Текст книги "Сёши 2 (СИ)"

Автор книги: Christian Bergensen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

   Сейчас лучше поговорить о Сенджу.

   Знакомство прошло неплохо, пора просветить сына в подробностях. Осторожно подбирая слова, я рассказал, кто несёт ответственность за побоище в Тюгоку. Ради справедливости помянул лучшие побуждения, попытку спасти и защитить. Кажется, получилось не вполне искренне. Мелкий хмурился с отчётливым сомнением, и закончил я совсем коротко:

   – Эта женщина известна и влиятельна в Конохе. В каком-то смысле вас можно считать родственниками – Нидаймё был её двоюродным дедом.

   – И её не смущает моё... рождение?

   – Очевидно, нет. Сегодня она битый час требовала "вернуть ребёнка" и скоро придёт к нам торговаться.

   – Э-ээ?! Торговаться?! Опять?.. – Сёши возмутился. – Меня теперь каждую неделю будут кому-то продавать?!

   – Понимаю твоё негодование и обещаю, что на этот раз ты останешься дома.

   – Если ей так хочется семью, почему она не заведёт своих детей?

   – Не всё так просто.

   – Да ладно вам, Какаши-сан! – паршивец ухмыльнулся. – Мужчина, женщина, постель... Хоп! Младенчик!

   Хорошая инструкция, но не для этого случая. Про Сенджу поговаривали... всякое.

   – Сам решай, хочешь ты с ней общаться или нет. Принудить тебя никто не может.

   – А как лучше?

   – М-мм... – Сразу и не скажешь. Любой выбор имел неприятную оборотную сторону, но мне не хотелось обременять мальчишку взрослыми соображениями выгоды, так что... – Если согласишься поддерживать отношения, готовься к расспросам. Её почти наверняка заинтересует твоя жизнь до прихода в Коноху. Подумай, что ты можешь рассказать, и о чём болтать не стоит.

   Немного помявшись, Сёши уточнил:

   – Какаши-сан, а у меня есть другие родственники Сенджу?

   – Только дальние, и в основном по женским линиям. После Второй войны эта семья почти исчезла.

   – Если она из Легендарной Троицы, то сколько ей лет?

   – За пятьдесят.

   – Ва-а!.. Ни за что не подумаешь!

   Я пожал плечами.

   – Ничего странного. Сенджу досталось в наследство "тело и воля Мудреца".

   И обычно они погибали раньше, чем успевали состариться.

   Мелкий продолжал допытываться:

   – А у меня дети были? В смысле у Нидаймё...

   – Не было! – отрезал я. Поиск новых родичей следовало прекратить, пока он не увенчался успехом. Тут от одной "внучки" не знаешь, куда бежать! – Пойдем-ка, посмотрим, что нам прислал дядя.

   Юмото прислал меч. Оружие принесли в простых белых ножнах, но рядом поставили шкатулку с двумя косираэ. Боевую с обилием чернёной стали и скатовой кожи я заказывал, а вот вторая... Ума не приложу, куда можно надеть такую роскошь. Узорчатая цуба с золотыми вставками, шёлковая тесьма, украшения-мэнуки – всё так красиво и полностью бесполезно. Зачем дядя её сделал?

   – Пожалуйста, передайте Юмото, что я очень благодарен за его хлопоты.

   Довольные Рёко и Канзо заулыбались.

   – Ты клинок посмотреть не хочешь? Дядя старался, пробовал что-то новое, – сестра тихонько рассмеялась. – Долго объяснял, какая сталь пошла на щёки, а какая на тылье, но мы люди мирные и ничего не поняли.

   Хочу. Я сдвинул ножны, выпуская неяркое лезвие. Ровно два сяку (сяку – мера длины, равная 30,3 см). Изгиб чуть сильнее привычного, но так даже лучше.

   Мелкий немедленно влез под руку.

   – Почему тут другой узор?

   – Это называется малые гуномэ, а у тебя широкие волны торан, – я щёлкнул по любопытному носу. – Не завидуй.

   В ответ беспокойное семейство вытолкало меня во двор, требуя показать подарок в деле. Кэндзютсу я не забрасывал, старательно выкраивая время для занятий, и показать мог многое.

   Вдох. Вперёд. Прямой укол в горло. Шаг. Рубящий сверху. Удар в голову изнутри наружу. Шаг. Снаружи внутрь. Подшаг. В бок изнутри наружу. И с места! В бок снаружи внутрь. Шаг. Восходящий вертикальный до уровня глаз. Вернуться в исходную точку.

   Гордый собой я обернулся к дому, чтобы получить три недовольных взгляда в награду.

   – И что это было?

   – Я не разглядела.

   – Да вообще!

   Пришлось исправляться под угрозой лишения оружия. Полюбовавшись невыразимо медленным исполнением пяти ката для короткого меча, зрители милостиво похлопали.

   – Теперь хотим Хакко-чакру! – заявил обнаглевший братец.

   – Покажи нам, Какаши!

   – Пожалуйста-пожалуйста!

   Полоса стали выгнулась над головой. Вспыхнула заточенная кромка. Миг и чакра обернула лезвие, прибавляя ещё ладонь к длине металла – короткий меч разом превратился в дайто.

   Наверное, так чувствуют себя дети, получая подарки. Весело!

   Два секущих удара лишили нас макивары и столба для тай. Чисто! Даже лезвием ветра так не сделать. И последняя проверка. Двойник принёс мой старый меч.

   Бой!

   Через полминуты я придирчиво осмотрел обух и облегчённо выдохнул. Один раз пришлось защититься отбивом, но чакра сберегла хрупкую сталь – никаких зазубрин. Остальное подождёт до тренировочной площадки. Тензо лопотал о своём желании позаниматься вместе. Вот и вспомним прошлые деньки.

   Сёши, теперь ещё и Сенджу

   В воскресной схватке двух ёкодзун (Какаши VS Тсунаде) я не участвовал. Один раз сунулся в гостиную с чаем, но меня тут же выставили, поручив развлекать остальных гостей – помощницу Сенджу и поросёнка.

   Я не возражал.

   Какой смысл? Узнать до чего доспорят взрослые? Ещё успеется.

   Меня заворожил свинтус. Сообразительный хрюндель отвечал на вопросы киванием или мотанием головы, издавал множество смешных звуков и обладал совершенно кошачьим характером. Стоило немного почесать толстенький загривок – Тон-Тон немедленно плюхался на пузо и принимался блаженно вздыхать.

   Я угорал над балдеющей свининой, попутно отвечая на вопросы Шизуне. Тему прошедшей миссии она не трогала – говорили всё больше о моих увлечениях и деревенских новостях... Не знаю, о чём спорили "ёкодзуны", но я успел провести гостей по всем цивильным местам в доме, показать свои рисунки и коллекцию керамики, собранную ещё мамой Какаши. Мы полюбовались крошечным внутренний садиком и просторным внешним садом, посетили запущенный чайный павильон (ни разу не использованный по назначению) и даже оценили вид, открывающийся с глицинии. Наконец, меня позвали выслушать высокое решение.

   Тсунаде нервно мяла рукав хаори, отец утомлённо тёр бровь. Похоже, горе-переговорщики с самого начала взяли неверный тон (слишком злобный) и теперь дулись друг на друга. Используя непривычно угловатые формулировки, Какаши объявил, что глава семьи Сенджу желает принять во мне участие, на правах старшей родственницы. Я честно перепёр казённую тарабарщину на обычный язык и всё равно не понял, что она означает.

   Отец пояснил: к родственнице придётся прислушиваться и, по возможности, выполнять её пожелания. Взамен я получу статус члена младшей ветви семьи Сенджу. Новёхонькой ветви, состоящей из одного меня. На что годится этот статус, не уточнялось. От меня взрослые хотели услышать только "да" или "нет". Не успей я напялить хитай, они и вовсе решили бы вопрос вдвоечка, промеж собой.

   Какаши ждал ответа с умеренным интересом, а вот лицо Тсунаде больше походило на маску. Выслушав заверения в моей абсолютной готовности принять ещё один родственный авторитет и связанные с этим последствия, отец пожал плечами:

   – Надеюсь, вы довольны, Сенджу-сама?

   – Да, благодарю. Можете не трудиться, Хатаке-сан, формальности я улажу сама.

   Какаши изобразил приторную улыбку:

   – Очень обяжете. Тогда я вас оставлю, – и смотался шуншином в своей излюбленной манере, не дожидаясь ответа.

   Тсунаде как-то неуверенно оглянулась на Шизуне. Присела рядом со мной. Помолчала.

   Что? Не так-то просто начать распоряжаться?

   – Сёши...

   Хорошая попытка. Поддержу.

   – Ага!

   – Сёши-чан, может?.. – запнулась, но продолжила: – Ты не хочешь пойти... куда-нибудь?

   – Погулять? Хорошо!

   На самом-то деле приятного мало. Не нравится мне, что они ссорятся. Опять же, формальности, бумажности, чернильности. Не люблю их. Но придётся потерпеть, если взрослым так спокойнее.

   Как-то криво всё получается. Нескладно...

   Даже не поели вместе.

   От идеи просто пройтись по улице я отказался быстро – на Сенджу пялились. Стоило нам приблизиться, и люди принимались шептаться. Многие шиноби уважительно кланялись. Тсунаде небрежно кивала в ответ, а вот мне приходилось останавливаться и гнуться по полной программе. Через пару минут подобного передвижения, я решительно свернул на окраину. Нафиг-нафиг! У реки посидим.

   Деликатная Шизуне "потерялась" по дороге. Сенджу постепенно отмёрзла и завалила меня вопросами. Чем занимаюсь? Чему учусь? Чего добился?

   Я сказал: ха! и принялся выделываться, демонстрируя крутизну. Поразить не рассчитывал, скорее развлечь, но кое-что её проняло – способности канчи, корявенькое умение переливать чакру и степень развития кейраку-кей.

   – И всё это за год?

   – Ага!

   – А кто с тобой занимается?

   – Сейчас отец, иногда Майто-сан, а ещё учителя в школе...

   Похоже, перечень моих наставников её не впечатлил. Но когда взрослые заняты, я ведь тоже не бездельничаю. Медитирую и практикуюсь в управлении чакрой. Делаю дыхательные упражнения для тай и кэндзютсу. Плюс осанка, растяжка, кихон доса, дорожки шагов... Так в привычном ритме набегает пара-тройка часов каждый день.

   – Зачем, Сёши-чан?! – Сенджу хмурилась. – Какая необходимость становиться шиноби в твоём возрасте?

   Перебрав варианты, я остановился на самом нейтральном и зашептал ей на ухо, как самую страшную военную тайну:

   – Хочу, чтобы мне разрешили путешествовать по разным странам. В Конохе тоже здорово, но я за эту миссию столько всего нового узнал и увидел! Людей и мест всяких. Обалденно интересно было!

   Такая вот причина. Образование и расширение кругозора. Сплошная польза и никакого насилия.

   А Тсунаде растерялась. Она явно ждала другого ответа, и заготовленные протесты пропали даром. Хорошая возможность задать встречный вопрос.

   – А вы много путешествовали, Сенджу-сама?

   – Да... – она безрадостно кивнула, – довольно много.

   Запах папоротника почти исчез.

   Обругав себя толстокожей свиньёй, я осторожно погладил её руку. Чувствовать чакру Тсунаде оказалось неожиданно сложно. По сравнению с другими людьми, которые всегда излучали хоть немного, Сенджу внятно ощущалась только во время боя или лечения. Привыкнув к возможностям своего восприятия, теперь я словно оглох на одно ухо.

   Тсунаде улыбнулась моему беспокойству.

   – Сёши-чан, просто знай – если у тебя что-то случится или появятся вопросы, то теперь можно обратиться и ко мне.

   – Спасибо, Сенджу-сама!

   Я мысленно потёр ручонки. Вопросов у меня накопился вагон и маленькая тележка. Те, которые про Сенджу, пока отложим – не самая безопасная тема. Про Учиха, тоже как-то не в строку. Спросить про Узумаки? Ещё успеется... О, точняк! Закину пробный.

   – Сенджу-сама, а вы знаете искусство Призыва?

   – Конечно!

   – Можно посмотреть?

   – Да! – она вдруг осеклась. – То есть... не уверена, что это хорошая мысль.

   Почему? Слишком трудно? Много чакры жрёт? На её лице читалось отчётливое сомнение, и я поспешил отказаться от своего желания:

   – Если нельзя, то нельзя.

   – Можно! Просто я этого не делала... очень давно. Подожди немного, малыш.

   Тсунаде прошлась взад-вперёд по берегу. Постояла, словно собираясь с духом. Быстро-быстро сложила печати и, глядя куда-то в сторону, шлёпнула руку на гальку.

   Бдыщ!! Нас накрыло густым белым облаком!

   Я примерно представлял, как должен выглядеть её партнёр, и всё-таки оказался не готов к появлению... инопланетянина! Вот этот космического вида бирюзово-молочный слизняк размером с бегемота и с длинными рожками-антеннами – это Катсую?!

   Зашибись!!

   – Давно не виделись, Тсунаде-сама! Ой... Тобирама-сама! Вы живы?!

   А-аа!!! Говорит! Она говорит!!

   Да ещё так странно. Не вслух. Тоненький голос звучал не в ушах, а как бы выше, в висках. Я был настолько ошарашен необычными внутрикостными звуками, что смысл слов понял далеко не сразу.

   Тобирама? Я?..

   – Нет-нет! В смысле... я жив! Но... то есть... я не Тобирама! Вот!

   Слизняк перетёк ближе и перед моим лицом завис огромный глаз. Примитивный, гелево-прозрачный и круглый, как коньячный бокал, он недоумённо качнулся на толстом белом стебле.

   – Тобирама-сама, вы заболели?! Вы такой крошечный!

   – Да нет же!.. – отпихивая лезущие в лицо настырные щупальца, я пытался объяснить заботливому инопланетному моллюску его ошибку.

   Тсунаде не помогала, а только фыркала в ладонь.

   В присутствии Катсую всякая неловкость в общении пропала – Сенджу прекратила вымучивать слова и по три минуты обдумывать мои ответы, а я бесстыже лип к новой знакомой.

   Характер у брюхоногого оказался юморной и добрый. Она обрадовалась, что её призвали не для боя, а просто покрасоваться, и с удовольствием демонстрировала яркие полоски на мантии, плотную кожу с пульсирующими морщинками, гладкую подошву и нашлёпку плоского полупрозрачного панциря на спине...

   Чужая чакра окружала и пропитывала меня насквозь, заставляя нервничать, но сил оторваться от огромного животного не было.

   Сёши – лазутчик в клане Учиха

   Сегодня я решал важный вопрос. Что делать с привалившими деньжищами? Вознаграждение за миссию вышло неприлично большим. Плюс Какаши приволок долю от продажи меня рыжего на рынке чёрном. Я про те деньги и думать забыл, а вот педантичный командир помнил и объяснил: взятое на миссии нельзя просто сунуть в карман – часть трофеев забирает деревня, а часть обязательно уходит напарникам.

   По привычке я разделил всё добытое пополам – "на хозяйство" и "на разврат". Хозяйственную половину просто отдам родителю, а вот куда бы пристроить развратную?

   Точно! Здесь нет традиции проставляться с первой получки, но подарки обязательно нужно купить! И не только родне. Наконец-то можно не всматриваться в ценники и просто брать, что понравится.

   И начну, пожалуй, с Учиха. Шисуи так меня разодолжил с этой печатью, что я чувствую себя насквозь обязанным. Следует непременно отблагодарить его лично! Опять же сообщить полицейскому порцию свеженьких сведений. Вот только, что купить? Престижное потребление среди шиноби не развито, лучше поискать что-то практичное.

   Ближе к вечеру в магазинчик с печеньем, расположенный недалеко от ворот квартала Учиха, просочился хитрый лазутчик. Выглядел он, как обычный мальчик лет пяти и легкомысленная тётушка Уручи ничего не заподозрила. Она охотно выдала местообитание Шисуи, сказала, что хозяин наверняка сейчас дома и точно не будет против визита.

   Лазутчик решительно прошёл внутрь и замер.

   М-да... Квартал напоминал лабиринт. Высокие оштукатуренные заборы делили пространство на идеально правильные прямоугольники, а одинаковые ворота с красно-белым веером только добавляли монотонности. Некоторые створки были распахнуты, открывая совершенно обычные дворы.

   Я притормозил возле нужного дома. Проход был свободен. Незнакомая пожилая женщина поливала цветы, напевая песенку про птичку в клетке, и я искренне ей посочувствовал – ко мне эта прилипчивая зараза привязалась на месяц.

   – Простите за беспокойство, а Учиха Шисуи здесь живёт?

   – Здравствуй! Проходи-проходи! – она поставила лейку и обтёрла руки фартуком. – Шисуи! К тебе гость пришёл!

   Хозяин выглядел по-домашнему и моему приходу нисколько не удивился.

   С обязательными извинениями я всучил подарок.

   – Спасибо, Сёши-кун, не стоило так хлопотать.

   Ещё как стоило! Иначе пришлось бы каждому встречному-поперечному объяснять, какого лешего я припёрся. А так коробка наперевес, морда кирпичом и топай себе, никто не остановит. Руки заняты – значит по делу.

   Дом у Шисуи оказался скромным, только-только на одну небольшую семью, но приятным. Я отметил сёдзи с матовыми стеклами вместо деревянных ставней. Удобно. Может, нам тоже такие сделать и не маяться?

   Меня усадили в комнате с видом на сад и обеспечили непременным чаем.

   – У тебя какие-то вопросы о фуин? – Учиха догадывался, что навестили его не просто так, а по делу.

   – Нет. Всё замечательно. Огромное спасибо! – и пусть гадает, куда я её пристроил.

   – Рад слышать, – он как-то неуверенно улыбнулся.

   С похожей реакцией я уж сталкивался. Взрослые часто терялись, не зная, как ко мне относиться и какого поведения придерживаться. Ну, тогда не буду тянуть кота за хвост.

   – Шисуи-сан, я хотел спросить про того нарушителя. Вы его поймали?

   – Хм-м... – Учиха явно подыскивал способ отшить меня, при этом не обидев.

   Но я не дал ему продолжить.

   – Просто, если вы его ещё ловите...

   – Он снова был в деревне?! – парень встрепенулся. – Или ты что-то вспомнил?

   – Не совсем. Помните, я говорил, что нашёл его по запаху чакры?

   Шисуи кивнул.

   – Есть другие люди, у которых чакра пахнет. Это важно?

   – Да! – он заинтересованно подобрался. – Ты знаешь, как их зовут?

   – Знаю, – раньше я молчал, из опасения подставить "Ямато", но теперь можно надеяться, что мысли полиции свернут в нужную сторону. – Только вот...

   – Не беспокойся, Сёши-кун, – Учиха правильно истолковал причину заминки. – Сходство чакры ещё не повод для подозрений. Сейчас важно больше узнать о нарушителе, и мы будем благодарны за любые сведения.

   – Тахаро Тензо и Сенджу Тсунаде.

   – Это... Постой! Сенджу вернулась?!

   А ты не знал? Я думал, вся деревня уже в курсе.

   – Недавно.

   – А Тахаро Тензо?..

   – Джонин.

   – И ты хочешь сказать, что их чакра похожа на чакру нарушителя?

   – Не-не-не!! Вообще другая! Просто запах такой... травянисто-деревянный.

   – Понятно, – Учиха надолго замолк.

   Я меланхолично потягивал чаёк, не мешая ему выстраивать версии. Пускай озадачится. Не может один ребёнок отдуваться за всех.

   Уточнив ещё ряд деталей, заботливый хозяин предложил меня проводить.

   Бли-ин! Лучше бы я на топтобусе добрался.

   По мнению Шисуи, провожание – это десяток рывков с ускорением, резкие плюхи ветра и тошнотворные падения в воздушные ямы... Зато потом меня аккуратно выгрузили возле дома.

   – Очень признателен за твою помощь. Ещё увидимся, Сёши-кун!

   – Угу... – теперь надо отдышаться от твоей признательности и убедить чаёк в желудке, что ничего страшного не произошло. Ненавижу блевотный шуншин!

   Я съехал по стене на землю и задумался над итогами проведённой разведки.

   Обиталище Учиха было изучено совершенно недостаточно, но уже теперь можно сказать – местечко явственно отличается от прочих. Просто надо знать, куда смотреть. Суммируя возраст садов, цвет черепицы, краску на воротах и перемножив всё это с повальным остеклением, я получил окончательный ответ: А квартал-то совсем новый!

   Хатаке Какаши, Хатаке Рёко и Хатаке Канзо

   Брат вынимал бумаги из объёмистой сумки, а Рёко раскладывала записи на столе.

   Я на пробу полистал ближайшую тетрадку. Жуть! Пропорции энергии, зубодробительные графики, исчёрканные цветными стрелками схемы потоков... Напоследок довольная сестра развернула широченный свиток.

   – Конечно, нужно больше наблюдений и материала для сравнения, нам помогали только семь человек. Но здесь... – она похлопала по многоэтажной таблице, – всё, чего удалось добиться по преобразованию Хакко.

   – И как?.. – объём писанины откровенно пугал. Вот так живешь не тужишь, а потом оказывается, что твои родичи – великие мыслители и тайные исследователи.

   Канзо понимающе хмыкнул:

   – Единственные заметные успехи у Рёко. У меня вообще не получилось. Я полный бездарь в изменении природных свойств и всяком таком...

   – Да ты просто ленишься, братец.

   Заметные успехи? За полгода?..

   – Покажешь?

   Сестра охотно кивнула, и я прикрыл правый глаз, пробуждая шаринган.

   ...Ручная печать объединила потоки Феникса и Быка. Сомкнутые мизинцы добавили пятый динамический. Собрала почти чистую Сейшин... и три пересечения вспыхнули разом!

   Знаю эти тенкетсу (вся связка называется Серебряный Мост), но так уверенно управлять ими не могу. Повторить не получится.

   Тем не менее, я старательно следил и полностью пронаблюдал тот краткий момент, когда мягкая волна изменённой чакры растворила узор её покрова. И теперь вместо яркого ореола глаз различал невнятное светлое пятно, практически незаметное на фоне стены. Тело, лишённое привычного пульса энергии, казалось пустым, словно сброшенная куколка цикады. Я всматривался до рези в шарингане – покров оставался неразличим.

   Рёко гордо тряхнула волосами и протянула мне руку. Тёплая, гладкая кожа... и ничего больше. Совсем.

   – Очень впечатляет. Правда, – я вытер невольные слёзы.

   Хакко она же чакра Дневного Света – старый семейный хиден, но такого полного преобразования удавалось добиться считанным людям. Само умение не слишком отличалось от изменения природного свойства, за исключением результата. Хакко-чакра не оказывала заметного влияния на тело, как дотон или райтон, главным её свойством была незаметность. А точнее невидимость и неощутимость, даже во время использования дзютсу.

   Отца недаром считали мастером сокрытого, тихой смертью, которая входит без суеты и наносит один единственный удар. Я не надеялся когда-нибудь использовать это преобразование – вечно неспящий шаринган обладал собственной чакрой и рубил такую возможность на корню – но теперь можно и постараться.

   И по-хорошему, тренировать Хакко следует вместе с Сёши. В ближайшие годы мелкий будет уступать большинству взрослых, но искусства сокрытия могли бы отчасти скомпенсировать недостаток силы и скорости. С его чувствительностью получится отличный шиноби поддержки, а главное, такой вариант тактического развития идеально подходит для моего оболтуса.

   Рёко откопала в бумажных залежах тонкую тетрадь.

   – Из того, что ты нам оставил, мы выбрали одну методику, помогающую преобразованию, и немного доработали. Сейчас я могу полностью изменять свою чакру и удерживать нужное соотношение. Проблема в том, что стоит мне применить любое дзютсу, как баланс смещается в сторону обычной.

   – Ты не пробовала создавать с запасом?

   – Какаши, я же не шиноби. Большое переплетение мне просто не требовалось. Но теперь я этим займусь, – обнадёжила сестра. – Новые упражнения для развития потоков чудо как хороши! Кстати, дедушка Саваги просил передать его благодарность.

   Мерзко ухмыльнувшись, Канзо закивал:

   – Точно-точно. Старый веник опять скачет по горам, как молоденький, и всех учит жизни.

   – Работы ещё полно, – перебила Рёко, – а нам нужны новые книги о чакре. В этих твоих записях совсем нет основ, и дома одно старьё! Позапрошлый век.

   – Помогу.

   Раздобуду даже то, что печатают ограниченным тиражом, для служебного пользования. Не уверен, что пригодится, но достану.

   Я прислушался к шуму внизу. Мелкий вернулся от Учиха. Чем-то взволнован и бегом несётся сюда.

   – Пап! – постучать встрёпанный сын поленился. – А у нас есть старые карты Конохи?!

   У Сёши непростые дни

   Карт у нас было завались. Отец покопался в той кладовке, куда мне строго-настрого запрещалось совать нос, и вынес целую стопку. Вопросов он не задавал, но смотрел с любопытством.

   Я же собирался проверить одну догадку.

   Район Учиха выглядел, как явный новострой, пусть и в традиционном стиле. Всем этим домам и заборам от силы лет десять. Неужели принудительное переселение имело место быть? И клан действительно сорвали с насиженного места? Но тогда, где их прежнее жильё?.. Продали? Перестроили? Кто, вообще, мог их заставить переехать? И как?

   Ладно! Чисто гипотетически предположим, что Хокаге неожиданно пришёл к нам домой и приказал переселяться на другой конец Конохи. Что мы сделаем? Хм-мм... Вероятнее всего, соберём манатки и переедем, но хай поднимем знатный. А всех остальных с подобными предложениями и вовсе пошлём нафиг. Ибо нефиг!

   При этом мы не Учиха, а всего-навсего Хатаке.

   Я разложил карты в хронологическом порядке, благо дата стояла на каждом листе. Основательная коллекция. Первые семь нарисованы от руки. Остальное – ксилографии. Многими пользовались – тут и там виднелись пометки, потёртости и даже подклеенные места. Территория деревни делилась на районы. Улицы и площади никак не назывались, но дома были пронумерованы. Границы клановых владений и другие закрытые места заботливо помечались цветом – очень удобно...

   Сравнив планы Конохи за последний десяток лет, я присвистнул. А ведь было! Прежняя недвижимость Учиха представляла собой вытянутую трапецию, занимала почти вдвое большую территорию и находилась заметно ближе к центру деревни. Сейчас этот район застроен совсем по-другому.

   И когда произошла великая миграция народов?.. Шесть или семь лет назад. В этом промежутке изменилась карта.

   Я сравнил два плана. Перестройка была масштабная. Новые районы очертаниями напоминали кривоватую звезду. Бывший квартал Учиха посередине. Жирный и длинный луч тянется от него к Монументу Хокаге, и два луча покороче – наружу к стене. О причинах строительства я догадывался, но как бы узнать поточнее? Газет в Конохе не печатают, а в школьные учебники эти события войти не успели.

   С другой стороны, что нам терять, кроме своих цепей?! Я долго избегал этого разговора – не хотел напоминать отцу о плохом – но мне изрядно поднадоело притворяться незнающим олухом. Родители должны просвещать детей!

   Отец нашёлся один в полутёмном зале. Деревянный меч пластал воздух длинными ломтями, вспарывал и коротко прокалывал сумрак. Шиноби наносил удары, следуя рваному, только ему понятному, ритму.

   Я дождался, когда он прервётся.

   – Какаши-сан, уделите мне время, пожалуйста.

   – Что такое, мелкий?

   – Можно узнать о последнем нападении Кьюби?

   Какаши аккуратно положил боккэн на стойку.

   – Что именно тебя интересует?

   – События. Что тогда произошло?

   Против моих ожиданий, огорчённым отец не выглядел. Опустившись на пол, он задумчиво поворошил волосы.

   – Ма-а... всего я, пожалуй, не знаю.

   Я примостился рядом, готовый слушать.

   Лис появился около полуночи посреди деревни в квартале Учиха и сразу атаковал. Всё нападение заняло от силы пару-тройку минут, потом демона вышвырнули за пределы деревни, но за это время почти четверть зданий оказались перемешаны с землёй. Дышать было невозможно из-за гари и ядовитой чакры, разлитой в воздухе. Там, где прошёл снаряд биджу, камни стали хрупкими как уголь... Здания госпиталя сильно пострадали, пришлось разворачивать полевые. Сандаймё тогда руководи спасательными работами. Какаши вместе с остальными тушил пожары, разгребал завалы, вытаскивал раненых... О том, что его учитель погиб в бою с биджу, он узнал только спустя сутки.

   А потом на всех навалилось очень много работы. В другое время нападения Лиса не имело бы таких сокрушительных последствий, но недавно закончилась долгая, выматывающая война. Слишком многие хотели мести. Кумогакуре, меньше других пострадавшее в войне, пыталось развязать новый конфликт.

   Проблемы были у Конохи. Проблемы были у Хи-но-Куни. Вкалывать приходилось всем. За себя и за того погибшего парня.

   – ...Я почти год мечтал просто выспаться, – Какаши сморщился и потёр переносицу. – Такие вот события.

   Ну, ни... чего себе! Единственная ранее неизвестная подробность разом переворачивает весь мой расклад с мятежом. Кьюби появился в квартале Учиха и сразу атаковал. Множество погибших и ещё больше раненых. Здоровенная яма на месте жилого района...

   Блин! Вот же олень! Начал думать о причинах и возможностях передела власти, забыв про результаты мутной заварухи.

   Уничтожение Учиха. Ну, конечно!

   Настоящая цель! С самого начала. Именно это. Только это!!

   Я подозревал Сарутоби, Шимура, даже Шисуи! Притом, что никому из них конфликт не принёс особой выгоды. В то время как уши настоящего режиссёра мятежной пьесы торчали буквально изо всех щелей. Кто контролировал уничтожение родни? Кто хранил полный холодильник шаринганов? Кому следовало уничтожить потенциальных конкурентов, прежде чем приступать к сбору биджу?!

   Is fecit cui prodest! А я болван!

   Похоже, освобождение Кьюби было первой попыткой расправиться с кланом. Не вполне удачной. Семья не погибла, но потеряла много людей. Вполне вероятно, что кого-то из них заподозрили в попытке похищения Лиса. Так возникла почва для недоверия.

   А сейчас сочиняется попытка номер два. В сущности – простейшая подстава. Обито достаточно напугать обе стороны, вовремя подкинув им нужные улики. Уверившись в нелояльности партнёра, они будут совершенно самостоятельно наращивать противостояние до тех пор, пока этот нарыв не лопнет.

   И что тут можно сделать?

   Да много чего.

   Полночи я грел голову, а утром решительно плюнул и отправился по магазинам. Черновой план по оказанию помощи Учиха родился, но его исполнение требовало знаний, вещей и дзютсу, которых у меня не было. Барахло являлось наименьшей из проблем. С него и начал.

   Люблю тратить денежки. Особенно, когда их много.

   Проще всего дались сувениры для родни. По совету Рёко я отоварился пилеными кусками местного нефрита и цельными стволами хиноки, набрал семян разных овощей и цветов. Своим многочисленным тётушкам прикупил чай, специи, нори и сладости. Сверстникам – книжки с картинками и ноты для сямисэна. Дяде Юмото – инструменты. И две коробки фейерверков деду Ватари.

   Сюрприз для Тсунаде придумался сам собой. Я просто пошёл и сделал кассу цветочному магазину, скупив половину сада орхидей. Для Джирайи нашёл хорошую бумагу. Отшельник получит вдохновляющий календарь на двенадцать месяцев, а то местная эротическая живопись использует несколько однообразные сюжеты, уделяя избыточное внимание красоте одежд, в ущерб очарованию тела.

   А вот подарок, придуманный для Какаши, я не купил. Не хватило денег! Из магазина с вещевыми свитками меня наладили в мастерскую. Там сказали, что давным-давно ничего подобного не делали и выкатили предварительную стоимость работы: двадцать две штуки, половину вперёд. Я только присвистнул – одна печать влетала, как два моих гонорара за миссию! Но деньги надо добыть. Дело стоящее.

   В длинных списках разнообразных покупок легко затерялись и некоторые странные мелочи, а вся эпопея растянулась аж на два дня. Хорошо, что сегодня ко мне присоединился Узумаки – дело пошло веселей. К обеду неохваченными оставалось лишь несколько знакомых.

   – Долго ещё будешь копаться?

   – Ты не понимаешь, Наруто. Если подарить совсем дешевую вещь – это его обидит, а если чересчур дорогую – он почувствует себя обязанным!

   Приятель скорчил недовольную рожу:

   – Слишком сложно.

   – Вот именно! Поэтому я думаю. А ты пока выбери подарок для Сатоми-сан. Бабуля терпит наши дела, надо найти ей что-то хорошее.