Текст книги "Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ)"
Автор книги: Catherine Macrieve
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)
========== 0: lost ==========
Everyone keeps asking if we’re okay,
but truth is we’re not.
But I don’t know what to say
Мишель отрешённо водит щёткой по волосам, машинально отсчитывая сотню прикосновений расчёски к шевелюре. На пятом десятке она сбивается, когда её отвлекает вибрация уведомления на смартфоне. Она раздражённо прикрывает глаза, пытаясь вспомнить, сколько было – сорок четыре? Сорок шесть? Или сорок девять…
Телефон снова вибрирует, ещё раз сбивая; как раз в этот момент из ванной выходит Шон, подходит к жене и забирает из её рук расчёску.
Мишель откидывает голову назад, когда он проводит щёткой по длинным светлым кудрям – явно настроен начать сначала, он точно знает, что нужно сделать это ровно сто раз, и тогда всё будет в порядке. За то, что Шон с пониманием относится к её маленьким причудам, Мишель любит его ещё сильнее. И, на самом деле, нет ничего интимнее, чем это действо – Шон помогает ей расчесаться, потому что знает, что без ежевечерней сотни взмахов щётки она будет нервничать.
Мишель лениво поддевает безупречными ногтями лежащий на туалетном столике смартфон, как раз издающий очередную назойливую вибрацию.
– Ты знаешь, что там, – замечает Шон. – Через две недели первое июня.
Мишель тяжело вздыхает, потому что он оказывается прав: это конференция в мессенджере, озаглавленная рвущей изнутри цифрой «5».
Мишель Гейл добавлена в чат Диего Сото
Шон Гейл добавлен в чат Диего Сото
Зара Намаци добавлена в чат Диего Сото
Крэйг Чао добавлен в чат Зарой Намаци
Радж Бандакар добавлен в чат Зарой Намаци
Эстелла Монтойя добавлена в чат Диего Сото
Куинн Келли добавлена в чат Диего Сото
Грейс Холл-Рурк добавлена в чат Куинн Келли
Алистер Рурк добавлен в чат Грейс Холл-Рурк
Диего: Привет?
В Лос-Анджелесе семь вечера, но Зара, только недавно проснувшаяся, по-прежнему валяется в постели, раздражённо стреляя глазами на пустую подушку рядом с собой.
Зара: Кроме шуток, Сото! В Лондоне три часа ночи, какого ж ты хрена не спишь!
Диего: Ты действительно хочешь знать ответ?
Зара: Скорее нет, чем да
Эстелла спросонья роняет телефон на паркет, и, когда поднимает его, видит красующуюся на весь экран очередную трещину.
Эстелла: Мы вообще-то спали.
Куинн в Сент-Луисе поправляет наушники и быстро набирает ответ.
Куинн: Удивительно. Привет Майку. Так что, всё, как обычно?
Алистер полушёпотом зачитывает Грейси содержимое переписки. Она укачивает на руках четырёхмесячную дочь и мягко улыбается, выразительно округляя глаза. За время брака Алистер научился понимать взгляды жены, и теперь этим двоим не нужны слова, чтобы общаться.
Алистер: Да, как обычно. На острове только сотрудники, отель в нашем распоряжении. Правда, я пока не знаю, как мы поедем с Малышкой.
Мишель улыбается при упоминании своей крестницы. Маленькая Фэй Холл-Рурк, названная в честь их давно потерянной подруги, покорила крёстную мать с первого прикосновения крошечной ладошки к пальцу миссис Гейл.
На другом конце страны Радж торопливо вытирает руки о фартук и печатает ответ.
Радж: Слушайте, тут такое дело. Ал, я хотел спросить тебя, можно на свадьбе сыграть остров?
Куинн: …Радж
Радж: Ну, в смысле, наоборот.
Алистер: Полагаю, ты забыл нам что-то сказать, Радж? Мои поздравления Эмили.
Радж: Ага, точно. Так что? Эмили передаёт всем привет.
Зара закатывает глаза.
Крэйг: Бро, ну это совсем не по-человечески. Ты даже нам не сказал, а мы живём совсем рядышком!
Радж: Вообще-то, мы только вчера всё обсудили. Так что со свадьбой?
Алистер: Ты же знаешь, это вообще не проблема. Только скажи, когда.
Зара: Крэйг, твою мать, ты где
Крэйг: Буду дома через две минуты!
Радж: И почему никто не добавил Джейка?
Эстелла: Считаешь, это хорошая мысль?
Куинн: Ну, попробовать стоит.
Джейкоб Маккензи добавлен в чат Эстеллой Монтойя
Джейк лениво скользит кончиками пальцев по гладкой коже женщины рядом с ним; она распахивает замутнённые желанием глаза, издаёт низкий, грудной стон, призывающий к действию, но Джейк не спешит.
– Ненавижу тебя, – шипит женщина, откидывая назад голову; чёрные волосы рассыпаются по подушке, алые от возбуждения губы приоткрываются, и Джейк не выдерживает, склоняется над ней, впивается поцелуем, с удовольствием ощущая, как жадно она на него отвечает.
– Нет, ты любишь меня, – усмехается он. Женщина щурит тёмные глаза, собираясь ответить что-то резкое, и как раз в этот момент тишину нарушает звук нового уведомления на телефоне.
Джейк игнорирует жужжание смартфона, откидываясь на спину и позволяя женщине оседлать его бёдра. Она так мучительно красива – чёрные волосы обрамляют лицо, карие глаза горят страстью, молочная кожа покрыта испариной, а грудь часто вздымается от свистящего возбуждённого дыхания; он так упорно держал её на грани, она не протянет долго, когда он, наконец, трахнет её. И это потрясающе.
Телефон снова вибрирует.
– Честное слово, Принцесса, иногда я ненавижу твоих грёбаных друзей!
Женщина улыбается, но тут же становится серьёзной.
– Они и твои друзья тоже, Арагорн, – мягко журит она.
Джейк знает, что сейчас произойдёт, и это пугает настолько, что он изо всех сил впивается пальцами в мягкую кожу её бёдер. Скользит ладонями к её спине, прижимает к себе её хрупкое тело.
Телефон вибрирует в третий раз.
– Марикета, пожалуйста, не делай этого, – просит он, целуя её так нежно, словно от этого зависит его жизнь… И в этот момент ему снова кажется, что это действительно так.
И её контуры истончаются, оставляя пальцам лишь пустоту вместо горячей кожи; она исчезает, хотя он всё ещё может ощущать на своих губах прикосновение её рта. Всё снова так же, как пять ёбаных лет назад. Один в один.
Джейк просыпается и, матерясь, хватает с тумбочки телефон.
Диего: Джейк, ты приедешь в этом году?
Радж: Чувак, у меня свадьба. Мы не виделись почти пять лет. Мы тоже скучаем по Мари и переживаем за тебя.
Джейк откидывается на подушку – соседняя выглядит ещё более пустой от того, что несколько минут назад он словно наяву видел, как по бежевой ткани наволочки рассыпаются волосы его жены, как она выгибается дугой, лихорадочно шепча его имя.
Марикета никуда не исчезла, продолжает повторять он себе вопреки всем доводам здравого смысла. Почти каждую чёртову ночь сознание продолжает подкидывать ему мучительные, сводящие с ума сны. Он снова и снова видит её – такую красивую в традиционном свадебном платье племени ваанти; видит, как она стоит в полосе прибоя, одетая лишь в его футболку, и рассказывает ему какие-то глупости по поводу того, что к их будущему дому обязательно должна вести выложенная ракушками дорожка; видит её белые плечи, отмеченные следами его укусов; видит её, лежащую в ванне, скрытую густой пеной. Её, Марикету, обещающую всегда быть рядом; Марикету, которая льёт слёзы по своему нарушенному обещанию; Марикету, которая еженощно уходит, уходит, у х о д и т, забирая с собой его сердце, его душу, его существо – каждую блядскую ночь по маленькому кусочку, и каждый раз ему кажется, что он него уже нихрена не осталось, но потом она возвращается – и всё повторяется заново.
Джейкоб: Нахуй.
Джейкоб Маккензи покинул беседу
Эстелла: Убедились?
Мишель: Вы были у него? Как он? Не отвечает на наши с Шоном сообщения. Он в порядке?
Диего: В таком же порядке, как мы все. Только ещё хуже.
Радж: А ты с ним общался?
Диего: Мы с Вэйрином ездили к нему в марте. Ничем хорошим не кончилось.
Куинн: Ты же вроде говорил, он нашёл кого-то? Как там её… Элли?
Эстелла: Хуэлли.
Куинн: Привет, Майк.
Эстелла: Привет. Дедуля в дерьме. Это всё, что вам надо знать.
Алистер: Я считаю, нам следует его навестить. То, что сделала Марикета, она сделала ради всех нас. Она хотела бы, чтобы он жил дальше.
Зара: Я думаю, что этого не стоит ему говорить
Алистер: Прошло пять лет!
Эстелла: Да хоть бы и десять! Думаешь, я не пытался ему мозг на место поставить? Элли эта его ещё… Долго рассказывать.
Куинн: А теперь серьёзно. Я действительно думаю, что нам нужно поехать в Луизиану. Он нуждается в нашем обществе.
Эстелла: Разве только потому, что своим присутствием мы помешаем ему спиваться.
Крэйг: Помешаем? Я так не думаю.
Зара: Крэйг, почему ты ещё не дома
Крэйг: Ещё минуту!
Мишель: Да, надо ехать к нему. Где он там обосновался?
Зара: ЛУИЗИАНА. БОЛОТА. Я ВАС НЕНАВИЖУ
Крэйг: Да ладно, Z, это будет весело.
Зара: Весело будет тебе, если ты сейчас же не поднимешься домой!!!
Эстелла: Диего, в целом зависит от вас с Вэйрином, ведь вам дальше всех добираться.
Мишель: Диего!
Куинн: Уснул, что ли?
Зара: Серьёзно, Сото, ты там не сдох?
Радж: Брат!
Диего: мне только что пришло сообщение
Диего: вы не поверите
Диего: от Мари
========== 1: found ==========
And no, I can not fix it,
No, I can not make it stop
Диего растерянно разглядывает имя в верхней части экрана. Он совершенно точно уверен, что в памяти его смартфона никогда не было этого контакта. Не могло быть. Не после того, как в своём старом телефоне – в том, на который когда-то Марикета прислала своё прощальное сообщение – он искал её номер, до последнего надеясь, что все эти события на крыше «Небожителя» просто-напросто переместили её в другое место. Ну не было в списке его контактов никакой Марикеты, как будто её вовсе не существовало.
А теперь вот, пожалуйста. «Мари». И фиолетовое сердечко рядом.
Фиолетовый – её любимый цвет. Был.
Мари💜: Что за хрень, Диего? Я торчу в Кеннеди уже минут сорок. У меня садится телефон. Где ты шляешься?
В каком Кеннеди и кто торчит? Это должна быть чья-то глупая шутка. Но…
Вздрогнув, Диего набирает высветившийся номер.
– Сейчас, секунду, – раздражённо отвечает кто-то голосом Марикеты, и раздаётся шуршание. – Сраные наушники. Да. Где ты?
– Где… ты? – тупо повторяет Диего, из-за стука сердца не вполне слыша, что ему говорят.
– В аэропорту имени Кеннеди! – фыркает Мари. Или не Мари. Это должна быть чья-то злая, жестокая шутка, это просто невозможно. Голосовой модулятор? Кому это могло понадобиться, это же просто нелепо… – В том аэропорту, из которого мы вылетаем во Флориду. А оттуда – на Ла-Уэрту. Ты что, спутал дни? – через динамик до Диего доносится хриплый смех, совершенно точно принадлежащий Марикете. – Или это я спутала? – спохватывается она. – Нет, подожди. Ой.
Она резко замолкает.
– М… Мари? – неуверенно зовёт Диего. Лететь на Ла-Уэрту? Ради всего святого, это было почти пять лет назад, а девушка на другом конце провода ведёт себя так, словно этих пяти лет не было! Если это действительно она… Если это Мари, то произошло какое-то необъяснимое, мать его, чудо, но как же ей должно быть сейчас страшно!
– Слушай, – упавшим голосом произносит она. – Я… Я… Тут какая-то странная фигня. На табло написано, что сегодня шестнадцатое мая две тысячи двадцать второго. Это шутка? Какой-то пранк?
– Мари, – повторяет Диего, – ты… – Он тяжело вздыхает. Отбросить эмоции, отставить панику: сейчас нужно убедиться, что она будет в порядке, если какая-то неведомая сила действительно вернула ему его лучшего друга! – Иди к стойке регистрации. Тебя заберут.
– Кто меня заберёт, ты? – в её голосе явно слышна подступающая истерика. – К какой стойке, их здесь очень много? Диего? Что происходит?
– Пожалуйста, – твёрдо говорит он, – иди к любой стойке и скажи мне, где конкретно находишься. И не отключайся. Ради всего святого, Мари, не отключайся.
Что происходит? Реально ли это?
Диего с силой щипает себя за руку, но не просыпается. Хватает с тумбочки телефон Вэйрина, который в любом случае ему не особенно нужен, и набирает номер Мишель, параллельно слушая, что ему говорит Мари – рассказывает, что подошла к такой-то стойке, что-то пытается спрашивать…
– Диего, что?! – почти орёт Мишель в другое ухо. – Что там, блядь, происходит? Ты в своём уме – так шутить?
– Аэропорт Кеннеди, терминал B, стойка регистрации номер сорок три, – твёрдо говорит Диего, игнорируя её истерику. – Как скоро сможете там быть?
Мишель шумно вздыхает, переводя взгляд на Шона.
– Час сорок, два часа в худшем случае, – отчитывается она так чётко, словно не она только что орала. – Выезжаем.
– Хорошо. Я лечу в Нью-Йорк первым же рейсом.
Он отключает телефон Вэйрина и снова возвращается к Мари.
– Диего, что…
– Послушай меня, – тихо говорит он, – надень наушники. Включи музыку погромче и никуда не смотри. За тобой едут.
– Кто?
– Мишель и Шон.
– Это… Наши сокурсники? Они же тоже должны лететь на…
– Мари, – перебивает её Диего, – пожалуйста, поверь мне и не задавай никаких вопросов. Доверься Шону и Мишель, они защитят тебя, пока я не приеду.
– Хорошо, – тихо говорит Мари, – я… Я буду здесь, только, пожалуйста, постарайся побыстрее… Я… Мне страшно.
– Мне тоже, – зачем-то признаётся Диего.
А спустя неполных два часа Мишель замирает в пятнадцати футах от сорок третьей стойки регистрации терминала «B» и недоверчиво смотрит на прислонившуюся к колонне девушку.
Она не выглядит повзрослевшей хоть на день с того рокового дня на Ла-Уэрте. На ней дурацкий алый топ и короткие шорты, всё то же самое, что она носила в первый день их судьбоносного путешествия. Волосы взъерошены, словно она только что проснулась. Одна из обутых в конверсы ног нервно стучит по кафельному полу. На голове у неё – массивные наушники, и она смотрит прямо перед собой, чуть хмурясь и иногда закусывая губу.
И что бы там ни было, это действительно Марикета, мать её, Маккензи.
Эти пресловутые пятнадцать футов Мишель преодолевает бегом и вешается на шею подруги.
– Воу, – вместо того, чтобы обнять её в ответ, Марикета ловит слетевшие с головы наушники и замирает столбом. – Ты… Ты чего это?
Мишель чуть отстраняется, по-прежнему держа ладони на плечах Мари, и смаргивает слёзы.
– Я… Я просто рада тебя видеть, – обескураженно шепчет она. – Мари, это правда ты…
– Это правда я, – Марикета раздражённо копирует интонацию Мишель, – слушай, я тебя почти не знаю и всё такое, но этот пранк слегка затянулся, да? Как Диего это провернул? Я имею в виду все эти цифры на табло…
«Я тебя почти не знаю». Мишель растерянно хватает ртом воздух, не зная, что сказать. Она… Мари… Она же не всерьёз?
– Ты придуриваешься? – с надеждой спрашивает Мишель.
– Нет, это ты придуриваешься, – фыркает Мари. – Слушай, я реально не понимаю, как вы это сделали и зачем, но это довольно забавно. Правда. А теперь пусть Диего выходит из своего укрытия.
– Марикета, – неуверенно протягивает Мишель. Даебатьвсёврот, это правда она, но она нихрена не помнит! – Это не… Слушай, давай-ка пойдём отсюда. Где твой багаж?
У неё же должен быть багаж? Хоть что-то?
Мари растерянно хлопает себя по плечам, словно пытается найти несуществующий рюкзак.
– Погоди, – бормочет она. – Мой багаж. Я… – Она вдруг смотрит на Мишель с ужасом. – Я не помню.
Мишель ориентируется мгновенно – воспользовавшись замешательством Мари, она хватает её под локоть, пока та не может сопротивляться, и тащит её сквозь толпу в сторону стоянки, где ждёт Шон.
Завидев жену, Шон расплывается в широкой улыбке, но тут же переводит взгляд на растерянную и явно испуганную Марикету; Мишель округляет глаза, и Шон верно истолковывает этот знак: молча открывает перед девушками дверь автомобиля, молча же её закрывает, и, по-прежнему не произнося ни слова, садится за руль.
– Какого хрена, – выдыхает Марикета спустя минут пять. – Какого, я спрашиваю, хрена тут происходит?
– Мари, – мягко говорит Мишель, – слушай, всё это очень… Я не…
Она осекается, и тогда Шон наконец-то вмешивается.
– Всё хорошо, – с уверенностью, которой на самом деле не чувствует, произносит он. – Мы сейчас приедем домой и обо всём поговорим, хорошо?
– Домой? – шипит Марикета, внезапно подтягивая колени к груди и обхватывая их руками, словно пытается защититься. – О каком доме ты толкуешь? Я вас вообще не знаю! Отвезите меня к Диего!
Шон на мгновение теряется, бросая на жену обеспокоенный взгляд через зеркало заднего вида. Мишель смотрит на него в неподдельном ужасе и едва заметно качает головой.
– Марикета, – твёрдо говорит Шон, – сейчас мы приедем домой, и там ты встретишься с Диего.
Мари фыркает.
– Я выпрыгну из машины.
– Я в этом не сомневаюсь, – шепчет Мишель, и Шон блокирует двери в автомобиле.
– Это похищение! – восклицает Мари.
– Какой сейчас год, Марикета? – как бы невзначай спрашивает Шон.
– Две тысячи семнадцатый, – огрызается Мари. – Тридцать первое мая.
– Нет, – возражает Шон. – Сегодня шестнадцатое мая две тысячи двадцать второго. Впрочем, уже почти семнадцатое.
– Да конечно, так я тебе и…
– Это правда, – бормочет Мишель. – Мари, ты… Случилось что-то странное, и ты многое пропустила…
– Пропустила что? – резко спрашивает Мари, до боли знакомым жестом откидывая с лица волосы. – Ну давайте, у вас должна быть хорошая легенда для этого розыгрыша!
– Никакого розыгрыша, – настаивает Мишель. – Сейчас, секунду.
Она достаёт из сумочки телефон и набирает Диего.
– Да? Что там? – он отвечает ещё до того, как звучит второй гудок.
– Она с нами, – говорит Мишель и явно слышит, как у Диего перехватывает дыхание. – И ничерта не помнит, по-моему. Я сейчас дам ей трубку. Она хочет выпрыгнуть из машины и отказывается нам верить.
– Что вы уже успели ей рассказать?
– Ничего.
– Слава богу!
Мишель передаёт телефон Мари, которая смотрит на аппарат с таким видом, будто её сейчас стошнит.
– Диего, это не смешно, – говорит она в трубку.
– Мари, заткнись и послушай меня, – Мишель усмехается, когда слышит в динамике эти слова, потому что Марикета действительно затыкается. – Что бы ни произошло, я клянусь тебе, что ты можешь доверять Шону и Мишель. Как только я приеду, мы во всём разберёмся, а пока что постарайся не бояться и…
– Я не боюсь, – не выдерживает Мари, – я просто ничего не понимаю.
– Конечно, ты не понимаешь, – вздыхает Диего. – Я тоже не понимаю. Поэтому просто будь с ребятами, хорошо?
– Я… – Марикета поднимает глаза на Мишель и щурится, словно пытаясь понять, насколько ей по силам исполнить эту просьбу. – Ладно, хорошо. Постарайся побыстрее.
– Всё, что в моих силах, – с облегчением выдыхает он. – Пожалуйста, верни телефон Мишель.
– Да? – Мишель машинально уменьшает громкость динамика. – Мы будем у нас, ты просто…
– Ни слова ей не говорите, – жёстко произносит Диего. – Про остров и всё остальное. Я не знаю, что происходит, и, раз она действительно ничего не помнит, не надо её лишний раз пугать.
– Я тебя поняла.
– И да, передай остальным, чтобы пока не говорили Джейку. Боюсь, он может наломать дров.
– Конечно.
Мишель кладёт трубку, и как раз в этот момент телефон Шона, лежащий на соседнем от водительского сидении, издаёт трель входящего сообщения. Мишель бросает взгляд на светящийся экран.
Новое сообщение от: Джейк
проехал Джексон
Мишель открывает общий чат и яростно стучит ногтями по экрану, промахиваясь мимо букв.
Мишель: кому хвутло млзгов свчзатбся с джкком???
Эстелла: Мне. Что не так
Мишель: эс, ты совсем???
Эстелла: Это я, Майк
Мишель: долбоёб ты а не майк
Мишель быстро пролистывает сообщения, набежавшие во время её отсутствия в сети.
Эстелла: Диего, возьми трубку
Куинн: ???????????
Зара: Это невозможно.
Радж: Почему?
Алистер: Что вообще может быть невозможным после того, что мы видели на Ла-Уэрте?
Зара: Слушайте, я никогда этого не говорила, но я тоже скучаю по Марикете, окей? Но мы все знаем: после острова она исчезла. Я потратила довольно много времени, пытаясь найти хотя бы её семью, но ничего не вышло. Так что… Мне бы хотелось, чтобы это было правдой. Но это невозможно.
Диего: Возможно. Я только что с ней говорил
Алистер: Говорил? Где она?
Диего: В Нью-Йорке. Я собираюсь в Хитроу. Мишель и Шон едут за ней
Куинн: Я тоже еду!
Зара: Стоять! Никто блядь никуда не едет!
Радж: Почему?
Зара: Да потому что это может быть какая-то путаница! Чёрт, не бывает такого, чтобы человек просто испарился, а потом появился из ниоткуда!
Алистер: Прям-таки не бывает
Зара: И даже если это действительно случилось, погодите, пока Мишель и Шон не встретят её или того, кто решил нас разыграть
Зара: Потому что если это действительно чья-то шутка
Зара: Я лично выпущу шутнику кишки
Зара: Даю слово
Мишель тяжело вздыхает, прежде чем написать ответ.
Мишель: Это не шутка. Она сейчас рядом со мной.
Через мгновение её телефон начинает истошно орать, а ещё через пару секунд звонит смартфон Шона, и Мишель безжалостно отклоняет звонки, бросив на Марикету взгляд – она сидит, по-прежнему обнимая колени и пачкая подошвами конверсов кожаные сидения, ну и хрен с ними, с сидениями, это сейчас не самое главное.
Мишель: Она ничего не помнит. Требует Диего. Отказывается со мной говорить. И теперь ещё и Маккензи сказал, что едет. Я не знаю, как рассказать ей всё, что произошло.
Зара: Охуеть теперь
Радж: ВОТ ЭТО ДА
Куинн: Я всё-таки приеду
Мишель: НЕТ
Мишель: Все оставайтесь там, где вы есть!
Эстелла: Слушай, Док, мы тоже переживаем
Мишель: Ты уже достаточно напереживался, Майк. Спасибо
Эстелла: Нет, серьёзно, мы поедем. Потому что я знаю, что Дедуле сейчас понадобится рука помощи
Мишель собирается ответить что-то резкое, как вдруг Марикета самым сладким голосом произносит:
– Я произвела фурор?
Мишель переводит на неё тяжёлый взгляд.
– Точно, Мари.
– Ясненько.
Она пожимает плечами, как будто нет ничего такого в том, что она пять лет считалась пропавшей без вести, а потом вдруг появилась как будто из воздуха, без единого воспоминания о событиях на острове. Мишель внимательно смотрит на неё, пытаясь по мимике понять, о чём Мари думает, но её лицо остаётся непроницаемым.
– Ты… Э-э… Ты голодна, Мари? – вдруг спрашивает Шон.
Марикета растягивает губы в улыбке.
– Ужасно. И спать хочу.
– Мы почти приехали, – бормочет Мишель, – сейчас ты ляжешь спать, а потом Диего приедет и мы постараемся во всём разобраться…
– Только Диего? – в голосе Мари проскальзывают ледяные нотки. – Слушай, я ведь не идиотка.
– Точно, – слабо усмехается Мишель. – Возможно, не только Диего. Но ты сейчас об этом не думай, хорошо? – тон у неё такой, словно она разговаривает с капризным больным. Впрочем, это действительно так – Марикета сейчас всего лишь несносная пациентка, и, когда Мишель смотрит на ситуацию под этим углом, становится как-то проще. – Сейчас мы поужинаем, и ты хорошенько выспишься. И хотя я бы очень хотела задать тебе кучу вопросов, это подождёт до утра.
– Окей, – настороженно протягивает Мари.
Шины шуршат по подъездной дорожке дома в Ист-Хэмптоне, и Марикета больше не произносит ни слова, когда все трое выходят из автомобиля. Она молчит и тогда, когда Мишель провожает её в гостевую спальню. Даже когда она приносит подруге ужин, Марикета не роняет ни слова. Она сидит на кровати, тупо глядя перед собой, и Мишель внезапно спохватывается: у Мари нет никакой одежды, помимо той, что на ней надета. Она уходит в свою спальню и возвращается спустя минут десять с ночной рубашкой, халатом и тапочками, только для того, чтобы застать Мари в той же позе, в которой её оставила.
Не зная, что сказать, она молча кладёт стопку одежды на кресло. Хочет выйти, но не может заставить себя сделать и шаг в сторону двери.
– Спасибо, – вдруг говорит Марикета.
– Не за что, – откликается Мишель.
– Нет, – возражает Мари. – Есть за что. Вы… Вы чужие мне люди, но почему-то приехали, забрали меня, впустили в свой дом…
– Мы не чужие люди, – резко произносит Мишель. От её тона Мари вдруг как-то тушуется и вся сжимается, как если бы Миш её ударила. – Слушай, я, – она осторожно подходит ближе, будто боится спугнуть, – я очень рада, что ты здесь. И, пусть ты ничерта не помнишь…
– Я помню вспышку, – шепчет Мари едва слышно, словно собственный голос её пугает. – Вспышку… И как будто меня куда-то тянуло… А потом всё.
– Всё? – недоверчиво переспрашивает Мишель. – Ты просто оказалась в Кеннеди, и всё? Ты не помнишь больше ничего?
– Я помню, что поссорилась с родителями, – Марикета трёт виски пальцами, морщится, как от головной боли. – Или это родители ссорились между собой… Чёрт… Может, меня накачали какой-то наркотой? Я ничего не понимаю… – внезапно она спохватывается, глядя на Мишель. – Я… Ты могла бы уйти? Я, типа, понимаю, что это твой дом, но мне бы хотелось побыть одной. И ещё раз спасибо. – Эта формулировка не оставляет Мишель другого выбора, но больше всего ей хочется сказать правду. Я боюсь, что если я уйду, ты снова исчезнешь. Когда она разворачивается в сторону выхода из комнаты, Марикета, будто слышала её мысли, говорит ей в спину: – Не переживай. Никуда я не денусь.
Плечи Мишель вздрагивают, но она ровным голосом, не оборачиваясь, бросает:
– Доброй ночи, Мари.
А потом они с Шоном полночи негромко переговариваются в столовой в компании бутылки вина, потому что без алкоголя переварить это вообще не представляется возможным.
– Как ты считаешь, что произошло? – нервно спрашивает Мишель. – Это… Это настоящее чудо, но… как?
– Мне больше интересно, почему она ничерта не помнит, – пожимает плечами Шон. – То есть… Все разумные объяснения почему-то не вяжутся. – Мишель вопросительно вскидывает брови, и он поясняет: – Если предположить, что она прикоснулась к кристаллам, и её перенесло куда-то в другое место, как она могла просто появиться в Нью-Йорке? Где была всё это время? Почему именно здесь?.. Миш, у меня дерьмовое предчувствие.
– У меня тоже, – соглашается Мишель. – Но не поэтому. Я боюсь за неё. Представляешь, как ей должно быть сейчас хреново? Она не доверяет ни тебе, ни мне, но у неё должно быть столько вопросов… Не представляю себе, каково это – прийти в себя в незнакомом месте, не понимая, что вообще происходит… Пропустить фактически пять лет своей жизни…
– А пропустила ли она их? Честное слово, Мишель, она выглядит так, словно этих пяти лет для неё не было.
– Ты тоже заметил?
В этот момент на их телефонах синхронно звучит сигнал о новом уведомлении.
Зара: httрs://еn.usblоg.оrg/1О612О4/14О82О
Зара: Мне это не нравится.
Мишель переходит по ссылке.
«ВЗРЫВ В МАССАЧУСЕТСЕ
Минувшим вечером в Нортбридже, штат Массачусетс, произошёл взрыв, причины которого не установлены. Корреспонденты сообщают, что Нортбридж оцеплён. На данный момент известно о двух жертвах, чьи имена не называются. Жители штата сообщают о лиловой вспышке, озарившей всё небо в районе двадцати двух часов по местному времени».
Ниже прилагается фотография, изображающая ночное небо, озарённое фиолетово-розовым светом.
Мишель: К чему это сейчас?
Зара: Алло, подруга! Вспышки, взрывы, необъяснимые штуковины! И тут Мари! Ни о чём не говорит?
Мишель: Вообще нет.
Мишель отключает свой телефон, однако по спине бежит неприятный холодок.
– Думаешь, нас ждёт очередной апокалипсис? – невесело усмехается Шон, прикладываясь к бокалу с вином.
– Совершенно точно, – пожимает плечами Мишель. – И он наступит, как только Маккензи доберётся сюда. Надеюсь, что Диего сделает это раньше.
*
Утром Мишель первым делом идёт в гостевую спальню. Когда она касается дверной ручки, в голове мелькает страшная мысль: я сейчас открою дверь, а её там нет, всё привиделось. Но Марикета дрыхнет, как сурок, закинув руку на соседнюю подушку и высунув ногу из-под одеяла. Мишель не может сдержать вздох облегчения при виде этой картины, и тут Мари резко просыпается и отрывает голову от подушки.
– Уже утро? – хрипло спрашивает она.
– Да, извини, я тебя разбудила…
– Всё хорошо. Диего не приехал?
– Нет, ещё нет.
Марикета зевает.
– Тогда я ещё посплю.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Как заново родилась! – и она улыбается так открыто и искренне, что Мишель не может не ответить на эту улыбку.
– Ладно, я тогда пойду. Как выспишься, спускайся в столовую, хорошо?
– Замётано, Миш.
Она закрывает за собой дверь, и только спустя минуту понимает, что Марикета только что впервые с момента своего возвращения назвала её по имени.
И чёрт её подери, как же она по ней скучала!
Спустя пару часов Мари спускается вниз, у неё мокрые волосы, и одета она в свой вчерашний топ с шортами, несмотря на то, что Мишель оставила для неё домашнее платье.
А ещё она какого-то чёрта отказывается от завтрака, зато вливает в себя две здоровенные кружки кофе.
– У Диего выключен телефон, – жалуется она, когда пауза затягивается.
– Он звонил час назад, – Мишель хватается за этот предлог начать разговор. – Вылет задерживают, что-то с погодными условиями…
– А… Окей, – плечи Мари опускаются. – Ладно, я тогда пойду… М-м… Куда-нибудь.
– Может, ты чего-нибудь хочешь? – спрашивает Шон, на мгновение отрывая взгляд от планшета (этим утром все новостные ленты пестрят заголовками про взрыв в Массачусетсе).
– Ага, – кивает Мари. – Хочу, чтобы Диего поскорее приехал. А ещё – «Маргариту».
– Коктейль или пиццу? – деловито уточняет Мишель.
– Э-э, и то, и другое, – фыркает Марикета. – Ладно, я пошла.
– Куда? – Шон еле сдерживает смех, потому что этот вопрос из уст Мишель звучит, словно она допрашивает непослушную дочь-подростка. Всё-таки из его жены выйдет образцовая мать, когда у них что-то получится по этому поводу.
– Наверх. Я… Вы же, типа, не против? – Мари раздражённо пожимает плечами. – Не то чтобы у меня было дофига вариантов.
Не дожидаясь ответа, она уходит из столовой. Мишель растерянно переглядывается с Шоном, который, поджав губы, качает головой.
Спустя часа полтора Мишель стучит ногой в дверь гостевой спальни.
– Не заперто! – орёт Мари. Мишель распахивает дверь пинком, потому что у неё заняты руки. Мгновенно сориентировавшись, Мари перехватывает из её рук коробку с пиццей, на которой, как на подносе, стоят два картонных стакана. – Блин, ну я же несерьёзно говорила, – смущённо бормочет Мари, принюхиваясь к содержимому одного из стаканчиков. – Не надо было…
– А ты тут ни при чём, – фыркает Мишель. – Мне просто внезапно тоже захотелось «Маргариту». Шон уехал, так что я понадеялась, что ты составишь мне компанию.
– Ага… Да, я, вроде как, не против.
– Правда?
Марикета пожимает плечами.
Наверное, это один из самых странных «девичников» в жизни Мишель. Она на правах хозяйки устраивается вместе с пиццей на кровати, где спит Мари, и подруга, не долго думая, к ней присоединяется, однако напряжение между ними никуда не уходит. Даже когда Мари ополовинивает свой стакан.
Ну, вообще-то, это должно было сработать. Кого на целом свете могла бы оставить равнодушной «Маргарита»? Кроме, блин, этой новой Марикеты.
– Ты точно хорошо устроилась? – наконец, неловко спрашивает Мишель.
– Угу, – кивает Мари, медленно моргая. – Отлично, спасибо.
– А почему не переоделась? Тебе не нравится одежда, которую я для тебя оставила?
Марикета морщится.
– Пожалуйста, давай без этой гиперзаботы. Твоя одежда мне мала.
– Странно, – цокает языком Мишель, игнорируя замечание про гиперзаботу. – У нас был один размер.
