибо, Добби, – Гарри озадаченно посмотрел па лапки эльфа. – Не надо. Я предпочитаю, чтобы это делала Гермиона, – добавил он.

Добби учтиво поклонился и ушел. «Надо будет спросить у Гермионы, а не входит ли в обязанности домашних эльфов ублажать одиноких волшебников. Фу, ну и мысли! Гермиона меня убьет, если я такое спрошу!» – подумал Гарри, снова ложась на подушку, и едва сдержал готовый вырваться смешок.

* * *

– Мисс Эванс, не ожидала! – Макгонагал строго посмотрела на сидящую за партой Лили.

Класс удивленно наблюдал за этой сценой.

– Ваша контрольная написана очень слабо! Что с вами? – Макгонагал сурово блеснула очками. – Вы вполне способны написать работу на «отлично»! Но я вынуждена поставить вам «удовлетворительно».

Лили опустила глаза и тут же заморгала, чувствуя, что они наполняются слезами.