Текст книги "Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ)"

Автор книги: Catherine Macrieve

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– А кто захочет? – откликается Мари. – Мне кажется, всем бы хотелось, чтобы я не была в курсе событий.

– Это не так, – мягко говорит Эмили, накрывая своей ладонью ладонь Марикеты. – Просто они волнуются за тебя. Не вини их.

– Да, – невпопад отвечает Мари, – да. Спасибо тебе.

– Да уж не за что, – закатывает глаза Эмили. – Я хотела помочь, но, по-моему, ещё больше тебя запутала.

– Это не так, – невесело усмехается Марикета. – То есть, это не совсем так. Во всяком случае, теперь я точно уверена, что не я одна здесь сумасшедшая.

Эмили заходится смехом.

– Представляю, что ты скажешь, когда наконец попадёшь на Ла-Уэрту.

– Не могу дождаться.

Марикета собирается добавить, что, к счастью, этого пока что нет на повестке дня, но как раз в этот момент в холл спускается Куинн, следом за ней – Келе, и спустя ещё несколько минут лобби наполняется людьми.

– О, ты одна, – вскидывает брови Зара, – а Маккензи где?

– Пойду разбужу, – торопливо отвечает Мари, поднимаясь с дивана. – И Снежка заодно.

– Снежка она разбудит, – зевает Куинн. – ты, главное, Джейка разбуди так, чтобы мы выехали поскорее, а не так, чтобы мы тут ещё полдня проторчали.

Мари закатывает глаза и уходит в сторону лифта. В номере она прямо в одежде ныряет под одеяло к Джейку, обхватывает его спину руками, прижимается губами к точке между лопатками.

– Почему у тебя такие холодные руки? – сонно спрашивает Джейк, переворачиваясь лицом к Мари и обнимая её в ответ.

– Не знаю, – фыркает Марикета, утыкаясь губами в его шею, – мне там Эмили рассказала всякую ерунду про временные воронки, так что я, наверное, от стресса заледенела.

– Сейчас я тебя растоплю, – обещает Джейк, и Мари позволяет себе раствориться в его горячих поцелуях, в прикосновениях ладоней к спине, в запахе его кожи – и это действительно помогает. Сколько бы истины ни было в словах Эмили, всё это отходит на второй план. Удивительное ощущение спокойствия в руках этого мужчины – вот, что действительно нужно Марикете, а не её воспоминания и не противоречащие друг другу рассказы окружающих. – Одежды на тебе… Слишком много, – бормочет Джейк, когда его губы спускаются по шее Мари к воротнику футболки.

– Ах, да, – Мари поспешно выворачивается из его объятий, – нам нужно собираться.

Джейк сдавленно матерится, когда она выскакивает из постели.

– Точно, – ворчит он, – вечно нам куда-то нужно собираться. Так что, – он с очевидной неохотой поднимается с кровати, и Мари буквально пускает слюни, любуясь его спиной и крепкими ягодицами, – там тебе наговорила будущая миссис Большой Р?

Мари садится на постель и кратко пересказывает Джейку содержание своей беседы с Эмили.

– И я, конечно, не могу этого переварить, – заканчивает Марикета, – это звучит, как сказка. Такая себе… Странная сказка.

– Ага, – кивает Джейк, – хреновая сказочка. Думаю, ты реально пока не поняла, что это происходило на самом деле, иначе не была бы такой спокойной.

– Точно, – фыркает Мари, наблюдая в открытую дверь ванной, как он чистит зубы. – Забавно мозг работает. Своеобразная такая защита. Я решила, что пока буду воспринимать это именно так, но в случае стрессовых воспоминаний у меня будет хотя бы какое-то, пусть и безумное, объяснение.

Когда спустя несколько минут Джейк выходит из ванной, он щурит глаза, рассматривая Марикету так внимательно, что ей даже становится неуютно под этим взглядом.

– Вот ты, значит, какая, – бормочет он, – должен признать, на острове тебе не хватало… Такой вдумчивости.

– Я не очень поняла, был ли это комплимент…

– Скорее всего.

Мари швыряет в него подушку и встаёт с кровати.

– Всё, идём. Я хочу жр… Есть. – Джейк смеётся, и Мари показывает ему язык. Как всё-таки с ним… уютно.

После завтрака и выезда из отеля (слегка затянувшегося из-за того, что Зара и Крэйг снова разворотили половину номера, это что ж там можно делать-то? Впрочем, Мари предпочитает не спрашивать) следует ещё одна заминка, вызванная спорами о том, кто и с кем поедет. Во время этих споров Мари подходит к Диего и порывисто обнимает лучшего друга.

– Извини, что я вчера сорвалась, – тихо говорит она. – У меня просто крыша подтекает.

– У всех нас подтекает, – фыркает Диего. – Я не злился.

– Круто. Слушай, а что там за Вэйрин? Мне действительно хочется познакомиться с ним.

На щеках Диего проступают красные пятна.

– Уже скоро, сестрёнка. Вот решим дела в Лос-Анджелесе, и познакомишься.

Мари широко улыбается и отходит к Мишель.

– Я была неправа, – просто говорит она. – Ты столько для меня сделала, а я назначила тебя подушкой для битья.

Мишель сводит брови на переносице и качает головой.

– Всё в порядке, Мари. Ты просто не забывай, что я никогда не желала тебе зла, ладно?

– Хорошо, – тепло улыбается Мари, с облегчением видя, что Миш возвращает улыбку.

А потом плюхается на переднее сидение «Шевроле» Джейка, оглядывая остальных наигранно-недовольным взглядом. В конце концов ребята решают ничего особенно не менять в рассадке по машинам, разве что Мари со Снежком в очередной раз путешествуют «из тачки в тачку», как выражается Крэйг.

– Знаешь, Рипли, – ворчит Джейк, когда Эстелла жалуется, что детёнышем Снежок ей нравился больше, поскольку не занимал столько места, – если что-то не нравится, вы могли поехать в машине Куинн. Там дохренища места.

– Пошёл ты, Маккензи, – отмахивается Эстелла.

– И тут я плюсую к Валькирии, – заявляет Майк, – оставь вас вдвоём, в смысле, втроём с этим чудовищем, как ты развернёшь тачку и увезёшь Марианну в Луизиану, так что поминай, как звали.

– «И тут я плюсую к Валькирии», – передразнивает Мари, – фу, Микки Маус, какой ты подкаблучник. И кого ты, блин, назвал чудовищем? – она протягивает руку к загривку лиса и зарывается пальцами в густую шерсть. – Не слушай его, Снежок, ты чудо.

– Мужика твоего я назвал чудовищем, а лис мне лично ничего плохого не сделал, – хохочет Майк, и Мари посылает ему убийственный взгляд. – Твою мать, Дедуля. Не знаю, где ты учился водить машину, но твоя правая рука должна быть на рычаге коробки передач, а не на колене девчонки на пассажирском сидении!

– Вот об этом я и говорю, – откликается Эстелла, – мы должны следить за тем, чтобы вы вели себя прилично, а то первый съезд – и вы уже трахаетесь на капоте этой развалюхи.

– Хватит обижать мою тачку, – возмущается Джейк.

– Где ты вообще её раздобыл? – не унимается Майк. – Ты же не просадил все бабки на бухло за пять лет?

– Не просадил, – сквозь зубы отвечает Джейк. – отдал всё матери, ясно? Нахер мне нужны были деньги… Такой ценой.

После этой фразы в салоне автомобиля наступает неуютная тишина.

– Так а машину-то где взял? – как ни в чём ни бывало, интересуется Мари. Такая себе попытка разрядить обстановку, но это лучше, чем ничего.

– У отца, – усмехается Джейк, – у него со зрением не очень, запретили водить машину. Вот он и отдал мне детку. На самом деле, этой машине чуть больше, чем мне.

– Боже мой, – закатывает глаза Эстелла. – Только не говори, что тебя в ней зачали!

– Об этом история умалчивает, – загадочно говорит Джейк, и вся компания принимается хохотать.

– Так, подожди, – спохватывается Майк, – ты хочешь сказать, что отдал родителям всю моральную компенсацию… Но как же «Делайла-2»?

– Я отдал родителям всю компенсацию, которую мы получили от «Rourke Industries», – признаётся Джейк, – а то, что нам выплатили после суда над Лундгреном, вложил в «Делайлу-2».

– Кто такая Делайла? – встревает Мари, с удивлением отмечая нотки ревности в собственном голосе.

– Мой самолёт, – откликается Джейк. – После… В общем, я так и зарабатывал в эти годы. Частные перевозки. Как до Ла-Уэрты.

– Вот странно, – замечает Эстелла, – почему тогда ты в Нью-Йорк ехал на машине? Ничего не понимаю.

– Я удивлю тебя, Рипли, – раздражённо отвечает Джейк, – но договариваться с Нью-Йоркскими аэропортами о посадке частного самолёта – куда дольше, чем домчаться из Луизианы на машине.

– Туше, – вскидывает брови Эстелла. – Я как-то не подумала.

Мари прикрывает глаза, теряя нить разговора, чувствуя ставшую привычной щекотку в черепной коробке. Странное ощущение, когда накатывают воспоминания – словно в ней поселились две личности, и одна из них настырно рвётся на свободу. Будто ломаются невидимые заслоны, причём ломаются с треском, отдающимся в голове тупой болью.

★

– Я хотела сказать, что очень сожалею из-за твоего самолёта.

– Из-за Делайлы.

– А?

– Делайла. Это было имя моего самолёта. Я вложил в неё всё, что имел… Она была всем, что у меня оставалось. Что принадлежало мне. А теперь… Ещё тяжелее это всё переносить, когда окружён незнакомцами.

– Всё ещё считаешь нас незнакомцами?

– Тебя – нет.

★

– А что произошло с первой «Делайлой»? – спрашивает Мари, выныривая из воспоминаний. – Там, на Ла-Уэрте.

– Сгорела, – бросает Джейк с горечью. – Точнее, её сожгли. Уж очень Рурку было нужно, чтобы мы оставались на острове.

– Понятно, – кивает Мари. – Представляю, как это было тяжело.

– Нет, – просто отвечает Джейк. – Всё это херня. Я бы отдал ещё дюжину самолётов за то, чтобы ты никуда не исчезала.

– Джейк…

Мари поворачивает к нему голову, и он отвечает на её взгляд, отвлекаясь от дороги. Столько… чувства в этих простых словах, от этого почти физически больно.

Что на самом деле заставило меня уйти? Я точно знаю, что это не было просто. Не могло быть.

– Ребят, напоминаю, мы ещё тут, – встревает Майк. – Дедуля, следи за дорогой.

На первой остановке, неподалёку от Амарилло, Джейк отводит Марикету в сторону и прижимает спиной к стволу ближайшего дерева, жадно и собственнически целуя. Это так странно – разговаривать поцелуями, но Мари кажется, что она слышит всё недосказанное между ними. Всю его боль, вызванную её исчезновением. Всю радость от того, что какое-то чудо вернуло её. Всё смущение от различий между ней нынешней и той, которая была с ним на острове. Все сомнения в том, что она когда-нибудь ответит на его чувства.

И в этот момент Марикета думает, что уже на них отвечает.

Так необычно. Его поцелуи такие страстные, но в них совсем нет ставшего уже привычным вожделения. Словно сейчас властные движения губ и лихорадочно скользящие по телу ладони пытаются ей что-то доказать. Это совершенно по-новому и так завораживающе, что Мари буквально растворяется в этих удивительных ощущениях.

Словно в твои объятия я стремилась всю свою жизнь.

Откуда взялась эта мысль? Будто она произнесла это вслух. Будто уже произносила эти слова.

И это снова происходит – тупая боль, пронизывающая виски, странным образом сочетается с волнением в теле.

★

Под закрытыми веками танцуют языки пламени костра, разведённого на крохотном пустынном пляже. Бутылка рома, передаваемая из рук в руки. Прохладный ночной воздух, целующий босые ступни; звёзды, отражающиеся в синих глазах, кажущихся сейчас совсем чёрными. На языке – привкус алкоголя и его кожи. Ладони, скользящие по обнажённым ногам, улыбка, выдох.

– Я так люблю тебя, Джейк.

Язык немного заплетается от выпитого, но совершенно точно он не решит, что это пьяный бред. Он слышал эти слова уже столько раз – во всех состояниях, в каких только можно представить.

– Думаю… Это действительно было предопределено.

Его руки медленно добираются до сомкнутых бёдер, такие горячие, что, кажется, оставят ожоги.

– Словно в твои объятия я стремилась всю свою жизнь.

★

Марикета не сразу понимает, что Джейк, тяжело дыша, прижимается своим лбом к её, его глаза закрыты, и, видимо, это погружение в воспоминания прошло для него незамеченным.

– Джейк, – шепчет она так тихо, что сама почти не слышит, – я… Ты нужен мне.

Он открывает свои невероятные глаза, смотрит так внимательно, будто она сказала нечто очень важное. Впрочем, так оно, скорее всего, и было – Мари сама не до конца понимает, как эти слова сорвались с её губ.

– Что ты вспомнила? – еле слышно спрашивает он.

Нет, всё-таки заметил.

От воспоминания, только что пронесшегося под закрытыми веками, Мари вдруг чувствует, как к щекам приливает краска. Это было нечто совершенно… интимное. Что-то слишком личное, чтобы говорить ему об этом сейчас. И всё-таки Марикета открывает рот, чтобы совершенно честно ответить – как раз в тот момент, когда со стороны дороги раздаётся оглушительный свист, и Мари выглядывает из-за плеча Джейка.

– Слушайте, – кричит Мишель, – ну не время сейчас, ей-богу. Давайте двигаться дальше.

Джейк даже не оборачивается. Он поднимает ладонь и легко обрисовывает большим пальцем контур губ Мари, и от этого простого жеста по её коже бегут мурашки.

– Да, – тихо говорит он. – Нужно… Двигаться дальше.

В течение следующего часа Марикета пытается понять, имел ли он в виду дорогу на Лос-Анджелес или что-то другое. Более глобальное.

Когда вся компания добирается до Гэллапа, Мишель радостно сообщает, что в этот раз не стала тратить нервы сотрудников и забронировала на один номер меньше. Мари только пожимает плечами в ответ на это заявление – в конце концов, им с Джейком совершенно не нужен этот дополнительный номер.

Тем более, что ей так сильно хочется с ним поговорить обо всём, что между ними происходит. Или, возможно, не разговаривать. В идеале можно и поговорить, и другими способами пообщаться – в этом плане, кажется, у них идеальная гармония.

Мари с трудом выдерживает совместный ужин. Все вокруг такие весёлые, такие жизнерадостные – это вроде бы и хорошо, но Мари ощущает себя так, словно с ней происходит что-то необъяснимое. Приятное и пугающее одновременно. И компания друзей сейчас не кажется подходящим местом, чтобы переживать всё это.

А в номере Снежок тут же устраивается в громадном кресле, поставленном словно специально для него. И Марикета, как не самая лучшая из владелиц домашних питомцев, почти не обращает на это внимание, потому что Джейк, едва переступив за ней порог комнаты, подхватывает её на руки и тянет в постель.

Совершенно не то, на что Мари могла бы жаловаться.

Вот оно – то, как нужно переживать внутренний раздрай. Под прикосновениями сильных рук. Под горячими поцелуями. Под лихорадочным шёпотом на ухо. Он говорит какие-то труднодоступные для понимания слова о том, как хочет её. Как она ему нужна. Как ему нравится, что она так реагирует на его прикосновения.

И Мари не уверена, но, кажется, отвечает ему тем же.

– А вот что мне не нравится, – хрипло произносит Джейк, – так это твоя одежда.

– Мы можем что-то с этим сделать, – выдыхает Мари, когда его ладони увеличивают расстояние между ними, чтобы сжать её грудь через ткань футболки. – Тем более, что мне твоя одежда тоже… – прежде, чем она успевает договорить, в дверь раздаётся стук, – …не нравится, – заканчивает она. – Кто бы это…

Джейк снова прижимается к ней поцелуем.

– Хрен с ними, – шепчет он в её раскрытые губы, – какая разница.

И действительно – никакой разницы. Мари совершенно не думает о неожиданных визитёрах, когда Джейк прижимает её ближе к себе. Она прерывисто выдыхает, когда он оставляет дорожку влажных поцелуев на её шее, и стук повторяется.

– Фэй, сучка! – орёт Зара из-за закрытой двери. – Не прикидывайся, что спишь!

Мари закатывает глаза, пытаясь вырваться из объятий Джейка, да только он не отпускает.

– Наверное, мы должны…

– Нихрена мы никому не должны, – бормочет Джейк, снова привлекая её к себе. – Будем вести себя тихо, и она уйдёт.

О каком «тихо» вообще может идти речь, когда его рука опускается ниже, когда его большая ладонь обхватывает её промежность, и Мари готова проклинать плотную ткань своих брюк за то, что та мешает ей ощутить жар его пальцев, умело двигающихся вдоль шва на джинсах? Джейк ловит готовый сорваться с её губ стон жёстким поцелуем, таким, что болят губы.

А потом дверь распахивается настежь.

– Тупицы, – бормочет Зара, сдувая с глаз чёлку. – неужели думали, что меня остановит магнитный замок?

– Скриллекс, – сквозь зубы произносит Джейк, – не пошла бы ты нахуй, а?

– Я бы с удовольствием, – фыркает Зара, – да только жутко хотелось посмотреть, как вы трахаетесь!

– Зара, – Мари садится на постели, осторожно выбираясь из объятий Джейка, и он разочарованно вздыхает. Чувствуя, как пылают щёки, Марикета всё же старательно напускает на себя равнодушный вид и даже умудряется ненавязчиво, как ей кажется, поправить волосы. – Зачем ты пришла?

– Раз пришла, значит, есть дело, – закатывает глаза Зара, по-хозяйски устраиваясь в кресле. – Итак, Марикета. Мы так и не поболтали о том, что с тобой произошло.

– Скриллекс, – с угрозой говорит Джейк, – ты бы шла, реально, нахуй.

– Маккензи, – поджимает губы Зара, – с чего это вдруг тебя так интересует моя половая жизнь? Я рассчитываю туда ещё успеть, не переживай так. Так что, Марикета, я хотела тебя спросить. Что ты помнишь перед тем, как пришла в себя в аэропорту?

– Почему ты спрашиваешь? – хмурится Мари. – Я же уже рассказывала Мишель…

– Мне нужна информация из первых рук, – невозмутимо отвечает Зара.

Мари щурит глаза.

– Окей, ладно. Пустота. Чувство, что я куда-то лечу. Куда-то… Очень далеко.

– Круто, – лицо Зары остаётся непроницаемым. – Что-нибудь ещё?

Мари встаёт с кровати, подходит ближе к Заре и опускается на корточки рядом с её креслом. Чуть наклоняет голову, словно у неё, Зары, есть все ответы, но она ни за что ими не поделится.

– Кристаллы, – наконец, выдыхает Мари, – я помню кристаллы. Разноцветные. Светящиеся. Много. Повсюду.

– Ты давно это вспомнила? – спохватывается Джейк, в мгновение ока оказываясь рядом с ней.

– Вот только что, – Мари потирает висок. – Что-то совершенно нереалистичное. Как на картинке в фэнтези-игре, – она закусывает губу, пристально глядя на невозмутимую Зару. – Две луны на лиловом небе.

– Ещё, – требует Зара.

У Мари лоб покрывается испариной, а вся кровь будто отливает от лица. Нужно что-то ещё. Что-то… важное. Зара хочет услышать что-то такое, что поможет собрать мучащую её головоломку.

– Голос, – едва слышно шепчет Мари, – голос, мужской, но… Слова, – она рвано выдыхает, падая на колени, – не могу разобрать. Пожалуйста, Зара… Не надо больше.

– Скриллекс, ёб твою мать!..

Как будто мозг Мари готов сыграть ей на руку: сознание постепенно оставляет её – будто в замедленной съёмке. Последнее, что она видит – рука Зары, перехватывающая её запястье.

А потом происходит нечто такое, чего за эти дни с Марикетой ни разу не было.

Воспоминания бегут сплошным потоком – Мари когда-то думала, что так выглядит пресловутая «вся жизнь, пробегающая перед глазами». Так быстро, что ей кажется, будто она ничего не сможет из этого выхватить, но всё выходит наоборот.

★

– Она опять светится! – я не вижу Зару, но точно знаю, что этот обеспокоенный голос принадлежит ей.

★

– В конце концов, мы застряли на этом чёртовом острове и, возможно, станем обедом для саблезубого тигра. Самое время развлекаться!

★

Позади Зары из полумрака появляется огромная алая клешня, отсекая добрую половину чёрных волос, и я чувствую приступ тошноты, представив, что вместо шевелюры эта тварь могла бы с лёгкостью укоротить саму Зару на голову.

★

– …с небольшой помощью друзей… – это её первая искренняя улыбка, адресованная мне.

★

– Первое правило Зары: никому не доверяй, – равнодушно заявляет она, а я чувствую, что она кривит душой.

★

– Я собираюсь держаться за твоей спиной, Марикета. Очень, очень сильно позади. Но всё-таки, я с тобой.

★

– Нужно избавиться от канарейки, – шипит она мне на ухо, держа моё запястье ледяными пальцами. – Я не доверяю ей. Она работает на Рурка и его компашку. Что бы ни произошло здесь, для них это очень, очень плохо. И ей придётся выбирать, на чьей она стороне. Ты уверена, что она выберет именно нас? Кроме того, она такая счастливая… – Зара кривит лицо, словно быть счастливой – преступление века. Впрочем, на самом-то деле я знаю, что она права.

★

Зара сидит за барной стойкой и со знанием дела разливает алкоголь по всевозможным рюмкам и стаканам, периодически читая лекции про тот или иной вид выпивки. Вот сразу видно человека, который по-настоящему увлечён своим хобби.

★

– Если вы, – она тычет в мою сторону пальцем, – вздумаете трахаться в такой близости от меня, я стащу, Марикета, кинжал, что подарила тебе Серакса, и нахуй вас прирежу.

★

– Всё это делает тебя ничем не лучше Рурка, – отрезает она, обвиняюще указывая на меня пальцем. Хуже всего то, что она права, и от этого я начинаю реветь, как ребёнок, которого отчитывают за кражу конфет.

★

– Алохомора, сучки! – хохочет Зара, соединяя какие-то провода, и дверь открывается с шипением электронного замка, более свою функцию не выполняющего.

★

– Да мне похер, ловушка ли это, – на фоне окружающего нас снега лицо Зары кажется посеревшим. – Мы немедленно идём туда, иначе я сдохну прямо здесь.

★

– Мари, попробуешь? – протянутая бутылка с шампанским в изящных пальцах Зары. Интересно, никогда бы не подумала, что у Намаци могут быть такие аккуратные ногти. Я-то считала, что они должны быть под корень обрезаны и в чёрный выкрашены, а у неё такие красивые – чуть удлинённые, блестящие, то ли покрыты бесцветным лаком, то ли просто так отшлифованы.

★

– Заткнитесь, придурки, – огрызается Зара, и её зелёновато-карие глаза блестят в полутьме. – Не время вести себя, как джентльмены.

★

– А из самолёта выпрыгивать уже поздновато? – спрашивает она, недовольно поджимая губы. Интересно, она реально так сильно не любит людей, или это маска?

★

Зара сидит в ресторане, с отвращением глядя на полную еды тарелку перед собой. Что ж, видимо, вчерашнее вино было крепким. И в излишке.

★

– Из огня да в полымя, – резюмирует Зара, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

★

– Стоит просто понимать границы дозволенного, – фыркает Зара, – или окажешься под наблюдением ФБР.

★

– О, заткнись, Марикета. Ты и так знаешь, что все мы пойдём с тобой, – когда она так говорит, я буквально слышу стук, с которым с моей души падает камень.

★

Зара на экране монитора пинает ножку стола, и семифутовый торт с печальным хлюпаньем падает на пол, превращаясь в неаппетитное месиво, а Зара оглушительно хохочет.

★

– Ну, нет, ром – это для пляжа, – заявляет она, – а если ты собираешься встретить смерть достойно, то лучше жрать вискарь.

★

– На самом деле, я вообще мало сплю, – признаётся Зара, поправляя на плечах халат. – Потому что мой сон обычно беспокойный. Но, полагаю, спасибо, что спросила.

★

Только что я считала её мёртвой, а теперь она стоит, целая и невредимая, прямо передо мной, и я порывисто обнимаю её, чувствуя привычный холод её ладоней, обвивающих в ответ мои плечи.

★

Зара боится мышей. Как забавно, после всего, что мы пережили, когда на её лице ни один мускул не дрогнул, она визжит при одной мысли о мыши, которой даже не существует.

★

– Только у меня ощущение, что наши дополнительные жизни кончились?

★

Зара выходит из-за ширмы в коротком чёрном платье, обтягивающем её худощавое тело, словно вторая кожа. Забавно – ей это, конечно, необыкновенно идёт, но как будто это больше не она.

★

Зара срывается со скалистого выступа, и острый камень распарывает её куртку и бок, снег вокруг неё окрашивается в алый.

★

– Эй, Зара, – произносит она в странного вида коммуникатор, – это я, то есть ты. Из будущего. Круто, правда?

★

– Идиоты. Нам срочно нужно спрятаться, пока мы не вызвали временной парадокс!

★

– Я торчу от всего, что включает в себя понятия «экспериментальный» и «оружие».

★

– А не пошли бы вы все к чёрту, – бормочет Зара, ставя на стол бутылку с шампанским и поправляя сползшую с плеча громадную толстовку. – Я, если что, тоже думаю, что вы – моя семья.

★

– Добро пожаловать на Ла-Уэрту, – мрачно приветствует кого-то Зара. – Время здесь идёт своим чередом.

★

Марикета открывает глаза, обнаруживая себя на постели, и запах нашатыря едва не заставляет её вернуть ужин тем же путём, которым он попал в желудок. Однако странно – она чувствует себя такой бодрой, словно не её сейчас Мишель старательно приводила в чувство. Ворох воспоминаний и образов, пронесшийся перед глазами, постепенно обретает смысл и упорядоченность.

Мари приподнимается на локтях, ободряюще кивая бледной Мишель и Джейку, который стоит чуть поодаль, скрестив на груди руки.

– Всё нормально, – идиотское желание улыбаться оказывается сильнее всего остального, – всё хорошо. Зара! – Мари садится на постели, глядя на Зару, по-прежнему сидящую в кресле. – Скажи мне, что такого Крэйг написал перманентным маркером на экране твоего ноутбука на первом курсе?

Невозмутимое выражение моментально стирается с лица Зары. Она вскидывает брови, округляет глаза и шипит:

– Ты… Вспомнила что-то?

Мари переводит взгляд на ещё сильнее побледневшую Мишель и обеспокоенного Джейка.

– Я вспомнила тебя, – отвечает Мари Заре, – сучка же ты, Намаци.

Глаза Зары ещё больше расширяются.

– Ах, я сучка? То есть, ты исчезаешь не пойми куда, а я – сучка?

– «Я, если что, тоже думаю, что вы – моя семья», – широко улыбаясь, произносит Мари. – Телесная память, да, Мишель? Хрен его знает, как оно работает, но где-то сошлись звёзды, видимо! Боги! – Марикета вскакивает с кровати и принимается измерять номер шагами. – Я действительно могу всё вспомнить!

Зара встаёт с кресла, подходит к Мари и коротко, порывисто её обнимает.

– Я действительно скучала по тебе, Марикета. С возвращением… Частичным.

Мари никак не может заставить себя прекратить улыбаться.

– Спасибо, Зара. За это… И за всё остальное.

За её спиной раздаётся деликатное покашливание Мишель. Мари оборачивается и тут же чувствует странную смесь дискомфорта и вины – что-то во взгляде Миш и в сжатых в нитку губах Джейка заставляет её думать, что она сделала что-то не так.

– Я… Пожалуй, пойду, – внезапно заявляет Мишель, – нашатырь… Вам оставлю.

Она резко разворачивается на каблуках и выходит из номера прежде, чем Марикета успевает возразить.

Энтузиазм Мари сдувается, как вырвавшийся из пальцев воздушный шарик, на котором не успели завязать узел. С таким же раздражающим звуком и с бесформенной кучей резины, приземляющейся на пол после кратковременного полёта.

– Скриллекс, – безучастно говорит Джейк, – ты бы всё-таки рассказала, зачем пришла, а?

По мрачному взгляду Зары Мари понимает, что разговор предстоит не из лёгких.

========== 9: recovering ==========

I hear you whisper you have nothing left

– Мне позвонил Алистер, – говорит Зара, вновь устраиваясь в кресле. Мари садится напротив, уложив Снежка на колени, а Джейк, обняв рукой её плечо, устраивается на подлокотнике. Должно быть, наверное, жутко неудобно, но он как будто старается не разрывать телесного контакта – может быть, надеется на ещё одну вспышку воспоминаний или что-то подобное? Марикете остаётся только гадать.

– Это… плохо? – неуверенно спрашивает Мари. Ну, позвонил и позвонил – они же вроде к нему едут.

– Маккензи, – Зара переводит на него тяжёлый взгляд, – надо полагать, ты ей ничего не рассказал про Нортбридж.

– С чего бы мне об этом говорить? – огрызается Джейк. – Я больше, чем уверен, что это не имеет никакого отношения…

Мари кладёт ладонь ему на колено, и он осекается.

– Нортбридж, – она повторяет название, словно пробует на вкус, но оно ей совершенно ни о чём не говорит. – Где это?

– В Массачусетсе, милях в семидесяти к северу от Хартфилда, – поясняет Зара, – там крупная исследовательская лаборатория, и вообще весь город существует во имя науки, знаешь ли.

– Круто, – закатывает глаза Марикета, – и что я должна делать с этой информацией?

– Несколько дней назад там прогремел взрыв. А ещё за полгода до этого была презентация нового устройства, что-то вроде телепорта между измерениями. Изобретатель – печально известный Сайлас Прескотт.

– Почему печально известный? – спрашивает Мари, потихоньку раздражаясь из-за того, что приходится вытягивать информацию из Зары по крупицам. – И причём тут Алистер?

– Печально известный, потому что, во-первых, во время взрыва он погиб, а во-вторых – он был, судя по всему, тем ещё ушлёпком, – Зара фыркает, – скажи мне, кто твой друг, и я скажу, куда вам обоим пойти…

– Так, погоди, – перебивает Джейк, – кажется, Кэп упоминал, что Прескотт работал с Рурком.

– Да, – вкрадчиво произносит Зара, – именно. Более того, они считались друзьями и всё такое прочее. Но любопытно не это, – она выдерживает драматическую паузу, явно наслаждаясь производимым эффектом. – Любопытно вот что.

Она достаёт из нагрудного кармана рубашки свой телефон, что-то нажимает и демонстрирует появившееся на экране изображение – бледно-лиловый осколок кристалла, кажущийся Мари странно знакомым.

– Это… – Джейк указывает пальцем на экран и прокашливается. – Хочешь сказать, это… Но это невозможно! Все кристаллы исчезли вместе с… Вместе с Марикетой, – его ладонь на плече Мари сжимается. – Во всяком случае, они не работали, когда Рурк… – Джейк качает головой. – Так что это должно быть что-то другое.

– Все кристаллы… как аномалии, исчезли, – кивает Зара, – с Ла-Уэрты. Но этот, – она кивает на фотографию, – Сайлас Прескотт много лет назад умыкнул с острова, когда гостил там у своего ненаглядного дружка. И, очевидно, ничего ему не сделалось, когда исчезли остальные кристаллы.

– Я всё ещё не понимаю, причём тут я. И Алистер, – замечает Мари.

– Именно этот кристалл питал телепорт, созданный Прескоттом. Во время презентации телепорта произошло нападение на зал, в котором всё происходило, – говорит Зара. – Шум, неразбериха, кристалл попал не в те руки… И после этого в Нортбридже стали происходить странные вещи. Появились люди с суперспособностями. Герои, злодеи… Словом, всё, как в хреновом комиксе. Прескотт, по словам очевидцев, потихоньку сходил с ума от власти, которую ему давал кристалл, и всё это вылилось в открытое противостояние героев и злодеев. Но, очевидно, Прескотт поймал передоз. Одна из тех, кого считали героями… Некая Филомена… Утащила его в верхние слои атмосферы, где он и взорвался.

Марикета нервно сглатывает.

– И…

– Оба погибли, – равнодушно сообщает Зара, – и произошло это примерно в тот момент, когда ты, Мари, появилась в аэропорту Кеннеди.

Мари тяжело вздыхает, всё ещё пытаясь сложить в голове этот странный пазл.

– Давай начнём вот с чего, – медленно произносит она. – Откуда у тебя вся эта информация?

– Ах, да, я с чего начала. Мне позвонил Алистер, потому что после взрыва он нашёл довольно любопытные данные о сотрудничестве «Rourke Industries» и «Prescott Corp». Потом уже я кое-где покопалась, вскрыла пару переписок, – в голосе Зары явно слышится скука. – Больно интересно мне было про суперспособности, ну, понимаете. Эта Филомена, а в миру Меланте Пирс, тоже работала на Прескотта. Однако её приятели считают, что эта Меланте не погибла. Во время этой миссии на ней был маячок, связь с которым потеряна, но он не уничтожен.