Текст книги "Сёши 2 (СИ)"

Автор книги: Christian Bergensen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

   Я должен буду постоянно связываться с группой прикрытия. Днем и ночью. Хотя бы раз в четыре часа. Не смогу и миссию прервут.

   Сейчас я сонно разглядывал трещину на штукатурке. Ко мне никто не подходил. Всё много раз оговорено и повторено. В эту комнату я вернусь. Здесь будут круглосуточно дежурить медик и аналитик. Нужно просто...

   Призыв!

   Хатаке Какаши и другие в Ю-но-Куни

   Столица Горячих Источников походила на большой базар. Высокие стены делили город на четыре части. Днём широкие ворота стояли распахнутыми, и люди беспрепятственно сновали туда-сюда. Многочисленные лавочники завлекали покупателей обещаниями отдать свой товар чуть ли не даром. Особо настырные донимали даже монахов, но приставать к двум наглухо закутанным шиноби, ведущим маленького мальчика, не решались.

   До прохода в нижнюю Портовую четверть пришлось миновать половину города. Однако в этом был смысл. Чем больше народу нас разглядит, тем лучше. Сёши грыз большое яблоко и с любопытством вертел головой. Тензо цепко удерживал его руку.

   Знакомая облупленная вывеска в конце переулка ничуть не изменилась. Внутри небольшой закусочной-кабаяки двое моряков болтали с поваром в ожидании, когда пожарится рыба. Мы прошли прямиком за прилавок, в тесную комнатку, уставленную кадушками с живыми угрями. Я отстучал замысловатый сигнал по запылённому полу и дождался, когда поднимется люк. Мелкий немедленно сунул нос в открывшийся проход, но бдительный Тензо прихватил его за шиворот.

   Хорошо освещённый подвал в несколько раз превышал размеры забегаловки наверху. Нам навстречу поднялся морщинистый человечек в круглых очках с верёвочными петлями, какие любят менялы и счетоводы.

   – Добро пожаловать, господа. Чем могу помочь?

   Я вытряхнул на стол почти десяток свитков.

   – Оцените.

   Появившийся дюжий помощник распечатывал и запечатывал свитки, пока торговец сличал тела со списками особых примет в затрепанной Книге розыска. Пощелкав костяшками соробана, выдал цену:

   – Шесть четыреста. Желаете продать?

   Кивок. Даже мёртвым отбросам можно найти применение. В нашем случае – обеспечить нужное впечатление.

   Смахнув шесть золотых обанов в рукав, четыре меньших монеты я подвинул обратно к старику.

   – Посоветуйте, кому можно сбыть мальчишку и кое-какое оружие.

   Довольный скупщик охотно записал несколько имён и порекомендовал обратиться к своему хорошему другу Рафу. Мельком глянув на кривенькие каракули, я понял, что ничего нового не узнал. Да и неважно. От торгаша нам требовалась исключительно рекомендация. Мы её получили, а теперь следует без суеты подождать, когда разойдутся слухи.

   В гостинице Сёши лениво перекусил и свернулся клубком на татами, вот только отдохнуть мелкому не дали. В нашу комнату началось настоящее паломничество. Отогакуре изрядно взвинтило цены на живой товар, и многие были не прочь нагреть руки на перепродаже. Шиноби с ребёнком видело достаточно праздного народа, так что агент Звука стал третьим в череде желающих. В отличие от прочих, длиннолицый прохиндей заявился не один, а с помощником. Судя по виду, ирьёнином.

   Тензо расписал родословную, возраст, способности товара... и начался торг.

   Первое предложение цены было встречено ледяным молчанием. Через минуту покупатель не выдержал.

   – Но, господа...

   Я оборвал нытьё:

   – Подметальщиками и водоносами не торгуем.

   – Вы правы, конечно, господин. Десять?

   – Мальчик уже использует чакру.

   – Тогда тринадцать тысяч, – он заторопился. – Это очень хорошая цена за такого кроху!

   Долгий вздох показал, как меня гнетёт необходимость общаться с дураком и повторять уже сказанное.

   – Он сирота, последний из клана Минагава. Их кеккей генкай связан с улучшенным восприятием. Кин-чан, скажи дяде, сколько людей в этом доме, где они и кто они.

   Сёши сощурился.

   – Двадцать два. Одиннадцать женщин, десять мужчин и один ребёнок. Четырнадцать человек на первом этаже. Семь на втором. Шиноби четверо: это вы, вот он – мелкий невежливо ткнул пальцем в помощника, – и ещё одна женщина на первом этаже.

   Торговец проникся.

   – Господин, восемнадцать тысяч. Уверяю, никто не заплатит больше!

   Я пихнул мелкого к нему.

   – Смотри.

   Проверял товар ирьёнин-помощник. Уделив особое внимание детским ладошкам, он прошелся диагностическим дзютсу вдоль тела. Царапнул запястье крошечным лезвием и уронил каплю крови в развёрнутый свиток. Через пару минут кивнул.

   – Чисто.

   – Благодарю вас, господа! – довольный покупатель выложил упаковки с деньгами на столик.

   Делая вид, что не доверяю печатям здешнего монетного двора, я распотрошил одну пачку. Новёхонькие кобаны, только что из чеканки.

   – Забирай.

   Мне было интересно, как они собираются увести мелкого. Оказалось просто. Закатали в циновку и перевязали верёвкой.

   Прекрасно. Просто идеально.

   Глава 14

Объективная опасность и депривация побуждают человека к интеллектуальным подвигам и изобретательным попыткам разрешить свои трудности, тогда как объективная безопасность и изобилие делают его довольно глупым.

Анна Фрейд

   Сёши. Первое задание. Начало

   Похоже, мы прибыли.

   За то время, что мы с покупателем качались в паланкине, я чуть не уснул. Внутри многослойной тростниковой обёртки было темно и душно. Ровный шаг носильщиков убаюкивал, но теперь меня вытащили из каго и снова потащили на руках.

   Скрип запираемых ворот. Большой дом?.. Поворот, ещё один... три коротких шага вверх... Лестница или крыльцо?.. Шорох отодвигаемых перегородок... снова... и снова... Всё, положили.

   Верёвки, стягивающие мою упаковку, ослабли. Свёрток катнули. Свет!

   Прекратив жмуриться, я осторожно поднял взгляд и чуть не подавился бережно хранимым во рту маячком. В памяти само собой всплыло "чудище обло, озорно, огромно, с тризевной и лаей..."

   Ну, может, не тризевно, но обло точно.

   Тётка, восседающая на почётном многослойном сидении, была толстая. Не полная, не пухлая – толстая! На лице, посреди необъятных щёк торчала только круглая пипка носа – глаза давно утонули в складках. Четыре подбородка плавно стекали на грудь и колыхались при малейшем движении. Наштукатурилась странная женщина, словно актёр кабуки. Белил, положенных на лицо и шею, хватило было покрасить потолок в комнате, и это не считая румян, помады и масла для волос. Оделась она в инфернальное кроваво-чёрное фурисодэ с огромным золотым поясом.

   Жуть лесная! Зачем же так с собой?..

   Зато чакры у неё было дофига, и что-то мне подсказывало, что именно эта тётя всем тут и заправляет. Поспешно подобрав под себя ноги, я поклонился, почти уткнувшись носом в татами.

   – Простите, пожалуйста, госпожа.

   Как говаривал Камизуки-сенсей: "Всегда начинай с извинений, не ошибёшься".

   – Всё-таки купили? – обладательница выдающейся внешности заинтересованно подалась вперёд.

   – Неожиданно удачная сделка, Тарен-сама, – довольно пропел длиннолицый, – у мальчика оказались способности канчи. Больше того, шиноби, которые его продали, утверждают, что это наследуемый дар.

   – Как зовут? – сложенный веер требовательно толкнулся мне в плечо.

   С трудом пропихнув семечко-маячок в пересохшее горло, я представился:

   – Минагава Кин. Осмелюсь просить вашей милости.

   – Хо?.. Неужели Минагава из Дождя?.. – веер похлопал щёку. – И что? Какова твоя чувствительность?

   – Могу найти любого человека на сто кэнов вокруг, госпожа.

   – Любопытно.

   На слово мне не поверили, пришлось причуяться и рассказать, кто есть в доме. Область своей чувствительности я занизил в несколько раз, но женщина всё равно одобрила покупку.

   – В этот раз вам удалось приобрести что-то дельное.

   Следующий час меня обследовал давешний ирьёнин и выяснил он не так уж много.

   – Возраст примерно пять лет. Шрамов и швов нет. Никаких посторонних включений или татуировок. Что-то непонятное с глазами – нужно, чтобы в столице посмотрели, но зрение хорошее. И в целом здоров...

   Тарен подобные мелочи не интересовали. Она с интересом копалась в барахлишке, заложенном в мои рукава и пояс весёлым дядечкой из Управления разведки. Смахнув в шкатулку пару мелких монеток, пустой коробок-инро, костяную расчёску, палочки и прочую подобную дребедень, она двумя пальчиками приподняла повязку-удэмамори.

   – Это что?

   – Ой! Это осталось от мамы. Не выбрасывайте, пожалуйста, очень прошу!

   Толстуха сочувственно закивала всеми своими щеками и подбородками.

   – Ну что ты, Кин-чан. Мы же понимаем твои чувства. Вот смотри! Я положу повязку в эту коробку. Если будешь послушным, то скоро получишь её назад.

   Не повезло. В полосе тёмного шёлка, кроме обычного травяного крошева с цветочным запахом, пряталось несколько особых семечек Тензо. Теперь трое суток и всё – тот маячок, который сейчас у меня в желудке... м-мм... будет утрачен.

   – Спасибо, госпожа.

   Видимо, благодарность вышла кисловатой, потому что меня утешающе погладили по голове.

   – Ну-ну, не расстраивайся так. Переоденься-ка лучше.

   Переоденусь. Только чем оно лучше? Прошлая одежда была мне по размеру и не таких... дурацких цветов, а в этой я на пугало похож. Глупый вид +2.

   Пока менял прикид, в комнату вернулся давешний торгаш, и зашептал на ухо женщине. До меня долетали только отдельные слова:

   – Странно... уже нет... куда...

   Чудище задумчиво шевельнуло подрисованными бровями.

   – Распродались и убрались? А могли бы задержаться и выручить побольше за такое золотце... Кин-чан! – она поманила меня ближе. – Те мальчики, которые тебя продали, они куда-то торопились? Их кто-то преследовал?.. Нет?

   – Я не знаю.

   – Тц! – досадливо шикнув, Тарен распорядилась: – Передайте этой влюблённой парочке, чтобы собирались в Тюгоку! Отнесут золотко. И пусть не плетутся, как обычно!

   Ха! На это мы и рассчитывали!

   К доставке живого товара скупщики Ото-но-Куни подходили дифференцированно. Большие группы беженцев грузили на корабль и отправляли морем, под присмотром охраны – не ближний свет, зато безопасно. Некоторую часть людей увозили в тяжёлых, закрытых повозках, в каких возят опасных преступников. Купленную мелочь, вроде меня, унёс шиноби, но проследить за той покупкой получилось только до Тюгоку.

   А мне, получается, дадут аж целую пару охранников.

   – Кин-чан, ты не устал? Кушать не хочешь?

   И это злобные шиноби Звука, из-за которых я так трясся? М-да...

   Маки и Хачиро оказались самой натуральной, всамделишной парочкой. Эти двое не упускали случая подержаться за руки, на привалах пили из одной фляги и непрерывно ворковали. По сторонам они смотрели постольку-поскольку, предпочитая пялиться друг на друга.

   Перед выходом меня строго предупредили насчёт правильного поведения и санкций за непослушание, зато потом начался цирк с конями. Я совершенно спокойно висел на спине у Маки, обнимая её руками и ногами, но девушке постоянно казалось, что "бедный малыш" устал и вот-вот упадёт, что ветер дует слишком сильно, дождик мочит слишком мокро... Смехота!

   Однако образ растерянного и затюканного ребёнка я поддерживал охотно. Имею право. Меня сегодня продавали и покупали, а теперь куда-то тащат!

   – Можно немножко походить? Ноги затекли, – я скроил просительную моську, подсмотренную у своих одноклассниц. Есть пока не охота, но мне нужно расцепиться с Маки. Не стоит упускать лишнюю возможность связаться с командой прикрытия.

   – Ну, конечно!

   Бегущий рядом парень нерешительно запротестовал:

   – Милая, мы не успеем добраться до нужной деревни, если будем останавливаться каждый час.

   – Ну и что? Переночуем в другом месте. Давай-давай! Остановимся здесь. Смотри, родник!

   Хачиро только рукой махнул на легкомысленную подружку.

   Хы! Подкаблучник!

   Благодаря капризам девушки, ночевали мы в глухой деревне из десятка дворов. Конечно, в такой дыре не было гостиницы, но сёдзи призывно желтели в сумерках, и шиноби постучали в первый попавшийся дом. Хозяйка не отказала. Выгнала собственных спиногрызов ночевать в амбар, а сама затеяла готовить ужин для нежданных гостей и греть офуро.

   Отправив обязательную чакра-SMS отцу, я разглядывал крестьянский дом. И не сказать, что как-то особо бедно или тесно. Для женщины с тремя детьми довольно просторная усадьба, а то, что электричества нет и вода из колодца – несмертельно.

   Маки разожгла небольшой очаг-ирори в главной комнате и подвесила чайник на крюк. Трубы или какой-то иной вытяжки тут не было, горячий дым дробился о деревянную решётку, подвешенную к потолку. Когда дровишки прогорели до углей, шиноби закинули на неё свою отсыревшую одежду. На ужин был сугубо овощной суп с мисо и онигири с кусочками рыбы.

   Я с любопытством облазил комнату и сунулся на лестницу второго этажа, но Хачиро сдёрнул меня оттуда за штаны. Пришлось сидеть и разглядывать предметы в неглубокой нише-токонома. Странноватый набор: грубая глиняная бутыль на нарядном столике, длинный свиток с потемневшим пейзажем и высокая доска с фишками.

   – Это что? – такой игры я не знал. Похоже на нарды.

   – Эй, хозяйка! – парень окликнул хлопочущую женщину. – Можно взять доску? Хочу сыграть в сугороку.

   – Извольте, пожалуйста.

   Правила оказались простецкими. Пока грелось офуро, мы с Маки успели обуть Хачиро на кругленькую сумму. Девушка предвкушала, как потратит лёгкие денежки в столице – шиноби вздыхал и поглядывал на меня с подозрением. Неудачник!

   А на ночь меня привязали рядом с очагом. Руки прикрутили к одному опорному столбу, ноги к другому. Поворачиваться с боку на бок верёвка позволяла, а дотянуться зубами и пальцами до узлов – нет. В кои-то веки Хачиро остался непреклонен. На жалостливые причитания Маки отрезал:

   – Нет! Ты не понимаешь. Твой Кин-чан из старого клана. Таким, как он, оружие дают раньше ложки. У нас уже был случай, когда малыш, вроде этого, прирезал спящего сопровождающего и сбежал.

   Сами охранники устроились в спальне. Караулить не стали, а занялись другим, более приятным делом. Слушая шёпот, вздохи, тихую возню и глядя на тени, я недоумевал. Мне представлялось, что личность Орочимару должна наложить какой-то отпечаток на выходцев из его деревни. Я ждал, что со мной обойдутся гораздо более сурово, но принятые меры безопасности не казались ни чрезмерно жестокими, ни унизительными. По меркам шиноби – лёгкий дискомфорт, не более.

   Интересно, как пойдут дела в Тюгоку.

   Проснувшись среди ночи, я поискал команду сопровождения. Связь с Паккуном помогала чувствовать направление, а на таком расстоянии мне хватало мгновения, чтобы дозваться Какаши. Он, похоже, дремал, но легко проснулся.

   Обменяв свою чакру на отцовское ободрение, я постарался поудобней улечься на тощем хозяйском футоне. День получился длинный и дурацкий. Поволноваться пришлось изрядно, но телесно я почти не устал.

   Хачиро приподнял голову на мои ёрзанья.

   – Что?

   – Прошу прощения, можно мне... – никогда раньше не интересовался, как правильно называется деревенский сортир, а все привычные вежливые эвфемизмы казались тут слегка неуместными, – в отэарай?

   Шиноби вздохнул.

   После совместного посещения оплота задумчивости он проверил мои руки-ноги. Растёр намятые верёвкой места. Узлы перевязал по-другому и набросил сверху тонкое покрывало, скорее для защиты от комаров, чем, собственно, для тепла.

   – Спи, давай!

   – Спокойной ночи, Хачиро-сан.

   Вытянутая вдоль морского побережья Ю-но-Куни была населена существенно плотнее, чем Страна Огня. Мы чесали лесом и случайными просёлками, но ещё до обеда миновали несколько деревень, пару городков, пяток одиноких замков и три больших святилища.

   Самую истошную полуденную жару пережидали в придорожной забегаловке. Кроме нас здесь отдыхал лысоватый мужчина с мальчиком лет девяти-десяти. Я долго не мог понять, чем они занимаются – вышитые на их одежде значки мне ни о чём не говорили. У мужика на носу были очки, а пальцы выглядели немного темнее всего остального (краска или какой-то химикат?). Пацан был подстрижен в кружок, как большинство городских детей, и носил на поясе ножик, похожий на маленький серп.

   Сообразил я только, когда приметил их поклажу: солидный деревянный ящик с множеством отделений, футляр со складными весами и большой мешок, набитый чем-то мягким с запахом травы. Странствующие аптекари – вот они кто. По деревням в разнос торгуют. Скорее всего, мужик не просто торговец, но и фармацевт, а пацан – ученик и помощник.

   Другой посетитель – курьёр в голубой форменной куртке и небрежно намотанном фундоси перехватил миску супа и порысил дальше. Видать, его посылка требовала скорости.

   Двум молодым шиноби торопливость была чужда. Хачиро расслабленно валялся на лавке, а Маки развлекалась тем, что заталкивала в меня дополнительную порцию варёной гречки. Я бы съел, но здешний повар зачем-то приправил её сырым яйцом. Бррр!

   – Кин-чан, ты такой худющий! Ну, давай, ещё немножко.

   – Не хочу больше!

   "Худющий Кин-чан" норовисто мотал башкой, уворачиваясь от ложки. После нескольких безуспешных попыток девушка сдалась и принялась за несъедобное месиво сама. Я тут же пересел поближе.

   – Маки-чан, а куда мы идём? В вашу деревню?

   – М-м... нет, не совсем.

   – Не совсем? Как это? – робкое недоумение удавалось мне особенно хорошо. Отработанный приём.

   – Сначала нужно проверить, получится ли из тебя шиноби.

   Что-то вы крутите, голубушка. Возмутительно!

   – Пфф! Тот мелкий дядька уже проверял. Я умею делать чакру и искать людей! Меня учили.

   – Ну, тогда совсем скоро будешь называть меня Фурукава-семпай! – она весело щёлкнула меня по носу, но информации не добавила.

   – О-о! Семпай... а где я буду жить?

   – С другими ребятами. Не волнуйся, тебя...

   Вроде бы дремлющий Хачиро приоткрыл глаза.

   – Маки.

   Тц! Вот так всегда. Стоит только начать многообещающую болтовню, как парень одёргивает подружку. Ну что плохого, если я немного узнаю о том, где живут "другие ребята"?

   К вечеру мы добрались до границы Горячих Источников и Звука. В этом месте две страны разделяло глубокое ущелье, а объединял длинный деревянный мост. Возле удобного транспортного горлышка обосновался таможенный пост. На пригорке вырос небольшой, но очень гордый замок, а ниже устроился посёлок, состоящий преимущественно из постоялых дворов. Маки показала мне самый роскошный, устроенный местным аристократом на случай проезда важных персон. А то вдруг нагрянет высокопоставленный чиновник или родственник даймё? Не селить же его с купцами, ремесленниками и прочим сбродом. Это ж позору не обобраться! Пришлось по такому поводу собрать кучу фигурной черепицы, лакированного дерева и позолоты. Невероятный пафос и крутота!

   Мои охранники выбрали заведение попроще, зато с онсэном.

   – Добро пожаловать, уважаемые гости!

   Прислуга улыбалась радушно, половина холла была завалена крупногабаритным багажом, на кухне гомонили и готовили что-то вкусное – похоже, местечко популярное.

   Строгий дядька, сидящий за конторкой, ничего у нас не спросил, только сделал пометку в специальной книге. Власти стран старались приглядывать за перемещением своих подданных – в гостиницах в обязательном порядке переписывали всех постояльцев и пускать на постой беспаспортных бродяг запрещалось. Вот только требовать документы у шиноби дураков не было – хитая обычно хватало, чтобы понять кто такие и откуда.

   Хачиро ещё не успел проверить доставшуюся комнату, а неугомонная Маки уже стягивала форменную безрукавку Отогакуре, напевая:

   – Мыться! Мыться! Кин-чан, переодевайся быстрей!

   – Да, да.

   Я послушно распутывал пояс штанов, одновременно пытаясь сформулировать проблему. Мне не нравилось собственное настроение. Причём чем дальше, тем больше. Не должен я в такой ситуации чувствовать себя туристом на отдыхе. Но ведь чувствую. И даже компания условно враждебных шиноби не мешает.

   Где подозрительность? Где звенящие нервы?

   Нету.

   Стоило мне хоть немного напрячься или запереживать, как мягкое облако довольства и покоя окутывало с ног до головы. Это не казалось чем-то неестественным, но только до тех пор, пока я не взглянул на ситуацию со стороны.

   Как же они это делают?

   Химия в качестве причины аномального легкомыслия исключалась. Моя устойчивость продлится ещё несколько суток. Защиту в голове никто не трогал – четыре ключевых знака вспыхивали перед внутренним взглядом, стоило только сосредоточить внимание. Оставалась Маки.

   А я-то удивлялся. Всё думал, зачем её понесло в шиноби? Такую женственную и ласковую. Ну так не всем же лазить с ножом по кустам. Кто-то должен работать успокоительным и антидепрессантом для нервных малолеток. Потому и тащимся, останавливаясь на каждом углу. Медленно? Зато товар прибудет в кондиции.

   Напоминает Наруто с обратным знаком. Присутствие приятеля обдирало нервы потусторонней жутью, а Маки, наоборот, убаюкивала всякую подозрительность. Ей хотелось доверять, быть рядом, прикасаться...

   Натягивая гостиничную распашонку, я отвернулся и на секунду связался с отцом.

   О! Прямо, как холодный душ – сосредоточенность, внимание и готовность к действию. Отрезвляет что надо. Спасибо, пап!

   Позволив Маки помыть мне волосы, решительно прогнал её от всего остального.

   – Я сам!

   – Кин-чан, ты непослушный! – обиженная девушка выразительно выгнула бровки.

   Ха! Даже не представляешь насколько! А вырасту, стану ещё хуже.

   Ополоснувшись, я завернулся в полотенце, обул великоватые гостиничные гэта и поцокал по дорожке. В Конохе хватало кипящих дзигоку и онсэнов с самой разной водой. Какаши фанател по соляным купальням, а мне нравилось пробовать разное. Здесь открытые ванны устроили прямо на берегу озера – маленькие плошки для двух-трёх человек и просторные заводи, в которых можно было вольготно расположиться хоть вдесятером. После горячей воды гостям предлагалось поплавать в прохладе озера, а потом погреться снова.

   По вечернему времени народу на источник пришло навалом, но Хачиро уже обосновался в небольшой круглой купалке, подальше от основной толпы. Я осторожно тронул парящую поверхность.

   М-мм!.. Приятная водичка – не слишком горячая. А непривычный молочный цвет, похоже, от мельчайших пузырьков. Кожа вмиг покрылась серебристой шубой. Всё равно что в минералку макнуться. Забавно!

   Обнаглевшим шиноби тоже было неплохо. Они скользили в воде, как две ленивые рыбы, целовались и слизывали друг с друга пузыри, никого не стесняясь. Впрочем, на них никто и не смотрел. Малышня, подростки и даже некоторые мамочки, разогревшись в онсэне, бежали бултыхаться на мелководье и рассекать по озеру на лёгких бамбуковых плотиках. Солидные мужики степенно переговаривались и помаленьку квасили.

   Я отвернулся от творящегося разврата, умостил подбородок на руки и уставился на противоположный берег. Где-то там, в густом лесу, пряталась команда прикрытия. Отец, Паккун, Тензо и остальные. Как у них дела?

   Хачиро сказал, что завтра днём мы придём в Тюгоку. Двое суток на дорогу. Приемлемо. Главное, потом не застрять в столице...

   Размышления оборвал пронзительный крик.

   И в то же мгновение Хачиро втиснул меня в край купальни, прикрывая собой. Маки метнулась к озеру. Туда, где отчаянно голосила молодая женщина. Что там?

   Один из лёгких плотиков качался пустым почти на середине озера.

   Кто-то упал? Ребёнок?..

   – Сиди здесь! – рявкнул парень. – Не смей никуда...

   Добежав до связки бамбука, мои охранники оглянулись и нырнули. Только круги по воде. Я спешно соображал. Глубоко... Вечер... Озеро уже потемнело, напиталось сумерками. Сколько времени тот человек находится под водой? Сколько им придётся нырять?..

   Искать кого-то сквозь слой холодной озёрной воды было непривычно и трудно, но меня в первую очередь интересовало дно. Неровное... ступенчатое дно. Нашёл! И совсем не там, где шиноби. Пока взрослые спохватились, плотик успело прилично отнести в сторону.

   Коротко разбежавшись, я прыгнул в воду и саженками рванул туда, где отчаянно трепыхался крохотный очаг чакры. Вниз в глубину! Камень... чакра правее... скользкое тело... Рука! Схваченный не брыкается – потерял сознание. Толкнуться и вверх!

   Подоспевший Хачиро выудил нас обоих.

   На берегу, увидев обмякшее и неестественно побледневшее тело, мать неудачника завыла, царапая ногтями щеки. Кто-то из малышни немедленно подхватил. Гостиничные служанки бестолково носились, наталкиваясь друг на друга. Шиноби рыкнул, отгоняя зевак. Маки деловито проверила дыхание малолетнего утопца и наличие воды в лёгких, не нашла ни того ни другого, и мои спутники слаженно приступили к реанимации.

   Пацан задышал через пару минут. С кашлем и сипом, но сам.

   Его мать, стоявшая на коленях и бессильно тянувшая тихое бесконечное "у-ууууу", поверив, что ребёнок дышит, повалилась лицом в гальку. Спина, облепленная мокрым юката, содрогалась от рыданий. Столпившийся народ выдохнул, облегчённо загомонил.

   Маки осталась с пострадавшим, а Хачиро, не слушая благодарностей, схватил меня подмышку и понёс в гостиницу. В комнате мрачный парень принялся внушать страх божий. Почему-то мне.

   – Не смей!.. – Бац! – Ничего!.. – Бац! – Делать!.. – Бац! – Без разрешения!

   – Ау!

   Больно, между прочим! И вообще... подзатыльники за спасение своего ближнего. Несправедливо как-то.

   – Ты понял?

   Меня тряхнули за плечо, и я поспешил покаяться:

   – Да! Прошу прощения. Совершил ошибку.

   Шиноби всё так же продолжал сверлить взглядом.

   Ну чего ещё? В угол? На колени и на горох?! Извинился же.

   Он снова поднял руку, и я прижмурился в ожидании новой порции воспитательных затрещин. Но в этот раз по голове легонько погладили.

   – Хорошо, что ты помог спасти этого мальчика, – голос Хачиро самую малость потеплел. – И всё равно! Не смей нарушать приказы!

   Вот-вот. Приказы. А я ведь вполне мог попытаться смазать лыжи, пока вы там ныряли. А ещё меня могли выкрасть под шумок. Какие-нибудь хитрые враги.

   И что это было такое? Головотяпство или расчётливая проверка?

   Не имею никакого понятия.

   Хатаке Какаши и команда прикрытия

   Суета на берегу утихла. Мелкого утащили внутрь.

   Всё-таки парочка, отвечающая за его доставку, – это просто подарок. Ни разу не почувствовали слежки, не проверили, не идёт ли кто за ними. Не каждый день встречаешь столь удобных врагов, которые...

   Я замер на середине вдоха.

   Сёши. Три прикосновения через короткие равные промежутки: "У меня всё хорошо. Отдых". По ощущениям – немного раздражён, но не взволнован.

   – Они никуда не идут. Остаются на ночь.

   Тензо с готовностью вытряхнул из рюкзака плотный полог и снова заканючил:

   – Семпай, ну расскажите, как он это делает!

   – Ма-а... давай ты сам с ним поговоришь. У тебя дотон родная стихия, может, больше поймёшь из его объяснений.

   Приятель неуверенно хмыкнул. Общаться с детьми кохай не умел и не любил.

   Аоба достал спиртовку, согреть пожевать, раз уж есть время. Я распечатал ужин для Паккуна и печально вздохнул. Просчёт, что называется, налицо. Мелкий научился использовать вещевые свитки, но мстительно припомнил все мои нарушенные обещания и позаботился исключительно о собаке. Теперь довольный пёс чавкает чем-то вкусным, а мне приходится жевать надоевшие рационы, взятые со склада.

   После посещения чёрного рынка в голове до сих пор зудела мысль: зачем Отогакуре тратит столько средств на пополнение? Если прикинуть нужды мелкой страны, то полтысячи шиноби вполне достаточно для охраны границ, обычного патрулирования, контроля преступности и выполнения заданий, а они так старательно наращивают численность. Сманивают немногочисленных вольных шиноби, не брезгуют изгнанниками, тренируют малышню и подростков.

   Зачем? Даже за десять лет не собрать силу сравнимую с одной из Великих Деревень. Пять Теней просто не допустят появление нового сильного соперника. Континент поделен. Всего, что Отогакуре сможет наскрести и обучить, хватит только для войны с другой мелкой страной.

   На кого они могли нацелиться? Кто-то из соседей? Маловероятно.

   Горячие Источники не так давно отказались от собственной деревни шиноби под международные гарантии неприкосновенности. Страна Мороза – давний союзник Облака. В случае чего – Кумогакуре охотно поучит свою молодёжь правильно размазывать напавших по ледяным склонам. Атаковать Тетсу-но-Куни? Чепуха! Нарушить старые договорённости с Железом не рискнёт даже полоумный Орочимару. Один приказ тайсё поднимет пятнадцать тысяч клинков, а любая Скрытая Деревня с готовностью окажет самураям поддержку. Или Змей собирается действовать в альянсе? Опять же, с кем?

   Варианты есть, но все какие-то сомнительные...

   Жаль, что никто из наших наблюдателей так и не видел Такефуйэ. Правитель скрытой деревни не самая публичная должность, но всё равно печально. Могу представить, как недоволен Хокаге. Возимся не первый месяц, а вместо точных сведений одни догадки...

   Я раскатал непромокаемую циновку и сунул под голову рюкзак. Паккун, потоптавшись, угнездился рядом.

   Через час Сёши дотянулся до меня ещё раз. Уже совсем сонный.

   Спокойной ночи, мелкий. Постарайся отдохнуть. Завтра Тюгоку.

   Сёши в Тюгоку

   Я подвигал связанными руками.

   – Неудобно.

   – Потерпишь! – отрезал Хачиро.

   Парень всё ещё строжился из-за моего вчерашнего непослушания.

   – Не волнуйся, Кин-чан, это ненадолго, – Маки недовольно покосилась на любовника, завернула меня в плащ и натянула капюшон до самого подбородка. – Вот так. Сможешь немножко посмотреть вокруг.

   Действительно. Немножко.

   Я давно не испытывал никаких неудобств от катания на спине у шиноби – даже дрыхнуть приспособился, цепляясь, как обезьяний детёныш, но стоило на горизонте замаячить Тюгоку и расслабуха закончилась. Руки смотали за спиной, предплечье к предплечью. В узкую щёлку из-под низко надвинутой тряпки разглядеть получалось разве что землю и я отвлеченно пялился на ноги прохожих. Скорее бы уж пришли!

   Постепенно окраины сменились солидными районами – мостовая стала чище, а обувь на ногах дороже. Почти исчезли замызганные соломенные варадзи, остались только добротные кожаные, добавились гэта и дзори. Я гадал, кому принадлежат те или иные ноги. Вот копыта вола и чёрные колеса повозки, рядом погонщик. Дальше стайка подпрыгивающих детских ног в разноцветных шлёпках окружила деревянные туфли священника. А здесь поблизости какое-то присутственное место. Несколько раз попались мускулистые ноги носильщиков и качающиеся тени паланкинов в сопровождении деловито шуршащих штанов прислуги.