Текст книги "Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ)"
Автор книги: Catherine Macrieve
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
На следующий день к ней пришла Грейс.
– Я хочу тебе кое-что предложить, – сказала она, хотя Мари всеми силами давала ей понять, что вообще не хочет с ней разговаривать. – Ты уже думала, что будешь делать дальше?
«Сопьюсь», – хотела ответить Мари.
– Извини, что напоминаю, – Грейс закатила глаза, будто могла слышать её мысли, – но у тебя нет ни работы, ни образования, ни средств к существованию. Ты ведь знаешь об этом?
Если Мари должна была почувствовать себя виноватой за то, что живёт фактически под её, Грейс, крышей и уничтожает весь найденный алкоголь в их с Алистером отеле, то ничего не получилось. Ей было плевать. Даже если бы ей сказали вплавь убираться с острова, она бы этого не сделала. Ей реально просто некуда было идти. Ну, может, к Диего в Элистель, но это был так себе вариант – там бы никто не дал ей побыть одной.
– И я подумала, – продолжила Грейс, – сейчас нам предстоит организовывать свадьбу Эмили и Раджа здесь, в отеле. Имоджен прекрасно справляется с системой безопасности, но тут нужна живая рука. Я давно думала нанять управляющего, но это предполагает определённую власть, которую мы не можем доверить чужому человеку. И я хотела предложить тебе эту должность.
– Я ничерта не смыслю в управлении отелями, – первые слова, которые Мари вообще сказала с того момента, как Грейс зашла в её комнату.
– Научишься, – жёстко произнесла Грейс. – Тебе же надо хоть чем-то заниматься, Марикета. Ты ведь действительно ничерта не смыслишь, – передразнила она, – не только в управлении отелями, но и вообще ни в чём. Ты всегда можешь посоветоваться с Куинн и Келе, но я считаю, что через некоторое время у тебя всё получится. Ты ведь не дура, – она сказала это таким тоном, будто пыталась убедить в этом саму себя. – И это решит многие твои проблемы, сама понимаешь. Во всяком случае, у тебя будет жильё. И зарплата. Вознаграждение будет щедрым – никто из наших сотрудников не жалуется.
«У меня будет жильё, – подумала Мари, – и зарплата. И по-прежнему не будет мужа».
Грейс сказала, что не будет на неё давить, но, проведя ещё одну ночь в компании виски, Марикета пришла к ней сама и согласилась.
В конце концов, ей действительно нужно было чем-то занять себя.
И следующие три недели тоже прошли, как в тумане, но уже совершенно по другой причине. Марикета жадно впитывала в себя всю информацию, которую только могла достать. Бесконечно консультировалась с Куинни по поводу её методов управления гостиницей – и так её достала, в конце концов, что Куинн и Келе попросту слиняли в Сент-Луис, пообещав вернуться к свадьбе Раджа и Эмили. Мари даже под руководством Зары изучала программное обеспечение, необходимое в сфере гостинично-туристического бизнеса (ноутбуком, как и новым телефоном взамен выброшенного, обзавелась «в счёт первого жалования» с лёгкой руки Грейс). Зара оказалась на удивление терпеливым учителем, а Марикета – средней такой ученицей, но она с завидным упорством грызла гранит неведомой ранее науки. В конце концов, Мари даже совершила набег на косметичку Мишель: что-то там Куинн говорила о презентабельном виде, так что Марикета подошла к делу со всей ответственностью.
Эстелла проколола ей уши. Самым, по выражению Мишель, варварским способом – с помощью льда и нагретой иглы. Мари не понимала толком, зачем ей это надо, но результат ей нравился, и серьги (которые, как и новая одежда, тоже были в счёт будущего жалования: ещё ни цента ни заработала, а уже по уши в долгах) она не снимала, опасаясь, что ускоренная регенерация сыграет против неё. Если Мари не могла найти, кому задать вопросы (а народ реально начал прятаться от неё), то зависала в ноутбуке, буквально проглатывая интересующие её статьи и книги. Словом, к исходу третьей недели Марикета теоретически была готова приступить к работе.
На практике всё оказалось в разы сложнее. Особенно после одного утра, когда Мари позвонила Эмили.
– Это катастрофа, – Эмили театрально вздохнула.
– Что случилось? – у Мари сердце ушло в пятки. Кажется, все проблемы разрешены, что ещё могло произойти за время, прошедшее с отъезда Раджа и Эмили?
– Мишель, – пояснила Эмили. – Она не может быть моей подружкой невесты.
– Почему?
– Блюёт потому что дальше, чем видит! Марикета! Она беременна!
Мари пролила кофе на новую блузку.
– То есть как – беременна?
– Когда мальчику нравится девочка, – ядовито произнесла Эмили, – они, мать их так, трахаются! И от этого, прикинь, бывают дети!
Мари прокрутила в голове разговор с Мишель, произошедший ещё в Нортбридже. «Собираюсь вытрахать из Шона всю дурь…» Выходит, её план сработал.
– Это чудесно, – искренне ответила Мари.
– Да, – уже существенно спокойнее согласилась Эмили, – только кто сможет организовать всё так же хорошо, как она? Мари…
Марикета знала, о чём её попросит Эмили. Первая мысль была: «Я ничерта не смыслю в свадьбах!»
Но в теории – она могла бы научиться и этому. Тем более, что свадьба должна была состояться в «Небожителе», и так или иначе Мари приложила бы к этому руку – ведь организация мероприятий входила в её прямые обязанности.
И это неплохое такое боевое крещение.
Так что, конечно, она согласилась.
И почти не заметила, как пролетел целый месяц. Сказать, что ей было сложно – по большому счёту, ничего не сказать. То есть, на самом деле, Мари сначала считала, что это будет скромная свадьба, тихое торжество с парой дюжин приглашённых – а потом Радж и Эмили прислали ей список гостей, и Марикета чуть не упала со стула.
Шестьдесят человек. Шестьдесят грёбаных человек, для которых нужно подготовить комнаты – это как минимум. И как максимум – всё остальное!
Мероприятие такого масштаба, разумеется, требовало дополнительных рабочих рук. Начиная со строителей, возводящих деревянный причал на пляже, – причал, уходящий на добрую сотню футов в море и заканчивающийся широкой платформой, где должна была пройти церемония. И заканчивая дополнительными горничными, ещё двумя поварами и целым отрядом официантов и беллбоев. Пожалуй, это была самая сложная часть – Марикета с помощью вездесущей Имоджен лично отбирала кандидатов, зная, что главный принцип Алистера и Грейс – «безопасность прежде всего».
Марикете помогал определённый ей в помощники Чарли – молодой человек, который рассказал им правду о деятельности Блэр Холл. Чарли был старательным, инициативным и куда более компетентным, чем сама Мари. Так что с его помощью Мари справилась и с рассадкой гостей за столами, и с их расселением по номерам.
Тем более, что она с трудом брала в руки список гостей. Имя Джейка будто светилось в этом списке, и волей-неволей Марикета каждый раз натыкалась взглядом на заветные буквы. И сердце каждый раз подпрыгивало в груди, хоть она и считала, что он не приедет. Если решил держаться от неё подальше… Скорее всего, это решение распространялось не только на неё.
В те дни, когда Марикете не удавалось упахаться до такого состояния, что она едва стояла на ногах, ей было плохо. Она почти не могла спать, а когда всё-таки засыпала, ей неизменно снился Джейк. В такие ночи она просыпалась в слезах – каждый раз видела, что он возвращается. Что он снова готов ей поверить. Что у них что-то ещё может получиться.
И всё-таки в тот день, когда гости начали съезжаться в отель, она стояла на ресепшене в лучшей одежде, которую смогла найти (и которая при этом соответствовала занимаемой должности), и упрямо высматривала его среди прибывших.
Не нашла.
Во второй день – тоже.
Потом закрутилась в новых знакомствах – Радж представил ей свою бабушку, о которой Мари и без того была наслышана. Миссис Бандакар при встрече до того крепко её обняла, что у Марикеты рёбра затрещали – сразу стало понятно, где Радж нахватался таких привычек.
А ещё родственники Эмили. Целая куча родственников. Отец, кузены и прочие, седьмая вода на киселе. Особые трудности вызвала Кейт О’Малли, троюродная сестра Эмили, прибывшая на торжество с шестилетней дочерью. Эта девочка, Рейчел, ухитрялась быть одновременно повсюду – расколотила две вазы в холле буквально в первые пятнадцать минут после приезда в отель и прилепилась лицом к аквариуму в атриуме прежде, чем Мари успела выйти из-за стойки. Хотя темперамент Рейчел немного сдерживал её родной дядя, Флинн, которого девочка, очевидно, обожала, он, к сожалению, не мог находиться рядом с племянницей двадцать четыре часа в сутки.
Когда все немногие накладки с расселением были улажены, Мари снова сверилась со списком. Джейк не приехал.
Как она и ожидала.
Впрочем, то, что действительность совпала с её ожиданиями, совершенно не порадовало.
*
Мари поправляет залаченные до блеска волосы, собранные на затылке, и одёргивает слишком короткое чёрное платье. Тему девичника выбирала Эмили, и, если бы той не надо было выходить замуж через пару дней, Мари бы её обязательно грохнула. Как вообще можно было до этого додуматься – «одеваемся по-шлюшьи и в чёрное»? Что же, с задачей Марикета справилась, только ужасно хочется прикрыть ноги, а то стоит наклониться – и вся задница будет наружу.
К счастью, на этой части торжества не предполагается мужчин. Лишь бы не наткнуться на кого-то, пока будет подниматься на крышу…
А, нет, наталкивается. На Чарли – прямо в коридоре по дороге к лифту.
– Мари?
У него челюсть падает.
«Мари» – это для неформальной обстановки. А во время работы Чарли упорно называет её «мисс Фэй». Забавно.
– Ты что-то хотел? – резко спрашивает Мари, чувствуя себя до ужаса неуютно от того, что Чарли откровенно пялится на её ноги.
– Да, я… Я хотел спросить, ты… Ты пойдёшь со мной на свадьбу?
– Я пойду на свадьбу в любом случае, – раздражённо бросает Марикета, – и ты тоже, и не только потому, что это наша работа, ты помнишь?
– Я имел в виду… – Чарли отчаянно краснеет, поднимая, наконец, глаза на её лицо. – Как… Ну… Как моя пара? Пойдёшь?
Этого-то Марикета и опасалась – она старательно убеждала себя в том, что ничего такого в их общении нет, и игнорировала знаки внимания. Думала, что всё дело в недостатке опыта общения с противоположным полом – ведь это всегда был он, две тысячи раз – только Джейк.
– Чарли, – Мари закусывает губу, прикидывая, как бы отказать повежливее. – Я… Пойми, ты… Ты приятный парень, и я ценю твою дружбу, просто я… Я… – Как это объяснить? Имя Джейка было табу целых два месяца. – Я недавно развелась, – это, по сути, не совсем правда, ведь по-настоящему они никогда не были женаты. – Я просто не могу быть… чьей-то парой, даже на свадьбе, ты понимаешь?
Чарли краснеет ещё сильнее и кивает.
– Понимаю, Мари. Извини, просто я подумал… Но, в общем, неважно. Это же ничего не меняет, ну, между нами? Друзья?
Мари с трудом натягивает на лицо улыбку.
– Друзья, – отвечает она и торопливо обходит его, спотыкаясь на высоченных каблуках.
В лифте она откидывается на стену и зажмуривает глаза, стараясь не расплакаться. Столько времени запрещала себе вспоминать о Джейке, и вот, пожалуйста, расклеилась. Лифт поднимается быстро, и Мари сжимает руки в кулаки, до боли впиваясь в ладони ногтями – немного отрезвляет. Нужно держаться, потому что сегодня главное – этот девичник, который она устраивала с таким упорством.
Когда она видит своих подруг, собравшихся на крыше, улыбка получается искренней – и действительно отпускает. Становится проще не думать.
На виски Мари поначалу смотрит с опаской, поскольку после первой недели запоя держалась от алкоголя подальше. В её новом телефоне не было номера Джейка, но она опасалась, что, напившись, нашла бы его. Однако Мишель быстро впадает в истерику, заметив, что Марикета налегает на её мятный лимонад.
– Иди-ка ты в жопу, – заявляет она, – оставь это всё мне и не парь мне мозг!
И потом Мари решает, что, чем чёрт не шутит. На этой свадьбе она не только управляющая «Небожителем», но и гостья.
Спустя несколько шотов виски её развозит, и когда Эмили (одетая в ещё более короткое, хотя куда уж короче, платье и в красную бутафорскую фату) произносит очередной тост за самых лучших на свете подруг, вдруг начинает рыдать и лезет ко всем обниматься, становится почти хорошо.
Кому принадлежит идея спуститься в бассейн, Мари не запоминает.
И кататься с водной горки в платье оказывается забавно. Тем более, что намокшая ткань платья опускается ниже, чуть прикрывая обнажённые бёдра. Хотя Марикету это уже мало заботит.
– Как твои силы? – спрашивает Куинн, когда Мари устраивается в шезлонге рядом с ней.
Мари не сразу понимает, о чём она спрашивает. О моральных силах или физических?
– А, – отмахивается она, когда до неё запоздало доходит. – Ну, порталы не открываю, не летаю, время не останавливаю. Я… Нормальная, – Мари с трудом находит подходящее слово. – Не знаю, что случилось, но теория Дакса не оправдалась. Я не стала… В общем, всё в порядке.
– Значит, Дже…
– Завали хлебало, Куинн! – орёт Эстелла.
Но поздно. Мари уже додумала слова Куинн во всех различных вариантах. Усилием воли собравшись, Мари отбрасывает от себя тоску и встаёт с шезлонга.
– Кстати, а что там с мальчишником? – переводит она тему. – Крэйг мне ничего не рассказал.
Роль шафера досталась Крэйгу путём жеребьёвки, поскольку Радж так и не смог выбрать кого-то одного.
– Они в Элистель, – Эмили едва ворочает языком. – Что-то там у них… С Т’Каалом… Тигриное родео…
После этих слов Марикета мрачнеет. Точно такой же, с позволения сказать, мальчишник был у Джейка перед… Перед…
ТИХО, БЛЯДЬ.
– Почему мы не танцуем? – с трудом узнавая свой голос, громко спрашивает Марикета. После чего, едва не выпадая из мокрых босоножек (додумалась же лезть в бассейн в обуви, пьяная идиотка), подходит к стереосистеме и врубает музыку.
Остаток ночи проходит смазано. На следующий день Мари позволяет себе отоспаться до полудня – и снова с головой окунается в работу, игнорируя то, что в алкогольном угаре ей снова снился бывший муж.
*
А ещё через два дня Марикета решает, что до полудня она – управляющий, а после – подружка невесты и гостья. Едва успевает проверить, всё ли в порядке. Зовёт Эстеллу, чтобы та помогла ей зашнуровать корсет. Платье они выбирали вместе с Эмили – из кремового атласа, с разрезом на длинной юбке. Куинн помогает Мари с причёской, ухитрившись каким-то волшебством собрать ни на дюйм не отросшие за два месяца волосы в ракушку. А после этого все отправляются успокаивать внезапно закатившую истерику Эмили.
Невеста сидит на полу посреди своей комнаты и орёт на всех, кто попадается ей под руку. Причина её истерики определяется сразу же – парни так и не вернулись из Элистель, хотя Крэйг ещё утром написал Заре, что они будут вовремя. Мари вытирает Эмили слёзы и старательно убеждает, что всё будет хорошо.
Но Эмили так и не успокаивается, пока Келе не звонит Куинн и не сообщает, что все добрались до отеля. И что все целы, несмотря на то, что шафера мучает жуткое похмелье.
Всплеснув руками, Мишель моментально убегает «лечить» Крэйга своим фирменным коктейлем из таблеток, и девочки, наконец, приступают к сборам невесты. Мишель возвращается спустя полчаса, ужасно бледная, и Мари приходится взять на себя роль визажиста, потому что Миш едва может стоять на ногах. Под её чутким руководством Марикета ухитряется сделать невесте почти идеальный макияж – почти, потому что Мишель всё равно замечает, что сделала бы лучше.
Но Эмили их не слушает. Она смотрит на себя в зеркало, и её глаза расширяются.
– Девочки… Я замуж выхожу.
– Смотри не блевани от восторга, – подначивает Мари, поправляя сзади платье Эмили – пышная длинная юбка чуть примялась.
Должно быть, все невесты в день свадьбы выглядят по-особенному. Есть что-то необыкновенное в блеске глаз, в улыбке, в посадке головы, что-то такое, что выдало бы в Эмили будущую новобрачную, даже если бы на ней не было роскошного белого платья и фаты.
А потом Марикета идёт по платформе над водами Карибского моря между двумя рядами скамеек и самодовольно думает, что со своей первой серьёзной задачей справилась на «отлично». В оформлении причала она ухитрилась соблюсти баланс между «нормальным» и «волшебным» – светящиеся цветки в свадебной арке и букетах легко можно принять за причудливые гирлянды, и только посвящённые в тайны Ла-Уэрты знают, что это на самом деле живые цветы. Резьба на поручнях – символы Катархейского зодиака. Бутоньерка на пиджаке Раджа прикреплена брошью в виде созвездия Кентавра. Узор из страз на верхней фатиновой юбке Эмили точно повторяет рисунок звёздного неба над Ла-Уэртой в те времена, когда здесь происходили события, связавшие Катализирующих в единое целое.
Когда Мари оказывается у своего места слева от арки и смотрит, как отец Эмили ведёт невесту по проходу между скамейками, ей кажется, что она не видела в жизни ничего прекраснее, чем смущённый взгляд Эмили. Мари коротко смотрит на Раджа – на то, как он задерживает дыхание при виде невесты, и от этого сердце пропускает пару ударов.
А потом Мари понимает, что не все взгляды гостей прикованы к Эмили. Что среди вставших со скамеек людей есть кое-кто, кто даже не повернул голову в сторону прохода.
И этот кое-кто гипнотизирует её взглядом пронзительно-синих глаз, так что Марикета забывает дышать.
Он приехал. Он здесь. В нескольких футах от неё. У Мари слабеют ноги и предательски дрожат колени. Она вцепляется в цветы, будто это может помочь удержать равновесие, лишь бы никто не заметил, что она трясётся, как от лихорадки.
А потом Эмили протягивает ей собственный букет, и Марикета вспоминает, для чего она здесь. Сейчас нельзя думать о нём – хотя она чувствует на себе взгляд Джейка, и это действительно отвлекает.
За своими мыслями она пропускает начало церемонии и приходит в себя только тогда, когда священник просит жениха и невесту обменяться клятвами.
– Радж, – начинает Эмили, – ты – мой огонь. Когда я думаю, что больше не могу справляться с выпавшими на нашу долю трудностями, ты возвращаешь мне веру в то, что мы сможем всё. Вместе мы – сила, равной которой нет. И сегодня я клянусь тебе в том, что так будет всегда. Я обещаю, что всегда буду поддерживать любое твоё решение. Благодаря тебе я просыпаюсь каждый день с улыбкой, и клянусь тебе сделать всё, чтобы мы сумели пронести это через всю жизнь.
Марикета молча благодарит производителей косметики за водостойкую тушь. Сдерживать поток слёз не получается, как она ни старается.
– Эмили, – чуть севшим от волнения голосом произносит Радж, и Мари видит, как он заключает ладони невесты в свои, – я клянусь тебе в том, что ничто на свете не сумеет нас разлучить. Я благодарю тебя за твоё понимание и доверие, за то, что ты принимаешь меня таким, какой я есть. Я обещаю расти вместе с тобой и меняться вместе с тобой, куда бы нас ни завёл наш жизненный путь. Потому что с сегодняшнего дня этот путь у нас один на двоих.
Марикета закусывает губу, чтобы не разрыдаться в голос, как уткнувшаяся в плечо Алистера Грейси. Или как Мишель, прижимающая к лицу платочек. Это… Это так странно и необычно, будто атмосфера около свадебной арки заражает всех вокруг этой полнотой чувства, этим невероятным ощущением веры в любовь и счастье. Слишком сильно, чтобы остаться равнодушной.
Мари чуть поворачивает голову, чтобы увидеть, как Радж под громогласные аплодисменты целует новоиспечённую жену.
А потом Марикета вспоминает, что она здесь не просто так. После церемонии гости стекаются в отель, и Мари приходится чуть ли не бежать на каблуках впереди всех, чтобы убедиться, что для банкета всё готово.
К счастью, всё оказывается в порядке – точно по составленному плану. Выдохнув, Мари занимает своё место по левую руку от Эмили и быстро оглядывает остальные столы – все заняли положенные места, и столик, предназначенный для ближайших друзей, тоже не пустует. И Джейк… по-прежнему здесь.
И по-прежнему смотрит на неё.
В течение следующего часа Мари наблюдает, как гости один за другим произносят тосты – и между делом говорит свой, написанный заранее. Тоже новый опыт, кстати говоря. У Эмили то и дело глаза наполняются слезами, и Марикета вооружается салфетками, при любом удобном случае поправляя ей макияж.
А потом, во время традиционного первого танца жениха и невесты, становится отчего-то проще не думать о Джейке, наблюдая за тем, как Радж и Эмили кружатся по залу. Хотя Мари всё ещё чувствует кожей его взгляд.
Однако, даже когда атмосфера постепенно становится менее формальной – гости разбредаются по залу – Джейк продолжает сидеть на месте. И не сводит взгляда с неё, когда Крэйг тащит Марикету на танцпол («потому что так надо, традиции, сестрёнка»), это уже даже начинает бесить – приехал, пялишься, просто подойди и скажи уже хоть что-то! И разгадать выражение его лица никак не выходит. То ли потому, что сидит слишком далеко, то ли потому, что смотрит безо всяких эмоций – Мари очень хочется думать, что всё-таки первое.
Танцевать с Крэйгом оказывается неудобно и даже опасно для её туфель и подола юбки. Поэтому, когда песня заканчивается, Мари с облегчением возвращается на своё место. Кажется, во всём зале только она да Джейк не рвутся на танцпол, и Мари злится ещё сильнее. С трудом отогнав раздражение, она замечает, что Заре-то танцы с Крэйгом даются куда проще (хотя она и не ожидала увидеть их танцующими). Правда, спустя какое-то время Марикета понимает, что Зара просто поставила ноги на ботинки Крэйга и позволяет ему кружить себя по залу, расталкивая других гостей.
Эмили хитро подмигивает ей из-за плеча Раджа, выразительно стреляя глазами в сторону Джейка. А, чёрт её знает, что она пытается этим сказать, но всё это начинает всерьёз действовать на нервы. Осушив бокал шампанского, Мари под шумок берёт свой клатч и пытается незаметно прошмыгнуть в сторону выхода – когда наталкивается на Чарли. Прямо рок какой-то – каждый раз в неподходящий момент.
– Ты потанцуешь со мной?
Мари сжимает зубы. А потом плюёт на это дело и неожиданно даже для себя кивает.
– Ага. Давай.
Чарли такой высокий, что Мари даже на каблуках оказывается почти на голову ниже. И танцевать с ним как-то… никак. Он ведёт уверенно, а Марикете даже в голову не пришло, что ей придётся танцевать в принципе («традиционный» с Крэйгом не считается). У Чарли холодные руки – даже через плотный корсет чувствуется. И от него пахнет одеколоном и стерильным ничем. И всё. Марикета отчётливо понимает, что этот человек – чужой. А свой, родной, её бросил. А теперь приехал и бесит.
Мари с трудом дожидается последних аккордов песни и, уже особенно не скрываясь, пулей выбегает из банкетного зала. Хочется на воздух – но так, чтобы никто не потревожил. Так что она быстро идёт к лифту, прикладывая к панели карточку сотрудника, чтобы разблокировать доступ к крыше – со всем этим количеством гостей, среди которых есть и дети, было бы опасно держать крышу открытой.
Наверху ветрено и жарко, но Мари жадно втягивает горячий воздух, пытаясь вернуть самообладание. Открывает сумочку – оказывается, сколько всего может поместиться в клатч, – и достаёт пачку сигарет. Это сейчас она знает, что на первом курсе в Хартфилде курил Диего, а не она. Но всё равно тянет.
А ещё в мини-холодильнике находится оставшаяся с девичника бутылка шампанского. Любимый напиток Зары, легендарное «Armand de Fleur»… Недолго думая, Мари откупоривает бутылку и наливает шампанское в бокал. Ставит себе мысленную заметку – в следующий раз, прежде чем блокировать доступ к крыше, убедиться, что она обесточена. В конце концов, ни работающий холодильник, ни иллюминация тут никому не нужны.
Ледяной напиток обжигает горло, когда она выпивает целый бокал залпом и закуривает. Моментально пьянеет – почти ничего не ела, времени толком не было, да и в корсете дышать-то неудобно, не то что есть.
Мари подходит к перилам на краю крыши и высматривает своё созвездие на тёмном небе. Вот она, Андромеда – и Альферат хорошо видно. Может, чёрт его знает, следовало бы найти путь туда. К отцу. Но эта мысль настолько глупая, что Мари её сразу отбрасывает.
Сзади раздаётся звонок, с которым открываются двери лифта. Не так уж много людей могут сюда сейчас попасть – и Мари искренне надеется, что это не Чарли, у которого, конечно, тоже есть доступ.
Она резко разворачивается – и наталкивается на пристальный взгляд Джейка. Он прокручивает в пальцах карту, в которой Марикета легко опознаёт собственность Грейси – интересно, она сама ему её дала? Скорее всего, да. Потерять что-то настолько ценное – совсем не в её стиле.
– Ты постригся, – вместо приветствия выпаливает Мари.
– Ты проколола уши, – одновременно с ней говорит Джейк.
– Тебе идёт, – это они произносят в унисон.
Мари быстро подносит к губам фильтр сигареты и глубоко затягивается, будто это может унять дрожь в коленях, вызванную его голосом.
– Ты славно тут потрудилась, – Джейк обводит руками пространство, будто интерьер на крыше – тоже заслуга Марикеты.
– Наверное.
Вот ерунда. Ей-то казалось, что, стоит им начать – и она выскажет ему всё. А теперь не может. Будто ежа проглотила.
Интересно всё-таки, когда он приехал? В списках тех, кто заселился, его нет, а номер, предназначенный для него, точно пустует. Марикета проверяла утром. И это, вроде бы, не важно, но почему-то наполняет надеждой. Он, возможно, не собирался спать в отдельном номере.
Джейк подходит ближе, а ноги Мари слабеют ещё больше. Чёрт, белоснежная рубашка так обрисовывает контур его плеч, что рот слюной наполняется. Джейк такой… Такой… Родной. И нужный. И, чёрт возьми, как она по нему скучала.
– Никогда не думал, что снова поднимусь на эту крышу.
Мари нервно сглатывает. То самое место, где она коснулась кристаллов, чтобы воссоединиться с Ваану. Она старается об этом не думать. В этом отеле происходило столько всего, хорошего и плохого, что, если вспоминать каждый раз, можно съехать кукухой. Тем более, что большую часть этих событий знает только она.
– Я тут кое-что понял, Принцесса.
Желание. Нежность. Вот, что в его глазах. Она всё-таки сидела слишком далеко.
– Я винил тебя в том, что ты нарушаешь обещания… А я сделал то же самое.
Мари по-прежнему не может выговорить ни слова и вдобавок не понимает, что он имеет в виду.
– В день нашей свадьбы я обещал сделать всё, чтобы ты была счастлива. Дать тебе то, чего ты заслуживаешь. И я не выполнил своё обещание.
Мари хочет возразить, что он сделал больше, чем она могла бы просить.
– Так что, наверное, мы квиты.
– Ты пришёл сказать мне, что мы в расчёте? – с трудом выдавливает Мари. Собственный голос кажется чужим, горло пересыхает, и она дышит часто и глубоко, с наслаждением впитывая в себя запах его кожи, такой знакомый, что ноги слабеют.
– Я пришёл сказать тебе, что я охренительно сильно тебя люблю. И скучаю. И хочу, чтобы ты была рядом. Я сказал, что не верю в нас… Но если это так, то во что мне тогда верить?
К чёрту макияж, каким бы водостойким он ни был, на этот раз слёзы наверняка не оставят ему шанса. Мари открывает рот, чтобы сказать Джейку, что всё это чертовски взаимно, а он вдруг произносит:
– Совсем забыл. У меня тут кое-что есть…
Он запускает руку в карман и извлекает помятую, чуть выцветшую от времени ленту. Марикета недоверчиво поднимает на Джейка глаза.
– Это…
– Да, это наша. Дай-ка мне руку, Принцесса.
Мари протягивает ладонь, и Джейк обвивает лентой её запястье. Она помогает ему привязать его руку к своей, продеть ленту между их пальцами – получается совсем не так ловко, как у Сераксы, и, возможно, даже неправильно, но какая, по большому счёту, разница?
– Вот руки, которыми мы посадили семя нашей любви, – шепчет Джейк, и у Мари перехватывает дыхание. Она тоже помнит всю церемонию в деталях, но… Сейчас его слова – будто мёдом по венам, будто исцеляют все старые раны. – Вот пальцы, которыми я буду стирать с твоих щёк слёзы горя и радости.
– Вот узел, связывающий нас в единое целое, – подхватывает Мари еле слышно. – Эта лента – символ корней…
– Которыми мы прорастаем друг в друге, – одновременно с ней заканчивает Джейк.
– Год и день? – сквозь слёзы спрашивает Марикета.
– Нет, – качает головой Джейк, – нет, намного дольше.
А потом он наконец-то её целует, и в этот момент Марикета понимает, что по-настоящему вернулась домой.
*
– Где Мари? – раздражённо спрашивает Куинн, подходя к Эмили. – Тебе уже пора бросать букет.
– Зачем Мари букет? – искренне изумляется Радж. – Она же и так замужем.
Куинни поджимает губы, и Эмили смеётся.
– Я очень на это надеюсь, – загадочно произносит она. – Ладно, давайте уже, собирайте всех незамужних…
Новобрачная поднимается на небольшую сцену, с улыбкой осматривая собравшихся внизу подруг. Даже Зара стоит чуть в стороне, и Эмили думает, что ради шутки было бы неплохо, чтобы букет прилетел точно ей в руки, но она слишком хорошо знает, что при всём желании не сможет прицелиться со спины.
Поэтому разворачивается и бросает цветы наугад. Прямиком в ладони Эстеллы, которая ожидаемо краснеет.
Под радостные крики и подколки в сторону Эстеллы и Майка Эмили спускается со сцены прямиком в объятия мужа.
– И всё-таки, – бормочет Радж, целуя её, – твоя подружка невесты сбежала со свадьбы.
– Обычно этим занимаются новобрачные, – с наигранным равнодушием произносит Эмили.
– Ты на что-то намекаешь, миссис Бандакар?
Эмили краснеет от удовольствия, услышав это новое обращение.
– Очень может быть, мистер Бандакар. Очень может быть…
Комментарий к 20: normal
Так, что покажу. Для тех, кто ждал секса в воссоединении Мари и Джейка, вот: https://ficbook.net/readfic/9038343/23115765#part_content
Ну, потому что сюда вообще не вписывается, да.
И я тут сделала инста-странички наших героев, ну, знаете, самоизоляция, мне было немного скучно (на самом деле, не было, я просто давно хотела). У меня нет только Келе, потому что на него не нашла фейскейм, но зато есть остальные) Воть: https://vk.com/album-192198813_272989157
========== epilogue ==========
You pull me close, guiding me home
Год пролетает, будто один день – хотя Мари всё ещё привыкает к нормальному ходу времени.
По словам Мишель, она совершенно не изменилась. Порой Марикете кажется, что это неправда – или она просто убеждает себя в этом. В какой-то степени по-прежнему выглядеть на двадцать один год даже приятно, но… Это пугает. Иногда ей снятся кошмары о том, что Джейк постареет, а она так и останется молодой. Потому что такой вариант достаточно вероятен. Несмотря на то, что Дакс, работающий теперь с Алистером и Грейс, провёл исследования и заключил, что все Катализирующие будут долгожителями – стазис во время их приключений на острове замедлил естественное старение. И все прочие процессы, даром что у Мари эти самые процессы, кажется, вообще никогда не были запущены.
