Текст книги "Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ)"

– Итак, – бормочет Алистер, расхаживая вдоль номера. Комната слишком маленькая, чтобы без проблем вместить всю компанию, так что ребята рассаживаются, кто где. Преимущественно на полу. Такое себе деловое собрание. – Итак.

– Любимый, пожалуйста, не мельтеши, – просит Грейс, потирая виски. Она уже успела рассказать, что её донимал вопросами тот самый мужчина с металлической кожей. – Все целы, всё обошлось…

– Обошлось! – восклицает Алистер. – Нет, я, конечно, всего ожидал, но не этого!

– Тоже мне, «герои», – фыркает Зара, отрываясь от планшета, – вы только гляньте. Этот огненный чувак, Калеб, даже не скрывает настоящего имени. Тут сказано, что он бывший преступник.

– А двое других? – спрашивает Куинн.

– Менуэт и Талос, – с готовностью отчеканивает Зара, – одна замораживает объекты во времени, второй покрыт бронзой и обладает сверхчеловеческой силой. Настоящие имена не известны, – она кровожадно ухмыляется, – пока что.

– Они работают на Прескотта? – интересуется Эстелла. – На его компанию?

– Я полагаю, лично на Прескотта, – поправляет Алистер, – младшего. Грейсон Прескотт, сын покойного Сайласа, теперь управляет компанией.

– А у вас много общего с этим парнем, – замечает Майк, и Алистер корчит рожицу.

– Что нам делать теперь? – произносит Радж. – Не похоже, что мы подружимся с этими ребятами, да?

– Кто знает, – протягивает Келе, – если они выяснили, что хотели, значит, что они знают – мы не опасны.

– Смотря что они считают опасностью, – отрезает Шон, – в любом случае, мы уже здесь. И, значит, встреча с Грейсоном Прескоттом состоится так или иначе. Вопрос лишь в том, что мы ему скажем. Нужна хорошая легенда…

– Кенджи Катсарос, – вдруг говорит Зара, – настоящее имя Талоса. Двадцать шесть лет, сын местного шефа полиции. Управляющий ночным клубом «Гранд». Ева Феррейра – это Менуэт. Двадцать три года, безработная, ухаживает за больным отцом.

– Нет, – бормочет Марикета, – не нужна нам никакая легенда, ребята. Боюсь, что нам придётся говорить правду.

– В каком это смысле? – ошарашенно спрашивает Мишель. – Хочешь прийти и вывалить на Прескотта всё про Ла-Уэрту? Ты в своём уме?

Мари жестом указывает на Зару и качает головой.

– Они точно так же могли выяснить всё о нас. И, скорее всего, выяснили, поэтому и отступили. Значит, любая наша ложь будет распознана ещё до того, как мы произнесём её вслух.

– Мари права, – признаёт Зара, – любую информацию можно достать. Не думаю, что на Прескотта работают идиоты. К тому же, у меня есть ощущение, что, если они действительно всё выяснили, и мы по-прежнему здесь… Значит, у Прескотта есть свой интерес в том, чтобы встретиться с нами.

Друзья мрачно переглядываются, и Мари думает – насколько интерес этого Прескотта представляет опасность для каждого из них?

Но отступать уже поздно, так что именно это им и предстоит выяснить.

========== 14: scared ==========

You can beat the world,

you can beat the war

Небоскрёб, где расположены офис и лаборатория «Prescott Corp», выделяется на общем фоне мрачного и грязного Нортбриджа какой-то вычурной аккуратностью. Странно, но, когда псевдо-делегация прибывает в просторный холл на первом этаже здания, охранник с именем «Сантьяго» на бейджике и сурового вида женщина средних лет, представившаяся, как Марджори, обращаются с ними излишним подобострастием, и Мари начинает сомневаться в том, что этим людям действительно что-то известно о них.

Может быть, они рано начали паниковать?

Впрочем, дурных предчувствий от этого становится только больше.

Лифт отвозит их на верхний этаж, и ребята оказываются в приёмной перед кабинетом Грейсона Прескотта. Марджори заходит первая, вежливо попросив гостей подождать, и возвращается спустя несколько минут.

– Мистер Прескотт ожидает, – сообщает она, жестом указывая в сторону двери.

Грейсон Прексотт на вид оказывается… простаком. Что-то есть открытое и искреннее в его серых глазах, нечто небрежное – во взъерошенных светлых волосах, и даже строгий костюм не добавляет главе компании хоть какой-то солидности. Он встаёт, приветствуя гостей.

– Добро пожаловать, мистер Рурк, – радушно говорит он Алистеру, будто они – давние друзья. – Прошу вас, присаживайтесь. Вы все.

Алистер коротко кивает, занимая место на противоположном от Грейсона конце длинного стола для переговоров. Мари переглядывается с Мишель, которая округляет глаза, как бы говоря «спокойно, веди себя естественно». Но о какой естественности может идти речь, если они собирались быть с этим человеком откровенным, а теперь, кажется, затеяли новую игру?

– Должно быть, вы – мисс Намаци, – вдруг обращается к Заре Грейсон, – один из моих сотрудников желает познакомиться с вами поближе.

– Я сейчас не понял! – возмущается Крэйг.

– А, мистер Чао, – усмехается Грейсон, – нет, не подумайте, никто не претендует на вашу очаровательную, – на этом слове Зара закатывает глаза, – спутницу. Просто моему сотруднику очень хочется лично увидеть женщину, столь умело обошедшую систему защиты данных «Prescott Corp».

– Мы бы тоже, – подаёт голос Эстелла, – хотели познакомиться с людьми, которые предоставили вам данные о нас, мистер Прескотт.

– Мисс Монтойя, – качает головой Грейсон, – я понимаю ваше рвение. Но чего мои сотрудники не сумели выяснить, так это того, с какими намерениями вы прибыли в Нортбридж.

– Я предлагаю прекратить разыгрывать эту пьесу, – фыркает Эмили. В это утро на ней официальный костюм и очки в роговой оправе, и впервые за короткое время знакомства Мари вспоминает, что Эмили, вообще-то, юрист. – Вы рассказываете нам всё, что знаете о нас, мы – всё, что выяснили о вас. Это будет честнее, чем пытаться изворачиваться, не находите, мистер Прескотт?

– Согласен с вами, мисс О’Малли, – коротко кивает Грейсон, – и, чтобы показать, что я готов к сотрудничеству, я начну. До недавнего времени я не так уж много знал о совместной работе наших отцов, мистер Рурк, – он смотрит прямо на Алистера, – но, как только от вас поступил запрос о соблюдении условий контракта, некоторые вещи встали на свои места. Вы должны понимать – сопоставить данные о людях, которые прибыли в наш город, с информацией о скандале, окружающем имя вашего отца, было совсем несложно. Как говорится, ваши имена широко известны в узких кругах. Почти все.

– Разумеется, – вскидывает брови Алистер, – но, возможно, вам следовало сначала выяснить, кто мы, используя более мирные методы, прежде чем отправлять к нам своих… Друзей.

– Мне бы хотелось оправдаться тем, что мои друзья сами проявили инициативу, но я не сделал ничего, чтобы это предотвратить, – говорит Грейсон. – Но я вижу, что все вы пребываете в добром здравии, а значит, никто не перегнул палку. К счастью.

– Однако вы признаёте, что мы могли пострадать, – замечает Шон.

– Мистер Гейл, вы должны понимать – то, что произошло в Нортбридже за последние полгода, кого угодно заставит нервничать.

– Да-да, – нетрепеливо перебивает Зара, – в свою очередь, у нас есть статистическая информация о деятельности вашей компании, данные о сотрудниках, а так же некоторые сведения об исследованиях вашего отца, связанных с телепортом…

– И вы прибыли из-за этого, – радушный тон Грейсона холодеет сразу на несколько градусов, – я не ошибаюсь?

– Ошибаетесь, – отрезает Грейс, – мы сыты по горло всем, что связано с телепортами и кристаллами с Ла-Уэрты.

– Значит, вам известно о кристалле? – удивлённо спрашивает Грейсон.

– Я же сказала, – фыркает Зара, – некоторые сведения. Неужели вы такой тупой, мистер Прескотт? Вы сами связали наши имена с происшествием на Ла-Уэрте, разве так сложно…

– Зара! – одёргивает её Алистер. – Впрочем, я должен признать, что она права. Помимо этого, я считаю, что нам известно о кристаллах существенно больше, чем вам…

– Тогда я точно ничего не понимаю, – признаёт Грейсон, – для чего вы здесь?

– Скажите, мистер Прескотт, – подаёт голос Марикета, – вы сказали, что узнали обо всех из нас благодаря истории с арестом Эверетта Рурка. А… Обо мне вы тоже узнали?

Этот вопрос звучит как-то по-детски и совсем наивно, что ли, но Мари отчего-то до последнего надеется, что если уж у Зары и Алистера ничего не получилось, то, может быть, люди Прескотта преуспели…

– Мисс Фэй, – Грейсон переводит взгляд на Мари и качает головой, – признаю, мои люди не узнали о вас почти ничего. Может быть, вы поделитесь информацией?

Мари тушуется, вдруг чувствуя себя школьницей, не выучившей урок.

– Марикета и есть причина, по которой мы здесь, – холодно говорит Джейк, и его ладонь накрывает дрожащие пальцы Мари. – Видите ли…

Он осекается, не зная, с чего начать, и на помощь приходит Майк.

– Слушайте, тут дело какое. Мари – наша подруга, и она считалась без вести пропавшей во время событий на Ла-Уэрте, о которых вам кое-что известно. И она нашлась как раз в тот момент, когда ваши герои и злодеи устроили тут заварушку. Когда взорвался кристалл, понимаете?

– Интересное совпадение, – задумчиво протягивает мистер Прескотт.

– Мы не думаем, что это совпадение, – поджимает губы Мишель, и Грейсон кивает.

– Что-то ещё? – спрашивает он. – Чтобы провести параллели, мало такого стечения обстоятельств, вы же понимаете.

– Да, – кивает Мари, – дело в том, что после всех этих событий я потеряла память. Она частично восстаналивается, и… Я не знаю, где была последние пять лет, но нас очень заинтересовала личность вашей сотрудницы… Той, которая погибла вместе с вашим отцом.

На мгновение маска вежливого радушия слетает с лица Грейсона, и его черты искажаются болью.

– Соболезнуем вашей утрате, – вворачивает Куинн то ли к месту, то ли не очень, – ваш отец…

– Мой отец был сумасшедшим, – отрезает Грейсон. – И из-за него Филомена… Меланте…

– Я понимаю, что такое сложные отношения с отцом, – искренне говорит Алистер. Мистер Прескотт только кривит губы.

– Из того, что мне известно – да, вы понимаете, – произносит он. – Мой отец явно был с того же поля, что и ваш. Я только жалею, что не понял его намерений раньше… Тогда бы, может, удалось это остановить… И Мэл… Чёрт, я ведь ничего не знал, – злится Грейсон. – Я даже не знал, что случилось с Мэл после той презентации, и о том, что Филомена – это она, узнал уже, когда было слишком поздно.

– Но ведь ваш сотрудник был в курсе всего, – замечает Зара. – Дакс Дарцисс.

– Да, – кивает Грейсон, – Меланте и Дакс были близкими друзьями. Как и мы, но… Я был не в курсе. Понимаете, после гибели моего отца и Меланте оказалось, что от меня скрывали очень многое.

– И это я тоже понимаю, – вздыхает Алистер. – Осознавать, что тебе всю жизнь лгали…

– Слушайте, – нетерпеливо перебивает Крэйг, – а разве этот Дакс – не тот, кто нам нужен?

– Разумеется, – кивает Грейсон. – Если вы последуете за мной…

Он встаёт со своего кресла и указывает в сторону двери.

– Не нравится мне это, – бормочет Майк, поравнявшись с Джейком и Мари по пути к лифту. – Что, если он просто хочет продолжить исследования своего отца? Что, если он – тот, кому нужна информация?

– Сильно сомневаюсь, – шипит Эстелла, обернувшись через плечо, – но, даже если так, у нас уже есть некоторый опыт борьбы с психами.

И всё это совершенно не успокаивает Марикету.

Лифт открывается в длинном, стерильно белом коридоре. Грейсон ведёт гостей по лабиринтам коридора, прокладывая путь в просторную лабораторию, где за столом сидит, склонившись над записями, молодой паренёк с копной тёмных волос.

– Дакс, – зовёт Грейсон, и тот подпрыгивает на стуле, оглядывая новоприбывших.

– А, – равнодушно бросает он, – делегация с Ла-Уэрты. Приветик.

– Немного больше почтения к нашим гостям, Дакс, – ухмыляется Грейсон.

– Конечно, – фыркает Дакс. – Типа, приятно познакомиться, но какого чёрта…

– Успокойся уже, – за спиной Дакса открывается дверь, и в лабораторию входит миниатюрная девушка с длинными тёмными волосами, в которой Мари моментально признаёт вчерашнюю гостью. – Привет, Мэ-Нэ, – она подмигивает Марикете.

– Привет, Ева, – машинально откликается Мари.

– Если бы ты слушал, что происходило в кабинете Грейсона, вместо того, чтобы корчить буку, ты бы понял, что им нахрен не нужны твои разработки, – говорит Ева Даксу. – Я думаю, что нам нужно быть честными друг с другом. У каждого из нас свои козыри. И, хотя я не против хорошей заварушки, – она обводит насмешливым взглядом гостей, – что-то мне подсказывает, что это не самая лучшая идея.

– Здравый подход, – кивает Эстелла, не сводя с Евы настороженного взгляда.

– Я вызвала Поппи, – тем временем продолжает Ева, – и Кенджи. Потому что этот разговор и в их интересах.

– Ева, – с угрозой произносит Грейсон, – твоё самоуправство…

– Пожалуйста, Грейсон, – закатывает глаза Ева, – это действительно важно, поэтому не надо спускать на меня собак. Лучше попроси Марджори принести своим гостям кофе. Этот разговор может затянуться. О, – она улыбается, видя, что Грейсон действительно потянулся к телефону, – и закажи для меня немного джина. Бутылочку. Того самого, что в твоём кабинете.

Зара коротко смеётся.

А через минут двадцать, когда им реально приносят напитки (даже джин для Евы), в лабораторию, звонко стуча каблуками по кафельному полу, вбегает девушка. Пролетев мимо гостей и не удостоив их даже взглядом, она подходит к Даксу и обхватывает его плечи руками. Только после этого поднимает глаза на остальных и смотрит с явной угрозой.

– Поппи Пател, – холодно представляется она, – про вас мне всё известно.

– Так ли уж всё, – фыркает Эмили, буравя Поппи взглядом.

– Я предлагаю всем успокоиться, – широко улыбается Ева, прикладываясь к бутылке джина. Не успевает она сделать глоток, как дверь лаборатории распахивается, впуская невысокого молодого человека с раскосыми глазами, в котором Мари с большим трудом признаёт вчерашнего Талоса. – А вот и Кенджи! – хлопает в ладоши Ева и едва не роняет бутылку на пол.

– Обмениваться любезностями не будем, – мрачно произносит Кенджи, – давайте к делу. Что вам известно?

– Что нам известно о чём? – уточняет Зара.

– Обо всём, – бросает молодой человек, – кристаллы, другие измерения. Сверхъестественное.

– Мы здесь, вообще-то, не за этим, – злится Мишель, и Шон примирительно берёт её за руку.

– Только если вы расскажете всё, что знаете сами, – произносит он. В его тоне едва ли слышна угроза, но у Мари почему-то по спине бегут мурашки.

Несколько долгих секунд они смотрят друг на друга. У фальшивой делегации «Rourke Industries» численный перевес, но люди Грейсона находятся на своей территории. Странная ситуация – напоминает ловушку, в которую они самолично и с радостью влезли и предложили закрыть за собой клетку.

– Идёт, – в конце концов бросает Дакс.

Рассказывать вызывается Алистер. Поначалу Мари слушает внимательно, надеясь узнать что-то новое, возможно, что-то, что от неё могли скрыть раньше, но слова Ала снова не затрагивают никаких воспоминаний, и она переключает внимание на Грейсона и его приятелей. Или подчинённых. Пока сложно сказать, какие отношения их всех связывают.

Вот Дакс, например. Предельно сосредоточенный, он сидит, щурит глаза и хмурит густые брови, не сводя напряжённого взгляда с Алистера. По всему видно, что он действительно верит каждому слову Ала и тут же просчитывает, что можно сделать с полученной информацией.

Поппи, стоящая за его спиной и опирающаяся на его плечи, не выглядит такой уверенной. Можно сказать, что она с трудом сохраняет на лице маску холодного безразличия – то и дело закусывает губу, так что матовая тёмная помада стирается. Временами спохватывается и снова прикидывается бесстрастной, но надолго её не хватает.

Ева сидит на лабораторном столе в углу и обнимает бутылку джина, шумно матерясь при каждом новом витке рассказа Алистера. С её губ то и дело слетают комментарии на тему «Вот это поворот!», «Ах ты ж ёбаный ты нахуй!», «Я бы сдохла». Она периодически обводит взглядом участников этой истории, и в её глазах Мари явно видит смесь страха, уважения и восхищения. И, что самое забавное – ни грамма недоверия.

В отличие от Грейсона. Глава компании слушает Алистера с таким видом, будто ему рассказывают невероятные сказки. Мари то и дело кажется, что он вот-вот скажет, что ему втирают какую-то дичь, даром что Грейсон не ассоциируется с человеком, с чьих губ могут сорваться подобные слова.

Прислонившийся к стене Кенджи выглядит так, будто уже слышал всё это, и теперь ему совершенно не интересно. Странно, но что-то в его пустом взгляде вызывает у Мари нечто наподобие сочувствия, и она невовремя понимает, что на самом деле связывает всех этих разномастных людей – привязанность к погибшей Меланте. Именно это заставило их собраться в одной комнате, именно поэтому они выслушивают рассказ Алистера о том, что происходило на Ла-Уэрте.

И, что бы там ни было, Марикета вдруг осознаёт, что сейчас эти люди находятся в том же положении, в каком были её друзья после её исчезновения. Напряжённость читается в поведении и жестах каждого из них – в закушенной губе Поппи, в пустом взгляде Кенджи, в сведённых бровях Грейсона, в жилке, бьющейся на шее Дакса, в том, как Ева заламывает руки.

А потом Алистер заканчивает говорить и обращается к Мари.

– Ты не могла бы сама рассказать о своём видении… Том, про две луны и всё остальное?

Мари прочищает пересохшее горло и нервно сглатывает.

– Я не знаю, где была последние пять лет, – тихо говорит она, – но припоминаю, что там было лиловое небо с двумя лунами… И много кристаллов вокруг. Мы приехали, потому что знаем, что ваша подруга… Что она была из другого измерения. И мы бы хотели узнать об этом побольше, вы понимаете…

– Забавно, – бросает Дакс, – я мог бы сказать, что все вы – конченые психи, если только слух о происхождении Мэл заставил вас проделать весь этот путь. Да и после этой истории я бы точно решил, что вы двинулись. Но, в общем-то, исследуя природу кристалла, я пришёл к выводу, что нет ничего невозможного. Так что…

– Это был только один кристалл, – произносит Грейс, – а на Ла-Уэрте таких были тысячи.

– И что? Никто из вас не летает и не останавливает время? – с любопытством спрашивает Ева.

– Чем ты слушала, – фыркает Поппи, – он же рассказал, что вот она, – она кивает на Куинн, – и летала, и предметы двигала. И она, – на этот раз кивок достаётся Марикете, – творила всякое.

– Я нормально слушала, – возмущается Ева, – я имею в виду, могут ли они это делать сейчас.

– Нет, – поспешно отвечает Куинн, – ничего такого последние пять лет.

Мари только пожимает плечами. Не хватало ещё открывать порталы и прочей ерундой заниматься: и так проблем хватает.

– Любопытно, – резюмирует Кенджи. Таким тоном, что становится понятно: нихрена ему не любопытно.

– Ладно, теперь я, – вздыхает Дакс. – В прошлом году Сайлас Прескотт презентовал устройство, которое, по его убеждению, могло открывать порталы в другие измерения. Вы знаете, что после того, как презентация сорвалась из-за взрыва, многие в нашем городе обрели сверхъестественные силы. Но важно не это. Сайлас потратил на эти исследования четверть века. Тогда, двадцать пять лет назад, с ним работала Рошель Пирс. И именно она однажды зафиксировала необычную активность в лаборатории, где был прототип устройства. Прежде, чем она успела войти в лабораторию, датчики отключились. Всё, что она нашла… Там был младенец. Девочка, которую Рошель впоследствии удочерила и назвала Меланте. Мэл – наша подруга, – говорит он, будто бы это не было очевидно, – была нашей подругой, – поправляется он. – Или, возможно, не была, а есть.

– Когда Мэл узнала, что она появилась из портала, – поспешно продолжает Поппи после того, как Дакс осекается, – это почти её сломало. Она несколько дней никого не подпускала к себе и утверждала, что она не человек, а какой-то фрик. Это было тяжело. А потом… Потом, когда она была в лаборатории, устройство сработало. Она сказала, что… Что слышала голоса своих родителей. Настоящих родителей.

– А потом, – бесцветным голосом произносит Кенджи, – Сайлас совсем обезумел от жажды власти и силы, которые ему давал кристалл. Мы пытались его остановить, но… Мощь переполнила его, и он просто… Взорвался.

– Взрыв был бы фатальным для всего города, – тихо заканчивает Ева, – поэтому Мэл утащила Прескотта в верхние слои атмосферы, и там… Там это и произошло.

– Но важно совсем другое, – нетерпеливо говорит Дакс, – в день битвы я дал Мэл устройство для связи. Если бы оно было повреждено, я бы знал. Но я точно могу сказать, что оно осталось целым… Значит, есть шанс, что Мэл не погибла. Я предполагаю, что взрыв открыл портал, который затянул её в другое измерение. Как вы считаете…

– Может ли это быть то самое место, где я была последние пять лет? – спрашивает Мари. – Если кристалл, взорвавшись, действительно открыл портал, это объясняет, почему я сумела… Вернуться.

– Звучит логично, – кивает Алистер, – но что нам это даёт? Предположим, что Меланте действительно там. Как открыть портал, если кристалл взорвался? На Ла-Уэрте не осталось ни одного…

– Ты в этом уверен? – спрашивает Дакс, и в его голосе слышно, как он надеялся на обратное.

– Сожалею, но да, – вздыхает Грейс, – мы точно знаем, что все кристаллы на Ла-Уэрте потеряли силу.

– Значит, вы бесполезны, – заключает Кенджи. – Впрочем, как и мы.

– Можем ли мы взглянуть на устройство, над которым работал Прескотт? – прищурившись, спрашивает Зара.

– Зачем это? – с подозрением произносит Грейсон.

– Давно не путешествовала по измерениям, – фыркает Зара.

– Это ничего не даст, – качает головой Дакс, – для того, чтобы его запустить, нужен источник энергии, подобных которому на Земле нет.

– Как мне всё это напоминает Лернейские врата, – замечает Алистер.

– И, поскольку устройство бесполезно, я не вижу ничего такого, если мы покажем его нашим гостям, – продолжает Дакс, кивая Грейсону. Тот колеблется несколько мгновений, но в конце концов произносит:

– Хорошо. Следуйте за мной.

Мари действительно не понимает, для чего Заре понадобилось смотреть на эту штуковину, но она покорно идёт за остальными, когда Грейсон ведёт их к лифту. Кабина останавливается на одном из подземных этажей, а череда коридоров приводит их в пыльную лабораторию.

Марикета сразу чувствует, что что-то идёт не так. Устройство не должно работать, верно? Дакс сказал, что это пустышка. Но лампочки на приборной панели светятся странно знакомым оттенком фиолетового, и Грейсон кричит что-то неразборчивое – ничего не понятно, кажется, кто-то говорит ей остановиться, но сияние необыкновенно завораживает, будто бы манит к себе, обещая дать ответы на давно мучающие вопросы, и…

И она совсем не понимает, как оказалась рядом с выемкой для источника энергии, от которой отходят провода.

И как коснулась этой выемки.

Потому что потом её отбрасывает назад, и от удара головой о ближайшую стену спасают только вовремя подхватившие её руки Джейка, и это наваждение рассеивается.

Приборная панель больше не светится.

– Твою мать, – бормочет Дакс, – какого хрена! Вы все сейчас это видели?

– Марикета, ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает Мишель, неожиданно оказываясь рядом.

– Нихрена она не в порядке! – рявкает Джейк. – Принцесса, твою мать!

Мари растерянно на него смотрит и не понимает, что, собственно, вызвало такую панику… Ей самой соврешенно не страшно. Напротив, то, что сейчас случилось, будто исцеляет какие-то раны внутри неё, словно здесь, в этой комнате, всё может встать на свои места, стоит только протянуть руку.

– Это невозможно, – раздаётся где-то неподалёку голос Дакса, и Мари поворачивает к нему голову. Молодой человек растерянно смотрит на экран своего планшета. – Ты её запустила!

– В каком это смысле? – спрашивает Мари, пытаясь сделать шаг в сторону устройства – но Джейк крепко держит её за плечи, не давая пройти вперёд.

– Ты запустила телепорт, – снова говорит Дакс. – Откуда это в тебе?

– То есть, если она может запустить его, – бормочет Кенджи, – то мы можем открыть портал туда, где, по-твоему, может быть Мэл?

– Возможно, – выдыхает Дакс.

– Эй, – зовёт Ева, – давайте тогда попробуем! Чего вы ждёте?

– Ну-ка стоять, – рычит Джейк, заталкивая Мари за свою спину, – никто не будет использовать мою жену, как источник энергии, вы меня поняли?

– Это может сработать, – кивает Дакс, не обращая внимания на Маккензи, – нужно только кое-что проверить…

– Вы больные?! – кричит Мишель. – Вы говорите о нашей подруге!

– Нет, конечно, я не уверен, что энергии действительно хватит, – продолжает Дакс с маниакальным блеском в глазах. – Но вы только посмотрите, – он указывает на изображение на экране планшета, – она сама будто кристалл.

– Только троньте Мари хоть пальцем, – шипит Куинн.

– Главное, чтобы это не спровоцировало новые аномалии…

– Тихо, – внезапно властно произносит Грейсон, – я вынужден попросить наших гостей удалиться.

– Грейсон, ты сошёл с ума? – выкрикивает Поппи. – Она, – Поппи тычет пальцем в сторону Мари, – может вернуть нам Меланте! И ты собираешься просто их отпустить?!

– Я должен знать риски, – жёстко говорит Грейсон. – В прошлый раз запуск телепорта обернулся тем, что всем нам приходится расхлёбывать по сей день. Я не могу позволить этому повториться.

Кенджи, кожа которого на глазах присутствующих покрывается бронзой, подлетает к Грейсону вплотную и хватает его за грудки.

– Какая разница? – шипит он, приподнимая Грейсона над полом. – Это шанс вернуть Меланте! Неужели ты такой трус, Прескотт?

– Я хочу вернуть Мэл! – выкрикивает Грейсон, который, несмотря на то, что его собственные люди ополчились против него, умудряется сохранять достоинство. Даже при том, что его ноги в футе над полом. – Ты готов пожертвовать всем городом, Кенджи?

– Да, я, блядь, готов! – восклицает молодой человек, отпуская Грейсона. – Мэл пожертвовала собой ради этого чёртова города, и мне плевать, что будет, понял?

– Я всё сказал, – холодно говорит Грейсон, поправляя пиджак, – вы, – он поворачивается к гостям, – отправляетесь в отель. Однако я настаиваю на том, чтобы вы никуда не уезжали.

Он больше не говорит никому из них ни слова, когда провожает их из лаборатории, оставив Еву, Поппи, Дакса и Кенджи возмущаться без него.

Микроавтобус с эмблемой «Prescott Corp» возвращает их в отель. Марикета то и дело ловит на себе взгляды друзей – обеспокоенные, мрачные, испуганные. Она и сама не знает, как относиться к тому, что сейчас произошло в лаборатории… Что, если она действительно может помочь этим людям?

И почему она вообще об этом думает?

– Ты не посмеешь, – говорит Мишель, врываясь в её номер спустя несколько минут после того, как они расходятся. – Марикета, мы немедленно уезжаем.

– Чёрта с два я позволю им проводить над тобой эксперименты! – рычит Джейк, влетая в комнату следом за Миш.

– Успокойтесь оба! – прикрикивает Мари, садясь на постель и запуская пальцы в волосы. – Я не знаю, что думать…

В дверь раздаётся деликатный стук, и в номер входит Шон. Смотрит на свою похожую на фурию жену с укором, шумно вздыхает и садится в кресло.

– Мы ведь не собираемся делать глупостей, верно?

– О каких глупостях ты говоришь? – деловито уточняет Зара, заходя в номер следом за Шоном. За ней с обречённым видом плетётся Крэйг.

А спустя несколько минут Мари с тоской смотрит на всех своих друзей, собравшихся в небольшой комнате. Почти сразу в помещении становится нечем дышать, и Мари встаёт, чтобы приоткрыть окно и впустить кислород – это, конечно, не помогает, потому что воздух в Нортбридже пропах газом и дымом.

– Ну что вы так на меня смотрите? – раздражённо спрашивает она, присаживаясь на подоконник (её место на кровати моментально занимает Эстелла, едва Мари встаёт; в большой семье клювом не щёлкают, как говорится).

– Что ты почувствовала, когда телепорт заработал? – ровным голосом произносит Алистер, и, если бы он носил очки, для полноты картины не хватало бы, чтобы он сейчас с умным видом поправил на переносице их оправу.

Так, как прямо сейчас делает Грейс, например.

Мари задумывается, вспоминая свои ощущения.

– Силу, – в конце концов просто отвечает она. – Мощь. Что-то неуправляемое. Но при этом… Как будто бы родное.

Джейка передёргивает.

Куинн смотрит на неё с ужасом.

Зара понимающе хмыкает.

– Итак, моя теория почти подтвердилась, – бормочет она, – Мари не просто провела пять лет в том измерении, в которое ведёт телепорт. Она сама – из этого измерения.

– Ты что этим пытаешься сказать? – моментально закипает Эстелла. – Эй, если она такая же, как эта Меланте, то где её родители? Ведь ту девушку удочерили и…

– Да я пока понятия не имею, – округляет глаза Зара, – но какое-то объяснение наверняка есть. Потому что вспомните тот бред, что нёс Рурк – про людей из кристаллов.

– Ты пытаешься нас убедить, что Мари – кристалл? – фыркает Радж. – Да ну, ерунда же. Это же Мари.