Текст книги "Вечное Лето, Том III: Спасение (СИ)"
Автор книги: Catherine Macrieve
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
– Слава всем богам на свете, – выдыхает Миш.
Все вместе мы осторожно пробираемся к особняку. Даже если я со скрипом сошла за гостью на свадьбе, этого нельзя сказать о моих друзьях, так что приходится потратить некоторое время, чтобы найти чёрный ход. Однако нам везёт – все гости всё ещё на банкете, так что мы пробираемся в западное крыло роскошного особняка без особенных препятствий.
Голубая спальня, о которой сказала Флора, поражает своей вычурностью. На огромной кровати можно уложить нас всех и ещё место останется, но парни, не сговариваясь, протестуют, выбирая себе для ночлега кто что – просторный диван, мягкие кресла и даже пушистый ковёр. Эстелла, Грейс, Зара, Мишель и Куинн укладываются поперёк постели, я устраиваюсь рядышком, но лежу без сна – жду Флору, и к тому же слишком волнуюсь, чтобы уснуть. Впрочем, не только я. Спустя четверть часа Зара, чертыхаясь, встаёт с постели и в полумраке просторной спальни идёт к бару. Выуживая на свет бутылку с коллекционным вином, Зара откупоривает её и прикладывается к горлышку.
– Что? – в ответ на возмущённый взгляд Шона хмурится она. – Это снотворное, мать его. Кто-нибудь ещё будет?
Радж, Крэйг и, кто бы мог подумать, Грейс отвечают нестройным согласием, и бутылка кочует между ребятами. Я переворачиваюсь на то место, где только что лежала Зара, и прикрываю глаза, кажется, всего на минуточку.
Когда раздаётся неуверенный стук в дверь, я резко просыпаюсь. Кажется, прошло не меньше часа, если судить по батарее пустых бутылок на поверхности бара. Я стремительно вскакиваю с постели и открываю дверь.
Флора без маски и вуали глядит на меня своими огромными глазищами и заламывает руки в отчаянии.
– О, мистрис Фэй, – она проскальзывает в спальню и плотно закрывает за собой дверь. – Вы видели Юджина? Что… О, здравствуйте, – она ошарашенно смотрит на всю нашу компанию.
– Это мои друзья, – быстро говорю я. – Алистер, Келе, Радж, Зара, Крэйг, Диего, Мишель, Шон, Грейс, Куинн и Эстелла, – одиннадцать пар глаз смотрят на Флору с интересом. – И…
Я вопросительно смотрю на Диего. Он указывает взглядом на кровать с другой стороны от входа, и я понимаю, что Вэйрин спрятался там, дабы не шокировать Флору своим необычным видом; в конце концов, пусть мы и на Ла-Уэрте, здесь ещё просто не существует ваанти, и знакомство с синекожим вождём может действительно подорвать и без того, кажется, хрупкое душевное здоровье мисс Салливан.
– И давайте обойдёмся без официоза, пожалуйста, – поспешно заканчиваю я.
– Хорошо, – Флора обводит моих друзей настороженным взглядом, но берёт себя в руки с очевидным усилием и возвращается к цели своего визита. – М-мари, так Вы видели его?
– Видела, – киваю я. – Хорошие новости – он придёт завтра.
Гамма противоречивых эмоций отражается на красивом лице Флоры, и она прикрывает глаза, с облегчением выдыхая.
– Слава богу, – шепчет она. – Мой Юджин… – Её лицо принимает мечтательное выражение. – Мари, Вы не представляете, как много это для меня значит…
– Представляю, – откликаюсь я, и больше всего на свете мне хочется, чтобы Джейк сейчас был рядом. Мне так нужно знать, что он в безопасности, что больно почти физически. Видимо, это отражается на моём лице, потому что Флора поспешно говорит:
– Я теперь должна идти. Увидимся завтра, и, пожалуйста, спите спокойно.
С этими словами она разворачивается и стремительно выходит из спальни. Заперев за ней дверь, я обвожу взглядом друзей, всё это время с удивительным единодушием сохраняющих тишину. Куинн открывает рот, чтобы что-то сказать, но я качаю головой. Иду к бару, достаю первую попавшуюся бутылку и прохожу на балкон, закрывая за собой дверь.
В бутылке оказывается джин. Я понимаю это, только когда еловый привкус обжигает горло. Спустя несколько глотков мой пустой желудок отчаянно протестует, но я с усилием сдерживаю тошноту и снова прикладываюсь к бутылке.
Почему всё, твою мать, через жопу? Если бы мы не нарвались на Рурка в его блядской обсерватории, он бы не похерил портал, и все мы оказались бы в Куартель. И не поставили бы под угрозу само существование ваанти. И Джейк был бы рядом, и я не сходила бы сейчас с ума, забившись в угол балкона.
Ваану, мне не помешала бы сейчас твоя помощь!
Ещё одна загадка. Он появляется тогда, когда мои друзья на грани отчаяния, когда им нужно вспомнить, зачем они должны продолжать борьбу. А зачем её продолжаю я? Я не отказалась бы сейчас от картин радужного будущего, в которых моя жизнь снова будет нормальной. Не отказалась бы от напоминания. Я почти готова молиться Ваану, чтобы он помог мне, как помогает другим, и эта мысль кажется жутко эгоистичной, но сейчас мне хочется побыть эгоисткой. Хочется побыть слабой. Хочется пореветь и не прикидываться больше, что я могу со всем этим справиться, потому что на самом деле я не могу.
Чьи-то ногти неуверенно стучат по стеклянной двери на балкон, и спустя мгновение наружу выходит Мишель.
– Я принесла тебе шоколад, – тихо говорит она, садясь на прохладный мраморный пол рядом со мной, – и плед, – она укутывает мои плечи и сама заворачивается в остаток пледа.
– Спасибо, – бурчу я, с отвращением глядя на шоколад, и снова прикладываюсь к бутылке. – Миш, не могла бы ты, пожалуйста…
– Нет, – резко перебивает она. – Одну я тебя не оставлю. Марикета, пожалуйста. Не нужно закрываться…
Я поворачиваю к ней голову, чтобы ответить что-то грубое, и неожиданно начинаю плакать. Мишель разворачивает меня к себе и неуверенно обнимает, и я утыкаюсь в её плечо, захлёбываясь рыданиями. Спустя какое-то время с другой стороны ладонь Куинн осторожно поглаживает меня по плечу, потом я узнаю тонкие пальцы Зары, вытаскивающие из моей хватки бутылку с джином и ободряюще касающиеся моего локтя, потом рядом оказывается Эстелла, а ноздри наполняются тонким ароматом цветочного шампуня Грейс.
Когда я поднимаю голову, вдоволь наревевшись, обнаруживаю на внезапно кажущемся тесным балконе их всех – все мои друзья окружают меня, и, глядя в их обеспокоенные лица, я снова принимаюсь плакать, но на этот раз не от боли, которая кислотой разъедает мои внутренности. Я… вспоминаю. Мне не нужен Ваану, чтобы осознать, для чего я должна оставаться сильной и ради чего продолжаю бороться. Я делаю это ради них. Ради каждого из моих друзей. Ради кривящихся в усмешке тонких губ Зары. Ради раскатистого смеха Шона. Ради блеска в рыжих волосах Куинн. Ради света, отражающегося в чёрных глазах Эстеллы. Ради шуток Крэйга. Ради нравоучительного тона Мишель. Ради морщинок в уголках глаз Раджа. Ради серьёзного взгляда Алистера, ради улыбки Грейс, ради такого родного голоса Диего. Ради Вэйрина и даже ради Келе, которого знаю так недолго.
Ради Джейка…
Что он сказал бы сейчас, видя меня в таком состоянии?
Уж точно напомнил бы, что слезами делу не поможешь.
– Извините, – сипло говорю я. – Я не должна была расклеиваться… Так глупо…
– Ничего не глупо, – фыркает Эстелла. – Не буду говорить за остальных, но Джейк – мой друг тоже, и я волнуюсь за засранца.
– Точно, – кивает Крэйг. – Я бы волновался так за каждого из вас. Ты, Мари, ещё неплохо держишься…
– После того, что произошло в лаборатории, – тихо добавляет Алистер, – я удивлён, что ты не сорвалась ещё там.
– А что произошло в лаборатории? – настороженно спрашивает Шон.
Мы с Алистером переглядываемся.
– Рурк, он… – начинаю я.
– Использовал Омегу, – подхватывает Алистер.
– И на несколько минут…
– Вы все просто исчезли, – выдыхает он, и сразу после этого наступает мёртвая тишина.
– То есть как исчезли? – Зара в изумлении поднимает тонкие брови. – Я помню выстрел этой штуки, помню, как не могла пошевелиться… А потом всё встало на свои места.
– Вас не было, – с горечью кивает Алистер. – Я думал, что это всё, но…
Он запинается и качает головой, и я прихожу ему на помощь, рассказывая историю до конца.
– То есть, типа, ты нас всех спас? – изумляется Радж. – Вот спасибо тебе, друг, я всегда знал, что ты нас не бросишь!
Ал криво усмехается.
– Проехали. Слушайте, не хочу показаться занудой, – при этих словах я не могу сдержаться и издаю истеричный смешок. Впрочем, не только я – мы с ребятами заходимся дружным смехом, и после паузы Алистер продолжает: – Можете поржать ещё громче на случай, если кто-то вас не услышал. Так вот, нам надо попробовать поспать.
Я вздыхаю и согласно киваю.
– Он прав. Нужно отдохнуть. Как только мы убедимся, что ваанти в безопасности, нам придётся хорошо постараться, чтобы вернуться домой.
– Домой? – переспрашивает Куинн. – Ты имеешь в виду, в наше время?
– Да, – вместо меня отвечает Эстелла и повторяет мои последние слова, – чтобы вернуться домой.
Перед сном я всё-таки съедаю шоколад, который принесла Мишель. Странно, но после всего пережитого я умудряюсь уснуть, как младенец.
Ранним утром мы совершаем набег на нижний этаж. В комнатах для прислуги обнаруживается целый гардероб, видимо, сшитый специально для этого мероприятия. Так или иначе, для кого бы ни предназначались эти шмотки, эти люди их не досчитаются. Главное, что теперь все мы сумеем сойти за своих на этом сумасшедшем мероприятии: даже для высокого Вэйрина, с тела которого за ночь исчезают все до единой татуировки, находится подходящий по размеру костюм. Я остаюсь в своём наряде из Куартель и тихонько подтруниваю над Зарой, на чьём худощавом теле более или менее прилично смотрелось только, внимание, нежно-розовое платье в пол. Под маской ворона её лица не видно, но на каждую мою подколку она отвечает таким злобным взглядом, что я понимаю: отольются кошке мышкины слёзы. Но это потом, а пока что это слишком забавно. Хотя у меня есть все основания полагать, что это просто истерика.
В конце концов моё неуёмное веселье прерывает Мишель, сердито глядя на меня из-под маски из павлиньих перьев. Мне показалось очень смешным, что для неё и Зары нашлись маски, соответствующие их катархейскому зодиаку.
– Оглядись-ка повнимательнее, Марикета, – сердито говорит она. – Тебе это место ничего не напоминает?
Я ещё раз осматриваю большой банкетный зал, и меня озаряет догадка.
– Как я не поняла раньше? – шепчу я. – Да это же «Небожитель»!
– Рурк построил отель на месте особняка Розенкрафта? – недоверчиво переспрашивает Куинн. – Странно, что мы не узнали этого места снаружи…
– Не на месте, – поправляет Грейс. – Он перестроил особняк и сделал из него отель. Предприимчиво, надо отдать ему должное.
– Не надо, – кривится Алистер.
– Не хочу вас пугать, но я не вижу Юджина, – тихо говорит Диего, осматривая гостей. Он буквально изводится от беспокойства, поскольку мрачный Вэйрин с самого утра молчит, отвечая на все вопросы лишь жестами.
– Нам срочно нужен план «Б», – шипит Эстелла, и тут к нам подходит мужчина в маске льва и чуть приоткрывает лицо.
– Юджин, – выдыхаю я. – Ты всё-таки пришёл.
Шон с облегчением усмехается и показывает в ту сторону, где стоит Флора. На ней свадебное платье, ещё более роскошное, чем вчерашний наряд, а рядом с ней ошивается тот дружок Артура, кажется, Ралстон. Он вглядывается в скрытые масками лица гостей, словно ищет кого-то. Хотя нет, никакого «словно». Он действительно ищет – Юджина.
Молодой человек нервно сглатывает.
– Что я скажу ей? Церемония вот-вот начнётся…
Грейс кладёт ладонь на его плечо и мягко улыбается.
– Просто скажи ей, что ты чувствуешь, – советует она. – Всё до последнего слова, пока у тебя ещё есть возможность.
При этих её словах Алистер заметно тушуется. А Юджин, кивнув, разворачивается и стремительно идёт в противоположный конец зала. Дойдя до Флоры и не обращая никакого внимания на её «телохранителя», он снимает маску.
– Флора, я пришёл, – просто говорит он.
Мы с ребятами быстро идём следом за ним, чтобы занять, так скажем, места в партере. По толпе проносятся изумлённые вздохи и восклицания, когда Флора снимает свою маску.
– Юджин!
– Я знаю, что много воды утекло. Знаю, что допустил много ошибок. Но я никогда не переставал любить тебя. Ни на одно мгновение. Я здесь для того, чтобы просить твоей руки… Снова. Ты станешь моей женой, Флора Салливан?
Прежде, чем она успевает ответить, Ралстон делает шаг к ней и приставляет что-то к её затылку.
– Не забудьте о нашем договоре, мисс Салливан, – шипит он, и его очень хорошо слышно в наступившей мёртвой тишине.
Флора, чьё лицо ещё мгновение назад светилось счастьем, вдруг как-то сникает и зажмуривается, а после тихо отвечает.
– Юджин, слишком поздно. Я приняла решение.
– Ты… Ты уверена?
Артур Барнаби, до того пребывавший в толпе с гостями, громко прочищает горло.
– Я полагал, что весь мусор вынесли, но мусор вернулся на своих двоих!
В толпе раздаются нервные смешки.
– Нужно что-то сделать! – шепчет Крэйг. – Как-то им помочь!
– Мы можем отвлечь этого увальня, – кивает Эстелла.
Прежде, чем я успеваю сказать хоть слово, она наклоняется и разрывает ткань узкого алого платья так, чтобы обеспечить себе комфорт при ходьбе, и лавирует в толпе, проходя вдоль длинного банкетного стола в ту сторону, где стоят герои разворачивающейся на наших глазах драмы. Я растерянно наблюдаю, как она пробирается, подобно кошке, за спину Ралстона и впечатывает кулак в его затылок. Ралстон с тихим вздохом падает на пол, роняя крохотный пистолет, который, очевидно, был до того приставлен к шее Флоры.
– Какого дьявола! – кричит Барнаби, а Флора бросается в объятия Юджина.
– Да! – чуть громче шёпота говорит она. – Да, да, Юджин, я стану твоей женой! Ты – единственный мужчина, которого я люблю!
Как только их губы встречаются в поцелуе, браслеты и ожерелья Вэйрина возвращаются на привычные места, и он, забыв об осторожности, закатывает рукав рубашки, чтобы увидеть, как появляются татуировки.
– Ребята, мы сделали это! – шепчет Диего, переводя восторженный взгляд с целующихся Юджина и Флоры на Вэйрина.
И тут раздаётся выстрел.
Алое пятно расцветает на платье Флоры, и она обмякает в руках Юджина. Артур отбрасывает прочь поднятый до того с пола пистолет и с отвращением бросает:
– Никто и никогда не отвергает меня, Флора. Никто.
Мир содрогается. Я не сразу понимаю, что это пол под нашими ногами мелко трясётся, так что меня ведёт в сторону, и я чуть было не теряю равновесие.
– Останься со мной, любимая, – слышится голос Юджина, и я, подавляя головокружение, щурусь, чтобы разглядеть, как он бережно укладывает её на дрожащий пол. – У меня есть кое-что, что поможет.
Я вижу, как он быстро бежит в сторону окна, выходящего на сад, полный странно знакомых деревьев. На коре можно разглядеть блестящий серебристый сок. Прежде чем мне удаётся рассмотреть что-то ещё, прямо перед нами открывается портал. Часовщик с усталым видом поджимает губы и даёт знак следовать за ней.
Мы спешим за ней в портал, и банкетный зал остаётся позади. Когда мы все падаем на полянку перед красивым, явно современным особняком, Часовщик раздражённо трясёт головой.
– Извините, что так долго, – отряхивая пыль с наручных часиков, произносит она. – Вы ухитрились попасть в такое аномальное временное пространство, что найти вас было нелегко.
– Слава богу, что вы нас нашли! – выдыхает Куинн и вдруг начинает рыдать.
– Что случилось с Флорой и Юджином? И гостями на свадьбе? – нервно спрашивает Грейс.
– Землетрясение и извержение Атропо отправили свадьбу в далёкое прошлое, – произносит Часовщик. – Из-за этого… И из-за того, что Юджин напоил Флору экспериментальной версией древесного сока… Они одичали.
– То есть как одичали? – спрашивает Диего.
– Прошли века, прежде чем они стали такими ваанти, каких вы знаете, – вздыхает Часовщик.
– И всё из-за подлости того жениха, – выплёвывает Вэйрин. Вместе с татуировками и украшениями, кажется, к нему возвращается привычная уверенность.
– Бля, свадьбы – такой отстой, – заключает Крэйг.
– Вы были на свадьбе без меня? – раздаётся позади меня голос, и я, чувствуя, как сердце пропускает удар, поворачиваюсь к Джейку.
Бегом преодолеваю разделяющие нас несколько футов и буквально запрыгиваю в его объятия, обхватывая его бёдра ногами и совершенно не задумываясь о том, как это выглядит со стороны. Покрываю его лицо поцелуями – лоб, щёки, глаза, губы, заросший щетиной подбородок, и от слёз облегчения поцелуи приобретают солёный привкус. Потом Джейк мягко ставит меня на землю, заключает моё лицо в ладони и тихо говорит:
– Врать не буду, на этот раз ты реально заставила меня поволноваться.
Я слабо улыбаюсь сквозь слёзы, притягиваю его голову к себе и целую так, чтобы он знал, что я тоже сходила с ума от волнения. И он целует меня в ответ – так пылко, что сзади раздаётся деликатное покашливание Куинн и отборная ругань Зары.
– Окей, – протягивает Джейк, отстраняясь. – Это стоило ожидания. Рад, что вы все целы.
– Ребята! – восклицает Радж. – Это Снежок!
Мой лисёнок выходит из-за ног Джейка и трётся о мои лодыжки. Я наклоняюсь, чтобы поднять Снежка на руки и запечатлеть поцелуй на его мокром чёрном носике. Зверёныш машет пушистым хвостом, и я смеюсь, прижимая его к себе.
– Дружок, ты в порядке, – бормочу я, зарываясь лицом в прохладную шерсть. – Где же ты пропадал? Как ты нас нашёл?
– Он пришёл составить нам компанию, – охотно говорит Джейк, неловко поглаживая лисёнка по загривку.
– Что произошло, кстати? – спохватываюсь я. – Куда вас выбросил портал?
– Их было несложно найти, – пожимает плечами Часовщик. – Попали в спокойное, стабильное время.
– Слава богам, – выдыхаю я.
Из особняка тем временем выходит та женщина-ваанти с ирокезом, которую мы видели ещё перед вечеринкой.
– Джейк, думаю, ты нужен своему другу, – произносит она. Джейк стремительно бледнеет и кивает.
– Эм, Принцесса, – неуверенно говорит он, протягивая мне руку, – ты… не могла бы пойти со мной? – Господи, что с Майком-то опять случилось? – Я не думаю, что справлюсь один.
– Конечно, – с готовностью киваю я, передавая Снежка Куинни.
Джейк идёт очень медленно, будто оттягивает момент, и от этого чувство тревоги у меня только усиливается. Когда мы оказываемся у входа в особняк, Джейк замирает, и, глубоко вздохнув, толкает дверь.
Мы оказываемся в просторном, роскошном холле. Майк сидит на табуретке, сильно не вписывающейся в окружающий интерьер, и тупо смотрит в одну точку. В его руках – чашка с водой, которая кажется нетронутой.
– Майк, – неуверенно зовёт Джейк. – Как ты себя чувствуешь?
Он даже не шевелится. Ни словом, ни жестом не даёт понять, что услышал вопрос.
Джейк осторожно подходит ближе. Я всё ещё держу его за руку и чувствую, как его пальцы леденеют.
– Майк. Ты… ты там?
Он касается его плеча, и чашка выпадает из рук Майка. Вода расплескивается по полу среди керамических осколков. А Майк так и сидит неподвижно, уставившись в одну точку, никак не реагируя на присутствие других людей рядом с ним.
Джейк пытается сказать что-то ещё, но вместо слов из его горла вырывается лишь неразборчивый хрип. Я не успеваю даже среагировать, когда он выпускает мою руку и резко выходит обратно на улицу.
– Джейк! – тщетно зову я, когда дверь с громким хлопком закрывается за ним.
И Майк поворачивается ко мне. Чуть хмурит брови, наклоняет голову и с трудом бормочет:
– Дедуля…?
– Боже, – выдыхаю я, не веря в происходящее на моих глазах чудо. – Просто… Сиди здесь, я… Я сейчас его приведу.
Я выбегаю на улицу, где сталкиваюсь с Джейком. Он смотрит на меня пустым взглядом, от которого внутри меня всё переворачивается, и принимается расхаживать вдоль и поперёк лужайки, пиная попадающиеся под ноги камни.
– Я почти его убил, – бормочет он. Его лицо искажено от ярости, но глаза остаются такими же безжизненными, как у Майка ещё минуту назад. – И когда я думал, что он мёртв, что я, блядь, сделал? – Джейк облокачивается на стену и оседает на землю. – Я сбежал, поджав хвост. Как трус. А я и есть ёбаный трус!
– Джейк, кажется, он пришёл в себя, – тихо произношу я.
– Ну и заебись! – орёт мой он, ударяя кулаком по траве. – Заебись! Так пойди и скажи ему, что всё, что мы делали, было напрасно! Что все, кого мы знали, мертвы! Ты… – он запинается, его голос становится совсем сиплым, и я сажусь на землю рядом с ним, осторожно беря его ладонь в свою. – Ты можешь просто взять и сказать ему, что мира больше не существует, Марикета?
Я опускаюсь на колени и прижимаю его голову к своей груди. Джейк вздрагивает, и я прижимаю его ещё крепче, чтобы он не видел, как я плачу. Я лью слёзы от его неподдельного горя, от того, что теперь и он понимает, что дома больше нет. Он не собирался возвращаться тогда, когда Лернейские врата считались нашим билетом домой; теперь, когда Майк жив, он наконец-то мог бы обелить своё имя и оказаться рядом с семьёй. Но нам по-прежнему некуда возвращаться. Мы по-прежнему одни в этом чёртовом мире.
– Я не могу, – глухо говорит Джейк. – Не могу, Марикета. Не после… всего этого.
Ваану появляется прямо за его спиной. Я зачарованно смотрю на серебристо-зелёное сияние духа с добрых полминуты и ласково касаюсь растрёпанных волос Джейка.
– Арагорн, – тихонько зову я. – Думаю, это твоё.
На прозрачных ладонях Ваану покоится шлем с изображением силуэта бегущего волка. Джейк разворачивается к нему, пока я поспешно вытираю слёзы, и бросает:
– Слушай, Биттлджус, я не в настроении для твоих фокусов.
– Джейк, – мне приходится приложить усилия, чтобы голос звучал жёстче, – просто возьми его уже и…
– Нет, – твёрдо говорит он, поднимаясь на ноги и отворачиваясь от Ваану. Я с тяжёлым вздохом протягиваю руки к шлему, и, хотя я не надеюсь, что это сработает, всё-таки… получается.
В зале суда нет никого, кроме Джейка и Майка. Джейк сидит за столом, нервно запуская руку в волосы, и тяжело вздыхает.
– Волнуешься, – констатирует Майк.
– Кто, я? – фыркает Джейк. – Да никогда в жизни.
– Дедуля, ты волнуешься, – настаивает Майк.
Джейк закатывает глаза.
– Блядь, да. Волнуюсь. Последние пять лет я мечтал об этом дне. Если не получится, Лундгрена освободят, и тогда мы потеряем всё… Ты разве не волнуешься?
– Не-а, – качает головой Майк. – Я в ужасе.
В зал входит судья и садится на своё место. Следом заводят Лундгрена, чьи руки скованы наручниками. За ним по пятам идёт адвокат – судя по одежде и гонору, очень хороший адвокат с высоким ценником за услуги.
– Ваша честь, защита хотела бы предоставить ещё одно доказательство.
Он проходит к столу судьи и кладёт перед ней толстую стопку бумаг. Судья быстро их просматривает, а Джейк бледнеет.
– Свидетели Джейкоб Лукас Маккензи и Майкл Стюарт Дарвин, – произносит судья, – согласно этим документам, вы оба приобретали авиационное оружие и продавали его афганскому правительству. Это так?
– Нет, Ваша честь, – Джейк даже не пытается быть хоть сколько-нибудь учтивым: в направленном на судью взгляде ясно читается вызов.
– Это оружие, – тихо добавляет Майк, – мы использовали в операциях по приказу командира Лундгрена.
– О, и я как будто бы случайно вписал в отчёт не те имена? – издевательским тоном бросает Лундгрен. – Чепуха. Знаешь, сынок, за ложные показания можно попасть по-крупному, – холодно произносит он. – Думай, что говоришь.
– Мистер Дарвин, пожалуйста, повторите Ваши показания, – говорит судья, не обращая внимания на Лундгрена.
– Что? – Майк заикается. – Э-э… Я уже сказал, что… – его лоб покрывается испариной, и он, очевидно, и слова из себя выдавить не может.
– Он сказал, что оружие, которое мы не приобретали, использовалось на миссиях по приказу командира Лундгрена, Ваша честь, – разъярённо произносит Джейк.
– А теперь слушай меня, и слушай внимательно, Джейкоб, – рычит Лундгрен. – Я дослужился до звания…
Адвокат Лундгрена шепчет ему что-то на ухо, заставляя его замолчать на полуслове.
– Очень хорошо, – задумчиво произносит судья. – Мой вердикт таков. Рекс Лундгрен, за заговор против Соединённых штатов Америки, дачу ложных показаний и убийство первой степени вы признаны виновным. Суд приговаривает Вас к ста восьмидесяти годам тюремного заключения. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Судейский молот стучит по подставке, загоняя последние гвозди в гроб самообладания Лундгрена.
– Я… не могу поверить, – шепчет Майк.
– Мы… сделали это? – недоверчиво произносит Джейк.
– Ваша честь, я служил своей стране сорок один год! – возмущается Лундгрен. – И это – та благодарность, что я заслужил? Я сделал этих детишек теми, кто они есть!
Джейк встаёт со своего места и подходит к осуждённому.
– Я стал таким не благодаря тебе, – угрожающе тихо говорит он. – Я стал таким вопреки! А теперь у тебя будет вагон времени, чтобы понять, каким куском дерьма ты был, командир! А, и ещё кое-что, – он достаёт из кармана сигару. – Майк, огонька не найдётся? – он терпеливо дожидается, пока Майк подойдёт к нему и протянет зажигалку.
– Сэр, здесь нельзя курить! – возмущается судья, но Джейк её не слушает.
– Твои любимые сигары, командир, – усмехается он, выпуская струю сизого дыма в лицо поверженного Лундгрена. – Майк, пойдём раздобудем по гамбургеру и по куску яблочного пирога. Знаешь, я внезапно почувствовал прилив патриотизма…
Когда всё возвращается на свои места, Джейк накрывает ладонью мою руку, сжимающую шлем.
– Неужели это… Мы можем… Мы можем победить, – заикаясь, произносит он. – Марикета, ты понимаешь? Мы можем пойти против системы и победить! Есть способ!
Он забирает из моих рук шлем и отбрасывает его на траву, прежде чем подхватить меня на руки и закружить. Когда он ставит меня на землю и целует, я снова начинаю плакать.
– Все эти годы, что я убегал… Его жертва… Марикета, – он прижимается своим лбом к моему, – это всё было не напрасно?..
– Всё можно исправить, – улыбаюсь я сквозь слёзы, – и я думаю, что ты должен…
Дверь в особняк открывается, и Майк, стоя в проёме на чуть дрожащих ногах, присвистывает.
– Дедуля, ты охренел? Долго мне ещё тебя ждать?
– Майк! – Джейк выпускает меня из объятий и делает шаг к вновь обретённому другу. – Майк, брат… Извини, – он замирает в нескольких шагах от молодого человека. – Мне нужно было выдохнуть. Столько всего произошло, и я даже не знаю, с чего начать… Но я знаю, чем это всё закончится, – улыбается он. – Мы победим. И это главное.
Майк делает к нему шаг и похлопывает по плечу.
– Начни с чего-нибудь простого, – улыбается он. – Например, представь меня своей подружке. Хотя, кажется, мы встречались прежде, – на его лице проявляется гримаса отвращения к самому себе, очевидно, он помнит, что происходило, когда его программа ещё не была стёрта Алистером. – Как неприлично с моей стороны, мисс, – Майк отвешивает мне шутовской поклон, и я понимаю, где Джейк этого всего нахватался, – было целиться Вам в голову. Меня зовут Майкл Дарвин, и я искренне рад знакомству.
Нервное напряжение прошедших суток сказывается – я начинаю истерически ржать, когда Майк затянутой в перчатку рукой берёт мою ладонь и подносит к губам.
– Так, прекрати подбивать клинья к моей женщине, – возмущается Джейк. – Марикета – моя.
– Да ладно, я не претендую, – отмахивается Майк.
– Вот и хорошо, – усмехается Джейк. – М-м, Принцесса…
– А? – откликаюсь я, когда он мнётся, явно чувствуя себя неловко.
– Слушай, ничего, если мы… Пойдём раздобудем где-то пивка и поболтаем с Майком, хорошо?
Я закатываю глаза.
– Конечно, Арагорн. Я пока вернусь к остальным и осмотрю особняк. Заночуем здесь, а дальше уже… – я осекаюсь, неуверенная в том, что Майк готов услышать про здоровенного морского змея, на которого нам предстоит охотиться, чтобы найти сверкающую полусферу. – В общем, развлекайтесь на здоровье.
Прежде, чем я ухожу, Джейк ловит меня за руку и прижимается своими губами к моим.
– Я люблю тебя, – шепчет он.
– Я знаю, – вздыхаю я, – я тебя тоже.
И, когда я отхожу от них на несколько футов, то слышу, как Майк спрашивает:
– Арагорн? Принцесса? Дедуля, что за стрёмные ролевые игры у вас с твоей девчонкой?
В этот раз истерический смех удаётся задавить в зачатке. Вернувшись к ребятам, я только улыбаюсь в ответ на расспросы, подхватывая на руки Снежка и пряча лицо в его мягкой шерсти.
– Всё хорошо, – единственное, что друзьям удаётся из меня выпытать. – Я только не поняла, чего стоим? Кого ждём? Вы вообще видели этот дом? Разве только мне хочется заночевать с комфортом?
– Но, Марикета, – хмурится Алистер, – ты… Ну, в общем, это как бы дом Рурка.
– И что? – я вскидываю брови. – Его же там нет, что нам мешает сделать этот дом своим?
– Абсолютно ничего, – смеётся Крэйг, и я предвкушаю акт вандализма с его стороны.
– Вот и чудно, – улыбаюсь я. – Тогда идём.
– А где Джейк и… – Куинн осекается, не заканчивая свой вопрос.
– Будут позже, – отмахиваюсь я.
Мы с ребятами заходим в холл, и я смотрю на помещение новыми глазами. Конечно, это место может принадлежать только Рурку. Всё показушно-роскошное и чересчур дорогое. В интерьере явно ощущается тяга Рурка к вычурности. Впрочем, судя по тому, как Шон случайно задевает висящую около лестницы на второй этаж картину, недолго интерьерчику оставаться таким шикарным.
В процессе экскурсии выясняется, что в особняке предостаточно спален – интересно, каких гостей здесь планировал принимать Рурк? Я выбираю комнату на третьем этаже, небольшую, уютную, почти всё пространство которой занимает здоровенная низкая кровать. Снежок тут же запрыгивает на постель и мурлычет, явно довольный моим выбором.
– Ребята! – взволнованно орёт с лестничного пролёта Мишель. – Тут есть горячая вода!
– Господи, да я в раю, – откликаюсь я и иду в прилегающую к спальне ванную комнату. Это действительно рай – не помню, когда я в последний раз принимала нормальную ванну или была в душе. Пожалуй, что с самого «Элизиума». И теперь, чувствуя, как горячая вода смывает с меня пыль 1924 года и обсерватории Рурка, я чуть ли не заново рождаюсь. Правда, большой проблемой остаётся одежда – у меня ничего нет, кроме фиолетового платья из Куартель. С бельём я кое-как справляюсь – ручная стирка и всё такое – но из платья остаётся разве что вытряхнуть пыль.
Приведя себя и шмотки в порядок, я разваливаюсь на кровати рядом со Снежком. Но, как только я закрываю глаза, раздаётся стук в дверь.
– Мари! – кричит Радж. – Мари, ты не спишь?
И, хотя мне очень хочется промолчать, я этого не делаю.
– Не-а.
– Пошли вниз! Я нашёл еду! И там ещё всякое! Посидим все вместе!
– Мне нечего надеть, – плаксиво сообщаю я, – давайте сегодня без меня.
– Ну же, Мари, выползай, – настаивает Радж. – Устроим вечеринку в честь воссоединения! Да мы же с самого Нового года все вместе не были!
Я со стоном поднимаюсь с постели. Радж прав: это действительно воссоединение. Теперь, когда мы снова все вместе, нам и вправду есть, что отпраздновать. Хотя, конечно, мой вымотанный переживаниями организм требует хорошей перезагрузки, но, собственно, почему бы не перезагрузиться именно таким образом?
