Текст книги "Вечное Лето, Том III: Спасение (СИ)"

Автор книги: Catherine Macrieve

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Ты собралась кататься? – удивлённо спрашивает Шон.

– Ну да, – Миш трясёт головой, словно вопрос Шона был совершенно глупым. Типа, а что такого? А вы что, не собираетесь? А чем ещё заняться? – Кто-то составит мне компанию?

– Конечно! – Куинн радостно хлопает в ладоши. – Мари?

– Я не умею, – поспешно качаю я головой.

– Ну конечно, не умеешь, откуда катки в Аппалачах, – усмехается Диего.

– Вообще-то, я не думаю, что в Аппалачах нет катков, – резко говорю я.

«Я не думаю, что в Аппалачах нет катков». Кажется, никто кроме меня не замечает этой странной формулировки. Как будто я сама никогда не была в Аппалачах. Однако мои надежды не оправдываются: я ловлю обеспокоенный взгляд Эстеллы, словно она понимает – я действительно едва ли помню, что со мной было до острова. Из всего, что происходит с нами, для меня это сейчас самое странное и пугающее – довольно трудно хотеть вернуться к «нормальной» и «привычной» жизни, потому что я, кажется, реально не знаю, какая она, эта нормальная и привычная жизнь. Я не знаю, куда я планирую возвращаться. В Огайо? Да мой пустой и полуразрушенный номер в «Небожителе» сейчас кажется более родным домом, чем то, что, может быть, ждёт меня – а может, и не ждёт – в Огайо.

– Так, ладно, – вдруг говорит Эстелла, отводя взгляд и едва заметно качая головой. – Действительно, пойдёмте кататься.

– А ты умеешь? – восхищённо спрашивает Майк. – Нет, правда, Валькирия? Откуда ты родом?

– Из Колумбии, – бросает она. – И нет, не умею, Микки Маус.

– Так меня уже называет Мэйрин, – фыркает Майк.

– Окей, Стюарт Литтл, – Эстелла закатывает глаза и сменяет кроссовки на пару коньков. И, когда пытается сделать шаг по деревянному полу, феерично заваливается прямо в объятия Майка.

– Всё-то ты умеешь, Валькирия, – вздыхает он. – На мою погибель…

За его спиной Зара демонстративно подносит два пальца к раскрытому рту, словно вызывает рвоту. Я сжимаю губы, чтобы не заржать во весь голос. Если Зара и Крэйг собирали ставки на предмет наших отношений с Джейком, то сейчас я сама готова биться об заклад, что Эстелла не долго будет сопротивляться своеобразному, но довольно агрессивному натиску Майка.

В конце концов, чем чёрт не шутит?

Я переобуваюсь в коньки. Вообще не представляю себе, как можно в этих штуковинах не то, что кататься, а просто стоять. Я опираюсь на руку Мишель – она ухитряется стоять на полу вполне ровно и выводит меня наружу, ни разу не споткнувшись. Хотя, когда мы оказываемся на замёрзшем озере, выясняется, что стоять на льду на коньках гораздо практичнее, чем на деревянном полу. Однако я по-прежнему не могу сделать и шага, когда Мишель, отпустив мою руку, совершает круг вдоль берега озера – так изящно, что у меня едва челюсть не падает. Куинн терпеливо пытается объяснить, что нужно делать, а Эстелла плюхается на задницу, следуя этим инструкциям.

– Фигня какая-то, – жалуется она. – Как, ты говоришь, нужно ставить ногу?

– Валькирия, позволь, я тебе помогу! – вызывается Майк, топая по льду прямо в ботинках. Ухитряется не поскользнуться, гад. Он протягивает Эстелле руку, но она качает головой и поднимается на ноги самостоятельно. – Ну пожа-алуйста, я же с благими намерениями!

– Иди к чёрту, – бормочет Эстелла, старательно подражая движениям Куинн. Удивительно, но она умудряется проехать несколько футов, прежде чем упасть ещё раз.

На что я вообще подписалась?

Я ставлю ноги точно в такое положение, как показывает Куинни. Отталкиваюсь… И еду вперёд. Так, теперь левой ногой… Снова правой…

– Ух ты! – кричу я, несясь вперёд. – Погодите, а как тормо… Твою мать! – я влетаю прямо в сугроб на берегу озера и отплёвываю снег. – Нет, девочки, это совершенно точно не мой вид спорта.

– Удивительно, – произносит Джейк, подъезжая ко мне и протягивая руку. Ни разу не спотыкается. – Я обнаружил, что хоть что-то у тебя не получается. Принцесса, да ты ли это, в самом деле?

– Что, я только что рухнула с пьедестала? – ворчу я. – Ладно, Арагорн, кроме шуток – в Луизиане даже снега нет!

– Ролики, – пожимает плечами Джейк. – На коньках куда проще.

Я фыркаю, когда он тянет меня за руку в центр озера. Мишель крутится вокруг своей оси, и я только завистливо вздыхаю, понимая, что не могу быть и в половину такой грациозной, как она. Куинн выписывает по льду восьмёрки, Эстелла потирает ушибленную в очередной раз ягодицу, а я пытаюсь представить, какой была их жизнь до острова. Они-то помнят её – в отличие от меня.

Что опять происходит с моей головой?

– Мари, чай? Кофе? Шоколад? – спрашивает Радж, когда я в сопровождении Джейка возвращаюсь к домику. Он уже успел освоить местную кофе-машину и найти чайник, так что на столике у крыльца дымятся пластиковые стаканчики с напитками на любой вкус. – Ну почему ты опять грустишь?

– Я не грущу, – поспешно натягиваю я улыбку. – Всё хорошо, Радж.

Прежде, чем он успевает ответить, Крэйг вытаскивает из домика здоровенный бумбокс.

– Ничего, если мы включим музыку? – спрашивает он. – Типа, никаких Арахнидов в округе больше быть не должно?

– Наверное, – я пожимаю плечами, и по моей спине пробегает холодок, когда я снова вспоминаю, что случилось с Фиддлер.

– Блин, скорее бы вернуться домой, – протягивает Радж, – уж тогда я покажу вам, что такое настоящая вечеринка!

– А до этого что, были ненастоящие? – искренне изумляюсь я. – Радж, ты же всегда устраивал самые лучшие вечеринки, которые я только могла бы представить!

– О, ты правда так думаешь? – восхищается Радж.

– Конечно, – киваю я, и он заключает меня в медвежьи объятия.

Рядом со мной внезапно оказывается Эстелла. Она мягко касается моего плеча и зовёт:

– Пойдём-ка переобуемся.

Я иду за ней в пустой домик, и мы обе едва не падаем со ступеней, однако всё-таки успешно добираемся до своей обуви.

– Слушай, ты ничего не хочешь сказать?

Я вздрагиваю, глядя на подругу.

– Что ты имеешь в виду?..

– Мари, – вздыхает она, – я должна… Слушай, с самого первого дня на острове я поняла, что мы с тобой подружимся. Ты была первой, кто не испугался меня, первой, кто когда-либо предлагал мне помощь, и я… Чувствую, что сейчас помощь нужна тебе.

– Эстелла, всё нормально, – неуверенно протягиваю я. – Ничего такого, о чём бы следовало переживать.

– Это неправда, – жёстко отрезает Эстелла. – Неправда, Мари. Ты всё время что-то скрываешь, и я уже научилась понимать, когда тебя беспокоит что-то, о чём ты не хочешь говорить. Я, конечно, уважаю чужие тайны, – невесело усмехается она. – У самой их не так давно было выше крыши. Но я почему-то знаю, что тебя тревожит что-то… Совсем нехорошее.

– Но я…

Я осекаюсь под тяжёлым взглядом чёрных глаз Эстеллы.

– Хорошо. Пойдём другим путём. Марикета, – её брови взлетают вверх. – Как твоё второе имя?

– В смысле? – переспрашиваю я. – Почему ты задаёшь этот вопрос?

– Потому что он простой, – терпеливо поясняет она. – Ответь, пожалуйста.

Я открываю рот, но не могу выдавить из себя и звука.

– Я так и думала, – вздыхает Эстелла. – Наоми.

– Наоми? Кто это?

– Твоё второе имя – Наоми, – бормочет Эстелла. – Мне Диего сказал. Почему Диего, а не ты?

Я пожимаю плечами. У меня это имя не вызывает вообще никаких эмоций. Собственно, чем вообще думали мои родители, называя меня «Марикета Наоми»? Язык же сломать можно. Я словно героиня хренового фанфика, не хватает только ещё пары-тройки сложновыговариваемых имён и приставки «Сент» к фамилии.

– Я думаю, из-за Вечного, – тихо говорю я. – Она – это я, возможно, встреча с ней что-то повредила в моей голове… Я действительно почти ничего не помню из своей жизни до острова. То есть… Уже совсем ничего не помню.

Эстелла закусывает губу.

– Может, дело действительно в этом. Но… Это, наверное, нехорошо. Я помню то немногое, что ты рассказывала о себе ещё в «Небожителе», но, если так посудить, этого очень мало. Как зовут твоих родителей, Мари?

– Я не помню, – признаюсь я. – Как?

– Не в курсе, – задумчиво произносит Эстелла. – Диего сказал, что тоже не знает.

– Ты расспрашивала Диего обо мне? – спохватываюсь я.

– Да, а что такого? – Эстелла закатывает глаза. – Джейк тоже расспрашивал. Ещё тогда, на острове Акульего зуба. Помнишь, как ты ушла с Шоном слушать пение в пещерах? Я тогда сидела с Диего и Джейком, но быстро ушла. Не выдержала. Хотя, чего ещё ожидать от Маккензи, учитывая, что он просил у Диего благословения…

– Он что? – ошарашенно переспрашиваю я.

– А ты не в курсе? – Эстелла звонко смеётся. – Вчера, пока Ваану показывал Куинн, куда нам нести сердце. Не знала, что Маккензи может быть таким… старомодным. Что-то там лепетал про то, что Диего тебе как брат, а в данном случае он не может просить благословения у кого-то другого… Словом, налил ему в уши какой-то ерунды.

– А ты откуда знаешь? – хихикаю я.

– Диего всем растрепал, – охотно говорит Эстелла.

Мы заходимся дружным смехом.

– А если серьёзно, Марикета, – произносит Эстелла, когда мы успокаиваемся, – как ты с этим справляешься? Должно быть ужасно непросто… Ничего не помнить.

– Это определённо непросто, – киваю я, – и страшно, если честно, Эстелла. Я не знаю, куда я собираюсь возвращаться, но хуже всего другое, – я тяжело вздыхаю, принимая решение всё-таки облегчить душу. – Хуже всего то, что я чувствую себя… Безродной. У меня как будто нет другой семьи, кроме вас… Даже тогда, в разрушенном Хартфилде, я не испытывала никакой горечи утраты. Словно у меня действительно совсем никого нет.

– Ох, Мари, – Эстелла порывисто обнимает меня, – ну, у тебя совершенно точно есть я. И все остальные. Уверена, когда мы вернёмся домой, всё встанет на свои места.

– Только это меня и успокаивает, – бормочу я. – Так, а теперь давай вернёмся к более насущным проблемам.

– Каким это? – с подозрением спрашивает она.

– К Майку, – я сжимаю губы, с трудом сдерживая рвущийся наружу хохот. – Как долго ты планируешь обороняться?

– Оборо… чего? – Эстелла выглядит искренне потрясённой. – Этот… придурок? Марикета, он меня нисколечко не интересует! Как ты можешь такое вообще предполагать?

Я бы тебе поверила, подруга, если бы ты отрицала это с меньшей горячностью.

– Эстелла, – терпеливо говорю я, – нет ничего страшного в том, что парень с наполовину бионическим телом проявляет к тебе интерес.

– Боже, это… Мари, просто… Ну… Дело в том, что я… – на смуглой коже Эстеллы проступают пятна. – Я никогда не интересовалась парнями в этом смысле.

– То есть как – вообще? – недоверчиво переспрашиваю я, мысленно возвращаясь к нашим девичьим посиделкам – например, когда мы обсуждали вопросы контрацепции и фертильности, Эстелла проявляла вежливый интерес, но не сказала ни слова о себе, и я списала это на её скрытность. А на борту «Дорады», выжрав вчетвером столько рома, сколько не каждому пирату снилось, мы с девочками (вспомнив об этом, я сама краснею) обсуждали довольно интимные детали, и Эстелла тоже не выдала никакой информации о собственном опыте.

– Ну, мне, знаешь, всегда было как-то не до этого. Просто… На самом деле, мне, конечно, уделяли внимание парни, но я никогда не отвечала им взаимностью. И потом, отношения… Даже просто секс, как бы без обязательств… Это требует определённого уровня доверия. Я никогда не доверяла кому-либо настолько, чтобы… В общем, вот тебе ещё одна моя тайна – я девственница, Мари.

– Ого, – бормочу я. – Ну… Я, наверное, могу это понять. Просто… Если так подумать, я ничего другого от тебя не ожидала. Но, Эстелла, я же не говорю тебе пойти и прямо сейчас переспать с Майком. Это… Я вообще не имела в виду ничего такого.

– Верно, – смущённо улыбается она. – Но проблема в том, что я сама подумываю это сделать.

Мы переглядываемся и снова начинаем ржать. Я – во весь голос, а Эстелла немного нервно.

– Но всё дело в том, – продолжает она, когда смех смолкает, – что я… Не очень-то хороша во всех этих штуках. – Я вопросительно вскидываю брови, не вполне понимая, что она имеет в виду. – Типа… Флирт, заигрывания. Было бы проще, если бы мне нужно было всего лишь отхреначить его битой, понимаешь?

– Да, но это было бы довольно неловко, – хихикаю я. – Слушай, просто расслабься и…

– Девочки! – дверь внезапно распахивается, и на пороге появляется Мишель. Она плюхается на скамейку рядом с нами и стягивает коньки. – Ребята думают, что эта хреновина уже зарядилась. Вы готовы идти?

– Да, – я встаю со скамьи и иду в сторону выхода. – Очень хорошо. Надо уже покончить с этим, не так ли?

Ещё четверть часа уходит на то, чтобы все собрались. За это время я успеваю выпить стаканчик уже подостывшего шоколада, посмотреть, как Майк в очередной раз подбивает клинья к Эстелле, и как она краснеет, когда он внезапно заявляет, что ей к лицу зима. Чёртовы пилоты с их хорошо подвешенными языками, не сомневаюсь, что Эстелла сдастся в самое ближайшее время. Ещё я слушаю, как Алистер обсуждает с Грейс перепады давления в глубинах разлома, наблюдаю, как Куинн с подобострастием расспрашивает Келе о его довоенной жизни и детстве на Гавайях, а потом неожиданно оказываюсь в объятиях Джейка.

– Как себя чувствует моя будущая жена? – бормочет он мне на ухо, и от словосочетания «будущая жена» горячий шоколад из моего желудка, по-моему, растекается по всему телу.

– Нормально, в целом, – честно говорю я. – Не то, чтобы хорошо, но и не плохо. А как дела у моего будущего мужа?

– Не могу дождаться, когда мы уберём слово «будущий», – усмехается Джейк, но я ловлю тень грусти в его усмешке. – Хреново, если честно. Вся эта ситуация с Джанин…

– Понимаю, – киваю я. – Это должно быть жутко сложно.

– Дело не в том, насколько это сложно, – вздыхает Джейк. – Дело в том, что она бы не сделала ничего подобного, не имея на то серьёзной причины… Значит, Рурк действительно обладает такой мощью, что это напугало даже её.

– Да, – я трусь щекой о куртку Джейка, – да, но мы остановим его. Ты же знаешь, нет ничего, с чем мы бы не справились, Арагорн.

Когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, нас внезапно окликает Зара.

– Сосаться будете, когда покончим с делами, – ворчит она. – Идём уже.

Обратно к платформе мы возвращаемся довольно быстро. Меня немного пугает перспектива опускаться на этой штуковине в разлом, но у нас нет другого пути. Платформа скрипит и скрежещет под нашими ногами, пока длится безумно долгий спуск на дно. Солнечный свет вскоре остаётся лишь воспоминанием и лёгким отблеском где-то над нами. В конце концов, когда мне кажется, что мы уже должны оказаться как минимум на половине пути к самому центру Земли, воздух – который, вопреки опасением Грейс и Алистера, совсем не кажется разряженным – становится ощутимо теплее. А потом – совсем горячим. Я расстёгиваю куртку, а потом и вовсе снимаю её – от жары моя одежда промокает насквозь. Когда платформа останавливается, мы обнаруживаем себя в огромной пещере, полной небольших озёр из дымящей лавы, которая бросает алые отблески на стены, создавая впечатление, что вокруг нас разгорается пламя.

Спустившись с платформы, Куинн вдруг глубоко вздыхает, прикрывая глаза, и спустя несколько долгих секунд произносит:

– Нам туда, – она указывает влево, и мы слепо повинуемся её указанию.

Когда мы проходим, наверное, не меньше полумили, Мишель вдруг замирает. Шон, шагающий рядом с ней, поспешно обнимает её, заставляя отвернуться от чего-то, что, судя по напряжённым плечам Миш, шокировало её.

– Блядь, – одними губами шепчет Шон, бросая на нас, оставшихся позади, предостерегающий взгляд.

Я подхожу ближе, чтобы понять, что напугало Мишель, и не могу сдержать потока ругательств. На камнях лежит наполовину обгоревший костюм Фиддлер, но её тела нигде нет; только дорожка запёкшейся крови ведёт точно в том направлении, в котором мы движемся.

– Что-то… Что-то забрало её тело, – шепчет Миш. – Но… Мы…

– Просто идём дальше, – подгоняет Куинн.

В полном молчании мы подчиняемся.

И очень скоро упираемся в тупик.

– Ничего не понимаю, – раздражённо бормочет Куинни. – Эта дорога должна была привести нас к сердцу вулкана. Может быть, Ваану показал мне другую временную линию?

– Смотри, – я указываю на выемку в стене, перед которой стоит Куинн, – может быть, это…

– Мари? – раздаётся испуганный голос Раджа. Я поворачиваюсь к нему и вижу, что он в ужасе показывает в туннель, примыкающий к тому, в котором мы находимся. Стараясь ступать бесшумно, я преодолеваю разделяющие нас несколько шагов и вижу, что там, во тьме, шевелится какая-то огромная тень.

Кажется, сейчас мы узнаем, кто утащил труп Фиддлер.

Хотя, конечно, я предпочла бы обойтись без этой информации.

Существо подходит ближе. Снежок жмётся к моим ногам, и тут на свет выходит… Нечто. Это совершенно точно динозавр – только очень уж… Маленький. По сравнению с тем, что я уже успела себе нафантазировать. У него большая, по сравнению со всем остальным телом, голова, короткие передние лапы и мощные задние, да ещё длинный чешуйчатый хвост в придачу. Но ростом это существо не больше шести футов.

– Вы меня убьёте, но оно… Оно милое, – бормочет Куинн.

– Тише! – шипит Алистер. – Он наверняка опаснее, чем выглядят.

В когтях одной из лап существа зажата какая-то сфера, смутно похожая на Сердце острова, только не такая яркая и чуть поменьше в диаметре. Динозавр осматривает нас без особого интереса, разворачивается и уходит прочь по туннелю.

– Думаю, это Страж Глубин, – замечает Вэйрин. – Из всех слуг Ваану он самый… нелюдимый.

– Жаль, что я оставил дома свой покеболл, – бормочет Джейк.

Тем временем Грейс придирчиво изучает отверстие в стене.

– Может быть, именно сюда нужно поместить Сердце острова? – задумчиво спрашивает она. Я достаю из сумки сферу и протягиваю ей. – Нет, – она даже не берёт кристалл в руки, – оно слишком большое. Тогда, значит, та сфера в лапах динозавра…

Чёрт, я до последнего надеялась, что она этого не скажет.

– Ну, – протягивает Шон, – нравится нам это или нет, кажется, нас ждёт охота на динозавра. Так, оставайтесь здесь.

Прежде, чем кто-то возражает, он выпускает руку Мишель – та лишь успевает приоткрыть рот, чтобы, я уверена, сказать ему что-то резкое, – Шон бесшумно следует за Стражем глубин. Он возвращается спустя мучительно долгих минут десять – а может, и позже, слишком сложно следить за временем в подземелье. За это время никто из нас не роняет ни словечка, и я просто держу Мишель за ледяную ладонь. Когда она видит Шона, я буквально в её глазах могу прочитать все те цветастые выражения, которые она готова посвятить его привычке геройствовать – и нисколько не сомневаюсь, что в моих глазах отражается то же самое.

– Это было проще, чем я себе представлял, – охотно говорит Шон, игнорируя убийственные взгляды Мишель. На нём ни царапины, ни вообще хоть какого-то следа, что добыча сферы стоила ему усилий. – Мне кажется, этот динозавр ещё совсем детёныш…

– Поболтай тут ещё, и всё станет сложнее! – ворчит Алистер.

Вернувшись к тупику, Грейс забирает у Шона кристалл и бережно вставляет его в стену. Раздаётся щелчок, следом за ним – шипение, и стена внезапно исчезает вместе со сферой, словно их никогда здесь и не было.

Когда мы проходим вперёд по туннелю ещё по меньшей мере полмили, окружающую нас тишину вдруг разрывает звук приглушённого взрыва и громких голосов.

– Похоже на битву, – бормочет Шон.

И спустя ещё сотню футов туннель вдруг заканчивается широким залом, и впереди мы видим группу Анахронистов, которые обстреливают из странных пушек – похожих на те, с помощью которых мы переместились на полгода вперёд – стену перед ними. Стена то и дело мерцает, появляясь и исчезая, как последствия временных парадоксов.

– Ещё, – командует Укжааль, стоящий чуть в стороне, – используйте всё, что можете!

Там, с другой стороны мерцающей стены, я, прищурившись, вижу силуэт Вечного. Она стоит, прислонившись к стене коридора, и тяжело дышит.

– Чёрт, они как горожане, атакующие создание Франкенштейна, – замечает Диего.

– Мы должны как-то помочь старенькой Марикете, – шепчет Радж.

– Самый лучший способ помочь ей – отнести Сердце острова туда, куда сказал Ваану, – возражает Мишель. – К тому же… Я не сомневаюсь в том, что у неё всё под контролем.

Лично я в этом очень сомневаюсь, да и разве мы можем оставить её на растерзание обезумевшему Укжаалю? Но вдруг Куинн вздрагивает и указывает пальцем в глубины зала.

– Ваану там, – шепчет она. Я слежу за указанным ей направлением и вижу только огромное озеро лавы. – Да. Там, – кивает он, – за лавой.

– Значит, я иду туда, – бормочет Шон. – Так, оставайтесь тут, потому что все вместе мы можем привлечь их внимание, – он кивает на группу Анахронистов, возглавляемую Укжаалем. – Марикета, давай сюда Сердце.

Я достаю кристалл из сумки. Но когда я уже хочу протянуть сферу Шону, что-то меня останавливает. Я не могу заставить себя разжать пальцы.

– Нет, – качаю я головой, – я… я иду с тобой.

К счастью, он не спорит.

Стараясь держаться в тени, мы с Шоном проскальзываем вдоль узкого берега лавового озера. В какой-то момент мне кажется, что Анахронисты сейчас нас заметят, но, к счастью, этого не происходит. На противоположном берегу, за массивным валуном, я вижу сначала лишь сияние, которое ослепляет – но, когда глаза немного привыкают к свету, я могу рассмотреть его источник.

Нагромождение кристаллов – сфер и их обломков – возвышается надо мной на несколько футов. Я вижу в сверкающих гранях собственное отражение и лицо Шона, а потом протягиваю руку с Сердцем острова и пристраиваю его туда, где, как мне кажется, ему самое место.

Сияние становится ещё интенсивнее, и я не больше не могу рассмотреть ничего, кроме белоснежного света, окутывающего меня со всех сторон.

И тут раздаётся голос. Странно знакомый, он доносится словно через огромное расстояние и при этом как будто бы звучит прямо в моей голове.

– Я цел… Восстановлен…

– Это… Это хорошо, да? – неуверенно спрашиваю я, не зная точно, должна ли я произносить слова вслух. Мой собственный голос кажется мне чужим. – Теперь мир снова станет нормальным?

– Всё переменится, – отвечает Ваану. – Плавно, постепенно. Но какую форму обретут перемены… Ещё неизвестно.

– Но ты показывал нам будущее! – возражаю я. – Ты видел это, значит, можешь точно сказать, что произойдёт! Как… Как нам достичь этого?

– Будущее зыбко. То, что я показывал тебе, дитя, лишь один из вариантов развития этого мира… Есть куда больше версий будущего… О большинстве из них мы можем лишь догадываться, – с каждым словом голос Ваану звучит всё ближе, всё чётче, словно ему становится проще разговаривать. – Жить – значит, никогда не быть уверенным в том, что ждёт тебя дальше.

И зрение возвращается ко мне. Так резко, что я с трудом осознаю, где нахожусь. Но, хотя кристаллы перед нашими глазами куда-то исчезли, свет не погас. Теперь он исходит… От меня. Зеленовато-голубое свечение срывается пульсацией с моих ладоней, одновременно причиняя боль и доставляя удовольствие, схожее с чувственным. С коротким криком я падаю на колени.

– Мари, что с тобой? – я вижу, как Шон делает шаг ко мне, но не решается подойти ближе.

Что со мной… Что со мной…

Я задаю себе этот вопрос снова и снова, и внутренний голос отдаётся эхом в голове. Я не знаю ответа, но мне почему-то так хорошо… И одновременно очень, очень плохо.

Зеленоватое пламя вырывается последним толчком из моего тела, и валун, скрывающий нас от глаз Анахронистов, рассыпается в мельчайшую пыль.

Как и стена, отделяющая Вечное от нападающих.

– Твоё время пришло, – выплёвывает один из Анахронистов, делая шаг к Вечному. Почему я слышу его так хорошо, словно я сама и есть Вечное? Словно я и там, и здесь одновременно?

– Хотя бы объясните мне, почему вы пытаетесь… – бормочет Вечное, но Укжааль её перебивает.

– Замолчи! – кричит старый шаман.

Двое Анахронистов берут Вечное под локти и заставляют опуститься на колени. У женщины кровоточит плечо, и я чувствую себя так, словно кровь вытекает из раны на моей коже.

– Мы не жалуем тех, кто лжёт нам, – бросает один из Анахронистов. – Вне зависимости от того, в каком времени это произошло.

– Мои люди склоняли перед тобой колени, – выплёвывает Укжааль. – Мы видели в тебе спасителя. Но в твоей игре мы были лишь пешками! Ты наполнила наши головы чушью, ты работала нашими руками, преследуя лишь собственные эгоистичные цели!

Он заносит кинжал над головой Вечного. Я обращаю свой взгляд в сторону друзей, которые в ужасе наблюдают за этой показательной казнью.

– Да восторжествует справедливость! – кричит Укжааль. – Пусть наступит конец Вечного!

– Укжааль, остановись! – кричу я прежде, чем успеваю подумать. Мой голос эхом отталкивается от стен пещеры, создавая ощущение, что это говорит Куинн, как в те моменты, когда Сердце брало над ней верх. Шаман переводит на меня тяжёлый взгляд. – Ваш народ существовал и развивался благодаря её учению! До неё ваанти были лишь кровожадными убийцами, готовыми уничтожить всё, что им непонятно! Ты… действительно хочешь, чтобы эти времена вернулись?

– Андромеда, – презрительно говорит он. – Мы были лучше до неё. До тебя.

– Укжааль, это ничего не изменит! – выкрикивает Куинн, бросаясь вперёд.

– Изменит, – возражает шаман. – Это восстановит справедливость.

Неожиданно один из Анахронистов отбирает из сухой руки старика кинжал.

– Что ты делаешь? – изумляется шаман.

– Вечное заслуживает наказания, – произносит ваанти. – Но никто не может быть одновременно судьёй, присяжными и палачом. Ваанти не такие. Не теперь.

Внезапно земля под нашими ногами содрогается. В первое мгновение мне кажется, что близится ещё одно извержение Атропо, но, к счастью, это не так. Или к несчастью?.. Откуда только эта идиотская мысль… Со стороны тупика, в котором пряталась Вечное до того, как исходящая из меня сила разрушила её укрытие, каменная стена разрушается, и на наших глазах в зале появляется механизм «Омега».

– Какая прелесть, – произносит Рурк. – Все мои любимцы в одном месте! Подарок судьбы!

Шон стремглав бросается к остальным, с трудом сохраняя баланс между осторожностью и скоростью передвижения по узкому берегу лавового озера. Я следую за ним… И почему-то меня совершенно не пугает перспектива рухнуть в лаву – словно каким-то шестым чувством я ощущаю, что она не причинит мне вреда.

– Нужно выбираться, – бормочет Диего, когда мы с Шоном присоединяемся к друзьям. Джейк буравит меня недовольным взглядом – ах да, я снова нарвалась на неприятности, но позже я объясню ему, что меня влекло на ту сторону с неведомой силой. И постараюсь понять, что там произошло…

– Ты не должен вмешиваться, Гидра! – бросает Укжааль Рурку.

– Напротив, – возражает тот. – Это я устал от вашего постоянного вмешательства!

Массивная рука Омеги поднимается, выстреливая в группу Анахронистов уже жутко знакомым зарядом энергии. Они – и Укжааль – растворяются в воздухе прежде, чем кто-то из нас успевает и глазом моргнуть.

И тут я чувствую пульсацию энергии в своём теле. Так… по-новому и совершенно знакомо. Это ослепляет – зеленовато-голубой свет застилает глаза, но не причиняет дискомфорта. Моя ярость и гнев больше не бессильны – я почему-то точно знаю, что должна сделать, но, когда я ощущаю мощь, готовую сорваться с моих ладоней, меня кто-то хватает за плечи.

– Марикета!

Мне требуется несколько долгих секунд, чтобы понять, что голос принадлежит Джейку. Я качаю головой, по-прежнему не видя ничего, кроме ярких вспышек.

– Твою мать, Ариэль, сделай что-нибудь! Она же… в точности как ты!

Что он имеет в виду? Да и какая разница? Как он не понимает – я могу только шевельнуть пальцем, и Рурк станет лишь досадным воспоминанием. Мы больше никогда не будем волноваться о том, что он появится в самый неподходящий момент, мы будем свободны…

– Блядь, блядь, Марикета!

– Мари, ты слышишь меня?

Внезапно в окутывающий меня сияющий кокон проникают голоса… Много голосов… Родные, близкие люди… Чей-то испуг, чьи-то мягкие уговоры, чья-то паника…

Горячий воздух врывается в мои лёгкие так резко, что грудь сдавливает болью.

– Господи, Принцесса, – с облечением выдыхает Джейк. – Твои глаза… Блядь, не пугай так больше.

– Почему это произошло? – спрашивает Мишель. – Ты же…

– Очень любопытно, – внезапно произносит Рурк, и Миш осекается на полуслове. – Ещё интереснее, чем я предполагал. Что ж, нужно закончить начатое.

И лапа Омеги снова поднимается, готовясь выстрелить. Я не успеваю даже подумать – мной завладевает страх того, что сейчас мои друзья исчезнут снова, как тогда, в обсерватории, как уже исчезли Укжааль с Анахронистами – но на пути мчащегося к нам энергетического шара внезапно материализуется Ваану.

Сфера проходит сквозь него и исчезает, не причиняя прозрачному телу вреда, а после мощный заряд энергии из груди Ваану поднимает Омегу над землёй.

– Марикета! – воспользовавшись этой передышкой, Вечное с трудом подходит к нам. – Ты должна знать: Рурк может пообещать всё, что угодно. Не верь ни единому слову, чтобы ни произошло…

– Уже уходите? – с издевкой спрашивает Рурк. – Но мы же только встретились! Ах, послушайте. «Все завтра, снова завтра, снова завтра, – декларирует Рурк, пока мы с друзьями пятимся в сторону выхода из пещеры, – день ото дня ползет в неспешном темпе, до слог последних времени и хроник. А наши все вчера лишь осветили глупцам дорогу к глупой, пыльной смерти».*

С руки Омеги срывается лиловый луч, и Вечное вдруг мягко улыбается, и на её лице отражается просто невероятный покой. Мир вокруг нас застывает, время словно замедляется в несколько раз.

– Теперь только ты можешь их спасти, Марикета, – успевает прошептать она, а потом время снова бежит своим ходом, и луч попадает в её спину, а всё пространство пещеры заливает сюрреалистичный фиолетовый свет. Когда он рассеивается, нигде не видно и следа Вечного.

– Хватит! – орёт Алистер, выступая вперёд. – Хватит, я не позволю тебе продолжать это делать!

Прежде, чем кто-то из нас успевает среагировать, Ал уже подбегает к массивной ноге робота и запрыгивает на его колено, пытаясь голыми пальцами вскрыть какую-то панель. Рурк, управляя Омегой, пытается стряхнуть Алистера с металлического корпуса, так что Ал едва не падает в лавовый бассейн, а потом, всё-таки сорвавшись, пролетает несколько футов и врезается в каменную стену пещеры.

– Алистер! – Грейс бросается к нему, но Крэйг ловит её за запястье, не позволяя сделать и шага вперёд.

– Должен признать, – задумчиво произносит Рурк, глядя на распростёртого на полу сына, – после твоего предательства у меня ещё оставалась надежда. Несмотря на твоё поведение… Я полагал, что однажды ты сумеешь одуматься. Сумеешь стать таким же, как я. Но правда состоит в том, что шанс на это всегда был ничтожно мал.

– А ты никогда и не давал мне этого шанса! – Алистер с трудом поднимается на ноги, опираясь на стену, и потирает голову.