Текст книги "Темные Волшебники. Часть первая. Триада (СИ)"

Автор книги: Chirsine (Aleera)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 40 страниц)

Вернулся он несколько минут спустя с плотно смотанным рулоном бумаги и двумя исписанными кривым почерком пергаментами в руках.

– Так, держи, а я пока таблицу расстелю…

– Что значит – расстелешь? – поинтересовался Поттер, принимая из рук Рональда пергаменты.

– Сейчас поймешь, – последовал ответ, сопровождаемый широкой ухмылкой.

Уизли, отойдя к дальним кроватям, закрепил углы книгами и начал раскатывать рулон. По длине получилось как раз до двери в спальню.

– Ничего себе, – присвистнул Гарри.

– Ага, – Рон уселся в центре огромной таблицы, выискивая в столбце с ингредиентами шкуру бумсланга. – И можешь себе представить, что Мастер зелий типа Снейпа все это в голове держит?

– Не могу. В смысле – представить. Какая хоть длина у этой гадости?

– Где-то десять футов. И четыре-пять – ширина.

– Жуть, – покачал головой брюнет. – Мне даже жалко Снейпа.

– Ты лучше меня пожалей – мне все это надо учить.… Хотя нет, надо было. Так что можешь не жалеть…

– Рон, слушай, я…

– Кстати, можешь меня не убивать, – усмехнулся Уизли, прервав своего друга. – Я был почти прав. Рог двурога и шкура бумсланга в сочетании друг с другом действительно становятся абсолютно незаменимыми ингредиентами. В Оборотном зелье, например, именно они, плюс еще златоглазка, и дают эффект превращения. В нашем же случае вполне можно попытаться что-нибудь да поменять…

– А кто говорил, что составы зелья столетиями оттачиваются?

– Зелье Поиска открыли десять лет назад, а это, поверь мне, дружище, срок очень незначительный. Так что, думаю, мы можем даже какое-нибудь полезное открытие сделать…

– …Или подорваться, – съехидничал Гарри. – Рон, а, может, ну ее – самодеятельность эту? Неужели больше бумсланга этого негде со шкурой его достать?

– Негде, – помотал головой Рыжий. – Точно негде. Я же в тот магазин алхимический в Темной Аллее запрос посылал, когда мы еще оборотное начинали варить – у них даже поставок таких не ожидается в ближайшие год-два. А отвар из корня мандрагоры я, между прочим, там купил.

– Ладно, тогда приступай к расчетам того, что именно надо нам в составе зелья менять.

Рональд сразу скис.

– У-у, чуется мне – будем тут до самого утра куковать. Ну, давай сюда чистый пергамент и перо с чернилами – посмотрю, что можно делать. Ты пока тоже чем-нибудь полезным займись… хотя, стоп, раз ты у нас гений счета, будешь пропорции ингредиентов рассчитывать. Так что садись рядом, только ботинки сними – если замараем таблицу, мне Эйвери-старший голову оторвет.

– Так ты у него взял? – Поттер, сбросив ботинки, уселся по-турецки рядом с другом.

– Больше не у кого.

– Тогда можешь радоваться – с Рождества ты станешь одним из уникальных обладателей таблицы алхимических элементов. Ну, то есть, я тебе ее подарить собирался.

– Спасибо, а где достал-то?

– У Сорвина.

Уизли понимающе усмехнулся.

– Ладно, давай-ка тогда приступим к делу. Главными составляющими являются шкура бумсланга и шелк (ну, или паутина) акромантула. Вместе они дают эффект поиска предмета, а другие ингредиенты «основы» их только между собой «скрепляют». «Направляющая» часть зелья растворяет ядовитую составляющую паутины акромантулов. Сравниваем с Оборотным зельем… и получаем вывод: главное свойство бумсланга – нацеливание на определенный предмет.

– Значит, в таком случае именно рог двурога в Оборотном обеспечивает превращение?

– Похоже, – Рональд, нахмурившись, глянул на таблицу. – Так как нам надо заменять именно бумслангову шкуру – ищи ингредиенты с похожим эффектом. Эффект ингредиента дается в крайней правой таблице, совместимость – центральная.

Оба слизеринца «расползлись» по разным краям таблицы и начали поиски. Где-то полчаса спустя они, рассевшись по кроватям и потирая затекшие спины, решили подвести итоги.

– Ужин мы, конечно, пропустили, – начал рыжий мальчик под аккомпанемент своего пустого желудка, – но это еще не так страшно. Куда хуже то, что я нашел только два более или менее подходящих вместо шкуры бумсланга ингредиента, но в случае их использования придется капитально менять весь рецепт зелья, иначе у нас черт знает что получится. А я говорю сразу: даже учитывая все мои, как вы с Малфоем любите выражаться, «алхимические дарования», я зелье Поиска по абсолютно новому рецепту сварить не смогу. А если и даже и смогу, то не гарантирую отсутствие побочных эффектов от его применения.

– М-да, новости неутешительные. У меня дела обстоят чуть получше. Значит так, более или менее подходит коготь химеры: придется только росянник в составе заменить – при попадании в один котел они дают выброс яда. Но когти эти так просто не добудешь – их в Европе почти не осталось, химеры-то ведь все повымерли. Идем дальше. Следующий вариант – волоски из шерстяного покрова акромантулов.

– Бе-е! Да ну…

– Не «да ну», а очень даже подходят, но тогда придется спорыш убрать вообще – одно в другом при попадании в одно и то же зелье растворяется.

– Точно «бе-е»! Где же я тебе найду ингредиент, сходный по свойствам со спорышем? Это же вообще из области фантастики! Тогда просто совсем другое зелье варить надо. Дальше давай, – Рон, свесившись с кровати, сосредоточенно шарил рукой в чемодане.

– Тогда еще можно использовать корень Нинруота.

– Чего-чего? Что-то я о нем не слышал…

– Разве такое бывает? – ухмыльнулся Поттер. – Ладно, не важно. В этом случае нам придется исключить из состава только листья примулы.

– Жалко, придется его чем-то посильнее заменять….

– Не придется. У этого корня Нинруота есть побочный эффект – выделение эссенции, называемой «ризора», а именно из-за нее, кстати, в составе зелья Поиска и есть примула.

– Это откуда ты таких знаний набрался? – Рон с наигранным изумлением уставился на друга.

– А, так, ерунда – в Запретном Лесу на этот корешок наткнулся и спросил потом про него у Хагрида.

– Ага, а Хагрид тебе прямо все это так и выдал?

– Ну, не совсем. Просто в том же самом Лесу примулу днем с огнем не сыщешь, а у Хагрида в хижине прямо-таки целый бидон «ризоры» стоит. Вот я у него и поинтересовался – откуда берет.

– Понятно. Значит, нам с этим корнем Нинруота очень крупно повезло – он растет в твоем любимом Запретном Лесу – наведаемся туда, и все дела!

– Что-то раньше ты такого сильного желания побывать там не изъявлял, – пробормотал Гарольд.

– А тогда производственной надобности не было, – парировал Рон. – К тому же нам теперь терять нечего – Снейп все равно….

– Рон, хватит, ладно? У меня уже такое чувство, что я до утра не доживу – совесть в конец умучает.

– Ладно, молчу. Кстати, ты в курсе, что подбор нужного ингредиента был только началом? Нам теперь все пропорции в зелье надо по-новой рассчитывать!

У Поттера картинно отвисла челюсть.

– Что, прямо-таки все? Мерлин, спаси и сохрани!

Распахнулась дверь в спальню, на пороге появились сытые и довольные «дуэльным зрелищем» слизеринцы-второкурсники.

– Стоп! – гаркнул Уизли, кубарем скатываясь с кровати. – На таблицу в ботинках не наступать!

– На таблицу? А я думал, что это новый ковер такой, – пошутил Нотт, осторожно пробираясь по узенькой полосочке каменного пола к своей кровати.

– Вы бы ребята ее убрали от греха подальше, – посоветовал Эдвард, признав в таблице главное сокровище своего старшего брата. – Если изгваздаете – братишка взбесится.

– Да поняли уже. Она нам все равно не нужна больше. Гарри, смотай это чудо и пошли в гостиную – здесь чем-либо серьезным сейчас заниматься будет совершенно невозможно – такой ор поднимется…

– Давайте, идите отсюда, – дружелюбно усмехнулся им в спины Роджер Мун, глядя, как Эйвери и Нотт уже успели затеять между собой перепалку. – Без вас обойдемся.

В гостиной факультета действительно было потише. Наверное, потому, что там сидели старшекурсники и выполняли заданные на каникулы задания. Рон Уизли, смерив скептическим взглядом камин, а особенно часто из него вылетавшие искры, предложил обосноваться за одним из столов у окна.

С расчетами мальчики мучались до полуночи, а потом, просто-напросто уснули в креслах.

* * *

Подошел к концу первый семестр, и на школу опустилась небывалая доселе тишина. Это легко можно было объяснить тем, что после нападения на Джастина Финч-Флетчли и Почти Безголового Ника на каникулы оставаться в замке почти никто не захотел, тем более, после того как выяснилось, что Джереми змееуст. Его теперь побаивались ничуть не меньше, чем его брата, открыто везде с собой носившего руноследа.

С Драко Малфоем Рон и Гарри так и не помирились, как, впрочем, и старались не попадаться на глаза Снейпу, который на последних уроках у старшекурсников, судя по их же рассказам, рвал и метал. Причем, несколько раз снял баллы даже со своего факультета, что было чем-то вовсе невероятным.

Рождественское утро двое друзей встретили в креслах гостиной, в очередной раз, уснув на кипе пергаментов с длинными столбцами вычислений. Потянувшись, размяв затекшие спины и хрустнув косточками, оба мальчика отправились в спальню – разворачивать подарки. Рону мать прислала очередной, по его словам, свитер, вместе с мешком сладостей и коротеньким письмом. Так же рыжему слизеринцу пришли подарки и от Билла с Чарли – двух его старших братьев. Первый выслал брату золотую статуэтку-сфинкса, а второй – несколько метров драконьей кожи вместе со склянкой драконьей же крови. Получив еще и обещанную Поттером таблицу ингредиентов, Рон находился на седьмом небе от счастья, забыв об обступивших его со всех сторон проблемах. Гарольда тоже ожидали подарки. Лили Эванс, потребовавшая в начале учебного года от сына подробных письменных отчетов о его «похождениях» и буквально засыпавшая его письмами, прислала большую энциклопедию магических животных. Ремус Люпин, которому в этом году тоже вздумалось быть лично осведомленным о каждом шаге своего крестника, ему подарил набор особых чернил, способных менять свой цвет и даже делаться невидимыми.

В этот раз, получая подарок от своего далеко небогатого крестного, Поттер наконец-то перестал чувствовать угрызения совести: он очень хорошо и основательно позаботился о том, чтобы Ремусу было на что отпраздновать Рождество, и чтобы он, наконец, перестал быть таким худым и осунувшимся, каким его видел слизеринец пол года назад перед отъездом в жаркие страны.

Рон и Гарри получили так же подарок от Хагрида: лесничий им презентовал перечень животных и растений Запретного Леса собственного составления. От Драко Малфоя оба мальчика ничего не получили, но и не особенно об этом переживали. Так что, поднимаясь в Большой зал на праздничный завтрак, они были полны радужных мечтаний. В Оборотное зелье оставалось только добавить златоглазки, и оно было уже готово. Вычислительные же работы над зельем Поиска постепенно подходили к концу, так что и здесь все было благополучно.

За слизеринским столом мальчиков уже ожидала решительно настроенная Блэйз Забини, а так же демонстративно не смотревший в их сторону и сидевший в гордом одиночестве на противоположном краю стола Драко Малфой.

– Доброе утро, – поприветствовал девочку Рон.

– Доброе? – Забини нахмурилась. – И это мне говоришь ты?

– А что не так? – осторожно поинтересовался рыжий слизеринец, усаживающийся за стол вместе с Гарольдом.

– Вы, что, с Малфоем поругались? – она села напротив двух товарищей, явно собираясь добиться от них информации.

– Похоже, что так, – вздохнул Поттер. – Кстати, Блэйз, извини, но наши планы придется несколько поменять. Я понимаю, что ты ожидала….

– Все в порядке, – неожиданно спокойно улыбнулась мисс Забини. – Я понимаю, мальчики. Но Малфою я все равно устрою разборку, как вы меня не отговаривайте! Я ему все выскажу, что думаю по этому поводу!

– Знаешь, что-то мне не кажется, что мы с Гарри в нынешней ситуации будем тебе препятствовать, – слабо улыбнулся Уизли. – Я, кстати, с ним пытался заговорить на днях… – на этих словах рыжий мальчик замолчал и уткнулся взглядом в какую-то мелкую щель в кладке стен Большого зала.

В общем-то, для ясности дела стоило бы добавить, что с Малфоем пытался помириться и Гарри Поттер. Причем, попытки эти предпринимались не раз, но ничего нового они не приносили: все извинения Поттера упирались в глухую стену под названием «Воплощенная гордость и самомнение всего славного рода Малфоев». Поэтому, темноволосый слизеринец, решив, что раз Малфой такой гордый, не надо на него тратить время и нервы.

– Я, если честно, вообще удивляюсь, как это вы до сих пор с ним не разругались! – слизеринка поджала губы и, слишком сильно взмахнув руками в порыве чувств, задела масленку. – Он временами совершенно невозможен!

– Эм-м, Блэйз, ты меня поправь, если я не прав, но вы с Малфоем, вроде бы, очень даже мирно сосуществуете… – произнес Гарри.

– Это только на первый взгляд, – пренебрежительно фыркнула девочка. – Вы с Ронни замечаете только положительные моменты наших отношений, которые, вообще-то бывают достаточно редко – большую часть времени мы ругаемся. А вообще у нас с Малфоем натуральная война идет, и это, несмотря на то, что я, в принципе, готова проявить о нем заботу.

На последних словах она весело усмехнулась. Поттер и Уизли обменялись красноречивыми взглядами.

– В общем, характер у него гадостный. А вы, ребята, не беспокойтесь так, я с ним хорошенько поговорю, – объявила Блэйз и, еще раз улыбнувшись мальчикам, отошла.

В Большой зал впорхнула стая сов, разносившая рождественскую почту. Поскольку ни одна птица громким карканьем и бессистемными метаниями из стороны в сторону из этой массы не выделялась, Гарри решил, что Ракшас опять мотается где-то по Запретному Лесу.

– Смотри, – Рон ткнул вилкой в сторону Малфоя-младшего, возле которого опустился большой черный филин. – Что это он бледный такой?

А Драко Малфой действительно не выглядел особенно обрадованным письму, которое он отвязывал от лапы почтовой птицы.

– Кстати, ты заметил, что Малфой без амулета ходит? – спросил Рон несколько минут спустя, когда оба слизеринца, доев пудинг, собрались идти в туалет Плаксы Миртл, чтобы добавить в Оборотное зелье последний ингредиент.

– Заметил, – кивнул Гарри. – Хочешь ему об этом лично сообщить?

Уизли закатил глаза, и, буркнув что-то вроде «не дай Мерлин», прошел к кабинке, в которой кипел на маленьком огне котел с Оборотным зельем. Достав из сумки бумажный пакет со златоглазками, Рон, что-то бурча себе под нос, начал их потихоньку высыпать.

Через несколько минут в дверях появилась Гермиона. Выглядела она порядком расстроенной.

– Ребята, вы здесь? – получив в ответ неразборчивое мычание Поттера, она вошла.

– Еще пара минут, и зелье будет готово, – сообщил ей Рональд.

– О, хм-м, хорошо. Я вообще-то…

– Кстати, первоначальный план придется слегка изменить – нам с Джинни лучше всего будет встретиться не в гостиной, а в библиотеке. И, да, еще кое-что: Малфой присутствовать не будет – у нас с ним…

– Так я об этом и хотела поговорить! – воскликнула Гермиона, нервно переминавшаяся с ноги на ногу.

– Ну? – Рон погасил огонь под котлом и посмотрел на гриффиндорку.

– Я хотела извиниться. У вас из-за меня случились очень большие проблемы…

– М-да? А кто это такой языкастый, что новости о наших проблемах даже до тебя дошли?

– Я в коридоре с Блэйз столкнулась, и она сказала…

– Мы догадываемся, что она сказала.

– Вот я и хотела перед вами извиниться…

– Да что ты, Грэйнджер, мы уже почти привыкли! – с сарказмом воскликнул Рон. – Уже второй раз мы на грани отчисления, а все благодаря тебе! Огромное спасибо!

– Я же не… – девочка покраснела до корней волос.

– Так, в общем, мы ждем Джинни за час до обеда в библиотеке. Секция Высшей трансфигурации. Все, пока, Грэйнджи!

И, схватив за руку молчавшего на протяжении всего этого диалога брюнета, Рональд рысью выбежал из девчачьего туалета и потащил друга в сторону библиотеки.

– Рон, отцепись от меня! – воскликнул упирающийся Гарольд.

– Нетушки, идем в библиотеку – мне как раз надо расчеты доделать по пропорциям ингредиентов.

– Я, между прочим, с Гермионой не договорил!

– Вот и замечательно! Пускай в этот раз она угрызениями совести подольше помучается – в конце концов, мы по уши в таком болоте благодаря ей увязли… и вообще, Гарри, у тебя вообще хоть какое-нибудь чувство гордости имеется в наличии?

– Тебе прямо сейчас его продемонстрировать? – мрачно осведомился мальчик.

– Нет, благодарю.

Под пристальным взглядом мадам Пинс оба слизеринца прошли к стеллажам с книгами по трансфигурации.

– Между прочим, – продолжал говорить Рон, – Блэйз надо большое человеческое спасибо сказать – правильно сделала, что воззвала к совести Грэйнджер, иначе не успели бы мы оглянуться, а она нас опять во что-нибудь бы втянула.

– Рон, видишь перед собой пергамент?

Рыжий мальчик, явно не понимая, что имеет в виду его друг, кивнул.

– Так будь добр – уткнись в него и молчи.

Уизли в ответ только вздохнул.

Лже-Блэйз, а точнее – Джинни Уизли появилась в секции Высшей Трансфигурации раньше срока. Видимо, Гермиона испугалась, что ее «товарищи» из Слизерина могут вдруг резко передумать и всю затею с Оборотным зельем пустить на ветер.

Смерив девочку подозрительным взглядом, а заодно и скосив глаза на осколок магического зеркала, Рональд тихо буркнул:

– Ладно, хоть догадались слизеринскую мантию и галстук на нее натянуть.

Джинни себя чувствовала крайне неуютно. Способствовать этому должен был тот факт, что Джереми уже, наверное, в истерике бьется, обнаружив у себя пушистые кошачьи уши и хвост. Неуверенно оглядевшись, Уизли-младшая направилась к мальчикам, стараясь воспроизвести непринужденную походку.

– Привет, мальчики, – гриффиндорка уселась на скамью рядом с Поттером.

– Ну, здравствуй.

– А Драко где? – сразу же осведомилась лже-слизеринка.

– Погулять ушел. А ты по какому поводу, собственно, нас вниманием удостоила? – отложив пергамент в сторону, поинтересовался Гарольд.

– Да так… поболтать захотелось.

– Вот и шла бы к своим подружкам – к Трэйси, Миллисенте и Амели.

– Просто мне интересно узнать ваше мнение по поводу нападений, – бесхитростно заявила Джинни. – А с девочками мы уже все обсудили.

– Какое тут может быть мнение? Ты же прекрасно знаешь, что мы только догадываться можем, кто это вытворяет…

– Догадываться? – у младшей Уизли загорелись глаза.

– Конечно. Это точно не мой братец, – фыркнул Гарри, мельком приметив, как на лице Джинни проступает облегчение. – И все эти слухи, что он Наследник Слизерина – полная чушь. Если уж кому и быть Наследником, то это мне, – получив под столом чувствительный пинок от Рональда, он предусмотрительно произнес: – Но ты сама знаешь, что я просто физические не мог организовать нападения – я был в совершенно другом месте.

– Я слышал, что Тайную Комнату последний раз открывали лет пятнадцать назад, – начал Рон, незаметно скосив глаза в сторону своей младшей сестры.

– Нет, ты, наверное, ошибся – это сделали пятьдесят лет назад, – прервала его девочка, но, поняв, что сболтнула что-то лишнее, быстро добавила: – Хотя, скорее всего, неправа именно я.

– Так вот, того, кто ее открыл тогда, упекли в Азкабан…

– Да нет же! Его просто из школы исключили! – Джинни вскочила со скамьи. – Это был Хагрид!

– Хагрид? Откуда ты знаешь? Ты, к тому же, с ним, вроде бы не особенно знакома… – неприятно ухмыльнувшись, спросил Гарольд.

– Я… так просто… слышала…

– И от кого?

Гриффиндорку передернуло, и вдруг в ней что-то изменилось. Мальчики сумели заметить эту перемену только благодаря тому, что постоянно за ней наблюдали.

– Я читала старые газетные подшивки, – тон Джинни был спокойным и уверенным, а ее неумелые попытки изображать из себя Блэйз стали ни с того ни сего наредкость убедительны. – Кстати, еще я точно узнала, что в тот раз убили одну из грязнокровок…

Рон и Гарри переглянулись.

– Спорим, и в этот раз кого-нибудь убьют? Было бы неплохо, если бы на это раз жертвой стала Грэйнджер!

– Вообще-то, до сих пор еще никого не убили, – заметил побледневший Рон. Ему не надо было быть эмпатом, чтобы понять – с Джинни что-то не так. – Даже филчеву кошку. Я ее, между прочим, лично воскресил.

– А у тебя еще осталось зелье из корня мандрагоры? – словно бы ненароком обронила девочка.

– Ты же знаешь, что нет! Его все-то малюсенькая скляночка была… – Уизли поздно спохватился и попытался исправить положение: – Но я легко могу сварить еще – я же врожденный алхимик.

– А как же ингредиенты? – невинно поинтересовалась Джинни.

– Их достать легче легк… – на этот раз пинок под столом получил уже Рональд. – В общем.… Кстати, а в газетах случаем не говорилось, кто выяснил о том, что Тайную Комнату открыл именно Хагрид?

– Это был Том Риддл.

Поттер поцокал языком. Судя по виду, ему явно не давала покоя какая-то мысль.

– Джи.… То есть, Блэйз, ты никуда не опаздываешь? – поинтересовался он, мельком глянув на часы и на медленно начавшие приобретать рыжий оттенок волосы лже-слизеринки.

– Ах, да, – девочка взмахнула рукой, словно бы отгоняя назойливую муху. – Мне действительно нужно идти…

Несколько минут спустя, удостоверившись, что она ушла, Рон спросил:

– Ну, и что ты думаешь по этому поводу?

– Черта с два это был Хагрид.

– Да я не про это. Ты заметил, как себя странно вела Джинни?

– Я заметил, как ты на нее сначала наложил заклятие «Lingua», а потом оно вдруг перестало действовать.

– Это она его сняла!

– Рон, глупостей не говори. Ты сам, наверное, его толком наложить не сумел – оно же, все-таки, не к «низшим» чарам относится.

– Слушай, я уверен, что…

– Да-да, я с тобой согласен, действительно что-то с ней произошло, но если мы не можем определить, что именно, может, стоит лучше обсудить то, о чем мы имеем хоть какое-то представление?

Уизли недовольно передернул плечами.

– Ты, Рон, между прочим, тоже хорош! Сидишь и преспокойно все ей выбалтываешь.

– Кто бы говорил! – фыркнул Рональд в ответ. – «Уж лучше Наследником быть мне»! Умник!

– Единственное, что меня действительно беспокоит – так это упоминание о Томе Риддле, – вздохнул Поттер, благополучно пропуская реплику друга мимо ушей. – Помнишь, он сам говорил, что учился пятьдесят лет назад? Теперь выясняется, что он еще и участвовал в «закрытии» Тайной Комнаты. Мне все это совершенно не нравится.

– Ну, предположим, не стоило бы так уж сразу верить моей сестрице – она могла откуда угодно взять это имя.

– А если предположить, что она сказала правду?

– Тогда надо просто-напросто идти к Хагриду и самим у него спросить! – Уизли смахнул пергаменты с расчетами в сумку. – Чего сидишь? Это ведь твоя идея была.

Слизеринцам повезло – лесничий был у себя в хижине, так что продрогшему по дороге Рону досталось теплое местечко у камина, а Гарольду – чашка горячего чая, который тот так обожал.

– Так вы, значит, эта, решили на каникулы остаться в школе, ага? А я смотрю – все студенты разъехались по домам.

– Ну, да. Все очень напуганы происходящим, – осторожно произнес Рон.

Полувеликан тяжело вздохнул и уставился в окно.

– Хагрид, мы тебя хотели кое о чем серьезном спросить.

– Ну, чего?

– Тебя ведь из школы исключили почти пятьдесят лет назад, так? – Поттер глянул на лесничего поверх своей ведрообразной чашки.

Тот от удивления выронил из рук сковороду. Во все стороны брызнуло масло и полетели куски подгоревшего картофеля.

– Вы… эта… откуда… узнали? – Хагрид, потеряв от волнения способность связно говорить, резко побледнел и попятился, уткнувшись спиной в комод.

– Газетные архивы проглядывали, – мрачно хмыкнул Рональд.

– Почему тебя исключили, Хагрид? – тихо спросил Гарри.

Лесничий практически рухнул в стоявшее неподалеку кресло.

– Так вы… эта… раз читали… знаете, наверное, за что…

– Мы газетам не верим, и хотим узнать правду. От тебя.

Замер даже громко чавкавший куском мяса Клык.

– Ну, дык… я даже не знаю… Меня, эта, обвинили в том, что я эту самую Комнату, ну – Тайную, открыл. Но это не правда! Честно говорю! Я просто в то время в школе акромантула небольшого держал – яйцо его в карты выиграл... Ну, я его обхаживал, растил… только он… эта… людей – ни-ни! Поклясться могу! А в школе как раз начались всякие… эти… ужасы твориться. На студентов нападали. Прямо как сейчас, да! Одну девочку с моего курса вообще убили.… Тогда директором еще Армандо Диппет был, так ему Попечительский Совет… эта… ну… ультиматум предъявил: или он убийцу найдет, или школу закроют.

Полувеликан замолчал, нервно теребя в руках свой безразмерный платок.

– Продолжай, Хагрид, мы тебя внимательно слушаем, – сказал Рон.

– Ну, тогда слизеринец один был… староста… его Том Риддл звали. Так он очень уж не хотел, чтобы школу закрывали – он сирота был, и, если бы школу прикрыли, ему пришлось бы тогда в приют возвращаться. Так вот, взялся Том Риддл расследовать – что к чему. Он вообще славный малый был.… Только, видимо, убийца этот Тому голову крепко заморочил, а сам решил свою… эта… деятельность прекратить – шуму больно много поднялось из-за убийства девочки. Так вот Риддл случайно на меня наткнулся, а я как раз хотел акромантула на свободу выпустить – тот уже вырос, самостоятельный стал более или менее, да и сам почему-то вон из школы рвался.…А Том меня с Арагогом и увидел. И решил, что Арагог – это тот самый Ужас из Тайной Комнаты.

– Постой, Арагог – это тот акромантул? – переспросил Гарольд.

– Ну, да. Он и сейчас в Запретном Лесу живет. Та колония, которую ты видел, Гарри, – его семейство.

Поттер присвистнул.

– Так вот, эта, Том решил, что во всем я виноват, и про меня директору рассказал. Диппет уж меня совсем хотел в Азкабан посадить, но профессор Дамблдор вступился… добрейшей души человек… к его мнению уже тогда прислушивались. Дамблдор меня попросил в школе оставить – в качестве лесника. Вот я тут и живу с того момента.

– Спасибо, Хагрид, – задумчиво протянул Поттер. – Так ты сказал, что в прошлый раз убили девочку, верно?

– Ну, да. Ее прямо… эта… то ли в коридоре… толи еще где…

– Хагрид, а вот ты про Арагога упомянул. Что он, мол, просился, чтобы ты его побыстрее выпустил…

– Было такое дело. Он действительно меня просил его подальше от школы оставить, да. Что-то ему не нравилось.… Дык, не он один такой был – я своими глазами видел, как из замка целые стаи паучьи убегают к Лесу Запретному.

– Прямо так и убегают? – удивился Рональд.

– Ага. И вот сейчас то же самое происходит... Стоп! Так вы, эта, опять что ли, куда не надо полезли? – встрепенулся вдруг лесничий. – Вам прошлого года мало было?

– Нет, мы никуда не лезем, – быстро ответил Уизли и тише добавил:

– Отбили все желание нос совать куда не надо.

– Вы, эта, не суйтесь! Если даже такому умному, как Том Риддл голову затуманили – вы и подавно в беду попадете! Мало ли что у этого преступника на уме…

– Все в порядке, Хагрид, нам просто стало интересно.

– Странные интересы у вас. Ладно, уж идите в замок – сейчас уже обед будет, а мне еще прибраться надо…

– Ну, и что теперь? – поинтересовался Рон, бодро огибая особенно большие сугробы на пути к зданию школы.

– Теперь поесть. А потом думать – долго и упорно. У меня есть такое чувство, будто мы что-то очень важное упустили. И с этим как-то связан дневник.

– Как раз таки дневник-то мы и упустили, Гарри…

Рона прервал недовольный возглас, донесшийся из главных ворот замка. К мальчикам бежала, впопыхах на себя натягивая теплую мантию, Гермиона Грэйнджер.

– Почему вы не сказали мне? – воскликнула она.

– О чем? – скептически осведомился Рональд. – Мы тебе, Грэйнджер, и так все свои планы выдаем на блюдечке с белой каемочкой!

– О Томе Риддле и о Хагриде! – гриффиндорка от возмущения притопнула ногой. – О том, что Хагрида из школы исключили именно во время того, когда в первый раз была открыта Тайная Комната. Вы мне ничего не сказали!

– Мерлин, Гермиона, мы сами об этом узнали от Джинни, а вот сейчас ходили проверять информацию... – пожал плечами Гарольд.

Девочка на него недовольно воззрилась.

– Мне Джинни сказала, что она все узнала от вас.

Слизеринцы переглянулись.

– Что-то обстоятельства меня совсем не радуют, – покачал головой Уизли.

Глава 29. Новая жертва

На следующее утро после разговора с Хагридом, Рон, ради поднятия общего настроения, наведался в Больничное Крыло. За завтраком он с невиннейшим выражением лица рассказал оставшимся на каникулы слизеринцам о том, как гриффиндорский «Крысь» стал не менее гриффиндорским «Кысем». Естественно, Рональд об оборотном зелье не сказал ни слова, просто скромно добавив, что к этой метаморфозе они с Гарри Поттером имеют самое прямое и непосредственное отношение. Впрочем, помимо них в школе об истинной причине «окошачивания» Мальчика-Который-Выжил, знали еще двое. Но этих двоих об этом спросить никто не догадался. Сам же Джереми, по подсчетам Рона, выйти из-под опеки мадам Помфри должен был только в феврале. Так оно, в общем-то, и случилось, только вот Джереми был какой-то подозрительно притихший и старался держаться от своего братца подальше. Рон на это каждый раз буркал: «Видимо, Грэйнджер ему все-таки что-то про нас наговорила в своих душеспасительных целях…»

Ну, а для двух слизеринцев, всю эту кашу и заваривших, рождественские каникулы, а за ними и весь второй семестр, прошли довольно хлопотно. Рон развил кипучую деятельность по приготовлению зелья Поиска, одновременно схватившись и за выполнение совершенно ему не нужного (в результате сложившейся ситуации) доклада об Оборотном зелье, и за квиддичные тренировки единым скопом. Рыжий мальчик постоянно где-то пропадал и был занят, чего нельзя было сказать о Гарри Поттере.

«Глава слизеринской троицы», как его назвали бы раньше, не был членом сборной по квиддичу, и ему не нужно было занимать научной работой. Поэтому Поттеру было совершенно некуда деться от угрызений совести. Ему не давала покоя мысль, что он разругался со своим первым лучшим другом. Его откровенно злил собственный идиотизм, приведший к ссоре с преподавателем, который о них, сказать даже стыдно, – заботился. А еще Гарольда наводило на мысль о собственных умственных проблемах то, что он везде и всюду выгораживал Гермиону Грэйнджер, что бы она не вытворяла.

Он прекрасно помнил, как прошел первый в семестре урок зелий, после которого Рон в сердцах выдал нечто вроде: «Лучше бы он нас отработками до конца года завалил, чем так…». Нет, с ними никто ничего не делал. На них не орали и не снимали баллов. Просто всем троим мальчикам четко и ясно дали понять, что в них теперь веры нет. Одними только жестами, мимикой и взглядом.

Уизли весь урок провел, низко нагнувшись над котлом и безропотно выполняя задание. Причем, Северус Снейп дал ему варить зелье, которое Рон должен был знать по программе подготовки к вступлению в Гильдию Зельеваров, что привело рыжего мальчика в состояние полного осознания собственной подлости по отношению к преподавателю. После занятий Гарри еще раз предложил пойти к Мастеру зелий и выложить ему всю правду.