Текст книги "Темные Волшебники. Часть первая. Триада (СИ)"

Автор книги: Chirsine (Aleera)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 40 страниц)

– Поттер, угомонись! – вещал Драко, продолжая нервно потирать шею. – Мы сделали все, что могли. На днях вернемся вместе с Роном, когда его вернут в нормальное состояние, и продолжим… никуда эта твоя змея не денется. Она вполне живой выглядела, когда мы уходили!

Гарри на это не отвечал, но продолжал, чуть ли не через каждый шаг, тоскливо оглядываться.

– Ну, и куда нам теперь? – спросила Джинни, когда все пятеро студентов выбрались в подземные коридоры замка.

– Нас Шинзор поведет, – пробурчал брюнет. – Если он, конечно, хоть как-то хочет реабилитироваться в моих глазах, – добавил он на змеином.

Рунослед преданно посмотрел на хозяина и закивал всеми тремя головами, выражая этим просто огромное желание помочь им выбраться.

Когда же они прошли через все подземелья и начали подниматься по лестнице в холл, наконец, появились учителя и медсестра, за спинами которых маячила рыжая голова Рона Уизли. И пока мадам Помфри осматривала Джереми и Джинни, Рон, от избытка чувств подошел и обнял своих друзей.

– Так у вас получилось, верно? – спросил он, улыбаясь. – И Малфой перестал из себя стоить недотрогу?

– Ага, и ты не поверишь, что мы устроили! – его друзья улыбались во все зубы.

А что же было дальше? Дальше всех пятерых повели в Больничное крыло, где пока Мадам Помфри обрабатывала им раны, юные герои рассказывали, что же с ними приключилось. Причем вся компания, в едином порыве, не сговариваясь, скрыла историю с Оборотным зельем. В Больничном крыле присутствовал весь преподавательский состав, Дамблдор, старшие Поттеры и Уизли. Совершенно номинально там так же прибывал забывшийся целительным сном Златопуст Локонс, найденный другими учителями в туалете Плаксы Миртл, который теперь не помнил даже как его зовут. Когда же Джереми упомянул о том, что Гарри попытался спасти василиска, надеясь, что брату за это как следует влетит, Дамблдор вдруг произнес:

– Я уверен, что змей уже умер от ран нанесенных мечом Гриффиндора, который ты извлек из Сортировочной шляпы. Меч Годрика губителен для него, и шансов на выживание у Короля Змей нет абсолютно никаких. Я считаю, что никакого повода для беспокойства нет.

Джереми так и остался сидеть с открытым ртом. Директор же, оглядев поверх очков-половинок присутствующих, сказал:

– Что ж, я вас ненадолго покину и попрошу мистера Поттера, мистера Малфоя и мистера Уизли пройти вместе со мной в мой кабинет. Уверяю вас, наш разговор не продлится долго, и я не буду утомлять мальчиков сверх меры.

Удивленно переглянувшиеся между собой слизеринцы покорно последовали за Дамблдором к лестницам, а за тем и к горгулье, скрывавшей проход в директорский кабинет. Когда же они оказались внутри и расселись в наколдованных Альбусом Дамблдором креслах, бывший директор Хогвартса (на самом деле недавно восстановленный в должности) долго не решался заговорить.

– Что ж, вообще-то, мальчики, говоря о том, что наш с вами разговор вас ничем не утомит, я слегка слукавил, – Дамблдор откинулся на своем стуле за директорским письменным столом. – И, поскольку то, что я вам сейчас сообщу, лучше будет сначала увидеть воочию, я сделаю вот что… Verba volant, scripta manent!

Совершенно не понимая, зачем Дамблдору понадобилось это заклинание, Гарри обернулся назад, с интересом оглядываясь на своих друзей и на мгновенно выцветающий кабинет директора. Сколько же здесь было наложено разнообразных заклинаний! Вдоль стен текли десятки разноцветных нитей, где-то более толстых, где-то более тонких.

«Надо же, Дамблдору хватило сил, чтобы натянуть купол выявляющего заклятия на весь кабинет! Все-таки сильный он маг…», – подумал Гарольд.

А с его друзьями, как, наверное, и с ним самим, произошли разительные перемены, поскольку выглядели они донельзя удивленными и, даже можно сказать, шокированными... Рон теперь сидел в центре закручивающегося по направлению куда-то в потолок темно-зеленого вихря. От него веяло древностью, силой, глубоким знанием… будто только что прямо перед ними распахнулся огромный древний фолиант и поведал свои секреты, раскрыв многие тайны и принеся умиротворение. Рон, похоже, это тоже заметил и, с улыбкой махнув рукой Поттеру, пытался на ощупь определить, что же это такое его окружает. Сама же его фигура представлялась какой-то смутной и расплывчатой, будто внешний облик Рона должен был быть несколько иным.

Малфой же находился в центре серебристо-серого почти полностью прозрачного столба. Защита, спокойствие, уверенность. Такое чувство, будто от всех невзгод прикрывает гигантский прочный щит, который в состоянии выдержать любой удар. Драко насмешливо улыбнулся и осторожно постучал пальцами по окружавшей его со всех сторон стене, которая на это ответила низким, рокочущим гулом. На его плечах находилось едва заметное полупрозрачное очертание широкополого плаща, а лицо будто бы было прикрыто чем-то едва заметным и прозрачным вроде стекла.

Да и сам Гарри ощущал небывалый подъем сил, желание куда-то бежать, что-то делать, а не сидеть тут, сложив руки. Мятущаяся, непокорная душа, готовая бросаться в бой и сражаться до последнего. Горячее сердце, мощными толчками гоняющее по жилам кипящую кровь.

И только повернувшись, наконец, лицом к Дамблдору, Гарри понял, что это надо было делать в первую очередь: Директор находился в центре буквально таки целого пожара. Черные и ярко-алые лепестки огня попеременно вздымались к потолку, тем не менее мало скрывая понимающую и спокойную улыбку Великого мага. Великого Темного мага в развевающихся от несуществующего ветра черных одеждах с посохом в руке.

Глава 31. Все встает на свои места

Рон, продолжавший недоуменно хлопать глазами, нервно сглотнул.

– Профессор, а у вас случаем чаю не найдется? – робко спросил он. – Хотелось бы горло промочить…

Серая пелена с кабинета директора мгновенно спала, и вокруг снова вспыхнуло буйство красок: огни хрустальной люстры, тьма за окном им в противовес, яркие корешки каких-то книг, золото магических приборов неизвестного назначения, цветастый ковер под ногами… и главное яркое пятно во всем этом – Альбус Дамблдор, на плече у которого примостился феникс, никак не реагирующий на то, что хозяин его оказался Темным магом.

– Конечно, мистер Уизли, – благожелательно улыбнулся директор Хогвартса, делая несколько взмахов волшебной палочкой. – Не хотите ли к нему ирисок?

Малфой, вцепившийся в свою чашку так, будто она его могла спасти от неминуемой смерти, все-таки нашел в себе силы язвительно буркнуть, что после зуболомательных ирисок Хагрида, это лакомство ему больше доверия не внушает. Двое других мальчиков выразили свою с ним солидарность, промычав что-то неопределенное.

– Что ж, тогда позвольте вас кое о чем спросить, прежде чем мы перейдем к главной цели нашей сегодняшней встречи, – произнес Альбус, наколдовывая себе к чаю блюдо с казинаками. – Вы все-таки уверены, что не хотите чего-нибудь сладкого?

Трое слизеринцев синхронно мотнули головами.

Они вообще, не сговариваясь, приняли решение ни с какими расспросами к Дамблдору не лезть – и так сам расскажет. Ибо, как гласит древняя магическая пословица: не беги впереди гиппогрифа – растопчет. Да и к тому же, мальчики пребывали в таком шоковом состоянии, когда радоваться надо, что можешь вежливо-удивленное выражение лица удержать, а не под столом валяешься.

– Я хотел бы прояснить кое-какие моменты в вашем рассказе о сегодняшних событиях. Так вот, у меня вопрос к вам, мистер Малфой. Касательно ваших способностей, если позволите. Мне очень интересно узнать, как же вы их сегодня умудрились применить, воздействуя сначала на мистера Мальсибьера и мисс Лестранж, а потом и на мисс Грэйнджер.

Драко поперхнулся чаем.

– Ну, я только примерно могу сказать… – откашлявшись, сказал он. – Я где-то с пол года назад свой амулет потерял. То есть, у меня раньше был амулет, который сдерживал мои способности, – обстоятельно начал Малфой, более или менее придя в себя, – и, как я только что сказал, я его потерял. Хотя, вообще-то я его просто выкинул… ну, в порыве чувств… а теперь еще и найти не могу…

Рон и Гарри тихо прыснули. Малфой-младший покраснел.

– В общем, мне пришлось учиться более или менее сносно владеть своей способностью, иначе жизнь среди более чем полтысячи магов в одном-единственном замке превращалась в сущий ад! Ну, и я стал разбираться, что к чему. Сначала пришлось понять, как действует мой амулет и только потом уже пытаться самостоятельно воспроизвести то же самое. Короче говоря, я все это вот к чему веду: благодаря амулету, мою способность можно было четко направить в определенное русло и использовать в каком-нибудь определенном случае – например, чувствовать эмоции только одного человека. Без него же, соответственно такой точности мне удалось добиться только к концу учебного года. И то, так, как надо, редко получается… Х-мм, что-то я начинаю заговариваться. В общей сложности, сегодня днем, когда я пробирался по коридору из учительской обратно в подземелья, я замешкался и поэтому практически нос к носу столкнулся с нашими старостами. Честно говоря, сам не понял, как это вышло, но я умудрился сделать так, что они меня просто не заметили и спокойно прошли мимо.

– То есть, вы для них стали фактически невидимы?

– Ну, да, похоже что так.

– Но тогда это значит, что вы можете воздействовать не только на эмоции, но и на другие чувства, как, например, осязание, слух? – Дамблдор слегка наклонил голову вперед.

– Не знаю, наверное. Во всяком случае, должен уметь, – быстро сказал Драко. – Но это очень сложно и требует…

– Так что же с мисс Грэйнджер?

– Ах, да, Грэйнджер. Ну, с ней было посложнее. Понимаете, профессор, Риддл ее каким-то образом себе подчинил, сделав так, что она не могла контролировать свои действия. Так что пришлось ее, образно выражаясь, слегка «встряхнуть». Я имею в виду – несильно ударить по всем ее пяти чувствам, чтобы она смогла вернуть себе контроль над телом. Честно говоря, я уж думал, что у меня вообще ничего не получится. И сразу хочу сказать, что наглядно вам прямо сейчас я ничего такого сделать не смогу – для такого этого нужна какая-то особенная ситуация.

– Иными словами, вы хотите сказать, что смогли бы подобное повторить только в случае угрозы для жизни?

Драко смутился.

– Скорее всего – да. В первом случае, с Като и Дереком, я жутко перепугался, что они меня обнаружат, потащат в гостиную, и все сорвется. А когда меня Грэйнджер душить начала… тут уж думаешь только о том, как бы жизнь свою спасти.

– Что ж, этот момент мне понятен, – директор Хогвартса сделал большой глоток из своей фарфоровой чашки с узором в виде каких-то неизвестных цветов темно-синего цвета и как раз собирался продолжить, когда дверь в кабинет внезапно распахнулась.

В проеме появился Люциус Малфой. Выражение его лица не сулило ничего хорошего.

– Доброе утро, Дамблдор, – процедил он. – Как вижу, вы все равно вернулись сюда, даже несмотря на прямой запрет Попечительского совета?

Драко вжался в кресло и старался быть как можно незаметнее.

– В общем-то, Попечительский совет меня вернул на должность директора Хогвартса. Вас, наверное, просто забыли об этом уведомить, – спокойно произнес Альбус.

– Хотелось бы знать, в связи с чем члены Попечительского совета вынесли такое решение, – голос Малфоя-старшего стал еще тише и звучал угрожающе. А заодно он заметил и скукожившегося на своем месте Драко, вознамерившегося спрятаться от своего отца за спинкой кресла.

– Узнав о последнем нападении и сложившейся в школе ситуации в целом, они решили, что лучше меня с нынешней ситуацией никто не справится, – ответил Дамблдор. – И к тому же прозрачно намекнули, что решение сместить меня с поста директора им навязал некто очень влиятельный и богатый, угрожавший их семьям.

Люциус неопределенно хмыкнул.

– Так как? Вы справились с ситуацией? Преступник пойман?

– О, да. Причем, этому поспособствовали трое молодых людей, которых вы видите перед собой. Если бы не они, я, в конечном счете, был уверен, что виновна в нападениях именно мисс Уизли, а теперь мне известно, что она находилась под чарами вот этого дневника, – директор положил на стол потрепанную книжицу в черном кожаном переплете, в центре которой четко виднелся разрез. – Жаль только, что в самом дневнике не осталось ни одной надписи или чего-либо еще, способного точно указать на своего бывшего владельца.

Малфой-старший, подошедший ближе к директорскому столу лишь мельком глянул на дневник, переведя свой яростный взгляд на сына.

– А все-таки, что же это за дневник, из-за которого в Хогвартсе весь год происходили нападения? – сухо спросил он, снова смотря на Дамблдора. – Кто его владелец? Уверен, вам это известно.

– Дневник принадлежал ученику Хогвартса по имени Том Риддл, уже тогда известным в узких кругах под псевдонимом Лорд Волан-де-Морт. Он же и был главным виновником всего этого. А вам этот дневник не знаком?

– Ни в коем разе, – процедил Люциус.

– Помнится, нечто подобное вы уже давно искали в архивах Министерства Магии и Аврориата.

– Вы ошибаетесь, Дамблдор.

Директор Хогвартса вздохнул.

– Возможно, Люциус, вполне возможно. И все-таки, перед тем, как вы уйдете, позвольте вам кое-что сказать, – сказал он. – Настоятельно рекомендую заглянуть в Попечительский совет – у них есть для вас кое-какие новости.

Малфой-старший, напоследок зло сверкнув глазами в сторону совсем понурившегося Драко, буквально вылетел из кабинета директора.

– Что ж, вернемся к нашему разговору, – произнес Дамблдор. – Второй вопрос, который я вам хотел задать, относящийся на этот раз ко всем вам, касается того, как вы убедили мисс Уизли вам рассказать о том, что пятьдесят лет назад из школы был исключен Рубеус Хагрид, которого сочли виновным в нападениях.

– Кстати, профессор, а когда Хагрида отпустят из Азкабана? – спросил Гарольд. – Мы ведь доказали, что он не виновен…

– Я уже отправил сову в Министерство Магии. Думаю, скоро Хагрид снова к нам вернется. Но, тем не менее, вы не ответили на мой вопрос.

– Во всей этой истории с Джинни и месячным пребыванием Джереми в Больничном Крыле мы умолчали одно – Оборотное зелье, – произнес Рон, хитро подмигнув насторожившимся товарищам: все, мол, под контролем.

– Так-так, мне будет очень интересно услышать об этом поподробнее, – Альбус откинулся на спинку кресла.

– Мы задумали варить его еще в начале учебного года, – рассказывать начал Поттер, так как именно он согласился с Гермионой и вообще был, фактически, инициатором всех последующих событий. – Мой брат, после первых нападений, почему-то уверился в том, что виноваты во всем мы – слизеринцы. И ему, с подачи Джинни – то есть Риддла – взбрело в голову пробраться как-то в нашу гостиную. Вариант с мантией-невидимкой не подходил – у нас на гостиную наложены особые чары (я это специально проверил). Тогда Риддл через Джинни подбросил идею об Оборотном зелье. Но ни сам Джереми, ни Джинни достаточными знаниями в области зелий не обладали, а уж дружки их придурочные… то есть, я хотел сказать – Робертс и Маркс тоже мало в этой области разбираются. Поэтому они решили поступить проще всего – свалить варку зелья на Гермиону, а она обратилась к нам.

– Вообще-то, с начала она пошла к Гарри, – прервал его Драко. – И почти мгновенно, без особых усилий, его на это дело подбила. И не надо корчить рожи, вся школа, кроме самой Грэйнджер, знает, что ты по первому же ее свисту готов сорваться с места!

– И вот так они круглые сутки! – пожаловался Рон Дамблдору на своих друзей. – В общем, Гарри уговорил меня, а потом и Драко. Мы решили – раз уж Крыс… Джереми… хочет проникнуть в нашу гостиную, то пусть уж лучше мы будем держать ситуацию под собственным контролем и чего-нибудь да придумаем.

– С этим ясно, – кивнул директор Хогвартса. – Шкуру бумсланга для зелья, как понимаю, вы взяли из запасов профессора Снейпа?

Мальчики покраснели.

– Откуда вы знаете? – спросил Малфой.

– Обладателей этого ингредиента можно сосчитать по пальцам, тем более у нас в Англии, где шкура бумсланга внесена Министерством Магии в список запрещенных ингредиентов. Куда больше меня интересует, как вы вышли из положения с зельем Поиска? Ведь она тоже требуется в его приготовлении.

– Мы поменяли состав, – гордо заявил Рональд. – Ведь согласно Таблице Алхимических ингредиентов, шкура бумсланга может быть заменена схожим с ней по свойствам ингредиентом, в случае если помимо нее в состав не входит рог двурога…

Уизли, собиравшийся углубиться в дебри зельеварения и подробно разъяснить Дамблдору, почему именно так получается, был прерван Гарольдом, которому было хорошо известно, чем чреват такой лихорадочный блеск в глазах его рыжего друга.

– В общем, вместо шкуры бумсланга мы взяли корень Нинруота и заменили еще несколько компонентов. Вот так вот.

– Что ж, благодарю за разъяснения, – Дамблдор встал с кресла и вышел из-за стола. – Думаю, теперь мы с вами можем приступить к главной части нашей сегодняшней встречи…

Огонь в камине полыхнул изумрудным и в кабинет шагнул невысокий седовласый старичок в парадной черной мантии с тросточкой из темного дерева в руках. Его прищуренные карие глаза остановились на трех слизеринцах, сидевших перед директорским столом.

– Здравствуйте, мистер Сорвин, – хором поприветствовали его мальчики.

– Добрый вечер, молодые люди, – произнес он и посмотрел на Дамблдора. – Альбус, ты их тут зачем собрал? Внушение по поводу ужасной дисциплины делать собрался?

– В общем-то, ты ошибся, Джеральд, – на лице директора Хогвартса появилось некое подобие ухмылки. – Рассказываю, что к чему. По крайней мере – собирался, но ты меня прервал.

Сорвин задумчиво перевел взгляд со слизеринцев на Дамблдора.

–И ты уверен, что это надо делать прямо сейчас? Мерлин, Альбус, я же тебя знаю – ты с самого сотворения Мира начнешь, а ребята едва на ногах держатся! Может, отложишь?

Альбус с сомнением посмотрел на «ребят», которые сразу подтянулись и постарались выглядеть как можно бодрее. Удалось это только Рону.

– Да, ты, наверное, прав.

– Вот именно! – Фицджеральд наставительно потряс своей тросточкой с набалдашником в виде орлиной головы. – Отпустил бы ты их до завтра? У меня, к тому же, есть для тебя кое-какие интересные новости от гоблинов.

– Что ж, тогда, молодые люди, я попрошу вас пока отправиться на ужин (он должен начаться с минуты на минуту), а потом и в Больничное крыло, чтобы мадам Помфри не беспокоилась о вашем состоянии. Заодно позвольте вас попросить, чтобы сообщили профессору МакГонагалл, которая сейчас стоит за дверью – я несколько занят. Наш разговор мы продолжим завтра. Я вас буду ждать у хижины Хагрида.

Донельзя удивленные таким поворотом событий слизеринцы безропотно вышли вон из кабинета и, передав Минерве МакГонагалл слова директора по поводу его занятости, отправились в Большой Зал. На полпути туда их нагнала Гермиона, провожавшая своих родителей, которые отправились домой через личный камин декана Гриффиндора. Увидев бредущих в полушоковом (но все же относительно живых и здоровых на вид) состоянии из директорского кабинета в сопровождении той же МакГонагалл Рона Уизли, Драко Малфоя и Гарри Поттера, она издала какой-то непонятный, но точно – радостный, вопль и бросилась последнему на шею. Поттер впал в окончательный ступор. Более или менее привели в себя его тихие смешки Рона и Драко, с довольными ухмылками наблюдавших за стремительно краснеющим другом. На Гермиону Грэйнджер смогло подействовать только вежливое покашливание ее декана.

– Мальчики, как я рада вас видеть! Все в порядке? Вас не исключили? Что вам сказал профессор Дамблдор? – затараторила девочка, переводя взгляд с одного «героя» на другого.

– Он сказал, что немного занят… тьфу ты… короче, так, по мелочи, – отмахнулся Малфой.

– Мистер Поттер, вы идете? – нахмурилась МакГонагалл, заметив, что Гарри, замерший с глупой улыбкой на губах, ни сходит с места.

– А? Ага, уже иду.

– Твои родители, Рон, просили передать, что они забирают с собой Джинни и на лето куда-нибудь с ней поедут – она такая грустная ходит, ей надо развеяться, – сказала Гермиона.

– Замечательно, – пробурчал Рон. – В таком случае выходит, что я либо буду дома один, либо с братьями. Как представлю, что мы с Перси будем два месяца жить в обществе никем не сдерживаемых в своих выкрутасах Фреда и Джорджа, дрожь пробирает.

– Я так подозреваю, что мне теперь лучше где-нибудь схорониться подальше от отца и не высовываться, – усмехнулся Гарольд, – после того, как Джереми ему рассказал о том, откуда мы дневник взяли, он меня сожрет живьем.

– Короче, дела наши плохи, – подытожил Малфой, – поскольку я тоже не горю желанием отправляться в Малфой-Мэнор. Уизли, а Уизли, пусти нас к себе на лето? Потеснись со своими братьями, а?

– Да вас Фред и Джордж доведут в первый же день! Нет, вы не подумайте, что я отказываюсь, просто пребывание у меня дома чревато определенным…

– Все ясно, – вздохнул Поттер. – У кого какие еще будут варианты? Может, в день отправки забиться в Тайную Комнату и в ней пересидеть?

– Ну, уж нет! – воскликнул Драко.

Вот так, перебирая все возможные перспективы на приличное проведение лета, мальчики дошли до Большого зала, где все студенческое население школы уже дружно занималось поглощением еды. Посреди дружно и чуть ли не строем одновременно поднимавшихся ложек и вилок четко выделялся Джереми Поттер, на которого с приоткрытыми от удивления ртами уставилось пол факультета.

– Фан-клуб Мальчика-Который-Выжил реанимировался? – ухмыльнулся Рон, усаживаясь вместе с друзьями за слизеринский стол.

Возле него, с несчастным выражением лица, стояла Гермиона Грэйнджер.

– Мальчики, а можно я у вас посижу? – робко спросила она.

Малфой прыснул.

– Грэйнджер, ты с ума сошла? Иди-иди, тебя ждут твои гриффиндорские друзья и Великий Джереми Поттер.

Девочка неразборчиво пробормотала что-то в ответ, но уходить не собиралась.

– Садись, – Гарри подвинулся, освобождая рядом с собой место.

– Спасибо! – Гермиона немедленно села на скамью.

– Зря ты это сделала, – Рональд кивнул в сторону спешащих к ним старост. – И не только потому, что на глазах у всей школы, ты, гриффиндорка, проявляешь лояльность к Слизерину, но и из-за того, что сейчас здесь будут злющие Катрин и Дерек.

Вышеозначенные Мальсибьер и Лестранж действительно были не слишком мирно настроены, но, увидев за своим столом гриффиндорку-второкурсницу, весь их запал куда-то делся.

– Привет, – неловко улыбнулась девочка.

– Во-первых, не «привет», а «здравствуйте», – поправила ее Като с высокомерным выражением лица. – А, во-вторых, что ты тут делаешь?

– Я…

– Я ее попросил с нами посидеть, – выдал Гарольд.

Катрин закатила глаза.

– Тогда все ясно. Все нормально, – с сарказмом произнесла она. – Если уж Гарри Поттер попросил гриффиндорку сесть за слизеринский стол, то все в полном порядке!

– Като, давай я сам, а? – осторожно спросил Мальсибьер, глядя, как его напарница опять начинает злиться.

– Да что вы втроем вообще себе позволяете? – бушевала она. – Всем было приказано сидеть в гостиных, а вы…!

– «А вы в гостиной не сидели», – страшным шепотом просуфлировал ей Драко.

– Малфой! – возмущенно воскликнул Лестранж.

– Уже тринадцать лет как Малфой, – заметил он.

Катрин покраснела и, бурча что-то о непотребном поведении учеников, улетучилась в сторону уходивших в гостиную слизеринцев-семикурсников.

– Зря вы ее так доводите, – покачал головой Дерек. – У Като очень тонка душевная организация.

– И невероятно громкий голос, – хмыкнул Уизли, – который можно услышать даже с крыши Астрономической башни.

– Ребят, серьезно, вы с нами по-свински поступили, – нахмурился Дерек. – Ну, не дело это: мы из-за вас всю школу на уши поставили. Слышали бы вы только, как профессор Снейп на нас с Катрин орал, что мы не в состоянии за какими-то второкурсниками уследить. Хотя он, конечно, не прав, – тише добавил Мальсибьер, – вы не «какие-то» второкурсники, а наша персональная головная боль. Так, мне, вообще-то полагается взять с вас честное слово, что вы такие выкрутасы больше устраивать не будете, но я почему-то уверен, что это бесполезно.

Трое слизеринцев переглянулись и усиленно закивали.

– Тогда я пошел, а вам бы все-таки посоветовал Грэйнджер так явно за наш стол не сажать – еще подумают что-нибудь не то.

Мальсибьер, подмигнув им на прощание, отправился к своим друзьям – на другой конец факультетского стола.

– Грэйнджер, а Грэйнджер, чего ты к своим-то идти не хочешь? – поинтересовался разрезавший на ровненькие кусочки мясо со специями Малфой.

– Мы с Джереми разошлись во мнениях, – ответила девочка.

– Ого! Ну и новости! Это как же так произошло? – заинтересованно спросил Рональд.

– Он начал про Тайную Комнату рассказывать и приврал слегка в некоторых моментах. Точнее, совсем не «слегка», а очень даже много наврал.

– Кто бы сомневался! – хмыкнул Гарри.

– А я ему сказала, что тоже там была, и чтобы он не завирался, – покраснела гриффиндорка.

– Прогресс, Грэйнджер, одобряю! – воскликнул Малфой-младший.

– Ну, и мы с ним поругались. Он еще припомнил профессора Локонса… – совсем уж тихо произнесла она.

– М-да, понятно. Короче, он тебя обхамил? Ну, тут нечему удивляться, – Рон с утроенной силой продолжил наворачивать картошку.

– Ладно, я, пожалуй, пойду, – ни с того ни с сего произнесла Гермиона и спешно удалилась в сторону гриффинорского стола.

– Что это с ней?

– Снейп, – лаконично произнес Гарольд.

– Упс, – Малфой подавился куском мяса.

– Да чего вы так дергаетесь? – удивился Рон. – Я ему все рассказал, и он больше на нас не злится. По крайней мере, я так надеюсь. Добрый вечер, профессор.

– Можно и так сказать, – в своей привычной манере ответил декан Слизерина.

У Поттера от его более или менее миролюбивой по отношению у ним язвительности стразу стало легче на сердце.

– Мистер Уизли, вы мне весь день обещаете показать результаты вашей совместной работы над зельем Поиска.

Теперь подавился уже Рональд.

– Э-э… да… я…

– Я сейчас сбегаю и принесу его, – Малфой, прихватив в зубы еще один кусок мяса, рванул к выходу из Большого зала.

– Мы в Больничное крыло пойдем! – крикнул ему вдогонку Поттер. – В смысле, профессор, мы сейчас к мадам Помфри идем – профессор Дамблдор сказал, что ей нас еще раз осмотреть надо.

– Будьте уверены, она вас до утра продержит, – хмыкнул Северус Снейп. – Я вас провожу.

– Слинял, хитрый гад, – пробормотал Рон минутой позже, когда они с Гарри в компании зельевара неспешно поднимались по лестницам. – Это я о Малфое, – поспешно добавил он.

– Профессор, – робко начал Гарольд, – я хотел извиниться…

– Да чего уж там, Поттер, благодарите мистера Уизли, который мне разъяснил хитросплетение ваших воистину слизеринских замыслов, осуществляемых почему-то при помощи гриффиндорской глупости.

– Мы не специально, – продолжил Гарри. – Просто шкуру бумсланга нигде не достать. Да еще и…

– Я знаю, что в этом зелье она приобретает статус незаменимого компонента, – прервал его профессор. – Поттер, говорю же вам, все в порядке. Все, что от вас на данный момент требуется, это в случае такой же глупой выходки, как ваша идея с зельем, пойти и рассказать все мне. Обещаю, пытать вас за это никто не будет.

Мальчики переглянулись и фыркнули от смеха. Через несколько минут, почти у самого Больничного крыла их нагнал Драко Малфой раскрасневшийся от бега и быстрого подъема с пробиркой в руках.

– Вот, все, держите, – выдохнул он, устало привалившись к стене.

Снейп взял в руки пробирку с остатками зелья Поиска и осмотрел ее.

– Драко, обязательно было ее так трясти? – хмуро спросил он.

– Так я же не нарочно! – всплеснул руками блондин.

– Заменяли корнем Нинруота? – осведомился Мастер зелий несколько секунд спустя.

– Ага, – закивал Рон.

– Что ж, отрадно, что я вас смог хоть чему-то научить – очень неплохое решение.

Уизли покраснел.

– Тем не менее, вы напутали с пропорциями ингредиентов – зелье должно было действовать три часа вместо получаса. Хвала Моргане, что вы его вообще в чистейший яд не превратили!

– Но мы перепроверили расчеты! И Гарри у меня даже кучу ошибок исправил!

– Значит, не все. У вас, Рональд, не одно, так другое – только-только вы, наконец, разобрались с трансфигурацией, как возникли проблемы с Астрономией. Я уже начинаю думать, что вы совершенно правильно не выбрали нумерологию.

Рон побагровел от стыда.

– Попросите Поттера с вами летом позаниматься – его, как никак, Синистра лично рекомендовала. И, кстати, по пятьдесят баллов с каждого из вас, а так же мисс Грэйнджер за всю вашу глупую, но, признаюсь, не лишенную блеска, идею с оборотным зельем.

Трое друзей окончательно приуныли. Теперь Слизерин из-за них будет в полном пролете – ни кубка по квиддичу (и не важно, что игру вообще отменили), ни кубка школы…

– И по сто баллов вам троим за вполне приличные результаты варки зелья третьей категории сложности.

Оставив Драко Малфоя и Гарри Поттера на попечение мадам Помфри, профессор Снейп вместе с Рон Уизли ушли в алхимическую лабораторию – Мастер зелий собирался подробно объяснить своему ученику, в чем тот ошибся в приготовлении зелья Поиска.

* * *

На следующее утро, почти сразу же после завтрака, все трое слизеринцев, лениво обсуждая результаты экзаменов (Рона от них освободили), направились к хижине лесника. На ступеньках оной обнаружился и сам Хагрид, бодро попивавший чай с кексами.

– Эта, привет вам всем! – выглядел полувеликан порядком потрепанным, но, тем не менее, бодрым и радостным. – Рад вас видеть!

– Привет Хагрид! – мальчики устроились рядом с ним.

– Ты как? – просил его Гарри.

– Да знаешь, вполне прилично, – лесник сощурился на теплое летнее солнце, выглянувшее из-за туч. – После Азкабана жизни радуешься сильно. Все-таки очень у нас в Хогвартсе хорошо, верно?

Ребята закивали.

– Вы, эта, зря конечно полезли во все это, – продолжил Хагрид. – И жизнью своей рисковали… но все равно большое спасибо – если б не вы, мало ли что еще произошло. Да и я бы все это вряд ли еще разок увидел.

– Думаешь, Министерство тебя бы не выпустило? – переспросил Рон.

– Приказ-то, может быть, и отдали бы, – пожал плечами лесничий, – но у них там с бумажками всеми этими очень большие проблемы. Так что не факт, что он до Азкабана дошел бы. А тут профессор Дамблдор вчера вечером сам к Министру пришел и потребовал, что бы меня отпустили. Ну, ладно, хватит об этом. Вы-то сами как?

– Хорошо, – заулыбались мальчики.

– Тогда я думаю, что вы будете не против совместить наш разговор с небольшой прогулкой, – произнес подошедший к ним Альбус Дамблдор.

– Здравствуйте, профессор Дамблдор, – почтительно произнес Хагрид.