Текст книги "Мои сводные монстры (СИ)"

Автор книги: Дана Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Глава 8

Мужчины за столом шумно приветствуют новенького.

– Лучший адвокат города, да на моем мальчишнике, – гогочет Антон и в возбуждении щелкает пальцами, подзывая официантку. – Ник, – кричит он через стол. – Заказываем, все в сборе?

Перестаю его слышать.

Смотрю на лучшего адвоката города.

А он смотрит на меня.

У него оцарапана скула.

Но почти незаметно из-за щетины.

В его глазах слабые отблески светомузыки. Упрямый излом полных губ приковывает взгляд.

Он сидит рядом с Виктором, они безумно похожи.

И с тем, и с другим я целовалась.

Боже.

Хочу отвернуться, и не могу, этот хищник так смотрит, что на моем теле живого места не остается, чернота его глаз топит, я пропитываюсь пороком.

– Арон! – у него что-то спрашивают, потом толкают в бок. И он отрывается от меня, отворачивается.

– Я в шоке, – шепчет мне на ухо Вика. Трубочкой тычет мне в щеку. – Лучший адвокат в городе? А ты говорила в семействе Рождественских тоже адвокат? Лучший.

Киваю.

И тоже три брата.

Внутри неприятное подозрение ворочается. По очереди оглядываю мужчин.

Арона, который забирает у Антона черную папку с меню.

Виктора, который запрокинув голову, улыбается, и разговаривает с официанткой.

Ника – он слушает лохматого светловолосого мужчину. Тот увлеченно рассказывает какую-то байку.

Ник смеется. Громко, заразительно.

Все трое словно с обложки журнала сошли, где один крутые пентхаусы рекламировал, второй парфюм с феромонами, а третий на страничке крупнейших молодых предпринимателей страны красовался.

– Нет, – шепчу Вике. Встряхиваю волосами. – Развязные, пошлые, распущенные, – перечисляю. – Папа их так нахваливал. Это не они.

Исподлобья кошусь на Ника.

Он обещал телефон.

И теперь, когда напротив сидят аж два мужчины. И красноречиво на меня смотрят.

Сотовый мне нужен как можно скорее.

Или деньги.

Или машина.

– Ник, – осторожно касаюсь его локтя.

Он поворачивается. Подмигивает мне и наклоняется ближе.

– Да, лапушка. Обновить? – кивает на мой полный стакан.

– Нет, – кожей темные взгляды впитываю и торопливо вываливаю просьбу. – Сможешь такси нам с Викой вызвать? Скажешь номер карты, и я, как домой приеду…

– Такси? – переспрашивает он громко и непринужденно обнимает меня за плечи. – Так…– морщит лоб. – Арон, – зовет через стол. – Девушки домой собрались, хотят такси.

Недоверчиво прислушиваюсь к его голосу, в нем отчетливо слышен смех.

Смотрю на Арона. И на лбу выступает пот.

Он так хищно ухмыляется, будто бы его брат смешно пошутил.

Поворачиваюсь на Ника.

Его рука все еще на моих плечах. Сильная, тяжелая, горячая. Он притискивает ближе к себе.

И шепчет на ухо:

– Видишь ли, лапушка. Я бы тебе помог, конечно. Но уехать не получится. Ты моему старшему брату нравишься. И он хочет с тобой пообщаться.

Пообщаться.

Чувствую себя униженной, оплеванной, преданной.

Стряхиваю с себя мужскую руку и вскакиваю с дивана. Коленкой бьюсь в стол, налетаю на официантку.

– Алиса! – ахает Вика.

Хватаю ее за руку и силой сдергиваю с дивана.

– Быстрее! – рявкаю.

Я бы побежала, но Вика тормозит, оглядывается с недовольным лицом и шипит.

– В чем дело? Куда ты сорвалась?

Ускоряю шаг. Мимо столиков по этажу до лестницы.

Не будут же они меня против воли удерживать?

Здесь полно народа.

Я закричу на весь клуб.

Пусть только попробуют.

– Стой ты! – Вика выдергивает руку и поправляет задравшуюся на бедра кожаную юбку. Бросает взгляд в арку, ведущую в туалет. – В туалет хочу.

– У тебя что, недержание? – психую.

– Отстань, – огрызается она. – Щас я, – выплевывает.

И цокает каблуками в коридор.

Оглядываюсь.

На меня идет Арон.

Походка широкая и неспешная, руки в карманы брюк, и большой палец наружу.

Заставляю себя оставаться на месте.

Он ничего мне не сделает.

Мы не в сауне, и он не голый.

Он подходит ближе.

Его глаза не как у Ника, черные. Они зелено-карие, и смешинки в них нет, там упрямство, нетерпимость, он деспот, тиран.

Не говоря ни слова, он хватает меня за воротник рубашки, как котенка. И толкает в арку, подальше от толпы.

– Я буду кричать, – плечом стукаюсь в стену. Убираю за уши растрепанные волосы и поднимаю глаза.

– Алиса, – он шагает на меня. Стягивает свободный ворот рубашки с моих плеч, ловко расстегивает пару верних пуговиц, и дергает ткань вниз, оголяя грудь.

– Убери руки, – от его наглости задыхаюсь, перехватываю его пальцы, в этой бесполезной возне пытаюсь прикрыться.

Вся горю.

– Хватит, – одной рукой он сжимает мои запястья, – чего я там не видел.

Грудь набухла, потяжелела, и соски тягуче ломит, под его взглядом они сжимаются, твердеют, как камушки.

– Клевая грудь, – выдыхает он, и широкой ладонью накрывает сосок.

Тяжело дышу. От его тела жар расходится волнами, в голове гуляет безумная мысль, что мне нравится это, когда на меня так смотрят, не скрывая желания, так неотрывно и жадно, так по-мужски требовательно, дико, властно.

– Хочу тебя, – отрывисто говорит он и притягивает меня к себе, заставляя на носочки встать, наклоняется, и губами обхватывает сосок.

Тело насквозь простреливает болезненно-сладкой волной. Пальцами цепляюсь в его волосы, зачесанные назад, жесткие, скрепленные гелем.

Он втягивает сосок в рот, прикусывает зубами, и я громко всхлипываю, представить не могла, что в мужских объятиях может быть так приятно.

Краем уха слышу стук каблуков.

Кто-то идет в туалет.

Слабо отталкиваю мужчину, стиснутая его руками.

– Отпусти!

Он тоже слышит шаги. Влажными поцелуями пробирается от груди до шеи, и нехотя отрывается от меня.

Судорожно натягиваю обратно рубашку. Стягиваю ткань у горла.

Мимо проходит девушка.

Он невозмутимо поправляет пиджак.

– Виктор сказал, ты ждать в меня до утра в обезьяннике не захотела? – он усмехается. Поднимает взгляд. – Еще и стекла в его машине побила. Ты не права, Алиса. И должна быть наказана. Понимаешь?

– Не понимаю, – складываю руки на груди, закрываюсь, соски топорщатся, натягивают влажную ткань. И я заливаюсь краской. – Я еще в сауне объяснила, я…

– Помолчи, – грубо отрезает он и снова приближается. – Я не привык спускать дерзость. И мне не нравится, когда в меня швыряются стеклом. Извинись передо мной, Алиса, – пальцами он зарывается в мои волосы, поднимает лицо к себе. Повелительно смотрит мне в глаза. – Я жду.

– Извини, – выдыхаю с облегчением тут же, немедля. Все оказалось так легко, у меня словно камень с плеч. – Прости меня. Я не хотела. Мне жаль, что ты поцарапался, – смотрю на кривую красноватую полосу на его скуле.

Тянет коснуться, погладить, я так рада, что мне стыдно становится. Такое красивое лицо, а я шврынула в него стеклом.

– Прощаешь? – слабо, измученно улыбаюсь.

– Нет.

Быстро моргаю.

Как это нет?

– Я же извинилась.

– Не так, Алиса, – он улыбается, настолько обаятельно, что у меня дыхание перехватывает. За волосы подтягивает меня ближе к себе, и я снова встаю на носочки. Наши лица на одном уровне, нос к носу, глаза в глаза. – Так не извиняются красивые женщины. Мне нужно другое.

– Что?

– Для начала отсосешь мне.

Он говорит это так просто, будто речь о чашке кофе идет.

Сглатываю.

Его брату двадцать пять оргазмов подавай, ему для начала…отсосать, это все дико бессовестно, в груди у меня встревоженно бухает сердце.

– Свои извинения ты получил, – говорю сдержанно, от его потемневшего взгляда прячусь за полуопущенными ресницами. – Других не будет.

– Ты только за деньги со мной переспишь? – он смотрит серьезно, от его невозможного, густого голоса внутри все переворачивается.

Вспыхиваю и вырываюсь, опять мне напоминают, что я проститутка, я слышать уже этого не могу.

Хлопает дверь, стучат каблуки.

Боковым зрением вижу рыжие кудри, слипшиеся от пены – Вика, справила свои нужды.

Перехватываю мужскую руку и с трудом выдираю волосы из его пальцев.

– Мы с Викой уезжаем домой, – говорю с угрозой, готовая дать отпор.

– Вряд ли, – он поворачивается на замедлившую шаг Вику. Снова смотрит на меня. Его взгляд жесткий, как у охотника, что в дичь целится. Он цедит. – Я не отпущу тебя никуда, Алиса, пока ты не извинишься. Что тут неясно? Вы с Викой сейчас пойдете на кухню. Мыть посуду.

– В смысле? – подруга быстро стучит каблуками к нам.

– Без смысла. Тарелки, губка, крошка “Сорти” или что там у них, – он сует руки в карманы, внушительный и расслабленный – До утра поработаете. А там посмотрим. Может, созреешь, – кивает он мне. – И захочешь загладить свое поведение.

– Арон, – порывисто шагаю ему навстречу, когда он отступает. Мысленно повторяю его имя еще раз – такое звучное, приятное. – Что мне сделать? Кроме…еще варианты есть?

– Идти мыть посуду, Алиса, – повторяет он. Проходит сквозь арку, рукой обводит зал. – Этот клуб открылся недавно, девочки. И хозяин здесь – друг моего младшего брата.

– Но…– семеню за ним.

– Никто тебя отсюда не выпустит, – отрезает Арон. – Поэтому бери подругу. И шагай на кухню. Как надумаешь извиниться, – с интимным нажимом выделяет он это слово, – позовешь меня.

Арон

– Вот за этими девочками следи, – говорю охраннику и показываю на Алису с подружкой. – Они на кухне поработают. Из клуба не выпускать.

Тот мрачно кивает. Возвращается к дверям и встает, широко расставив ноги.

Провожаю взглядом Алису.

Идет и недоверчиво оборачивается, никак поверить не может, что я посуду ее мыть заставил.

На ней рубашка Ника. Влажная, очерчивает грудь.

Сквозь зубы втягиваю воздух.

Я свое получу, я знаю.

Она еще легко отделается. За длинный язык, бутылку и выбитое стекло.

По лестнице взбегаю на второй этаж. Шагаю к столику и смотрю на часы.

Почти утро. А у меня режим, я давно должен быть в кровати. Это Ник богема, до рассвета то работа, то презентации, чаще второе.

Шикарно живет брат.

– Где лапушка? – встречает он меня вопросом, когда я плюхаюсь на диван рядом с ним.

– Сквородки на кухне драит, – беру свой стакан, отпиваю виски.

Морщусь, я сегодня достаточно намешал, завтра голова по швам будет трещать. А еще и эта помолвка вечером, знакомство с новыми членами семьи.

Мне в лом.

– Ты не жестко с ней? – Ник ловит на шпажку оливку, забрасывает в рот.

– Виктор, я с ней жестко? – спрашиваю другого брата, когда он толкает меня, двигая, и падает на диван.

Он не отвечает, достает телефон из кармана. Экран светится. Виктор морщится.

– Тина.

– К ней поедешь? – пью виски, с балкона смотрю вниз, на танцпол.

– Уже нет, – он отключает звук и растирает ладонями лицо. – Рассчитывал раньше осовбодиться. Поздно. Завтра на работу.

– Антох, уронишь, – зовет жениха Ник и смеется, когда тот пытается выпить из рюмки, поставив ее на локоть. – Так, братья, – Ник хлопает себя по брюкам и встает. – Пойду гляну. Как она там. Я же ей телефон обещал, помочь. Заманил зайку.

– Я тебя умоляю, Николас, – хмыкаю в стакан. – Совесть проснулась?

– Девочка мне понравилась, – признается Ник. – Я влюбился.

Переглядываемся с Виктором. Тот гасит ухмылку.

Ник это всерьез сейчас, мы оба знаем, он влюбчивый, но не в проститутку же?

– Сядь, – командую.

– Нет, – он пробирается между столом и диваном.

– Эй, – изгибаю бровь.

– Арон, вот только лечить меня не надо, ладно? – Ник оборачивается. – Она твоя, я понял. Я просто проверю. Может, ты ее зашугал там, плачет.

– Серьезно, плачет? – Виктор кивает. – Ты мой Бентли видел? Она же чокнутая.

Ник улыбается.

Улыбаюсь в ответ.

На тачку Виктора я у входа наткнулся – печальное зрелище.

– Ща я приду, – Ник сует руки в карманы, развинченной походочкой шпарит по залу.

Откидываюсь на диване.

Смотрю на часы.

Когда брат вернется, уверен – скажет, что Алиса готова извиниться.

Потому, что не будет она с жирными сковородками у раковины возиться, нет.

Она выберет приятную альтернативу. Попросит, чтобы я ее трахнул.

Глава 9

Железной губкой тру жирный лист.

Сдуваю волосы со лба.

И слушаю причитания Вики у соседней раковины.

– Супер просто. Капец маникюру. Почему нам даже перчаток не дали?

– Спроси, – глазами показываю на безразмерную повариху в белом фартуке и колпаке.

Поваров здесь несколько, и все крупные, больше похоже на санитарок из психиатрии, силы в них немеренно, чтобы буйных удерживать.

Но мы-то с Викой.

Они нас пальцем тронут, и мы упадем. Особенно Вика с каблуков навернется.

– Тебе что, – голос подруги прорывается сквозь шум воды. – Извиниться сложно? Что ты ему сделала?

– Нагрубила. И стеклом кинула, – капаю крошку “Сорти” на лист. И продолжаю оттирать нагар. – А его брату мы машину разбили. Ну, ты помнишь.

– Так давай извинимся, – вдохновляется Вика и отбрасывает в сторону губку. Опирается на раковину. – Скажем, мол, простите, мы так больше не будем.

– Он отсосать ему потребовал, – рассказываю шепотом. – В качестве извинений.

– А ты что? – Вика округляет глаза.

– А я здесь, – сую лист под кран, ладонью смываю пену.

Вика молча продолжает мыть посуду. Кошусь на нее – она кусает губы.

– Ну? – жду реакции.

– Я бы согласилась, – выдает она.

– Я уж поняла, – беру другой лист. – Но Вик…

– Да знаю, не твой вариант, – она отмахивается. Через плечо смотрит на повариху. – И что, нам тут до утра торчать? Тарелки шоркать?

– Не знаю.

Моем посуду.

– А я вместо тебя не могу? – Вика с грохотом ставит чистое блюдо в сушку. – Минет ему сделать.

– Вик.

– Ну что? – она раздражается, встряхивает рукой, и в меня летит пена. – Классные мужики, ты подумай, где мы еще таких встретим. Попытаться же можно. Не тебе, – отрезает, когда я открываю рот. – Мне. Нормальное предложение. Эти братья не из тех, кто с цветами в зубах за тобой на коне скакать будут. Чтобы их заинтересовать, надо быть не студенткой, как мы, а…– она заводит глаза к белому потолку, где клубится пар. – В общем, надо какой-нибудь “Мисской” быть. Мисс города, по меньшей мере, или Мисс Россия.

– Угу, – натираю лист пеной.

– Да, – продолжает Вика. – А когда нет титула красоты и короны – постелью надо брать, – просвещает она меня. – Вот смотри. Понравится ему секс. Он захочет повторить. Несколько раз повторит – вот уже и отношения, какие-никакие. А там и до официальной любовницы рукой подать.

– Интересный подход, – звучит позади нас саркастичный смешок. – Чего только не услышишь от девушек на кухне. Алиса, а подруга-то дело говорит.

Одновременно вздрагиваем и оборачиваемся на стоящего за спиной Николаса.

Ник переводит взгляд со смущенной Вики на меня, и улыбается.

Засматриваюсь на его голую грудь с темной порослью волос, на кубики пресса, на узкие бедра, на них болтаются синие рваные джинсы.

Он на модель похож, до того идеальный.

Но он так подло меня обманул с телефоном, подсунул своему брату.

– У меня на все случаи жизни есть план, – встряхивается Вика. Мыльной рукой кокетливо поправляет волосы.

Которые уже на мочалку похожи.

И у меня не лучше.

– Просто нам с Алисой кажется, что это как-то несправедливо, – она швыряет губку в раковину и выключает воду. – Почему нас принуждают возиться здесь с тарелками? Ведь всегда можно договориться.

– Вот как?

– Да. Все мы взрослые люди, неужели не найдем общий язык? – на этих словах она показывает свой. Ведет им по губам.

Вспыхиваю и отворачиваюсь к раковине.

Вика всегда такой была, сколько я ее знаю, с первого курса. Маленькая и очень худенькая, вечно на высоких каблуках. В институт она приходила с новыми телефонами, кольцами, серьгами и говорила, что это волшебник подарил.

У нее и мама такая же, это она ее общению с мужчинами учит.

– Что думаешь, Алиса? – Ник подходит ближе, облокачивается на стол сбоку от меня. – Мы взрослые люди?

– У тебя вроде мальчишник, – буркаю и тру лист.

– Не я ведь жених, – он улыбается еще шире, заглядывает мне в лицо. Он изучает меня, в темно-карих глазах такой неприкрытый интерес блестит, у меня щеки полыхать начинают.

Я с его братьями целовалась, с двумя.

И старший сейчас извинений ждет.

– Ты меня обманул, – говорю негромко, стараюсь на него не смотреть, чтобы не сбиваться. Внутри еще слабая надежда есть, что он пришел и телефон принес, что ему доверять можно. – Телефона нет?

– Есть, лапушка, – он кивает.

Вскидываю взгляд.

– Я, правда, помочь тебе хотел, – он касается моей руки. Пальцами по венам ведет, от локтя к запястью, и дрожь запускает, путает мысли. – Ты мне понравилась. Очень. Но Арону тоже.

– И что? – в горле пересохло, пытаюсь сглотнуть. И мне Ник нравится, и сильно, я бы простила эту ерунду с телефоном, если бы он меня сейчас отсюда увез. – Пусть Арон в эскорт позвонит, если ему так надо. Отвезешь меня домой?

– Он мой старший брат, Алиса, – его пальцы размазывают пену по моему запястью, – он первый.

– У вас очередь что ли? – свожу брови. – На меня?

– Можно и так сказать.

Его ответ мне словно молотком по голове. У них очередь. То есть, сначала старший получит извинения, потом средний за машину накажет, а потом младший, просто так, раз я ему нравлюсь?

– Иди вон отсюда! – выдергиваю руку. Плещу в него воду из-под крана.

Его красивое лицо с полными губами меняется, взгляд видится мне порочным, понимаю, что он такой же, как они, монстр и деспот, он ведь их брат.

– Ты на прицеле, лапушка, – Ник выпрямляется. По его животу стекают струйки воды, вниз. Он ерошит каштановую челку, спадающую на лоб. – Хорошо, я пойду. Только, Алиса, – он усмехается, взглядом упирается в мою грудь. – Рубашку мне отдай.

– Что?

– Рубашку, – за край он тянет ткань на себя. – Это же моя рубашка. Отдай ее мне.

Гремит посуда – это я, швыряю лист в Ника. Из сушки падают тарелки, здесь такой грохот стоит, словно наступил конец света.

– Лис, – Вика дергает меня за руку.

Отшатываюсь от мужчины, она меня тащит, и я послушно бегу, по коридору на склад.

Здесь стеллажи и мешки, мы с Викой бухаемся на них, переводим дыхание.

Ник за нами не бежит.

Я выдыхаю.

– Ты, конечно, красивая, – оценивает Вика и хватает пачку со стола. Выщелкивает сигарету, чиркает зажигалкой. Выпускает изо рта тонкую струйку дыма. – Но я честно не понимаю. Чего эти трое так в тебя вцепились?

– И почему не в тебя, да? – вяло огрызаюсь.

Тереблю рукав рубашки.

Ник не шутил.

А мне хотелось стянуть рубашку, и в лицо ему швырнуть, пусть я снова буду голая ходить, мне плевать уже, эта троица довела меня, я на пределе нахожусь.

– Короче, надо валить, – выдает мудрую мысль Вика и стряхивает в пепельницу пепел.

Сидим на мешках.

Ногтем корябаю ладонь. Кожу на руках стягивает от мыла, не хочется возвращаться к посуде.

И Нику. Мне просто страшно.

Широко зеваю, представив свою комнату и мягкую кровать.

Скоро рассвет, судя по времени, но, кажется, эта длинная ночь не кончится никогда.

– А тебе еще вечером на ужин, да? – Вика жадно затягивается сигаретой. – Блин. Вот честно, Алис. Нормальные мужики – они берут и трахают. А эти что за извращенцы? То в обезьянник, то в ночном клубе посуду мыть. Пресыщенные, – выносит она им приговор, – как я и думала. Просто секс их не устраивает. Им надо с ума свести, влезть под кожу. Заставить думать о себе…

– Вик, – перебиваю. – Хватит, а? – поднимаюсь с мешка. – Я уже слышать про них не могу.

– А что еще делать, Алиса? – она в раздражении мнет бычок в пепельнице. – Застряли с тобой тут, как в грядке, и…

С лязгом, с грохотом, открываются железные створки ворот.

На склад падают желтые полосы света фар. Снаружи гудит грузовик. Парень в синем комбинезоне шире распахивает ворота.

– Поезжай, – кричит водителю и машет рукой, приглашая.

Переглядываемся с Викой.

Счастью своему не верим. Но мы обе это видим – задний двор клуба. Улицу. Легкий предутренний туман.

– Алиса, – Вика ахает.

Ловлю ее за руку. Смотрим на грузовик, что заезжает на склад.

И крадемся вдоль стены, мимо стеллажей и ящиков с бутылками.

Приближаемся к воротам.

И выскакиваем на улицу.

Меня будто досрочно из тюрьмы выпустили, задираю голову к серому, светлеющему небу и глубоко дышу.

– Не стой, вдруг охрана придет, – за рубашку дергает меня Вика и тянет подальше от ворот. Вдоль клуба, мимо кустов и деревьев, к проспекту.

– Фух, – тихо смеюсь, даже сонливость отступает, на холодном воздухе ежусь, трезвею, нарадоваться не могу. – Вик, я тебе те туфли подарю, которые тебе нравятся, – обещаю подруге и выруливаю за угол.

И тут же отшатываюсь назад, налетаю на Вику.

– Они там, – говорю одними губами.

– Там?

Вместе осторожно выглядываем из-за угла.

У входа в клуб толпится народ. И стоит белый Роллс-Ройс, горят фары.

На капот опирается Ник, разговаривает по телефону.

– Надоело на мальчишнике, – комментирует Вика.

Взглядом нахожу старших братьев – они топчутся под козырьком. Виктор курит.

Они смеются и смотрят на Ника. Тот убирает сотовый в карман и знаком показывает им что-то. Шагает ближе.

Они втроем разговаривают с охранником.

И вместе скрываются в клубе.

Смотрю на Роллс-Ройс, на включенные фары и распахнутую дверь.

И в очередной раз поражаюсь самоуверенности этих братьев, бросать вот так просто машину, с ключами, ночью…

– Поедем? – неуверенно спрашивает Вика.

Поворачиваюсь на подругу.

У нее глаза горят азартом, у меня и самой кровь закипает, адреналин несется по венам.

Я уже столько всего натворила сегодня. В одного стеклом швырнула. Другому машину разбила.

Третьему зарядила подносом.

Если угоню его Роллс-Ройс – вряд ли будет хуже.

– Быстрее думай, пока он не вернулся, – торопит Вика и нервно переступает на каблуках.

До дома нам добраться как-то надо.

А машину Ник найдет потом, его авто не иголка, наш город не стог сена.

– Да! – решаюсь, и первая шагаю из-за угла. – Идем скорей.