Текст книги "Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ)"
Автор книги: Catherine Macrieve
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
И в этот момент, как по заказу, раздаётся громовой стук в дверь.
– Маккензи! – зовёт Шон. – Я надеюсь, Мари с тобой, потому что если нет, Мишель с меня шкуру спустит!
– Что тебе надо, Кэп?
– Мы уезжаем через полтора часа! Если вы планируете завтракать, вам лучше спуститься в ближайшее время.
Марикета прячет лицо в подушке, и весь её вид говорит о том, что она никуда не хочет. Однако Маккензи уже один раз позволил своей жене похудеть до критической массы тела, больше этой ошибки он не повторит.
– Надо идти, – настойчиво говорит он, и Марикета кивает.
– Ладно, – обречённо произносит она и кричит: – Шон, позови, пожалуйста, Миш, желательно с моими вещами!
– Окей, – даже через дверь слышно, как Шон усмехается.
– Обязательно было это говорить? – с досадой спрашивает Джейк, когда звук шагов Шона удаляется по коридору.
– Эй, что такого? – ухмыляется его Принцесса, заворачиваясь в одеяло. – Да все девчонки знают, куда я пошла после наших посиделок.
– Пиздец, – протягивает Маккензи. Ничто не остаётся в тайне с этими ребятами – и это ещё одна неизменная вещь.
– Оденься, пожалуйста, – бормочет Марикета, красноречиво оглядывая его наготу. – Не желаю, чтобы Мишель видела тебя таким.
– Это почему? – усмехается Джейк, с неохотой вставая и натягивая шорты и футболку.
– Действительно, – фыркает она. – Эй, привет, это всё моё, ясно? Не хочу, чтобы другие любовались.
– Ревнуешь, Принцесса? – Джейк даже не представлял, что этот факт может так его обрадовать.
– Давай посмотрим, что ты скажешь, если я выйду в коридор вот в таком виде, – закатывает глаза Марикета, демонстративно кутаясь в тонкое одеяло.
– Ты права.
Ещё один стук в дверь – и недовольный крик Мэйбеллин.
– Надеюсь, вы одеты!
Джейк открывает ей дверь, и Мишель влетает в номер, бросая сумку Марикеты на пол.
– Никак, похмелье, Мэйб? – невинно интересуется Джейк.
– К чёрту пошёл, – огрызается Мишель.
– Ретируюсь, – Джейк примирительно поднимает кверху ладони и выходит из номера, бросив через плечо: – Раздобуду кофе. Принцесса, тебе как всегда?
Впрочем, ответа он не дожидается.
Едва за ним закрывается дверь, недовольное выражение лица Мишель испаряется. Марикета закатывает глаза.
– По тебе плачет большая сцена, – замечает она.
– Знаешь ли, – фыркает Мишель, – мне нужно поддерживать репутацию. Никто не захочет иметь со мной дела, когда я страдаю от похмелья. А я была бы очень плохим врачом, если бы не знала, что к чему, – она подмигивает и смотрит на Мари в явном ожидании.
– Не смей, – шипит Мари, поднимаясь с постели и беря в руки дорожную сумку, – даже спрашивать. Я ничего не скажу.
– Заявляю официально: ты та ещё сволота, – бормочет Мишель, – мне же интересно!
– Называй как хочешь, только всё равно слова из меня не вытянешь.
Мари уходит в ванную, оставляя Мишель в одиночестве, и Миш орёт через закрытую дверь, перекрикивая шум воды:
– Ну и ладно! Ну и пожалуйста! У меня, знаешь ли, достаточно хорошее воображение, чтобы сделать свои выводы по бардаку в комнате!
Дверной замок щёлкает, и Мари выходит полностью одетая.
– Вау, – она вскидывает брови, – ты фантазируешь о том, как я занимаюсь сексом? Да ты извращенка, доктор Гейл.
– Сволота, – жалуется Миш, – разве ты не моя лучшая подружка? Почему ты мне ничего не рассказываешь?
– Какого хрена, Мишель, нам что, по шестнадцать лет?
Мари закатывает глаза. Такое ощущение, что всем вокруг интересно, переспала ли она с Джейком. Ах, да, телесная память и всё такое, но какого чёрта?
– Ладно, ладно, – сдаётся Мишель, – ответь мне только на один вопрос, и клянусь, я больше ни о чём не спрошу!
– Больше ни о чём? – с подозрением уточняет Мари. – Ладно, договорились.
– Слушай, он реально называет тебя Принцессой в постели?
Мари тихонько смеётся.
– Ещё одна деталь для твоих грязных фантазий? Окей… Да. Называет.
– Так я и знала! – Миш хлопает в ладоши, как ребёнок в луна-парке.
– Точно. Извращенка, – заключает Мари.
– Ой, заткнись. А если серьёзно… Как ты вообще?
– М-м? Что ты имеешь в виду?
– Ну, знаешь, – вздыхает Мишель, – твои сны, твои воспоминания… Как держишься? Ты выглядишь счастливой, и после всего этого…
– Нет, – резко перебивает Мари, – я… я не счастлива. Да, я… Довольна жизнью. В данный момент, – она мягко улыбается, – и при этом совершенно точно не счастлива. Знаешь, с вами со всеми… Мне становится легко. Почти что хорошо. Временами даже без «почти что». И Джейк, он… – Глаза Мишель хитро блестят, так что Мари поспешно возвращает голосу ровный тон. – Он замечательный. А потом мне становится страшно за свой рассудок. Это… Точно не делает меня счастливой.
– О, – Мишель понимающе кивает, – я понимаю, но…
– Именно что «но». «Но». «Но». «Но». Одни бесконечные «но», слишком их много. Однако, знаешь, – голос Мари смягчается, – хрен с ним. – Она берёт Мишель за руку и улыбается. – Будь что будет, разберёмся со всем, не так ли? И, думаю, я должна тебя поблагодарить за то, что…
– Никаких благодарностей, Мари, – хихикает Мишель, – спрашиваю ещё раз, разве ты не моя лучшая подружка? – её смех обрывается, едва она понимает, что что-то пошло не так. Марикета резко бледнеет, её зрачки расширяются, а лицо теряет всякую осмысленность. Единственное слово срывается с побледневших губ.
– Кровь.
★
Когтистая лапа бросается вперёд, распарывая кожу. Тёплая кровь льётся из ран, но нельзя об этом думать, нельзя останавливаться и обращать внимание на боль – нужно двигаться, вперёд, быстрее; движение – жизнь, нужно бежать, закрывать за собой двери, пока существо фыркает, отплёвывая пену, пока есть шанс; а потом уже можно сползти на пол вдоль грязной стены, хотя лучше попытаться держать себя в руках, не раскисать, игнорировать пляшущие перед глазами чёрные точки, ведь необходимо двигаться дальше, но тьма так соблазнительна, словно бы укутывает пуховым одеялом…
★
Она хватается за своё предплечье, её лицо искажается от боли, а на лбу выступает испарина.
– Мари! Мари, что случи…
– Мишель, блядь, я оставил её с тобой на десять минут!
Миш едва успевает подхватить Марикету, которая оседает на кровать и заваливается лицом вперёд.
– Не ори на меня, Маккензи! – восклицает Мишель. – Побудь с ней минуту, мне нужна моя аптечка!
Передав Мари Джейку, Миш выбегает из номера и возвращается минуты через три; Марикета лежит на постели, её бледная кожа отдаёт синевой, а Маккензи сидит на полу рядом с кроватью, сжимая в руках её ладонь, словно пытаясь согреть. Выражение отчаяния на его лице причиняет Мишель почти физическую боль, такую сильную, что она обязательно разрыдалась бы, если бы её главной целью не было привести Мари в чувство – все силы брошены на то, чтобы привычным движением открутить пробку с бутылочки с нашатырным спиртом.
Когда резкий запах наполняет комнату и Мишель подносит пробку к носу Марикеты, она медленно открывает дрожащие веки, кажущиеся почти прозрачными.
– Принцесса, – с облегчением выдыхает Джейк, – что случилось?
Он не выпускает её ладонь, так что Мишель тянется к свободному запястью Мари. Пульс у неё шарашит просто бешено, словно она только что пробежала несколько миль, не останавливаясь ни на секунду.
– Я… – Мари шепчет едва слышно, приходится наклониться, чтобы разобрать хоть слово. – Я видела… Странное что-то… Саблезубый тигр… Мы бежали, и… кровь.
Она с неожиданной силой выдёргивает ладонь из руки Мишель и снова касается своего предплечья таким жестом, словно стирает невидимое кровотечение, и шипит так, будто это прикосновение действительно причиняет ей боль.
Когда она убирает пальцы, на коже проступает три белых шрама.
Мишель чувствует, как от лица отливает кровь.
– Это… – Мари изумлённо смотрит на свежие шрамы, – этого не было. Этого только что не было, чёрт возьми!
– Марикета, – тихо зовёт Джейк, но она будто не слышит.
– Саблезубый тигр, – шипит Мари, – саблезубый, блядь, тигр! Это ведь было на самом деле, да? – И хотя по её лицу видно, что она уже знает ответ на свой вопрос, Мишель всё равно кивает. – О, – Мари округляет глаза, – ясненько. Ясненько всё. По-прежнему считаете, что меня надо ограждать от информации? – Силы возвращаются к ней резко, толчками. Словно с каждым ударом рвано бьющегося сердца по крови разливается поддерживающий её адреналин. Вместе с неожиданно накатывающей яростью. Она встаёт с кровати, порывисто выдёргивая из рук Джейка свою ладонь. – Грёбаный! Саблезубый! Тигр! – выкрикивает она, нервно расхаживая по номеру. – О таком нужно предупреждать заранее!
– И что? – Джейк поднимается на ноги, чуть повышая голос. – Ты поверила бы?
– После, блин, голубой лисы – уж наверняка бы поверила!
– Вы что, показали ей Снежка? – недоверчиво спрашивает Джейк у Мишель, и та коротко кивает в ответ. – Идиотки, – заключает Маккензи.
– Знаешь что? – Мишель тоже принимается орать. – Никто, кроме тебя, не думает, что можно вернуть ей воспоминания, не выпуская из постели!
– Телесная память, – вдруг совершенно спокойно произносит Марикета, – кажется, это имеет смысл.
– О чём ты толкуешь? – взрывается Джейк. – У меня и в мыслях…
– Конечно, у тебя не было этого в мыслях! – перебивает Мишель. – Ты, твою мать, только и думал о том, чтобы вернуть её себе! Тебя вообще не интересуют её воспоминания, потому что, правда, какая тебе разница, Маккензи?! Ты бы с удовольствием забрал её в Луизиану, если бы даже она не вспомнила больше ничего!
– Да! – кричит Джейк. – Да, я бы хотел, чтобы она ничего не помнила о ёбаной Ла-Уэрте! Чтобы все мы сумели просто это всё забыть! Нахуй вашу Ла-Уэрту, Мишель! Может, ты забыла, как мы могли сдохнуть каждый грёбаный день! Блядские морские змеи в двадцать футов длиной, саблезубые тигры и гигантские крабы – ты правда забыла?! Но я помню это!
– Успокойтесь, – внезапно властно произносит Марикета, и в этот момент Маккензи решает, что она действительно похожа на принцессу: вокруг творится невообразимый пиздец, а она стоит посреди комнаты между двумя орущими друг на друга людьми с поистине королевской выдержкой. – Двадцатифутовые морские змеи. Гигантские крабы. Саблезубые тигры. Мне… нужно это всё осознать.
Она снова подхватывает свою дорожную сумку с таким видом, будто ничего такого на самом деле не случилось.
– Мари, – тихо зовёт Мишель. Она оборачивается и пожимает плечами.
– Что? Квота истерик на день выполнена.
И с этими словами она спокойно выходит из комнаты.
– Ты что-нибудь понял? – на всякий случай уточняет Мишель у Джейка.
– Нет, – выдыхает он. – Нихрена я не понял.
– Как обычно, – закатывает глаза Миш, прежде чем выйти из номера и оставить Маккензи размышлять, что конкретно она имела в виду.
Марикета спускается вниз, в то помещение, которое Куинн назвала банкетным залом. Подходит к Диего, не отлипающему от телефона.
– Где вчера пропадал? – спрашивает она вместо приветствия. Диего вздрагивает и переворачивает смартфон экраном вниз.
– Спал, – просто отвечает он. – после смены часовых поясов тяжко.
– Угу, – мычит Мари, забирая из-под носа Диего чашку кофе и делая глоток. Тут же недовольно морщится. – Фу, сироп. Знаешь, Диего, я никогда не думала, что ты можешь мне соврать. От кого угодно ожидала бы, но не от тебя.
– Я… что? – ошарашенно переспрашивает он. – Но я правда спал…
– Я не про это, – нетерпеливо отмахивается Мари, – а про наши, – она рисует в воздухе кавычки, – приключения на Ла-Уэрте. Что это за хуйня с «уникальными видами животных и растений»? Саблезубые тигры, морские змеи в двадцать футов длиной, что-то там ещё?
– Мари, – бормочет Диего, – твоя рука…
– «Мари, твоя рука», – передразнивает она. – Что дальше? У меня внезапно отвалится конечность, а потом мне привидится, как её отсекает клешня здороблядского краба?
Диего тяжело вздыхает.
– Я говорил тебе. Там было много странного и непонятного, такого, во что не поверишь, пока не увидишь. Марикета… Представь себе, что я бы вывалил это на тебя в первый же день.
– Знаешь, о чём я думаю? – парирует Мари. – О том, что, если бы не мои сны и галлюцинации, никто бы из вас так и не сделал попыток рассказать мне что-то большее.
Мари решает, что не поедет в одной машине с Диего. И, соответственно, с Мишель. Тем более, разумеется, с Джейком. Почему-то на этих троих она злится больше всего. Просто никак не идёт из головы это «я люблю тебя» и «я не хочу, чтобы она что-то вспоминала». Это «всё очень сложно» и «ты моя лучшая подружка». Контраст между «я не могу тебе всего рассказать» и «ты всегда была для меня героем»…
Стоп. А когда это Диего ей такое говорил?..
Хотя не так уж это важно. Компания Куинн сейчас кажется наиболее предпочтительной – уж она-то, кажется, не особенно стремилась что-то скрывать, учитывая, что именно ей принадлежала идея почти сразу познакомить Мари со Снежком.
Который, кстати, уже трётся у её ног. Хреновая ты хозяйка, Марикета, даже не отстреливаешь, где твой питомец ночевал. Впрочем, откуда-то Мари знает, что Снежок всегда был очень самодостаточным.
У Келе и Куинн – здоровенный минивэн, больше напоминающий размерами фургон. И это очень кстати, ведь Зара, Крэйг, Радж и Эмили прилетели самолётом… Чего сама Мари сделать не могла бы по причине отсутствия документов.
Какой бред.
В результате Мари занимает место в самом конце длинного салона. Так это забавно выглядит – все сидят парами, Келе за рулём и Куинн рядом с ним, сразу за ними – Зара закинула ноги на Крэйга, и впереди Марикеты Эмили удобно устроилась на плече у Раджа. И Мари. Со Снежком.
Лис тут же занимает свою половину сидения, сворачиваясь клубочком. Подумав, Марикета устраивает голову на его мягкой шерсти. Снежок, кажется, совершенно не против.
Едва минивэн заводится, Мари проваливается в дремоту.
========== 7: another ==========
There ain’t no rest for the wicked
until we close our eyes for good
– Сделай громче! Это моя любимая песня! – кричит Зара.
Мари резко открывает глаза, не сразу вспоминая, где находится. От тряски на заднем сидении её немного подташнивает, и Мари садится, старательно делая глубокие вдохи, чтобы не извергнуть содержимое желудка на обивку кресел. Чуть успокоив бунтующие внутренности, Марикета поправляет волосы и гладит Снежка, которого даже грохот в колонках не будит.
Это определённо не та музыка, которая нравится Мари. Она лезет в сумку в поисках наушников, когда её отвлекает звук входящего сообщения.
Ну и кто бы это мог быть? Угадай с первого раза…
Джейк: злишься?
Марикета: По поводу
Джейк: по поводу всего
Марикета: Наверное.
Джейк: я не то имел в виду
Марикета: По-моему, именно то.
Мари качает головой, откладывая телефон, пока он не звонит ещё раз. И ещё раз. И ещё.
Джейк: слушай, для всех нас это сложно
Джейк: ты думаешь, что у тебя проблемы с головой
Джейк: но я так же думаю про себя
Джейк: я облажался по полной, Марикета
Джейк: но я не хотел причинять тебе боль
– Мари! – кричит Куинн. – Ты, блин, или звук выключи, или ответь ему уже, бесишь! – Снежок приподнимает мордочку и издаёт приглушённое мурлыканье, словно выражая полнейшую солидарность со словами Куинни. Марикета глубоко вздыхает, прежде чем ответить.
Марикета: Всё сложно для всех. В этом ты прав
Джейк: я не умею просить прощения, Принцесса
Мари беспомощно прикрывает глаза. Сложно. Всё сложно. Слишком. «Я люблю тебя. Больше никогда меня не оставляй». Почему-то Марикету распарывает изнутри тупым ножом, когда она об этом думает. Этот мужчина пять лет считал её мёртвой. Или пропавшей без вести. Или чёрт знает, какой ещё. Разве можно, на самом деле, винить его в том, что он сказал и чего не сказал?.. Судя по обрывочным знаниям Мари о том, что происходило на острове, это действительно было нечто ужасное. Она бы тоже хотела, чтобы те, кого она любит, никогда не узнали бы такого.
И это касается всех остальных. Мишель по-своему права. Диего по-своему прав. Все они по-своему правы.
Ради Диего Мари наверняка поступила бы точно так же. Впрочем, пора бы уже признаться самой себе в том, что не только ради Диего. В какой-то момент это стало касаться… Каждого из них.
Непонятно только, когда этот момент успел настать.
Марикета: Ок.
Джейк: ??
Марикета: Мы не будем больше это обсуждать. В таком режиме, разумеется. Это должен быть личный разговор.
Мари закусывает губу и печатает следующее сообщение быстро, на одном дыхании.
Марикета: Вечером в отеле. Может быть, в этот раз я отвечу согласием на твоё предложение проводить меня до комнаты.
Джейк: бля
Марикета: ?!
Джейк: всё норм. просто эрекция
Кровь приливает к щекам Марикеты, и она неосознанно облизывает губы, да чёрт возьми – они ведь ссорились час назад или около того! Она злилась на него! Это просто ненормально – сейчас, когда у неё внутри такой раздрай, хотеть его близости, словно сучка во время течки! И она не имела в виду ничего такого… Но если посмотреть правде в глаза, действительно ли это так?
Марикета: Думаю, мне придётся как-то решить эту проблему.
Джейк: не терпится узнать, что ты придумаешь
Марикета: Если честно, мне тоже.
Джейк: ты бы попробовала вздремнуть, Принцесса, потому что в отеле тебе выспаться не удастся
Марикета: Арагорн, тебе придётся отвечать за свои слова, так что следи за языком
Марикета: За пальцами
Марикета: …не знаю, зачем я это написала
Джейк: так ты признаёшь, что подсела на мои пальцы и язык?
Марикета: я ничего не признаю
Марикета: и ничего не отрицаю ;)
Джейк: да вообще плевать. главное, что подсела
Джейк: и я серьёзно, поспи. иначе сейчас я вытащу тебя из машины на ходу и увезу в Шривпорт
Джейк: чёрт
Джейк: я так охуенно сильно тебя люблю
Мари прикладывает ладони к пылающим щекам, как будто это поможет их остудить, и никак не может стереть с лица глупую улыбку. Почему-то видеть эти слова на экране телефона – совсем не то же самое, что слышать их. Словно теперь у неё есть физическое, в некотором роде, доказательство того, что этот возмутительный мужчина её любит.
– О, – к ней поворачивается Эмили, – слушай, по-моему, Мишель напрасно забронировала для вас с Джейком отдельные номера.
Мари показывает ей язык.
– Слушайте, зачем мы вообще выехали сегодня? – спрашивает Радж. – Просто, если уж ехать, надо было прямо с утра. А то устроили чёрт знает что, мы могли бы сегодня ещё потусить…
– Мы могли бы тусить бесконечно, – хохочет Зара, – но сроки поджимают.
– Какие сроки? – беспечно интересуется Эмили.
– Ограниченные, – бросает Зара, оборачиваясь и глядя на Марикету со странным выражением лица.
Мари решает, что обязательно поймает Зару и побеседует с ней тет-а-тет. Но позже. Пока что нужно разобраться с Джейком.
И, когда она думает про «разобраться», в голове возникает масса таких соблазнительных образов, что в этот момент Марикета жалеет, что не поехала с ним в одной машине. Причём было бы неплохо, если бы Эстеллы с Майком там не было.
Остаток пути проходит легко и как-то очень весело. Мари развлекается, рассматривая своих новых друзей и наблюдая за их поведением. Келе кажется полностью подчинённым своей возлюбленной Куинни, но Марикета быстро понимает по его поведению, что он просто позволяет ей так считать. Зара и Крэйг, кажется, спорят по любому поводу: если Крэйг утверждает, что навстречу пронёсся синий «Мерседес», Зара обязательно заявит, что это была чёрная «Мазда», даже если на самом деле это был зелёный «Фольксваген». Эмили и Радж источают такую непередаваемую атмосферу тепла и нежности, что у Мари от этого щемит сердце. До того они молниеносно реагируют на действия друг друга, будто бы каждый взгляд Эмили ниточкой связан с поворотом головы Раджа.
Всё это приводит Марикету к другим размышлениям. Она уже видела Шона и Мишель и их отношения: молодой человек мягко сглаживает все, признаться, многочисленные острые углы характера своей жены, относясь к её нешуточным загонам с пониманием. Понаблюдать за Майком и Эстеллой Мари пока не удалось, но из пьяных разговоров она тоже успела сделать некоторые выводы – во всяком случае, кому угодно было бы понятно, что эти двое – лёд и пламя. Ещё Мари видела, как Диего общается по телефону со своим супругом – не подслушивала, конечно, но мягкое выражение лица её лучшего друга говорило само за себя.
А как, интересно, было у них с Джейком?
Она снимает блокировку с телефона и ещё раз смотрит на его последнее сообщение.
«я так охуенно сильно тебя люблю»
Чем бы это ни было… Это должно было быть что-то настоящее.
Нет, никаких «должно было». Никакого прошедшего времени. Кажется, это происходит… Прямо сейчас.
*
Из-за того, что людей стало больше, дорога растягивается. В Оклахома-Сити минивэн Келе прибывает затемно и позже, чем «Мерседес» Шона и «Шевроле» Джейка. Выбранная Мишель гостиница на этот раз превосходит все ожидания – это нечто совершенно роскошное. Впрочем, в «Дельфине» у Куинн Марикете понравилось больше – там было очень уютно и по-домашнему, а от местной вычурности Мари коробит.
Хотя она об этом не думает, когда в просторном холле на диванчике замечает друзей, глядящих на новоприбывших в явном нетерпении.
– Долго вы, – протягивает Эстелла.
– Кому-то нужно было поссать, – фыркает в ответ Зара. – И потом мы залипли на заправке. Так бывает.
– Да плевать вообще, – бормочет Диего, – завтра нужно выехать действительно пораньше, так что я уже обо всём договорился – ужин принесут в номера. Идите отдыхать. Шон, – молодой человек поворачивается к другу, – если ты не против, завтра поведу я.
– Буду премного благодарен, – улыбается Шон, не обращая внимания на недовольные взгляды Мишель.
– Да, Дедуля, благотворительность кончилась, – подхватывает Майк, обращаясь к Джейку, – завтра сам сядешь за руль своей развалюхи, так что сегодня моя очередь напиваться в слюни.
– Сам ты развалюха, – обижается Джейк, впрочем, тут же переводя взгляд на Марикету. – Так что… Принцесса, проводить тебя?
Мари чувствует, что все взгляды обращаются к ней, и густо краснеет.
– Да, конечно, только ключи от моего номера…
– Уже у меня, – Джейк демонстрирует ей магнитную карту. – Идём?
– Нахрена я два номера бронировала, – вздыхает Мишель.
– Я ей сказала то же самое, – фыркает Эмили.
Джейк подхватывает сумку Марикеты и приглашающе указывает в сторону лифта. Мари проходит мимо друзей с бравадой, которой на самом деле не ощущает, и, едва двери лифта закрываются, выдыхает.
– Такое ощущение, что всем на свете интересна наша личная жизнь, – бормочет она, наклоняясь, чтобы потрепать Снежка по загривку.
– Привыкай, Принцесса, – усмехается Джейк, – в этой компании все бесконечно лезут в дела друг друга.
– Знаешь, – задумчиво говорит Марикета, – первый сон о тебе, который мне приснился, был про лифт.
– И что там было? – с интересом спрашивает Джейк.
– А ты не знаешь?
Тихий звонок оповещает, что лифт прибыл на нужный этаж.
– Нет, – пропуская Марикету вперёд, отвечает Джейк, – хотя… Был один момент. Надо было, конечно, ещё тогда…
– Подожди, – хмурится Мари, – там было так: ты сказал мне, что я не должна думать, будто тобой можно манипулировать…
– И ты ответила, чтобы я напоминал себе об этом почаще, – кивает Джейк. – А потом мы прибыли на место назначения и всё такое. Надо было нажать на «стоп» и… – Марикета качает головой. Странно. – Так, вот мы и пришли, – замечает Джейк, прикладывая магнитную карту к замку. Как только дверь открывается, Снежок забегает в номер впереди планеты всей и тут же устраивается в кресле.
– Этот лис, – бормочет Мари, – может спать двадцать часов в сутки, по-моему.
Джейк закатывает глаза.
– Точно.
Он проходит в номер и ставит сумку Марикеты на пол около шкафа.
– Ой, а где твои вещи? – внезапно спохватывается Мари.
– У меня в номере, – пожимает плечами Джейк. – Оставил, пока вы нас догоняли.
– О, – Мари округляет глаза. Она-то думала… Впрочем, неважно.– И… м-м… чем планируешь заняться?
– Ну, знаешь, – брови Джейка взлетают вверх, – возможно, сумею дождаться ужина. Или вырублюсь сразу. Или… Не знаю.
Марикета прислоняется к дверному косяку.
– Ясненько.
– Ну а ты?
– Думаю принять душ, – равнодушно бросает Мари. Так, Арагорн, прекращай эту игру, мне надоело. – И лечь спать. Нам же вставать ни свет ни заря…
– Душ – это отличная идея, – с таким же безразличием в голосе отвечает Джейк. – Как считаешь, здесь достаточно большие душевые кабины?
– Для чего?
– Для двоих.
Марикета не может сдержать торжествующей улыбки.
– Определённо нужно про…
Она не успевает договорить, потому что в следующую секунду Джейк отрывает её от дверного косяка и прижимает к себе, жадно целуя. Замок щёлкает, когда Мари чувствует спиной эту чёртову дверь, и руки Джейка по обе стороны от её головы создают странное ощущение защищённости и спокойствия, резко контрастирующее с охватывающим всё тело возбуждением.
Джейк тянет её в ванную, и путь в несколько футов растягивается на долгие минуты, потому что он ни на мгновение не выпускает её из объятий и почти всё время не отрывается от её губ.
Только в ванной (душевая кабина кажется достаточно подходящей, впрочем, даже если бы это было не так – плевать) он разжимает руки. Марикета отступает от него на шаг и будто не может отвести от него взгляда на более долгий срок, чем нужно, чтобы снять майку. Джейк повторяет её движение, словно загипнотизированный. Она расстёгивает пуговицы на своих шортах, которые соскальзывают с её ног и тут же оказываются в противоположном конце ванной, когда Марикета отпихивает их в сторону. Туда же отправляются шорты Джейка. Марикета заводит руки за спину и выгибается – ткань бюстгальтера натягивается на её груди.
– Чёрт, эти дороги меня с ума сведут, – ворчит она и тут же неуловимым движением избавляется от лифчика.
Джейк не может сдержать судорожного выдоха. Неважно, сколько раз он лицезрел её в таком виде – её красота каждый раз поражает его, словно впервые.
Она небрежно сбрасывает трусики и спокойно поворачивается к нему спиной, включая воду и настраивая температуру. Мурлычет что-то себе под нос, словно вообще ничего из ряда вон выходящего не происходит, а потом снова переводит взгляд на Джейка. На её волосах блестят мелкие капельки воды.
– Почему ты ещё одет? – недовольно спрашивает она. Дважды повторять не нужно. Быстро раздевшись, Джейк затаскивает Марикету в кабину. – Да, довольно просторно, – замечает она, тем не менее прижимаясь к нему грудью. Капли воды, стекающие по её телу, вызывают желание слизать каждую из них. – Так, что у нас тут… – Марикета отворачивается, вжимаясь бёдрами в его пах, и совершенно серьёзно изучает содержимое полочки с пенно-мыльными принадлежностями. После чего невозмутимо берёт в руки бутылочку с шампунем и действительно принимается мыть голову. Когда она поворачивается к нему, шампунь стекает по её лбу на лицо. Это до того забавно выглядит, что Джейк фыркает от смеха. – Ты чего? – отплёвывая пену, спрашивает она. – Мы мыться пришли или как?
Вот же негодница. Ну, в самом деле…
– Тебе помочь? – не узнавая собственного голоса, предлагает Маккензи.
Марикета запрокидывает голову назад, проворно смывая шампунь с волос.
– С мытьём головы я справлюсь сама, – ворчит она, – мне что-то подсказывает, что мы тут надолго застрянем, если ты начнёшь этим заниматься.
– Ну и пожалуйста, – фыркает Джейк. – Продолжай, а я пока помогу тебе с чем-нибудь другим.
И нет, он не хотел говорить это таким тоном, будто единственная помощь, которую он может сейчас предложить – прижать её к стене и… Хотя, конечно, это неплохой вариант. Очень.
Но она сама начала эту игру, так что, ладно – сначала дела, удовольствие – позже.
Джейк выбирает тюбик, подписанный как «гель для душа», и выливает добрую половину на свои ладони, прежде чем накрыть ими плечи Марикеты. Она как-то моментально расслабляется, опирается на него ещё сильнее, чуть ли не обмякает. Маккензи старательно размазывает крайне хреново пенящийся гель по телу жены, даже не стараясь, чтобы его прикосновения не были такими чувственными. Она хихикает, когда он щекочет её пятки, а Джейк, оставив в покое её ступни, снова поднимается прикосновениями выше. Чуть надавливает на её бедра, заставляя слегка раздвинуть ноги. Соблазн слишком велик, так что вместо того, чтобы продолжить эту экзекуцию с мытьём, Джейк мягко касается её влажных складок.
– Принцесса, – бормочет он ей на ухо, когда она ловит ртом воздух от его дразнящих поглаживаний, – сохрани это на потом.
И резко убирает ладонь. Марикета разворачивается к нему лицом, её щёки пылают, но она берёт себя в руки.
– Хорошо, – кивает она, – на потом, так на потом. Теперь твоя очередь. Наклонись, пожалуйста.
Она щедро поливает его волосы шампунем, промывая ему голову так агрессивно, словно ей кажется, что он недостаточно хорошо моется. Впрочем, её ногти так умело массируют кожу, что Джейк сам чуть не теряет равновесие. Когда она принимается намыливать его грудь, он понимает – это такая же мука для неё, как и для него, иначе почему она то и дело прикрывает глаза, будто пытается взять себя в руки, почему у неё то и дело перехватывает дыхание?
Кажется, его Принцесса инициировала игру, в которой не может победить.
– Эй, Марикета, – хрипло зовёт Джейк, когда её маленькие пальчики намыливают ему бёдра, – знаешь, это самая интимная вещь, которую я когда-либо делал с женщиной.
– М-м, хорошо, – она поднимает голову и обезоруживающе улыбается. – Я тоже.
– Тоже не делала ничего подобного с женщиной?
Марикета закатывает глаза и тихонько смеётся.
– Может быть. Я же ничего не помню. Откуда мне знать?
Так странно, что она ухитряется смеяться над тем, что ничего не помнит.
Она распрямляется, подталкивая его под струи душа, и, убедившись, что нигде не оставила мыла, выключает воду.
– Что теперь? – с напускным спокойствием спрашивает Джейк.
На правом соске его жены дрожит капелька воды.
Он даже не успевает протянуть к ней руку, как Марикета неожиданно снова опускается перед ним на колени.
– Что…
Её ладонь смыкается на его эрекции, и это простое движение заставляет Джейка осечься на полуслове. Марикета приоткрывает рубиново-красные губы, и её язык коротко – почти молниеносно – пробегает по головке его члена.
– Я думала об этом полдня, – шёпотом признаётся она, её дыхание обжигает ему кожу, – мечтала о том, как сделаю… – Она накрывает его губами, мучительно медленно втягивая его в рот, а после резко выпускает. – …вот так.
Его жена фантазировала о том, как будет отсасывать ему?
Маккензи решает, что определённо сдох и попал в рай.
Джейк хватает ртом воздух, когда Марикета повторяет этот манёвр раз за разом, чересчур очевидно наслаждаясь процессом. Её ладонь движется по его члену синхронно с жадными губами, и сочетание этих движений с дразнящим скольжением её языка чуть не заставляет Джейка рухнуть на пол рядом с ней.
– Марикета!
