Текст книги "Сёши 2 (СИ)"

Автор книги: Christian Bergensen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

   Тем, кто был недоволен новыми правилами и решился об этом болтать, быстро нашлась работа на границе с Кава-но-Куни. Остальные затаились. Я благоразумно пережидал ветер перемен в штабе под крылышком у Шикаку, послушно ходил на миссии и сочинял отчёты невиданной красоты. И всё-таки про меня вспомнили.

   Новоиспечённый глава Конохи валялся на диване. Короткий ряд предшественников взирал на преемника со стены. Шодай поглядывал с интересом, Нидаймё смотрел холодно, учитель – обречённо, ученик прятал затаенную улыбку.

   – Ты рано.

   – Скорее вовремя.

   Годаймё подождал, пока я умощусь в удобном кресле.

   – Спасибо за поддержку на совете, Какаши.

   – Можете на меня рассчитывать.

   Не знаю, как Сарутоби уговорил своего ученика принять пост, но я был искренне рад. Любоваться хмурой рожей Учиха Фугаку, вырезанной на скале Хокаге, мне бы не хотелось. А видеть там Шимура и того пуще! Я предлагал Тсунаде украсить гору своим портретом (и желательно по пояс), но Сенджу отвергла предложение в предельно грубой форме.

   Джирайя одобрительно хмыкнул.

   – Поэтому и позвал. Посмотри... на столе.

   Понятно. Конверт оказался увесистым. Я вытянул пару розыскных листов из пачки. Имена незнакомы. И оба из АНБУ?!

   Остальные тоже. Яманака Фу. Личный телохранитель Шимура. Он отступник?!

   Обвинение... Пособничество врагу. Разглашение тайн.

   Трудно поверить. Фу – странный парень, не от мира сего, но мне он всегда казался преданным. Даже слишком. Никакой личной жизни – одна работа на уме.

   Абураме Торуне...

   Таджи Хиноэ...

   Следующий лист – Шимура Данзо. Отступник... Обвинение: Неисполнение приказов. Пособничество врагу. Разглашение тайн. Убийство. Похищение людей. Кража. Подготовка мятежа...

   Всего тринадцать имён. И все тёмные.

   В горле пересохло.

   – И кто теперь глава АНБУ?

   – А ты как думаешь?

   В полном обалдении я обернулся на голос.

   – Сенджу-сама?!

   – Удивлён? – Тсунаде смотрела совершенно серьёзно. – Хорошо.

   – Как это... произошло?.. – я осёкся. – Простите. Как это выяснилось?

   Саннинов дружно перекосило.

   – Сарутоби-сенсей приказал начать внутреннее расследование. Ещё до совета.

   – Но вот это... всё...

   Список прегрешений, приписываемых Шимура, не укладывался в голове.

   Как делаются дела в АНБУ, я представлял отлично. Несмотря на любые проверки, если есть желание предать – возможность отыщется. Это от чужого вора уберечься легко, а от домашнего не убережёшься. Но Шимура?! Ему-то чего не хватало? Пособничество врагу. Предал деревню и свой клан. Ради чего?!!

   Хокаге снова поморщился.

   – В АНБУ оказались люди, преданные лично Данзо. Во всяком случае, сбежал он не один. Шимура уничтожил несколько архивов и... есть подозрение, что здесь осталось немало его ставленников и сторонников.

   – Ясно.

   Выходит, Отшельник отвлекает внимание. Люди считают, что повальные аресты направлены против лазутчиков Орочимару, и честят Джирайю перестраховщиком. А на самом деле всё ещё хуже, чем представлялось. Под сомнением лояльность целого подразделения. И какого? Тёмная Сторона – опора Хокаге.

   – Нам понадобится твоя помощь. Ты хорошо знаком с внутренней кухней АНБУ.

   Это верно. А ещё я доверенный человек Сарутоби и бывший ойнин.

   Тсунаде фыркнула:

   – Не делай такое лицо, будто у тебя зубы болят. Ты должен отвечать: "Да, Хокаге-сама!" и не кривить морду.

   – Это значит, что он правильно уловил суть, – ухмыльнулся Джирайя. – Правда же, Какаши?

   – Да... Хокаге-сама.

   Полагаю, что правильно. В АНБУ служит примерно пять сотен человек – обслуживающий персонал, специалисты и оперативники... Ох, нет! Школа. Это ещё примерно полсотни. Понадобится уйма времени, чтобы проверить всю эту толпень. Сходу использовать следователей из тёмных не получится – они сами под подозрением. Дело осложняется тем, что АНБУ почти поголовно натренированы противостоять допросу. Половина будет сопротивляться просмотру памяти независимо от желания. А большинство специалистов при любом намёке на гендзютсу вспыхнут как спички из-за неизвлекаемых печатей. Подразделению принадлежит множество помещений и коммуникаций. Свои склады, мастерские, лаборатории, казармы, госпиталь... Базы и тайники специально сделаны так, чтобы их было невозможно обнаружить. Внутри и вне Конохи.

   И весь этот сомнительный балаган должен выполнять как-то свою работу.

   Принять меры безопасности?.. Мы можем запретить общение между оперативными группами, использовать внешнее наблюдение, подсадки и перетасовки. Выделить надёжных, удалить подозрительных и обязательно посадить людей на разбор бумаги – Шимура не сумел бы уничтожить всё...

   Я покосился на Сенджу. Надеюсь, она не думает, что это получится быстро?

   Мой взгляд Тсунаде опять истолковала по-своему.

   – Не переживай, следователи будут. Ты должен помочь мне с общим руководством.

   – Понял.

   – У меня нехорошие подозрения насчёт методов подготовки, которые использовал Шимура. Некоторые задержанные странно себя ведут. Странно даже для АНБУ. И уничтоженные лаборатории мне тоже не нравятся!..

   – Подождите! – я заново просмотрел содержимое конверта.

   – Что?

   – Вот эта женщина! – нужный лист оказался в самом конце пачки. – Не сразу её узнал. Думал, она умерла. Мы некоторое время работали в одной команде, а потом её направили на переподготовку...

   – И?

   – Нам сказали, что она погибла. По своей неосторожности. Её списали.

   – И много у вас было таких "погибших" и "списанных"? – процедил Джирайя.

   – Понятия не имею, – я честно пожал плечами.

   В АНБУ всегда предпочитали брать одиночек, а правила прямо запрещали интересоваться происходящим в других группах. Впрочем, в те времена я сам не стремился проявлять любопытство или заводить друзей. Иногда встречал знакомые имена на кладбище, понимал, что снова разминулся навсегда, но волновался только за Тензо.

   Сенджу изобретательно костерила дурацкие порядки АНБУ, а я пытался поймать хвост промелькнувшей мысли. Что-то необычное. Обрывок вопроса. Какой-то разговор про обучение. С мелким?.. А, вспомнил!

   Что, если кто-нибудь захочет обучать своих шиноби втайне?

   Почему он об этом спросил?

   Внутренние коридоры, как обычно, пустовали. Я толкнул тяжёлую дверь мастерской фуин.

   – Давно не виделись, Курита-сан.

   – Проходи-проходи, Какаши-кун, – старик приветливо поманил меня внутрь. – Всё готово для тебя.

   Через час печать в виде двух огненных завитков красовалась на плече. Словно и не прошло полтора года. Моё снаряжение принесли прямо сюда. Я посмотрел на разложенные маски и выбрал чёрно-серую мышь.

   Глава 19

Коллективная работа означает нечто большее, чем просто способность действовать в группе. Для этого необходимо, чтобы имелась некая задача, результат которой зависит от совместных действий, и общая цель, при которой успех каждого члена группы напрямую зависит от успеха действий всей группы. На практике это означает, что происходит не только обмен идеями, но и распределение ресурсов и обязанностей и, наконец, то, что каждый член группы разделяет ее успех.

Клаус Фопель

   Сёши – озеленитель

   Ещё два ящика саженцев. Последние, но их как раз должно хватить до самого конца длинной шпалеры. Директор Синода сказал, что хочет устроить затенение вдоль стены, и мы втроём сажали ему лимонник. Я, моя одноклассница Яманака Этсу и, неожиданно, её двоюродная сестрица Ино.

   Ремонт школы близился к апогею. Строители доделывали последние классы. Взмыленные учителя перемещались исключительно бегом, груженые книжками и наглядными пособиями. Рабочих рук не хватало, и когда я изъявил желание помочь своей alma mater с восстановлением порушенного сада, замотанный Синода-сенсей едва не прослезился.

   Могу его понять. Сам почти рыдал, когда увидел, во что превратилась земля вокруг Кикьё. В ухоженный парк сошли огнь попаляющий и грязь воняющая. Содом и Гоморра – два в одном! Но там с починкой можно было не спешить, и я легко выпросил у Тсунаде нескольких рабочих для школы.

   Этсу поймала меня в магазине, торгующем живой зеленью, и сразу захотела узнать, зачем нужна такая прорва саженцев и рассады, а узнав, благородно предложила побатрачить за компанию. Ещё и сестру притащила.

   Кузины весело щебетали. Особой разницы между ними я не замечал, но Ино держала себя взрослее, а Этсу обращалась к ней онэ-сан. Впрочем, пахали они наравне. Только успевай подтаскивать компост, воду и гальку.

   – Сёши-кун, а с кем ты пойдёшь в следующий класс?

   Девчонки уставились на меня с любопытством.

   – М-мм... – я как-то позабыл об этой фишке местного образования. Классы перемешивали каждый год, и каждому ученику следовало заранее выбрать трёх друзей, с которыми он не хочет разлучаться. – Не думал.

   – Ты можешь попросить, чтобы тебя перевели с Этсу, – заулыбалась Ино.

   – Сестра! – Яманака-младшая возмутилась такому беспардонному сватовству.

   Яманака-старшая легко поменяла тему:

   – А быстро растут эти кусты?

   Я прикинул высоту шпалеры.

   – Если будет не слишком сухо, то к осени доверху достанут. На следующий год ещё и ягоды будут.

   – О-о! – девчонки дружно задрали головы.

   Согласен, неплохо. Вот только я этого не увижу, да и в следующий класс не попаду. Помощь с садом – прощальный подарок школе. Пора заканчивать. Не могу сказать, что взял от здешней учёбы всё возможное, но приходится жертвовать интересным ради важного. Семнадцать мгновений весны уже стучат в моё сердце. Пора-пора!

   В конце узуки – набор в учебный корпус разведки.

   Родные, поставленные перед фактом принятого решения, особо не возражали. Сестра выбор учебного заведения одобрила и беспокоилась только об отношениях в будущем коллективе. В школе разница в возрасте между мной и одноклассниками погоды не делала, но в корпус поступал народ постарше. Годика эдак на три-четыре. Какаши равнодушно пожал плечами и разрешил отметелить всех недовольных. Он в своё время, не раздумывая, давал по зубам особо борзым однокашникам.

   Я размышлял, так ли мне нужен авторитет среди недоросших шпанюков, когда из окна второго этажа высунулся директор.

   – Эй, ребятки! Вы отдохнуть не хотите?

   Мы неуверенно переглянулись.

   – Тут совсем немного осталось, сенсей.

   – Молодцы! Хатаке-кун, когда закончишь, поднимись сюда.

   – Да-а!

   Удивлённые девчонки притихли, а я продолжил размышлять.

   По большому счёту, всё шло согласно задуманному и даже лучше. Пускай шероховато и со скрипом, но военная машина Конохи начала разворот в правильном направлении – новые меры безопасности, новый решительный каге, радикальное решение проблемы с Орочимару.

   Мне дико претила ситуация, при которой Коноха только и делала, что запоздало реагировала на действия врага. Последние перемены внушали надежду на перелом ситуации в нашу пользу. Нападение Змея было неприятным сюрпризом, но само слово "было" наполняло душу сладкой радостью. Вспоминая все гадости, которые собирался учинить бледный засранец, и которые теперь гарантированно не произойдут, я счастливо жмурился и благодарно ластился к Тсунаде. Дохлый враг и живые друзья – что может быть лучше?!

   Моя собственная операция "Гроб на колёсиках" проехала как по маслу. Второе письмо, адресованное военной полиции, было "потеряно" рано поутру неким доброжелателем (так и оставшимся неизвестным) прямо на пути дворника. Вышколенный коноховский подметальщик немедленно передал конверт в руки патрульных. Внутренняя упаковка (Учиха Шисуи, лично) скрывала воняющий керосином лист с предупреждениями и такую же вонючую карту с крестиком. Если полицейский заинтересуется третьим бесценным посланием, ему придётся пробежаться ножками до страны Водопада. Именно там четвероногий любитель творога припрятал футляр с последним сообщением.

   Всё остальное на совести Учиха. Насчёт одноглазого со шрамом я предупредил его дважды. Велел беречь свою семью и всячески удерживать их от рискованных авантюр. Намекнул, что ими интересуются могущественные враги не из Конохи.

   Но это максимум моих сегодняшних возможностей. Пока не прокачаю доступ к информации и свободу перемещений, большего не смогу. Со свободой, кстати, полный зарез. Тсунаде пропечатала названого братишку по первое число, и сомнительные загулы по чужим странам закончились, едва начавшись. Жалко. У меня были планы...

   А главное – не успел я смириться с наблюдением, как сестрице приспичило переселить меня в замок! И приставить телохранителей!!

   Свят-свят-свят! Могу представить, как тут охраняют всяких важных шишек. Подозреваю, бедняги даже в сортир ходят в сопровождении пары охранников. Я слишком юн для подобной фигни!!

   Какаши считал, что замок – это немного слишком, а вот идея о персональном охраннике ему понравилась. Он сходу предложил несколько команд, которые возьмутся стеречь меня круглосуточной. Так что муха не пролетит!

   Пришлось продемонстрировать родным решительную дулю и пригрозить уйти в отшельники. Дворец, набитый пронырливыми слугами, рушил саму идею личной жизни, а бригада охранников цинично растаптывала её остатки. Достаточно того, что взрослые могут в любой момент определить, в какой стороне я нахожусь. И делают это по несколько раз за день! В итоге сторговались на том, что в пустом доме я больше не ночую. Если отец не в деревне – иду к сестре. Но никаких телохранителей!..

   Моё мыслеблудие оборвали на самом интересном месте.

   – Мы всё!

   Трудолюбивые Яманака покончили с посадками, собрали раскиданные инструменты и теперь отряхивали друг друга от земли.

   – Хорошая работа!

   Я немного помедлил. Предложение могло показаться несколько неожиданным, но мы уже четвёртый день вместе работали.

   – Этсу-чан, Ино-чан... вы не хотите сходить в "Кури"? Приглашаю.

   Сестрички переглянулись и одинаково замялись.

   Что не так? Нормальная кондитерская. Детей пускают без вопросов, присмотром не достают и готовят вкусно.

   Ино сожалеюще пояснила:

   – Извини, Сёши-кун. Родители не разрешают кушать в закусочных. Но всё равно, спасибо!

   – Ага! Скоро увидимся! – помахала Этсу.

   – Пока.

   Подкат обломился по техническим причинам. Ну и ладно! Возможность задружить с Яманака ещё представится. Не последний день живём.

   Усадив оставшуюся лиану в подготовленную ямку, я плеснул ей водицы. Теперь инструменты надо перетаскать на склад, а мне отмыться от грязи и стойкого запаха лимона. Кажется, я догадываюсь, о чём хочет поговорить Синода-сенсей.

   Хатаке Какаши – следователь

   – Бум!

   Мой лоб глухо стукнулся об стол.

   – Хочешь чаю? – Югао явно сочувствовала.

   – Хочу.

   На самом деле я бы предпочёл что-нибудь позабористее, но чай тоже сойдёт.

   Половина папок повержена! То есть разобрана. Хатаке Какаши – герой! И может быть, к вечеру закончит с остальным.

   В многочисленных пухлых картонках лежали результаты недельной беготни и работы с личным составом. Я спихнул на подчинённых всё, что можно, но объединять их старания в один отчёт приходилось самому. У Сенджу нет времени перекапывать стопки бумаг. От меня ей нужно три листка с точными цифрами (в крайнем случае четыре). Вот только проклятые папки и не думали заканчиваться! Стоило разгрести одну, как на столе немедленно возникала следующая.

   Дерьмо!

   Мы честно собирались сосредоточиться на АНБУ, отложив проверку остальных подразделений на потом. Не вышло. Первая же выдернутая нитка потащила вторую, третью... Запутанный комок распускался паутиной предосудительных связей. О том, куда они приведут, мне даже думать не хотелось. Но пришлось. Потому что возможностями Тёмной Стороны мой бывший начальник не ограничивался. Коварный старик методично вербовал и внедрял своих людей. Человечек тут, человечек там...

   Выводы двух аналитиков, работающих независимо друг от друга, отличались в деталях, но совпадали в главном – создание внутренней сети началось до Третьей войны. Больше пятнадцати лет назад! Оба головастика клялись, что раньше данных было недостаточно. А иначе бы они ого-го! Разоблачили. Заметили... Возможно, не они лично, но кто-нибудь обязательно.

   Я не спорил. Стоило Сандаймё почуять хоть намёк на двоедушие – его старого друга удавили бы где-нибудь в этих самых подвалах. Слишком большая ответственность лежит на АНБУ, чтобы рисковать. Но Сарутоби не почуял. И никто не почуял. Шимура выглядел идеально верным, а "данных было недостаточно"...

   Зато теперь с дозволения Джирайи мы рылись, где хотели. И сведения полились. Пускай не рекой, но ручейком. Наносы непонимания постепенно смывались, обнажая крайне неприглядную правду: в деревне полно "спящих" агентов и немалое число действующих. Сенджу бесилась и требовала выяснить – зачем?!

   Неизвестно.

   Ни один аналитик так и не ответил на вопрос: чего именно добивался Шимура?

   Все эти завербованные люди – шиноби и гражданские, что они должны были сделать? Для чего предназначались? Есть ли какой-то ответственный момент, к которому их готовили?..

   Неизвестно.

   Я самолично обошёл Сарутоби, Утатане и Митокадо. Некоторые непонятные моменты получили объяснение, но намерения бывшего главы АНБУ по-прежнему оставались загадкой. Легко сказать – подготовка мятежа. Куда сложнее представить это событие вживе. Пятнадцать лет подготовки. Чего?

   Неизвестно.

   И пока не узнаем – можно сказать, что спим на мине.

   Брезгливо порывшись в следующей папке, я выудил основной расклад по внутренним специалистам. Проверенные... Те, кого можно безоговорочно допустить к работе... Задержанные и проходящие проверку... Не так уж и плохо.

   Югао поставила мне на стол полный чайник, подсунула ещё одну раздутую картонку и улыбнулась в ответ на негодующий взгляд.

   – Ты сам просил это сделать. Личное дело.

   – А-а... Да, спасибо.

   От безысходности я приказал дополнить личное дело Шимура Данзо и даже накатал специальную инструкцию на эту тему. Меня интересовало не только прошлое и связи, но и склад личности, характер, устремления, склонности, ценности... Теплилась надежда, что какая-нибудь неочевидная мелочь бросится в глаза и поможет прояснить его действия. Пока же складывалось впечатление, что прошлый глава АНБУ с минуты на минуту ожидал разоблачения и жил так, чтобы однажды исчезнуть, никого не потревожив. С родственниками он не общался. С немногочисленными (тремя) друзьями виделся исключительно по делу. Никого из подчинённых особо не выделял. В его доме царили чистота и пустота – ни единой личной вещи. То же самое на рабочем месте. В Конохе не нашлось ни одного человека, который имел бы доступ к начальственному телу или проводил рядом с Шимура продолжительное время. Во всяком случае, ни одного живого человека.

   Загадочный человек годами жил рядом с нами, не вызывая никаких подозрений. Теперь он исчез, и никто не может сказать, что из его поступков было продиктовано необходимостью, а что личными желаниями. Позорище!

   В дверь деликатно поскреблись, и я машинально прикрыл разложенные документы.

   – Войдите!

   Подросток. Ученик школы. Две косые черты на маске – курьер.

   – Незуми-сан, вас хочет видеть Сенджу-сама.

   Спасён! Законный повод хоть ненадолго сбежать от бумажной повинности.

   В кабинете начальству не сиделось – провожатый протащил меня через всю деревню.

   – Сюда, Незуми-сан.

   "Незуми". Новый позывной нравился мне гораздо больше прежнего и неизменно веселил. А "сюда" – это вниз, в тоннель водосточного коллектора.

   Трижды свернув на облицованных кирпичом перекрёстках, мы упёрлись в замызганный тупик. Мальчишка-курьер отстучал по камню замысловатую дробь. Ответно лязгнул замок, и сквозь иллюзию кладки проступил светлый прямоугольник двери.

   То, что ничего хорошего меня там не ждёт, было понятно, даже не заходя внутрь. В коллекторе пахло отнюдь не душистым мылом, но из открывшегося прохода отчётливо разило тюрьмой: грязноватыми человеческими телами, стиснутым пространством и нездоровьем. А ещё ржавым железом и той едкой дрянью, которой стены красят, чтобы грибок не заводился.

   По лестнице я спускался внутренне готовый к очередной гнусности.

   Разгороженный решётками тамбур открывался в две стороны. Одинаковые проходы и одинаковые металлические двери. Я заглянул в крайнюю – камера. Кровати, примитивные удобства и, похоже, узник. Лежащего человека загораживала спина ирьёнина – мне был виден только ёжик чёрных волос, плечо и бессильно откинутая рука. Худая, в синяках и даже непонятно мужская или женская. Врач что-то сделал – пальцы судорожно дёрнулись.

   Дальше по коридору оперативник сосредоточенно ковырял выжженное пятно на стене. Его напарник собирал в кулёк рассыпанные угольки и пепел. Я обошёл их по потолку, чтобы не мешать работе.

   Требовательный голос Сенджу распекал кого-то в следующей камере.

   – ...выяснить, откуда они взялись. И если на детей нет документов, узнать: какой ублюдок провёл их деревню? Смотри! Белобрысый точно из Казе-но-Куни. Найдите того, кто несёт ответственность за это!..

   Ага. И впрямь дети. Пацанята лет десяти. Сейчас обоих с ног до головы заматывали в редкую сетку. Один беспорядочно отмахивался, но ирьёнин паковал его, не обращая внимания на вялое сопротивление.

   – Насчёт ответственного... – мне удалось вклиниться в сплошной поток начальственных распоряжений.

   – А-а! Пришёл... Ну скажи, кому голова мешает?

   Я поманил Тсунаде в незанятую комнату. Откуда могли взяться неучтённые дети, и кому мешает голова, мне уже доложили.

   – У Данзо была прикормленная команда. Из этих... которые промышляют поисками талантливой малышни. И чиновник, сидящий на оформлении. На первый взгляд, там обычные взятки и злоупотребление, но детали сейчас выясняют.

   – Какаши, нужно ускорить поиски! Не хотела тебя отрывать, но... здесь они готовили себе что-то вроде пополнения. Не совсем понимаю, чего Шимура надеялся добиться. Записи пропали, осталось только оборудование и лекарства. Я посмотрела... – Тсунаде некоторое время искала подходящие слова. Не нашла и сказала, как есть: – Взрослых разумнее и милосерднее утопить. Из мелких ещё можно вырастить что-то вменяемое... Если постараться.

   – Сколько их тут было? – полюбопытствовал я.

   – Десять! – Сенджу негодующе вскинулась. – Половина дети. Не ели полторы недели. Один настолько одурел от лекарств, что не сообразил напиться.

   – А местная обслуга?

   – Живых никого. Есть следы применения печати АНБУ.

   И это само по себе ого-го какая проблема. Всегда считалось, что огненной печатью распоряжаются только два человека – Хокаге и её владелец. Возможно, персонал принудили сжечь себя, но нельзя исключать худшее. Ключи от печатей приспешников Шимура не пропали, но и не действовали.

   – Этих... просто бросили в камерах! – похоже, безответственность коробила Тсунаде больше самого факта запрещённых практик.

   – Скинули решение на нас?

   – Вот именно! И кто поручится, что нет других таких же запертых?!

   Я не стал спрашивать, что она собирается с ними делать. Формально, да и по существу – эти люди не преступники, но окончательно судьбу бедолаг предстоит решать Хокаге.

   – А как нашли это место?

   – Абураме повезло. Что-нибудь посоветуешь?

   Надо подумать. Глаза Хьюга в деревне малополезны – всё перегорожено барьерами. Жуки лучше, но тоже неидеальны. Я, например, строил свой подвал с учётом способности кикаичу пролезать в любую доступную щель и даже если какой-нибудь жук случайно проникнет внутрь, обратно он уже не выберется. Фуин-ловушки против ползучих тварей расставлены там повсюду.

   Кстати, о печатях. Я отодрал наклеенную на стену офуда. Совсем свежая – чакры ещё на месяц-полтора. Потом защита спадёт, но за такой срок большинство запертых людей перемрут от голода. Особенно дети.

   – Ма-а...

   – Не тяни!

   – Есть одна мысль. Хочу проверить. Если не получится, попробуем поискать с собаками. Характерных запахов здесь достаточно.

   – И куда ты собрался? – подозрительно сощурилась Тсунаде.

   – Домой.

   – А-а... домой? Погоди-погоди! Мне тоже надо развеяться, – Сенджу засобиралась. – Тут дальше и сами справятся. Пойдём вместе! Кстати, как ты насчёт перекусить? И выпить капельку?

   Глава АНБУ – пьянчужка. Существенное улучшение по сравнению с предателем, откуда не посмотри.

   – Обязательно! – твёрдо пообещал я. – Ближе к вечеру... может быть... если останется время.

   – Хатаке, это похоже на детскую попытку обмануть.

   Да неужто?

   Я собирался расспросить Сёши. Мелкий как-то обмолвился, что Сфера Восприятия кеккайхан позволяет ему искать спрятанные под землёй помещения и людей. Тогда я благополучно забыл об этом, погребённый лавиной разнообразных дел. А вот теперь вспомнил.

   По дороге Сенджу размышляла вслух:

   – Знаешь... не удивляет. Возможно, начиналось всё относительно разумно. Это ведь далеко не первая попытка. Ещё во времена до гакуре многие пробовали, да и потом тоже. Улучшить человека...

   Из рассуждений, обильно сдобренных учёной галиматьёй, я вынимал только общий смысл фраз, но этого мне хватало. Затея Шимура и впрямь не казалась новой. Очередные люди-инструменты, в самом что ни на есть буквальном смысле. Тут подрезать, там надставить, здесь подточить.

   – ...добивался ослабления и оскудения эмоций, одновременно замыкая преданность подопытных на себя, – Сенджу раздражённо тряхнула волосами. – Старый козёл! Наверняка собирался использовать этих убогих для убийства.

   Я покивал. Понятное желание. Не испытывая жажды крови, шиноби намного проще подберётся к жертве. В Листе мне известны четверо, способных на подобное. Четверо из двенадцати тысяч. Неудивительно, что Шимура соблазнился.

   Другой вопрос – чем обернётся полное бесстрастие за пределами приказов? Как смогут жить люди равно безразличные к себе и другим, полностью утратившие способность различать чувства? Насколько бестолковым и опрометчивым будет поведение эмоциональных слепцов? Задачка для ирьёнина.

   В качестве мысленного упражнения я попытался проложить границу между воспитанием и насильственным извращением человеческой природы. Быстро забрёл в тупик и плюнул на это дело. Стремление кроить из людей уродов было мне непонятно. То, что пытался сотворить Шимура, казалось особо мерзкой формой расточительства и вплотную приближалось к делам Орочимару.

   К портрету бывшего начальника АНБУ добавились новые штрихи – отсутствие житейского здравомыслия и, вероятно, тщательно скрываемое властолюбие.

   Сёши понял меня с полуслова.

   – Помещения под деревней? Само собой, знаю! – малыш убежал, но быстро вернулся и с подозрительным воодушевлением хлопнул на стол рулон бумаги, перевязанный ленточкой. – Вот они!

   Трогать подозрительный свёрток не хотелось, но Сенджу смотрела выжидательно, и я раздёргал завязки, разворачивая... Чертежи. Сделанные поверх крупномасштабных схем Конохи!

   Чёрно-белые планы без подписей, сетки и привязок, совершенно свободно продавались в любом из двух магазинов для шиноби. А вот путаный лабиринт многоцветных линий явно нанесли позже. Самый верхний лист украшало изображение, до боли напоминающее сеть эвакуационных тоннелей.

   – Всё тут! – сын откровенно радовался нашему интересу. – Если чего-то нет, значит, оно совсем уж крошечное или очень хитро запрятано.

   Малолетний диверсант изобразил даже опечатанные хранилища АНБУ. Мы переглянулся с Тсунаде, решая, кто первым будет чихвостить легкомысленного обормота. На каждом листе из этой пачки должно быть крупно написано СЕКРЕТНО! ПЕРЕД ПРОЧТЕНИЕМ СЪЕСТЬ! И хранить подобные вещи следует под круглосуточной охраной. Исключительно!

   Сёши в тонкости не вникал, а увлечённо объяснял смысл пометок:

   – В синих есть вода. Зелёные – природные пустоты. Оранжевые – убежища, эвакуационные ходы и всякие служебные помещения...

   Я медленно сосчитал до десяти.

   – А этот символ?

   – Тут бывают люди!

   – Это?

   – Есть электричество.

   – Красный контур?

   – Непонятного назначения.

   Красного было много. Сокровищницы кланов, арсеналы, секретные проходы АНБУ... Всё скрупулёзно зарисованное тонкими линиями.

   – Кто знает, что ты делал чертежи?

   – Никто! – Сёши всерьёз возмутился такому предположению. – Кроме вас, никто не знает!

   – Уверен?

   Оболтус, наконец, задумался.

   – В кеккайхан есть один чунин с похожим восприятием – Татами-сан, но искать под землёй он не умеет и не знает, что так можно. А я рисовал только дома. Конечно, с глубиной мог напутать...

   Сенджу перебила:

   – Сёши, а зачем ты это нарисовал?

   – Зачем?.. – мелкий на мгновение замялся. – Да просто показалось, что полезно иметь такие штуки. Ведь то место, куда Орочимару меня притащил... было совсем заброшенным! Там годами никто не ходил. Вдруг ещё кого-нибудь похитят?

   Врёт. Нагло врёт в глаза!

   – А теперь подумай и скажи снова! – угрозу в моём голосе не расслышал бы только глухой.

   – Стало интересно, где прячутся АНБУ, – легко уступил безответственный поганец.

   Всё! Доигрался проныра!! Только отыщи спрятанное – так получишь, что на всю жизнь запомнишь! Специально найду самую толстую инструкцию по обращению с секретными документами и заставлю наизусть выучить. Месяц будешь дома сидеть! Под замком!..

   С тяжёлым вздохом я отправил двойника за схемами коммуникаций. Тсунаде, сложив одинаковые карты, рассматривала получающийся рисунок на просвет.

   – Ты искал только внутри барьера?

   – Ага, – под моим взглядом мелкий присмирел, – пузырь... то есть Сферу Восприятия можно увеличивать. Я просил, но в кеккайхан сказали, что перенастройка барьера займёт почти двое суток.

   – Это ничего, – Сенджу ласково погладила его по голове. – Они с большим удовольствием поработают сегодня ночью, и завтра утром всё будет готово.

   Сёши и народные приметы

   Чужое удобство волновало АНБУ в последнюю очередь, поэтому под рабочее место мне отжали целую галерею. Стол обставили глухими ширмами, чтобы никто не мог разглядеть подробности загадочной деятельности, и шугали народ ещё на подходе, невзирая на лица.

   Двое суток, безвылазно проведённых в кеккайхан, пузырь был моим единственным окошком в мир (причём, мир подземный), но сердитый Какаши сказал: "Надо быстро!" и мы делали это самое "быстро". Я даже спал здесь же в кладовке, короткими урывками, пока передвигали границу барьера. А потом снова искал. Подземелья. Обычные строения шмонали другие люди.

   Люди из АНБУ пытались помочь с чертежами, но быстро сообразили, что на объяснения уходит столько же времени сколько на саму работу, и отстали. Выделенный мне помощник занимался тем, что точил карандаши, таскал еду и пояснял непонятные места на картах.