Текст книги "Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ)"
Автор книги: Catherine Macrieve
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
– Я сейчас ничего не поняла, – фыркает Ева. Впрочем, судя по озадаченным лицам всех остальных, не только она одна.
– Поясняю, – закатывает глаза Дакс, – чем больше Марикета вспоминает, тем больше энергии кристалла в ней появляется. Будто идёт процесс исцеления, понимаете? Возвращая себе воспоминания, она становится более внеземной – такой, какой была с самого начала.
– Не с самого начала, – поправляет Марикета. – Я не… Я не делала ничего такого, пока мы не вернули Сердце Острова Ваану.
– Это сработало катализатором, – кивает Дакс, – ну, я подозреваю, что это так, меня-то с вами не было.
– То есть ты говоришь, что в перспективе я смогу снова открывать порталы и замораживать время?
– Возможно, – кивает Дакс, снова разворачивая монитор к себе. – А возможно, и нет. Это довольно непредсказуемый процесс.
– Чертовщина какая-то, – Мари обхватывает руками свои локти, пытаясь защититься от новых загадок и тайн. – Может, мне лучше ничего больше и не вспоминать, я просто… Я не хочу этого.
Джейк осторожно обнимает её за плечи, притягивает к себе. Что-то шепчет про то, чтобы она не боялась, но в его голосе – такой же страх.
*
Дакс отправляет их домой, когда на его столе пищит будильник.
– Давайте-ка разъезжаться, – вздрагивает он. – Вам лучше вернуться в гостиницу до темноты.
С этим никто не спорит. Дакс не разрешает Марикете снять датчики, так что в гостиницу она приезжает, обвешанная проводами, как ёлка – мишурой.
Ужин проходит в тишине. Редкие попытки завести разговор разбиваются об неловкое молчание, и в конечном итоге все расходятся по номерам. Марикета с трудом раздевается, стараясь не потревожить провода.
Когда она в конце концов укладывается в постель, Джейк осторожно ложится рядом и прижимает её к себе.
– Аккуратно, ты…
– Да плевать, – ворчит он, выпутывая руку из провода, соединяющего датчики на шее и пояснице, – ты как?
– Не знаю. Я… Я просто не знаю. Я не хочу, чтобы это всё происходило. Даже думаю – может быть, запуск телепорта каким-то образом приостановит этот процесс? Я боюсь, если опять… Если это всё… Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать?
Джейк тяжело вздыхает.
– Понимаю, Принцесса. Если честно, меня это тоже пугает. Если ты вдруг начнёшь метать молнии, и об этом узнает какая-нибудь Блэр Холл…
– Так ты всё-таки считаешь, что Блэр в курсе всего?
– Может, это паранойя. Может, я накручиваю. Но Скриллекс сказала, что у Холл всё настолько чисто, что это просто не может не вызывать подозрений… Я верю Скриллекс. У неё чутьё на такие вещи.
– Чёрт. Это… Значит, что, возможно, в недалёком будущем нам придётся бороться ещё и с матерью Грейс.
– А может, и нет. Может, всё будет хорошо. Знаешь, думаю, нам повезло, что Сайлас Прескотт скопытился раньше, чем ты… Вернулась.
– Почему это?
– Сегодня в лаборатории единственное, что удержало меня от идеи прекратить всю эту исследовательскую чушь – то, что мы пришли туда сами. По своей воле. Если бы Прескотт знал о ком-то вроде тебя… Он наверняка приложил бы все усилия, чтобы ты в любом случае там оказалась.
– Что ж, хорошо, что Грейсон и его люди не желают нам зла, – кривится Марикета, – но… Я знаю, что тебе это всё по-прежнему не нравится, Джейк. Но спасибо.
– В горе и в радости, – невесело усмехается он. – Я бы, правда, предпочёл, чтобы мы сами не лезли в… во всё это.
Мари тянется, устраиваясь поудобнее. Насыщенность прошедшего дня отзывается усталостью и слипающимися глазами, и она широко зевает, прежде чем оставить на его щеке лёгкий поцелуй.
– Знаешь, что, Джейк? Когда это кончится, увези меня домой.
*
– Что тебе снилось сегодня? – спрашивает Джейк утром, пока Марикета поправляет чёртовы датчики. Интересно, был ли какой-то смысл, если половина из них съехала? Кожа под проводами зудит, скорее бы уже Дакс это всё с неё снял.
– Алистер, – просто отвечает Марикета. – В лаборатории Рурка, когда предал нас. А потом ещё кое-что – снилось, как я всадила ему в грудь чёрный кинжал. Что-то из этого произошло на самом деле? Ну, то есть, понятно, что я его не убивала, но…
– Да. Малфой действительно предал нас. Но потом… Словом, он сделал очень много для каждого из нас, когда всё кончилось.
Мари только пожимает плечами. После этого сна осадок ещё хуже, чем после предыдущего – она видела, как своими руками убивает молодого человека, который никак не вяжется с холодным ублюдком из её воспоминания. «Для чего бы ты ни пришла, Марикета, просто сделай это уже. В противном случае ты просто тратишь время. А время – это всё, что у нас есть…»
Усилием воли Мари натягивает на лицо улыбку, заставляя себя думать о том, что этого не произошло. Алистер – другой, и она – другая, не та обезумевшая от боли девушка, способная на убийство.
И, хотя сам Алистер накануне опустил замечание про то, что он, мол, вообще клон Рурка, неожиданно Мари думает о том, сколько у них общего. Их обоих создали для определённой цели. И, кажется, Ал куда лучше научился принимать своё происхождение, чем она сама.
Впрочем, у него и времени было побольше, а Марикета только начинает с этим жить.
*
– Ну что, дали датчикам просраться? – равнодушно спрашивает Зара, не отрываясь от планшета. – Представляю, что там за показатели, если вы опять…
– Зара, – жёстко перебивает Мари, чувствуя, как к щекам приливает краска. – Ей-богу, твой интерес к нашей интимной жизни начинает меня напрягать.
– Если бы вы шумели поменьше, я бы не обращала на это внимание.
Ну, сегодня никто не шумел – это замечание уже готовится сорваться с языка Мари, но она не произносит этого вслух. Действительно, довод «давай не будем позволять Даксу и остальным опускать похабные шутки, нам этого и среди своих хватает» с большим трудом, но всё-таки сработал, хотя Джейк и утверждал, что ему глубоко насрать на это, и вообще пусть завидуют. Но дело было, конечно, не только в том, что Мари не хотела никаких замечаний о подозрительной активности датчиков, просто… После того, что сказал Дакс, все усилия Джейка по убеждению в том, что Мари – обычный человек, почти потерпели поражение. Но она не собирается в этом признаваться.
В конце концов, в одном он прав – чем бы она ни была, она любит его и своих друзей. А уже это одно значит, что она на самом деле больше похожа на них, чем могла бы быть. Пусть даже и приходится заставлять себя цепляться за эту мысль.
*
– Вот что действительно любопытно, – говорит Дакс, когда они возвращаются в лабораторию. Для этого разговора он уводит Мари в отдельную комнату, резко пресекая все попытки Джейка пойти за ними. «Приватная беседа». Уже от этих двух слов Марикете становится нехорошо. – Извини, я должен тебя спросить. У тебя когда-нибудь были менструации?
От неожиданности Марикета давится набранным в грудь воздухом.
– Нет.
Слово срывается с языка легко, как если бы она говорила с Мишель – почему-то в эту минуту Дакса она воспринимает, как бесполое существо, а не как мужчину, с которым, вообще-то, не стоит вести подобные разговоры.
– Так и думал. Твой гормональный фон… Не имеет почти ничего общего с человеческим, хотя в остальном твои показатели приближены к норме.
– В каком смысле?
– Приближены – не значит, что идентичны, однако ты склонна к более быстрой регенерации тканей. Покажи мне свою руку. – Мари в недоумении протягивает ладонь, и Дакс, покачав головой, переворачивает её руку так, чтобы осмотреть сгиб локтя. – Крови мы из тебя выкачали… Помнишь, вчера здесь были синяки? А теперь даже следов от игл почти нет, будто несколько дней прошло. Однако это, – он указывает на шрамы от когтей саблезубого тигра, – осталось. У тебя были какие-то травмы в последнее время?
Мари качает головой. Следы зубов Джейка за травмы не считаются, хотя, пожалуй, Дакс прав – даже они сходят быстрее, чем можно было бы ожидать.
– Давай ближе к гормональному фону, – напоминает она.
– А, да. Ну, я полагаю, что твоя регенерация не позволяет организму накапливать эстроген, и прогестерон тоже не накапливается, вследствие чего у тебя не наступает овуляция. Ты ведь, э-э, извини, что спрашиваю, но… Испытываешь… Э-э… Возбуждение?
– Да, – легко признаёт Мари, тем не менее чувствуя, как горят уши. – Я сейчас ничего не поняла, но… Что это может значить?
– Это только теория, конечно, нужно сдать больше анализов и понаблюдать, но я предполагаю, что стабильный уровень эстрогена и эстрадиола позволяет тебе испытывать возбуждение, но в том-то и дело, что этот уровень стабильный. Это не позволяет твоему организму подвергаться циклическим изменениям… Так что, вероятнее всего, если не стимулировать прогестерон искусственно, ты не можешь забеременеть.
– Вообще? – Мари чувствует, что сердце падает куда-то вниз.
– Я не знаю, как ты отреагируешь на ввод прогестерона, – качает головой Дакс. – И потом, наличие у тебя вот этого шрама говорит, что твоя регенерация несовершенна, понимаешь? Не могу сложить одно с другим. Реально нужны более глубокие исследования…
– Я поняла, – Мари сжимает зубы, пытается сохранить лицо, но всё равно ощущает, что губы дрожат. – Просто… Давай сначала закончим с телепортом, я… Я должна это всё обдумать, хорошо?
Дакс кивает, жестом указывая на дверь. Мари возвращается в лабораторию, и меньше всего ей сейчас хочется объяснять это всё Джейку.
Нет, всё-таки не так уж она и похожа на человека. Всё-то с ней не так – даже организм не функционирует, как надо, да даже её желания оказываются всего лишь продуктом – что там сказал Дакс? Стабильного уровня эстра-чего-то-там? Какая-то чушь.
Искусственная. Неполноценная. Ненастоящая.
И нет, дело опять-таки не в том, что ей очень хочется иметь детей. Но вот возможность их родить почему-то вдруг кажется такой необходимой, из-за Джейка и… Из-за того, что, на самом деле, в самой мысли о том, чтобы забеременеть от него, нет ничего отталкивающего. И никогда не было. Эта идея всегда вызывала какое-то любопытство, просто Мари никогда не считала, что одного любопытства достаточно для того, чтобы планировать ребёнка.
И, если быть до конца честной с собой, Мари думала, что, когда они с Джейком устроятся и совьют семейное гнёздышко на Ла-Уэрте, рано или поздно должен был бы настать день, когда она бы захотела. А теперь вот получается, что от её желаний ничего не зависит. Чёртова… регенерация. Какой-то бред, и ведь наверняка всё дело в Ваану. Если бы она могла задать ему пару вопросов… Тогда, когда была с ним рядом – чёрт, ну почему, в конце концов, она ничего не помнила, пока была на его родной планете? Как сейчас пригодились бы его ответы…
– В общем и целом, – заключает Дакс, и Мари выныривает из своих размышлений – кажется, он последние несколько минут о чём-то распинался, а она всё прослушала, – никакой угрозы её здоровью нет. Можно проводить эксперимент, не опасаясь за состояние Марикеты.
– Всё это здорово, – протягивает Зара, – но вот почему мы должны тебе верить? Ты же понимаешь, вся эта херня в ваших интересах. Почему бы тебе просто не взять и не сказать нам, что всё в порядке, хотя на самом деле…
– Зара, – морщится Грейс, – смею напомнить, что наблюдала за исследованиями не просто так. Он прав. У нас действительно нет никаких оснований думать, что запуск телепорта каким-то образом навредит Марикете.
И второй раз за неполные сутки Грейс ужасно напоминает свою мать.
– Тогда что? – спрашивает Куинн, с подозрением глядя на Дакса. – Нам осталось назначить дату эксперимента? Тебе наверняка нужно время, чтобы настроить телепорт и всё такое…
– Нет, он в полном порядке, – отмахивается молодой человек. – Просто давайте все вместе подумаем, когда…
– Сейчас, – перебивает Марикета. – Сегодня. Какой смысл ждать? Моё состояние не критично, я никуда не денусь, но тем не менее… Ты сам сказал, что энергия кристалла в моём организме будет только накапливаться. И что даже сейчас её хватит на сотню запусков. Зачем тянуть? А если что-то пойдёт не так, мы сможем попробовать ещё раз.
Мари ловит на себе разъярённые взгляды друзей. Джейк одними губами спрашивает: «С ума сошла?»
Марикета трясёт головой, отмахиваясь от этого. Всё, что ей сейчас движет – безумное желание понять, может ли её ненормальность принести хоть какую-то пользу. И ещё мысль о том, что, чем скорее они закончат с телепортами и всем остальным, тем скорее она окажется на Ла-Уэрте. Остров, который она знает лишь по обрывочным воспоминаниям и рассказам, сейчас представляется ей землёй обетованной, местом, где всё может прийти в норму.
– Есть в твоих словах рациональное зерно, – кивает Дакс, перетягивая на себя часть раздражения собравшейся в лаборатории компании. – Я только должен позвать остальных, вы понимаете? Если всё получится, с меня кожу живьём снимут за то, что я их не позвал.
Следующие полтора часа тянутся, будто превращаются в сутки. Второй день в лаборатории без окон давит на мозги, и Мари заявляет, что хочет выйти на воздух. Джейк тут же вызывается составить ей компанию, но Мари решительно отвергает это предложение – растерянное выражение его лица разрывает изнутри, но Мари тянет за собой Мишель. Если ей и стоит поговорить сейчас с кем-то, то это может быть только она.
– Не знаю, почему ты попросила меня, – раздражённо произносит Миш, когда проводившая их на улицу услужливая Марджори скрывается в дверях здания «Prescott Corp», – но хочу тебе сказать, что я тебя убью, Марикета. Если что-то пойдёт не так, клянусь, я найду тебя на чёртовой планете Ваану и вытрясу из тебя всю душу. Ты просто не можешь снова нас бросить, так что даже не пытайся…
– Мишель, пожалуйста, – морщится Мари, – я не… Я никуда не денусь, обещаю. Я хотела тебя спросить, а ты… После того разговора, когда мы сидели в беседке у Грейс и Алистера… По поводу беременности и всего остального…
– Марикета, – у Мишель надламывается голос, – если бы ты так не рвалась поскорее приступить к этому самоубийственному эксперименту, я бы решила, что ты беременна.
– Я нет, – и почему-то эти слова будто режут плоть, – я просто хотела узнать, что ты… Собираешься предпринять по этому поводу.
– Собираюсь вытрахать из Шона всю дурь, когда мы окажемся на Ла-Уэрте, – округляет глаза Мишель, – и буду делать это столько раз, сколько нужно, прежде чем теория Грейс оправдается и я… В общем, почему ты спрашиваешь?
– Ты же умная, Миш, – криво усмехается Мари, – ты ведь догадывалась, что мой организм устроен иначе, да?
– Предполагала, – тихо отвечает Мишель, и по её лицу Мари понимает, что она уже догадалась, к чему идёт этот разговор. – Это Дакс, да? Он что-то выяснил?
– Мои… гормоны, – кивает Мари, – с ними не всё в порядке. Я не очень понимаю и не хочу расспрашивать Дакса, но он сказал… У меня не накапливается проге… Про…
– Прогестерон, – подсказывает Мишель, – то есть, у тебя вообще нет овуляции. Слушай, ну, не стоит списывать со счетов теорию Грейс, в конце концов, у меня он тоже не особенно накапливается – ты же видишь, у нас у всех эта ерунда. Я думаю, что он накапливается, просто очень медленно, из-за стазиса на Ла-Уэрте. Даже Эстелла сказала – две-три овуляции в год вместо положенных двенадцати-тринадцати, ты же понимаешь, это очень сложно отследить на основании одного-единственного анализа. Ты бы не принимала…
– Мишель, – протягивает Мари, прерывая поток размышлений подруги, – я регенерирую. Смотри, – она поворачивает руку так, чтобы показать чистый, без синяков, сгиб локтя и едва заметные следы укола. – Ты вчера никак не могла заткнуться по поводу того, какая у меня нежная кожа и как тебе жаль, что ты не смогла сделать это аккуратнее.
– Это может быть вообще не связано, – округляет глаза Миш, но по ней видно, что она не очень-то верит в свои слова. – Мари, я не думаю, что это всё так критично, наверняка мы сможем найти выход…
– Не надо. Я… Я просто хотела хоть кому-то об этом рассказать. Джейку… не могу.
Мишель обнимает Марикету, прижимая её к себе покрепче – так, чтобы она наконец-то могла дать волю слезам, которые предательски жгут глаза. Спустя какое-то время их тет-а-тет прерывает появившаяся из ниоткуда Ева.
– Кто тут разводит мокроту? – будничным тоном интересуется она, и Мари поспешно отстраняется от Мишель, вытирая слёзы. – Эй, Мэ-Нэ, ты чего?
– Всё в порядке, – врёт Мари. – А где остальные? Мы вроде как ждём только вас.
– О, как всегда, – Ева закатывает глаза, ведясь на смену темы, – Кенджи задержался у матери. Калеб… Даже знать не хочу. Поппи – ну, я не в курсе, я думала, что она-то будет первой.
Продолжая щебетать, Ева заходит в здание, и Мишель, переглянувшись с Мари, следует за ней. Прежде чем войти в стеклянные двери, Марикета оборачивается и смотрит на потемневшее небо. Где-то там, далеко во вселенной, родная планета её создателя – и именно оттуда ей предстоит попытаться достать девушку, которую Мари даже не знает.
Может быть, она действительно конченная дура с комплексом героя, как ей уже кто-то однажды говорил? Вот только она не помнит, кто и при каких обстоятельствах.
*
– Только ни в коем случае не отпускай, – наставляет Дакс, переключая рычаги на панели управления телепортом. – Если что-то получится, разумеется. Постарайся удержать и не упасть, как в первый раз, хорошо?
Джейк, стоя рядом с Марикетой, нервно сжимает кулаки. Его Принцесса смотрит на приборную панель с решительностью, жутко напоминающей ту, с которой она коснулась кристаллов на крыше «Небожителя», прежде чем исчезнуть.
– Всё будет хорошо, – шепчет она то ли себе, то ли ему. Ведёт плечом. Врёт. Сама в это не до конца верит.
– Всем выйти, – командует Дакс.
И Джейк разворачивает Марикету к себе, прижимая так крепко, что она протестующе пищит что-то нечленораздельное на тему «раздавишь», и он чуть ослабляет хватку.
– Всё будет хорошо, – снова говорит она, а потом тянется к его губам и целует так отчаянно, будто это поможет ей поверить в собственные слова.
– Ты…
«Ты как будто прощаешься», хочет сказать Джейк, но ни слова выдавить из себя не может.
– Нет, – она качает головой, будто слышала его мысли, и в третий раз повторяет свою мантру. – Всё будет хорошо.
– Маккензи! – чуть прикрикивает Зара, стоя в дверях. – Давай быстрее.
Джейк с трудом выпускает Марикету из рук, и она разворачивается обратно к телепорту. Едва дверь за ним закрывается, она делает шаг к устройству.
Оборачивается, глядя на столпившихся за толстым стеклом лаборатории друзей – своих и Меланте – и касается выемки, в которой должен лежать кристалл.
На короткое мгновение Джейка ослепляет вспышка, а потом эта чёртова машина действительно включается.
Видеть, как Марикета вцепляется мёртвой хваткой в эту выемку, и как её силуэт обрисовывает мешанина светящихся красок, скручивающаяся в воронку в центре устройства – это чересчур. Джейк чувствует кислый привкус страха во рту, и ему хочется крикнуть Даксу, чтобы он остановил эту чертовщину – но в горле резко пересыхает. И ноги будто прирастают к полу, а руки – к нагревающемуся под ладонями стеклу, и…
И Марикета чуть поворачивает голову, ловя его взгляд. Нет, всё в порядке, или она снова притворяется, но что-то в её глазах подсказывает ему, что она контролирует ситуацию. Он должен верить в свою Принцессу. Должен доверять её инстинктам. Всё будет хорошо. Теперь и он мысленно повторяет эти слова, потому что только так может убедить себя в том, что она никуда не исчезнет прямо сейчас.
А потом её глаза из карих превращаются в зелёные. И лицо становится совершенно бесстрастным. Всполохи синего и фиолетового, вырывающиеся из образующегося портала, пламенем охватывают её тело, и она расслабленно выдыхает, будто это приносит ей удовольствие.
Ещё больше цветов и красок. Ещё больше света. Кажется, вспышки формируются в фигуру рядом с Марикетой – Джейк едва может отвести взгляд от жены, чтобы обратить на это внимание, но всё-таки краем глаза замечает, как эта фигура обретает человеческие очертания, будто невидимый художник прорисовывает прямо в воздухе женский силуэт, делая его реальным.
– Мэл! – выкрикивает кто-то, Джейк не различает, кто, но, кажется, Кенджи.
И непонятно, на самом деле – то ли у него в глазах двоится, то ли действительно Марикета не одна в этой лаборатории – и она, и эта, вторая, по-прежнему окутаны разноцветным сиянием. Похоже на иллюзию.
А потом Джейк видит, как плечи Марикеты напрягаются, как по её телу проходит дрожь, будто держаться за телепорт теперь очень сложно, и, наверное, это тот самый момент, когда он должен понять, что всё зашло чересчур далеко и остановить, пока не стало слишком поздно, как она просила, и…
И лаборатория взрывается ещё одной ослепительной вспышкой, Джейка – и всех остальных – взрывной волной отбрасывает к дальней стене, лопнувшее стекло рассыпается дождём осколков, некоторые из них вскользь касаются его кожи, и это не имеет никакого значения.
Потому что в помещении с телепортом никого нет.
========== 17: reborn ==========
We’ve become echoes, but
echoes, they fade away
Темно, как в аду, и так же жарко.
Впрочем, уже через несколько минут она понимает, что темно, потому что не догадалась открыть глаза. Хотя когда она всё-таки это делает, легче почти не становится. Пространство вокруг залито алыми переливами, и проходит ещё некоторое время, прежде чем она понимает, что каменный выступ, на котором она лежит, обступает лава. Целый океан лавы… И своды подземелья.
И ещё несколько минут требуется, чтобы понять, что она тут не одна.
Меланте садится, с изумлением разглядывая лежащую рядом на выступе бездыханную девушку. Что-то в ней есть смутно знакомое, и Мэл протягивает руку к её лицу, убирая прядь тёмных волос с щеки – от прикосновения незнакомка морщится и открывает глаза.
– Тьфу ты, твою-то мать, – шипит Меланте, – я думала, ты не дышишь.
– Ага, – девушка приподнимается на локтях и осматривает окружающую их обстановку. – Ах ты ж ёбаные…
Она осекается, закашливаясь.
– Знаешь, где мы? – интересуется Мэл.
– Знаю, – ворчливо откликается девушка. – С небес прямиком в ад, у отца довольно специфическое чувство юмора… Ты себя хорошо чувствуешь, Меланте?
– Знаешь меня? – шокировано спрашивает Мэл. В том же тоне, в котором задала предыдущий вопрос.
– О, – девушка закатывает глаза, – понятненько. Это мы уже проходили. Что ты последнее помнишь?
Мэл прикрывает глаза, пытаясь найти ответ на этот вопрос.
– Я была с… С родителями, – медленно говорит она, – с… настоящими родителями, там, на… На… – Она осекается, не вполне уверенная в том, что стоит рассказывать этой незнакомке всю правду о своём инопланетном происхождении. Девушка же нетерпеливо отмахивается:
– Расслабься, я в курсе. Ну а о том, что было до того, как ты туда попала, ты что-то помнишь?
– Конечно. Нортбридж, Прескотт, взрыв.
– Везёт тебе, – завистливо протягивает девушка. – Ладно, сейчас я тебе расскажу, что произошло за последние… Пятнадцать минут? Или сколько…
Хотя воспоминания начинают проноситься перед глазами Мэл ещё до того, как незнакомка всё рассказывает.
★
– Мама, – называть матерью эту красивую женщину с кристалльной кожей уже вошло в привычку, но Меланте каждый раз чувствует вину перед удочерившей её Рошель. Да, Рошель там, на Земле, и она недосягаема – и всё-таки совестно. Хотя именно эта женщина, Сьерра, на самом деле дала ей жизнь. И Рейда’ар – место, в котором Меланте родилась. И всё же… – Пойми, я действительно… Рада оказаться дома. Но я правда хотела бы вернуться.
– Мы не располагаем такими технологиями, Ланте, – отвечает Сьерра, упорно глотая первый слог её имени. – Но что тебя тянет на Землю?
– Сложно объяснить, – Мэл обхватывает руками колени, не уставая удивляться тому, что здесь её кожа тоже приобрела текстуру кристаллов. – Просто я оставила там… Людей, которые мне дороги.
– Но и ты нам дорога, милая, – качает головой Сьерра. – И, хотя я понимаю твой выбор, это по-прежнему невозможно.
– То, что произошло во время взрыва, – аномалия, – устало подтверждает её брат, Ваану, – благодаря которой я сумел вернуть на Землю свою дочь. Но я почти уверен, что на Земле больше не осталось осколков моей сущности, которые могли бы повторить эту аномалию.
Этот разговор повторяется уже далеко не в первый раз, но Меланте снова отказывается принять правду о том, что ей не суждено ещё хотя бы раз оказаться в родном городе. Это больно – осознавать, что она никогда не увидит близких. Да, здесь её настоящая семья, но разве мог бы кто-то в здравом уме винить её в том, что она хочет вернуться к привычной жизни? Эта странная планета никогда не сможет стать настоящим домом.
Единственная, кто её понимает – мрачная немолодая женщина, которая выглядит, как человек, хотя Ваану упорно называет её своей старшей дочерью. По сути, они двоюродные сёстры, но эта Вечное, как она представляется, только раздражённо хмурится, когда Меланте шутя называет её кузиной.
Вечное держится на расстоянии. Родители смотрят на неё с обожанием и, несмотря на то, что с живым интересом расспрашивают её о Земле, кажется, мало что понимают. Ваану – самый разговорчивый из всех, но вместе с тем самый занятой. Меланте редко видит своего дядю. И одна эта мысль – у неё есть дядя, настоящие родители, даже двоюродная сестра – должна бы греть, но вызывает только острую тоску по дому.
Единственным постоянным собеседником на протяжении всего этого времени для Мэл остаётся Марси. Искусственный интеллект, созданный Даксом и встроенный в её костюм. И, хотя Дакс приложил усилия, чтобы Марси была максимально очеловеченной, Меланте всё равно чувствует себя жутко одинокой.
А потом это происходит. Слабое сияние, издаваемое в ночи окружающими их кристаллами и диковинными цветами, становится интенсивнее, закручивается в воронку и концентрируется совсем рядом с ними, превращаясь в… человеческий силуэт?
Проходит совсем немного времени, прежде чем Меланте с изумлением видит перед собой девушку с глазами, пылающими неестественной даже в этой мешанине красок зеленью. Она, эта незнакомка, быстро оглядывает присутствующих и произносит, обращаясь к Ваану:
– Я не знаю, сколько у меня есть времени, отец.
Прежде, чем до Мэл доходит смысл её слов, Ваану в два шага преодолевает расстояние между ними и заключает девушку в объятия.
– Дитя моё… Но как?
Девушка качает головой и моргает, и зелень в глазах на мгновение сменяется янтарём.
– Я пришла за Меланте. Её ждут дома.
– Как? – выдыхает Сьерра, прижимая к груди руки.
– Устройство, из-за которого всё началось, – торопливо поясняет девушка. – Силы, которая потребовалась на моё создание, оказалось достаточно, чтобы его запустить. Мне сложно… удерживать. Меланте, – девушка переводит на неё взгляд, и Мэл понимает, почему её лицо кажется знакомым – она похожа на более молодую версию Вечного. – Тебя ждут. Я… Прошу тебя, поторопись.
– Одну минуту, – кивает Мэл, поворачиваясь к матери, краем глаза видя, что Ваану заключает лицо девушки в ладони и прижимается своим лбом к её.
– Я помогу, – обещает он.
– Мама, – взволнованно шепчет Меланте, – мама, я должна идти.
Сьерра только кивает. В её янтарных глазах блестят голубые кристаллы слёз.
– Не стану тебя удерживать, – шепчет она, прижимая к себе дочь, – возвращайся, но помни, где твой настоящий дом, Ланте.
Мэл чувствует на плече хватку Лиина, её молчаливого отца.
– Возможно, мы ещё встретимся, – произносит он своим глубоким голосом, который она едва ли слышала дюжину раз за всё время, что тут провела.
Девушка, по-прежнему стоящая в объятиях Ваану, вдруг поворачивает голову к Вечному. Та скрещивает на груди руки и смотрит на девушку с понимающей ухмылкой.
– Иди, – произносит она, – идите обе и держитесь подальше от этого места.
Девушка протягивает руку Меланте, и та хватается за неё – прикосновение призрачное, будто её ладонь проходит сквозь горячий воздух.
А потом всё меняется – вместо всполохов пламени под пальцами оказывается кожа, и Меланте чувствует, как вспышки целуют её тело, принимают в свои объятия, и…
Всё тонет в непроглядной темноте.
★
– Так что, я так понимаю, мы двоюродные сёстры, – произносит незнакомка. – Твою мать, из всех обитателей Рейда’ар именно сестрица моего отца запихнула тебя в портал, когда там что-то произошло. Кстати, не расскажешь мне, как это получилось?
– Расскажу, – кивает Мэл. – я так поняла, что это произошло одновременно с тем, как Ваану отправился на Землю, но, так как он раскололся на части, произошла временная аномалия, и меня выбросило на пару миллионов лет попозже. Мама предполагала, что он защитит меня, поэтому и закинула в тот же портал, но… получилось то, что получилось.
– Какая прелесть, – кривит губы девушка. – Ну, хорошо. Это смешно, что у меня есть кузина, – и она действительно принимается истерически хохотать. – Ой, – всхлипывает она сквозь смех, – извини, просто последние дни были… Ха-ха… Очень напряжёнными.
– И всё-таки, кто ты? И как ты оказалась у телепорта в Нортбридже?
– Я Марикета, – вдоволь наржавшись, отвечает она. Таким тоном, будто это что-то объясняет. – И всё это, – она жестом указывает на своды пещеры, – очень долгая история, которую я тебе расскажу, пока мы будем отсюда выбираться.
– Так ты знаешь, где мы находимся? – ещё раз уточняет Меланте.
– Знаю. Мы на Ла-Уэрте, сестрёнка, – и Марикета опять хихикает. – В самых её глубинах. Ой, слушай, ты же вроде умеешь летать, да? Это окажется очень кстати.
– Я… – Мэл осекается, понимая, что не летала уже… с тех самых пор, как утащила Прескотта в верхние слои атмосферы. – Вроде как умею.
– Класс, – Марикета встаёт с земли и протягивает ей руку. – Всё, пошли. Нам нужно выбраться отсюда и найти место, где будет ловить связь, иначе мой муж меня… Ах ты ж блядь такая, – она внезапно хлопает себя по карманам брюк. – Мой телефон… Вот сучья дрянь, ну зачем я послушала Дакса и отдала телефон Джейку? – Меланте из всего этого обращает внимание только на имя своего друга. Однако от ответов на дальнейшие расспросы Марикета воздерживается, кивая в сторону туннеля. – Пойдём. Всё по дороге.
Меланте кажется, что они идут вперёд долгие часы, в течение которых её спутница, вопреки обещанию, ничего ей всё-таки не рассказывает. Мэл успела отвыкнуть на Рейда’ар от того, что мышцы могут болеть от усталости, и совсем не становится легче, когда на очередной развилке Марикета чертыхается и произносит:
– Надеюсь, в этот раз мы не свернём не туда. Знаешь, отец, мне бы сейчас нехило помогло умение создавать порталы!
– Я есть хочу, – вдруг признаётся Мэл.
– Угу. Я тоже. Тут где-то бродит динозавр. Можем поймать и зажарить, как тебе идея?
– Дино-что-ты-блядь-сейчас-сказала?
– Динозавр, – Марикета округляет глаза, и Мэл не понимает, шутит она или говорит всерьёз. – Страж Глубин! Жуткий, страшный… детёныш. Но он наверняка тоже голодный, так что давай всё-таки идти вперёд и не ныть. – Меланте только кивает и идёт за Марикетой. Кузина, мать твою так и эдак! В конце концов, когда Мэл окончательно теряет чувство времени, они выходят в просторный зал, в самом центре которого расположена платформа. – Слава тебе, папочка, – ворчит Марикета. – Всё осталось, как я помню, – она подходит к панели управления и что-то нажимает. – Теперь ждём, – сообщает она, устраиваясь на краю платформы. – Этой штуке надо разогреться.
