Текст книги "Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ)"
Автор книги: Catherine Macrieve
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)
– Разогреться, – повторяет Меланте. – Так что это за место?
– Это – Разлом, – поясняет Марикета. – Основание Атропо. Вулкана, – она закатывает глаза. – Когда отец прибыл на Землю, здесь был океан. Он врезался в морское дно, и образовался вулкан. Отсюда всё началось.
– И ты это знаешь, потому что…
– Потому что уже здесь была. Слушай, это всё такая долгая история… Ла-Уэрта – не просто какой-то остров, но…
– Я знаю про Ла-Уэрту, – нетерпеливо перебивает Мэл, – слышала, ещё когда был тот скандал с владельцем острова и людьми, которых он тут насильно удерживал. И Сайлас Прескотт, мой бывший начальник, несколько раз упоминал Рурка. И рассказал, где раздобыл тот чёртов кристалл.
– Отлично, – кивает Марикета. – А вот то, чего ты не знаешь: люди, которых он здесь удерживал – мои друзья. Моя семья. И я была здесь вместе с ними.
Проходит, должно быть, не меньше получаса, пока Марикета рассказывает небылицы про то, как впервые попала на остров, и про то, что планировал сделать этот Рурк. Всё это звучало бы невероятно, если бы в последние полгода Меланте не пережила кучу странностей, связанных с давшим ей силы кристаллом. И если бы не узнала правду о своём происхождении. Ну и, разумеется, если бы сама не провела на другой планете… какое-то время.
– Ну и на всякий случай, – заканчивает свой рассказ Марикета, – бо́льшую половину из того, что я тебе сейчас рассказала, я знаю только по чужим рассказам. Отец был так любезен, что восстановил меня на Рейда’ар без каких-либо воспоминаний. Так что я навёрстываю. И, ещё раз, Мэл, что там с твоими полётами? – Меланте встаёт с края платформы и вспоминает, каково это было – легко отрываться от земли, не чувствуя веса собственного тела. И ничего не получается. – О, – Марикета разочарованно округляет глаза. – На твою супер-силу тоже рассчитывать не приходится. Ладно. В прошлый раз я исходила этот остров вдоль и поперёк. Может, у нас получится…
Она не договаривает, а Меланте не спрашивает, что у них может получиться. Единственное, что сейчас важно – им нужно отсюда выбраться. Из этого подземелья и с этого острова тоже.
Спустя ещё какое-то время индикатор на панели управления загорается зелёным, и Марикета запускает платформу. Подъём длится бесконечно долго – если бы Мэл по-прежнему могла летать, наверное, выбралась бы отсюда существенно быстрее. Интересно, почему сейчас у неё не получается?
По мере того, как платформа движется вверх, воздух становится прохладнее. Когда темнота рассеивается, Мэл мысленно благодарит Дакса за созданный им супер-костюм – плотная чёрная ткань не пропускает холод. А вот Марикета в футболке и тонких джинсах зябко обхватывает себя ладонями за локти.
– Понимаю, почему остров по-прежнему закрыт для посещения, – ворчит она, и изо рта вырывается облачко пара. – Вот эту фигню объяснить было бы невозможно.
– Мы в тропиках, – замечает Мэл. – Что за…
– Сейчас увидишь, – мрачно предрекает Марикета, и спустя ещё несколько минут платформа останавливается. Вокруг них – заснеженные горы.
– Какого же хе…
– Вот об этом я и говорю.
Марикета спрыгивает с платформы, и её кроссовки утопают в сугробе. Она сдавленно матерится, с завидным упорством пробираясь по известной ей одной дороге куда-то вперёд. Меланте тащится за ней, проклиная всё на свете. Хочется есть и спать, а не переться куда-то по тропическому острову, засыпанному снегом.
– Куда мы идём? – в конце концов спрашивает она.
– Вперёд, – стуча зубами, бросает Марикета. – Если я правильно помню, мы на верном пути. – Пропасть с платформой остаётся далеко позади, когда они входят в густой хвойный лес. Спустя ещё футов триста Марикета чихает. А ещё через столько же издаёт торжествующий возглас. – Да! Я знала, что помню!
Она поворачивается к Мэл, и на раскрасневшихся от мороза щеках появляются ямочки, когда она улыбается. Меланте искренне не понимает, чему её новообретённая кузина так радуется, пока Марикета не указывает на покрытое коркой льда озеро впереди и на крошечный домик рядом с ним.
Расстояние до этого домика обе преодолевают чуть ли не бегом.
– Не представляю, – бормочет Марикета, включая электрический чайник, – почему Ал и Грейс не добрались до этого места, но, чёрт, при встрече расцелую их обоих.
В домике находятся запасы пеммикана, и Меланте даже представить себе не могла, что пересоленное вяленое мясо может быть таким вкусным.
А Марикета вливает в себя одну за другой три чашки кофе и начинает рыскать по домику.
– Что ты ищешь? – Мэл чувствует, как после ужина – или это был обед? – глаза почти слипаются.
– Что угодно, – бросает Марикета. – Любое устройство связи. Самый захудалый спутниковый телефон. Коммуникатор. Да всё равно, что. О, погоди! – спохватывается она. – Дакс что-то говорил про отслеживающее устройство в твоём костюме! Оно работает?
– Не уверена, – хмурится Мэл, нажимая на кнопку на своём костюме. – Думаю, моя Марси не пережила межгалактических путешествий.
От этого становится тоскливо. Марси была верной спутницей и вечным собеседником.
– Да твою мать, – плечи Марикеты опускаются, и она садится на длинную скамью, зарываясь лицом в ладони. – Я не знаю, куда нам идти. К ваанти или в «Небожитель». Чёрт! – восклицает она, вскакивая с места и пиная несчастную скамью. – Я только сейчас поняла, в прошлый раз… Мы попали сюда через портал. Я реально не знаю, куда идти.
– А сказала, что исходила этот остров вдоль и поперёк, – не удерживается от колкости Меланте. И тут же жалеет о своих словах, потому что на лице Марикеты такое отчаяние, что чувство вины накрывает с головой. – Извини, я не хотела…
– Похер, – откликается Марикета. – Просто давай спать. На ночь глядя мы никуда не пойдём. Утром… Решим.
Она достаёт с полки толстое одеяло и протягивает его Меланте. Сама заворачивается в такое же и устраивается на всё той же злосчастной скамье.
Мэл просыпается среди ночи. Вокруг только непроглядная темнота, и она снова несколько раз нажимает на кнопку, активирующую Марси. Ничего. Никакого эффекта. Мать его так – Дакс ведь обещал, что Марси очень сложно сломать. Хотя, конечно, разве мог он предполагать межгалактические путешествия? И если первое её виртуальная подруга пережила, второе наверняка её добило. Беззвучно выругавшись, она поворачивается на другой бок и снова пытается уснуть, когда понимает, что на скамье напротив никого нет. Марикета куда-то исчезла, и вместе с ней – одеяло, которым она была укрыта.
Меланте моментально вскакивает со своей скамьи, включает свет и оглядывается, будто её спутница могла куда-то спрятаться в крохотном домике. Мэл выскакивает на улицу и тут же с облегчением выдыхает, обнаруживая Марикету, сидящую на крыльце и кутающуюся в одеяло. Прежде, чем Мэл говорит что-то, до неё доносится сдавленный всхлип.
Пожалуй, это тот самый момент, когда она должна тихонько вернуться в дом, ничем не дав Марикете понять, что видела её, но под ногой предательски скрипит половица.
– Я тебя разбудила? Извини.
Голос у Марикеты такой спокойный, будто бы этот всхлип был всего лишь галлюцинацией.
– Не разбудила, – отвечает Мэл, чувствуя себя до того неловко, что даже ладони покалывает. – Ты… Ты в порядке?
– Нет, – всё так же равнодушно отвечает Марикета. – Я не в порядке.
– Ты… Э-э… Ты хочешь об этом поговорить? – Меланте сама не понимает, как оказывается рядом с кузиной и садится рядом с ней на деревянное крыльцо.
Марикета поворачивается к ней лицом. В лунном свете видно, что она плакала – следы слёз блестят и переливаются, возвращая Меланте к мыслям о матери. На её лице слёзы переливались точно так же.
– Знаешь, на этом самом месте мы с друзьями ждали, пока разогреется та платформа. Мы пили горячий шоколад и катались на коньяках. Я думала, что всё будет в порядке, как только мы спустимся и сделаем то, зачем пришли. А получилось… Получилось всё, как всегда. Я просто думаю, – она закусывает губу, – теперь они считают, что я опять их бросила. Джейк… Я обещала, но… – Она снова всхлипывает, торопливо вытирает краем одеяла щёки и качает головой. – Извини. Я расклеиваюсь, – признаётся она. – Лучше расскажи, как ты. Я только теперь подумала – я припёрлась за тобой и даже не оставила тебе выбора. Ты ведь… Там твои родители. Ты ведь не ненавидишь меня за то, что я сделала?
– Ненавижу тебя? – шокировано переспрашивает Меланте. – Да я… Я тебе чертовски благодарна. То есть, не пойми меня неправильно, я… Мне нравилось на Рейда’ар, и я рада, что сумела познакомиться с моими настоящими родителями, но… Мне кажется, для того места я слишком… человек.
Марикета пожимает плечами.
– Да. Возможно. Ну, в любом случае, я рада, что ты стремилась домой. А то сейчас вот представила себе, что ты никуда не хотела… Аж мурашки по коже.
– Это потому, что ты сидишь на холоде, – отшучивается Мэл. Разговаривать с этой девчонкой – почти то же самое, что с Даксом или Поппи, так же легко. Поэтому она выпаливает: – На самом деле, я переживаю по поводу родителей. Они сказали, что понимают моё стремление вернуться на Землю, но всё равно я – неблагодарная дочь, которая бросила их при первой подвернувшейся возможности.
– Я тоже об этом думала, – кивает Марикета. – Да, у Ваану осталась Вечное. Но… Я знаю, что ему было нелегко отпустить меня. И тогда… И сейчас.
– Как же хреново быть с другой планеты, да? – Мэл невесело усмехается. – И почему мы не можем быть просто обычными людьми, без всей этой межгалактической херни?
– С языка сняла, – подхватывает Марикета. – Ладно, Мэл, нам правда надо спать. День завтра предстоит не из лёгких, если, конечно, ты вдруг не научишься снова летать.
*
Утром Марикета собирает два рюкзака припасов для себя и для Меланте, продолжая попытки воскресить воспоминания о том, куда им, собственно, идти. В прошлый раз Часовщик создала портал где-то неподалёку от пещеры, в которой Мари впервые встретила Вечное. Если удастся найти туда дорогу, то, в общем-то, дела станут существенно лучше. Только Марикета в упор не помнит, каким образом в прошлый раз дошла до этой клятой пещеры. Остаётся только надеяться, что воспоминания так или иначе вернутся. В конце концов, сегодня ей всю ночь снились друзья – Мишель, грациозно рассекающая на коньках по льду, Радж, приготовивший столько кофе, чая и горячего шоколада, что большую часть всё равно пришлось оставить здесь, Крэйг, врубающий музыку на старинном бумбоксе – бумбокс, кстати, стоит у стены домика – и Эстелла, с сочувствием выслушивающая всё, что тревожит Мари. Раньше можно было рассчитывать на телесную память, о которой столько твердила Миш, а теперь, кажется, окружающие места сами помогают воскресить воспоминания. Это действительно внушает надежду.
Тем более, если теория Дакса верна, и, когда восстановление закончится, она снова сможет создавать порталы… Интересно, а это вообще возможно? Учитывая, что Ваану был причиной временных аномалий на Ла-Уэрте, можно было ожидать, что здесь, как минимум, не будет снега. Но часть острова так и осталась в ледниковом периоде. Как сейчас ей нужны Грейс и Алистер! Вот уж они наверняка всё успели выяснить о последствиях пребывания Ваану на Земле…
Меланте с ней даже не спорит, когда Мари просит её найти всю воду, которую сможет. Забавная она, эта новообретённая кузина – в таком серьёзном костюме, а выглядит, как девчонка. И Марикета с трудом сдерживает смех, когда замечает отдалённое внешнее сходство между ними – сходство, которое, на самом деле, никак не может существовать, но по какой-то причине существует. И оно не ограничивается тем, что они обе – кареглазые брюнетки. Хотя, если говорить о внешности, это-то и всё. Но, наблюдая за тем, как Меланте морщится, как заламывает руки и нервно пристукивает ногой, разглядывая завалы вещей перед собой, Мари будто бы смотрит в зеркало. И как это возможно, на самом-то деле?
А ещё, когда Мэл дёргает головой, её высокий хвост мотается из стороны в сторону. Ну вот вообще не похожа на супергероиню. От слова «совсем». Скорее, на вчерашнюю выпускницу колледжа. Сколько там ей лет? Двадцать пять? Выглядит существенно младше. Интересно, это что – гены народа Ваану так сказываются? Кто его знает. За этот короткий визит Мари не задала отцу всех вопросов, которые её беспокоили. Да и вообще почти никаких вопросов не задала – была слишком занята тем, что удерживала контроль над телепортом.
– Так что? Куда мы идём? – спрашивает Мэл, когда сборы подходят к концу.
– Дойдём до того места, куда меня и моих друзей в прошлый раз привёл портал. А дальше… Сориентируемся. Мы на острове, не так ли? – Мари говорит это так жизнерадостно, что почти верит сама себе. – Рано или поздно мы выйдем к берегу. К какому-нибудь. А там уже… Словом, либо к ваанти – в Элистель или Куартель, – либо к «Небожителю», но куда-то доберёмся.
– Лучше бы рано, чем поздно, – ворчливо откликается Меланте.
Спустя часа полтора Марикета топчется на том месте, где, по обрывкам воспоминаний, в прошлый раз они расстались с Анахронистами. Всё-таки нужно было расспросить о них подробнее – в конце концов, то, что она о них помнит, ей вообще никто не рассказывал. Но важно то, что они действительно неплохо помогли в тот раз… И помогали неоднократно.
Проблема в том, что Марикета реально не знает, куда идти. Да, окружающий их лес уже начал сменяться с хвойного на тропический, будто переступили границу климатического пояса. И, значит, где-то неподалёку пещера, где Мари ставила на постаменты те ужасные идолы – творение рук Вечного. Поразмыслив немного, Марикета принимает решение, что нужно двигаться вдоль подножия вулкана. Для начала. Чем углубляться в лес, стоит сначала поискать знакомые тропинки.
Ей кажется, что до той пещеры, что в её видениях о прошлой жизни стала кладбищем, идти совсем недалеко. Однако следующую остановку они с Меланте делают только через несколько часов.
– Ещё не научилась заново летать? – спрашивает Мари, утирая пот со лба и прислоняясь к стволу дерева.
– Нет, – Мэл качает головой, хмурится и напрягается, явно пытаясь опять взлететь. Хотя, вообще-то, это был гипотетический вопрос. Что бы ни произошло, переход через портал каким-то образом свёл на нет все сверхъестественные способности Меланте. Может быть, пребывание в родном мире и вовсе лишило её всех сил… Хотя это-то как раз не очень логично. Значит, дело либо в телепорте, либо в том, что Мэл банально устала.
А ещё через некоторое время они выходят к проклятой пещере.
Марикета замирает, глядя на укреплённый позолоченным деревом вход.
И голову ожидаемо и привычно пронзает жуткая боль.
★
Покрыта кровью, грязью и чёрт его знает, чем ещё.
Потребовалось много времени, чтобы добраться до «Небожителя». И ещё больше на то, чтобы вытащить из офиса Рурка труп Зары.
Наверное, это всё происки острова, но она, окровавленная, с уставившимися в пустоту глазами, почти выглядела живой.
Но не была.
Никто из них не был.
Сначала я с завидным упорством привезла сюда тело Джейка. На угнанном у Арахнидов джипе – впрочем, им-то он уже не нужен, все подохли. Все до единого.
Потом отправилась за Алистером. Обречённая усталость в его взгляде, прежде чем кинжал Сераксы вылетел из моей руки в его грудь – возможно, я видела бы кошмары о том, как он на меня смотрел в тот момент, если бы вообще могла спать.
И всё-таки мне показалось правильным похоронить его рядом с другими. Все они до единого лежат в этой пещере, видимо, пока я была в анабиозе, мои друзья хоронили здесь всех павших…
Так я и узнала, что никого больше не осталось.
Хотя чувствовала это ещё до того, как оказалась в пещере. Даже не знаю, где и кто из них похоронен – за исключением Грейс, Джейка, Алистера и Зары, чьи могилы копала сама. Хотя, нет – Грейс… Её могилу мы вырыли вместе с другими.
С теми, кто сейчас лежит рядом с ней.
Кажется, я всё-таки чувствую, где и кто нашёл своё последнее пристанище. Чувствую, чьи останки под каждым из холмиков, несмотря на то, что на них нет никаких опознавательных знаков. И на то, что меня не было рядом, когда это происходило.
Я осталась одна. Даже враги погибли. Мне больше нечего здесь делать. И некуда пойти. Я даже не могу искать мести – все мертвы. Все.
Мира больше нет. Ни того, за пределами острова, ни моего.
Я – пустая оболочка. Ничто.
У меня не осталось слёз. Не осталось эмоций. Не осталось ничего, ради чего я могла бы жить.
Безразлично смотрю на кинжал в моих руках – тот, который оборвал жизнь Алистера.
Если я сейчас… Если… Даже некому будет похоронить меня рядом с теми, кого я любила.
Кого люблю.
– Мы должны попробовать ещё раз, – вдруг доносится до меня шёпот из темноты пещеры, а потом мир взрывается ослепительной вспышкой.
★
– Марикета? – Мари стоит на коленях перед входом в пещеру, и отрезвляет не голос Меланте, а боль в груди – вцепилась себе в кожу, будто пыталась выдрать разрывающееся от боли сердце. Не произошло, это не произошло… Этого никогда не случится. Если не напоминать себе об этом, можно сойти с ума. – Что случилось?
Мари поворачивается к Меланте и почти не видит её лица от слёз, размывающих зрение.
– Я… – Единственное слово вырывается из горла глухим сипением. Как об этом рассказать – да и стоит ли? – Я в порядке, – так же сипло отвечает она в конце концов. Вру всем на свете – и ей совру.
– Нет, ты не в порядке.
Марикета вытирает слёзы – а на деле размазывает их грязными руками по лицу – и встаёт с колен.
– Это неважно. Я вспомнила то, чего не произошло. Просто пойдём дальше.
– То, чего не произошло, – эхом откликается Мэл, – Марикета, что…
– Эта тема закрыта! – со злостью, которой сама от себя не ожидала, перебивает Мари. – Мы идём дальше, ясно?
– Нет, не идём, – заявляет Меланте. – Никуда мы, нахрен, не идём! Солнце клонится к закату. Мы либо ночуем здесь, либо…
– Либо что?!
– Либо вали сама куда хочешь! – взрывается Мэл. – Тащусь за тобой, как собачка на привязи! Достало!
– Тащишься за мной? – шипит Марикета. – Да и пошла бы ты нахуй, Мэл! Если бы я не попёрлась за тобой, я бы сейчас была рядом с мужем и друзьями, а не… Не… Иди ты, короче, – Мари откидывает с лица волосы и ещё раз уточняет, куда Меланте следует пойти.
Не слушая, что она ей ещё скажет, Мари поправляет лямки рюкзака и уходит в сторону джунглей. И через четверть часа понимает, что стерва права. Солнце действительно садится, а она вообще не помнит дороги. Плюнув от злости себе под ноги, Мари разворачивается и возвращается на поляну, где оставила Меланте.
Которая между делом развела костёр.
– Вернулась, – прохладно произносит она, смерив Мари взглядом с головы до ног – таким взглядом, за который хочется со всей дури вмазать.
– Я тебе уже сказала, куда ты можешь пойти, – огрызается Марикета.
– Сколько тебе лет? – неожиданно спрашивает Меланте. На Ла-Уэрту давно опустилась ночь, и Мэл первая нарушает часовую тишину между ними.
– Дохерища, плюс-минус, – откликается Мари. – Не имею понятия. Двадцать один? Двадцать два? Несколько миллионов? Радиоуглеродный анализ покажет.
Ей бы заткнуться, она сама это понимает, но несёт куда-то не туда.
– Это был обычный вопрос, – спокойно замечает Мэл.
– Я не знаю, ясно? Я не родилась естественным путём, как ты. Ваану создал меня уже взрослой.
– Взрослой? – Меланте неожиданно принимается ржать. Точно нарывается на оплеуху. – Извини, но ты ведёшь себя, как подросток. Из тебя так и прёт этот максимализм.
– Меланте, слушай, завали хлебальник, – с чувством просит Мари, – мне твой психоанализ до пи…
– Да-да, я поняла, – перебивает Мэл, – слушай, я просто хотела извиниться. Я… Я понимаю, что ты для меня сделала. И у тебя есть полное право злиться.
Мари растерянно моргает, глядя на спутницу, и неожиданно даже для себя произносит:
– Нет. У меня его нет. Это был мой выбор. Я просто в очередной раз расхлёбываю то, что сама натворила.
И от этого признания становится самую малость легче. Даром что это не может вернуть её к мужу. Даже не даёт возможности сообщить близким, что она цела и невредима.
– Прости, – настойчиво произносит Меланте. Странно, даже не хочется посоветовать ей засунуть эти извинения куда подальше. – Давай попробуем завтра уже куда-нибудь добраться. Чем скорее мы это сделаем, тем меньше шансов, что мы поубиваем друг друга.
– Поубиваем друг друга? – смеётся Мари. – Ну уж извини, сестрёнка, но без твоих суперспособностей ты вряд ли сумела бы надрать кому-то задницу.
– Хочешь проверить? – ухмыляется Мэл, и обе снова принимаются хохотать.
– Девчонка в крутом костюме, кто ты без него? – сквозь смех произносит Мари.
Когда атмосфера между ними разряжается, становится даже как-то проще дышать.
А когда спустя несколько часов Марикета просыпается от очередного кошмара о кладбище, которое могло бы существовать всего в нескольких десятках футов от неё, Меланте во сне парит над землёй.
========== 18: necessary ==========
No time for rest, no pillow for my head
Nowhere to run from this, no way to forget
– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – уже, наверное, в десятый раз повторяет Блэр Холл, глядя в глаза дочери. Грейс смотрит в ответ, не мигая. Алистер держит жену за похолодевшую ладонь, рискуя получить перелом пальцев – Грейс сжимает его руку почти так же сильно, как сжимала, мучаясь родовыми схватками.
– Ты всё прекрасно понимаешь, – бросает Грейс. – Что ты знаешь о деятельности Эверетта Рурка?
– Я не знаю ровным счётом ничего, – холодно отвечает Блэр.
– Ты работала с ним.
– Я поставляла ему оборудование, не более того.
С губ Грейс срывается фальшивый смешок. Алистера передёргивает.
– Я должна поверить в то, что ты вслепую торговала своими изобретениями? Продавала их кому-то ради неизвестной тебе цели? Мама, не лги мне. Я не верю ни единому твоему слову.
– Грейс Тамара Холл, – с расстановкой произносит Блэр, и Алистер кривится: тёща сознательно упустила вторую часть фамилии. – Ты врываешься в мой офис и обвиняешь меня во лжи? После всего, что я для тебя сделала?
– А что ты для меня сделала? – холодно спрашивает Грейс. – Заявилась на крестины своей единственной внучки с расспросами о том, как продвигаются наши исследования на Ла-Уэрте? Ах, да, за это я должна тебе объявить благодарность. Письменную. От лица всей «Rourke Industries» – твоему поганому «Mansingh International». Так ведь?
Блэр издаёт короткий смешок, но её взгляд остаётся таким же ледяным.
– Пошла прочь, – цедит она, – ты и твой никчемный муж. Видят боги, я старалась наладить отношения, Грейс. Но сначала ты позволила своей подружке разговаривать со мной в таком тоне, будто бы я – нищая попрошайка, пришедшая на твою выставку ради банкета. А теперь заявляешься сюда и смеешь обвинять меня во всех смертных грехах! Чарльз! – Блэр нажимает на кнопку на настольном телефоне. – Проводите наших гостей!
Спустя несколько секунд в кабинет входит молодой человек – совсем ещё мальчишка – приятной наружности, и Грейс заливается смехом.
– Очередной миньон? – сквозь истерический хохот произносит она. – Да, матушка, ты не могла пасть ещё ниже в моих глазах, – с этими словами Грейс разворачивается на каблуках и выходит из кабинета матери. Алистер следует за ней, напоследок бросив на тёщу подозрительный взгляд.
Она врёт. Конечно, врёт. Эти ужимки, эта манера держаться – всё это Алистер уже видел много лет назад. У своего отца.
– Грейс, – Алистер ловит жену за руку, когда она нажимает на кнопку лифта. – Ты ведь знаешь, что она лжёт.
Грейси поднимает на него тёмные глаза, и Алистер с ужасом видит, что они наполнены слезами.
– Знаю, – шепчет она. – Я знаю, любимый. Но она ни в чём не признается. А у нас… У нас нет доказательств. – Да, их нет. Зара прошерстила все базы данных ещё раз. И теперь Алистер изучал файлы вместе с ней. Всё действительно настолько чисто, комар носа не подточит, такой идеальной бухгалтерии Ал не видел ни разу в жизни – а уж он управлял «Rourke Industries», и то, что досталось ему от отца, было тщательно подтасовано и вычищено. – Я не знаю, что делать, – продолжает Грейс, когда лифт начинает движение вниз. – Никогда в жизни не чувствовала себя настолько бессильной.
– Мы найдём выход, – обещает Алистер, не вполне уверенный в том, что в праве давать такое обещание.
Грейс прижимается к нему и едва не падает со своих четырёхдюймовых каблуков. После ночного перелёта в Лондон она валится с ног от усталости, впрочем, как и сам Алистер. Диего в столице они уже не застали – разминулись буквально на несколько часов. Так что кому-то ещё предстояло сообщить ему о том, что Марикета… Что она снова исчезла.
Это даже мысленно сложно произнести, не то что вслух. Алистер всегда испытывал вину перед друзьями за то, что произошло из-за его отца – и за то, что он сам бросил их в критический момент. Суды, компенсации… Ничто на свете не могло унять этого мерзкого чувства вины, хотя Грейс и убеждала Алистера в том, что он сделал то, что считал нужным, когда бросил их в комплексе «МАСАДА»… И что нельзя винить себя в том, что сделал Эверетт Алистер Рурк Первый.
– Это сделал он. Не ты.
Больше всего на свете Ал боялся, что станет таким же, как он. Иногда, когда ему присылали результаты очередных исследований на Ла-Уэрте, он ловил себя на азарте и каком-то злом удовлетворении от того, что ему открываются неизвестные никому доселе тайны мироздания. Но рядом всегда была Грейс, которая направляла результаты открытий в нужное русло – чета Холл-Рурк никому не сообщала о своих настоящих целях. Грейс загорелась этой мыслью ещё тогда, в Элистель, когда Сердце острова исцелило Куинн от неизлечимой болезни. И то, что теперь они привлекают лучших учёных, чтобы из остатков инопланетной энергии на Ла-Уэрте извлечь эссенцию, способную исправлять непоправимое… В этом Алистер признаться не мог бы. Слишком уж это напоминало «благие» цели Рурка-старшего. И хотя Грейс неустанно напоминала, что они ни за что не зайдут так далеко, иногда Алистера мучила совесть.
Слабым утешением служило то, что у них по-прежнему ничего не получалось.
Слишком мало всего этого осталось на Ла-Уэрте. И слишком многое зависело от Ваану. Хотя остров остался в том же виде, что до его исчезновения, новых аномалий не происходило.
После того, как Алистер узнал о работе Сайласа Прескотта, он принял решение закрыть исследовательскую лабораторию. Конечно, он ещё не успел сообщить об этом Грейс – оба были слишком заняты новым приключением, если это вообще можно так назвать. Но, во всяком случае, Ал пришёл к однозначному выводу: если и продолжать исследования, так вдвоём. Никто со стороны не должен в этом участвовать.
А теперь Алистер уверен на сто процентов в том, что Блэр Холл занималась чем-то схожим. Да только нет никаких доказательств.
– Стойте! – внезапно окликает их мужской голос, когда Алистер и Грейс приближаются к выходу из здания. Алистер оборачивается, изумлённо глядя на запыхавшегося молодого человека, того самого, который зашёл в кабинет Блэр, чтобы «проводить гостей». – Подождите, – с трудом переводя дух, бормочет он. – Вы ведь… Вы дочь мадам Холл? – Он с двенадцатого этажа пешком спускался, что ли? Бегом? – Я… Слушал… Ваш… Разговор, – выговаривает молодой человек. – Мы… Можем… Поговорить? – Глаза Грейс изумлённо расширяются, и она находит в себе силы только кивнуть. – Нужно… Спокойное место, – бормочет молодой человек, – и… после семи вечера. Хорошо? Не могу сейчас уйти. Но у меня есть для вас информация.
Алистер достаёт из кармана блокнот и ручку и быстро пишет адрес их лондонской квартиры. Молодой человек прячет лист в карман и, кивнув, убегает в сторону лифта.
– Ты считаешь, что это разумно? – взрывается Грейс, едва они садятся в машину. – Алистер! Ты пригласил в наш дом незнакомого человека! Человека, который работает на эту… на мою мать! Ты в своём уме?
Алистер только пожимает плечами. В упрёках Грейси есть рациональное зерно, но что-то в облике молодого человека – как там Блэр его назвала? – заставило думать, что ему можно доверять. Впрочем, время покажет. В конце концов, в квартире ждут Зара и Крэйг, и ещё вопрос, кому стоит опасаться этой встречи.
– Не нравится мне это, – равнодушно бросает Зара, закинув обутые в ботинки ноги на дорогую обивку кресла, – вообще. Всё это, – она ведёт рукой, будто на самом деле ей не нравится квартира Алистера и Грейс.
– Успокойся, Z, – фыркает Крэйг, – ну, что, мы с одним мудаком не справимся?
– А если он придёт не один? – резонно спрашивает Грейс.
– Как будто кто-то его пропустит, – ворчит Алистер. – У нас в доме консьерж, помните?
– О да, – закатывает глаза Зара, – это, конечно, предотвратит любое вооружённое нападение.
Алистер пожимает плечами. Да, об этом он не подумал.
Однако опасения себя не оправдывают. В половине девятого раздаётся звонок на городской телефон, и консьерж вежливо интересуется, ждёт ли мистер Рурк гостя. Алистер просит консьержа описать прибывшего, и это описание совпадает с внешностью молодого человека, встреченного ими в офисе «Mansingh International».
Ещё спустя несколько минут в дверь раздаётся звонок. Открывать идёт Крэйг, откинувший полы пайты так, чтобы было видно «глок» за его поясом.
– Д-добрый вечер, – молодой человек, опешив от вида агрессивно скалящегося Крэйга, заикается и пятится. – Я… Я Чарльз Рейнольдс, м-мы с миссис Холл-Рурк и её мужем…
– Крэйг, пропусти его, а то он сейчас обделается, – фыркает Зара. Чарльз переводит на неё взгляд и нервно сглатывает.
Для полного комплекта не хватает Эстеллы с её ножичками. Или Майка с его бионическим глазом. Но у этих двоих сейчас другая миссия – Маккензи.
Когда Алистер об этом вспоминает, у него пальцы холодеют.
– Итак, мистер Рейнольдс, – произносит Грейс, сидя напротив гостя и буравя его суровым взглядом. Таким, что даже Алистеру хочется сбежать куда-нибудь подальше и не показываться на глаза жены денёк-другой. – С чем вы к нам пожаловали?
– М-миссис Холл-Рурк, – Чарльз по-прежнему заикается, – вы спрашивали Мадам о… кристаллах… и острове…
Что-то в том, как Чарльз произносит это почтительно-вычурное «Мадам» настораживает Алистера.
– Моей матери ничего не известно, – с неуместной улыбкой отвечает Грейс. – Что, в этом случае, может быть известно вам, мистер Рейнольдс?
– Дело в том, что Мадам и я… Мы…
– Господи! – вдруг восклицает Грейс, и с неё слетает напускная холодность. – Фу. Фу! Какая гадость! Сколько тебе лет, Чарли?
– Д-двадцать три, мэм.
Зара изображает рвотный позыв. Крэйг переводит растерянный взгляд с Чарльза на Грейси.
– У моей матери любовник моложе, чем я, – качает головой Грейс. До Алистера запоздало доходит: то, что она сказала Блэр в офисе, было всего лишь попыткой её оскорбить, но на деле оказалось правдой. – Но это ничего не объясняет. С чем вы пожаловали, мистер Рейнольдс? – она снова возвращает себе самообладание и говорит с той же ледяной вежливостью.
